Анализ литературного произведения. "Проблема отцов и детей в романе М.Горького "Дело Артамоновых"

Дорожкина Елена Александровна

ПРОБЛЕМА «ОТЦОВ И ДЕТЕЙ»

В РОМАНЕ М. ГОРЬКОГО «ДЕЛО АРТАМОНОВЫХ»

Видное 2018
Введение

Проблема «отцов и детей» не раз поднималась в русской литературе. Несмотря на то, что данная тема получила свое названиетолько после печати романа И.С. Тургенева, развиваться она начала значительно раньше.  Как в прошлых веках, так и сейчас проблема «отцов и детей» остается актуальной, поскольку она является частью бесконечной естественной борьбы старого с новым.

Не обошла указанная тема и творчество М. Горького. В 1925 году в печати появляется одно из лучших и монументальных его произведений – «Дело Артамоновых». В нем автор изображает три поколения семьи: их быт, взаимоотношения, ведение общего дела, утрату единых жизненных ценностей. «И тем не менее на фоне творчества великих предшественников Горькому удалось сказать новое слово. Каждый из Артамоновых – исторически конкретный художественный тип, яркая индивидуальность, несущая в себе характерные черты эпохи»[1].  Сама эпоха представлена в романе как движение исторически закономерное.

Поколения Артамоновых.

Историческая канва в романе.

Действие романа «Дело Артамоновых» охватывает более полувека – с 1863 до 1917 года.

Буржуазные реформы 1860 – 1870 годов, и, в первую очередь, крестьянская реформа 1861 года, послужили бурному развитию капитализма, характеризующийся ростом и концентрацией крупной машинной индустрии, завершением промышленного переворота, формированием пролетариата и промышленной буржуазии.

Формирование капитализма в промышленности шло гораздо быстрее. Этому способствовало привлечение деревни в рыночные отношения и создание рынка рабочей силы. Начавшийся еще в 1830 – 40-х годах промышленный переворот, завершился в основном в 1880-х, когда в решающих отраслях фабрика стала преобладать над мануфактурой. Ведущей оставалась текстильная и пищевая промышленость.

Изменения в социальном укладе русской деревни являются основным показателем ее капиталистического развития. Происходило расслоение населения на сельский пролетариат и деревенских богатеев – «кулаков», в связи с обезземеливанием большинства крестьянства. Лишившиеся земли крестьяне работали по найму в деревне или уходили в город, пополняя рынок рабочей силы. «Кулаки», приобретали земли помещиков, которые не сумели перестроиться на капиталистический лад и приходили к разорению. Таким образом они расширяли свое хозяйство. Более того, благодаря необходимости внесения в срок выкупных платежей и податей, создавалась база для ростовщичества.

Достаточно долгое время продолжался промышленный подъем, обеспечивающий процветание класса буржуазии. Однако с 1900-х годов Россия впервые переживает экономический кризис. Основными причинами его возникновения были неурожай и массовый голод, резко обострившим бедствия крестьянства и пролетариата. С этого периода начинаются массовые крестьянские волнения и забастовки рабочих, впоследствии вылившиеся в Первой русской революции 1905 года.

Спустя 4 года наступает период нового промышленного подъема. Однако положение буржуазии значительно ухудшается. Ее представители понимают, что установившееся спокойствие – лишь временное явление. Первая русская революция стала основной предпосылкой событий 1917 года.

Начиная с повествования о 1905 годе, темп развития сюжета романа М. Горького «Дело Артамоновых» весьма ускорен. События так мелькают, что с трудом улавливаются происшедшие существенные исторические изменения в стране. Движение общественного процесса России отражено в описании семейной жизни Артамоновых. История страны дает о себе знать в переживаниях героев, в диалектике их души.

Таким образом, «повесть «Дело Артамоновых» является историческим осмыслением процесса роста и падения русской буржуазии в период пореформенного времени, кончая революцией. На протяжении этого времени мы видим историю трех поколений фабрикантов Артамоновых»[2].

Формирование взглядов каждого члена семьи Артамоновых связано с происходящими в это время событиями в России. Отсюда вытекает разница в позиции героев, непонимание друг друга, и, как следствие, конфликт между старым и новым поколением, между отцами и детьми. 

Три поколения Артамоновых.

Как уже было сказано, за время, описываемое в романе, успевает смениться три поколения семьи. Родоначальником Артамоновых является Илья, запоминающийся нам своей энергией, жизнелюбием, предприимчивостью бывшего приказчика, вышедшего на волю. Второе поколение – его дети: старший сын Петр – главный наследник «дела» и патриархального характера; усыновленный Алексей, источающий бунтарство и мятежный дух; абсолютной противоположностью среднего сына был младший – Никита, он проявил высокую нравственность и святость души. Младшее поколение Артамоновых составляют: Илья, Елена, Татьяна, Яков – дети Петра; Мирон – сын Алексея.

Если некоторые дети хотя бы частично или немного искаженно отражают взгляды родителей, поддерживают их позицию, продолжают начатое ими дело, то другие придерживаются иной точки зрения, тем самым образуя конфликт со старшим поколением.

Таким образом, в трех поколениях артамоновского рода можно выделить две «ветви» развития проблемы «отцов и детей»,весомость которой задана структурой повествования, передающего, наряду с объективным авторским изображением, три последовательно сменяющих друг друга точки зрения на все более катастрофичную действительность. Первая проявляется в отношениях между основателем Артамоновых, Петром, Ильей и Яковом, вторая – между Ильей (старшим), Алексеем и Мироном.

Илья Артамонов (старший) – Петр – Илья, Яков.

«Мужчина могучий, с большою, колечками, бородой, сильно тронутый проседью, в плотной шапке черноватых, по-цыгански курчавых волос, носище крупный, из-под бугристых, густых бровей дерзко смотрят серые, с голубинкой, глаза, и было отмечено, что, когда он опускал руки, широкие ладони его касались колен. <…> Широкоплечий, носатый человек шагал вдоль улицы твердо, как по своей земле…»[3] - так начинается повествование об основателе рода Артамоновых.

Илья Артамонов – вчерашний крепостной, бывший приказчик, получивший волю и щедро награжденный князем. Он хорошо сознает свое предназначение, поэтому дерзко вторгается в сонную жизнь провинциального городка Дремова. В облике героя чувствуется могучая сила «рыцарей» первонакопления. Артамонов становится первым фабрикантом по уезду.

Он не только хозяин, растущий со своим «делом», в нем много качеств, подчеркивающих выходца из народа: он умен, сметлив, трудолюбив, энергичен, не чуждается рабочего люда. Но эти положительные качества приходят в противоречия с его хищническими устремлениями. Дремовцы видят в нем жадного приобретателя.

Илья Артамонов целенаправленно расширяет свое хозяйство, возвеличивает свой род. Сына он женит на дочери городского старосты Баймакова, а вдову Баймакова делает своей советчицей и в делах.

Илья, заставив дремовцев себя уважать, все же заигрывает с ними. Он пирует у рабочих на свадьбах, крестинах, гордится тем, что рабочие считают его «своим». Безусловно, все это делается ради расположения народа к себе. На деле же Артамонов жесток и настойчив. Как истинный хозяин, он умеет выжимать из людей три пота, да и сам погибает, надорвавшись при выгрузке котла для фабрики.

В лице Ильи Артамонова Горький показал еще крепкую силу русского капитализма.

После смерти родоначальника Артамоновых дело перешло в руки Петра. Его образ дан в эволюции. Если в детские и юношеские годы – это счастливый и робкий парень, то позже, став собственником, его цинизм убивает в нем все человеческое. Петр начинает пьянствовать и все больше озлобляться оттого, что должен заниматься ненавистным «делом». «Иногда, уставая от забот о деле, он чувствовал себя в холодном облаке какой-то особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем<…> И кажется, что настоящее, скрытое дело фабрики не в том, чтоб наткать версты полотна, а в чем-то другом, враждебном Петру Артамонову»[4]. Его больше тянет к земле, к крестьянскому труду, в сторону от фабричных забот.

Это возрастающее враждебное отношение к «делу» подкрепляется в душе Петра теми переменами, которые он наблюдает на фабрике, в рабочих: «В них явилось что-то бесхозяйственное, неустойчивое; раньше, при отце, они жили семейнее, дружней, не так много пьянствовали, не так бесстыдно распутничали, а теперь все спуталось, люди стали бойчее и даже как будто умней, но небрежнее к работе, злее друг к другу и все нехорошо, жуликовато присматриваются, примериваются»[5].

Тревожные сомнения растут в душе Артамонова, еще больше усиливаются они после посещения Нижегородской ярмарки, когда Петр увидел распутство русских купцов. Однако, несмотря на тревоги, он – убежденный собственник. В дни возрастающего революционного подъема Артамонов подписывает черносотенную петицию.

Противоречия Ильи и его сына носили характер имплицитный и почти не выражались в открытых столкновениях. В сознании же Петра преклонение перед отцом осложнялось набиравшим с годами все большую силу внутренним спором с ним – от эпизодического чувства стыда за его буйство на свадьбе («Не надо бы отцу плясать»[6]) до итоговой, обнажающей комплекс обиды на жизнь саморефлексии: «Он начал жизнь покорным, бессловесным слугою своего отца, который не дал ему никаких радостей, а только глупую, скучную жену и взвалил на плечи его большое, тяжелое дело»[7].

Все более бессмысленной и тоскливой стала жизнь Петра после разрыва с любимым сыном Ильей. Сын ушел – и «как будто погасла в спальне лампада!»[8].

Психологически подробно обрисован личностный склад старшего сына Петра – Ильи, носителя пассионарного начала, обусловленного генетическими истоками артамоновскогопсихотипа («дедушкин характер», «жил независимо», «деловой человечек»). Этот характер особенно выделен в сопоставлении с безликим Яковом – «трусливым», «кругленьким и румяным», и младшими сестрами Еленой и Татьяной.

Наблюдая за сыном, Петр с гордостью думал о нем, возлагал свои надежды: «Толк будет. Строитель». Но Илья становится «строителем» «в другую сторону». Купеческий сын переходит в лагерь революции. Он не желает жить дедовской мудростью, понимая, что есть «другая правда».

 Именно от Ильи будет исходить поначалу хотя и робкая, но все же вполне осознанная попытка предъявить нравственный счет отцу – в вопросе о распутстве с Зинаидой-шпульницей, за которую Петр «впервые побил» сына. Этот эпизод несет в себе знак первого серьезного надлома в отношениях отца и сына, здесь нарушается установление, дававшееся когда-то главой рода своим детям («Греху моему вы не судьи»), поскольку теперь сын «поднялся до значительности взрослого или принизил взрослого до себя». В данном, пока еще локальном конфликте обнаружились иссыхание культуры семейных отношений, мучительно переживаемая Петром утеря опыта отцовства, что связывается им с давлением родового наследия и оказывается чреватым разрывом преемственности поколений: «Петр чувствовал, что не умеет учить сына и что сын понимает это»[9], он не знал, как приласкать сына, ибо «не мог вспомнить: ласкали его отец и мать после того, как, бывало, обидят… никогда не чувствовал в своем отце близкого, любимого человека, а только строгого хозяина».

В подобных терзаниях Петра автором выявляются основания не только личностного кризиса, но и будущих социальных потрясений: эти «думы» «нападали во время работы», мешали «делу», а в перспективе своего развития конфликт отца и сына отягощается смертным грехом Петра – невольным и в то же время внутренне выношенным преступлением против близкого приятеля сына, мальчика Никонова. Складывающийся в сознании Петра комплекс обиды на сына, ставшего «держаться в доме гостем», выдвигается «в центр всех его раздражений», приобретает патологические черты, размывая водоразделы между добром и злом: «…обижен тем, что сын, заботясь о радостях какого-то дрянненького мальчишки, не позаботился, не сумел внести немножко радости в жизнь отца»[10].

Нарастающее отчуждение Петра от остальных детей и семьи в целом – от «пустоглазого» Якова, от «барыни» Елены, «избалованной богатством и пьяницей мужем» и бесконечно равнодушной к фабричным заботам отца, – рисуется на фоне самозабвенного стремления героя различить в старшем сыне «светлое пятно» в жизни, «зоркого хозяина» будущего, способного пробудить энергию артамоновской династии. Роковой характер для воздвигаемой Петром картины мира приобретают спор и неизбежный разрыв с повзрослевшим Ильей. Сын адресует отцу теперь уже вовсе не детское обвинение в гибельных результатах безудержногоразвития «дела» («Там целое кладбище убитых фабрикой») и заявляет о решительном нежелании его наследовать.

Характерно, что в этом горячем споре между Артамоновым хозяином и его сыном, отрекающимся от собственности и выбирающим в жизни иную дорогу, угадываются те самые противоречия, которые вставали между Фомой Гордеевым и Яковом Маякиным. Однако в отличие от героев более раннего произведения, разумеется, отразившего и более ранний этап в жизни купечества, герои как бы меняются местами, своей силой: Петр Артамонов и по натуре своей, и по жизненной позиции, которую он занимает, гораздо слабее Маякина, а Илья, в отличие от Фомы, более целеустремлен и тверд.

Бунт Фомы имел стихийно-анархический характер, и целью его было выразить протест против существующего уклада жизни. Илья же разобрался в самой сути классовых противоречий, и он не только отвергает буржуазный строй, но и знает, как построить новую жизнь.

Неспособность Петра противиться воле этого второго «блудного сына» артамоновского клана емко передана на уровне речевой характеристики героя, который не нашел ни одного убедительного слова в споре с сыном, а лишь «смазывал» речь «жиром» пословичных мудростей. Даже оценка поведения Ильи облекается в размышлениях Петра в чуждые дискурсу семейного общения «фабричные» ассоциации: «Как работника, рассчитал отца, подлец! Как нищего оттолкнул…».

Как уже было сказано, в Илье воплощены лучшие черты его деда: энергия, прямота, независимость. Он был уважаем в доме за смелость, тягу к знаниям, волю и силу характера. Однако положительная характеристика героя меняется в конце произведения, «когда Илья, по словам Тихона, становится фактически сообщником людей, выбросивших из дома в метель его отца»[11]. 

Образ Ильи несет глубокую мысль о том, что все подлинно здоровое, творческое в эпоху вырождения буржуазии может развиваться только на новой, революционной основе.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что острый открытый конфликт между отцами и детьми начинается с третьего поколения. В подтверждение приведем еще один пример.

Второй сын Петра, Яков,видит бесцельность существования «отцов». Ощущение Якова «лишним среди родных» предопределяет разрушительную динамику его рефлексии: «Родные: отец, дядя – а зачем они мне? Они помочь не могут. Жить так, как жил отец, – бессмысленно».

Если Илья Артамонов (старший) был истинным хозяином фабрики, а Петр только на положении хозяина, то его сын Яков уже чувствует себя на фабрике гостем, которого воспринимают как назойливого и ненужного. Якова томит предчувствие, будто «на фабрике скрыто и невидимо тлеет, дымится что-то крайне опасное для него, лично для него»[12]. Он ищет такой жизни, «где ничего не надо понимать и думать о чужих делах не надо»[13].

Отстраненный от всех дел по фабрике двоюродным братом Мироном, Яков, не в пример отцу, не испытывает по этому поводу никаких огорчений. «И вот у этого молодого фабриканта, далекого от дел, наиболее развита классовая ненависть к рабочим, он острее других чувствует инстинктом хищника враждебность пролетариата, назревающую в нем революционность и люто ненавидит рабочих. Объясняется это преимущественно тем, что Яков, в силу своей психологии, занимает позицию наблюдателя, а у этого наблюдателя натура хищника, собственника»[14]. Оставаясь капиталистом, Яков критикует свой класс, вскрывая в нем порочные стороны.

Таким образом, конфликт между Петром, Ильей, Яковом и их прародителем порожден разницей событий, происходящих в стране при их жизни. Проблема отцов и детей особенно остро встает в отношениях с третьим поколением.  Илья и Яков – воплощение 1900 – 1910-х годов, когда вершителем судеб страны выступает рабочий класс и все общество делится на пролетариат и буржуа. Именно этот раскол становится причиной открытых ссор молодого поколения со своими родителями.

Илья Артамонов (старший) – Алексей – Мирон.

Конечно, ведущими образами романа, как отмечают критики, остаются Петр и его сыновья, однако нельзя не отметить огромную роль Алексея и Мирона в произведении. Они отразили совершенно противоположный братьям взгляд на «дело» и ситуацию в стране. Тем самым Алексей и Мирон образуют вторую ветвь в конфликте отцов и детей. «Эти представители буржуазии стремятся к активной государственной деятельности, к политической защите завоеванного капитализмом экономического господства»[15].

Уже с молодых лет в Алексее заложено нечто порочное. Для подтверждения этого факта достаточно вспомнить момент расправы с невинным ручным медведем. Такое же дерзкое отношение Алексея и к делу. Петру казалось, что брат «играет с фабрикой так же, как играл с медведем, которого потом сам же и убил»[16].

В своем поведении, в ведении фабрики Алексей во многом похож на своего отца. Он любит дело. Так же, как и Илья (старший), ловок, изворотлив, по-своему умен, в нем ощущается отцовская жизненная сила и цепкость. Даже во внешности у него проявляется хищническая натура своего родителя: «<…> нечто рысистое, нахлестанное и лисью изворотливостью. Раздражали ястребиные глаза, золотой зуб, блестевший за верхней судорожной губою, седенькие усы, воинственно закрученные, веселая бородка и цепкие, птичьи пальцы рук, особенно неприятен был указательный палец правой руки, всегда рисовавший в воздухе что-то затейливое»[17].

Однако стремления отца и сына отличаются. Если родоначальник Артамоновых, основав свое дело, стремится расширить его, увеличить свое состояние, то Алексей берет выше. Он ценит фабрику за то, что она дает ему сословие и возможность приблизиться к власти. Алексей стремится возвысить купечество как класс, он выступает со своей политической программой: «Господа! Нашему сословию есть на что опереться – целковый! Нам не надо мудрецов, которые перевертывать могут, мы сами с усами; нам одно надобно: чиновники другие! Господа! Дворянство – чахнет, оно не помеха нам, а чиновники у нас должны быть свои и все люди нужные нам – свои, из купцов, чтоб они наше дело понимали, - вот!.. Подумайте, какая неистощимая сила рук у нас, какие громадные миллионы мужика! Он и работник, он и покупатель. Где это есть в таком числе? Нигде нет! И не надобно нам никаких немцев, никаких иноземцев, мы все сами!». Алексей «говорил о необходимости повысить пошлины на ввоз иностранных товаров, о скупке помещичьих земель, о вредности дворянских банков»[18].

Алексей считал буржуазию главной силой. По его мнению, именно она достойна власти в областях экономики, политики и культуры. «Дети купцов должны быть инженерами, чиновниками, офицерами», - заявлял он.

Капиталисты поддерживали политику Алексея. Он выступал среди промышленных тузов в роли их вожака-запевалы. Богачи «явно любили, уважали Алексея», Артамонов «все знал, и со всем, что он говорил, люди восторженно соглашались». Знаменательно и, пожалуй, символично, что будучи младшим братом, он фактически отнял право ведения фабрикой у старшего брата Петра. Алексей не только руководит делом, но и покровительственно руководит Петром, представлявшем в своем лице отсталые слои буржуазии. Старший брат побаивается его: «Жулик. Без совести. Может по миру пустить меня и сам этого не заметит. А не из жадности разорит, а просто – заиграется».

Таким образом, Алексей Артамонов символизировал российский капитализм, идущий к власти.

Свойственные Алексею черты буржуазного дельца проявляются особенно четко в его сыне Мироне.

Получивший образование, Мирон идет дальше отца. Его политика – следующий шаг к буржуазной гегемонии в стране. Он хочет повернуть производство на европейский манер, готовится управлять государством, стремится стать депутатом Думы.

Деятельность Мирона проникнута классовой ненавистью к рабочим. Он острее, чем Петр и Яков, ощущал приближение революции: «Казалось, он боится времени, как слуга старого хозяина»[19].

Учитывая обстановку, он проявляет способность к лавированию, демагогически заигрывая с рабочими и обращаясь одновременно за помощью к жандармам и провокаторам из царской охранки.

Мирон – это законченный тип европеизированного буржуа, цинически бездушного и беспощадно расчетливого. Однако все изощрения Мирона не оградили его от беды и, тем более, не привели к успеху класс русских капиталистов.

Разрыв интересов и стремлений со своим прародителем отражаются в нем даже внешне: он «стал уже совершенно не похож на купеческого сына, худощавый, носатый, в очках, в курточке с позолоченными пуговицами…он напоминал мирового судью».

Приведенный анализ второй «ветви» Артамоновых дает нам право считать, что между Ильей (старшим), Алексеем и Мироном присутствует конфликт. Несмотря на то, что второе и третье поколение являются активными продолжателями дела, начатого основателем рода, однако их стремления и отношение к времени значительно разнятся.

Заключение

М. Горький, как и многие русские писатели, в своем произведении «Дело Артамоновых» затрагивает проблему «отцов и детей». Сталкивая в конфликте три поколения рода Артамоновых, автор в каждом из них изображает исторически конкретный художественный тип, яркую индивидуальность, несущую в себе характерные черты эпохи.

В образе Ильи Артамонова (старшего), представителя первого поколения, Горький рисует организатора промышленности, «рыцаря» первонакопления. До выхода романа такой тип крестьянина был неизвестен литературе. «…дворянская литература как будто не видела, не чувствовала этого и не изображала героем эпохи волевого, жадного до жизни, реальнейшего человека – строителя, стяжателя, «хозяина»»[20].

Второе поколение – Петр и Алексей – каторжники, пленники «дела». В них просматривается расцвет буржуазии, промышленный подъем. Начиная с этого поколения, в повествовании зарождается пока еще не ярко выраженнаяпроблема«отцов и детей».

Третье поколение – Илья, Яков, Мирон. Они отражают историческую действительность 1900 – 1910-х годов. Ситуация в стране резко меняется, теперь вершителем судеб выступает рабочий класс. В связи с этим жизненные позиции героев стали значительно отличаться от их родителей. Следовательно, здесь обостряется конфликт между старым и новым поколением.

Таким образом, через тему «отцов и детей» М. Горький отражает сложный общественно-исторический процесс России, преимущественно историю российского капитализма и рабочего движения, закончившегося Октябрьской революцией. И в этом – большое новое слово Горького в сравнении с его предшественниками.

«Великий художник слова, которого враги рабочего класса, злорадствуя, уже похоронили как революционного писателя, в своем блестящем по мастерству, глубоко революционном по идейности эпическом произведении системой образов, их взаимосвязью и развитием показал, что ликвидация капиталистического порядка в России – явление исторически закономерное и потому всякого рола попытки к возрождению капитализма в стране обречены на провал»[21].

Своим произведением М. Горький внес серьезный вклад в развитие социалистического реализма, он помогал тогдашней советской литературе в выработке ею реалистического метода, в создании эпического жанра, в совершенствовании художественного языка.

«Дело Артамоновых» - роман, в котором прошлое изображается в духе принципов социалистического реализма – с пониманием законов революционного развития жизни.

Список литературы

1.     Бялик Б. Судьба Максима Горького. [Текст]. – М., 1968. – 352 с.

2.     Волков А.А. А.М. Горький: пособие для учащихся. [Текст]. – М.: Просвещение, 1975. – 207 с.

3.     Волков А.А. Ленин и Горький. [Текст] / Изд. 2-е. – М., 1974. – 200 с.

4.     Волков А.А. М. Горький и литературное движение конца XIX– начала XX века. [Текст] / Изд. 2-е. – М., 1954. – 203 с.

5.     Груздев И.А. Горький. [Текст]. – М.: Молодая гвардия, 1958. – 365 с.

6.     Груздев И.А. Горький и его время. [Текст]. – М., 1948. – 420 с.

7.     Горький М. Дело Артамоновых: собр.соч., т. 7. [Текст]. – М.: Советская Россия, 1989. – 462 с.

8.     Грибоедов А.С. Горе от ума: сочинения. [Текст]. – М., 1956. – 450 с.

9.     Достоевский Ф.М. Дневник писателя, 1887, июль-август.[Текст]. – М., 1969. – 201 с.

10. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: собр. соч., т. 5. [Текст]. – М., 2007. – 315 с.

11. Достоевский Ф.М. Униженные и оскорбленные: собр. Соч., т. 3.[Текст]. – М.,1996. – 469 с.

12.  Касторский С. Горький – художник. [Текст]. – М. – Л., 1963. – 346 с.

13.  Миллер О. Дети в сочинениях Ф.М.Достоевского. [Текст]. – М., 1886. – 300 с.

14. Ничипоров И.Б. Мысль семейная в романе М.Горького «Дело Артамоновых»: труды ХIII Всероссийской научно-практической конференции. [Текст]. – М., 2008. – 13 с.

15. Нович И. М. Горький в эпоху первой русской революции.[Текст]. – М., 1955. – 165 с.

16.  Овчаренко А.И. М. Горький и литературные искания ХХ столетия. [Текст] / Изд. 2-е, дополненное. – М.: Советский писатель, 1978. – 508 с

17.  Пименова В.Н. Заложник своей судьбы: об изучении творчества М. Горького в ХIкл. Учеб. пособие. [Текст]. – М., 1992. – 95 с.

18. Плоткин Л. Горький и его роман «Дело Артамоновых». [Текст]. – М. – Л., 1948. – 246 с.

19.  Тургенев И.С. Отцы и дети: собр. соч., т. 3.[Текст]. – М., 1953. – 207 с.

20. http://www.top100.ru./с.3. [Электронный ресурс]. - Аникин А.А. Тема «отцов и детей» в русской классике. – Проверено: 27. 07. 2017.

---

[1] Пименова В.Н. Заложник своей судьбы: Об изучении творчества М. Горького в XIкл. – М., 1992. – С. 67.

[2] Груздев И.А. Горький. – М., 1958. – С. 251.

[3] М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989. – С. 216.

[4]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989. – С. 274.

[5] Там же – С. 305.

[6] Там же – С. 235.

[7] Там же

[8]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989.

[9] Там же. – С. 295.

[10]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989.

[11]Пименова В.Н. Заложник своей судьбы: Об изучении творчества М. Горького в XI кл. – М., 1992. – С. 77.

[12]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989.

[13] Там же

[14] Касторский С. Горький – художник. – М., 1963. – С. 37.

[15] Волков А.А. А.М. Горький. / Пособие для учащихся. – М.: «Просвещение», 1975. – С. 117.

[16]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989.

[17] Там же

[18]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989. – С. 364 – 365.

[19]М. Горький. Дело Артамоновых. – М., 1989 – С. 434.

[20] Груздев И.А. Горький. – М., 1958. – С. 251.

[21] Касторский С. Горький – художник. – М., 1963. – С. 55.