Беседа "Обряды и обычаи казаков. Великая Пасха"

Великая Пасха

(ОБРЯДЫ И ОБЫЧАИ КАЗАКОВ)

               В степях Кубани, как известно, лесов было мало. Может быть, поэтому казаки с особым чувством относились к одному дереву, которое украшало их улицу или переулок. О нем даже слагали песни. В одной из них были такие строчки:

Уж ты верба моя.

Листом кучерявая,

Ты не стой, не стой,

Ой, да верба моя,

Над речкою быстрой.

И в самом деле, трудно представить тогдашние полноводные степные реки без огромных вековых ив - стволы в три обхвата! -что видны издалека в любую погоду.

Их густые прутья-ветви отливали золотом. А когда обильно начинали сыпать снежинки, деревья, укрытые снегом доверху, становились похожими на белые курганы. Но едва приближал­ся февраль - еще трава не выглянула из-под снега, а вербы уже открывали свои крошечные, как бусинки, листочки; они сплета' лись в тонкую ткань и колыхались, как рыбацкие сети, что вы­весили у берега для просушки.

Впрочем, ивы были еще и своего рода природной точкой от­счета времени в казачьем быту. Когда люди расходились по до­мам в день Вербного воскресенья, отмечая вход Иисуса в Иеру­салим, и несли перед собой, как свечи, пушистые ивовые пру­тики, они знали: начинается преддверие Пасхи, дни великих за­бот и стараний.

Все ждали этот праздник, готовились к нему. Мужчины наво­дили порядок во дворах и конюшнях, вывозили навоз на пол#. готовили конскую упряжь и сельхозорудия для пахоты, чистили и мыли лошадей. Женщины торопились после зимы новым веж'-ком собрать паутину по углам и на потолке, нетерпеливо снимали занавески с окон и русской печи, стирали их, разводили известь или белую глину для побелки хат изнутри и снаружи. Спешили достать из сундуков одежду, выветрить ее, выгладить - так и мель­кали в умелых руках утюги, паровой да печной!

Портные и сапожники были нарасхват! Дома их уже не зас­танешь: с ножными швейными машинками, с сапожным инст­рументом кочевали они от одной улицы до другой, обшивая и обувая казачьи семьи от мала до велика.

Видя такое старание людей, не отставала и природа. Очнув­шись от зимней дремоты, она выбеливала сады цветом все гуще и гуще, шум прилетевших скворцов становился громче и громче.

Удары молота в кузне, звон плотницких топоров по дворам, гул церковных колоколов в будни и по воскресеньям убыстряли весен­ние дни, делали их короче.

В один из таких дней глава семьи отправлялся на мельницу и привозил домой мешок нулевки - специальной муки для Пасхи. Его бережно заносили в хату, окружали, развязывали, брали муку щепоткой, пробовали языком и выносили решение: «Надо толь­ко добавить простой муки, чтобы пасхи сверху не потрескались».

И вот уже довольная бабушка ставит опару, накрывает ее ту­лупом и тут же объявляет невесткам: «Завтра пасхи печем».

В день приготовления пасхи - Великую пятницу - детвору отправляли на целый день из хаты, мужчины находили себе ра­боту во дворе.

В комнатах воцарялось спокойствие: ни грубого слова, ни су­еты, тем более ссор. Если что и вспыхнет между невестками, бабушка тут же их усмиряла: «Прекратите! Грех ругаться на Пас­ху. Хлеб поставили в печь!»

С утра во всех уголках хаты, а особенно ближе к русской печи, пахло ванилью, сушеными фруктами, изюмом, вареньем.

Печь протапливали овечьими кизяками - до тех пор. пока угли не ложились мерцающим ковром по поду. Тогда только по нему разносили деревянными лопатами сырое тесто в формочках. Зак­рывали большой заслонкой. Все выходили из комнаты, и только бабушка изредка заходила и заглядывала в печь.

Девчонки в это время колотили в стаканах гоголь-моголь, что­бы украсить пасхи: размазывали его гусиным пером по верхуш­кам, а потом посыпали сверху крашеным пшеном. Когда гото­вый хлеб вынимали из печи, начинали готовить пироги, пи­рожки, красили яйца.

Вечером, когда вся семья была в сборе, бабушка вскидывала облачко марли (или дижника] - и взорам присутствующих от­крывалось сокровище: большие и маленькие пасхи, напоминав­шие купола церквей, румяные пирожки и пироги с плетенками посередине.

Все домашние кланялись хлебу, крестились, благодарили Бога за щедрые дары. Затем обращали взоры к святому углу, где нахо­дилась икона Матери Божьей Кормилицы со снопом, и моли­лись ей.

Во все предпасхальные дни у икон горела лампада, стояла плащаничка - эмалированный поднос, на котором располага­лась пророщенная пшеница, а в центре миниатюрного зеленого поля - свеча и три красных яичка.

Впереди еще были всенощная служба в церкви, освящение куличей (пасхальных пирогов), разговенье на рассвете, празд­ничное гулянье, катанье на тачанках, груженые линейки бога­тых казаков, что щедро развозили по станице угощение бед­ным семьям: хлеб, сало, окорок, яйца.

Пасха - праздник для всех!