ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ: СИБИРСКИЙ МИФ XX ВЕКА

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ: СИБИРСКИЙ МИФ XX ВЕКА

Аннотация. В статье рассматриваются особенности детской литературы Иркутской области, определяются основные темы, аннотируются произве- дения.

Ключевые слова: миф, детская литература, Сибирь, Иркутск, Байкал.

В ХХ веке детская литература Иркутской области стала значимым явлением культуры. В ней отражались исторические и социальные изменения, и именно детская литература формировала новый сибирский миф.

Всегда существовала потребность понять место, в котором ты живёшь, сделать его близким, особенно сегодня, когда многие идеологические схемы ушли в прошлое. На- пример, миф о Сибири рассказывал о её при- родных богатствах, о её предназначении: уве- личении империи («Сибирью прирастать»), месте ссылки («тюрьма без решёток»). Только после утраты «предназначения» Сибирь стала местом для жизни. И местная литература, особенно детская, востребована в Иркутской области, потому что она создаёт сказки о пространстве, компенсирует потребность в эпосе, выполняет задачу общего мифа.

У детской сибирской литературы есть ряд особенностей:

1.            Иркутская область — многонациональ- ное и поликультурное пространство, поэтому местный фольклор лишён единства и не спо- собен играть роль «народного космоса». Эту роль часто берёт на себя детская литература ХХ века, которая формирует единое мифопо-

А.Шелтунов. Двор моего детства. 2006

этическое пространство.

2.            Несмотря на молодость, отсутствие долгой истории, именно литература объеди-

няет разные национальности в культурную

общность. Многие сказки основаны на древ- них легендах, но их серьёзно и существенно

изменили и переосмыслили детские писате-

ли, а некоторые произведения вообще яв- ляются самостоятельным уникальным явле-

нием ХХ века. Местные жители не знают ис- точника своих поэтических и мифологических представлений о Байкале, Ангаре, тайге и др. Детская литература создаёт легенды, а читатели уверены, что это древний эпос, воз- никает «эффект ложной старости» местных детских книжек. Мы не пытаемся развенчи- вать этот миф, наоборот, обозначаем причи- ну такой подмены — она обнажает потреб- ность в эпическом наполнении пространства и даёт стимул для творчества и фантазии.

3.            Литература Иркутской области всегда

была краеведческой, точнее, создавала об- разную версию краеведения. Более того, си- бирская литература всегда была о Сибири, поэтому она «хронотопична» по своей приро- де. Иначе говоря, она легко может быть пока- зана в пространственных образах-мифоло- гемах: Байкал, Ангара, остров Ольхон, тайга; Транссибирская магистраль, ссылка, перво- проходцы, старый и новый город и др. В по- нятие краеведение мы включаем не только историю и географию Иркутской области, но и литературу, которая рассказывает малень- кому человеку, «кто он» и «где он».

Обобщая, упрощая, редуцируя сложную

А.Шелтунов. Старый Иркутск. 1996

историю места до простых, ясных ребёнку по- нятий, детская литература создавала сибир- ский миф. Она раскрывала в основном четыре темы: о жизни Сибири до России, о жизни Си- бири в Российской империи, о великих строй- ках ХХ века и о тесной связи человека и при- роды. Сегодня, в XXI веке, мы говорим о том же, но у ХХ века был свой вектор, своя система ценностей. Но сейчас прежняя идеология, не- избежно проникавшая в текст, — это уже ис- тория, это уже часть мифа. Это история про то, как мифотворец стал частью мифа.

Сегодня сказки и рассказы для детей по- прежнему актуальны, потому что пытаются примирить эпохи, написать единую историю, единый миф.

В детской литературе ХХ века Иркутской области можно выделить четыре основные темы, которым соответствует определённый тип исторического и мифологического мыш- ления. Рассмотрим каждую в отдельности.

1.            Архаика. К этой теме мы относим рас- сказы и сказки, посвящённые жизни Сибири до XVII века, жизни коренных народов. Это древние легенды о Байкале, о быте охотни- ков, рыболовов, о жизни народов севера Ир- кутской области. Ключевая особенность таких произведений — этиология*.

Невероятная древность озера, тради- ционность и статичность быта, скупость со- хранившихся остатков народного эпоса де- лают востребованным архаический пласт ми- фологии, объясняют природные и культурные особенности места.

Сказки о Байкале выполняют ту же функ- цию: они объясняют движение ветров (Култук, Баргузин, Сарма), форму скал (Кобылья го- лова), ущелий, появление Шаман-камня у ис- тока Ангары и даже плоскую форму леща (удар медведя), красную грудь снегиря [1].

Они объясняют архаический быт коренных

народов, особенность древних промыслов, их тесную связь с животноводством, охотой и рыболовством [2].

Детская литература XX века, опираясь на остатки древнего эпоса, восполняет нехватку архаического сибирского текста. Сибирь — это древняя история (планеты, природы, ко- ренных народов) и короткая история сибир- ской литературы. Детская литература, воз- можно, невольно обращается к мифу, объ- ясняя плоды индустриализации XX века с помощью этиологической мифологии, самой древней формы мифологии.

Детская литература пишет сибирский текст, то есть занимается особым видом крае- ведения, созданием образа региона в созна- нии его жителей. Почему именно детская ли- тература? Потому что XX век вытеснил миф в область детского жанра. А первое, что должен сделать миф, — объяснить особенности про- странства и культуры местности и, главное, дать всему названия, и дети осваивают их. Это самый естественный процесс. Если куль- тура имеет аналоги в возрасте, то этиологи- ческие мифы — это детство культуры.

2.            Вторая тема прямо или косвенно свя-

зана с историей Российской империи, с произведениями о первооткрывателях, о

«старом городе», прежде всего о старом Иркутске, его истории. История составляет ключевую особенность рассказов об Иркут- ске. «Старый город» — это жизнь ребёнка в городе. Литературные сказки о Байкале вос- полняют нехватку эпоса, а в рассказах об Иркутске сохраняется история и привива- ется интерес и уважение к ней юного чита- теля. Здесь снова возникает ситуация с древней историей и молодой сибирской ли- тературой.

История Иркутска берёт начало в XVII веке,

а первые попытки создания текста для детей отмечены XIX веком. Но даже в XIX веке шло собирательство фольклора и его литератур- ное оформление. Самостоятельные авторские произведения рождаются в XX веке. Писатель сначала создаёт мифы о происхождении мира, а затем «восстанавливает» историю.

Такова повесть «Артамошка Лузин» Г.Ф. Кунгурова. [3]. Эта повесть — взгляд в далё- кую историю из советского ХХ века. В «старом городе» нет конфликта со всем новым. Исто- рию «старого города» писали люди из новой реальности, те же люди, что строят «новый город». Момент волшебства, сказочного пре- ображения заключается в том, что место, дом, где ты сейчас находишься, существова- ли ранее, но с другим именем. У «старого го- рода» есть своё лицо. Он старый и уютный, и лирика этого уюта, быта, повседневности пе- редана в каждой художественной детали.

3.            Третья тема детской литературы ХХ века Иркутской области непосредственно связана с ХХ веком, со знаковыми для сибирской исто- рии событиями, прежде всего с великими стройками. Её условное название — «новый город». Произведения о «новом городе» рас- сказывают о появлении ангарских электро- станций в глухой сибирской тайге, о новых го- родах, выросших за короткий срок посреди дикого леса, о строительстве БАМа. Все эти события, казавшиеся волшебством, сказкой, ставшей былью, широко отразились в детской литературе. И в «новых городах» жили дети, чей быт и взгляд стал частью литературы. Ключевая тема произведений о «новых горо- дах» — это стройка и покорение. Стройка но- вого мира, «нового города», новой цивилиза- ции. Литература говорит о процессе, а не о ре- зультате. Как всегда, следом за масштабом

* Этиология (от др.-греч. αἰτία — причина и λόγος — суждение) — изучение причины или первопричины с философской точки зрения. Этиологическим называется миф, объясняющий происхождение имён, фамильных родов или рассказывающий мифическую историю конкретного места.

32 Литература в школе. 2017. № 10.

(мечтаний и строительства) в литературу при- ходит миф. Если миф «архаики» — это этиоло- гический миф, самая древняя форма мифа, то мифы «нового города» космогонические, то есть о Сотворении, которые появились позже, но отличаются особой сакральностью (сак- ральный — священный). В литературу он вхо- дит в связи с описанием истории строек (со- творения) и их героев. Этим объясняется сме- шение космогонической мифологии с героической. Произведения о «новом городе» рассказывают о «покорении» природы, о «по- беде» над дикой, слепой природой. Сибирский текст о новом городе — это эстетизация и гу- манизация процесса покорения природы.

«Новый город» — цивилизация XX века,

возникшая в глухой тайге, поэтому здесь так громко звучит тема человека и природы. Так же громко в рассказах звучит утопическая с точки зрения гуманизма мысль о том, что природа без человека — слепая, хаотическая сила без вектора. А вектор может быть лишь один — служение делам человеческим, по- этому природа в сказках радуется творениям человеческим.

Как у Н. Заболоцкого:

И в этот час печальная природа Лежит вокруг, вздыхая тяжело, И не мила ей дикая свобода, Где от добра неотделимо зло.

И снится ей блестящий вал турбины, И мерный звук разумного труда,

И пенье труб, и зарево плотины, И налитые током провода [4; 160].

Детская литература Иркутской области пропитана идеей о человеке как светоче, ко- торый озаряет слепую, часто непокорную природу. И эта природа тоскует по человеку, и он приносит в неё добро, преображение. Иногда природа сопротивляется, и мы, люди, её, глупую, должны «победить». Человек — разум природы, люди — новое божество, ко- торое строит новый мир. Они способны пе-

регораживать реки и строить сквозь непро- лазную тайгу железную дорогу.

Например, у Ю. Левитанского:

Летят составы дальними дорогами, Составами грохочут наши дни.

И скоро над ангарскими порогами

Зажжём, как солнце, яркие огни.

Тебе волной звенеть и песней славиться, Огнём залив таёжные края,

Река моя, любовь моя, красавица, Суровая таёжница моя [5].

Так появляется новый эпос, передающий масштаб творений человека, завораживаю- щий, как миф о Сотворении. И Ангара — кра- савица и таёжница именно потому, что служит людям. Это эпическая гомеровская эстетика: красиво всё, что идет на благо народу. Вот как это выражено у Марка Сергеева:

Мой товарищ мне сказал:

«Возле речки голубой Там, где озеро Байкал, Я кружок нарисовал — Это город наш с тобой.

В нём поют гудки заводов — Будят смену на заре, Проплывают пароходы Вверх и вниз по Ангаре.

И проснувшись рано-рано, Возле берега реки

Грузят краны-великаны Бочки, ящики, мешки.

Пролегли через Россию, Там, где летний зной суров, Чудо-полосы лесные, Урожаи золотые,

Защищая от ветров.

Я на карте вижу ясно,

Как с природой бой ведёт

Наш могучий, наш прекрасный Замечательный народ [6; 7].

«Новый город» — это стройка, конструкт и конструктивизм, схватка человека с природой, творением Бога. И весь космогонический и героический труд вызывает мальчишеский восторг (Н.П. Печерский. «Генка Пыжов — первый житель Братска») [7]. Город, начинаю- щийся с мощной плотины, а не с деревянной крепости, — это ключевой миф XX века. «Но- вый город» — это мальчишка на стройке, мальчишка, заворожённый механизмами, влюблённый в машины (в широком смысле).

«Новый город» — это мальчишка с новой

игрушкой. И эта мысль включает детскую ли- тературу Сибири в традицию советской лите- ратуры ХХ века. Важно заметить, что ребёнок не просто наблюдатель деяний взрослых, он тоже мечтает; и его мечты направлены в буду- щее, что воплощается в тесных связях детской литературы и научной фантастики.

4.            Наконец, четвёртая тема — это класси- ческая тема природы. Она стала актуальной в 80-е годы ХХ века. Ключевая особенность этой темы заключается в совмещении понятий

«выжить» и «подружиться», в постоянном «пре- одолении». Мир Сибири не создан для чело- века, не приспособлен, не комфортен. Пре- бывание человека в тайге — это всегда «не- смотря на…». Несмотря на нечеловеческий холод, несмотря на диких животных, скудность пищи и т. д. И это касается не только человека, но и мира животных и растений. Такие расска- зы часто связаны с «приспособлением», хит- рой выдумкой, благодаря которой сосны, на- пример, могут расти на скалах, олени жить в вечной мерзлоте, а нерпы — в ледяной воде.

Но в отличие от произведений о «новом

городе»,  которые  предлагают покорить,

«окультурить» природу, произведения о при- роде предлагают человеку примирение, а в детском варианте — дружбу с ней. Таковы, к примеру, рассказы С.К. Устинова [8]. Если человек, ребёнок, будет знать, как устроена природа, то сможет её понять и подружиться с ней, не испытывать к ней враждебности. И тогда нестрашно мальчишкам отправляться в многодневный поход лишь с удочками, потому что тайга прокормит, согреет, даст кров. При- роду не нужно покорять, её нужно сохранять. Эти произведения во многом реакция раская- ния мечтателей и «покорителей» природы.

Выделение четырёх основных тем — это

условность, которая связана в первую очередь с поэтикой и художественной задачей сибир- ских писателей, и лишь во вторую — с реаль- ной географией. Этиологическая мифология связана не только с Байкалом, но часто по- является и в сказках, посвящённых коренным жителям севера Иркутской области. Авторы детской литературы предлагают дружить не только с жителями глухой тайги, но и с обита- телями Байкала. История XIX—XX веков свя- зана не только с Иркутском, но и, например, с Братским острогом, со многими посёлками на берегу Байкала. Повесть М. Сергеева «Ма- шина времени Кольки Спиридонова» [9] под-

А.Шелтунов. Иркутск. После дождя. 2007

тверждает справедливость нашей догадки и

разумность такой дифференциации. Герои совершают путешествие в архаическое про- шлое (этиологический миф), в «светлое» бу- дущее, где встречают своих прямых потомков (миф о «новом городе») и даже попадают на похороны Григория Шелихова (миф о «старом городе», об имперской истории). Книга В. Имшенецкого «Секреты лабиринта Гаусса»

[10] повествует о мальчишках на берегу Бай- кала. Они находят стоянки древнего человека (архаика), раскрывают исторические загадки и ищут золото («старый город»). Но всё-таки главное в книге — мальчишки знают природу и географию родного края и могут долго и ав- тономно здесь жить, поэтому это книга о при- роде и экологии.

Именно в такой последовательности ключевых тем детская литература формули- рует свою мифопоэтическую версию исто- рии. Это история от стоянок древнего чело-

века до экологической мысли 80—90-х годов ХХ века. И вся эта многовековая история вполне обозрима из пределов ХХ века, пото- му что создана ХХ веком. За какие-то сто лет. Девятнадцать веков «старого города» —

это история, написанная ХХ веком. И даже взгляд в будущее — это взгляд из ХХ века. Рассказывает этот взгляд не о будущем, а о тех, кто смотрел в будущее. И сегодняшние образы будущего сильно отличаются, потому что их создают сегодняшние люди.

ЛИТЕРАТУРА

1.            Байкала-озера сказки. В 2 кн. / Сост. Н. Есипёнок. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1988.

2.            ОЛЬХОН А.С. Сказки тайги и тундры. — Иркутск: Кн. изд-во, 1955.

3.            КУНГУРОВ Г.Ф. Артамошка Лузин: Ис- торическая повесть. — Иркутск: Кн. изд-во, 1948.

4.            ЗАБОЛОЦКИЙ Н.А. Собр. соч.: В 3 т. — М.: Худ. лит., 1983. — Т. 1.

5.            ЛЕВИТАНСКИЙ Ю. Город на Ангаре. — Режим доступа: http://www.sovmusic.ru/ text.php?from_sam=1&fname=s16013

6.            СЕРГЕЕВ М. В чудесном доме: Стихи. — Иркутск: Обл. изд-во, 1950.

7.            ПЕЧЕРСКИЙ Н.П. Генка Пыжов — пер- вый житель Братска: повесть. — М.: Дет. лит., 1965.

8.            УСТИНОВ С.К. Сказки и были о лесных жителях. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1995.

9.            СЕРГЕЕВ М.Д. Машина времени Кольки Спиридонова. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1964.

10.          ИМШЕНЕЦКИЙ В.А. Секрет лабирин- та Гаусса: приключенческая повесть. — Ир- кутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1977.