Употребление
прецедентных текстов – один из характерных
признаков языковой личности.
Эмих
Л.В. – учитель русского языка и литературы ШГ №10.
С какой целью человек обращается к
прецедентным текстам? В последние годы интертекстуальность привлекла внимание
учащихся старших классов, так как интертекстуальность имеет
непосредственное отношение к формированию коммуникативной компетентности (
навыков текстовосприятия и текстопорождения).
Увидеть в поэтическом или прозаическом произведении следы других текстов подчас
бывает очень нелегко, этому умению нужно специально учиться. И мы, школьные
учителя, закладываем эти
основы.
Явление прецедентности в настоящее время становится объектом пристального
внимания лингвистов ( Ю.Н.Караулов, А.Е.Супрун, В.Г.Костомаров, М.А.Соболева,
Л.Б.Савенкова). «В данном случае,- полагает Г.Г.Слышкин,- лингвистика чутко
реагирует на изменения в дискурсивном поведении социума. Не секрет, что
современная отечественная культура не склона к текстопорождению. В дискурсах
различных слоев общества налицо тенденции к компиляции текстов других культур,
прежде недоступных по идеологическим причинам, к так называемому «стебу»
(ерничанью). Дискурс как никогда наполнен разными по степени эксплицитности
фрагментами и оценками чужих
текстов».
Под прецедентнымтекстом понимается законченный и самодостаточный продукт
речемыслительной деятельности, полипредикативная единица, сложный знак, сумма
значений компонентов которого равна его смыслу. Прецедентный текст хорошо
знаком любому среднему члену лингвокультурного сообщества, в когнитивную базу
которого входит инвариант его восприятия, обращение к нему многократно
возобновляется в процессе коммуникации через связанные с этим текстом
высказывания или символы, которые являются прецедентными
феноменами.
Как
хранители общеизвестных когниций, прецедентные тексты – это своеобразный
«культурологический мост» памяти народа между прошлым и настоящим. «Прохождение»
по нему пробуждает в сознании читателя/ слушателя процесс узнавания
закодированного за прецедентным текстом смысла и может рассматриваться как
компонент языковой игры, устанавливающей уровень языковой личности и ее
компетенцию в процессе внутри – и межкультурной
коммуникации.
Различные реминисценции, в виде которых прецедентные тексты функционируют в
дискурсе, являются ассоциативными стимулами, оживляющими в сознании носителя
языка концепты прецедентных текстов. Г.Г.Слышкин выделяет пять основных видов
реминисценций, служащих средством апелляции к концептам прецедентных текстов:
упоминание, прямая цитация, квазицитация, аллюзия и
продолжение.
Реминисценции, основанные на апелляции к концептам прецедентных текстов, должны
отвечать следующим
условиям:
1. осознанность адресантом факта совершаемой им реминисценции на определенный
текст; 2.
знакомство адресата с исходным текстом и его способность распознать отсылку к
этому
тексту;
3.
наличие у адресанта прагматической пресуппозиции знания адресатом данного
текста. Иными словами, прибегая к концепту прецедентного текста, отправитель
речи осознает это сам и рассчитывает на то, что это будет понято получателем
речи, что и происходит в действительности. Ниже приводятся случаи нарушения
вышеперечисленных условий. Героиня
рассказа А.Аверченко актриса Ирина Рязанцева , сама того не замечая, реагирует
на любую жизненную ситуацию фразами и монологами из сыгранных ею ролей, чем
вызывает крайнее раздражение у своего
возлюбленного.
– Я тебя не обвиняю… Никогда я не связывала, не насиловала свободы любимого
мною человека… Но я вижу далеко, далеко… Нет! Ближе…Совсем близко я вижу выход:
сладкую, рвущую все цепи, благодетельницу
смерть…
- Замолчи!.. Кашалотов, «Погребенные заживо», второй акт, сцена Базаровского с
Ольгой Петровной. Верно?
При нарушении первого условия, т.е. если адресант,
используя в своей речи элементы ранее усвоенных текстов, делает это
неосознанно, мы имеем дело не с прецедентным текстом, а с речевым стереотипом.
У отправителя речи в подобных случаях отсутствует интенция использования ранее
усвоенного текста для достижения своих коммуникативных целей. В цепи ассоциаций
«ситуация ранее усвоенный текст вербальная реакция на ситуацию» отсутствует
второй элемент, а, следовательно, мы не можем говорить об эмоциональной или
иной ценностной значимости исходного текста для коммуниканта. К этой же группе
будут относиться все случаи использования слов и выражений, первоначально
связанных с прецедентными текстами, но затем в результате частого употребления
получивших статус самостоятельных единиц языка. Таковыми, прежде всего, являются
имена собственные, чье переносное значение было конвенционализировано,
превратив их таким образом в нарицательные. Так, далеко не всем носителям
русского языка, употребляющим слова хам или ловелас, известны носители
соответствующих имен – библейский персонаж и герой романа С.Ричардсона, что не
препятствует адекватному использованию ими этих лексем. На полпути к
нарицательным находятся также имена Иуда, Плюшкин, Манилов, Янус, Гамлет,
Отелло и т.п. Аналогичным образом многие фразы из популярных произведений
приобретают устойчивость и становятся привычными фразеологическими метафорами,
полностью утратив ассоциативную связь с текстовым источником. Например,
выражение рыльце впушку имеет своим источником басню И.А.Крылова «Лисица
и сурок». Выражение отрезанный ломоть – редуцировалось из пословицы: Отрезанный
ломоть к караваю неприставишь.Фраза Короче, Склифосовский!, прочно
вошедшая в современное арго, не всегда связывается в сознании носителей языка с
фильмом Л.И.Гайдая «Кавказская пленница».
Прецедентный текст может включать в себя помимо вербального компонента
изображение или видеоряд (плакат, комикс, фильм). Частые отсылки к тексту в
процессе построения новых текстов в виде реминисценций есть показатели
ценностного отношения к данному тексту и, следовательно, его
прецедентности. Таким
образом, прецедентный текст является одновременно явлением и речевым, поскольку
это текст, т.е. речевое произведение, и языковым, так как свободно
употребляется другими носителями языка и даже фиксируется в специальных
словарях. В связи с этим любой прецедентный текст многозначен и имеет, как
минимум, два значения: первое – его исходный смысл в тексте источника, второе –
его обобщенный смысл, приобретаемый в речи. Например, выражение «Это мы не
проходили! Это нам не задавали!» впервые прозвучало в мультфильме про лентяя и
неумеху Антошку в 1969 году. С тех пор многие из нас употребляют его для
полушутливого оправдания чьей –то или собственной некомпетентности в чем –
либо. При узком понимании этого термина к прецедентным текстам относят:
общеизвестные цитаты, крылатые выражения типа «Счастливые часов не наблюдают»,
«Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», «Отчего люди не летают?», «Лучше меньше,
да лучше», «Жди меня, и я вернусь»; строки из популярных песен типа «У природы
нет плохой погоды», «Вот новый поворот»; реплики героев кинофильмов ,
например, «Надо, Федя, надо», «Об этом я подумаю завтра», «Спортсменка,
активистка, красавица в конце
концов». Еще хочу
обратить внимание ваше внимание на аллюзию –наиболее трудноопределимый и емкий
вид текстовой реминисценции, что явствует уже из этимологии этого
термина ( от франц. аllusion–
намек). Прием аллюзии состоит в соотнесении предмета общения с ситуацией или
событием, описанным в определенном тексте, без упоминания этого текста и без
воспроизведения значительной его части, т.е. на содержательном уровне.
Например, персонаж романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» поэт Рюхин., глядя
на памятник Пушкину, размышляет: Стрелял, стрелял в него этот белогвардеец
и раздробил бедро и обеспечил бессмертие. Эти слова являются аллюзией на
стихотворение В.В.Маяковского «Юбилейное»: Сукин сын Дантес! Великосветский
шкода. Мы б его спросили: - А кто ваши родители? Чем вы занимались до семнадцатого
года? Только этого Дантеса бы и видели.
Названия произведений ( и не только литературных): «Луч света в темном
царстве», «Дети Арбата», «Тришкин кафтан», «Не ждали» ( название картины
И.Е.Репина), «Лунная соната»( название музыкального произведения Л.Бетховена),
«Кавказская пленница» (название фильма Л.И.Гайдая), названия популярных
телепередач «Очевидное – невероятное», «Поле чудес» и
т.д.
Так называемые прецедентные имена – имена писателей, художников, ученых,
политических деятелей, спортсменов и т.д.: Пушкин, Екатерина Великая, Левитан,
Энштейн, Шумахер, а также имена литературных и фольклорных героев: Татьяна
Ларина, Гамлет, Конек Горбунок, Василиса Прекрасная и т.д. При
широкой трактовке термина в состав прецедентных текстов включают еще и
фразеологизмы, пословицы и поговорки, а также разного рода клише типа занять
первое место; отдельные недостатки; кто последний? и т.д.
Прецедентные тексты значимы для личности в познавательном и эмоциональном
отношениях, хорошо известны многим, поэтому носят сверхличностный характер; обращение
к прецедентным текстам происходит многократно в речевой практике данной
личности. Прецедентные тексты хрестоматийны, широкая известность делает их
реинтерпретируемыми в другие формы искусства. Прецедентный текст редко
вводится в речь целиком, чаще – в свернутом виде- фрагментом,
намеком.
Отсылка к прецедентным текстам ориентирована не на обычную коммуникацию, она
имеет прагматическую направленность, выявляя глубинные свойства языковой
личности, обусловленные целями,
мотивами.
Использование в речи прецедентных текстов - показатель уровня языковой
личности. Однако сегодня в качестве прецедентных текстов все чаще используют
цитаты из популярных песен, а не образы русской и мировой художественной
культуры.
Литература:
1.
И.В.Арнольд . «Интертекстуальность – поэтика чужого слова»./ И.В. Арнольд.
«Семантика. Стилистика. Интертекстуальность». С.- Пб. Издательство С.-ПбГУ,
1999 2. А.В.Бондаренко «Функциональная
грамматика» Л.
1984г.
3. Ю.Н.Караулов
«Русский язык и языковая личность» М.Изд.
«Наука»1987г.
4. В.Г.Костомаров, Н.Д.
Бурвикова «Как текты становятся прецедентными»/ Русский
язык за рубежом.
1994г.
5.
Г.Г. Слышкин «От текста к символу: лингвокультурные
концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.,2000г.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.