Характеристика
Николая I
современниками
Рассматривая дневники и
воспоминания придворных дам нужно учитывать их постоянное присутствие при
дворе. То есть они как никто другой имели возможность поближе познакомиться с
Николаем I, увидеть его не только
как государственного деятеля, но и как обычного человека, в повседневной жизни.
По утверждению А.О.
Смирновой-Россет, кумиром для Николая I на протяжении всей жизни был Петр I:
«Государь питал чувство некоторого обожания к Петру. Образ Петра, с которым он
никогда не расставался, был с ним под Полтавой, этот образ был в серебряном
окладе, всегда в комнате императора до его смерти».
В семейной жизни государь
был прост. Николай I любил и уважал свою жену и детей. А.О. Смирнова-Россет
видит в императоре «идеального мужа и отца», при этом добавляя: «Этот великий
человек находил возможности делать все, несмотря на свои многочисленные занятия
как государя нашей обширной страны, где не было порядка».
Светская дама отмечает способность императора признавать свою вину и извиняться
перед своими подчиненными: «Николай Павлович сказал генералу Токаржевскому
дурака, и на другой день извинился перед фрунтом».
А. Ф. Тютчева, будучи
фрейлиной императрицы, могла видеть государя и составить о нем свое мнение. Она
упоминает в воспоминаниях необыкновенную внешность Николая I, которой и должен
обладать правитель государства: «Его внушительная и величественная красота,
величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд,
все, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, все дышало в нем живым божеством,
всемогущим повелителем, все отражало его незыблемое убеждение в своем
призвании».
А.Ф. Тютчева описывает в
своем дневнике образ жизни императора. Распорядок дня у него был расписан с
утра до самого вечера. Фрейлина уважительно относится к Николаю I, который
постоянно находился в работе: «…проводил за работой восемнадцать часов в сутки
из двадцати четырех, трудился до поздней ночи, вставал на заре, спал на твердом
ложе, ел с величайшим воздержанием, ничем не жертвовал ради удовольствия и всем
ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из
его подданных. Он чистосердечно и искренно верил, что в состоянии все видеть
своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать своею волею». А.Ф.
Тютчева также отмечает его педантичность и требовательность к исполнению
этикета: «Император Николай был чрезвычайно точен и аккуратен. Он входил в
церковь с боем часов, ударявших одиннадцать, и тотчас же начиналась служба». Причем
всем, кто опаздывал на службу, он посылал официальную бумагу с выговором за
неаккуратность.
Она дает свою
характеристику Российского государства при правлении Николая Павловича.
Первоначально фрейлина обращает внимание на то, что самодержцы являются «рабами
своих привычек» в результате чего теряют «всякую непосредственность». «Они
редко делают добро, которое, казалось, было бы им так доступно, и редко
устраняют зло, которое им так легко было бы уврачевать, не вследствие
неспособности, а вследствие недостатка кругозора. Масса мелких интересов до такой
степени заслоняет их взор, что совершенно закрывает от них широкие горизонты». А.Ф.
Тютчевой отмечается и вера Николая I в его избранность, в то, что власть к нему
пришла от Бога, и он носитель ее на земле. Говоря о его обходительности,
великодушии, благородстве как человека, фрейлина называет Николая Павловича
тираном как правителя–самодержца. «…Николай I был донкихотом самодержавия,
донкихотом страшным и зловредным, потому что обладал всемогуществом,
позволившим ему подчинять все своей фанатической и устарелой теории и попирать
ногами самые законные стремления и права своего века». Однако,
несмотря на это, она уважительно отзывается о нем, как о человеке стремившемся
исполнить свой долг перед Родиной. Даже в смерти императора А.Ф. Тютчева видит
искупление за ущемленную честь России. «Он умер не потому, что не хотел
пережить унижение собственного честолюбия, а потому, что не мог пережить
унижения России. Он пал первой самой выдающейся жертвой осады Севастополя,
пораженный в сердце, как невидимой пулей, величайшей скорбью при виде всей этой
крови, так мужественно, так свято и так бесполезно пролитой».
Баронесса М.П. Фредерикс,
подтверждая слова А. Ф. Тютчевой, отмечает неприхотливость государя в быту: «К
себе самому император Николай был в высшей степени строг, вел жизнь самую
воздержанную, кушал он замечательно мало, большею частью овощи, ничего не пил,
кроме воды, разве иногда рюмку вина. <…> Был всегда одет, халата у него
не существовало никогда, но если ему нездоровилось, что, впрочем, очень редко
случалось, то он надевал старенькую шинель. Спал на тоненьком тюфячке, набитом
сеном. Его походная кровать стояла постоянно в опочивальне августейшей супруги,
покрытая шалью».
Баронесса М.П. Фредерикс
восхищается государем Николаем I. Несмотря на то, что в своих воспоминаниях она
мало упоминает о политике императора, все же высказывает свою точку зрения и
по этому поводу: «…при жизни Николая Павловича Россия высоко стояла. Он умел
сохранить обаяние, которое она имела до него, и своим рыцарским, твердым,
неустрашимым характером прибавил ей еще большую славу. Одно его могущественное
слово или взгляд заставляли молчать и покоряться всякого внешнего врага России
или внутреннего злоумышленника, желавшего смуты своего отечества». Тем,
кто обвинял государя в том, что он задерживал развитие страны своей реакционной
политикой, баронесса отвечала: «Он знал, что народ еще слишком молод и
неопытен, чтобы быть предоставленным самому себе и ходить без помочей…он знал,
что с нашей врожденной необузданностью и неустойчивостью нужно еще долго и
много бороться, а побороть их можно только силой и твердостью, и то
мало-по-малу; он знал, что, по нраву русского человека, строгость для него
полезнее распущенности, которая к добру не ведет». То
есть в политике реакции М.П. Фредерикс видит только желание императора
сохранить величие государства, сохранить политический строй и не допустить
анархии и хаоса.
Высказывая идеи,
характерные для людей с консервативными взглядами, М.П. Фредерикс убеждена, что
просвещение и образование русского народа нельзя осуществлять столь поспешно.
Это могло бы привести только к поверхностному пониманию и вызвать брожение
среди простого люда: «…он знал, что развитие и образование еще далеко не
проникли не только в низший слой братии, о том и говорить нечего, а что и в
интеллигентском кругу они только поверхностны, и что развитие и образование
только тогда могут распространиться, когда они утвердятся правильно в высшем
сословии, из которого они, безусловно, должны истекать, служа примером простолюдину».
Баронесса обвиняет в
неудачах политики императора его приближенных. Они не разделяли благих
стремлений императора, его заботы о государстве. Придворные часто
злоупотребляли доверием императора: «Если бы император Николай I был окружен
такими же честными людьми, как он сам, искренно преданных своему отечеству и
делу, то величественное царствование его не затмилось бы к концу тем грустным и
тяжелым событием, которое его преждевременно свело в могилу. Но, увы, таких
честных и благородных людей, забывающих себя ради пользы отечества, мало
родится на Руси; их все ищут, ожидают, но тщетно».
Придворные дамы
эмоциональны в своих воспоминаниях. Но эта эмоциональность не мешает им увидеть
все существующие в обществе проблемы. В их воспоминаниях часто описывается
повседневная жизнь императора, а это не маловажно при составлении его портрета.
Высказываясь о Николае Павловиче как о человеке, а не императоре, они говорили
о его неприхотливости в условиях жизни и еде. Многие восхищались им как
прекрасным семьянином, который любил свою жену и детей. Государь сам участвовал
в разработке программы обучения наследника престола, подобрал самых лучших
преподавателей. Отмечалось многими и благородное обхождение императора со
своими подданными. Но придворные дамы характеризовали и политику Николая I.
Причем фрейлины и баронессы отмечали его чувство долга и любви к стране. Они,
конечно, признавали реакционность императора, его стремление самому участвовать
во всех процессах, но также частично и оправдывали политику правителя. Никто из
них не усомнился в благих намерениях Николая I, в его любви к Отечеству. Придворные
дамы видели и его стремление к некоторым реформам, которые бы улучшили
положение, но не изменили бы кардинально строя в государстве. И даже смерть его
связывали с невозможностью видеть страну побежденной.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.