ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ
70 лет прошло с тех пор, как
огремели последние залпы Великой Отечественной войны, самой тяжелой и
кровопролитной из всех войн, которые помнит история.
Победа нам
досталась нелегко.
Стояли насмерть
мы почти 4 года.
За это 20 миллионов
жизней отдано
Сынов и дочерей
великого советского народа
Нельзя забыть нам
смерть людей
В сетях
фашистских лагерей,
900 дней и ночей
блокады Ленинграда,
Все муки страшные
немецкого ада...
И ежегодно в день
великий, в день Победы,
Потомки
вспоминают, как их деды
Тернистыми
дорогами войны шагали
И флаг Победы над
Берлином поднимали.
Течет река времени. Много воды
унесла она с тех пор. Заросли шрамы окопов, исчезли пепелища сожженных городов,
выросли новые поколения. Но в памяти человеческой 22 июня 1941 года осталось
не просто как роковая дата, но и как рубеж, начало отсчета долгих 1418 дней и
ночей Великой Отечественной войны нашего народа.
Сколько слез и горя, боли и
отчаяния! Сколько надежд на скорую победу, веры в свою страну и свой народ!
Испытать ужасы войны пришлось и нашей односельчанке Горощене Лидии Григорьевне,
которая родилась в селе Новокрымском Джанкойского района 28 марта 1927 года.
Сейчас я, Абильтарова Гульшен,
нахожусь у неё в гостях.
Лидия Григорьевна очень любит
беседовать, вспоминать прошлое, хотя, конечно же, тяжело становиться у неё на
душе. Моя собеседница делится своими воспоминаниями:
- Мне тогда было всего лишь 14. О
войне узнала от родителей. Они плакали, а мы ещё не знали всех ужасов войны.
Брата забрали на фронт. Отец был старым. Ведь тогда оставались только дети,
женщины и старики. Мы никуда не эвакуировались. А куда? Некуда было. Когда
пришли немцы, люди стали прятаться. Очень уж боялись мы их. Немцы были в
основном офицерами. Они не трогали скотину, были хорошо обеспечены, культурны.
А вот простыми солдатами были румыны. Они забирали курей, свиней, заставляли
сдавать молоко, яйца. Тогда коров было мало, так как, когда наши отступали,
весь скот и угнали. Но попробуй не отдай румынам животных или продукты,
расправлялись сразу же. Солдаты и офицеры поселялись в хороших домах. Враги
расстреливали активистов (так тогда называли комсомольцев и коммунистов),
учителей, евреев, цыган. И моих родных вот так они уничтожили моего знакомого
крымского татарина (учителем он был). Говорят, что староста сдавал их.
Всплакнула Лидия Григорьевна:
- В нашем селе жили в основном
крымские татары. Очень дружно мы жили. И говорили на крымскотатарском языке, до
сих пор помню некоторые слова. В Павловке жили русские. В Абаклы-тома жили тоже
крымские татары. Чуть дальше ставка было немецкое село, а в Лобаново жили в
основном чехи.
- А чем питались вы тогда? -
спрашиваю я.
- Чем придётся. Выращивали кукурузы,
кабаки, пшеницу. У нас в колхозе на складе было зерно. Узнав о немцах,
председатель раздал всем жителям эту пшеницу. Колхоза ведь потом и не было.
Соль нам привозили из Солёного озера, сахар и мыло покупали у немцев или
обменивались с ними на другие продукты. Покупали и спички. Тогда были советские
деньги и немецкие марки.
- А собиралась ли молодёжь на
вечеринки, пели ли песни? Справляли ли в селе мероприятия?
- Песни не пели, вечеринок не было,
так как был комендантский час. А вот праздники, свадьбы справляли.
- Дети ходили в школу? Были ли
медпункты?
- В школе учились. А вот медпунктов
не было. Сами лечились. Иной раз староста давал какие-то лекарства. Да!
Староста. Немцы сами назначали старосту. У нас в селе был старостой
односельчанин Криворучко. В июне 1942 года, когда немцы набирали людей на
принудительные работы в Германии, староста вступился за меня, он говорил, что я
ещё ребёнок, но немцы не слушали и только отвечали: "Корош, корош!"
Уже позже, когда наши солдаты освободили село от немцев, Криворучко
расстреляли. Многое пришлось пережить нам в этой войне. Забрали и меня на
работу в Германию. 9 дней мы были в дороге, везли нас грязных и вшивых в
товарных вагонах. Приехали в город Франкфур на Майне. 28 человек (крымских)
отобрал наш будущий хозяин, здоровый немец. Прибыли мы на прачечную фабрику в
город Кассу, красивый город, исторический. Дали нам гальшу деревянную (обувь
такая), поселили в барак и отправили на работу. На фабрике было всё
автоматизировано, а мы не знали, как обращаться с машиной. Как сейчас помню,
хозяин поставил меня перед этим автоматом и наблюдает за мной, а я не знаю, что
делать и на какую кнопку нажимать. И только помню его удар мне в ухо, я упала,
ничего не слышу, с тех пор я стала плохо слышать. Среди немецких рабочих была
Анна. Она мне и помогла: объяснила, как работать с данной машиной. Очень часто
Анна меня кормила, забирала к себе домой на воскресенье, жаль ей было меня. Вот
так и жили, работали. Нам давали хлеб из буряка и опилок. Ходили мы к
военнопленным. Они были огорожены проволокой. Мы, помню, этот хлеб лепили на
камни и кидали военнопленным Бывало, что и отдавали постовые хлеб пленным, а
иной раз и разгоняли нас. Однажды пришла я на работу, как обычно, вижу нет
некоторых рабочих, спрашиваю у Анны (тогда я уже владела немецким языком), а
она и говорит: "Расстреляли евреев". 3,5 года проработала я на
фабрике. Освободили нас американцы. Но сразу приехать мы не смогли, не хватало
поездов. Вернулась я домой в 1945 году. Да! Не всех я встретила знакомых. Но
жизнь продолжалась. И налаживали её своими силами. Помощь нам не оказывали, а
мы её и не ждали. С детства я тружусь. Да вот только сейчас силы сдают, много
ходить не могу, а дети помогают, дай бог им здоровья.
- Лидия Григорьевна, и вам дай бог
здоровья и сил!
Моя собеседница смолкла, ушла
куда-то глубоко в себя, видно, вспомнила происходившее в те суровые годы войны.
Как трагично было то время!
Идут годы, сменяются
десятилетия, и многое из того, что у нас превозносилось как славные деяния,
которые переживут века, померкло.
Но этому подвигу, подвигу народа в
Отечественной войне, суждено навсегда остаться в истории.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.