Фразовая номинация как выражение когнитивно-прагматических ресурсов индивидуальности языковой личности автора

Ю.Г.Завьялова

(Пятигорск)

Фразовая номинация как выражение когнитивно-прагматических ресурсов индивидуальности языковой личности автора

     В основе каждого конкретного языка лежит особая модель, или картина мира, основанная на специфике его концептуализации и речевого выражения. Ведь жизнь человека  отражается в языке и, находя в каждом языке соответствующие формы выражения, становится содержанием коммуникации. При этом, осуществляя определенный речевой акт, носитель языка решает, хочет ли он сделать сообщение, задать вопрос, обратиться с просьбой; он делает выбор между совершением одного речевого акта, воплощенного в одном предложении, или же в серии предложений; он распределяет кванты информации по предложениям и коммуникативным компонентам предложений, определяя  порядок следования компонентов в предложении в зависимости от определенного коммуникативного режима, стиля и жанра, осуществляя тем самым актуальное членение высказывания.

     Синтаксический строй русского языка обладает весьма яркой спецификой, проявляющейся в  возникновении  на структурно-семантической основе синтаксических единиц особых речевых образований, которые выступают производными номинационно-синтаксического семиозиса и получают статус синтаксических наименований. Наиболее яркой номинационной единицей речи выступает фразовая номинация, образующаяся в пространстве полипредикативных единиц  на базе придаточных сложноподчиненного предложения местоименно-соотносительного типа, характеризующаяся спецификой отношений с языковой картиной мира.

     Думается, для современных исследований  особый интерес представляет изучение различных способов описания одних и тех же речевых ситуаций, увиденных с когнитивной точки зрения, когда мир не отображается, а интерпретируется – и «человек не просто воспринимает мир, но конструирует его. Поскольку  мир не дан нам в непосредственной эмпирии; по этому поводу уместно сказать, что мы созидаем мир с помощью нашей психики, что находит отражение в адекватных языковых формах

     Способность человека преобразовывать мозаику окружающей действительности в речевую ситуацию являет собой один из важнейших элементов современных лингвистических исследований, отражающих подход, при котором «делается попытка рассмотреть все изучаемые явления и процессы, единицы и категории по их связи с другими когнитивными понятиями – с восприятием и памятью человека, его воображением и эмоциями, мышлением» (Кубрякова, 2004).

     Фразовая номинация обладает такой сбалансированностью   динамического и предикативного планов, при которой  в дискурсе реализуются функционально-прагматические интенции употребления, базирующиеся на авторских ассоциациях, представленных индивидуально и  субъективно. Взаимодействие лексических и синтаксических параметров фразовой номинации в условиях актуального членения предопределяет участие в создании пресуппозиционального (интенционального) фона языковой личности автора, определяя личностные параметры характеристики коммуникативной единицы. При этом фразовая номинация, оформляя номинационную семантику, выражает пресуппозициональные возможности описываемого знака, который прежде всего  фиксирует   связь говорящего с текстом.

     Таким образом, связь между интенциональностью и номинацией получает новое  осмысление при употреблении фразовых наименований  в условиях коммуникативной ситуации, когда номинация и авторская интенция выходят на новый уровень взаимоотношения автора и текста. Смысл этого заключается, по нашему мнению, в том, что  в тексте формируется антропоцентрический, индивидуально маркированный, личностный образ мира (индивидуальная языковая картина мира, идиостиль языковой личности автора). Когнитивно-прагматические ресурсы индивидуальности в языке неисчерпаемы,  потому что каждый видит неповторимый мир в известной его повторимости. Задействуя  потенциал когниции и прагматики фразового обозначения, языковая личность автора делает шаг в направлении реализации индивидуально ощущаемых интенций к раскрытию той или иной пресуппозиции.

     Рассмотрим следующие примеры, подтверждающие наше предположение о способности языковой личности автора текста реализовывать свои индивидуальные когнитивно-прагматические интенции посредством синтаксических наименований, употребляющихся в условиях  тема-рематического членения высказывания, и решать тем самым определенные пресуппозициональные задачи – фиксировать области фреймовой семантики, характерные для русской языковой картины мира.

     Предлагаемые  контексты, намеренно  выделены методом сплошной выборки из текста одного автора, являющегося блестящим знатоком русского языка – И.А.Бунина.  Все они включают фразовые наименования в различных позициях  актуального членения высказывания и выражают интенции автора по передаче определенных фреймовых знаний в тех или иных пресуппозициях. При этом  подтверждается мысль об индивидуальности языковой личности автора, ее субъективности, которая ярко проявляется при передачи базовых смыслов посредством предикативной формы номинации.

1. Кто он, она еще не понимала в полусне, но все равно – это был тот, с кем она, в некий срок, должна была соединиться в самой тайной и блаженно-смертной близости   (И.Бунин. Таня).

2. Однажды зимой он уговорил ее взять на свое имя сейф в Лионском кредите и положить туда все, что им было заработано:

- Предосторожность никогда не мешает, - говорил он (Бунин. В Париже.)

3.  (Меня) охватил какой-то страх… больше всего перед Натали, перед тем мгновенным, чем она полчаса тому назад ослепила меня в своей быстроте (Бунин. Натали).

4. Митя ревновал Катю ко всем, ко всему, к тому общему, им воображаемому, чем втайне от него уже начала жить она. Ему казалось, что ее непреоборимо тянет куда-то прочь от него, к чему-то такому, о чем даже и помыслить страшно (Бунин. Митина любовь).

5.  В книгах и в жизни все как будто раз и навсегда условились говорить им только о какой-то почти бесплотной любви, или только о том, что называется страстью, чувственностью (Там же).

6.  Что связывало Митю и Катю? То, что называется любовью или то, что называется страстью?  (Там же).

7.  Тому, кто в добавление ко всему выше изложенному прибавит еще хоть единое слово, я пущу в череп вот этой самой шампанского бутылкой (Бунин. Ида).

8.  И давайте по сему случаю пить! Пить за всех любивших нас, за всех, кого мы не оценили, с кем мы были счастливы, блаженны, а потом разошлись, растерялись в жизни навсегда и навеки и все же вязаны самой страшной в мире связью (Там же).

9.  Обычно переживает человек то, что медицински называется зрелостью пола, а в жизни первой любовью, которая рассматривается почти всегда только поэтически и в общем весьма легкомысленно (Бунин. Дело корнета Елагина). 

10. Как можно с легкостью относиться ко всему тому страшно сложному и трагическому, чем часто отличаются люди с резко выраженной наследственностью  (Там же).

11.  И подобает ли человеку быть перед лицом ее в бодрствовании, в том непостижимом, что есть наше «умствование»? (Бунин. Ночь).

12.  Но, может быть, есть нечто, что не подлежит даже и видоизменению, не подвергнется ему не только в течение моей жизни, но и в течение тысячелетий? (Там же).

     Приведенные нами примеры употребления  фразовых наименований в той или иной позиции актуального членения высказывания (сложноподчиненные предложения нерасчлененного местоименно-соотносительного типа) ярко характеризуют идиостилевую манеру Бунина – автора как   языковой личности –  одного из блестящих русских писателей, великолепно владевшего искусством номинационно-синтаксического семиозиса. По преимуществу постпозитивное употребление  фразовых наименований в коммуникативной функции темы в качестве нового дает когнитивно-информативное прочтение авторских интенций по выражению фреймовой семантики типично русских когнитивно-культурных констант (Ю.С.Степанов) – денотативных фрагментов ЯКМ, среди которых чувственность, любовь и первая любовь, мечтательность, трагизм и сложность мировосприятия, философичность, неопределенность, склонность к обобщениям и т.д.

     Бунин, выступая в качестве субъективной языковой личности, как автор, естественно, решает свои задачи формирования «авторского узора» (Т.В.Шмелева, К.Э.Штайн) в тексте.

     Так, для Бунина характерна ярко выраженная индивидуальность в реализации пресуппозиции зыбкости, неопределенности окружающего мира; задействование позиций для выражения нового знания: И я ехал и слушал, потом стал считать, сколько лет нагадает мне она (кукушка), - сколько еще осталось мне всего того непостижимого, что называется жизнью, любовью, разлуками, потерями, воспоминаниями, надеждами (Бунин. Жизнь Арсеньева).

     Для  бунинских контекстов характерно «стремление проникнуть в суть называемых явлений и выразить к ним свое отношение за счет использования экспрессивных «ресурсов» синтаксиса» (Буров, 1984:61). Это осуществляется, в частности, путем реализации пресуппозициональных возможностей фразовой номинации как средства описательного (текстового и метатекстового) обозначения денотатов в определенных условиях коммуникативного членения высказывания.  Языковая личность автора реализует тем самым свой интенциональный потенциал, весьма специфический прежде всего для художественного идиостиля и, соответственно, индивидуальной   языковой картины мира.

      «To name is to know», - так пишет Б.Мандельброт, исходя в обосновании природы адекватного наименования из натурфилософской точки зрения: имена природы содержатся в самой «книге» природы и читаются там естественным образом. Судя по всему, фразовая номинация, открывающая способность называть в синтаксической единице языка, и есть такое «природное», естественное имя денотата, самой своей расчлененной формой приоткрывающее природу наименования как познания себя в мире и мира в самом себе (Степанов, 2001).

     Фразовая номинация является одним из тех когниолингвистических и  лингвопрагматических средств, посредством  которых языковая личность автора проявляет свою интенциональность, поэтому данный тип номинации выступает наиболее ярким и прагматически эффективным средством представления авторской индивидуальности в плане ее метавыражения. Модель фразовой номинации универсальна, а наполнение ее всякой раз индивидуально. Эта уникальность и предопределяет идиостилевую маркировку употребления фразовых наименований.

     При анализе и общеязыковой, и индивидуальной   языковой картины мира следует учитывать когнитивно-эстетические ресурсы,  которыми обладает конкретная языковая личность, выступающая автором текста. Универсальная идиостилевая составляющая как равнодействующая множества идиостилевых маркировок образует то языковое пространство, в котором употребляются функционально-прагматические производные номинационно-синтаксического семиозиса, в том числе – фразовая номинация (Буров, 2000).

     Очевидно, что отражение во фразовой номинации языковой личности как индивидуальности  требует взаимодействия целого комплекса факторов как объективного (языкового), так и субъективного (речевого) порядка. Субъективный фактор при этом носит ярко выраженную идиостилевую маркировку, наделяя текст и его отрезки признаками личностного мировосприятия. Только благодаря этому свойству текст получает свою синергетику и способность к самовоспроизведению, к «самостоятельной жизни» (Степанов, 2001; Штайн, 2005). К употреблению  фразовых наименований применимо высказывание У.Эко, считающего, что  «сложный языковой знак обладает своеобразным «телом», которое вне взаимодействия с человеком – звуковой шум или цепочка фигур, не содержит внутренней энергии и не может самоорганизовываться» (Эко, 1998). В тексте  через синтаксические наименования реализуется  идиостилизация и авторская индивидуальность, определяющая лингвопрагматику ситуаций, осуществляет решение сложных интенциональных задач.