Инфоурок Русский язык Другие методич. материалы«Грустно существующие люди.» (Об особенностях языка и поэтики повести «Котлован» Андрея Платонова.)

«Грустно существующие люди.» (Об особенностях языка и поэтики повести «Котлован» Андрея Платонова.)

Скачать материал

Падалко О.В. – учитель КГУ «Средняя школа имени Маяковского», с.Калбатау, ВКО, Казахстан.












«Грустно существующие люди.»


(Об особенностях языка и поэтики повести

«Котлован» Андрея Платонова.)





















Содержание


  1. Цели и задачи

  2. Повесть «Котлован» А.Платонова – особенности языка и поэтики.

  3. Особенности функции цвета в произведении.

  4. Приложение.

  5. Список используемой литературы.






























Цели и задачи исследования:




Цель исследования: изучение художественного мира А.П.Платонова.


Задачи: 1. Исследование стиля писателя, его своеобразие.

2. Осознание через литературу принадлежности каждого к общему земному Дому, Семье, называемых Человечеством.


























«Грустно существующие люди».

(Об особенностях языка и поэтики повести «Котлован»

Андрея Платонова).


Прежде, чем перейти к анализу повести «Котлован», хочу привести слова Андрея Платонова о творчестве Пушкина, который развивал свои темы «всей музыкой, организацией произведения – добавочной силой, создающей в читателе еще и образ автора как главного героя сочинения». Эти слова можно отнести в полной мере и к самому Платонову. Творчество писателя помогает нам, живущим в 21 веке, разобраться в событиях, происходивших в России в 20-30 годы прошлого столетия, в период укрепления в огромной стране Советской власти.

Платонов начал писать её в декабре 1929 года, в самый пик «великого перелома», или, как говорится в самой повести, в «светлый момент обобществления имущества». Работа писателя над «Котлованом» была закончена в первой половине 1930 года. Это своеобразная повесть – и социальная притча, и философский гротеск.

В ходе филологического анализа любого художественного текста осуществляется конкретное понимание его образного смысла, высшей точкой которого является постижение образа автора. Образ автора не существует вне языкового выражения, вне художественно- стилистической структуры произведения.

В соответствии с этой методикой анализ можно начать с любой яркой детали текста. Уже первая фраза содержит в себе несколько так называемых отклонений от нормы: «В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования». Прежде всего здесь обращает на себя внимание употребление слов жизнь и существование. В результате включения фразеологизма личная жизнь в состав комбинированного словосочетания в день тридцатилетия личной жизни слово жизнь наряду с присущим ему фразеологически связанным значением приобретает и второе, более широкое значение «время от рождения до смерти». Контекст в данном случае не снимает многозначности, а, напротив, обусловливает одновременную реализацию двух значений слова. В основе выражения добывал средства для своего существования также лежит фразеологизм средства к

существованию. Использование определения своего и замена предлога приводят к разрушению фразеологического единства, в результате чего слово существование также утрачивает фразеологически связанное значение и приближается по своей семантике к слову жизнь, что может быть воспринято в данном микроконтексте как плеоназм (т.е. многословие, словесное излишество).

Случайны или нет эти «неправильности», можно определить при сопоставлении этого фрагмента с другими. Сравним два диалога, участники

которых используют в своей речи слова жизнь и существование. Первый происходит между Вощевым и безымянным представителем завкома:

- Администрация говорит, что ты стоял и думал среди производства, - сказали в завкоме. – О чем ты думал, товарищ Вощев? – О плане жизни. – Завод работает по готовому плану треста. А план личной жизни ты мог бы прорабатывать в клубе или в красном уголке. – Я думал о плане общей жизни. Своей жизни я не боюсь, она мне не загадка. – Ну и что же ты мог сделать? – Я мог бы выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.

Второй диалог происходит между рабочими-землекопами и Вощевым, когда он впервые приходит на котлован:

- Ты зачем здесь ходишь и существуешь? – спросил один, у которого от измождения слабо росла борода. – Я здесь не существую, - произнес Вощев, стыдясь, что много людей чувствуют сейчас его одного. – Я только думаю здесь. – А ради чего же ты думаешь, себя мучаешь? – У меня без истины тело слабнет, я трудом кормиться не могу, я задумывался на производстве, и меня сократили… - Что же твоя истина! – сказал тот, кто говорил прежде. – Ты же не работаешь, не переживаешь вещества существования, откуда же ты вспомнишь мысль!

Слова жизнь и существование в этом контексте утрачивают жесткую семантическую определенность, приобретая функции гибкого, подвижного и неисчерпаемого по своему значению символа. Как и в первой фразе повести, это достигается за счет расширения семантического объема слов, включения их в неожиданный контекст. Так, в выражении план жизни слово жизнь употреблено в наиболее широком его значении («существование вообще, бытие в движении и развитии»). Это широкое понимание недоступно «представителю завкома», который стремится привести все проявления жизни в «соответствие со своим канцелярским мировидением», расчленить, ограничить, поместить в соответствующую графу («план личной жизни»). Вощев и его собеседник говорят на разных языках, и это становится источником смыслового конфликта, играющего большую роль в понимании идеи повести. Выражением этого конфликта является различное использование героями повести официально-деловой лексики и фразеологии.

Если в устах « представителя завкома» и других «богатых начальников бедноты» канцелярит служит прежде всего сигналом омертвелости их языка и мышления, отчужденности от жизни, то для Вощева, рабочих-землекопов, «бедных и средних мужиков» канцелярские слова и выражения заключают в себе потаенный и высший смысл. Так, в первом из процитированных диалогов возникает контекстуальный синонимический ряд: план жизни – душевный смысл – счастье. Позже в повести появляется еще одно выражение, которое также можно включит в этот ряд – всемирный устав («он по-прежнему не знал, есть ли что особенное в общем существовании, ему никто не мог прочесть на память всемирного устава»). Герои Платонова связывают непонятный им официально-деловой язык с «идеей власти, идеей силы, идеей истины». Канцелярские слова и выражения для них не просто слова, но особые магические действия, способные преобразовать не только социальную действительность, но и все мироустройство в целом:

Вощев, опершись о гробы спиной, глядел с телеги вверх – на звездное собрание и в

мертвую массовую муть Млечного пути. Он ожидал, когда же там будет вынесена резолюция о прекращении вечности времени, об искуплении томительности жизни.

Это позволяет сделать предположение, что использование канцелярско-деловых оборотов в тексте «Котлована» не является случайным. Это одна из существенных черт образа автора. В то же время нельзя утверждать, что «точка зрения» автора целиком совпадает с точкой зрения героев, что нет различия между авторской речью и речью персонажей. Но, достигая большей степени близости к своим героям, порой отождествляясь с ними, Платонов одновременно сохраняет и взгляд извне. Так, например, в выражении «от измождения слабо росла борода», если Вощев и заметил, что у его собеседника «слабо росла борода», ему никак не может принадлежать причинное заключение от измождения. В этом замечании – сам автор, который относится к своим героям, как к близким людям, сочувствуя и сопереживая им. «Я мог бы выдумать что-то вроде счастья», - говорит Ващев; другой персонаж повести, Пашкин, «познав в себе доброту к трудящимся», жалеет, что пролетариат «обязан за всех все выдумать и сделать вручную вещество долгой жизни». Инженер Прушевский же «выдумал единственный общепролетарский дом вместо старого города». Глагол выдумать приобретает здесь функцию глагола физического действия. Возникает следующий ассоциативный ряд: «счастье» - «вещество долгой жизни» - «общепролетарский дом». В сознании героев повести «общепролетарский дом» отождествляется со счастьем. Поместить же всех людей в «скупое чувство счастья» - значит укрыть их за надежными стенами «общепролетарского дома». Эпитет скупой в данном случае я понимаю как «огражденный», «собранный», «ограниченный». Эта мечта оградить «зябнущее детство», «охранить людей от невзгоды» движет рабочими, роющими котлован под «общий дом».

Разные сны представляются трудящемуся по ночам – одни выражают исполненную надежду, другие предчувствуют собственный гроб в глинистой могиле; но дневное время проживается одинаковым сгорбленным способом – терпеньем тела, роющего землю, чтобы посадить в свежую пропасть вечный, каменный корень неразрушимого зодчества.

Приведенный фрагмент относится к числу редких в повести, где голос автора звучит соло, при том, что в целом художественно-стилистический облик «Котлована» определяется гармоническим слиянием голосов автора и персонажей. Здесь эмоционально-смысловая энергия текста достигает необыкновенно высокой степени концентрации. В этом периоде сталкиваются две полярно противоположные модальности повествования: лирико-патетическая и трагическая. С одной стороны, здесь звучит мотив вечности, устремления людей к преодолению разрушения, страдания и смерти, наиболее емким выражением которого выступает сложный речевой образ – вечный, каменный корень неразрушимого зодчества. В целом он представляет собой перифразу ключевого выражения общепролетарский дом.

Наряду с патетическим мотивом в приведенном отрывке явственно звучат

и трагические ноты. Они связаны прежде всего с темой страдания

сгорбленный, терпение и гроб, могила. Выражение свежая пропасть также

ассоциативно связано со словом могила (свежая могила). В тексе повести обнажается внутренняя форма существительного пропасть. Это слово используется при описании «ликвидации кулаков вдаль»: их сплавляют по «снежной текущей реке», льющейся «среди охладелых угодий в свою отдаленную пропасть». Слово пропасть, как и могила, ассоциативно соотнесено со словом котлован.

…все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована.

Котлован для вечного, каменного здания человеческого счастья оборачивается могилой для «вещества создания» - сироты Насти, гробовое ложе которой выдолбили в вечном камне.

Несмотря на трагическое звучание финала, идея повести, на мой взгляд, заключается в утверждении всеединства и вечности жизни человечества, стремящегося преодолеть страдания и смерть через единение со всем живущим. Но с этим утверждением не согласуется широкое использование иронии, сатирического звучания ряда образных характеристик. Сатира в чистом виде предполагает абсолютное отрицание высмеиваемого. Условием сатирической оценки является отчужденность объекта сатиры от её субъекта, в отличие, например, от юмора. Однако у Платонова сатира оказывается парадоксально совмещенной с лирикой. Отрицательные герои в повести не отделены от образа автора, в них тоже есть чувство сопричастности общему для всего живущему страданию. Так, профуполномоченный, который не ощущает «стыда от двух процентов тоскующего труда» (т.е. профсоюзных взносов), всегда чувствовал «свою душу…. когда его обижали». Активист же, который «действует с хищным значением», «ликвидируя кулака как класс», лишенный, казалось бы, полностью всего человеческого, что подчеркивается и его безымянностью, заменой имени собственного названием функции, также изредка «замирал на мгновение от тоски жизни – тогда он жалобно глядел на любого человека, находящегося перед его взором; это он чувствовал воспоминание, что он – головотяп и упущенец, - так его называли иногда в бумагах из района». В повести существует подтекстная параллель между активистом и детьми, которые являются для героев «Котлована», как и для самого Платонова, символом надежды, жизни. Активист «каждую новую директиву…. читал с любопытством будущего наслаждения, точно подглядывал в страстные тайны взрослых, центральных людей». Он не хотел «быть членом общего сиротства», но не избежал той же участи, что и сирота Настя.

По мнению Платонова, «для живого нет безобразия». Высокое и низкое не противопоставляются в «Котловане», все взаимосвязано и взаимообратимо. Это проявляется, в частности, в использовании лексики с эмоционально-экспрессивной и стилистической окрашенностью. Как я уже отмечала в повести есть необычное употребление официально-деловой лексики и фразеологии, приобретающей в восприятии героев высшее сакральное

значение, и в этом символическом значении она сближается с высокой лекси-

кой церковно-славянского происхождения. Употребление в пределах одной фразы официально-деловой и высокой лексики не приводит ни к «языковой смуте», ни к созданию эффекта стилистического контраста.

Ликвидировав весь последний дышащий живой инвентарь, мужики стали есть говядину и всем домашним также наказывали её кушать; говядину в то краткое время ели, как причастие, - есть никто не хотел, но надо было спрятать плоть родной убоины в свое тело сберечь её там от обобществления.

На первый взгляд – это злободневная политическая сатира, и в рамках микроконтекста такое толкование будет оправданным. Но если рассматривать церковнославянизмы причастие и плоть в макроконтексте, то видна функциональная связь этих слов с идеей вечности и всеединства жизни. Причастие является символом приобщения к одухотворенной плоти Богочеловека. Поэтому снимается противопоставление плоти и духа, к преодолению трагической разобщенности которых и стремятся герои Платонова.

Взаимосвязь и взаимообратимость высокого и низкого в повести отражается и в характере оценок: положительная оценка чего-либо может переходить в отрицательную (и наоборот) или совмещаться с ней. Сравним, например, описание дочери хозяина кафельного завода, которую любил в молодости инженер Прушевский и «моментальный поцелуй» который помнит всю жизнь Чиклин. Её оценочная характеристика в воспоминаниях Чиклина внутренне противоречива:

Чиклин теперь уже не помнит ни лица её, ни характера, но тогда она ему не понравилась, точно была постыдным существом, - и так он прошел в то время мимо неё не остановившись, а она, может быть, и плакала потом, благородное существо.

Этот внутренний смысловой конфликт находит продолжение в истории её дочери, девочки Насти. Ликвидируя буржуазию как класс, герои «Котлована» видят в дочери «буржуйки» «фактического жителя социализма», «вещество создания» и «всемирный элемент»,

Описание смерти когда-то прекрасной женщины, которую Прушевский считал «счастьем в его юности», насыщено натуралистическими подробностями, но и здесь проявляется уже отмеченная тенденция к нейтрализации стилистической окраски. Стилистическое выравнивание происходит благодаря влиянию общей лирической модальности контекста, присутствию глубоко личного, интимного момента, который связан не только с юношескими воспоминаниями героев, но и с авторской позицией сочувствия и сопричастности всякому страданию. Образ автора воплощен здесь в особом ритме фразы и в типично платоновском комментарии: «выросшей от болезней и бесприютности».

Время повести всегда конкретно, оно выступает как особое качество жизни, которая, в свою очередь, предстает как универсальное свойство действительности во всех её проявлениях. В тесте повести исчезает противопоставление времени и пространства. Взаимопроникновение

пространственной и временной семантики можно наблюдать в уже рассмотренных словосочетаниях вещество существования и вещество дол-


гой жизни, а также в таких примерах, как: город прекращался; происходят холодные тучи; встреченные и минувшие люди и другие. Взаимообратимость субъекта и объекта проявляется не только в особом характере соотношения точек зрения автора и персонажа, но и в изображении мира природы. В описании природы в повести полнее всего выражается идея космичности человеческой жизни. Ветер, солнце, звезды, луна, дождь и прочие выступают у Платонова одновременно и как объект изображения, и как выразительный символ внутреннего мира автора и его персонажей.

Вопрошающее небо светило … мучительной силой звезд;… лишь вода и ветер населяли вдали этот мрак и природу, и одни птицы сумели воспеть грусть этого великого вещества…; неотлучное солнце безрасчетно расточало свое тело на каждую мелочь здешней, низкой жизни.

Вместе с тем образ природы, как и другие образы «Котлована», внутренне противоречив. С одной стороны, природа воплощает идею вечности жизни, свободы и гармонии. В этом отношении природа противостоит попыткам расчленить и остановить жизнь, заключить её за ограду Организационного Двора. Показательно в этом отношении восприятие природы активистом:

В то утро была сырость и дул холод с дальних пустопорожних мест. Такое обстоятельство тоже не было упущено активом.

- Дезорганизация! – с унылостью сказал активист про этот остужающий вечер природы.

Чиклин, который ведет непримиримую борьбу с кулаком, «ничем не мог возразить» против «вечного примиренчества природы»

С другой стороны, природа равнодушна к страданиям человека и без него слепа, пустынна и лишена смысла:

Уныло и жарко начинался долгий день; солнце, как слепота, находилось равнодушно над низовою бедностью земли; но другого места для жизни не было дано.

Снежный ветер утих; неясная луна выявилась на дальнем небе, которое было так пустынно, что допускало вечную свободу, и так жутко, что для свободы нужна была дружба.

В последнем примере мотивы космической трагичности существования человека, необходимости единения людей для преодоления страдания и смерти получают непосредственное выражение. Космическая вечная свобода вне человека оборачивается безжизненной пустотой и бессмысленностью: «для свободы нужна была дружба». Ассоциативный ряд, который возникает в повести в связи с выражением неясная луна: мертвая массовая муть Млечного пути – туманная старость природы. Во всех этих выражениях подчеркивается отсутствие смысла в безлюдной, «обесчеловеченной» природе.

Однако для самого Платонова мир не «мертвое тело», но сложное живое целое, в котором человек и природа неразделимы. И попытки уничтожить природное начало в человеке также пагубны, как и попытки обесчеловечить природу, представить её мастерской, где человек – лишь работник.

Описания природы у Платонова по своему ритму и образности напоминают стихотворения в прозе. Переплетение полярных смысловых линий жизни смерти, лирических и трагических мотивов создает экспрессивный эффект


большой силы.

Полночь, наверно, была уже близка; луна высоко находилась над плетнями и над смирной старческой деревней, и мертвые лопухи блестели, покрытые мелким смерзшимся снегом. Одна заблудившаяся муха попробовала было сесть на ледяной лопух, но сразу оторвалась и полетела, зажужжав в высоте лунного света, как жаворонок под солнцем.

В данном отрывке сравнительно мало случаев нарушения лексической сочетаемости, но тем большую выразительность приобретает использованное сравнение. Возникающая картина конкретна до мелочей (полночь, луна, деревня, плетни, схваченные первым морозом – «мертвые» лопухи, смерзшийся снег на них), но это только усиливает впечатление фантасмагорничности. Ведь даже девочка Настя знает, «что мух теперь нету – они умерли еще в конце лета», но «в трупных скважинах убоины», которой были завалены крестьянские дворы, «было жарко, как летом в тлеющей торфяной земле, и мухи жили там вполне нормально». Трупная муха – символ смерти – сравнивается с жаворонком – символом жизни. Острота этого внутреннего образно-смыслового конфликта усиливается противопоставлением солнца и луны (луна во многих мифоэпических картинах мира предстает как солнце царства мертвых), лета и зимы. Все координаты места и времени оказываются смещенными, перевернутыми, все представления о реальности – опрокинутыми. И это в максимальной степени способствует передаче ощущения катастрофичности и абсурдности происходящего.

Также хочу обратить внимание на обращение А. Платонова к цветовым образам. Наиболее часто употребляется желтый, красный, синий, бледный, черный, серый цвет.

Для писателя желтый – это цвет горя и несчастья. Он появляется в повести с появлением забитого мужика с жёлтыми глазами, который не от хорошей жизни убежал с хутора и для которого новое положение, кажущееся неважным, всё же лучше прежнего. Откуда-то примчавшийся, настороженный и всем чужой. Сразу же в его характеристике появляется только одна деталь: «глаз хуторского желтого цвета». Эпитет «хуторской» ещё более усиливает его отчуждение от рабочих, роющих котлован. «Один глаз он закрыл, а другим глядел на всех, ожидая худого, но, не собираясь жаловаться; глаз его был хуторского желтого цвета, оценивающий всю видимость со скорбью экономии». Далее Жачев выбирает этого безответного мужика для выражения своей классовой ненависти в качестве «наличного виноватого буржуя». Когда он бьет его, «желтые глаза мужика только зажмурились от муки, но сам он не сделал себе никакой защиты и молча стоял на земле». Это «существо» убили без сожаления, «механически». Мужик же взглянул на мир в последний раз и так остался с никем не закрытыми глазами, не в силах закрыть их, будто и после смерти недоумевая, в чем он виноват.

Всего один раз Платонов использовал жёлтый цвет для описания одежды, включив его в сложный эпитет с отрицательной оценкой – «желто-тифозный»:

Надев свой ватный, желто-тифозного цвета пиджак, который у Чиклина был единствен-


ный со времен покорения буржуазии, обосновавшись на ночь, как на зиму, он собрался пойти походить по дороге и , совершив что-нибудь, уснуть затем в утренней росе.

Платонов дважды пользуется эпитетом жёлтый в пейзажных зарисовках, которые следуют после эпизода похорон в деревне. Писатель не столько описывает состояние природы или зрительные ощущения, сколько выражает общее настроение. Цветовой штрих «работает» у него на выражение идеи и внутреннего состояния героев. Обращает на себя внимание, что солнце зашло «в стороне от колхоза» и желтое сияние солнца вряд ли может бороться с описанием окружающей черноты почвы, сплошной тьмы, сырости, тишины и последней листвы – символами умирания.

Вскоре на земле наступила сплошная тьма, усиленная чернотой почвы, растоптанной бродящими массами; но верх был еще светел – среди сырости неслышного ветра и высоты там стояло жёлтое сияние достигавшего туда солнца и отражалось на последней листве склонившихся в тишине садов.

Даже активист ощущает всеобщую угнетенность, подчеркнутую скорбью «вечерней желтой зари, похожей на снег погребения», и чувствует необходимость развеять эту тоску организованным весельем.

Активист тоже успел заметить эту вечернюю желтую зарю, похожую на снег погребения, и решил завтра же сутра назначить звездный поход колхозных пешеходов в окрестные, жмущиеся к единоличию деревни, а затем объявить народные игры.

В красной краске первобытный человек узнавал кровь, огонь, тепло, солнце. В медицинской магии красный – самый употребительный цвет: почти от всех болезней применяются красные амулеты, повязки, шнурки, привязанные к больному месту. Однако считается, что красные вещи могут одновременно приносить добро и зло, поскольку красный цвет – это кровь, а кровь бывает чистая и нечистая. Здесь уместно вспомнить, что Пушкин, Тургенев и Толстой при обращении к красному цвету используют его почти исключительно как мажорный, жизнеутверждающий тон, то Достоевский, трактуя красный также и мажорно, в широчайшей степени использует красный при изображении сцен грубости, жестокости, злобы.

Несмотря на традицию широчайшего использования красного цвета для обрисовки психологического состояния героев в русской литературе, Платонов очень скупо использует этот цвет – 5 раз.

Мимо кузницы, с сознанием важности своего будущего, ступали точным маршем босые девочки; их слабые мужающие тела были одеты в матроски, на задумчивых, внимательных головах вольно возлежали красные береты, их ноги были покрыты пухом юности.

Вынув поминальные листы и классово-расслоечную ведомость, активист стал метить знаки по бумагам; , карандаш у него был разноцветный, и он применял то синий, то красный цвета, а то просто вздыхал и думал, не кладя знаков своего решения.

Кулаков, дескать, нету, а красный лозунг от этого висит.

Красный цвет здесь эпитет социальный, выражающий принадлежность к классу (красные береты юного поколения, красный лозунг). И особенно выразителен цвет красно-синего карандаша, который разделил людей в «классово-расслоечной» ведомости.



Лишь двух случаях из пяти красный цвет служит средством характеристики персонажей. Это супруга Пашкина, женщина с «невозможным телом», которое «расхарчевали», как говорит инвалид Жачев. « В кабинет Пашкина вошла его супруга – с красными губами, жующими мясо». Здесь красные губы, жующие мясо, - знак сытости (даже своего рода плотоядности), вопиющей в соседстве с изможденностью строителей общепролетарского дома. Эта портретная деталь выделяется эпатажной крикливостью, указывающей на новых «хозяев жизни». Она особенно контрастна на фоне портрета «угрюмого», «ничтожного всем телом», изможденного Козлова, ослабевшего от непосильной работы. «Козлов поглядел на Сафронова красными сырыми глазами и промолчал от равнодушного утомления». Таким образом красный здесь усиливает отталкивающее впечатление от вульгарной телесности, животности, грубой мясистости во внешности жены Пашкина. Видно, что Платонов использует красный цвет в качестве эпитета, создающего отрицательное психологическое состояние читателя.

Четыре упоминания черного цвета связаны с описанием деревни после «раскулачки». Они расположены на сравнительно небольшом отрезке текста. Дважды – это черная земля, почва, что кажется традиционным. Но у Платонова черный цвет контрастирует с белым снегом, цветом крови, тусклым солнцем и сопровождается тишиной безмолвием. И черные тени деревни от лунного света также глухо безмолвны, а ощущение холода сохраняется от замерзающей реки. Таким образом, даже природа замерла, застыла, почернела, будто ощущая трагедию деревни.

Черным цветом рисует автор бесхозную кузню, то есть цвет здесь приобретает символическое значение упадка и заброшенности. Один из персонажей повести Елисей считает побелённость кузни с её копотью признаком хозяйского отношения.

Снег падал на холодную землю, собираясь остаться в зиму; мирный покров застелил на сон грядущий всю видимую землю, только вокруг хлевов снег растаял и земля была черна, потому что теплая кровь коров вышла из-под огорож наружу и летние места оголились.

Луна склонилась уже далеко ниже, деревня стояла в черных тенях, всё глухо смолкло, лишь одна сгустившаяся от холода река шевелилась в обжитых сельских берегах.

Эту кузню надо запомнить, побелить, - спокойно думал Елисей за трудом. – А то стоит вся черная – разве это хозяйское заведение?

Для Платонова синий цвет – цвет ясности, романтической привлекательности, воспоминаний детства или мечты о будущем. Он использует его четыре раза: «синяя ночь», «синяя земля», «синее лето» - знаки первозданности вечной природы, самого естества жизни, оказавшейся на грани уничтожения в ходе социального эксперимента – возведения

«общепролетарского дома».


Уже наставал вечер, вдалеке подымалась синяя ночь, обещая сон и прохладное дыхание, и – точно грусть – стояла мертвая высота над землей.

Солнце детства нагревало тогда пыль дорог, и своя жизнь была вечностью среди синей, смутной земли, которой Чиклин лишь начинал касаться босыми ногами.

Он даже начинал сомневаться в счастье будущего, которое представлял в виде синего лета, освещенного неподвижным солнцем, - слишком смутно и тщетно было днем и


ночью вокруг.

Но не все было бело в тех зданиях – в иных местах они имели синий, жёлтый и зеленый цвета, что придавало им нарочитую красоту детского изображения.

Здесь же видно и единичное использование позитивных – зелёного и желтого – цветов, которые вместе с синим и белым создают яркую, по-детски радостную картину будущего, передают многоцветность самой жизни, какой она первозданно видится ребенку. Но увидеть её может только интеллигент Прушевский, единственный, кто сохранил память о прошлой счастливой жизни, пытаясь не потерять её. Именно он помнит прошлую любовь, пытается сохранить связь с родными, находит новое счастье в том, чтобы учить детей.

Употребление этих цветовых эпитетов близко к традиционно фольклорному использованию цвета. Откровенная живопись картины с яркими контрастными сочетаниями цветов обнаруживает предельный трагизм происходящего в настоящем. Здесь ясно видна неизбежная инверсия моральных ценностей, где самоуважение и самосознание обесцениваются и где человека побуждают брать взаймы чужое сознание, уничтожается личное достоинство, сила воли человека, вкус к жизни. Именно эта боль индивидуального, раздавленного, искаженного сознания ощущается в «Котловане». Максимум напряженности: смех уступает место боли, гротеск становится невыносимым, ибо «правильное сознание» предписывается властям, классовое сознание падает сверху. Оно внедряется в человека посредством насилия. Так открывается эра «нищих царей», владельцев пустоты, когда ничтожество заменяет все, что есть живого на земле. Новая поэтика, поэтика серых тонов и бесцветности, эстетика опустошения и утрат служит у Платонова художественным изображением нового человека, нового сознания.

Новая жизнь в повести А.П.Платонова «Котлован» - «жизнь впрок», тяжелый труд в коллективе ради счастья грядущих поколений. Однако идея коммунизма не всегда положительно влияет на героев повести: она заставляет их жестоко обращаться с себе подобными. Для коммунистической идеи жестокость, насилие тоже не кончаются ничем хорошим. На мой взгляд, то, что гибнет Настя, которая является символом коммунистической идеи, связано с тем, что эта идея постепенно теряется в потоках крови, которые за неё проливают. В конце концов котлован становится не фундаментом будущего счастья, а его могилой. Однако здесь нужно отметить еще одну

особенность повествования: Платонов не замыкается в политической

злободневности, а выходит на высший уровень художественно-символического обобщения. Авторская идея искусно воплощена в взаимообратимости живого и мертвого, абстрактного и конкретного, времени и пространства, субъекта и объекта. Учет этой связи очень важен для понимания особенностей языка и поэтики «Котлована».


Использованная литература:


  1. Андрей Платонов. Москва. «Художественная литература» 1990г.

  2. Гаврилова Е.Н. Андрей Платонов. Литературная учеба. 1990г. №1

  3. Бобылев Б.Г. А.Платонов «Котлован». Алма-Ата. 1991г.










































































































Просмотрено: 0%
Просмотрено: 0%
Скачать материал
Скачать материал "«Грустно существующие люди.» (Об особенностях языка и поэтики повести «Котлован» Андрея Платонова.)"

Методические разработки к Вашему уроку:

Получите новую специальность за 2 месяца

Проректор

Получите профессию

Менеджер по туризму

за 6 месяцев

Пройти курс

Рабочие листы
к вашим урокам

Скачать

Скачать материал

Найдите материал к любому уроку, указав свой предмет (категорию), класс, учебник и тему:

6 609 866 материалов в базе

Скачать материал

Другие материалы

Вам будут интересны эти курсы:

Оставьте свой комментарий

Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.

  • Скачать материал
    • 23.03.2016 3860
    • DOCX 96 кбайт
    • 15 скачиваний
    • Оцените материал:
  • Настоящий материал опубликован пользователем Падалко Ольга Валерьевна. Инфоурок является информационным посредником и предоставляет пользователям возможность размещать на сайте методические материалы. Всю ответственность за опубликованные материалы, содержащиеся в них сведения, а также за соблюдение авторских прав несут пользователи, загрузившие материал на сайт

    Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.

    Удалить материал
  • Автор материала

    Падалко Ольга Валерьевна
    Падалко Ольга Валерьевна
    • На сайте: 8 лет и 1 месяц
    • Подписчики: 0
    • Всего просмотров: 8155
    • Всего материалов: 5

Ваша скидка на курсы

40%
Скидка для нового слушателя. Войдите на сайт, чтобы применить скидку к любому курсу
Курсы со скидкой

Курс профессиональной переподготовки

Менеджер по туризму

Менеджер по туризму

500/1000 ч.

Подать заявку О курсе
аудиоформат

Курс повышения квалификации

Преподавание русского языка как неродного в образовательном учреждении

72/108/144 ч.

от 2200 руб. от 1100 руб.
Подать заявку О курсе
  • Сейчас обучается 81 человек из 30 регионов

Курс повышения квалификации

Особенности преподавания родного (русского) языка и родной литературы в образовательной организации

36 ч. — 144 ч.

от 1700 руб. от 850 руб.
Подать заявку О курсе

Курс повышения квалификации

Родной (русский) язык: теория и методика преподавания в образовательной организации

72 ч. — 180 ч.

от 2200 руб. от 1100 руб.
Подать заявку О курсе

Мини-курс

Создание и продвижение сайтов для достижения максимальных результатов

4 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе

Мини-курс

Стимулирование интереса к обучению у детей дошкольного возраста

6 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе

Мини-курс

Организация и контроль занятий со студентами специальных медицинских групп

4 ч.

780 руб. 390 руб.
Подать заявку О курсе