Ханты-Мансийский автономный
округ – Югра
Муниципальное бюджетное
образовательное учреждение
Лицей им. Г.Ф. Атякшева
Научно-практическая
конференция обучающихся
«Наука. Природа. Человек.
Общество».
Тема
исследовательской работы: «Развитие жанра рождественского рассказа в русской
литературе».
Автор: Никулина Мария Анатольевна
ученица 8 «А» класса
МБОУ лицея им. Г.Ф. Атякшева
Руководитель: Кучергина
Татьяна Павловны
учитель русского языка и
литературы первой категории
МБОУ лицея им. Г.Ф. Атякшева
город Югорск
2015 год
Оглавление
1.Введение……………………………………………………………………………………..…3
2.Основная часть……………………………………………………………………………...….5
2.1. Рождественские
рассказы русских писателей XIX века………………………….5
2.2. Рождественские
рассказы на рубеже XIX – XX веков……………………………9
2.3. Рождественский
рассказ в XXI веке……………………………………………...12
3. Заключение…………………………………………………………………………………...14
4. Список использованной литературы……………………………………………………….15
1.Введение
План исследований.
Рождественский, или
святочный, рассказ появился в русской литературе в XIX веке и сразу стал заметным явлением
не только литературной, но и общественной жизни. Достоевский и Бунин, Куприн и
Чехов, Лесков и Андреев и многие другие писатели обращались в своем творчестве
к теме Рождества Христова.
Большинство русских
писателей разрабатывает классический жанр рождественского рассказа.
Рождественский рассказ обычно повествует о судьбе бедных людей, в жизни которых
происходит чудо накануне Великого праздника.
Актуальность
нашего обращения к этому жанру в целом состоит в следующем: в советские годы
значительная часть этих замечательных произведений была скрыта от читателей.
Пришло время, когда их стали печатать и исследовать. Мы должны открыть для себя
этот пласт русской литературы, ведь эти рассказы говорят о милосердии,
отзывчивости, действенной помощи – о всем том, чего так не хватает в
современном мире.
Моя мама, Никулина Татьяна Васильевна, преподает
в нашей школе основы православной культуры. И родители ее учеников на Рождество
в этом году подарили ей сборник «Рождественские рассказы» из серии
«Рождественский подарок». Никогда до этого я не видела подобного сборника,
по-моему, это уникальное издание. И мне очень захотелось рассказать о нем моим
сверстникам. У меня возникло много вопросов. Почему эти рассказы не издавались
раньше? Обращаются ли современные авторы к жанру рождественских рассказов?
Чтобы ответить на эти вопросы, я
приступила к своим исследованиям. Цель моей работы заключается в том,
чтобы проанализировать, как развивается жанр рождественского рассказа в русской
литературе.
Задачи:
·
выяснить
традиции этого жанра в XIX веке;
·
уточнить
обращались ли русские писатели к этому жанру в другие эпохи;
·
если
обращались, то менялся ли сам рассказ.
Итак, объект моего исследования:
рождественские рассказы русских писателей. Предмет исследования:
традиции и новаторство в этом жанре.
Метод исследования:
литературоведческий анализ.
Гипотеза. Предположим, что к
данному жанру русские писатели обращались и в другие эпохи, но сам жанр так,
как он сформировался в XIX веке, остался
неизменным.
Я думаю, что значимость данной
работы состоит в том, что большинство моих сверстников не знакомы с лучшими
рассказами этого цикла. Прочитав их, они, возможно, задумаются над тем, почему
в их жизни возникают проблемы, как они относятся к людям; обратят внимание на
тех, кто нуждается в их помощи, то есть станут чуточку лучше. А что может быть
важнее?
2.Основная часть.
2.1. Рождественские рассказы
русских писателей XIX века.
Прочитав рассказы Достоевского, Лескова,
Куприна и других писателей, приходим к выводу, что сюжет их в основном можно
разделить на три типа.
Первый. Главный
герой беден и гоним, наступает великий праздник Рождества, а у него нет ничего,
с чем традиционно встречают этот праздник: ни елки, ни подарков. Нет любимых
людей рядом. Часто нет даже ни угла, ни еды. Но вот в самый канун Рождества, в
Сочельник, происходит встреча, которая все меняет в жизни героя. Эта встреча,
конечно, не случайна. По такому сюжету построены хорошо известные всем рассказы
Куприна «Чудесный доктор», «Тапер», рождественский рассказ Павла Засодимского
«В метель и вьюгу», может быть, менее знакомый широкому читателю. Остановимся на
последнем. Героиня, бедная девочка Маша, - сирота. Она живет в людях, жестокая
хозяйка, Агафья Матвеевна, послала ее в Сочельник, несмотря на непогоду,
поздним вечером в лавку за свечами. На девочке худая шубенка, на голове тряпье.
Она еле бредет по заснеженной улице и, спотыкаясь, теряет монетку. Домой без
денежки возвращаться нельзя: хозяйка будет бить. Маша понимает бесполезность
своих поисков, но все равно ищет монетку. А что ей остается делать? Машу почти
совсем занесло снегом, и смерть кажется близка. Ее, несчастную, замерзшую,
находит и спасает случайный прохожий. Маша спит на печи в его доме и видит сон:
царь Ирод сидит на троне и отдает приказ избивать всех младенцев в Вифлееме.
Крик! Стоны! Как жаль Маше ни в чем не повинных детей. Но вот приходит ее
спаситель, Иван – великан, и исчезают грозный царь и его воины. Младенец
Христос спасен. Спасена Маша. Есть на свете добрые люди!
Рассказ такого типа
восходит к традиции английского писателя Чарльза Диккенса, которого считают
родоначальником жанра рождественского рассказа.
Но, как утверждают
исследователи, к традиции русской литературы относится усиление социального
мотива.
Именно он выходит на
передний план в рассказе Куприна «Чудесный доктор».
В трудной ситуации может оказаться
каждый. Болезнь главы семейства Мерцаловых поставила ее на грань голодной
смерти. Заболев брюшным тифом, Мерцалов лишился работы, а, значит, жилья. Семья
перебралась в подвал. Начали болеть дети. Умерла дочь. Сейчас, на момент начала
рассказа, тяжело болеет другая девочка. В семье есть еще младенец. У матери от
всего пережитого и от голода кончилось молоко. Грудной ребенок надрывается от
крика. Родители в отчаянии. Сам Мерцалов даже пробовал просить милостыню.
Возникают мысли о самоубийстве. Бороться нет сил. И когда герой уже готов
схватиться за веревку, приходит помощь. В лице доктора, профессора медицины
Пирогова.
Рассказ Куприна, с одной
стороны, абсолютно традиционен, а с другой, своеобразен своей
правдоподобностью. Образ «чудесного доктора» невымышленный, во все времена в
русском обществе были благотворители, которые спешили на помощь страждущим.
Автор, стремясь подчеркнуть реальность изображаемого, дает конкретные
географические и временные координаты. И сам облик Пирогова, в потертом
сюртуке, с мягким старческим голосом – словно встает перед глазами.
Рассказ прочитан и
невольно возникает вопрос: «Почему же так мало в жизни людей, в которых живет
«великое, мощное и святое», что горело в душе врача Пирогова?»
Рассказы Куприна «Чудесный доктор» и
«Тапер объединяет то, что в них действуют реальные исторически лица. В первом –
профессор Пирогов, во втором – музыкант и композитор Антон Григорьевич
Рубинштейн.
Юному музыканту, Юрию
Азагарову повезло в рождественскую ночь. Будучи приглашен на праздничный вечер
в качестве тапера, он обретает великого покровителя в лице выдающегося
композитора, сумевшего разглядеть в скромном подростке большой талант.
Еще одна Рождественская
история. И тоже чудо накануне Рождества. Рассказ Евгения Поселянина «Николка».
В рождественскую ночь семья Николки: отец, мачеха с грудным ребенком и он сам –
ехали на праздничную службу в храм. На глухой лесной дороге их окружили волки.
Целая стая волков. Гибель неминуема. И чтобы спасти себя и свое дитя, мачеха
выбросила из саней пасынка на съедение волкам. Дровни полетели дальше. Прошла
минута, другая. Мальчик осмелился открыть глаза: волков не было. «Какая-то сила
стояла вокруг него, лилась с высокого неба. Эта сила смела куда-то страшную
волчью стаю. То была какая-то бесплотная сила. Она неслась над землей и
разливала вокруг себя успокоение и отраду». В мир сходил родившийся Христос.
«Все в природе с ликованием встречало сошествие чудного Младенца».
В эту ночь ни с одним ребенком не случится беда. И когда прошла эта сила «снова
холодно, тихо и грозно было в лесу». А добравшийся до дома Николка тихо спал,
не раздеваясь, на лавке под образами.
Тепло становится на душе
от таких рассказов, и не хочется рассуждать о том, что здесь правда, а что вымысел.
Хочется верить в Божий промысел и человеческую доброту, хотя бы накануне
Великого праздника.
Ко второму типу
относятся, с моей точки зрения, рассказы, в которых нет явного чуда. Не
приходит к человеку неожиданная помощь ни от ближнего, ни свыше. Чудо
совершается в душе человека. Как правило, в душе падшей и многогрешной. Герой
такого рассказа – человек, совершивший много зла, много горя он принес людям. И,
казалось бы, совсем он пропал и закоснел в грехах. Но вот каким-то неведомым
Промыслом, под влиянием людей или обстоятельств, он постигает всю глубину
своего падения и невозможное становится возможным. Постепенно, по чуть-чуть, по
капельке он становится лучше, человечнее, в нем проступают черты Божьи. Ведь
человек создан по Его образу и подобию. Надо только не забывать об этом.
Рассказ Николая
Семеновича Лескова «Зверь». Действие происходит в имении одного помещика,
который был известен своей жестокостью. Рассказчику он приходится дядей. «В
обычаях дома было, что там никогда и никому никакая вина не прощалась. Это
было правило, которое никогда не изменялось, не только для человека, но даже и
для зверя или какого-нибудь мелкого животного. Дядя не хотел знать милосердия и
не любил его, ибо почитал его за слабость. Неуклонная строгость казалась ему выше
всякого снисхождения. Оттого в доме и во всех обширных деревнях, принадлежащих
этому богатому помещику, всегда царила безотрадная унылость, которую с людьми
разделяли и звери». В этом поместье постоянно воспитывались ручные медвежата.
О них заботились, холили. Но как только медвежонок совершал проступок, его
казнили. Нет, не в прямом смысле. На него устраивали облаву. Выпускали на волю:
в лес, в поле – где в засаде его поджидали охотники с собаками.
Название рассказа
неоднозначно. С одной стороны, эта история о мишке, который нарушил этот раз и
навсегда заведенный порядок. С другой, о его хозяине-помещике, считавшем
милосердие слабостью. Этот последний мишка был очень смышлен. Его ум и
солидность «сделали то, что описанной потехи, или медвежьей казни, не было уже
целые пять лет». «Но пришла роковая пора – звериная натура взяла свое», и его
ожидала казнь. Слуга, ходивший за медведем, очень привязался к нему, любил как
близкое существо. И мишка платил ему тем же. Часто они ходили по двору
обнявшись (медведь хорошо ходил на задних лапах). Так обнявшись они пошли на
казнь. Охотник целился в медведя, но ранил человека. Косолапый был спасен: он
убежал в лес. А как же слуга? Приговор барина был таков. «Ты любил зверя, как
не всякий умеет любить человека. Ты меня этим тронул и превзошел меня в
великодушии. Объявляю тебе от меня милость: даю вольную и сто рублей на дорогу.
Иди куда хочешь». Получив вольную, слуга Ферапонт не ушел от помещика. Рассказ
заканчивается так: «в московских норах и трущобах есть люди, которые помнят
белоголового старика, который словно чудом умел узнавать, где есть истинное
горе, и умел поспевать туда вовремя сам или посылал не с пустыми руками своего
доброго слугу. Эти два добряка, о которых много бы можно сказать, были – мой
дядя и его Ферапонт, которого старик в шутку называл: «укротитель зверя».
Действие рассказа Клавдии
Лукашевич «Заветное окно» происходит в позапрошлом веке в большом старинном
селе, стоявшем на сибирском тракте. В этом селе был обычай, существующий только
в Сибири. В каждом доме в сенях оставляли не застекленным окно. Но подоконник
клали еду: хлеб, сало и т.д. – для всех идущих, бредущих, едущих по этому
тракту или для всех нуждающихся. Замечательный обычай! Вот такое непоказное
милосердие, ставшее обычным явлением. В одном доме этого села случилось
несчастье: отец семейства запил и связался с дурной компанией. Его арестовали,
подозревая в преступлении. Но он сбежал из-под стражи! Как горевал его семья:
мать, жена и сынишка. Мать молилась, жена не могла простить, сын просто ждал
тятьку. Но переживая каждый по своему это горе, они с особым чувством оставляли
еду на окне, думая о пропавшем без вести. И однажды мальчик, положив, как
обычно, то, что приготовила мать, почувствовал, что кто-то схватил его за руки.
Кеша узнал в бродяге отца. Тот попросил прощения у близких, взял еду и быстро
ушел. Но обещал вернуться! Когда мать узнала, кто приходил, она выскочила в
домашнем платье на мороз и долго вглядывалась в ночную даль, надеясь увидеть
мужа. Ах, как бы она его накормила, непутевого, как бы одела в дальнюю дорогу!
Стоит ли говорить, что теперь все они с особым старанием оставляли еду всем
бродягам.
Третий тип
хотелось бы назвать рассказами для детей. (Хотя и все они обращены к юному
читателю.) Эти рассказы носят поучительный характер. И, не затрагивая напрямую
тему Рождества, повествуют о том, как герой извлекает урок из какой-то
ситуации, как это происходит в новелле Лескова «Неразменный рубль». Рассказчик,
вспоминая свое детство, говорит о том, что как-то он услышал полусказку,
полулегенду о том, что существует неразменный рубль, то есть монета, которую
отдав за покупку, получаешь обратно. Но пробрести этот рубль можно было
каким-то магическим способом, связавшись с нечистой силой. И вот под Рождество
бабушка дарит ему такой неразменный рубль. Но предупреждает, что возвращаться
он к нему будет лишь при одном условии: его можно потратить лишь на добрые
дела. Рождественский базар. Сколько соблазнов для ребенка! Но, помня наказ
бабушки, наш герой приобретает сначала подарки для домашних, потом оделяет
бедных мальчишек-сверстников глиняными свистульками (те давно с завистью
смотрели на богатых мальчиков, обладателей таких свистулек). Наконец, решается
купить сладости и себе. Но ничего, рубль вернулся в его карман. А потом начались
искушения. Наш герой увидел, как все мальчишки, которых он облагодетельствовал,
толпятся вокруг ярмарочного зазывалы, который показывает им яркие безделушки.
Мальчик почувствовал, что это несправедливо. Он покупает эти никому не нужные
яркие вещицы, чтобы только привлечь внимание сверстников, и рубль исчезает.
Бабушка раскрывает внуку
глаза на его поведение: «Тебе мало было совершить доброе дело, ты захотел
славы». К счастью или нет, но это был только сон. Наш герой проснулся, и у его
постели стояла бабушка. Она подарила ему то, что всегда дарила на Рождество –
обычный серебряный рубль.
Волей автора в душе героя
этого рассказа было пресечено стремление стать в чем-то выше людей. А скольких
оно губит. Тщеславие, эгоизм, гордыня – пагубные страсти, поддавшись которым
человек становится несчастным. Как необходимо понять это в юном возрасте,
считает автор.
Мы рассмотрели три типа
классического рождественского рассказа XIX века.
Теперь перейдем к
следующей эпохе. Рубеж XIX – XX веков.
2.2. Рождественские рассказы
на рубеже XIX – XX веков.
XX век сметает устоявшиеся традиции во
всех видах искусства. Реализм считается устаревшим. Модернисты всех направлений
сбрасывают классику с корабля современности: новые жанры, новые течения в
литературе, живописи, музыке. Интерес к жанру рождественского рассказа
ослабевает. Да и сам он становится другим: меняется позитивный высокий смысл,
заложенный в нем изначально. Обратимся к творчеству Леонида Андреева. Его
пасхальный рассказ «Баргамот и Гараська», близкий к жанру рождественского
рассказа, написан в соответствии с традициями XIX века. Не может не затронуть душу читателя простенькая
история о том, как могучий и с виду грозный полицейский, по прозвищу Баргамот,
приглашает к праздничному пасхальному столу бродягу и пропойцу Гараську. До
глубины души потрясает его этот факт еще и потому, что хозяйка дома, приглашая
бродяжку к столу, называет его по имени отчеству. Только так! Потому что перед
Богом все равны. А вот рассказ «Ангелочек» того же автора совершенно иной
направленности.
Ангелочек – это не ангел
бесплотный, чье место в Раю. Это елочная игрушка со стрекозиными крылышками,
доставшаяся мальчику Сашке на елке в богатом доме. Саша еще мал, но горя познал
предостаточно: мать пьет, отец болен чахоткой. Никакой радости в жизни героя
нет, потому что озлобленная из-за беспросветной нужды, спивающаяся женщина, его
мать, избивает Сашку, редкий день обходится без тумаков. Как величайшую
драгоценность несет мальчик домой игрушечного ангелочка. Бережно вешает на
печную заслонку и, засыпая, чувствует, что в его жизнь вошло что-то светлое,
важное…
Но от горячей печки
восковой ангелочек растаял, остается бесформенный кусочек воска. Тьма поглотила
свет. А во тьме легко заблудиться. Отрицая реализм, то есть простое и ясное
восприятие жизни, модернисты заблудились впотьмах. Рассказ оставляет гнетущее
впечатление.
Другой писатель
порубежной эпохи – Антон Павлович Чехов. Обстановка рубежа веков, естественно,
отражается в его сознании и творчестве.
Расшатываются основы
привычных, традиционных взглядов, идет революционная пропаганда в народе. Дебют
Чехова в литературе относится к 1880 г. Именно тогда в журнале «Стрекоза» было
напечатано знаменитое «Письмо к ученому соседу» и не менее известная
литературная шутка «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?».
Критик Э.Полоцкая считает: «Выйти впервые к широкой публике с такой пародией
(обе вещи написаны в этом жанре), то есть начать общение с ней, в сущности, с
высмеивания ее литературного вкуса, - на это отваживались немногие писатели.
Начало творчества Чехова весьма оригинально для русской классической
литературы. Толстой, Достоевский и другие предшественники Чехова сразу же
выступили с программными произведениями, с мыслями и образами, лелеемыми еще с
юности. «Бедные люди», «Детство», «Отрочество» надолго – и всерьез – определили
идейные и художественные искания авторов. А некоторые начинали с прямого
подражания – и как часто потом стыдились собственных строк, навеянных чужой
музой…». Жанр пародии прижился в раннем творчестве писателя. Далее этот же
критик проводит мысль: «Ведь что мы знаем о Чехове - подростке? Не только то,
что он мерз в лавке отца, но и – больше всего – то, что он был неистощимым на
веселые выдумки и затеи. Как-то надел на себя лохмотья и под видом нищего
выпросил у сердобольного дядюшки Митрофана Егоровича милостыню… Итак, юмористическое
начало для Чехова - писателя не было случайным. В художественном отношении
юмористические рассказы созрели ранее других его жанров».
Немало видел Чехов -
подросток и показного благочестия в купеческой среде. Может быть, потому жанр
пародии коснулся и рождественских, и святочных новелл.
Рассказ «Елка» - веселая
пародия, высмеивающая жадных, завистливых претендентов на незаслуженные подарки
судьбы.
«Высокая, вечно зеленая
елка судьбы увешана благами жизни… От низу до верху висят карьеры, счастливые
случаи, выигрыши, кукиши с маслом и проч. Вокруг елки толпятся взрослые дети.
Судьба раздает им подарки…
- Дети, кто из вас желает богатую
купчиху? – спрашивает она, снимая с ветки краснощекую купчиху, от головы до
пяток усыпанную жемчугом и бриллиантами…
- Мне! Мне! – протягиваются за
купчихой сотни рук. – Мне купчиху!
- Не толпитесь, дети…».
Далее следует выгодная
должность с казенной квартирой, место экономки у богатого барона… Все это
разбирается нарасхват. Но вот предлагают… бедную невесту, большую библиотеку, и
желающих становится все меньше и меньше. Материальных благ хватает не на всех.
Хотя и порванные сапоги обретают хозяина. Они достаются бедному художнику.
Последним к елке – судьбе подходит писатель - юморист. Ему достается только кукиш
с маслом. Нет, Чехов не кощунствует, не смеется над бедностью. Просто он очень
хорошо знает, что все в жизни достается упорным трудом. В его жизни не было
иначе: и когда он, ученик старших классов таганрогской гимназии, кормил всю
семью частными уроками и в дальнейшем, когда он, будучи студентом, взялся за
перо и писал на заказ, чтобы опять же кормить родителей и помогать братьям и
сестре. Судьба не дарила ему богатые подарки, кроме, конечно, таланта и
трудолюбия.
К этому же циклу
относится рассказ «Сон» - тоже пародия. Только это понимаешь не сразу. Герой –
оценщик в ссудной кассе, куда бедняки приносят свои последние вещи, чтобы,
заложив их, получить какую-то сумму денег. Герой рассказа, принимающий и
оценивающий эти вещицы, знает историю каждой из них. Истории жуткие по своему
драматизму. Он охраняет вещи с этой скупке, и ему не спится в ночь под
Рождество. Вспоминаются истории каждой из них. Вот, например, на деньги,
полученные в залог этой гитары, были куплены порошки от чахоточного кашля. А из
этого пистолета застрелился пьяница. Жена его скрыла пистолет от полиции и на
деньги, полученные в ссудной кассе, купила гроб. Герой переводит глаза на
витрину, в которой под замком хранятся наиболее ценные вещи «Браслет, глядевший
на меня из витрины, заложен человеком, укравшим его».
И так, за каждой вещью
стоит своя жуткая драматическая история. Герою становится страшно. Ему кажется,
что вещи, обращаясь к нему, умоляют: «Отпусти нас домой». Комизм повествования
(если в данном случае уместно говорить о комизме), заключается в том, что в
сознании героя перепутались сон и явь. В какой-то полудреме, полусне оценщик
видит двух взломщиков, которые проникли в помещение и начинают грабить. Он
хватает пистолет и угрожает им. Жалкие воришки в один голос умоляют его пощадить
их, объясняя, что на преступление их толкнула крайняя бедность. И случается
чудо: наш герой, в полной уверенности, что это только сон, раздает все вещи
взломщикам. Тут появляется хозяин с полицейскими, и герой, по его ощущениям,
проснулся. Его арестовали и присудили срок. А он так и остался в полном
недоумении: как же можно судить за то, что было только во сне.
Избегая шаблонов и
штампов, Чехов проводит мысль: людские сердца очерствели, никто не хочет помочь
другому. Главному герою по должности не положено быть милосердным. И только
где-то глубоко на подсознании остались крупицы жалости, сочувствия, понимания
человеческого горя. Но это не правило, а исключение – сон.
Мы рассмотрели две
новеллы Чехова 80-х годов, относящихся к жанру святочных и рождественских
рассказов. К какому выводу можно прийти? Казалось бы, Чехов традиционно
обращается к этому жанру, но подходит к нему своеобразно, по-своему. В
чеховских рассказах нет мистического в традиционном понимании. Все просто:
помочь человеку может только человек, и в проблемах своих виноват, прежде
всего, он сам. Значит, в рассматриваемом нами жанре, Чехов идет наперекор
сложившейся традиции в силу своего жизненного опыта и мировоззрения.
Как видим, писатели
рубежа веков отходят от традиций, сложившихся в XIX веке в данном жанре. А в советской литературе, с ее ведущим
методом – социалистического реализма – не было места рождественскому,
святочному рассказу. Появляются новые жанры: производственный роман,
деревенская проза и т.д. Жанр рождественского рассказа, казалось, навсегда ушел
в прошлое. Читатели с материалистическим, атеистическим мышлением в нем не
нуждались.
2.3. Рождественский рассказ в
XXI веке.
Прошли десятилетия.
Появилась детская и подростковая православная литература. Я хорошо знала творчество
Бориса Ганаго. Не одну книгу его прочитала с интересными новеллами, но
специально не занималась вопросом рождественского рассказа. И вот теперь
обратилась к его творчеству и открыла для себя целую серию рождественских
рассказов для детей. Начала читать. Первым открыла рассказ «Письмо Богу».
«Это произошло в конце
XIX столетия.
Петербург. Канун
Рождества. С залива дует холодный, пронизывающий ветер. Сыплет мелкий колючий
снег. Цокают копыта лошадей по булыжной мостовой, хлопают двери магазинов —
делаются последние покупки перед праздником. Все торопятся побыстрее добраться
до дома».
С удивлением и радостью
осознаю, что прочная ниточка протянулась от XIX к началу XXI века. Именно так,
сразу погружая в боль и проблемы своего героя, начинаются рассказы «Мальчик у
Христа на елке» Достоевского, «Чудесный доктор» Куприна, «Под Рождество» Лазаря
Кармена. Контраст благополучного пресыщенного большинства и горя маленького
человека, маленького может быть не только по возрасту. Герой бредет по
рождественскому Петербургу голодный и озябший. Но он не ждет помощи, милостыни,
внимания. Ему нужно написать письмо Богу. Так учила его мама перед тем, как
умерла. Но у него нет бумаги и чернил. И только старый писарь, задержавшийся в
этот вечер на службе, говорит ему: «Считай, что письмо написано».
И раскрывает свое сердце
ребенку.
Говорят, что детская
молитва сразу доходит до Бога. Рассказ Бориса Ганаго «Спасение из огня». В
одной крестьянской семье под Рождество ждали отца. Разыгралась метель. В округе
шалили разбойники, а хозяин должен был привезти деньги. Двенадцатилетний Федя попросил
разрешения у матери встретить отца.
«- Мама, давай я
поднимусь на холм. Может, услышу звон колокольчиков на папиных санях.
- Иди, мой мальчик, —
перекрестила его мать. — И пусть Господь сохранит тебя».
По всей округе был
известен своей жестокостью Мишка Петров. С вершины холма мальчик вглядывался
вдаль и молился о благополучном возвращении отца, о том, чтобы он спасся от
волков, от Мишки Петрова. Мальчик просил Бога и о вразумлении самого
разбойника. Вскоре отец вернулся, и вся семья радостно встретила Рождество. А
спустя несколько дней, этот разбойник нанялся к ним в работники, скрыв свое
имя. Во время случайного пожара он спасает мальчику жизнь, сам при этом получая
смертельные ожоги. Перед тем, как закрыть глаза, он говорит Феде: «Я спас тебя от
земного огня, а ты помолись, чтобы Господь спас меня от огня вечного».
Мы рассмотрели только два
рассказа Бориса Ганаго. Но я думаю, что они оставляют впечатление классических
рождественских рассказов, которые вписываются в традиции этого жанра.
3. Заключение.
Проделав
исследовательскую работу, можно придти к выводам:
1. к традициям рождественских
рассказов в русской литературе XIX века
относится обращение к душе читателя, стремление через простые житейские истории
достучаться до его сердца;
2. русская литература рубежа XIX - XX веков (в творчества Леонида Андреева и Антона Павловича
Чехова) отличается новаторством в жанре рождественского рассказа;
3. для советской литературы этот
жанр не характерен совсем. И только спустя почти столетие, он возникает снова в
соответствии с давно сложившимися традициями.
Таким образом, наша
гипотеза подтвердилась частично. Да, жанр рождественского рассказа достигает
своего расцвета в период золотого века русской литературы. В начале XX века он претерпевает изменения и чуть ли не
вырождается, в советскую эпоху был забыт. И только в конце XX – XXI века возникает снова.
4. Список использованной
литературы.
1. Андреев, Л.Н. Рассказы и повести /
Леонид Николаевич Андреев. - М.: Недра, 1980. - 288 с.
2. Ганаго, Б. Детям о молитве / Борис
Ганаго. – М.: Белорусский Экзархат, 2000.
3. Ганаго, Б. Небесный гость / Борис
Ганаго. - М.: Белорусский Экзархат, 2003.
4. Полоцкая Э.А. Вступительная
статья и примечания: А.П. Чехов. Рассказы "Юбилей" / Эмма Артемьевна
Полоцкая, - М.: Советская Россия, 1985.
5. Святочные рассказы: [сборник]. –
М.: Артос – Медиа, 2004. – 320 с.
6. Стрыгина, Т.В. Рождественские
рассказы русских писателей / Сост. Т.В.Стрыгина. – М.: Никея, 2014. – 448 с. –
(«Рождественский подарок»).
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.