Федеральное государственное казенное общеобразовательное

учреждение «Тверское суворовское военное училище

Министерства обороны Российской Федерации»

 

 

 

 

Научно-исследовательская работа

по литературе

«Образ воина в лирике воина-поэта

М.Ю. Лермонтова»

 

 

 

 

 

 

Автор:

Филиппов Сергей Андреевич,

обучающийся  11 класса

Научный руководитель:

Степанова Светлана Яковлевна,

 преподаватель русского языка и литературы

 

 

 

 

 

 

 

Тверь, 2014

 

Оглавление

Вступление. 3

Глава 1. Военная тема в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова. 5

Глава 2. Мастерство Лермонтова в изображении событий. 16

Заключение. 23

Список литературы. 25

Приложения. 26

 

 

 

 

 

 

 

 

Вступление

 

Для своей исследовательской работы я выбрал творчество гениального поэта «золотого века» русской литературы Михаила Юрьевича Лермонтова.

Актуальность.

Когда речь заходит о поэзии М.Ю.Лермонтова, мы прежде всего представляем себе поэта-романтика, автора знаменитых поэм «Мцыри» и «Демон», а также обличителя пороков светского общества (стихотворения «Дума», «Как часто, пестрою толпою окружен…»). И почти никто не вспоминает замечательные строки лермонтовской военной поэзии. А ведь этот автор дебютировал в литературе именно стихотворением «Бородино», посвященном 25-ой годовщине Отечественной войны 1812 года.

Будучи профессиональным военным, М.Ю.Лермонтов немало стихотворений посвятил военным событиям, совершил прорыв в освещении батальных сцен в русской литературе.

Во-первых, я выбрал этого поэта не случайно, так как он сам имел отношение к военной службе, что является для меня актуальным. Поэт рос среди воспоминаний 1812 года, прежде всего отца, капитана в отставке, который во время войны вступил в ополчение. В Бородинском сражении так же принимали участия его родные дяди:  Дмитрий Столыпин и Афанасий Столыпин. Первый известен как автор теоретических статей об « употреблении артиллерии», второй имел репутацию храброго офицера, батарея которого защищала «редут Раевского»[1]. В этой семье почти все избрали военную службу: и третий брат - генерал Николай Столыпин, и старший Александр, который был адъютантом Суворова.

Во-вторых, я хочу обратить внимания на то,  что в учебных пособиях и программах почти не анализируются военные произведения поэта. По моему мнению, это не совсем справедливо. Только в 5 классе разбирается стихотворения Бородино, но если вдуматься в смысл стихотворения, его новаторство, то можно сделать вывод, что оно является совсем не детским произведением. М.Ю. Лермонтов был основоположником нового изображения батального описания  в русской литературе.

Целью моей работы стало выявление своеобразия военной лирики                М.Ю. Лермонтова-воина на основе анализа стихотворений «Бородино», «Валерик» и «Завещание».

Задачи:

- исследовать факты биографии поэта, которые сформировали его интерес к военной тематике;

- выявить особенности в освещении военной темы в ранний период творчества на примере стихотворений «Поле Бородина» и «Бородино»;

- рассмотреть изменения в изображении военных событий в зрелый период творчества (стихотворения «Валерик», «Завещание»);

- на основе сопоставления  стихотворений разных лет сделать вывод о влиянии жизненного и военного опыта на творческую эволюцию поэта.

Гипотеза: в ходе исследования выяснить, влияет ли жизненный опыт (взросление) и опыт военный (участие в боевых действиях) на творческую эволюцию поэта?          

          Методы исследования:

- методы теоретического анализа (исторический, логический, сравнительно-сопоставительный, ретроспективный, сравнительно-исторический, моделирование);

- изучение опыта;

- опытно-экспериментальная работа.

В ходе опытно-экспериментального исследования использовались контент-анализ, лингвистический и литературоведческий анализ.

В первой главе работы рассмотрены биографические сведения о поэте, его родословная как по отцовской линии (восходящей к шотландскому роду Лермонта), так и по линии  матери (род Столыпиных). Сделан вывод о том, как факты воспитания и образования повлияли на становление поэта обусловили интерес к военной теме в его творчестве. Также на основе анализа текста  стихотворений М.Ю.Лермонтова «Поле Бородина» и «Бородино» сделан вывод об особенностях военной лирики в раннем творчестве поэта.

Во второй главе предпринята попытка соотнести службу Лермонтова на Кавказе и отражение опыта военной службы в стихотворениях «Валерик» и «Завещание».

В заключении представлены выводы по работе о новаторстве М.Ю.Лермонтова в освещении военной темы в русской поэзии.

                                         

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Военная тема в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова

 

Большую роль в  формировании воина-поэта Лермонтова сыграла, конечно же, его родословная.

Род Лермонтовых происходил из  Шотландии и восходил к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту. В 1613 г. один из представителей этого рода, поручик польской армии Георг (Джордж) Лермонт (ок. 1596—1634), был взят в плен русскими при захвате крепости Белая и в числе прочих так называемых бельских немцев поступил на службу к царю Михаилу Фёдоровичу. Он перешёл в православие и стал, под именем Юрия Андреевича, родоначальником русской дворянской фамилии Лермонтовых. В чине ротмистра русского рейтарского строя он погиб при осаде Смоленска в 1634 году. В настоящее время британская компания Oxford Ancestors, составляющая родословные, проводит работу по подтверждению данной версии происхождения Лермонтова при помощи анализа ДНК.

Сохранились документы относительно прадеда Михаила Лермонтова по отцовской линии, Юрия Петровича Лермонтова, воспитанника шляхетского кадетского корпуса. В это время род Лермонтовых пользовался ещё благосостоянием; захудалость началась с поколений, ближайших ко времени поэта. По воспоминаниям, собранным чембарским краеведом П.К. Шугаевым (1855—1917), отец поэта, Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831) «был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложён; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив». Перед женитьбой на Марии Михайловне Арсеньевой Юрий Петрович вышел в отставку в чине пехотного капитана.

Дед поэта по материнской линии, Михаил Васильевич Арсеньев (1768—1810), отставной гвардии поручик, женился в конце 1794 или начале 1795 года в Москве на Елизавете Алексеевне Столыпиной (1773—1845).  

           Человеку помогает сформироваться воспитание и образование.

У М.Ю. Лермонтова было хорошее образование. Проследим, каким же оно было. Первыми учителями Лермонтова были грек, больше занимавшийся скорняжным промыслом, чем уроками, домашний доктор Ансельм Левис и пленный офицер Наполеоновской гвардии, француз Капэ. Из них наиболее заметное влияние оказал на него Капэ, сумевший внушить ему глубокий интерес и уважение к "герою дивному" и "мужу рока".

         1 сентября 1828 года Лермонтов был зачислен полупансионером в четвертый класс Московского университетского благородного пансиона. После Пансиона Лермонтов поступает в Московский университет на нравственно-политическое отделение (1830 - 1832), где обучался вместе с В.Г. Белинским[2], А.И. Герценом[3],       Н.П. Огаревым[4], уже тогда влиявшими на общий идейный уровень студенчества.        Во время обучения в университете Лермонтов увлекся Н.Ф. Ивановой и В.А. Бахметьевой, но его постигло разочарование. В это время Лермонтовым написаны лирические стихи, поэмы, драмы, в том числе драма «Странный человек» (1831 год), осуждавшая власть и крепостное право. После столкновений с профессурой, которую раздражало дерзкое поведение Лермонтова, поэта завалили на экзаменах. Лермонтов не захотел оставаться на второй год и покинул университет, переехал в Петербург вместе со своей бабушкой. В Петербурге он пытался поступить в университет, однако ему не зачли двухлетнего обучения в Московском Университете и предложили поступить      на первый курс. По совету своего друга Столыпина Лермонтов поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которой провёл «два страшных года» (10 ноября 1832 - 22 ноября 1834), заполненных военной муштрой, сначала в звании унтер-офицера, а затем юнкера. Подумать только, гениальный поэт,  уволенный из Московского университета и не принятый в Петербургский, держит экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в числе других «недорослей из дворян», как сказано в журнале исходящих бумаг Школы         на 1832 год. Эта же «аттестация» повторена в предписании командиру Школы

генерал-майору К. А. Шлиппенбаху[5] от 13 ноября 1832 года зачислить «недоросля из дворян  Михаила Лермонтова, просящегося в лейб-гвардии Гусарский полк (...)            на праве вольноопределяющегося унтер-офицером.

         В то время юнкера, находившиеся в школе, считались состоящими в полках и носили каждый своего полка мундир».[6] Чтобы получить первый офицерский чин, Лермонтову нужно было выдержать два года «маршировки», «парадировки» и прочих тягот в Школе, о которых он рассказал в «Юнкерской молитве».

         Добавим к сказанному, что, выдержав вступительные экзамены, Лермонтов был зачислен кандидатом в Школу. И лишь через месяц с лишним последовало предписание ее командиру К. А. Шлиппенбаху произвести Лермонтова из кандидатов в юнкера.

         В это время произошел несчастный случай. О нем рассказывает А. М. Меринский: «Сильный душой, он был силен и физически и часто любил выказывать свою силу». Лермонтов на занятиях в манеже, «подстрекаемый старыми юнкерами... чтоб показать свое знание в езде, силу и смелость, сел на молодую лошадь, еще не выезженную». Она стала «беситься» и задевать других лошадей, стоявших в манеже. «Одна из них ударила Лермонтова в ногу и расшибла ее ему до кости. Его без чувств вынесли из манежа. Он проболел более двух месяцев, находясь в доме у своей бабушки Е. А. Арсеньевой».

         Вспоминая о Юнкерской школе (так позднее стала называться Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров), ее бывшие воспитанники рассказывают, что среди юнкеров царил  «ребяческий дух», но что они умели отделять школьничество, шутки от серьезных вещей, «когда затрагивались честь, достоинство, звание или наносилось личное оскорбление». К числу предметов, не заслуживающих внимания, относились занятия в классах. Они «посвящались обыкновенно разговорам, чтению книг, которые прятались по приходе начальника, игре в орлянку  на  задней  скамейке  и  шалостям  с   учителем».

         А. М. Меринский рассказывает, что в Юнкерской школе «не позволялось читать книг чисто литературного содержания». Молодые люди, любившие чтение, могли уделять ему время только по праздникам, когда их распускали из школы по домам. Ему случалось заходить к Лермонтову домой, и он «почти всегда находил его с книгою в руках».

         Меринский видел, что «в Юнкерской школе Лермонтов был хорош со всеми товарищами, хотя некоторые из них не очень любили его за то, что он преследовал их своими остротами и насмешками за все ложное, натянутое и неестественное, чего никак не мог переносить»[7].

          «Многие боялись его метких острот и шуток,— говорит о Лермонтове И. Л. Андроников.— Но в затеях и шалостях юнкеров он принимал самое живое участие. Не отставал он от них и на учениях: был силен и вынослив, крепко сидел на лошади, хорошо фехтовал на эспадронах (на саблях). Этим оружием, кроме него, владел только юнкер Мартынов — тот самый, имя которого проклинает каждый, кому дорога поэзия. Их встречи привлекали внимание. Фехтовали они ловко и хорошо»[8]. Да, это тот Мартынов, который менее чем через десять лет, встретившись с Лермонтовым в Пятигорске, вызовет своего товарища по Юнкерской школе на его последнюю дуэль...

         Лермонтов в письмах М. А, Лопухиной и другим московским друзьям, написанным через год после поступления в юнкера, уверял их, что очень изменился, что у него не осталось ни веры в прекрасное, ни счастливых грез. «...Мне нужны вещественные наслаждения,— писал он осенью 1833 года,— ощутимое счастье, счастье, за которое платят золотом, счастье, которое носят в кармане как табакерку; счастье, которое обманывает только мои чувства, оставляя душу в покое и бездействии»[9].

         Верный его друг Аким Шан-Гирей, живший в доме бабушки поэта, вносит поправки в то представление, которое хотел создать о себе юнкер Лермонтов в письмах к друзьям: «Нравственно Мишель в школе переменился не менее, как и физически, следы домашнего воспитания и женского общества исчезли: в то время в школе царствовал дух какого-то разгула, кутежа, бамбашерства; по счастью, Мишель поступил туда не ранее девятнадцати лет и пробыл там не более двух; по выпуске в офицеры все это пропало, как с гуся вода»[10].

         Квартира, нанятая Е. А. Арсеньевой, находилась «в нескольких шагах от школы», рассказывает этот родственник Лермонтова, и он «почти каждый день ходил к Мишелю с контрабандой», принося ему от бабушки паштеты, конфеты и другие угощения. Но — и это главное — Шан-Гирей видел своими глазами нравы и обычаи, царившие в Юнкерской школе, очень сочувствовал Лермонтову и боялся за него. Два года, проведенные в ней поэтом, он называет «злополучными годами» и вместе с         Е. А. Арсеньевой радовался от души, когда его друг Мишель был произведен в офицеры. Произошло это 4 декабря 1834 года, когда в приказе командира Школы было объявлено, что юнкер Лермонтов произведен в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка.

         В письме к М. А. Лопухиной, полном грустных мыслей о своем  будущем,  поэт попрощался со  школой словами: «Двух страшных годов как не бывало...». По выходе из Юнкерской школы Лермонтов делил свое время между Царским Селом (где стоял его Гусарский полк) и Петербургом, где вея образ жизни, принятый в среде молодых аристократов.) «Я увидел, вступая в свет,— писал поэт А. М. Верещагиной в Москву,— что у каждого имеется свой пьедестал: богатство, имя, титул, покровительство... Я понял, что если: бы: мне удалось кого-нибудь занять собой, то другие незаметно займутся мной, сначала из любопытства, а потом из соревнования»[11].

В том же письме он жалуется на одиночество, которое стал чувствовать особенно остро после отъезда бабушки из Петербурга: «Перспектива остаться в первый раз в жизни совершенно одному — меня пугает. Во всем большом городе не останется ни единого существа, которое действительно мне сочувствует».

         Жалоба Лермонтова па полное одиночество не вполне справедлива. В начале   30-х годов в Петербурге появился дальний родственник поэта Святослав Раевский, знавший его с детских лет. Позднее, в петербургские годы их совместной жизни в доме Е. А, Арсеньевой, по словам Раевского,  «коротко с ним   (с Лермонтовым)   сошелся».

         Раевский был шестью годами старше Лермонтова. В 1827 году он окончил нравственно-политическое отделение Московского университета, кроме того, прослушал лекции на словесном и физико-математическом отделениях. Свои широкие познания он успешно применял в журналистике. Раевский познакомил Лермонтова с кружком редактора «Литературных прибавлений к Русскому инвалиду», а затем и журнала «Отечественные записки» А. А. Краевского. На страницах этого журнала впервые были напечатаны почти все произведения Лермонтова, которые он сам считал возможным отдать на суд читателю. В «Отечественных записках» появились знаменитые статьи Белинского о стихотворениях Лермонтова и его романе  «Герой нашего времени».

         Раевский помогал Лермонтову: под его диктовку он переписывал роман  «Княгиня Литовская».

         Таким преданным друзьям Лермонтова, как С. А. Раевский и А. П. Шан-Гирей, мы обязаны тем, что узнали много ценнейших сведений о жизни поэта, его творчестве, увлечениях, характере, взаимоотношениях с теми, кто был  рядом с ним и в раннем детстве, и во все другие периоды его короткого жизненного пути.

         Нельзя, однако, не заметить, что и самые близкие к поэту люди были не всегда точными в своих воспоминаниях о ном, написанных спустя много лет после его гибели.

         Так, например, Л. П. Шан-Гирей утверждает, что в годы пребывания в Школе юнкеров Лермонтов, приходя домой по праздникам и воскресеньям, «ровно ничего не писал»'.

         Этому трудно поверить. Вряд ли написанное в Школе тайком от товарищей, никому из них не показанное, Лермонтов не уносил домой, где жила Е. А. Арсенъева. А. П. Шан-Гирей все лермонтовское творчество 1832 — 1834 годов сводит к эпиграммам, «вольным» стишкам, печатавшимся в рукописном журнале «Школьная заря», а также к «знаменитой в свое время» поэме «Уланша», относящейся к циклу «юнкерских поэм», в которых поэт отдал дань царившему в Школе «духу какого-то разгула, кутежа», легкомыслия, грубого веселья, о которых рассказывает А. П. Шан-Гирей в своих   «Воспоминаниях».

         Первое произведение, связанное с военной темой, было стихотворение  «Поле Бородина». Стихотворение написано в 1830 или 1831 году.

Стихотворение является первой попыткой Лермонтова воспроизвести в форме рассказа очевидца события Бородинской битвы, имевшей решающее значение для победы русских войск над Наполеоном.

Французские военные историки рассматривали Бородинскую битву как бесспорную победу Наполеона. Спор между ними и русскими историками о значении Бородинского боя с особой остротой был воспринят декабристами и Пушкиным, а также следующим поколением, к которому принадлежал Лермонтов.

Большое впечатление на Лермонтова произвела поэма В. Скотта «Поле Ватерлоо», с которой поэт познакомился в 1830 году. «Поле Бородина»

является как бы ответом В. Скотту [12]и другим западно-европейским поэтам и историкам, которые, преувеличивая значение последней победы антинаполеоновской коалиции, недооценивали значения Бородинской битвы, надломившей силы французов.

Написание «Поле Бородина» было мотивировано желанием поэта поспорить со своими современниками о значении Бородинской битвы. Значит, уже в ранние  годы Лермонтов заинтересовался   военной темой в поэзии, и ему нравилось это направление. В стихотворении присутствует фразеологическая романтика. В образе рассказчика выступает обыкновенный солдат, который во время рассказа вкладывает много эмоционального, увлекается анализом своих переживаний, напыщенно рассказывает о событиях, крестится, много говорит о себе.

Что Чесма, Римник и Полтава?
Я, вспомня,  леденею весь,
Там души волновала слава,
Отчаяние было здесь.
Безмолвно мы ряды сомкнули,
Гром грянул, завизжали пули,
        Перекрестился я.
Мой пал товарищ, кровь лилася,
Душа от мщения тряслася,
И пуля смерти понеслася
        Из моего ружья.

В это же время у Лермонтова возникает и замысел стихотворения «Бородино», который получит воплощение спустя 5 лет.

 К 25-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года и Бородинской битвы Михаил Лермонтов решил создать новое произведение, которое отличалось бы особым тематическим содержанием. Активная обсуждаемость известных событий и героического сопротивления народа России в год антинаполеоновской кампании в широких слоях общества обусловила проявление повышенного интереса к этому историческому периоду. В частности, Лермонтов в этот период много размышлял о судьбе народа в истории, о прошлом и настоящем России и её народа, о роли конкретного события в истории народа и страны. Анализируя этот аспект,                     В. Г. Белинский позже отмечал, что ключевой мыслью «Бородина» является «жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошлому, полному славы и великих дел». Эта тема лермонтовского творчества получила чрезвычайно широкое распространение в этот период, она красной нитью проходит через многие его поэтические произведения второй половины 1830-х годов.

Прототипами рассказчика могли выступать его родные дяди по бабушкиной линии, которые принимали прямое участие в Бородинском сражении на батарее Раевского. Именно поэтому в его первых произведениях в роли рассказчиков выступают бывалые солдаты, которые «нюхали порох» и имели свой личный опыт. Дяди очень много рассказывали о событиях Отечественной войны, особенно про Бородинское сражение, что естественно, сказалось на творчестве поэта.

Именно народный облик солдата-рассказчика определяет неподражаемую сказовую манеру батального нарратива, которая получает органичное звучание. Такое своеобразное нарративное освещение исторической битвы придаёт ей эпохальный, универсальный масштаб, при этом само Бородинское сражение приобретает особую достоверность. Сначала ветеран описывает события, предшествовавшие самому сражению: длительное отступление русской армии, тщательный выбор места предстоящего сражения, подготовительные работы перед боем, клятву верности воинов своему патриотическому долгу. Далее автор акцентирует внимание на протяжённости ожесточённого сражения и передаёт психологическое и нравственное состояние русского войска после завершения боя. Непримиримый антагонизм двух временных культурно-исторических планов актуализирует авторский рефрен, являющийся ключевым для всего понимания стихотворения: «Да, были люди в наше время, / Не то, что нынешнее племя, / Богатыри — не вы!». Автор обращается к поиску идеала в прошлом, тема искания эксплицитно заявлена в другом важном тексте Лермонтова: «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», который также был написан в 1837 году. Что касается стилевого наполнения стихотворения, то о нём достаточно ёмко и полновесно отозвался Белинский: «благороден, силен и полон поэзии».

         Неизвестный автор переложил стихотворение Лермонтова на музыку, после чего оно получило широкое распространение как народная песня.

         Подробный стиховедческий и культурно-исторический анализ поэтического текста М. Ю. Лермонтова представлен в труде литературоведа, театроведа и педагога Сергея Николаевича Дурылина [13] «Как работал Лермонтов» (издан в Москве в 1934 году), а также в книге известного советского языковеда и литературоведа Виктора Владимировчиа Виноградова [14]«Очерки по истории русского литературного языка» (Москва, 1938). Следует обратить внимание на литературоведческое исследование Николая Бродского,  которое посвящено именно этому стихотворению и называется «„Бородино“ Лермонтова и его патриотические традиции» (увидело свет в 1948 году) и на научную статью Л. В. Кутьевой «К изучению стихотворения Лермонтова „Бородино“», которая была опубликована в первом номере литературоведческого периодического издания «Русская словесность» за 1998 год.

Гениальное стихотворение М.Ю. Лермонтова, написанное в 1837 году, — это поэма о бессмертном народном  подвиге. И вместе с тем это слово грусти и тоски о  прошедших невозвратимых героических днях.  Историческое значение «Бородино» состоит в том, что  в этом произведении со всей настойчивостью, со всей  поэтической определенностью поэт утверждает мысль о  народе как главном деятеле всемирной истории.  У Лермонтова о подвиге народа, о великом историческом сражении рассказывает рядовой участник боя, простой  солдат. И — главное — его рассказ, простой и непосредственный, всегда на высоте происшедшего.

         В рассказе солдата подвиг народа не только не снижен в своем значении,  не только не распался на «случаи» и частности, а, наоборот,  обрел удивительную цельность. В нем отдельное, частное  объединено общей идеей. 

Ребята! Не Москва ль за нами? 

Умремте ж под Москвой,  Как наши братья умирали!

Эта патриотическая идея, освещая весь рассказ солдата, дает содержание и смысл происходящему.  Будучи рассказом рядового участника событий о великом историческом свершении, «Бородино» Лермонтова  является автобиографией народного подвига.

         Оно показывает одновременно, как возросло народное самосознание,  как народ включается в историческую работу мышления,  как глубоко и верно осмысливает он историю и чувствует  биение ее пульса. Солдат сумел в своем рассказе увидеть  не просто батарею, на которой был, и не только один  участок боя. Самое поразительное у лермонтовского солдата — это то, что он видит все — видит историю. Но не с  командного пункта и не с вершины вечности, а со своей  батареи.  В этом и состоит философское значение поэмы Лермонтова как поэмы о народном самосознании.  Поэт полностью перевоплотился в простого батарейца  Бородинской битвы. Ни тени фальши, ни малейшей натяжки, ничего навязанного, ничего навязчивого — все  святая простота, правда, естественность.  Солдат-рассказчик Лермонтова говорит и от своего  имени, и от имени всей армии, от имени страны. Это  закреплено еле уловимыми переходами от «я» к «мы», что  относится к высшим художественным достижениям поэта  и поэзии: простое «я» рассказчика перерастает в «мы», не  теряя себя и не растворяясь в нем. Лермонтов это делает с  максимальным психологическим тактом и абсолютным  чувством происходящего:

 Забил снаряд я в пушку туго,

 И думал: угощу я друга!

 Постой-ка, брат, мусью!

 Что тут хитрить, пожалуй к бою...

 И в эту же секунду произошло чудесное перевоплощение: «я» рассказчика слилось с массой атакующих:

 Уж мы пойдем ломить стеною,

 Уж постоим мы головою

 За родину свою!

         И в этих переходах, в их естественности ощущаешь  единство армии, полное взаимное доверие и взаимное  ручательство одного за всех и всех за одного, что характерно  для психологии солдата народной освободительной войны.  В этой поэме замечательно все — как целое, так и  любая частность.

Прилег вздремнуть я у лафета,

                            И слышно было до рассвета,

Как ликовал француз...

         Здесь в одном слове вся история наполеоновской  армии, все психология наполеоновского солдата, привыкшего и приученного к легким победам и быстрым захватам  чужого добра, — и в этом «ликовал» уже чувствуется, как  поведет себя наполеоновский солдат в Москве.  Кликам ликования наполеоновских солдат Лермонтов  противопоставил святую решимость русского солдата сражаться насмерть, до последнего.

 Но тих был наш бивак открытый:

                            Кто кивер чистил весь избитый,

Кто штык точил, ворча сердито,

Кусая длинный ус.

         Поэт из чисто внешних деталей создал картину психологического перенапряжения солдата перед смертным, неотвратимым боем.  Это — уже чисто толстовская черта художественного  изображения. И когда мы читаем о том, что        Лев Толстой  [15]сказал: «Бородино» Лермонтова — зерно «Войны и мира»,  то это надо понимать и в идейном, и в художественном  смысле.

Сравнивая два поколения, автор устами ветерана 1812 года высказывает мысль о том, что «нынешнее племя» бездействует, оно не берет примеры со старого поколения…

         Необходимо еще сказать о чуткости поэта к характеру  войны. В «Бородине» поэт рисует войну справедливую,  национальную, освободительную. Это определяет все пропорции изображения, краски, целое и детали. В поэме не  раз повторено слово «русский»: «русские штыки», «русский  бой удалый, наш рукопашный бой»; слово «родина» звучит  как призыв к битве; и над всем как оправдание неисчислимых потерь и жертв — образ Москвы, олицетворяющей  всю страну. Значение этого стихотворения Лермонтова и для литературы, и  для общественной мысли России переоценить невозможно.

Прочитав эти два стихотворения, я заметил, что в образе воина выступает бывалый, староватый, опытный «дядя». В обоих этих стихотворениях  лирические герои служили в артиллерийском полку,  принимали участие в Отечественной войне и участвовали в бою на Бородинском поле. Почему Лермонтов выбирает именно таких героев для своих произведений?  Сам поэт не имел никакого боевого опыта и не принимал участия ни в каких сражениях и боях и о войне знал только по рассказам своих дядь, которые непосредственно принимали участия под командованием Багратиона (российский генерал от инфантерии, шеф лейб-гвардии Егерского полка, главнокомандующий 2-й Западной армией в начале Отечественной войны 1812 года). Старший брат генерал-лейтенанта князя Р. И. Багратиона, дядя генерал-лейтенанта П. Р. Багратиона. В начале Отечественной войны 1812 года 2-я западная армия располагалась под Гродно и оказалась отрезанной от основной 1-й армии наступавшими французскими корпусами. Багратиону пришлось с арьергардными боями отступать к Бобруйску и Могилёву, где он после боя под Салтановкой перешёл Днепр и 3 августа соединился с 1-й западной армией Барклая-де-Толли под Смоленском.

Багратион выступал сторонником привлечения к борьбе с французами широких слоёв народа, был одним из инициаторов партизанского движения. В своих письмах к руководству разыгрывал «русскую карту», настаивая, что генералы-немцы погубят Россию, а военного министра Барклая де Толли, приказывавшего отступать, прямо называл изменником. Возглавлял партию «горячих голов», требовавших дать Наполеону генеральное сражение; имел огромную популярность среди офицеров.

Поэт вводит читателя в самую гущу сражений, показывая войну глазами рядового солдата. До него в русской литературе ничего подобного не было.                   У А.С. Пушкина в его знаменитой «Полтаве» сражение показано «сверху», из-за плеча царя. М.Ю. Лермонтов создаёт традицию  в изображениях батальных сцен в русской литературе. Л.Н. Толстой позже скажет: «Его «Бородино»… это зерно моей « Войны и мира». Следуя методу М.Ю. Лермонтова, Толстой в своем романе изображает         Пьера Безухова, наблюдающего сражение из самой гущи боя, с того же редута Раевского. Использует те же однотипные конструкции: «Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто, сухой глиной распотрошив ее в ладонях, начищал штык». М.Ю. Лермонтов открывает новую страницу в русской батальной литературе, но пока в его стихотворениях не чувствуется собственного отношения к войне и опыта. Это появится позже в его более поздних произведениях.

 

 

Глава 2. Мастерство Лермонтова в изображении событий

Кавказской войны в стихотворениях «Валерик» и «Завещание»

 

Судьба распорядилась так, что Михаил Лермонтов вынужден был оставить университет и принял решение связать свою жизнь с армией. Мечта совершить подвиг с детства будоражила воображение юного поэта, который считал, что родился слишком поздно и не смог принять участие в Отечественной войне 1812 года.

Именно по этой причине, когда начались военные действия на Кавказе, Лермонтов поступил в школу кавалерийских юнкеров, и уже в 1832 году в чине корнета поступил на службу в гвардейский полк. По воспоминаниям современников, Лермонтов отличался весьма своенравным и неуравновешенным характером, хотя люди, которые были знакомы с ним достаточно близко, утверждали обратное. Поэтому исследователи творчества этого поэта склонны предполагать, что он умышленно бросал вызов обществу, добиваясь ссылки на Кавказ. Так или иначе, но своей цели Лермонтов достиг, и в 1837 году попал в действующую армию, которая дислоцировалась в районе Тифлиса. Однако принять участие в настоящих боевых действиях поэту пришлось во время своей второй кавказской ссылки, и сражение у реки Валерик легло в основу одноименного стихотворения, написанного в 1840 году.

Начинается оно как любовное послание, адресованное вполне конкретной женщине – Варваре Лопухиной, к которой поэт питал весьма нежные чувства до самой смерти. Однако тон письма совсем лишен романтизма, так как Лермонтов осознанно развенчивает миф о влюбленности. Он отмечает, что с той, кому адресовано послание, у него нет духовной близости, и это – результат тех трагических событий, очевидцем которых довелось стать поэту. На фоне кровавой бойни, которая разгорелась на берегах далекой реки, свое увлечение этой юной особой Михаил Лермонтов воспринимает, как ребячество. И после памятного боя он настолько далек от светских условностей, что больше не хочет играть в игру под названием «любовь», демонстрируя попеременно то ревность и холодность, то восторг и умиление.

Все эти забавы для поэта остались в прошлом, он словно бы провел черту между прежней жизнью, в которой остались блистательные балы, и настоящим, где царят хаос, смута и смерть. Однако Лермонтов все же не может просто так отказаться от той, которая долгие годы пленяла его воображение, поэтому предпринимает выверенный шаг, пытаясь выставить самого себя в невыгодном свете. Автор надеется, что после откровений о настоящей войне, лишенных приукрашиваний, он прослывет чудаком, и

 

его избранница сама сделает первый шаг для того, чтобы разорвать отношения. Именно поэтому поэт обращается к ней с определенной долей иронии, стараясь побольнее уколоть и обидеть.

Вторая часть стихотворения посвящена непосредственно военным действиям, и здесь автор дает волю своим чувствам, рассказывая, как «звенят орудья» и «пошла резня». Конечно же, подобные строчки совершенно не предназначены для светских львиц, грезящих балами и театром. Однако такой прием Лермонтов использует умышленно, чтобы показать контраст между двумя мирами, такими близкими и столь недосягаемыми. В одном из них самой большой печалью является отсутствие внимания со стороны кавалеров, а в другом люди умирают за высокие идеалы на глазах у своих верных товарищей, и их жизнь не стоит ровным счетом ничего.

В третьей части стихотворения Лермонтов вновь переходит от повествования к общению с возлюбленной, хотя очень тщательно пытается замаскировать свои чувства. «В забавах света вам смешны тревоги дикие войны», — отмечает поэт, намекая на то, что подобные чувства испытывает все светское общество, для которых поездка на Кавказ воспринимается, как увлекательное приключение. Однако Лермонтов знает цену таким путешествиям, поэтому искренне завидует тем, кто не знает, каково это — видеть смерть солдат и понимать, что этой жертвы все равно никто не оценит.

Это стихотворение позднего Лермонтова (1840г.). Основная часть представляет собой развернутое описания походной жизни и военных действий на Кавказе, кровопролитного боя на реке Валерик[16]. Обе стороны понесли большие потери, но существенного военного успеха не было. Лермонтов был назначен для наблюдения за штурмовой колонной.

В сентябре 1840 года Лермонтов писал А.А. Лопухину из крепости Грозной: «Может быть, когда-нибудь я засяду у твоего камина и расскажу тебе долгие труды, ночные схватки, утомительные перестрелки,все картины военной жизни , которых я был свидетелем». «Валерик» - одно из наиболее ярких поэтических свидетельств постоянного для Лермонтова интереса к истории, к путям исторического развития России. В нем отразились трагизм противоречия между исторической необходимостью присоединения Кавказа к России и методам, с помощью которых оно осуществлялось.

Реалистическая точность общей картины сражения, документальная достоверность каждой ее детали были в ту пору в литературе о войне явлением

необычайным. Лермонтов в стихотворении «Валерик» порвал с условностью батальной поэзии, положив начало  новому подходу в изображении человека на войне. Например, вот как он описывает смерть капитана:

На берегу, под тенью дуба,

Пройдя завалов первый ряд,

Стоял кружок. Один солдат

Был на коленах; мрачно, грубо

Казалось выраженье лиц,

Но слезы капали с ресниц,

Покрытых пылью... на шинели,

Спиною к дереву, лежал

Их капитан. Он умирал;

В груди его едва чернели

Две ранки; кровь его чуть-чуть

Сочилась. Но высоко грудь

И трудно подымалась, взоры

Бродили страшно, он шептал...

Спасите, братцы.— Тащат в торы.

Постойте — ранен генерал...

Не слышат... Долго он стонал,

Но все слабей и понемногу

Затих и душу отдал Богу;

На ружья опершись, кругом

Стояли усачи седые...

И тихо плакали... потом

Его остатки боевые

Накрыли бережно плащом

И понесли. Тоской томимый

Им вслед смотрел [я] недвижимый.

В стихотворении с фактографической точностью описывается ход сражения. Строки «верхом помчался на завалы, кто не успел спрыгнуть с коня» характеризуют самого автора. Не хвастовство и удаль, а необходимость заставляла бросаться верхом на завалы неприятеля.

С потрясающей силой рисует дальше поэт картину рукопашного боя, к которому вынуждены были прибегать наши воины, ибо, как вспоминает старый кавказец, «в сороковых годах наше оружие было ужасно плохо. Это были гладкоствольные кремнёвые ружья, которыми стрелять далее, чем на 100 шагов, было бесполезно: между тем горцы были вооружены винтовками, бившими более,  чем вдвое дальше».

В этом стихотворении, в отличие от «Бородино», практически отсутствуют средства художественной выразительности. Автор использует слова в их прямом значении: бой, арьергард, орудия, ружья, лекаря, пушки, пули, гранаты, залп, полки, штыки. Это объясняется тем, что М.Ю.Лермонтов, будучи сам участником данного сражения, не поэтизирует эту войну, но описывает всё с документальной достоверностью офицера, у которого на глазах погибали люди.

Дело было небольшое, но кровопролитное. «Вообрази себе, - пишет М.Ю.Лермонтов А.А.Лопухину, - что в овраге, где была потеха, час после дела ещё пахло кровью». В том же письме поэт пишет, что в русском «отряде убито 30 офицеров и ранено 300 рядовых. Чеченцев осталось на месте 600 трупов».

В стихотворении поэт полемизирует с официозным воззрением на войну с горцами, с поверхностным, бьющим на внешние эффекты ее изображением. Трагизм ситуации, по мысли Лермонтова, в том, что горские племена, к которым поэт относится с уважением и любовью, и русские войска вынуждены убивать друг друга вместо того, чтобы жить в мире и братстве. В конце стихотворения  возникают окрашенные в тона философской медитации размышления о бессмысленности войны.

 

 

 

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: «Жалкий человек.

Чего он хочет!..небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он – зачем?»

 

Жанровая структура стихотворения отличается значительной сложностью, которая во многом  обусловлена редким для того времени сочетанием батальной и любовной лирики. В то же время это трансформация жанра дружеского послания, это исповедь героя-повествователя. Детальная монтировка самораскрытия  героя, заглянувшего в свою душу после пережитого на войне, исключает возможность неискренности и фальши. Происходит прозаизация языка, стиля, самой интонации.

«Валерик» - одно из наиболее объективных по материалу стихотворение Лермонтова. В то же время видение мира в нем пронизано лермонтовским лиризмом, субъективностью. Это стихотворение – одно из свидетельств постоянного художественного «обмена» между лермонтовской поэзией и прозой, лирикой и лироэпикой, что уже свидетельствует о новаторстве Лермонтова в разработке батальной темы.

В стихотворении «Валерик» в образе рассказчика выступает уже не «дядя», а солдат, ровесник Лермонтова. В нем уже присутствует гораздо меньше романтизма, чем в стихотворениях  «Поле Бородина» и «Бородино». Солдат уже не артиллерист, а служит в пехоте. Все свидетельствует о том,  что его батальная лирика эволюционирует, так как поэт сам попробовал на себе участь солдата и получил опыт.     

За год до своей гибели в том же 1840 году Михаил Юрьевич Лермонтов пишет стихотворение «Завещание», которое Л.Я.Гинзбург назвала «зерном сложной психологической повести».

Стихи и поэмы последних лет его короткой жизни побуждают к размышлениям о личности и судьбе поэта. Темы одиночества, трагического ощущения бытия и мрачных предчувствий в его сочинениях занимают все большее место. В картинах природы: «На севере диком», «Утес», «Листок» – звучит мотив непонимания, отторжения и покинутости. Разочарование сквозит в стихах «Родина», «Пророк».

         Скорбное начало жизни с ранним сиротством, неприязнь окружающих и гонения властей сформировали его характер и отношения с людьми. В мемуарах современников Лермонтову даются прямо противоположные оценки. Природу противоречивости личности поэта точно выразил Александр Иванович Герцен в статье: «Надо было уметь ненавидеть из любви, презирать из гуманности, надо было обладать безграничной гордостью, чтобы, с кандалами на руках и ногах, высоко держать голову».

Существуют воспоминания о том, что круг общения Лермонтова не ограничивался светскими или армейскими знакомыми. «Среди людей непривилегированных» (И. Андроников) у него были истинные друзья. Им он мог открыть страдающую, мятущуюся душу, не находящую выхода в затхлой

атмосфере обыденной жизни. Наверное, и они открывались перед поэтом в простоте и жизненной правде.

На эту мысль наводит анализ стихотворения «Завещание». Лирико-драматический герой его – простой солдат. Прототипом героя стихотворения послужил декабрист Владимир Николаевич Лихарев, умерший на руках у Лермонтова от пулевого ранения в спину в сражении при реке Валерик 11 июля 1840 года.

По словам Виссариона Григорьевича Белинского, «…это похоронная песнь жизни и всем ее обольщениям, тем более ужасная, что ее голос не глухой и не громкий, а холодно спокойный…».

Тяжелораненый в бою, на пороге смерти воин посылает со своим земляком последний привет родной стороне и тем, кто помнит или даже не помнит его. Первые слова: «Наедине с тобою, брат» создают атмосферу исповеди.

Формально текст можно разбить на четверостишия с построчной или перекрестной рифмой в различной последовательности. Размер их также неоднороден: то четкий четырехстопный ямб, то разностопный.

Первые четыре автор объединяет в одну строфу, скорее не по ритму, а по смыслу. Здесь вся нехитрая история служивого и итог его жизни. Читатель узнает немного: ранение в грудь, честная служба, плохое лечение – вот и все. В простых словах сквозит обреченность: «На свете мало, говорят, Мне остается жить!» и в то же время покорность судьбе: «Смотри ж... Да что? моей судьбой, / Сказать по правде, очень / Никто не озабочен». Строка: «А если спросит кто-нибудь... / Ну, кто бы ни спросил» перекликается с воспоминанием о соседке. Как будто не сразу решился солдат сказать о самом сокровенном.

Вторая строфа объединяет два четверостишия и посвящена родителям. О родителях – особая забота: «Отца и мать мою едва ль / Застанешь ты в живых... / Признаться, право, было б жаль / Мне опечалить их». Пусть не знают, не испытывают горя.

Третья, также восемь строк – о той самой соседке, единственной, кто может поплакать, вспомнив его.

         Такое, на первый взгляд, хаотичное построение стихотворения позволяет передать безыскусную простонародную речь.

Сами рифмы усиливают это впечатление. Рифмуются частицы: «едва ль – жаль», местоименные существительные: «кто-нибудь – в грудь», неопределенные местоимения: «одна – она».

         В стихах практически отсутствует метафоричность. Устойчивый эпитет «родному краю» не нарушает общего языкового строя, близкого к бытовой лексике. Поэтому слова «Пустого сердца», характеризующие давнюю любовь, звучат так пронзительно и остро.

         Речевые обороты в народном стиле «Сказать по правде», «Ей ничего не значит!» дополняют образ лирического героя.

         Не надменный гордец, каким его видели в светском кругу, не язвительный острослов, каким он был среди офицеров, сочинил это стихотворение.

         Ираклий Луарсабович Андроников, с большой любовью относясь к Лермонтову, отмечал способность его перевоплощаться в своих героев.

         Просто, без изысков, поведал Лермонтов историю умирающего воина, словно действительно перевоплотился в него, переняв и речь и образ мысли простого солдата. Так может написать только тонко чувствующий, искренний человек.

Андроников[17] поставил «Завещание» по значимости выше многих других творений поэта: «…стихотворения последнего года, в которых он поднимается еще выше, потому что «Валерик», «Завещание», «Любовь мертвеца», «Спор», «Сон», «Выхожу один я на дорогу...» раскрывают новые стороны этой великой души».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Таким образом, в ходе исследования нами был дан положительный ответ на вопрос о том, влияет ли жизненный опыт и опыт военной службы на творческую эволюцию поэта.

Интерес к военной теме был обусловлен у поэта как его родословной (и по отцовской, и по материнской линии практически все представители рода Лермонтовых и Столыпиных были военными),  образованием (обучение в Школе гвардейских подпрапорщиков), так и опытом военной службы на Кавказе.

Проанализировав стихотворения военной тематики разных лет, можно сделать следующие выводы:

1.     В ранних стихотворениях Лермонтова  в образе воина выступает бывалый, староватый, опытный «дядя»,   служивший  в артиллерийском полку и  принимавший участие в Бородинском сражении. Выбор героя обусловлен  прежде всего отсутствием собственного боевого опыта и влиянием рассказов Дмитрия и Афанасия Столыпиных, братьев бабушки поэта, Е.А.Арсеньевой, которые оба служили в артиллерии и были участника Бородинского сражения.

2.     Поэт вводит читателя в самую гущу сражений, показывая войну глазами рядового солдата. До него в русской литературе ничего подобного не было.       У А.С.Пушкина в его знаменитой «Полтаве» сражение показано «сверху», из-за плеча царя. М.Ю.Лермонтов создает традицию в изображении батальных сцен в русской литературе.

3.     В стихотворениях зрелого творчества поэта «Валерик» и «Завещание» в образе рассказчика выступает уже не «дядя», а солдат, ровесник Лермонтова. В них уже присутствует гораздо меньше романтизма, чем в стихотворениях  «Поле Бородина» и «Бородино». Солдат уже не артиллерист, а служит в пехоте. Все свидетельствует о том,  что его батальная лирика эволюционирует, так как поэт сам попробовал на себе участь солдата и получил опыт.     

4.     В зрелом творчестве в освещении военной тематики отмечается прозаизация языка,  стиля самой интонации.

 «Валерик» и «Завещание» – свидетельства  произошедшего художественного «обмена» между лермонтовской поэзией и прозой, лирикой и лироэпикой, что уже свидетельствует о новаторстве Лермонтова в разработке батальной темы.

 

Впервые в русской литературе М.Ю. Лермонтов с документальной достоверностью, реалистически точно изобразил общие картины сражения, порвал с традиционной условностью батальной поэзии, положив начало новому подходу к изображению человека на войне: подчеркнутая простота, точность описания смерти, страдания рядовых участников сражения, изображение собственного внутреннего состояния во время и по окончании битвы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

 

1.     Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 т. – М.: Правда, 1988.

2.     Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования и находки. – М.: Художественная литература, 1977.

3.     Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII – XIX вв.: Учебник. – 3-е изд. М.: Высшая школа, 1982.

4.     Висковатый П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. – М.: Книга, 1989.

5.     Попов А.В. Лермонтов на Кавказе. – Ставропольское книжное издательство, 1954.

6.     Лермонтовская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1981.

 

Приложения

Предки 1. Михаила Юрьевича Лермонтова 1814—1841
2. Отец: Юрий (Евтихий) Петрович Лермонтов (1787—1831)	4. Пётр Юрьевич Лермонтов (1767—1811)	8. Юрий Петрович Лермонтов (1722— >1778)
		9. Анна Ивановна Лермонтова (рожд. Боборыкина, 1723—1792)
	5. Анна Васильевна (или Александра) N
3. Мария Михайловна Лермонтова (урожд. Арсеньева, 1795—1817)	6. Михаил Васильевич Арсеньев (1768—1810)	12. Василий Васильевич Арсеньев    (рожд. 1731)
		13. Ефимья Никитична Арсеньева (рожд. Ивашкина)
	7. Елизавета Алексеевна Арсеньева (рожд. Столыпина, 1773—1845)	14. Алексей Емельянович Столыпин (1744—1810)
		15. Мария Афанасьевна Столыпина (рожд. Мещеринова, ум. 1817?)

 

Родословная М.Ю. Лермонтова

                   Герб рода Лермонтовых

 

 

М.Ю. Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.

Портрет работы П.Е. Заболотского

 

 

 

 

М.Ю. Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка.

Акварель К.А.Горбунова

 

 

 

Портрет М.Ю. Лермонтова.

                                                                                           Рисунок Д.П.Палена

 

 

Представление М.Ю. Лермонтова к награде, выписка

 

 

 

 

 

Схема Бородинского сражения

 

 

 

 

 

 

 

 

Схема сражения на реке Валерик

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Эпизод из сражения при Валерике.

Рисунок М.Ю. Лермонтова

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

При Валерике.

Похороны убитых