Исследовательская работа, посвящённая 70-летию Победы "Мы помним" (о тружениках тыла)

Оглядываясь назад, мы всегда будем помнить тех,

кто не щадил себя для Победы над врагом нашей Родины.

Г.К. Жуков

      Приближается  великий день – День Победы, которого 70 лет назад советские люди ждали долгих  четыре года. Это были трудные героические годы для  всего нашего народа, когда были патриотами  своей Родины все, от мала до велика.

     День 22 июня 1941 года, стал поворотным в судьбе нашей страны. Спокойная довоенная жизнь ушла в прошлое, оставив о себе лишь воспоминания. Личные заботы, тревоги, мечты стали вдруг мелкими и незначительными, отодвинулись на задний план. Все мысли людей обратились на общую беду, на то, как с ней справиться. И встала страна, и поднялась на священную войну против озверелого фашизма. Все жили под одним девизом: «Все для фронта, все для Победы!», который  объединил всех в борьбе за свободу своей великой Отчизны.

   Война – это не только трагедия и всенародное горе, многочисленные жертвы и разрушения, это и героическая пора, когда во всей полноте проявилось величие духа защитников Родины и тружеников тыла. Долгие военные годы труженики тыла работали на пределе возможностей, зачастую без сна и отдыха, сутками находясь на производстве. Шли на лишения и жертвы сознательно, отдавая все силы на благо Родины, для Победы. Каждый день войны был подвигом миллионов воинов и тружеников тыла. Женщины, подростки и старики трудились сутками, без выходных. Линия фронта проходила и по заводам, цехам, колхозам, а точнее – по сердцам всех советских людей. Фронт и тыл были едины.

 О героическом подвиге советского народа в Великой Отечественной войне мы знаем много из прочитанных книг, художественных фильмов о войне, но особенно дороги нам воспоминания наших родных.

        Слова Маршала Советского Союза Г.К. Жукова с полным правом можно отнести и к фронтовикам, и к труженикам тыла. Фронт и тыл были сильны своим единством, поэтому мы и победили.   Свой весомый вклад в Победу внесла и моя малая родина – Чановский район и мое родное село Юрки.

     Начавшаяся война потребовала огромнейших материально-технических и людских ресурсов. Все мужчины, кто только был способен держать в руках оружие, ушли на фронт. В нашем селе остались старики, женщины, дети. На их плечи легла вся тяжесть производства, а было оно уже немалым. Ежегодно надо было обработать и засеять тысячи гектаров пашни и убрать урожай, заготовить и перевезти корма для сотни голов животных. Ухаживать за ними, обеспечить водой. Было и много других неотложных дел в хозяйстве.

     Положение усугублялось тем, что лучшие тракторы и лошади были отправлены в действующую армию. В хозяйстве остались старенькие колёсные тракторы, которыми некому было управлять, остались волы да лошади. В качестве тягловой силы пришлось селянам использовать и коров. На них пахали, сеяли и корма к ферме подвозили.

     Но вскоре  центральный  совхоз подготовил группу трактористок.

     - Хлеб для солдата – то же боевое оружие, - сказала Дарья Мурзина. – Так давайте, девоньки, работать так, чтобы поля радовали тучным колосом, чтобы наши защитники всегда были сыты.  Хлеб был нужен фронту так же, как снаряды, мины. Люди в деревне знали это. Они стремились убрать урожай в самые сжатые сроки и без потерь. Самоотверженно трудились трактористки П.Нохрина, П.Молоткова, Е.Коновалова, Н.Киселёва, А.Киселёва, О. Шкредова. Все они вписаны в четырёхтомную историю нашего совхоза. Девчата с ранней весны до глубокой осени находились с тракторами в поле. Работали не по 7, как сейчас, а по 10-12 часов. Хлебный паёк был ограниченным. Сами голодали, валились с ног, но надо было дать фронту и стране хлеба, молока, мяса. Такую задачу ставило правительство страны.  «Чего греха таить, - с грустью в голосе рассказывала труженица тыла Мосиявич Мария Никифоровна, - задача была не из легких. Бывало осень складывалась дождливой, заморозки и снег  - ранние. Сил мало, а убирать хлеб нужно. Но все старались».  

 Мосиявич Мария Никифоровна - эта труженица нашего села, родилась она в 1928г. в деревне Останкино Северного района. В 12 лет пошла работать в колхоз, пахала на  быках, косила, метала в ручную. В 14 лет пошла доить. Тяжело было в войну и первые послевоенные годы. Скотину с осени до весны угоняли в соседнюю деревню Зверьевку, там всю зиму и приходилось жить, домой приезжали редко, хотя дома было двое малолетних сорванцов. Летом весь день работали на полях, а утром и вечером доила 25 коров вручную. Уйдя на пенсию, баба Маня (так все её звали в деревне), еще 5 лет работала на колхозном огороде. 53 года Мария Никифоровна прожила со своим мужем Николаем, вырастили 2-х сыновей. Сейчас у неё 3-е внуков и 10 правнуков.    

     Другими, чем теперь, были и условия труда: тракторы ХТЗ были изношенные без кабин, трактористок поливало дождями, обжигало солнцем, пронизывало ветрами. Ощущался острейший дефицит в запасных частях. А сколько усилий требовалось, чтобы рукояткой запустить двигатель! Но девчата не опускали рук, не утрачивали бодрости духа. Все силы отдавали земле, выращиванию хлеба.

Трактор марки ХТЗ работал на керосине, имел 30 л. с., из них на крюке - 15 л. с. Двигатель заводился рукояткой с большим усилием. Коренные и шатунные подшипники требовали частой перетяжки.

Дояркам тоже было не легче. Каждая вручную доила по 30 коров. Старики работали на лугах, хлебных полях, на животноводческих фермах, ремонтировали сельскохозяйственный  инвентарь, заготавливали дрова. Дети пасли коров, телят, овец. Все находились при деле, все сполна отдавали свои силы для фронта, ради победы над врагом. Всем, кто остался в деревне,  хотелось, чтобы война поскорее закончилась, и родные вернулись домой.

    Зимой 1941 года в совхоз прибыли переселенцы из Поволжья  - немцы, а позднее из Эстонии – эстонцы. Среди переселенцев была семья Софьи Кондратьевны Шпис. Она родилась в 1916 году в селе Бангерт Кукусского района Саратовской области (или по-немецки  в селе Бангерт, кантон Кукнис, Немповолжье), где жила до 28 августа 1941 года.  Семью насильственно выселили в 1941 году и эшелоном за №762 (у семьи есть этот документ) привезли в Новосибирскую область Чановский район.  В Чанах  её семью отправили на место жительства в деревню Матвеевка Матвеевского сельского совета Чановского совхоза. Выселили их с тем, что они смогли с собою взять. Много ли возьмёшь, если у тебя на руках ещё двое маленьких детей. Всё, что было нажито там, осталось: дом, сад, огороды, хозяйство. А жили они на родине хорошо. Прадедушка Шпис Фридрих Генрихович работал главным специалистом. В Чановском  районе  его забрали в трудовую армию МЛТТ т/о Донской уголь,  где он пробыл с 18 декабря 1943 по 15 февраля 1950 года.  Разговаривать по-русски  не умели,  было нечего есть, поэтому   все вещи, которые у них были, обменивали  на еду. В Матвеевке было голодно, Софья Кондратьевна с детьми переехала в наше село Юрки. Работать приходилось день и ночь. Днём доила коров, косила сено, метала вручную.  Ночью на быках возила сено на базу, копала ямы для силоса. Её сын Саша рассказывал, что его мама быстро запоминала русские слова, но по – своему. Она работала на быках, у которых ломалась ось, к чему они были привязаны. Поэтому,  если у неё порвалось платье или юбка, на работу идти было не в чем, она говорила «платье сломалось».  В 1944 году её забирают на военный завод в город Новосибирск в Кривощёково, где она точила и делала снаряды для фронта.  Жила и спала прямо  в цехе. Еды не хватало,  приходилось просить милостыню и собирать объедки в мусорных ящиках. Она немка по национальности, нет знаний по русскому языку. Все косятся, отворачиваются.  А она всегда говорила со слезами на глазах:  «Я русская немка». Сколько плакала ночами, стоя возле станка, о муже, от которого не было вестей, о детях, оставленных дома. И однажды Софья, и её сестра Вера, которая  тоже была на этом заводе,  сбежали, приехали домой, чтобы посмотреть на детей, но их уже ждали военные и сразу забрали. Посадили  в тюрьму за побег. Затем снова был завод с его трудными буднями, бессонными ночами, надеждами на лучшее. День Победы она встретила  на заводе. Сколько было радостных слёз, надежд на скорую встречу с детьми. Но ещё нескоро она обняла своих детей, за которых изболелось материнское сердце. Приехав домой, её ждало  известие. Нет дома её кровиночек! Где они? Как они? Никто не мог ответить на эти вопросы. Хотела сразу ехать за ними, не разрешили, потому что находилась она ещё под комендатурой. Приходилось отмечаться, без разрешения нельзя. Весной  нужно было пахать и  сеять хлеб. Только после посевной  ей разрешили поехать за детьми.  Доехала на товарнике до Каргата, а потом на попутках, пешком добиралась в  Довольное.  Детский дом встретил её гомоном, смехом детей.  Узнав, что приехала мама, выбежала старшая дочь Фрида. Обнимала и целовала, плакала от радости. А вот с Виктором пришлось туго. Он никак не узнавал свою маму. Плакал, упирался, убегал. Фрида рассказывала ему, что мама заберёт их с собою и никогда больше не отдаст никому. В детском доме ей понравилось. Было чисто, опрятные дети выглядели довольными. У каждого в глазах читалась зависть и надежда, что и их когда-нибудь  вот так приедут и заберут домой родители. В детском доме она пробыла  несколько дней.  Оформляли и сверяли документы на её детей и ещё на двоих (её ведь отпустили одну, а дети в том  же детдоме были и Шпанагель Юлии Давыдовны, которую не отпустили, дали только доверенность, что Софья может и этих детей забрать). Документы были оформлены, в дорогу были даны продукты, и снова в путь, только в обратный.  Пошли дожди. Добиралась на попутках, шла пешком по грязи (маленького Виктора на шею посадила, Ивана на руки, а двое – за подолом). На станции в Каргате пришла в военкомат, где, как могла, объяснила ситуацию, посадив маленьких детей прямо на стол начальника, заявила, что никуда не уйдёт, пока не посадят на поезд. Но  поездов не было,  жила в заезжем дворе. Дорога домой заняла почти месяц. Со станции Чаны шла с детьми пешком, встречать было некому и не на чем. Дети в дороге простудились.  У  Шпанагель Юлии Давыдовны  вскоре умер мальчик Иван. Что же делать? Нужно было поднимать и учить детей. Они  были одни дома, следили за хозяйством, а прабабушка работала. В конце февраля 1950 года из трудовой армии вернулся муж. У них рождались, но умирали дети.  Муж тяжело болел, сказывалась трудовая армия с её непосильными работами. В 1953 году родился Александр Фридрихович, но папу своего он так и не увидел, потому что родился после смерти отца. Сына  она воспитывала одна.   Родился внук Константин. Потом женился сын  Виктор, появились внучки. Александр окончил школу. Ушёл служить в армию. Опять она ждала своего сына, как когда-то мужа.  В 1973 году он вернулся из армии и  встретил в селе молодую учительницу, приехавшую по распределению работать преподавателем русского языка и литературы, Бобровскую  Валентину Александровну.  Они поженились. Родился внуки. Она вырастила своих  детей. Всему теперь радовалась моя прабабушка,  но о войне вспоминала со слезами на глазах. Часто во сне виделось пережитое, от которого просыпалась в холодном поту. Вспоминала своё родное Поволжье, яблоневые, вишнёвые, грушевые  сады. Волгу с её широкими разливами, но переехать туда не могла, потому что здесь похоронен муж. Здесь её уважали, теперь здесь её родина.

   14 сентября 1941 года в нашей деревне появилось ещё и семейство Миллеров, которые тоже были высланы из Поволжья. Миллер Давид Андреевич и Полина Ивановна. Давид Андреевич был мастер на все уроки, выполнял всю тяжёлую работу. Его не забрали в трудовую армию, так как он был инвалидом. Зато, но очень хорошо клал печи в деревне. До сих пор старожилы поминают его добрым словом. За рабочую сноровку и умение найти подход к людям назначили его бригадиром. Они, так же, как и все остальные немцы, выполняли всю  работу по хозяйству. Семья у них  была большая - восемь детей: четыре сына и четыре дочери. Одна из дочерей Лидия - тоже труженица. Она вспоминает «Привезли  нас на  новое местожительство в конной телеге, поселили на заимке в лесу, в 12 км. от деревни. Было голодно, холодно. Трое детей умерло от болезней. Жили мы в Поволжье. Недалеко от нас проходила железная дорога, станция называлась «Безымянная». Помню, как нас грузили в товарные вагоны, раньше в них возили скот. Ехали долго, дети просили что-нибудь поесть. Нас выслали 28 августа, а приехали в Чаны только 14 сентября. В Чанах нас опять погрузили в открытые телеги и привезли на место. Мужчин сразу же забрали в трудовую армию. Было очень тяжело, есть ничего не было, ели мороженую картошку. С утра до вечера мы все, наравне с взрослыми, работали - пасли коров, телят, овец. Школы тоже не было, и я осталась неграмотная. Да и учиться мне  было бы  некогда, в свободное от работы время нянчила детей. Сейчас люди живут хорошо. И не дай бог испытать вам того, что испытали мы»

 Как и всем советским людям, юрковцам тоже победа досталась дорогой ценой. 28 человек не вернулись домой, пали на полях сражений.

         Нас сегодня удивляет самопожертвование простых жителей, которые положили на алтарь Победы все, что они имели: необходимые вещи, деньги, а главное – здоровье и саму жизнь.

        70 лет Великой Победы. Много это или мало? Для памяти? Для забвения? Но я точно знаю, что забыть об этой войне, значит предать память моих родственников, моих односельчан, которые ценой своей жизни ковали Победу. Мы всегда будем помнить эти страшные годы, эти тяжелые испытания, которые выпали на нашу Родину, будем гордиться тем, что живем в такой великой стране, народ которой своим ратным и трудовым подвигом отстоял честь, свободу и независимость Родины.