Языковая картина мира
Оглавление
Вступление. Язык как культурный код нации………………….
3
Антропоцентрическая парадигма языка………………………..
3
Язык и личность…………………………………………………. 4
Когнитология и лингвокультурология………………………….4
Языковая картина (модель) мира………………………………. 5
Типы картин мира………………………………………………...6
Понятие концепта…………………………………………………8
Ключевые концепты русской культуры………………………..
9
Лексический состав русского языка как зеркало
ЯКМ……….10
Вывод……………………………………………………………..11
Список литературы……………………………………………...11
В последнее время все активнее разрабатывается
направление, в котором язык (и его единицы) рассматриваются как культурный код
нации, а не просто как орудие коммуникации (общения) и познания. Язык
рассматривается как путь, по которому мы проникаем в современную ментальность
нации и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя, отголоски
которых живут в языке, словах (в первую очередь в их этимологии), значениях,
метафорах, символах культуры, фразеологизмах, пословицах и поговорках. Большая
часть информации о мире приходит к человеку через язык и с помощью языка, через
СЛОВО, поэтому человек живет более в мире слов и понятий (концептов), чем в
мире вещей. Философы даже говорят, что успех человека в обществе зависит от
того, насколько хорошо он владеет словом, т.е. понимает его, те глубинные
культурные смыслы, которые вложили в него (слово) предки. Необходимость
изучения базовых компонентов того культурного ядра, которое является достоянием
всех членов лингвокультурного сообщества, объясняется и тем, что без знания
этих компонентов адекватная коммуникация невозможна (как внутри сообщества, так
и за его пределами, в инокультурной среде).
Язык и культура находятся в тесном
взаимодействии (взаимовлиянии, взаимозависимости). Несмотря на универсальность
некоторых когнитивных (мыслительных) и языковых процессов и понятий
(концептов), общечеловеческой культуры нет, как нет и общечеловеческого языка
(если он не искусственно придуман), т.к. существуют различия в восприятии,
членении и категоризации окружающего мира представителями разных народов
(этносов), что находит свое выражение в языке. (Основополагающими в этом направлении
были идеи немецкого философа Вильгельма фон Гумбольдта, а затем американского
ученого Э.Сэпира, который так определил соотношение языка и культуры: «Культуру
можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то,
как думают». Эти идеи пронизывали и многие работы русских ученых начала и
середины ХХ века: В.В.Виноградова, А.А. Потебни, Л.В. Щербы и др.)
Проблема соотношения языка и культуры является
сейчас центральной для многих наук гуманитарного цикла, в том числе лингвистики
(психолингвистики, социолингвистики, этнолингвистики, лингвокультурологии,
когнитивной лингвистики и др.). В этом видна ярко проявляющаяся тенденция
лингвистов к антропоцентризму, т.е. человеку как точке отсчета. Эта новая
антропоцентрическая модель (или парадигма, т.е. идея, метод, аспект) изучения
языка (по сравнению с предыдущими: сравнительно-исторической XIX века и
системно-структурной ХХ века), ключевая для лингвистики конца ХХ — начала XXI
века, представляет собой переключение интересов с объекта исследования (и
познания) на субъект, т.е. в сторону человека в языке и его места в культуре и
языка в человеке. Таким образом, в центре внимания оказался человек как
носитель языка и культуры, или языковая личность.
Языковая личность — это человек говорящий
(homo loguens), т.е., по определению Ю.Н. Караулова, «совокупность (набор)
языковых способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и
воспроизведение им речевых поступков и произведений (дискурса)». В структуре
языковой личности выделяются три составляющих уровня:
1) вербально-семантический (владение словарем
и грамматикой, т.е. системой языка);
2) когнитивный (лингвокультурная компетенция о
языковой и концептуальной картинах мира, когнитивное пространство личности);
3) прагматический (наличие оценок, коннотаций,
мотивов и установок речи).
О первом и третьем уровнях мы уже говорили в
связи с изучением слова как единицы языка. Здесь речь пойдет о второй
составляющей языковой личности — когнитивной базе и языковой картине мира.
Таким образом, можно говорить об общерусской
языковой личности (которой осознает себя каждый русский) и индивидуальной
языковой личности, ее идиолекте.
Изучение языковой личности опирается на анализ
его дискурса (текста, речи). Полное описание языковой личности в целях ее
анализа предполагает: 1) характеристику семантико-строевого уровня ее
организации; 2) реконструкцию языковой картины мира данной языковой личности,
ее когнитивного пространства, ключевых концептов; 3) выявление ее жизненных
установок, приоритетов и т.п. Таким образом может быть составлен языковой
портрет личности.
Продуктом антропоцентрической парадигмы в
языкознании стало появление таких направлений в лингвистике, как когнитивная
лингвистика и лингвокультурология.
Когнитивная лингвистика изучает процесс
обработки информации человеческим сознанием, т.е. отвечает на вопрос: как
человек познает мир, как создаются ментальные пространства.
Лингвокультурология изучает соотношение языка
и культуры, язык как феномен культуры, т.е. отвечает на вопрос: каким человек
видит мир и как это видение выражается в языке (в слове, метафоре, символе,
фразеологизме). Лингвокультурология, по определению В.А. Масловой, — «это
направление лингвистики, которое изучает определенное видение мира сквозь
призму национального языка, когда язык выступает как носитель определенной
ментальности». Лингвокультурология, таким образом, — дисциплина смежная между
языкознанием и культурологией и имеет свои единицы изучения — лингвокультурема
и лингвокультурологическое поле, представляющие собой (в отличие, например, от
лексемы и семантического поля) единство лингвистического и
экстралингвистического (внеязыкового) содержания («культурные смыслы»).
Так, лингвокультурема СНЕГУРОЧКА, например, не
только слово, образованное от СНЕГ и входящее в семантическое поле слов
СНЕГОВИК, СНЕЖКИ и т.п., но и понятие русской культуры — персонаж русской
народной сказки, символ смены времен года, связанный с древними обрядами и
поверьями (например, днем Ивана Купалы) и т.п. Этот образ воссоздан и в
литературе (пьеса А.Н. Островского), и в живописи (картина В.М. Васнецова). Она
же — постоянный атрибут новогоднего праздника, внучка Деда Мороза.
Объектом изучения в лингвокультурологии
является языковая картина мира, предметом — слова и выражения, в которых она
проявляется (ключевые слова и концепты русской культуры). Многие знакомые нам в
курсе лексикологии понятия приобретают в данном аспекте новую интерпретацию:
культурные семы — семантические множители,
характеризующие национальную культуру (национально-культурный компоненты,
национально-культурные коннотации);
культурный фон (лексический фон) — фоновые
знания социально-исторического характера (социально-исторические коннотации);
культурные концепты — понятия национальной
культуры;
ключевые концепты культуры — базовые единицы
картины мира, наиболее значимые для данной этнокультурной общности и т.п.
(подробнее об этом можно посмотреть в учебнике В.С. Масловой
«Лингвокультурология»).
Языковая картина мира
Остановимся на понятии — языковая картина мира
(ЯКМ).
Вот несколько ее определений: ЯКМ — это
1) «специфически человеческое восприятие мира,
зафиксированное в языке» (В.А. Маслова);
2) «зафиксированная в языке и специфическая
для данного языкового коллектива схема восприятия действительности» (Е.С.
Яковлева);
3) «отображение в формах языка устройства
экстралингвистической действительности» (В.Г. Гак);
4) «образ мира, запечатленный в языке» (В.И.
Постовалова) и др.
Итак, в определении ЯКМ все выделяют две
главных составляющих: внеязыковая действительность, т.е. окружающий мир, вернее
— его образ, и — язык (его формы, единицы), отражающий ее, т.к. «в каждом
естественном языке отражается определенный способ восприятия мира» (Ю.Д.
Апресян), который и был назван языковой картиной мира. Это относительно новое
понятие уже осознавалось в работах семасиологов, в частности в известной статье
В.В. Виноградова «Основные типы лексических значений», где он писал о ЯКМ
несколько другими словами — как о понимании «кусочка действительности» и его
«отношений к другим элементам той же действительности, как они осознаются
обществом, народом в известную эпоху». Очень точно выразил эту мысль
замечательный русский поэт Борис Пастернак: «образ мира, в слове явленный» —
вот краткое и образное, поэтическое определение ЯКМ.
В.А. Маслова считает, что ЯКМ выражает
реальность через концептуальную картину мира (ККМ) и предлагает следующую
классификацию картин мира:
картина мира (КМ) = реальная КМ — знания о
мире, логическое отражение мира в сознании людей;
концептуальная картина мира — это отражение
реальной КМ через призму понятий (концептов), сформированных в определенной
социокультурной сообщности. (Она специфична у разных народов, т.е. каждый народ
видит мир немного по-своему. Таким образом, отдельные фрагменты КМ могут быть
универсальными или национальными)
языковая картина мира — это отражение реальной
КМ через призму культурной (концептуальной) КМ и выражение ее в формах
национального языка, его единиц (слов, словосочетаний, фразеологизмов и их
значений). Она тоже специфична, национальна, как национален каждый язык.
Таким образом, ЯКМ в целом совпадает с
реальной картиной мира, но преломляется (в отдельных ее участках) через призму
национальной культуры и национального языка: его лексики, грамматики,
фразеологии. Например, ФЕ у него (меня) душа (сердце) в пятки ушла (о сильном
испуге) // душа (сердце) в пятках в английском языке соответствует ФЕ his heart
in his boots (сердце в ботинках, сапогах). Как видим, образ «падения» души
(сердца) как «органа чувств» является универсальным, а место падения —
национально окрашенным: очевидно, для русского перемещение души осознается
возможным лишь в пределах тела, для англичанина же эта возможность расширена —
местом «падения» может быть и обувь.
ЯКМ, кроме того, наивна (наивная КМ), т.е. это
стихийный (донаучный), традиционный взгляд на мир (в отличие от научной КМ,
основанной на научных знаниях).
Это различие мы
видели в разнице обиходных и терминологических значениях слов, вспомним пример
со словом ВОДА). Еще Л.В. Щерба («Опыт общей теории лексикографии», 1940)
отмечал, что ЛЗ слова есть такая сущность, которая представляет собой
закрепленное в сознании носителей языка «наивное», «обывательское» понятие о
некоторой вещи или явлении. При этом следует иметь в виду, что оно «наивно»
лишь в том смысле, что существенно отличается от научного понятия. Наивные
понятия не примитивны и во многих отношениях не менее сложны, чем научные. Они
проявляются в таких словах и выражениях, как ГОРИЗОНТ («воображаемая и, как нам
кажется, видимая линия соединения земли и неба и часть пространства над ней»;
ср. выражения: из-за горизонта, на горизонте, за горизонтом — в научной картине
мира такого понятия нет), НЕБО (в древности — воображаемый купол над замлей, к
которому как бы прикреплены светила: отсюда и выражение «звезды на небе
зажглись»), позднее — воздушное пространство над землей, которое можно увидеть,
посмотрев на улице вверх (в небе летают ласточки и самолеты); сочетания солнце
встало, взошло, закатилось за горизонт (в научной КМ не солнце, а земля вращается
вокруг солнца, но видим-то мы иначе, вспомним, как говорил об этом доктору
Ватсону Шерлок Холмс: «мои глаза говорят мне другое») и т.п.
ЯКМ может быть
общей (общенациональной, общерусской — т.е. одинаковой для каждого говорящего
на русском языке и воспитанного на русской культуре) и индивидуальной (для
определенной языковой личности, в определенном идиолекте, т.е.
индивидуально-авторской). Например, в слове ДАЛЬ отражен один из
пространственных концептов русского языка (простирающийся далеко), который неразрывно
связан с таким национально окрашенным концептом, как простор (родной земли),
наиболее ярко отраженный в словах известной песни советских времен «широка
страна моя родная» или «от Москвы до самых до окраин» (ср. также и слова Н.В.
Гоголя: «Какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!»). А вот в
поэме А.Т. Твардовского «За далью — даль» это слово наполняется еще и
индивидуально-авторскими приращениями смысла, — с одной стороны, конкретными
понятиями: «определенный край, часть страны — Волга, Урал, Сибирь, Дальний
Восток, — все, что «далеко от Москвы», основные вехи пути автора от Москвы до
Тихого океана, что нашло выражение в конкретных сочетаниях типа «а там своя,
иная даль», «другая даль», «за далью — даль»; с другой — это и даль как категория
временная (даль памяти), что выражается в лирических отступлениях-воспоминаниях
о тех или иных событиях из жизни страны или биографии автора.
ЯКМ динамична,
т.е. изменяется во времени (вспомним изменение представления о небе). Поэтому
при изучении языка с точки зрения КМ, в лингвокультурологическом аспекте
исследователи занимаются реконструкцией культурных мотиваций, т.е. обращаются к
истории культурных представлений носителей языка. А язык, слова — это зеркало,
в котором эти представления отражены. Именно в связи с этим В. фон Гумбольдт
говорил о внутренней форме языка, а А.А. Потебня о внутренней форме слова. Ю.С.
Степанов в своем словаре «Константы. Словарь русской культуры» так и
рассматривает основные концепты русской культуры, реконструируя внутреннюю
форму слов — имен концептов, т.е. с точки зрения их истоков, этимологии. Таким
образом, ЯКМ — это, по словам Е.С. Яковлевой, «историческая память языка о
слове (концепте) и его семантическом ореоле».
Что же такое
концепт? Концепт, по определению Ю.С. Степанова, — это «основная ячейка
культуры в ментальном мире человека…, это как бы сгусток культуры в сознании
человека». Итак, концепт — это определенное понятие о какой-либо вещи в
национальной культуре и национальном языке. Концепт — это единица ментальности,
а ментальность — это способ видения мира, миропонимание в категориях и формах
родного языка; отсюда и менталитет — национальный характер, «склад души»
народа.
Ключевые концепты
национальной культуры — это обусловленные ею базовые (ядерные) единицы КМ,
обладающие экзистенциональной (существенной) значимостью как для общества в
целом, так для отдельной ЯЛ. Они находят в языке выражение в т.н. ключевых
словах, т.е. таких, которые являются «ключом» для понимания тех или иных
фрагментов культуры (А.Д. Шмелев).
Концепты культуры
образуют в сознании человека некую концептосферу (термин Д.С. Лихачева,
предложенный в статье «Концептосфера русского языка». См. * Приложение 1.
Хрестоматия. Текст № 8.). Они возникают в сознании человека не только как
намеки на возможное значение, но и как отклик на предшествующий языковой опыт
человека — поэтический, научный, социальный и исторический.
О ключевых словах
(концептах) русской культуры пишут сейчас многие исследователи (А. Вежбицкая,
А.Д. Шмелев и мн. др.). Они делятся на универсальные категории культуры
(«космические», философские: время, пространство, движение); социальные
категории культуры (свобода, право, труд, богатство, собственность) и
национальные категории культуры (воля, доля, интеллигентность, соборность и
т.п.). Последние могут быть как «крупными», так и «мелкими» (ср.: время и
завтра; бессмертие и Кощей Бессмертный); они могут называться как именами
нарицательными (обобщенные понятия), так и именами собственными (конкретные
понятия).
По А.Д. Шмелеву
(«Лексический состав русского языка как отражение русской души») для русской
ЯКМ наиболее показательны:
1) слова
универсальных философских концептов (правда, долг, свобода, добро и т.п.);
2) понятия, особо
значимые для русской культуры (судьба, жалость, душа и т.п.);
3) уникальные
русские концепты, специфичные для русской ментальности (тоска, удаль и т.п.);
4) «мелкие» слова
как выражение национального характера (авось и др.: частицы, междометия).
Таким образом,
язык, слово — это, по словам Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, —
«коллективная память носителей языка», «зеркало жизни нации».
Концептуальный
анализ, взятый на вооружение когнитивной лингвистикой, позволяет рассмотреть
многие культурные ценности и сферы культур мира.
Поскольку мы
получаем сведения о концептах не из реального мира, а по их представлениям,
реализациям в языке (вернее, в наивном сознании, закрепленном в языке), то
двусторонние единицы естественного языка (прежде всего лексемы, слова и их
сочетания) становятся как бы «телами» или «именами» концептов. Задача
исследователя в таком случае заключается в моделировании концепта методом
реконструкции его из языковых единиц (их формы, смыслов, этимологии и т.п.) и
их связей (парадигматических и синтагматических) с другими единицами языка.
Наиболее продуктивным в этом отношении является этимологический подход (Ю.С.
Степанов) и полевой, или метод ассоциативно-семантического поля (В.В.
Воробьев).
Например, концепт
ДОМ («жилище человека») описан в работе Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Дом
бытия языка» именно с использованием последнего метода, в результате которого
выясняется, что понятие ДОМ включает в себя следующие тематические (ТГ) и
лексико-семантические группы (ЛСГ) слов и связанные с ними смыслы:
1) составные части
дома:
СТЕНА (вертикаль:
лезть на стену; прочность: биться головой о стену; защита: дома и стены
помогают);
КРЫША (кров,
кровля; покров, покровительство — защита: от отчего крова до криминальной
«крыши» и Божьего дома); ПОТОЛОК (ограничение: это его потолок);
ОКНО (связь с
миром: выглянуть в окно, подслушивать под окном, «в Европу прорубить окно»;
защита: закрой окно);
ДВЕРИ (выход:
хлопнуть дверью; вход: ломиться в открытую дверь; защита: запри дверь; ПОРОГ —
рубеж, граница: не пустить на порог, обивать пороги).
Все составляющие
русского дома, как мы видим, пронизаны символикой — и прежде всего связаны с
защитой человека от внешнего мира: дом — оберег, спасение, укрытие, та граница,
за которую не может войти чужой, чуждая сила. Дом (его стены, потолок, крыша)
воспринимался как пространственная граница «своего» и «чужого». Не случайно
многие названия этимологически и метафорически сближаются с частями
человеческого тела: окно (око — глаз), наличник (лицо), крыша (кров, покров —
одежда, прикрывающая тело от посторонних глаз), устье печи (уста, рот) и т.п. —
все уподоблялось человеку или Вселенной (природе): например, двускатная крыша
уподоблялась небосводу.
Немаловажную роль
в символике дома играло и его назначение, и убранство и т.п., что мы выносим в
следующую ТГ, включающую ДОМ в ряды смежных понятий и лексем (как старых,
историзмов и архаизмов, так и новых, неологизмов, — т.к. концепт, как мы уже
говорили, динамичен).
2) облик дома
(виды домов): размер — высотка («сталинские высотки»), пятиэтажка, одноэтажный
дом, пятистенок, большой дом, особняк, избушка, домик; материал — сруб, шалаш,
мазанка, палатка, шатер, кирпичный дом, деревянный дом, саманный дом; статус —
богатый дом, купеческий дом, дворец, терем, палаты («Все в том городе богаты,
Изоб нет, одни палаты»), хибара, трущобы, хрущобы, новый дом, старый дом,
развалюха, барак); назначение — гостиница, притон, ночлежка, жилье, общага;
метафоры и эпитеты — берлога, нора, конюшня, гнездо (« Варвара неутомимо
украшала свое гнездо»), обитель, приют, храм; национальный тип — хата, изба,
юрта, яранга, сакля и т.п.
3) ИЗБА как
традиционное русское жилище представляет особую ТГ со своими составляющими:
ПЕЧЬ — труба (связь с иным миром), лежанка (Хочешь есть калачи — не лежи на
печи), полати; утварь (ухват, чугунок); СТОЛ — еда: хлеб, пироги, щи, каша (Щи
да каша — пища наша); самовар («У самовара я и моя Маша»); УЮТ — горница («В
горнице моей светло»), лавка, красный угол, перина, подзор, занавески; ДВОР —
колодец; собака, куры, корова, теленок; СЕМЬЯ — хозяин, хозяйка, домовой («Храни
меня, мой добрый домовой…») и т.п.
Концепты, как мы
видим, пересекаются и могут входит как составляющие в поле другого концепта
(например, ДОМ и СЕМЬЯ, ДОМ и УЮТ).
Вывод.Как видим, существует много интерпретаций
понятия «языковая картина мира». Это обусловлено существующими расхождениями в
картинах мира разных языков, так как восприятие окружающего мира зависит от
культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Каждая из
картин мира задаёт своё видение языка, поэтому очень важно различать понятия
«научной (концептуальной) картины мира» и «языковой (наивной) картины мира».
Список литературы
1.
Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону,
1993.
2.
Вайсгербер Й.Л. Язык и философия.//Вопросы языкознания,1993. №2.
3.
Вингенштейн Л. Философские работы:Ч.1. М.,1994.
4.
Гавел В. Власть безвластных. // Даугава, 1990. № 7.
5.
Гумбольдт В.фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
6.
Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ //Вопросы психологии.
1993. № 5.
7.
Зинченко В.П. Проблемы психологии развития. (Читая О. Мандельштама) //Вопросы
психологии.1992. № 3-4.
8.
Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М., 1990.
9.
Павиленис Р.Й. Проблема смысла. Логико-функциональный анализ языка.М., 1983.
10.
Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.,1988.
11.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.