ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ ШАЛВЫ АМОНАШВИЛИ

ШКОЛА ЖИЗНИ

Уроки Шалвы АМОНАШВИЛИ

Улыбка моя, где ты?

Мысли в учительской

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ

ШАЛВЫ АМОНАШВИЛИ

Лаборатория гуманной педагогики МГПУ

Москва

2003

Ш.А.Амонашвили

Кто улыбкою жизнь встречает,

Кто с улыбкой детей пеленает,

Кто с улыбкой проблемы решает,

Чья улыбка, как луч мудреца,

Тот, как солнце, все согревает,

Тот улыбкою зло побеждает,

Тот великую тайну знает!

Суть улыбки — радость Творца.

Марианна Озолиня

1. Чем глубже познавал я детей и профессиональную жизнь учителя (а жизнь эта беспредельна), тем больше возмущали ме­ня учебники по педагогике: в них почему-то не чувствовал я лю­бовь и уважение к себе — к учителю — и к своим ученикам. В них я и сейчас не нахожу такого страстного призыва к утверж­дению прекрасного в жизни и к познанию жизни, с какой страс­тью устремлены к ним сами дети и я тоже вместе с ними.

В этих учебниках — и в прежних, и в современных — я вычи­тываю «научные» сведения о неких высушенных традиционным авторитаризмом понятиях, приемах, принципах, методах, зако­нах и тому подобных вещах, которые тянут меня в болото формализма и равнодушия, внешнего благополучия и показухи. Они упорно стараются склонить мое сознание и подсознание к наси­лию, строгостям и грубостям. И делают это от имени науки, ко­торая не терпит ни малейшего возражения. Однако в практике многих моих коллег я вижу, какими беспомощными и необосно­ванными являются эти вроде бы научно доказанные и опреде­ленные дидактические и воспитательные скелеты.

Что это за научная педагогика, думал я, которая ни слова не скажет о любви, о сердце? Такая наука стала для меня скучной.

Раньше не раз я задавал самому себе вопрос: почему я не по­любил ни одного учебника педагогики и почему я все делаю на­оборот, а не так, как велит мне наука об обучении и воспитании детей? Почему я веду себя как бы назло науке?

Из учебников педагогики наука строго следила за моей обра­зовательной практикой и хмурилась в знак недовольства и воз­мущения. Но сердце мое становилось все более непослушным, а мысли — все более невосприимчивыми к ее наказам.

Почему так происходило, я тогда не мог объяснить.

2. Учебники по педагогике были безжизненными и сто лет тому назад. И как ни раздвинула наука свои границы, они и се­годня такие же: хмурые, сухие, строгие, грубые, требовательные и приказные, самодовольные и авторитарные.

Педагогическая наука, кажется мне, торжествует; торжеству­ет она из-за того, что становится наукою, а не чем-либо другим. Она не хочет быть высочайшим из всех искусств искусством, не хочет быть мерой всех наук, мерой самой жизни, высочайшей, Божественной культурой мышления. Она считает все это ниже своего научного достоинства. И так же, как и другие науки, ко­торые принцип материализма отбросил далеко от духовности, она любуется самой собою.

Зачем ей любить детей и провозглашать любовь? Ни сердце, ни любовь, ни духовность не измеряются, значит, они не мате­риальны, то есть не подвергаются научным испытаниям.

А что есть наука? Она открывает некие законы объективной действительности, измеряет объективную реальность и для этого пользуется так называемой научной логикой, научными поняти­ями и методами. Законы, установленные наукою, всеобщи и обязательны для всех.

Разве не лучше называться наукою, а не чем-то другим? И пе­дагогическая наука тоже в поте лица открывает объективные за­коны объективной действительности, тоже, следуя научной логи­ке и принципу материализма, выводит абстрактные понятия и суждения.

В ней я и мои ученики превращаемся в некие алгебраические величины А и Б, как два велосипедиста (из учебников математи­ки), которые спешат навстречу друг другу.

Педагогика («Великая дидактика») есть универсальное искус­ство учить всех всему, говорит творец и классик педагогики Ян Амос Коменский. Педагогика не есть наука, твердит классик пе­дагогики Константин Дмитриевич Ушинский, она есть самое ве­личайшее искусство, которое знает человечество.

Но вот представители «обнаучивания» педагогики скажут на­ивным учителям: Коменский и Ушинский являются основопо­ложниками научной педагогики.

Жаль, что Коменский и Ушинский не могут еще раз подтвер­дить свою мысль о педагогике. Еще раз пояснить всем, что пе­дагогика превосходит все науки и что она творит уровень жизни.

3. Я открыл для себя другую педагогическую науку — сокро­венную.

Что означает слово «наука»? Сравните его с выражением «на ухо». Наукою в древние времена назывались те сокровенные зна­ния, которые передавались только доверенным, передавались «на ухо», то есть секретно.

Сокровенные педагогические знания откроются каждому в той мере, в которой он устремлен к ним. Они поступят к нему через интуицию и чувствознание. Но интуиция и чувствознание требуют жертв: бескорыстной любви и преданности к детям, об­щения с ними на принципах равноправия, свободы и сотрудни­чества, устремленности к Высшему.

И если кто открывает в себе такие сокровенные знания, будет ли он разбазаривать их, предлагать каждому встречному?

Да и не примет их каждый встречный: кто возмутится ими, кто проявит недоверие, кто высмеет их.

А в них ведь таятся крупицы истины?

Вот вам сокровенное знание: «Ничего не запрещать детям, даже вредное не запрещать».

Вы принимаете его или тут же обрушиваетесь на него градом сомнений, насмешливо улыбаетесь, строите непробиваемую сте­ну суеверия...

Так можно ли доверять вам «на ухо» эту науку?

Сокровенные знания имеют особые свойства: они не вмеща­ются в тексты и контексты книг, а засекречиваются в глубинах подтекстов, где слова становятся бессильными вывести их нару­жу и дать огласке; они никак не поддаются изложению способа­ми казенной науки, не фиксируются обычным зрением. Они по­стигаются только сердцем, только духовным чтением благород­ных педагогических книг. А такими книгами являются, в первую очередь, книги классиков педагогики. Они давно ведут с нами доверительный разговор «на ухо», но ведь надо нам научиться духовному чтению, чтобы услышать шепот из глубинных недр их учений.

4. Сказано: «Мощь улыбка несет».

Что нам известно о сокровенности Улыбки?

Возьмите все учебники по педагогике, которые только будут у вас под рукою, и ищите в них слово «улыбка». Найдете его в них или нет? Берите педагогические и психологические словари и ищите в них то же самое слово. Не нашли? Я тоже искал «улыбку» в педагогических учебниках, словарях, энциклопедиях, но ее в них не обнаружил.

Может быть, сделаем вывод о том, что Улыбка не имеет ни­какой педагогической ценности, ее не назовешь ни методом, ни принципом, ни закономерностью обучения и воспитания? Вот тогда и увидим «причину», почему слово, обозначающее такое психическое выражение лица, не нашло места ни в педагогичес­ких, ни в психологических источниках. Учителю улыбаться де­тям опрометчиво. Зачем такое слово чопорному педагогическому мышлению, когда есть слова: строгость, требовательность, про­верка, контроль, управление, оценка, тестирование, объяснение, закрепление и т.п. Здесь не до улыбок.

Но вообразите себе, что исчезли из жизни людей все улыбки, вообразите, что исчезли в Природе все цветы...

Во что превратится эта жизнь, какой станет Природа?

Мы изгоняем из школы улыбки?

Мы стесняемся улыбок?

Мы не считаем их нужными?

Мы считаем их вредными?

Мы отучились улыбаться?

Тогда нужно немедленно закрыть школы, чтобы они не рас­пространяли вокруг себя омертвение!

Улыбка проявляет Жизнь, и какая же это будет школа, если она не признает улыбку, не насытит ею все свое пространство?

Какая это будет педагогическая наука, для которой улыбка не есть сущностное понятие?

Улыбка очеловечивает Жизнь, несет в ней Свет.

Без учительской улыбки гаснет в жизни учеников свет радос­ти познания, тает любовь и устремление.

Учитель без улыбки — чужой человек среди учеников.

5. Вся Вселенная, вся Жизнь на Земле — одна животворящая Улыбка и Радость.

Улыбается Космос — Вечностью и Беспредельностью.

Улыбается Небо — Звездами и Радугами.

Улыбается Солнце — Лучами и Светом.

Улыбается Земля — Жизнью Великой.

Улыбается Жизнь — Восхождением и Утверждением.

Улыбается Христос — Призывом и Благословением.

Улыбается Поле — Цветами и Благоуханием.

Улыбается Человек — Верою и Созиданием.

Улыбается Ребенок — Настоящему и Будущему.

Кто улыбается, тот живет.

Кто не улыбается, тот сохнет.

Улыбка — знак качества улучшения бытия.

Должна же улыбаться Школа, держательница Жизни?

Улыбка Школы — Учитель.

Улыбка Учителя — его Сердце.

6. Ребенок улыбается еще до рождения, находясь в утробе ма­тери.

А когда родится, засеките время: в точно назначенные сроки он улыбнется, и это будет его Первая Улыбка, которую мы смо­жем увидеть, если не будем сводить с него глаз.

Она возникнет у него в уголке рта. Он может спать в это вре­мя, может смотреть в глубь пространства (видит кого-то?), не­важно, но он обязательно улыбнется в назначенное время, не раньше, не позже. Все младенцы знают этот назначенный срок улыбки. Может быть, посылают улыбку звездам?

Улыбка эта блаженная и Божественная, самая прекрасная из всех человеческих улыбок. И сияет она на лице младенца всего несколько мгновений. А потом забирает он Первую Улыбку свою обратно вовнутрь, как источник всех остальных улыбок, которые засияют на его лице в дальнейшем, в течение долгих лет жизни.

Кто Матерь Улыбки? И кому была предназначена Первая Улыбка?

Скажут: кто же еще Матерь Улыбки — Природа, конечно!

Но нет. Природа только способствует проявлению улыбки, она всего только проводник улыбки. А рождает ее душа ребенка, душа улыбается.

Но кому улыбается ребенок — не себе же самому?

И солнце светит не для себя, а для кого-то и чего-то.

И цветы растут не для себя, а для других.

И дождик льется не для себя, а для других.

Все, что существует на Небе и на Земле для других, есть Улыбка, есть проявление Улыбки.

Улыбка существует только для других. И если человек ска­жет, что может улыбаться самому себе, отвечу: не может, ибо в это же самое время он улыбается самому себе как другому.

Но кому посылает младенец свою Первую Улыбку — тайна.

Мы можем догадаться — кому: улыбается он своей блажен­ной и Божественной Первой Улыбкой тому, кто его послал. Ду­ша посылает знак благополучного приземления своему Небес­ному Покровителю.

Однако та же самая Первая Улыбка может быть предназначе­на и нам, людям, которые приняли посланного. Это так же, как улыбается вестник, пришедший к нам в дом с неожиданной доб­рой вестью.

7. Догадки наши не рассеивают таинство Первой Улыбки младенца, она остается загадкой. И пока она есть загадка, пока наука не в состоянии ее разгадать, воспользуюсь случаем и со­творю миф о происхождении Улыбки.

Вот мой миф.

Это было давно, очень, очень давно, когда люди еще не уме­ли улыбаться...

Да, было такое время.

Жили они грустно и уныло. Мир был для них черно-серым. Блеск и величие Солнца они не замечали, звездным небом не восторгались, не знали счастья любви.

В эту незапамятную эпоху один добрый ангел на Небесах ре­шил спуститься на Землю, то есть воплотиться в тело, то есть ро­диться и испытать земную жизнь.

«Но с чем я приду к людям?» — задумался он.

Ему не хотелось прийти к людям в гости без подарка.

И тогда он обратился к Отцу за помощью.

— Подари людям вот это, — сказал ему Отец и протянул ма­ленькую искру, она светилась всеми цветами радуги.

— Что это? — удивился добрый ангел.

— Это Улыбка, — ответил Отец. — Положи ее себе в сердце и принесешь людям в дар.

— И что она им даст? — спросил добрый ангел.

— Она принесет им особую энергию жизни. Если люди овла­деют ею, то найдут путь, по которому утверждаются достижения духа.

Добрый ангел вложил удивительную искру в сердце свое.

— Люди поймут, что рождены друг для друга, откроют в себе любовь, увидят красоту. Только им нужно быть осторожными с энергией любви, ибо...

И в это самое мгновение добрый ангел спустился с Небес на Землю, то есть воплотился в тело, то есть родился, и он не до­слушал последние слова Отца...

Новорожденный заплакал. Но не потому, что испугался тем­ной пещеры, угрюмых и еле различимых лиц людей, с недоуме­нием глазевших на него. Заплакал он от обиды, что не успел до­слушать: почему людям надо быть осторожными с Улыбкой. Он не знал, как быть: подарить людям принесенную для них Улыб­ку или утаить ее от них.

И решил: извлек из сердца лучик искры и посадил его в угол­ке своего ротика. «Вот вам подарок, люди, берите!» — мысленно сообщил он им.

Мгновенно пещеру осветил чарующий свет. Это была его Первая Улыбка, а угрюмые люди увидели Улыбку впервые. Они испугались и закрыли глаза. Только угрюмая мама не смогла ото­рвать глаз от необычного явления, сердце ее зашевелилось, а на лице отразилось это очарование. Ей стало хорошо.

Люди открыли глаза, их взгляд приковала к себе улыбающая­ся женщина.

Тогда младенец улыбнулся всем еще, еще, еще.

Люди то закрывали глаза, не выдерживая сильного сияния, то открывали. Но наконец привыкли и тоже попытались подра­жать младенцу.

Всем стало хорошо от необычного чувства в сердце. Улыбка стерла с их лиц угрюмость. Глаза засветились любовью, и весь мир для них с этого мгновения стал красочным: цветы, Солн­це, звезды вызвали в них чувство красоты, удивления, восхи­щения.

Добрый ангел, который жил в теле земного младенца, мыс­ленно передал людям название своего необычного подарка, но им показалось, что слово «улыбка» придумали они сами.

Младенец был счастлив, что принес людям такой чудодейст­венный подарок. Но иногда он грустил и плакал. Маме казалось, что он голодный, и она спешила дать ему грудь. А он плакал, по­тому что не успел дослушать слово Отца и передать людям пре­дупреждение, какую им нужно проявить осторожность с энерги­ей Улыбки.

Так пришла к людям Улыбка.

Она передалась и нам, людям настоящей эпохи.

И мы оставим эту энергию последующим поколениям.

Но пришло ли к нам знание: как нам нужно относиться к энергии Улыбки? Улыбка мощь несет. Но как применять эту мощь только во благо, а не во зло?

Может быть, мы уже нарушаем некий важнейший закон этой энергии? Скажем, улыбаемся фальшиво, улыбаемся равнодушно,

улыбаемся насмешливо, улыбаемся злорадно. Значит, вредим са­мим себе и другим!

Нам нужно немедля разгадать эту загадку, или же придется ждать, пока не спустится с Небес наш добрый ангел, несущий полную весть об энергии Улыбки.

Лишь бы не было поздно.

8. «Улыбайтесь собственному Я! Улыбайтесь каждому! Улы­байтесь детям! Улыбайтесь Пославшему вас!» — скажу я.

Но кто-то возразит мне: «А если не хочется мне улыбаться, нет настроения, все же улыбаться?»

Другой добавит: «Глупо держать рожу постоянно улыбаю­щейся!»

Третий оборвет меня: «Имеет же человек характер, в который не вписывается улыбка!»

Найдется и четвертый, который поставит условие: «Будет хо­рошая жизнь — буду улыбаться!»

Так скажут те, кто не знает, что улыбка есть дар духа; она идет от сердца, и все улыбки, которые не от сердца, то от лука­вого. Они не знают еще и о том, что улыбка, которая от сердца, преобразует жизнь, делает ее красивой. Не жизнь питает улыбку, а улыбка питает жизнь.

Однако пусть не улыбается тот, кто не хочет улыбаться, кто обижен на жизнь, у кого характер такой — без улыбки, для кого улыбка — неестественная гримаса на лице.

Только нужно попросить их: не выбирайте, пожалуйста, педа­гогическую профессию, дети не любят учителей и воспитателей, которые не умеют и не хотят им улыбаться искренне. Педагог, ли­шенный улыбки, может только навредить своим воспитанникам.

9. Летят шесть космонавтов в космическом корабле «Салют-7». И вдруг видят: перед ними возникло большое оранжевое облако неизвестного происхождения. Пока космонавты гадали, что же это может быть, а наземные службы анализировали полученное со станции сообщение, корабль вошел в облако. На какое-то мгнове­ние показалось, что облако проникло внутрь корабля, а оранжевое свечение окружило каждого космонавта, ослепляя и лишая их воз­можности видеть происходящее. Зрение вернулось сразу, и космо­навты кинулись к иллюминаторам. Что же они увидели? Отчетли­во увидели семь гигантских фигур, которые летели за ними. И ни­кто не подумал усомниться: их сопровождали Небесные Ангелы — с огромными крыльями и ослепительным ореолом вокруг голов. Но космонавтов удивило совсем другое: выражение их лиц — они смотрели на людей и улыбались им. «Они улыбались. Это была не улыбка приветствия, а улыбка восторга и радости. Мы так не улы­баемся», — рассказывали зачарованные космонавты. Потом анге­лы исчезли, а в душе у космонавтов осталось ощущение необъяс­нимой утраты. Это случилось в декабре 1985 года.

Вы знали об этом?

Я узнал об этом факте совсем недавно.

10. Что такое Улыбка? Как она пре-Образ-овывает вашу и мою, нашу личную или общественную жизнь?

Вот что я думаю по поводу этих вопросов.

Улыбка есть особая духовная сила, которая проходит через сердце и проявляется внешне как выражение лица, излучающее внутренний свет и тепло. Улыбками выявляются, передаются и посылаются другим наши отношения, чувства, мысли. И так как истинная Улыбка идет только от доброго сердца, то все, что ею выражается, служит поддержке, поощрению, вдохновению, успо­коению тех, к кому она обращена.

Улыбка, как и мысль, есть детище духа; качество ее, как и ка­чество мысли, исходит от сердца. Улыбка, наполненная благими чувствами, вдохновляет людей на благие деяния.

Что может сотворить энергия Улыбки?

Вот на что она способна:

— поднимает настроение тому, кто улыбается, и тому, кому улыбается;

— закрепляет устремленность к благу в том, кто улыбается, и в том, кому он улыбается;

— иначе говоря, облагораживает того, кто улыбается, и того, кому он улыбается;

— усиливает доверие людей друг к другу, способствует воз­никновению и закреплению духовной общности;

— помогает зарождению и усилению в людях веры, надежды, любви;

— зовет и ведет людей по пути сотрудничества, облагоражи­вает их общность;

— служит целебной эманацией;

— гармонизирует характер людей, делает их более терпеливы­ми и уступчивыми;

— облегчает и сокращает путь сближения людей, служит вза­имопониманию;

— служит накоплению даров духа;

— гасит злобу, вражду, неприязнь, ненависть;

— делает жизнь людей красивой, радостной. Так улыбка несет мощь.

11. Сказал однажды Бог: «Сделаю так, чтобы все люди Зем­ли улыбнулись одновременно. Может быть, поймут они тогда, какую энергию жизни Я им подарил!»

И сделал Он так: все люди Земли, все-все исключительно, вдруг воззрели на Небо и, не ведая почему, послали сердечные улыбки в Беспредельность.

В тот же миг по всей планете зазвучала Музыка Сфер, рас­крылось Небо и каждый воочию узрел Царство Небесное.

Последовало изумление, восхищение и страх людей.

«Оооо!» — разнеслось в пространстве.

И сразу все прошло: Музыка Сфер прекратилась, и Небо за­крылось.

«Что это было?!» — недоумевали люди, но не находили ответа.

Никто не связывал чуда, свидетелем которого стал, с улыб­кою, которую направил в Беспредельность. Они искали ответ да­леко-далеко от себя, но не в себе, в своей искренней улыбке.

Только младенец, который тоже улыбнулся вместе со всеми и узрел чудо, собрал все свои будущие дарования и мысленно воскликнул: «Моя улыбка мощь несет, она открыла Небо!» Младенец залепетал, но мама не обратила на него никакого внимания.

Но что было бы, если она даже услышала бы, о чем глаголил младенец?

Впрочем, все знают давным-давно, что устами младенца гла­голет истина, но взрослые младенцам не верят, потому что им не понятна и не нужна истина.

Хоть бы быстрее подросли младенцы и не забыли о своих ис­тинах!

12. Улыбка есть духовное даяние. Она связана с духовной ще­дростью и самопожерствованием. Может быть, тебе самому пло­хо, но улыбнись другому, чтобы ему было лучше. Это есть жерт­венная улыбка.

Вспоминаю свою маму. Я со своей семьей жил отдельно, был поглощен своей любимой работой и лишь время от времени на­вещал ее. Она встречала меня бодро и весело, расспрашивала о моих делах, кормила вкусными блюдами. А когда я собирался уходить, задерживала меня у дверей и спрашивала: «Когда еще придешь?» Потом ее уложили в больницу, это было для меня не­ожиданностью. Она знала, что ей оставалось жить всего несколь­ко дней. Я присел к ней на кровать. Она взяла мою руку в свои худые руки и ласково улыбнулась мне. И я увидел улыбку серд­ца, полную любви. Потом она ушла из жизни, и тогда только я узнал от близких нам людей, что когда я приходил навещать ее, она по крупицам собирала в себе все оставшиеся силы, вставала с постели, встречала и угощала меня, улыбалась и старалась вы­глядеть бодро. Делала все, чтобы я не догадался о ее болезни, что, по ее мнению, могло помешать мне экспериментировать и защищать идеи гуманной педагогики.

Жертвенная улыбка моей матери стала опорой моего внут­реннего духовно-нравственного мира.

Улыбка эта несет мне мощь и умножает мои духовные дая­ния.

13. Улыбка есть духовное даяние, и потому она не может не быть: искренней, сердечной, доброй, спокойной, теплой, свет­лой. Она исходит от сердца и пропитана любовью. Все это есть качества Улыбки.

Улыбка есть знак, через который выражаются разные спект­ры отношений и передается человеку мощь того спектра, в кото­ром в данный момент он нуждается больше всего.

Вот какими могут быть спектры Улыбки:

— дружеская улыбка,

— приветливая улыбка,

— улыбка сорадости,

— улыбка ободрения,

— ласковая улыбка,

— улыбка одобрения,

— улыбка согласия,

— улыбка единения,

— улыбка понимания,

— улыбка восхищения,

— улыбка успокоения,

— улыбка сожаления,

— улыбка сочувствия,

— улыбка сострадания.

14. Есть улыбка проявленная и улыбка непроявленная или внутренняя.

Непроявленную улыбку можно сравнить с внутренней речью. Внутренняя речь создает в человеке речевое состояние, откуда могут выделяться, оформляться мысли, а потом произноситься (озвучиваться) или записываться, т.е. внутренняя речь преобра­зуется во внешнюю.

Но эти мысли могут так и остаться невысказанными, скры­тыми.

Так же, как речевое состояние, ядром которого является вну­тренняя речь, я полагаю, что в человеке существует состояние улыбки, основой которого является внутренняя Улыбка. Она пропитывает весь характер человека, его духовно-нравственный мир. Внутренняя Улыбка может быть проявлена в виде того или иного спектра, но может остаться непроявленной, но и в таком состоянии руководить поступками человека, окрашивать его де­ла и отношения к людям соответствующими спектрами.

О человеке, который внутренне переполнен Улыбкою, то есть находится в постоянном состоянии улыбки (так же, как находится он в постоянном состоянии внутренней речи — осознанной или неосознанной), можно сказать, что он и есть Улыбка, он живет, как Улыбка. Жизнь его искрится улыбками — проявленными и не-проявленными, человек излучает благотворную энергию, которою могут пользоваться многие, кому он улыбается или кто окажется в его поле излучений. Нам хорошо быть рядом с таким человеком.

Непроявленная улыбка — это та, которая не отразилась на лице человека, но внутри его духовного мира она оформилась как образ благодеяния, образ любви, как образ устремленности. Непроявленная улыбка, как и проявленная, конкретна, то есть обращена на кого-то или на что-то. Человек улыбается в душе кому-то, кто, может быть, не находится рядом. Улыбка посыла­ется, и она так же, как посланная мысль, достигает цели.

Проявленная же улыбка — это та, которая отражается на лице: губы чуть раскрываются, лицо, глаза испускают свет и сияние.

Если искать цветовую гамму улыбки, то, по всей вероятности, об­наружим необычное, Божественное сочетание красок, которое в каждом конкретном случае меняется. Если сравнить улыбку с цветком, тоже надо вообразить множество нежных полевых цве­тов, которые без навязчивости дарят вам радость, успокоение, способствуют отдохновению, лечат. Улыбка — радуга души.

Улыбка, как и мысль, не повторяется, она только разовая, единственная не только по своему внутреннему сочетанию чувств, но и по своему внешнему проявлению. Внешний облик улыбки творит внутренняя ее сущность.

Улыбка так же, как мысль, беззвучна. Она не есть смех, кото­рый звучит, гудит, потрясает пространство, его можно услышать на расстоянии. Хочу сразу же добавить еще о самом важном от­личии улыбки от смеха: человек смеется для своего удовольст­вия, так же как ест, пьет, но улыбается для другого. Смех не не­сет в себе жертвенности.

Улыбку можно только чувствовать и замечать. Замечать мож­но ее очертания на лице человека и ее сияние. Точнее сказать, мы видим и замечаем не саму улыбку, а ее материализованное проявление. Саму же улыбку можем воспринимать чувствами. Улыбка есть сгусток чувств с особым сочетанием, потому ее мо­гут «видеть», принимать чувства. Внешняя же улыбка есть фор­ма, указующая на излучающую энергию изнутри человека.

Человек с духовным состоянием улыбки — это земное сол­нышко. Такие люди нас согревают, защищают, воодушевляют. Они воспринимаются нами как обаятельные, добрые, чуткие и близкие. Каждый из нас тоже солнышко, если в сердце теплится улыбка для других.

15. Хочу повториться в связи со сравнением улыбки со сме­хом.

Хотя смех есть своего рода производное от радости, и хотя улыбку со смехом то и дело ставят на одном уровне, тем не ме­нее природа каждого из них резко отличается друг от друга. Если судить по их внешнему проявлению, то может показаться, что улыбка вроде бы прелюдия смеха: человек улыбается и тут же на­чинает смеяться. Но эта улыбка, которая может предварять смех, только внешне похожа на улыбку. По сути же своей она атрибу­тика смеха и служит той же цели, что и смех.

Истинная Улыбка несет другим дары духа, она духовна.

Именно эта дарственность отсутствует в смехе. Люди смеют­ся, но в каждом случае и каждый в отдельности смеется только для себя, для своего эмоционального удовольствия. Своим сме­хом, даже заразительным, человек не намеревается послать дру­гому энергию добра, радости и сочувствия. Своим смехом чело­век заряжает сам себя.

Ну, конечно, должен быть источник смеха — тот, который смешит других своим остроумием, даром юмориста, умением рассказывать смешные истории, в том числе — анекдоты. Но тот, кто смешит, тоже не восполнен высшим устремлением. Можно смеяться по разным причинам, но для другого, ради дру­гого человек смеяться не будет.

Смех вызывает в нас хорошее настроение, иногда даже бере­жет наше здоровье и лечит болезни (назовем это смехотерапией). Но мой смех не направит на других мою энергию сочувст­вия. И если все же смех будет направлен на другого, то это будет скорее злобная энергия, энергия злорадства — высмеивать, на­смехаться, брать на смех (то есть унижать человека).

16. Улыбка несет в себе свое Божественное Начало. Все Бо­жественное должно служить Божественному: возвышенному, ду­ховному, благому, доброму. Таково предназначение Улыбки. Го­ворят же: «Божественная Улыбка», «Ангельская Улыбка».

Однако низменные чувства и устремления людей породили суррогаты и антиподы Улыбки. Истинная Улыбка несет только благо, а нести другим зло она не умеет, не может и не будет. Суррогаты же ее несут, целенаправленно посылают именно злоб­ную, отрицательную энергию. Вот они, эти суррогаты:

— притворная улыбка,

— фальшивая улыбка,

— злорадная улыбка,

— равнодушная улыбка,

— снисходительная улыбка,

— ехидная улыбка,

— предательская улыбка,

— лукавая улыбка,

— ироническая улыбка,

— насмешливая улыбка,

— улыбка вожделения,

— подлая улыбка,

— самодовольная улыбка,

— сатанинская улыбка.

17. Собрал прокаженный хворост и прямо на площади раз­жег костер.

— Что ты делаешь? — спросили собравшиеся, стоя поодаль от прокаженного.

— Жгу свою проказу! — ответил он.

Взял с земли колючую ветку, отломал одну колючку и бросил в костер.

— Превращайся в пепел, моя улыбка злобы!

Потом отломал он вторую колючку и тоже бросил в костер.

— Превращайся в пепел, моя улыбка подлости!

Так отламывал он колючки, бросал в огонь и приговаривал:

— Превращайся в пепел, моя улыбка ненависти!

— Превращайся в пепел, моя улыбка зависти!

— Превращайся в пепел, моя предательская улыбка!

Сжег он свои улыбки хамства, равнодушия, злорадства, вож­деления.

Из глаз прокаженного лились потоки слез. Наконец, бросив в костер последнюю колючку, воззрел к Не­бу и торжественно и с великой мольбою произнес:

— Боже, верни мне Улыбку Сердца!

И с этими словами сам бросился в костер.

— Оооо... — с ужасом воскликнули собравшиеся.

Спустя мгновение над пылающими языками пламени возвы­сился прекрасный юноша с сияющей Сердечной Улыбкой.

— Смотрите, Бог очистил меня! — произнес он торжествен­но, — Огонь примет и ваши пороки. Очиститесь, кто хочет!

Кто хочет?

Улыбки, которые сжигал прокаженный, можно назвать улыб­ками тьмы. Всякий, кто победит в себе улыбки тьмы, достоин та­ких же почестей, как тот, кто идет к людям с Улыбкою Подвига.

18. Мощь улыбка несет.

Пламя Улыбки всемогуще. Она может испепелить улыбки тьмы, воскресить жизнь в человеке. Но мощь пламени моей и вашей улыбки зависит не от самих наших улыбок, а от наших благих устремлений.

Мощь пламени Улыбки несут:

— Улыбка Подвига,

— Улыбка Преданности,

— Улыбка Единения,

— Улыбка Сотрудничества,

— Улыбка Решимости,

— Улыбка Самопожертвования,

— Улыбка Помощи,

— Улыбка Созидания,

— Улыбка Спасения.

Улыбки эти прекрасны, величественны, торжественны. Улыбки эти сияющие. В них высшая энергия Света. Светлая Улыбка бережет планету Земля. Наша Светлая Улыбка созидает Космос.

19. Где-то вычитал я одну прекрасную историю, не помню автора, за что извиняюсь перед ним.

История такая.

Семья проводила выходной день на пляже. Дети купались в море и строили замки на песке.

Вдруг вдалеке показалась маленькая старушка. Ее седые во­лосы развевались по ветру, одежда была грязной и оборванной. Она что-то бормотала про себя, подбирая с песка какие-то пред­меты и перекладывая их в сумку.

Родители подозвали детей и велели держаться подальше от странной старушки. Когда она проходила мимо, то и дело наги­баясь, чтобы что-то поднять, она улыбнулась семье, но никто не ответил ей.

Много недель спустя они узнали, что эта маленькая старушка постоянно подбирала с пляжа осколки стекла, которыми дети могли порезать себе ноги.

20. Улыбка есть Особая Мудрость.

Овладеть этой мудростью означает не просто жить на Земле, но жить по-особому. Человек, открывший в себе мудрость Улыб­ки, будет идти в жизни верхними путями, по узким тропинкам, по направлению Узких Ворот.

Нужны примеры?

Пример жизни Матери Терезы.

Она прожила жизнь Божественной Улыбки и сама стала Ве­ликой Улыбкою, образом ее мудрости. Она улыбалась не только тем, кого спасала, но она объяла и обмыла Великою Улыбкою своего сердца и души всю Планету, все человечество с его про­шлыми, настоящими и будущими поколениями. Она оставила каждому из нас свет и мощь своей Улыбки. Нам нужно только уметь принять Улыбку Матери Терезы.

Есть дар — одаривать людей улыбкою. Но нужен дар — при­нимать улыбку.

Образ Великой Улыбки Матери Терезы — многим поколени­ям на многие века. Улыбка ее как Солнце: она не гаснет.

Что такое мудрость Улыбки?

Можем познать эту мудрость на живом примере Мудрости Улыбки Матери Терезы.

Как улыбаться нам людям, нуждающимся в нашей улыбке? Так же, как Мать Тереза.

Как улыбнулась бы она голодному, которого нужно накор­мить?

Как Иисусу Христу.

Как улыбнулась бы она жаждущему, которого нужно напо­ить?

Как Иисусу Христу.

Как улыбнулась бы она бездомному, которого надо при­ютить?

Как Иисусу Христу.

Как она улыбнулась бы одинокому и брошенному?

Как Иисусу Христу.

А нежеланному?

Прокаженному?

Душевнобольному?

Прохожему?

Заключенному?

Слепому?

Неверующему?

Как она улыбнулась бы проститутке, которую нужно спасти и пристроить в жизни?

А человеку с зачерствевшим сердцем?

Алчному на золото?

А упивающемуся властью?

Как она улыбнулась бы самому Иисусу Христу?

Мать Тереза улыбнулась бы каждому из них так же, как Ии­сусу Христу.

В этом Особая Мудрость Улыбки.

Каждого человека, каждое явление жизни Мать Тереза при­нимала как самого Иисуса Христа. Она спасала людей от чумы, от бедствий, протягивала руку помощи утопающим в пороках че­ловеческих, улыбаясь им Улыбкою Подвига, Улыбкою Предан­ности, Улыбкою Сострадания, Улыбкою Самопожертвования, Улыбкою Веры, Надежды, Любви, Света и, вообще, Улыбкою Самого Иисуса Христа.

А как улыбнулась бы она мне — простому учителю школы?

Как она могла улыбнуться, если не было у нее другой улыб­ки, кроме Улыбки Иисуса Христа!

Я принимаю эту Улыбку с благоговением, и мое сердце вос­полняется энергией Творца. Я горжусь, что я учитель; принимаю эту Улыбку и спешу к детям. Они сегодня больше всего нужда­ются в Улыбке своего учителя.

И улыбнусь я им Улыбкою Иисуса Христа.

21. Седая учительница, в очках, с кипой тетрадей для кон­трольных под мышкой, рассеянная, стояла между двух сосен и мучительно рассматривала каждую пядь земли.

Так делала она каждый день с тех пор, как впервые пошла в школу, и по пути, который пролегал через этот лес из двух сосен, вдруг почувствовала, что потеряла что-то очень важное. Она так и не поняла, что именно. Но сердце подсказывало: без него в школе ей будет трудно.

Вот и на этот раз приостановилась она по пути в школу и продолжила свои поиски.

Ученик, тоже идущий в школу вслед за учительницей, приос­тановился. Он и раньше замечал свою учительницу, что-то ищу­щую на корточках между соснами.

Прежде он не осмеливался подойти к ней, но теперь рискнул.

— Что вы делаете? — робко спросил он.

— Ищу! — хмуро ответила учительница, не взглянув на него.

— Что вы ищете?

— А тебе какое дело? — возмутилась учительница. — Иди в школу!

— Давно потеряли? — опять робко спросил ученик.

— Давно, давно, как стала учителем! А теперь иди и не мешай мне! — приказала она ему.

Но ученик не ушел.

— Вы уверены, что потеряли именно здесь? Учительница была на грани взрыва.

— Да, да, в этом лесу, где же еще я могла потерять? — разо­злилась она, как будто ученик был виноват в ее беде.

— Хотите, помогу? — осторожно предложил ученик.

— Как ты поможешь, когда сама не знаю, что ищу! — гневно обратилась она к мальчику.

Ей захотелось заплакать от досады.

— Почему? — не унимался ученик. — То, что вы ищете, должно быть, уже в землю ушло!

Он присел у первой сосны, пальцами выгреб яму и достал от­туда маленький ларчик.

— Вы это искали? — и он протянул ларчик учительнице. Учительница с изумлением уставилась на необычный ларчик.

— Может быть... — пробормотала она растерянно. Мельком взглянула она на улыбающегося ученика. «Должно

быть, он мой ученик, хочет угодить мне, хитрец!» — подумала она.

Она открыла ларчик и вынула из него обрывок древнейшего пергамента. На нем были записаны некие таинственные знаки. Учительница призвала все свои познания в языках и наконец на санскритском вычитала слова. С недоумением перечитала их не­сколько раз.

— А что там написано?.. Оно секретное?.. Очень, очень важ­ное для вас? — спрашивал ученик. Но учительница так погрузи­лась в разгадку смысла слов, что забыла об ученике. Она даже не заметила, как ученик собирал разбросанные на земле тетради для контрольных.

Лицо учительницы постепенно менялось. Ученику показа­лось, что она становилась красивой и доброй.

«Говорю тебе на ухо, ибо открываю тайну: Мощь Улыбка не­сет».

Она повторяла эти слова в душе, в сердце, в уме...

И, наконец, ее осенило.

Она улыбнулась. Улыбнулась так, как улыбается поэт своему озарению перед сотворением шедевра.

Ученик, заметив сияние улыбки на лице учительницы, радо­стно воскликнул:

— Я же всем говорил, что она умеет улыбаться, но мне никто не верил... Теперь-то поверят! — и с этой радостной вестью по­бежал к друзьям.

Вслед за ним поспешила учительница, неся на лице Улыбку Просветления. Слезы радости, как жемчужины, окрашивали ее Улыбку.

«Пришла ко мне Мудрость Улыбки, и начнется сегодня моя истинно учительская жизнь!» Шагала она с этими мыслями и не замечала, что ногами своими топтала тетради для контрольных, которые выпадали из рук бежавшего впереди ученика. Они выст­раивались в тропинку, ведущую к школе.

22. Мощь Улыбка несет. Она есть Особая Мудрость.

В Улыбке мощь и мудрость учителя.

Скажут: Это же мелочь — Педагогическая Улыбка — по срав­нению с современными мощными средствами обучения!

Отвечаю: А если Улыбка дарит ребенку более мощный им­пульс жизни, чем все принципы, методы и компьютеры вместе, это мелочь?

Скажут: Ведь от характера и настроения учителя зависит, улыбнется он детям или не улыбнется!

Отвечаю: От учителя зависит создание своей личности, пото­му он учитель!

Скажут: Но нельзя же заставить учителя улыбаться ученикам?

Отвечаю: А кто заставлял его быть учителем?

Скажут: Как проверим мощь и мудрость улыбки?

Отвечаю: Постойте у порога школы, посчитайте, сколько улыбок принесут с собой дети и сколько потом унесут.

Скажут: Нам легче без улыбок.

Отвечаю...

Нет, не отвечаю. От потухшего сознания надо отойти.

23. Мощь Улыбка несет.

Говорят мыслители: В глубине моря соль, но только работа течения проявляет ее.

Пишут мыслители: Яйцо соловья несет в эмбрионе певца, но песнь зазвучит после действия жизни.

Скажу от себя: В каждом ребенке Образ Творца, но нужен Творцу соработник, который проявит этот Образ.

Разве яйцо соловья может само создать себе сущностно-сообразные условия, чтобы выявить и высвободить из себя певца?

Так и ребенок: он не в состоянии создать вокруг себя сущно-стносообразные условия, чтобы выявить и раскрыть свой Образ. Нужны соработники Творца — родители, учителя, воспитатели, уже взрослые люди. Ребенок может быть воспитан только воспи­тателем, который сам уже воспитан. Без воспитателя ребенок че­ловеком не станет, ибо воспитывать сам себя не в состоянии. Ре­бенок и рядом взрослый — это фундаментальная основа сущностно-сообразности в Образ-овании. Отдайте младенца волкам, и они сделают его волком.

Ребенок привязан к взрослому.

Но взрослые бывают разные: добрые и злые, сердечные и бес­сердечные, хорошие и плохие, улыбающиеся и неулыбающиеся.

Если взрослый одаривает ребенка педагогическими улыбками любви и понимания и вместе с ними устремляется ввысь, то тем самым помогает ему раскрыть, выявить и развить свой Божест­венный Образ.

Но что будет, если вместо таких улыбок ребенок окажется в лавине их антиподов?

Я знаю, что будет.

Вы видели, как град уничтожает виноградники?

Я видел.

Вот что будет: погибнет урожай, не будет проявления Образа.

Суррогат творит суррогат.

Улыбка делает ребенка восприимчивым к Свету.

Грубость препятствует принятию Света.

24. Улыбка есть Особая Мудрость.

Воспитание строится по Закону Неповторимости: каждый че­ловек может быть Образован только один раз.

Детство не дается повторно, чтобы можно было начать все с нуля, избрать другую идею Образования в противовес той, кото­рая не оправдала наши надежды. Идти путем проб и ошибок с целью поиска лучших педагогических достижений опасно тем, что если будут допущены ошибки, то их уже не стереть с помо­щью других проб. Упущение в развитии личности ребенка ка­кой-либо «мелочи» может завершиться печально и даже трагич­но. Искажение пути раскрытия Образа отдаляет ребенка от свое­го назначения в жизни.

Как же быть?

Нам пока неизвестна та Абсолютная Педагогика, с помощью которой мы смогли бы полностью защитить в детях их судьбу. Такая педагогика пока лишь счастливое стечение обстоятельств, что случается не часто, и законы ее нам неизвестны. Травка про­бивается через бетон, но всегда ли так и любое ли семя травки получит условия под бетоном?

Мы знаем источники, откуда можем черпать наиболее вер­ные педагогические подходы, но надо уметь черпать их. Такими источниками являются: чувство ответственности перед Творцом за Образование ребенка, чувствознание, интуиция, Мудрость Веков, устремленность, укрепленная верою и любовью.

Мудрость опровергает насилие в Образовании, как разруши­тельную силу.

Мудрость утверждает Улыбку как созидательную силу Образ­ования.

25. Улыбка есть Особая Мудрость.

Но Мудрость не в том, чтобы улыбка не сходила с лица педа­гога. А в том, чтобы сердцем почувствовать, кому, когда и какой улыбкой улыбнуться, чтобы энергия Улыбки ребенком была принята.

Улыбка, проявленная в момент истины, может сотворить чу­до в воспитании.

Педагогическая Улыбка как духовное состояние учителя, как качество его духа, сопровождает его постоянно, он нара­щивает в себе ее мощь, он сам становится Улыбкою и распро­страняет вокруг себя эманацию добра и надежды. Это состоя­ние есть его самое важное достояние, в нем обилие даров его духа. И улавливая тонкие моменты истины или творя их, учи­тель из своего внутреннего мира излучает нужного спектра улыбку. А ученик в этот момент переживает радость, облегче­ние, успех, успокоение, то, что именно сейчас ему нужно бы­ло.

26. Улыбка моя, где ты?

Нужно спасти меня — учителя.

Я — носитель Света, но люди прячутся от Света. Они при­выкли к тусклому мерцанию тьмы. Потому подули они на языки пламени моей свечи, и держу в руках свечку, на кончике которой с трудом колышется маленький язычок. Погаснут они, и насту­пит полная тьма. Люди принуждают меня, учителя, чтобы учил я их детей не тому, зачем свечка нужна, как ее зажечь и почему ее нельзя гасить, а тому, каков химический состав воска, его моле­кулярное строение, и как из него можно сделать свечку. Они не хотят, чтобы я учил их детей, почему пчела дарит человеку мед, а Богу — воск и почему язычок пламени свечки устремлен ввысь.

27. Улыбка моя, где ты? Я теряю зрение.

Я учитель Культуры, а Культура есть почитание Света. Но, к великому сожалению, постепенно люди стали называть культу­рою все, что ублажает их низменные чувства. Они требуют от ме­ня, их учителя, чтобы я учил их детей не почитанию Света, а во­оружил их знаниями счета и развил в них ловкость выгодно про­давать все, что называется «культурой». Тускнеет вокруг все, и я вот-вот тоже уверую, что тьма и есть Свет и ее нужно почитать.

28. Улыбка моя, где ты? Мне душно.

Я — учитель Жизни, которая пламенеет от искр Мудрости Веков и от Мысли о Будущем. Но люди приостановили свою жизнь, им не нужна Мудрость Веков, и избавились они от Мыс­ли о Будущем. Они принуждают меня, учителя Жизни, чтобы я учил их детей не тому, как идти в жизни верхними путями, как преобразовывать Жизнь, а тому, как приспосабливаться и при­житься в разлагающемся теле.

29. Улыбка моя, где ты? Вот-вот оглохну.

Я — учитель мысли о Высших Мирах, о Вечности, Беспре­дельности и Бессмертии.

Но люди не желают думать о Высших Мирах и о Беспредель­ности. Высший Мир начинается для них в чувстве собственности, а мгновение ока принимают они за Бессмертие. Они принуждают меня, учителя Высших Миров, дать их детям знания о том, как можно взорвать и Высший Мир, и Мир Земной, чтобы восхи­титься грохотом разрушения, непомерностью жертвы и бедствий, и возгордиться своим всемогуществом на Земле и в Космосе.

30. Улыбка моя, где ты? Обессилен я.

Кто препятствует мне восполниться тобою и в любви и кра­соте принимать новых стучащихся в мир? Я — учитель Блага и могу зажечь сердца юных пламенем подвига на благо людей. Но люди перестали верить во благо и подвиг. Каждый стремится преуспеть, возвыситься над другими. Они принуждают меня, учителя Блага, чтобы научил я их детей вожделению над другими и развивал в них самость.

31. Улыбка моя, где ты? Сохну я.

Я — учитель сердца.

Но какая-то низменная сила принуждает меня, чтобы я сжег в сердце своем и стер с лица своего твои истоки, твое тепло, твое обаяние, твою жизнедательную силу. Черствеет моя душа, пре­вращаюсь я в мумию и пугало. И чтобы дети не убегали от меня, держу их силою власти. Мое лицо кривится, как молния, мой го­лос гудит, как гром, моя педагогика превращается в стихийное бедствие. И горе мне, что люди не требуют от меня возвращения к своим истокам Света.

32. Улыбка моя, где ты? Еще не поздно.

Раз Небо посылает детей, значит, есть Надежда.

Надо собрать в себе всю Волю. Пусть Воля станет Богом во мне.

Я решаюсь на подвиг, решаюсь прожить свою учительскую жизнь героем.

Наперекор всему я возрождаю тебя — Улыбка моя — в серд­це моем.

Ломаю преграды моему сознанию, сметаю условности.

Я посажу на своем педагогическом поле тысячу, миллион улыбок радужных цветов и устрою на нем праздник всем детям.

Дети, скажу я им, узнаете меня? Я же ваш учитель! Вернул себе улыбку и обновился.

У меня приготовлены для вас Книга Жизни и Голубиный Язык.

Присядьте на мое чудесное поле. Хочу научить вас жить Мыслью о Будущем.

33. Я - УЧИТЕЛЬ

Я — Любовь и Преданность,

Вера и Терпение. Я — Радость и Сорадость, Страдание и Сострадание.

Я — Истина и Сердце,

Совесть и Благородство. Я — Ищущий и Дарящий, Нищий и Богатый.

Я — Учитель и Ученик,

Воспитатель и Воспитанник. Я — Прокладывающий Путь и Художник Жизни.

Я — Убежище Детства

и Колыбель Человечества. Я — Улыбка Будущего и Факел Сущего.

Я — Учитель от Бога

и Соработник у Бога.

34. Я — учитель, и потому мне нужна улыбка не простая, ска­жем, добродушная или вежливая. Мне нужны особые улыбки: и такие же разные, как дети, и такие же разные, как смена настро­ений каждого. Мне надо улыбнуться ребенку улыбкою, которая нужна только ему и только сейчас.

Молюсь тебе, сердце мое, дай мудрость постигать моменты истины в жизни детей!

Зову тебя, сознание мое, расширься до Беспредельности, уг­лубись до Бесконечности и дай мне заглянуть в те уголки души детей, где мое присутствие необходимо!

Лишь так я смогу улыбнуться каждому ребенку улыбкою, сотканной только для него.

Говорят мыслители: «Что лучше омоет дух, нежели мысли о благе других?»

Крепко держитесь, сердце мое и сознание мое, за благие мысли о детях. Дети нуждаются в них, а я — учитель — рожден для детей. В них нуждаюсь и я, чтобы лучше омыть и очистить дух свой.

Сказано: «Что же лучше закалит дух бронею твердости, неже­ли желание провести других к Свету?»

Помоги, сознание мое, сердцу моему устремить желание мое вести детей к Свету и тем самым закалять дух своей бронею твер­дости.

Сказано еще: «Что же лучшую улыбку соткет, нежели созна­ние видеть самого последнего ребенка смеющимся?»

Так пошли, сознание мое, гонцов мысли в беспредельный Космос и наберись Вселенской Мудрости Образования, ибо не хватает нам земной педагогики, чтобы соткать лучшую улыбку для звонкого, радостного смеха всех исключительно детей Земли.

Я мечтаю о счастье владения самой лучшей учительской улыбкой.

35. Мальчик мой, тебе трудно понять этот интеграл? Но в чем твоя трудность?

Может быть, он не нравится тебе тем, что не совсем красиво выглядит?

Но говорят же, что наука прекрасна!

Если тебе не понравился интеграл и потому неохота его осво­ить, то давай ради меня, ради твоего учителя, овладей им, чтобы я был оправдан в труде своем.

Ради меня, мальчик! А я ради тебя чего только не сделаю!

Вот тебе моя улыбка просьбы. Помоги мне на этот раз, а по­том буду искать более прекрасные педагогические наряды дру­гим интегралам, чтобы понравились они тебе и чтобы исчезла трудность из-за досадного интеграла.

36. Девочка моя, глаза твои выдают тебя, как напугал тебя мой интеграл.

Нет, не сам интеграл, он тут не при чем, а образ твоего учи­теля, который не покидает тебя при размышлении над интегралом. Думаешь, если не справишься с ним, я начну ругать тебя, назову тупицей, скажу, что нельзя сто раз объяснять одно и то же? Думаешь, воспользуюсь случаем и подставлю подножку?

Значит, причина твоих затруднений не в интеграле, а во мне, в моем образе, укоренившемся в тебе. Он путает твои мысли, разгоняет твою догадливость, искажает действительность, сулит тебе неприятности, так ведь?

Прости меня, пожалуйста, я не хочу жить в тебе в образе ве­роломного и коварного. Да, я ошибался, думая, что только жест­кость моих оценок и отметок сделает тебя человеком. Я звал тво­их родителей и отчитывал их, говорил, что у них дочка отстаю­щая, малоразвитая, и думал, что так надо.

Но я изменился, я меняюсь, я каюсь, я извиняюсь перед тобой.

Смотри мне в лицо, чувствуешь мою улыбку сердца? Она по­ка слабая у меня, но сердце мое ткет ее только для тебя и зовет тебя на помощь. Я дарю тебе свою улыбку, буду дарить ее при каждой встрече, а когда не будем видеться, буду посылать ее в мыслях своих. В ней моя преданность к тебе. Я буду дарить ее те­бе, чтобы сменить в твоем сознании образ вероломного учителя на образ преданного тебе друга.

В самом деле, что мне эти оценки и отметки, когда есть ты, Бесконечность всех чисел? Я не позволю им омрачать нашу дружбу. А интеграл объясню тебе еще и еще раз, терпеливо, с верою и улыбкой.

Поверь только, что я уже не тот учитель, который...

И давай помиримся, обменяемся улыбками вечной дружбы.

37. Мальчик, что ты творишь с моим интегралом? Говоришь, что он пустяк и смешит тебя?

Моя улыбка удивления и восхищения готовит твоему таланту армию новых сложных, сложнейших интегралов. Но знаю, они боятся тебя, боятся даже самые-самые сложные интегралы, ибо ты превращаешь их в своих рабов. Стало быть, это о тебе говорят мыслители: «Улыбка знания опрокидывает шлюзы намеренных заграждений».

Но чтобы рабы твои не столько демонстрировали торжество рабовладельца, сколько его устремленность направить всю ар­мию интегралов на утверждение блага, я непрерывно буду омы­вать твое сердце улыбкою благородства.

38. Ребята!

Каждое утро мы улыбаемся наступающему дню с мыслью о Будущем.

Улыбаемся друг другу дружескими и добрыми улыбками.

Улыбаемся Уроку улыбкою радости познания и продвиже­ния.

Мы растим в себе Улыбку Воли, Улыбку Устремления к Выс­шему, Улыбку Подвига, Улыбку Творчества5

Мы знаем, что улыбки не есть простые безделушки, которые приукрашивают темные стороны нашего каждодневного быта, тени нашего внутреннего мира. Они не есть подарки, от которых не знаешь как избавиться.

Улыбки есть вечная связь людей, их мощь и крепость.

Они есть наше биение сердца на благо ближних, на благо об­щества.

Улыбки — крылья духа.

Как же может измениться наша жизнь и мир вокруг нас, ес­ли улыбок в мире и жизни станет в сто раз больше, в тысячу, в миллион раз больше, чем сейчас?

На небе зажгутся новые звезды, ибо каждая звезда — улыбка человека.

Исчезнут страдания и болезни.

Люди будут жить долго — двести лет, триста лет, может быть, тысячу лет.

Они научатся летать.

Люди меньше потратят слов, научатся думать и говорить улыбками.

Испепелятся зло и ненависть, испепелятся пороки людей.

Люди станут более красивыми и обаятельными.

Руки их будут делать вещи как улыбки.

Воздух, пропитанный людскими улыбками, станет ласкаю­щим.

Каждый раскроет в себе свою Божественность.

Глаза наши узрят Царство Небесное.

Улыбайтесь, дети!

Только вы можете умножить улыбки и приблизить всеобщее счастье.

39. Не хотите ли припомнить случай из вашей жизни, связан­ный с улыбкой?

Начнем с меня? Хорошо.

С детства живет во мне Улыбка, которая стала моим добрым путеводителем, амулетом и воспитателем.

Улыбку эту я получил по почте, в треугольном письме.

Улыбка была написана на сером клочке бумаги.

Прислал ее мне отец с фронта, куда он ушел воевать с фаши­стами.

Было это в хмурое декабрьское утро 1942 года, и было мне тогда десять лет.

Вокруг были холод, голод, нищета, страх и война.

Отец написал мне всего несколько слов, видимо, спешил.

«Я верю в тебя, сынок, я люблю тебя», — и все.

Это было его последнее письмо, я получил его, когда отца уже не было в живых, он погиб на фронте.

Я часто представляю себе, как он улыбался и писал эти сло­ва, которые превратились в Улыбку.

Улыбка веры и любви отца с тех пор живет во мне.

Она защищает меня от злобы и зависти.

Она не позволяет мне стать злобным и завистливым.

Вот какая Улыбка отца, присланная с фронта, живет во мне.

Улыбка эта стала моим наставником.

40. Дорогие коллеги!

Зачем мы обсуждаем на нашем педсовете никому не нужные готовые вопросы, когда не хватает жизненной эманации?

Мы задыхаемся, мы душим сами себя, душим наших учеников.

С каждым днем в школе становится все меньше и меньше на­ших улыбок. Мы вот-вот совсем отучимся улыбаться.

Мы умные люди, и нам нетрудно понять, что может произой­ти в Образовательном пространстве, когда погаснут последние улыбки.

Пусть скажет нам учитель физики, что станет с нашей плане­той и нами, если так же погаснет сила земного притяжения, как это происходит с улыбками в школе.

Пусть скажет учитель биологии, что случится с нашим орга­низмом, если клетки откажутся заниматься обменом веществ, как мы отказываемся улыбаться нашим детям.

Школа без учительских улыбок превращается в душегубку.

Дети увядают без них, как увядают цветы без живительной влаги и без солнечных лучей.

Нас больше заботят пробелы в их знаниях, возмущает их дер­зость. Читаем им проповеди, наказываем, ставим двойки, вызы­ваем родителей. И крутится эта разболтанная педагогика угроз и грубостей из поколения в поколение учителей.

Коллеги, мы задыхаемся, не замечаете?

Задыхаются наши ученики!

Задыхаемся и задыхаются, потому что мы нарушили эколо­гию Образовательного пространства. Оно не терпит грубости, издевательств, оскорблений, запугиваний, насмешек, раздраже­ния, нетерпения, окриков, лавины запретов и пустых наставле­ний. Все это направлено против детей, не во благо, а во вред им.

Как плохо звучит: против детей, против наших учеников.

Образовательное пространство — это Храм Бога, оно святое.

Каждый знает, что в Храме кричать, грубить, насмехаться нельзя.

И каждый знает, что в Храме надо улыбку сердца и души Творцу послать, надо улыбнуться в душе всем Светлым Ангелам. Надо войти в Него с полной чашей сердечной любви.

Образовательное пространство тоже Храм, да-да, Храм, Храм!

Здесь должно произойти таинство: раскрытие в ребенке Об­раза, который заключил в нем Творец. А таинство это свершаем мы — учителя, ибо мы — «соработники у Бога». А свершается та­инство только с любовью — прекрасной, сердечной, духовной, жертвенной любовью.

Эта любовь и рождает своих помощников — улыбки, такие же прекрасные, чуткие, нежные, преданные, жертвенные, как она сама.

Коллеги!

В Храме ставят свечки.

Как величествен, таинствен Храм, когда там горят свечи, сот­ни, тысячи. Одни догорают, другие зажигаются.

Улыбки наши тоже свечи, которые никогда не должны гас­нуть в Храме Образования. Пламя наших улыбок может сжечь дотла всю педагогику темных сил. Улыбка мощь несет. Она спо­собна превращать пасмурную погоду в солнечную.

Коллеги!

Не будет никакого обновления жизни школы, если каждый из нас не обновит душу свою.

Закон отдачи торжествует: отдавшие должны получать.

Дети взрослеют, и мы получим.

Что мы получим?

41. — Ты опять без домашнего задания?

— Я же вам объяснил...

— Уходи из класса... Пусть придет отец!

— Я же вам объяснил...

— Убирайся из класса!

— Я же вам сказал...

— Ты оглох?.. Мало того, что ты глухой, ты еще и кретин... Убирайся, слышишь?

— Зачем грубите мне?.. Я же сказал вам...

— Говори это своей девчонке... Вон из класса...

Парню было стыдно взглянуть в сторону своей девушки, ко­торую походя облили грязью. Он злобно посмотрел на свою учи­тельницу родной литературы, плюнул ей в лицо и выбежал из класса.

Надо догнать его, надо остановить!

Вы дежурный учитель?

Помогите, пожалуйста, мальчику, который мчится по кори­дору, ему плохо, его оскорбили, задели за самое больное, живое. Он в отчаянии. Проявите человечность, сострадание, хотя бы вежливость.

— А ну-ка стой! — кричит вслед убегающему дежурный учи­тель. — Стой, кому говорят!

А почему так грубо, дежурный?

Бегите за ним, проявите вашу сердечность. Он — будущая слава школы. Три дня не выходил из своей домашней лаборато­рии, смастерил новый прибор, проводил опыты.

Он у порога нового открытия! Ну, дежурный, спасите его!

— Дурак! — кричит дежурный учитель.

Из класса выбегает любимая девушка, вся красная, и хочет догнать парня.

Дежурный, не останавливайте ее, пусть догонит, пусть пого­ворят они, может быть, она и есть спасение!

Дежурный заграждает путь девушке.

— В чем дело? Пошли к директору!

И девушка не может высвободиться из крепких рук дежурно­го учителя.

А парень бежит по улице.

Тогда хоть вы, уважаемые прохожие, хотя бы кто-нибудь среди вас заметит душевное смятение парня? Он оскорблен до глубины души, учительница родной литературы оскорбила его! Видите, бежит он, как невменяемый. Остановите его, спросите что-нибудь, отвлеките его внимание на несколько минут.

— Вот дебил, ходить по улице не умеет, такой верзила! — злобно шипит на парня прохожий.

Парень вбегает в аптеку.

Милая женщина в белом халате, вас, кажется называют про­визором, но вы ведь еще и человек! Теперь вся надежда на вас! Не выписывайте ему чек, скажите, что у вас нет таких таблеток и что их нельзя достать ни в одной аптеке города. Посмотрите ему в глаза, вы же вроде врача, и вы поймете, зачем ему нужны ва­ши таблетки в таком количестве.

— Пять упаковок! — говорит она, подавая аккуратно упако­ванный заказ. Ей поручено продавать все, что только покупают, а не людей спасать.

Мальчик вбегает в подъезд своего дома.

Сосед, хорошо, что спускаетесь по лестнице! Видите, маль­чик возвращается домой не вовремя. Он вам в сыновья годится. Взгляните на него, в нем роковая решимость.

Теперь уже вы тот единственный, кто может защитить его от отчаянного шага.

Да, он странный, но ведь никогда никого из соседей не оби­жал, не грубил.

Когда-нибудь ваш дом прославится тем, что он жил здесь.

Видите, как он бежит вверх по лестнице, задел вас и даже не извинился. Такого еще никогда не бывало. Позже вы узнаете, как оскорбила его учительница родной литературы, понимаете, родной литературы! Потом вы вместе со всеми соседями будете возмущаться, и вы вспомните, что он как-то неестественно вы­глядел в тот день.

Но сейчас, в эту минуту, вы можете спасти его. Бегите за ним, не оставляйте его одного!

— Ослеп, что ли? — бормочет недовольный сосед. — С ума что ли сошел?

Он открывает дверь своей квартиры.

Карандашом пишет на клочке бумаги: «Прости меня, мама, но я не могу так жить дальше», — и оставляет записку на столе.

Хоть бы кто-нибудь позвонил сейчас по телефону... Конечно, этого не сделает учительница родной литературы. Она злобно вытерла с лица плевок, бросила убегающей за парнем девушке: «И эта туда же!» — и объявила всем: «Это им так не пройдет... Я им еще покажу!»

Не будет звонить и дежурный учитель. Выгнали парня? Зна­чит, так надо! Учительница родной литературы опытный педагог, со стажем. Не ошибется. Он крепко держит девушку и силою пытается отвести ее к директору. Наконец девушка вырывается и бежит догнать любимого. Хоть бы она успела, закричала, что она здесь и любит его.

Никто не звонит, никто не стучит, никто не зовет.

Парень входит в свою крохотную лабораторию, которую он так любит и где проводит бессонные ночи. Так он провел и по­следние три ночи, забыв все на свете, и любимую девушку тоже.

Он улыбнулся своему прибору, который спустя несколько лет будет назван его именем. Скажут еще, что мальчик из девятого класса был на грани удивительного открытия.

Он сел в кресло.

Разом проглотил горсть таблеток.

Скоро ушел в небытие.

Ушел насовсем.

42. Улыбка понимания! Зачем покинула ты учительницу род­ной литературы, оставя ее один на один с накопившейся злос­тью?

И ты, улыбка сочувствия! Трудно ли было тебе сделать чело­вечнее огрубевшее сердце дежурного учителя?

О, ты, Великая Улыбка!

Говорит статистика казенным языком: «в среднем».

В среднем каждые сутки кончают жизнь самоубийством 17 школьников из-за проблем с учителями и родителями.

В среднем каждые сутки убегают из детских домов несколько сотен детей из-за грубого и жестокого обращения с ними педагогов.

В среднем каждые сутки убегают из семьи более тысячи под­ростков из-за агрессии родных людей против своих же детей.

В среднем каждые сутки...

О, ты, Великая Улыбка!

Дай нам, учителям Великой Страны, учителям всей планеты Земля энергию и свет жизни, которые ты несешь в себе. Помо­ги нам оставлять перед входом в школу все суетное, сиюминут­ное, всю тяжесть нашей повседневной жизни... Вдохнови нас на подвиг против педагогической тьмы, чтобы восторжествовала Педагогика Света!

43. Завуч, милый!

Чем вы так озабочены, что не замечаете мою приветливую улыбку?

Я ведь иду на урок, а ваша ответная улыбка поощрения окры­лила бы мое творчество. Пожалуйста, замедлите шаг, улыбнитесь мне, пожмите руку и пожелайте удачи. Ваша улыбка сольется с моей, и я приду к детям с удвоенной энергией и радостью, при­ду к ним от вашего и моего имени.

Но вы спешите по коридору с таким озабоченным видом, что все невольно сторонятся вас.

Конечно, на вас в школе лежит огромная ответственность, у вас множество забот... Но есть ли среди них более важная забота, чем забота о том, чтобы учителя и ученики радовались встрече с вами и чтобы каждый из них брал вашу прекрасную Улыбку как заряд бодрости духа?

Завуч, милый!..

44. Высоко в горах было глухое селение.

Глухое не потому, что жители глухие. А потому, что осталь­ной мир был глухим к нему.

Люди в селении жили как единая семья. Младшие почитали старших, мужчины почитали женщин.

В их речи не существовало слов: обида, собственность, нена­висть, горе, плач, печаль, корысть, зависть, притворство. Не зна­ли они этих и подобных слов потому, что не было у них того, что можно было бы назвать ими. Они рождались с улыбкою, и с пер­вого дня до последнего сияющая улыбка не сходила с их лиц.

Мужчины были мужественными, а женщины — женственными.

Дети помогали старшим по хозяйству, играли и веселились, высоко лазали на деревья, собирали ягоды, купались в горной речке. Взрослые учили их языку птиц, животных и растений, и дети от них узнавали очень многое. Почти все законы Природы им были известны.

Старшие и младшие жили с Природой в гармонии.

По вечерам все собирались у костра, посылали улыбки звез­дам, каждый выбирал свою звезду и разговаривал с ней. От звезд они узнавали о законах Космоса, о жизни в других мирах.

Так было у них с незапамятных времен.

Однажды объявился в селении человек и сказал: «Я учитель».

Обрадовались люди прихожему. Доверили они ему своих де­тей в надежде, что учитель научит их более важным знаниям, чем давали им Природа и Космос.

Только недоумевали люди: почему учитель не улыбается, как это так — его лицо без улыбки?

Учитель приступил к обучению детей.

Шло время, и все заметили, что дети явно менялись, скорее всего, их как будто подменяли. Они становились раздражитель­ными, потом появилось озлобление, дети все чаще ссорились между собой, отнимали вещи друг у друга. Научились они на­смешкам, кривым и лукавым улыбкам. С их лиц стиралась преж­няя, обычная для всех жителей села улыбка.

Люди не знали, хорошо это или плохо, ибо самого слова «плохо» тоже не было у них.

Они были доверчивыми и считали, что все это и есть новые знания и умения, которые принес их детям учитель из остально­го мира.

Прошло несколько лет. Дети повзрослели, и изменилась жизнь в глухом горном селении: люди захватили земли, оттеснив с них слабых, оградили их и назвали своей собственностью. Стали они недоверчивыми друг к другу. Забыли о языках птиц, жи­вотных и растений. Каждый потерял свою звезду на небе.

Зато в домах появились телевизоры, компьютеры, сотовые телефоны, выросли гаражи для автомобилей.

Люди потеряли свои сияющие улыбки, но усвоили грубый хохот.

Смотрел на все это учитель который так и не научился улы­баться, и гордился: в глухом горном селении приобщил он людей к современной цивилизации...

45. Мыслители предупреждают:

— Насмешка — самый вредный воспитатель, только чуткость есть степень культуры.

— Как камни на пути, слагаются насмешки и преследования в непроходимые заросли.

— Пифагор запрещал ученикам насмешки, ибо они больше всего мешают торжественности.

— Нужно удержаться от насмешек, как от вреднейших насе­комых.

— Никакая насмешка не минует вернуться к нам.

— Вернейший бумеранг есть унижение ученика.

— Насмешка роднит с побитием камнями.

— Матерь у насмешки — подлость.

— В Спарте находится Храм Смеха, можно многие болезни излечить в нем. По счастью, нигде нет Храма насмешки.

— Сомнение, неверие, придирчивость, насмешка, оскорбле­ние, унижение, мстительность, злопамятство — из одной темной семьи.

— Мы никогда не советуем притворной улыбки.

— Мало чего стоят наружные, притворные улыбки.

— Человек, не умали кого-либо и что-либо насмешкой и ос­корблением.

46. Мыслители говорят:

— Счастливые певцы, звучите во Славу Улыбки Создателя.

— Улыбка нужна — плач подавляет силу духа.

— Явленную суровую школу с улыбкою примите.

— Солнце улыбки среди туч дает радуге блистание.

— Улыбкой встретим опасность.

— Умейте улыбкой открыть двери пути.

— Умейте не замечать насмешки мужеству вашему, ибо знае­те, куда идете.

— Надо улыбку звездам послать.

— Улыбайтесь грядущему мгновению! Утверждаясь в озаре­ниях искр, найдите в них улыбку.

— Удержите дурные наговоры улыбкою без раздражения.

— Улыбкою остановите разрушение Храма.

— Улыбка решимости — лучший проводник.

— Улыбка знания опрокидывает шлюзы намеренных заграж­дений.

— Садовник, подойди и сними улыбкой пыль с лепестка.

— Личность становится отражением улыбки космического действия, когда она считает себя неотъемлемой частью существу­ющего, явленного Космоса.

— В тишине и с улыбкою и в красоте ждите новых стучащих­ся в мир.

— Каждое биение сердца есть улыбка, слеза и золото.

— Преданность есть улыбка поощрения и сочувствия.

— Улыбайтесь молодым, ибо для них вы строите мосты и до­роги.

— Спокойствие есть улыбка радости, равнодушие — кривая усмешка.

— Малого стоит улыбка богача, но бедняк, сохранивший улыбку, будет спутником Бога.

47. От ученика:

Учитель мой, улыбнись мне сейчас, пока я расту и нуждаюсь в улыбках твоих. И улыбнусь я тебе, когда стану взрослым, и ты будешь нуждаться в улыбках моих.

Бушети

07.09.2001.

23