Цели мероприятия:
Ознакомить детей с героическими страницами истории России – с письмами
Петра Алексеевича Фомина, летчика 312-го штурмового авиаполка, воспитанника
Сталинградского военного авиационного училища, 23 февраля 1944 года героически
погибшего в фашистском концлагере «Дахау»;
способствовать формированию положительной нравственной оценки подвига
во имя Родины, воспитанию чувства патриотизма;
пробуждать у детей интерес к общественным явлениям, стремление узнать
историю своей страны;
воспитывать уважение к людям старшего поколения.
Ход мероприятия.
1. Слово учителя.
Перед нами письма Петра Алексеевича Фомина, летчика
312-го штурмового авиаполка, воспитанника Сталинградского военного авиационного училища. 72 года назад, 23
февраля 1944 г., он героически погиб в фашистском лагере «Дахау». Его письма с
фронта пронизаны любовью к Родине и жене, они – свидетельство беспримерного
подвига русского защитника.
Ведущий.
Он родился в
грузинском городке Манглиси в далеком 1906 году. Как и тысячи советских людей,
с первых дней войны защищал Родину. 25 июня 1942 г. он был сбит под Москвой.
Летчики его эскадрильи видели, как в разгар схватки с «мессерами» самолет
замкомэска вспыхнул факелом и стал падать в лес - на территорию, занятую
немцами. Капитан Фомин не смог выпрыгнуть из машины с парашютом, так как был
ранен. Когда немцы подбежали к месту падения самолета, летчик был без сознания,
с обгоревшим лицом и руками, но еще дышал. Судьба его была предрешена: плен,
затем концлагерь - самая горькая на войне.
Ведущий.
Его отправили в лагерь в польском городе Лодзь. Там была
собрана большая
группа пленных летчиков. Петр Фомин создал группу сопротивления, вскоре ему
удалось помочь бежать трем товарищам-авиаторам. Потом стали готовить массовый
побег, но он не удался. Один из конвоиров обнаружил подкоп, вырытый из-под
барака за забор лагеря. 100 летчиков-заложников были направлены в глубь
Германии, в концлагерь «Дахау» - ад с газовыми камерами, изощренными пытками и
медицинскими опытами.
Ведущий.
Для летчиков оставался
единственный шанс спастись - выпрыгнуть на ходу из поезда. Заключенным сильно
мешали наручники, усиленная охрана, и все-таки по команде Петра Фоменко они
набросились на охранников и стали бить их связанными руками. Выбросившись из
поезда, летчики пытались добраться до фашистского аэродрома, захватить самолет.
Беглецов разыскивали с помощью военной техники и собак.
Следуя по трупам погибших в пути, фашисты настигли оставшихся в живых 33 бойцов
всего в пяти километрах от аэродрома «Шляхсгейм». В «Дахау» их поместили в
камеру смертников №27. Среди пленников были 16 летчиков - воспитанников
Сталинградского училища. Через много лет после окончания войныот чудом уцелевших узников «Дахау» Н.Ятченко и В.Бикташева
была восстановлена картина последних часов их жизни.
Ведущий.
23 февраля 1944 г., в День Советской
Армии, 33 советских офицера повели на казнь. Избитые, искалеченные летчики шли
и громко пели: «Это есть наш последний и решительный
бой!» Лагерь пришел в движение, люди в знак солидарности с храбрыми
пленниками выражали открытое неповиновение. Последнее столкновение с охраной
произошло у печей крематория, где летчики с честью приняли страшную смерть. В
ту ночь долго не спали все бараки, узники разных стран пытались понять, откуда
в России берутся солдаты, готовые ТАК умирать.
Учитель.
Казнь
33 русских офицеров стала одним из обвинительных пунктов на Нюрнбергском
процессе. В память о подвиге летчиков в
1986 г. на берегу Волги у Дома молодежи высадили 33 березки и установили
памятный знак. В фондах Музея-панорамы «Сталинградская битва» хранятся письма
Петра Фоменко к его жене Анне Ивановне. Они потрясают своей простотой и
искренностью. Вот строчки из них.
23 марта 1942 г.
«Здравствуй, милая Анечка, сообщаю, что я здоров,
чувствую себя хорошо. Нюсечка, ты не волнуйся, рана заросла хорошо, сейчас
поправляюсь потихонечку. Вот наберусь сил, а то ведь я иссох, видела бы своего
мужа, но мясо нарастет, это ерунда. Милая крошка, фото послал, и тебе можно
фототелеграмму послать, адрес я сообщил. Твой Петр».
5 апреля 1942 г.
«7 марта летал громить гадов. Должен похвалиться: сжег
две автомашины, цистерну с бензином. И, когда уже закончил атаку, они меня
поймали из зенитного пулемета. Разрывная пуля ударилась в кабину и срикошетила,
угодила мне в плечо с левой стороны.
Прилетел домой. Сел хорошо. Машина в нескольких
местах пробита зениткой, но исправна. Рану я сразу зажал рукой, крови потерял
мало. Фельдшер перебинтовала и отправила в лазарет в Чертаново. Не волнуйся, пулю
из шеи уже достали. Правда, рубчик так и останется, но небольшой. Я
поправился.
Анечка, привет всем родным, скажи, здоров. Твой
Петр».
9 мая 1942 г.
«Здравствуй, родная моя Анечка!
Вот сегодня хорошая погода, нагулялся, а вернее,
наработался я здорово. Ты, конечно, будешь смеяться, но я расскажу.
Около дома отдыха открыли лесопилку — пилят доски
вручную. От нечего делать мы с ребятами пошли, посмотрели. Вижу: один берется,
помахал — ничего не получается, другой – та же история, а третий взялся – у него
хорошо пошло. Старик пильщик говорит: «Эх, мне бы ваши годы, я бы рубанул». Я
тогда не выдержал, вспомнил прошлое, как с отцом когда-то пилил, влез на козла
и как жахнул! Сразу вспотел, потом втянулся. Ребята внизу говорят: «Ты нас загонишь или сам выдохнешься».
Поспорили, кто выдержит — пройдет восемь шнуров без
отдыха. Я предложил им двоим работать попеременно против меня одного. Ну и
пошло. Скоро первый отказался, а второй не дотянул последний шнур. «Ну тебя к
черту, — говорит. — Пусть и моя пропадает! Я устал». А я закончил все бревно и
закурил. «Ребята, — говорю, — а все же вы слабаки, с вас литр». Хоть его и
трудновато было достать,
достали — выпили втроем.
Милая, здоровье, у меня сейчас хорошее, нервишки
укрепил. 12 мая выеду. Вновь потопаю громить гадов. Твой родной Петр».
16
мая 1942 г.
«Здравствуй, милая Анечка. Должен сказать, что вот
уже второй день в части, влился в семью боевых друзей. Ну, насчет дорогой твоей
посылочки — откушали вместе с соседом, а вторую часть я с лучшими
ребятами-истребителями жахнул...
Будь здорова и береги себя, Нюсечка, ни на кого не
обращай внимания, береги себя, не отказывай себе ни в чем (сохрани здоровье,
разобьем гадов, заживем дружно и любя, лишь бы были живы). Привет всем родным и
знакомым, так все хорошо, ты только не отчаивайся, будь здорова. Целую тебя
крепко, твой родной Петечка».
19 мая
1942 г.
«Анечка, пришли фото, что-то я чертовски соскучился.
Черкни, как дела с одеждой. Я беспокоюсь, зная, в чем ты поехала. Наверное, и туфельки
уже сдают? Сообщи, как получаешь деньги... Аня, вот тебе маленький стишок.
Душистый воздух голубой,
Любовным воздухом нельзя напиться.
Лишь может закружиться голова,
А сердце хочет вылететь, как птица.
И губы шепчут нежные слова: Любимая, хорошая,
родная...
Не знаю, как еще назвать тебя. Все ласковые слова
припоминая,
Смеюсь и заикаюсь я.
Да что слова! У лучшего поэта
Для милых глаз едва ли хватит слов —
От кончика ботинка до самого берета
Я нежностью тебя объять готов.
Целую крепко, Петя».
21 мая
1942 г.
«Здравствуй, милая, Анечка!
Сообщаю, что здоров, вчера был на задании, а сегодня
отдыхаю. И вот сижу около окошечка, на дворе погода классная: играет солнце и
на ветке поет соловей (надо сказать, их здесь много, и так приятно они поют,
особенно на заходе солнца). Анечка, когда слушаешь вечером, да соловей еще
тревожит, думаешь: эх, какая жизнь хорошая! И вдруг вспомнишь — война...
Хочется сейчас же идти в бой и громить гадов, мстить им за все, не считаясь ни
с чем, даже со своей жизнью.
Милая Анечка, в такой вот вечерок хотелось бы
посидеть вдвоем, поболтать, как когда-то на берегу Волги. Ну ничего, будем жить
еще лучше и дружнее. Твой Петечка».
Учитель.
Послесловие.
Письма
перестали приходить к Анне Фоминой в июле 1942 года. Неизвестность длилась 40
лет. Только в 1982 году она узнала, что Петр Фомин погиб в «Дахау». Все это
время Анна Ивановна Фомина не теряла надежды вновь увидеть мужа. Их любовь
оказалась сильнее времени и разлуки.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.