Про честность и правдивость. (Беседа)
Цель: развивать навыки работы в группе:
Воспитывать честность и
правдивость:
Ход занятия:
Читаем пословицу:
« Лучше горькая правда, чем сладкая ложь»
Как вы понимаете эту пословицу?
Чтение рассказа Л.Толстого « Косточка».
Как вы можете охарактеризовать героя? Как
он поступил? Как бы поступили вы?
Как бы вы поступили в следующих ситуациях?
Иногда бывает, что дети забывают свои
вещи: ручка, карандаш, книга, ластик.
Что бы сделали вы, если увидели такую
вещь?
Что значит честное слово? Вы когда-
нибудь давали честное слово?
Послушайте рассказ Л.Пантелеева « Честное
слово».
Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого
маленького человека, и где он живет, и кто его папа и мама. В потемках я даже
не успел как следует разглядеть его лицо. Я только помню, что нос у него был в
веснушках и что штанишки у него были коротенькие и держались не на ремешке, а
на таких лямочках, которые перекидываются через плечи и застегиваются где-то на
животе.
Как-то летом я зашел в садик, – я не знаю, как он называется, на
Васильевском острове, около белой церкви. Была у меня с собой интересная книга,
я засиделся, зачитался и не заметил, как наступил в Когда в глазах у меня
зарябило и читать стало совсем трудно, я за хлопнул книгу, поднялся и пошел к
выходу.
Сад уже опустел, на улицах мелькали огоньки, и где-то за деревьями
звенел колокольчик сторожа.
Я боялся, что сад закроется, и шел очень быстро. Вдруг я
остановился. Мне послышалось, что где-то в стороне, за кустами, кто-то плачет.
Я свернул на боковую дорожку – там белел в темноте небольшой
каменный домик, какие бывают во всех городских садах; какая-то будка или
сторожка. А около ее стены стоял маленький мальчик лет семи или восьми и,
опустив голову, громко и безутешно плакал.
Я подошел и окликнул его:
– Эй, что с тобой, мальчик?
Он сразу, как по команде, перестал плакать, поднял голому,
посмотрел на меня и сказал:
– Ничего.
– Как это ничего? Тебя кто обидел?
– Никто.
– Так чего ж ты плачешь?
Ему еще трудно было говорить, он еще не проглотил всех слез, еще
всхлипывал, икал, шмыгал носом.
– пошли, – сказал я ему. – Смотри, уже поздно, уже сад
закрывается.
И я хотел взять мальчика за руку. Но мальчик поспешно отдернул
руку и сказал:
– Не могу.
– Что не можешь?
– Идти не могу.
– Как? Почему? Что с тобой?
– Ничего, – сказал мальчик.
– Ты что – нездоров?
– Нет, – сказал он, – здоров.
– Так почему ж ты идти не можешь?
– Я – часовой, – сказал он.
– Как часовой? Какой часовой?
– Ну, что вы – не понимаете? Мы играем.
– Да с кем же ты играешь?
Мальчик помолчал, вздохнул и сказал:
– Не знаю.
Тут я, признаться, подумал, что, наверно, мальчик все-таки болен и
что у него голова не в порядке.
– Послушай, – сказал я ему. – Что ты говоришь? Как же это так?
Играешь и не знаешь – с кем?
– Да, – сказал мальчик. – Не знаю. Я на скамейке сидел, а тут
какие-то большие ребята подходят и говорят: «Хочешь играть в войну?» Я говорю:
«Хочу». Стали играть, мне говорят: «Ты сержант». Один большой мальчик… он
маршал был… он привел меня сюда и говорит: «Тут у нас пороховой склад – в этой
будке. А ты будешь часовой… Стой здесь, пока я тебя не сменю». Я говорю:
«Хорошо». А он говорит: «Дай честное слово, что не уйдешь».
– Ну?
– Ну, я и сказал: «Честное слово – не уйду».
– Ну и что?
– Ну и вот. Стою-стою, а они не идут.
– Так, – улыбнулся я. – А давно они тебя сюда поставили?
– Еще светло было.
– Так где же они?
Мальчик опять тяжело вздохнул и сказал:
– Я думаю, – они ушли.
– Как ушли?
– Забыли.
– Так чего ж ты тогда стоишь?
– Я честное слово сказал…
Я уже хотел засмеяться, но потом спохватился и подумал, что
смешного тут ничего нет и что мальчик совершенно прав. Если дал честное слово,
так надо стоять, что бы ни случилось – хоть лопни. А игра это или не игра – все
равно.
– Вот так история получилась! – сказал я ему. – Что же ты будешь
делать?
– Не знаю, – сказал мальчик и опять заплакал.
Мне очень хотелось ему как-нибудь помочь. Но что я мог сделать?
Идти искать этих глупых мальчишек, которые поставили его на караул взяли с него
честное слово, а сами убежали домой? Да где ж их сейчас найдешь, этих
мальчишек?..
Они уже небось поужинали и спать легли, и десятые сны видят.
А человек на часах стоит. В темноте. И голодный небось…
– Ты, наверно, есть хочешь? – спросил я у него.
– Да, – сказал он, – хочу.
– Ну, вот что, – сказал я, подумав. – Ты беги домой, поужинай, а я
пока за тебя постою тут.
– Да, – сказал мальчик. – А это можно разве?
– Почему же нельзя?
– Вы же не военный.
Я почесал затылок и сказал:
– Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с
караула. Это может сделать только военный, только начальник…
И тут мне вдруг в голову пришла счастливая мысль. Я подумал, что
если освободить мальчика от честного слова, снять его с караула может только
военный, так в чем же дело? Надо, значит, идти искать военного.
Я ничего не сказал мальчику, только сказал: «Подожди минутку», – а
сам, не теряя времени, побежал к выходу…
Ворота еще не были закрыты, еще сторож ходил где-то в самых
дальних уголках сада и дозванивал там в свой колокольчик.
Я стал у ворот и долго поджидал, не пройдет ли мимо какой-нибудь
лейтенант или хотя бы рядовой красноармеец. Но, как назло, ни один военный не
показывался на улице. Вот было мелькнули на другой стороне улицы какие-то
черные шинели, я обрадовался, подумал, что это военные моряки, перебежал улицу
и увидел, что это не моряки, а мальчишки-ремесленники. Прошел высокий
железнодорожник в очень красивой шинели с зелеными нашивками. Но и
железнодорожник с его замечательной шинелью мне тоже был в эту минуту ни к
чему.
Я уже хотел несолоно хлебавши возвращаться в сад, как вдруг увидел
– за углом, на трамвайной остановке – защитную командирскую фуражку с синим
кавалерийским околышем. Кажется, еще никогда в жизни я так не радовался, как
обрадовался в эту минуту. Сломя голову я побежал к остановке. И вдруг, не успел
добежать, вижу – к остановке подходит трамвай, и командир, молодой
кавалерийский майор, вместе с остальной публикой собирается протискиваться в
вагон.
Запыхавшись, я подбежал к нему, схватил за руку и закричал:
– Товарищ майор! Минуточку! Подождите! Товарищ майор!
Он оглянулся, с удивлением на меня посмотрел и сказал:
– В чем дело?
– Видите ли, в чем дело, – сказал я. – Тут, в саду, около каменной
будки, на часах стоит мальчик… Он не может уйти, он дал честное слово… Он очень
маленький… Он плачет…
Командир захлопал глазами и посмотрел на меня с испугом. Наверное,
он тоже подумал, что я болен и что у меня голова не в порядке.
– При чем же тут я? – сказал он.
Трамвай его ушел, и он смотрел на меня очень сердито.
Но когда я немножко подробнее объяснил ему, в чем дело, он не стал
раздумывать, а сразу сказал:
– Идемте, идемте. Конечно. Что же вы мне сразу не сказали?
Когда мы подошли к саду, сторож как раз вешал на воротах замок. Я
попросил его несколько минут подождать, сказал, что в саду у меня остался
мальчик, и мы с майором побежали в глубину сада.
В темноте мы с трудом отыскали белый домик. Мальчик стоял на том
же месте, где я его оставил, и опять – но на этот раз очень тихо – плакал. Я
окликнул его. Он обрадовался, даже вскрикнул от радости, а я сказал:
– Ну, вот, я привел начальника.
Увидев командира, мальчик как-то весь выпрямился, вытянулся и стал
на несколько сантиметров выше.
– Товарищ караульный, – сказал кома – Какое вы носите звание?
– Я – сержант, – сказал мальчик.
– Товарищ сержант, приказываю оставить вверенный вам пост.
Мальчик помолчал, посопел носом и сказал:
– А у вас какое звание? Я не вижу, сколько у вас звездочек…
– Я – майор, – сказал кома И тогда мальчик приложил руку к
широкому козырьку своей серенькой кепки и сказал:
– Есть, товарищ м Приказано оставить пост.
И сказал это он так звонко и так ловко, что мы оба не выдержали и
расхохотались.
И мальчик тоже весело и с облегчением засмеялся.
Не успели мы втроем выйти из сада, как за нами хлопнули ворота и
сторож несколько раз повернул в скважине ключ.
Майор протянул мальчику руку.
– Молодец, товарищ сержант, – сказал он. – Из тебя выйдет
настоящий воин. До свидания.
Мальчик что-то пробормотал и сказал: «До свиданья».
А майор отдал нам обоим честь и, увидев, что опять подходит его
трамвай, побежал к остановке.
Я тоже попрощался с мальчиком и пожал ему руку.
– Может быть, тебя проводить? – спросил я у него.
– Нет, я близко живу. Я не боюсь, – сказал мальчик.
Я посмотрел на его маленький веснушчатый нос и подумал, что ему,
действительно, нечего бояться. Мальчик, у которого такая сильная воля и такое
крепкое слово, не испугается темноты, не испугается хулиганов, не испугается и
более страшных вещей.
А когда он вырастет… Еще не известно, кем он будет, когда
вырастет, но кем бы он ни был, можно ручаться, что это будет настоящий человек.
Я подумал так, и мне стало очень приятно, что я познакомился с
этим мальчиком.
И я еще раз крепко и с удовольствием пожал ему руку.
О ком говорится в рассказе?
Почему мальчик простоял на посту до
вечера?
Кто снял мальчика с поста?
Что бы вы сделали на месте героя?
( Работа в группах)
Какого человека можно назвать честным?
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.