КУРСОВАЯ РАБОТА НА ТЕМУ "ХАРАКТЕРИСТИКА ХАРАКТЕРА И НРАВСТВЕННЫХ КАЧЕСТВ ЧЕЛОВЕКА ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИМИ ЕДИНИЦАМИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ"

КУРСОВАЯ РАБОТА

ХАРАКТЕРИСТИКА ХАРАКТЕРА И НРАВСТВЕННЫХ КАЧЕСТВ

ЧЕЛОВЕКА ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИМИ ЕДИНИЦАМИ

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

 

 

Содержание

Введение	3
1 Теоретические основы исследования фразеологизмов современного русского языка	7
1.1 Фразеологизм как особая значимая единица языка	7
1.2 Вопрос о семантической классификации фразеологических единиц в лингвистике	16
1.3 Лексико-грамматические разряды фразеологизмов в русском языке	20
2 Структурно-семантические особенности фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке	28
2.1 Общая характеристика фразео-семантической группы с базовым компонентом «характер и нравственные качества человека» в современном русском языке	28
2.2 Лексико-грамматическое своеобразие русских фразеологизмов, обозначающих характер и нравственные качества человека	42
Заключение	44
Список использованных источников	47

Введение

Актуальность исследования. Концептосфера «человек» представлена в качестве центральной во фразеологических системах языков мира как отражение общей логики мировосприятия и миропредставления. Фразеологические единицы антропоцентрической направленности, являясь своеобразным обширным ядром, основой фразеологического фонда любого языка, представляют наиболее интересный и ценный объект современных лингвистических и лингвокультурологических исследований. Во многом это обусловлено спецификой семантики фразеологической единицы, ее образностью и важной ролью в ее структуре оценочного компонента, нааправленного на характеристику различных сторон жизни человека, в том числе и его характера, поведения, мироощущения и мировосприятия.

Среди фразеологических единиц антропоцентрической направленности выделяется группа фразеологизмов, отражающих некоторые стороны характера, а также нравственные качества человека. Несмотря на тот факт, что данная фразео-семантическая группа является не слишком многочисленной в русском языке, изучение ее представляет значительный интерес для лингвистических исследований, поскольку позволяет выявить особенности русского менталитета и национальной языковой личности. Однако работы, затрагивающие отдельные аспекты данной проблематики, единичны (А. Р. Абдуллина, Т. Р. Зверева), хотя специфике семантики фразеологических единиц уделяется достаточно пристальное внимание в русистике (Е. Ф. Арсентьева, Ю. Д. Апресян, Ю. А. Гвоздарев, А. В. Григорьев, Е. И. Диброва, В. И. Зимин, В. М. Мокиенко, В. М. Никитин, И. А. Стернин, А. А, Уфимцева,                 Н. Ф. Шумилов, А. Н. Эмирова, Р. И. Яранцев, П. С. Ярный). Кроме того, актуальность темы определяется также практически полным отсутствием системного описания оценочной семантики и функции фразеологизмов указанной характерологической направленности. Фразеологизмы со значением характера и нравственных качеств человека отличаются высокой степенью распространенности и универсальности, поскольку активно используются в речевой деятельности в качестве образной характеристики человека, ситуации, события, обладая высоким оценочным потенциалом.

Объект исследования – фразеологические единицы со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке.

Предмет исследования – структурно-семантические особенности фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке.

Цель исследования – представить общую характеристику структурно-семантических особенностей фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке (на материале «Фразеологического словаря русского языка» под редакцией                     А. И. Молоткова).

Достижение поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1. Дать определение фразеологизму как особой значимой единицы языка.

2. Изучить вопрос о семантической классификации фразеологических единиц в лингвистике.

3. Рассмотреть лексико-грамматические разряды фразеологизмов в русском языке.

4. Выявить структурно-семантические особенности фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке.

Методы исследования. Одним из основных методов, который использовался при сборе фактического материала, является метод сплошной выборки на основе компонентного анализа. Вместе с тем при анализе собранного фактического материала широко применялись статистическая методика исследования, структурная методика, описательный и сравнительно-сопоставительный методы, а также анализ и синтез в их различных комбинациях. В настоящей работе реализован комплексный подход к решению поставленных задач, включающий перечисленные методы и приемы в различных сочетаниях и комбинациях.

Материал исследования. Языковой материал составили фразеологические единицы со значением характера и нравственных качеств человека, извлеченные путем сплошной выборки из «Фразеологического словаря русского языка» под редакцией А. И. Молоткова.

Методологической базой исследования послужили:

1) учебные пособия по современному русскому языку и лексикологии под редакцией В. А. Белошапковой, Е. И. Дибровой, П. А. Леканта, Л. А. Новикова, М. И. Фоминой, Н. М. Шанского;

2) работы лингвистов, в центре изучения которых находятся семантические и грамматические особенности фразеологических единиц: В. В. Виноградова, А. М. Бабкина, М. А. Бакиной, В. П. Жукова, М. М. Копыленко,             А. И. Молоткова, Н. М. Шанского и др.

Практическая значимость настоящей работы. Результаты исследования могут быть использованы в школьной практике преподавания русского языка.

Поставленные задачи определили структуру курсовой работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

Во введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, определяются цель и задачи работы, описываются методы работы с научной литературой и структура исследования.

В первой главе внимание уделяется теоретическим основам изучения  фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека: приводятся определения фразеологизма как особой значимой единицы языка, изучается вопрос о семантической классификации фразеологических единиц в лингвистике, характеризуются лексико-грамматические разряды фразеологизмов в русском языке.

Вторая глава посвящена структурно-семантическим особенностям фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке.

В заключении подведены итоги работы.

Список использованных источников содержит перечень научных работ по теме исследования.

1 Теоретические основы исследования фразеологизмов современного русского языка

1.1  Фразеологизм как особая значимая единица языка

Фразеология (от греч. phrasis – «выражение», logos – «учение») – раздел лингвистики, в котором изучаются семантические, морфолого-синтаксические и стилистические особенности фразеологизмов. Как отрасль языкознания она квалифицируется по-разному: специалисты по фра­зеологии признают ее самостоятельным разделом; лексикологи же обычно считают подсистемой лексики, так как у слова и фразеологической единицы имеются общие системные свойства [17, с. 23].

«Фразеология, – пишет в свою очередь В. К. Приходько, – это величайшая сокровищница и непреходящая ценность любого языка. В ней, как и в зеркале, отражается история и многовековой опыт трудовой и духовной деятельности народа, его нравственные ценности, религиозные воззрения и верования. Фразеология отражает мир чувств, образов, оценок того или иного народа, она самым непосредственным образом связана с культурой речепроизводства. Кроме того, фразеология – неистощимый источник познания языка как развивающейся и изменяющейся системы. В ней заключены и современные языковые образования, и реликты древнейших эпох – слова, формы, конструкции. Поэтому для тех, кто интересуется историей, культурой своего народа, фразеология – одна из самых увлекательных и занимательных сфер языка» [24, с. 6].

Как указывает А. Р. Абдуллина, во фразеологизме сочетаются признаки слова и специфические, дифференциальные при­знаки. Как и слово, фразеологическая единица может быть однозначной и много­значной; может вступать в омонимические, синонимические, антонимические парадигмы; сочетаться с тем или иным кру­гом слов. Следовательно, как и слово, фразеологизм обладает тремя под­системами:

1) эпидигматикой – исторически образовавшейся деривацией – многозначностью (по аналогии со словом – фразеолого-семантическими вариантами);

2) парадигматикой – противопоставленностью значения одной фразеологической единицы значению другой фразеологической единицы;

3) синтагматикой – сочетаемостью фразеологической единицы со словами или иными фразеологическими единицами [1, с. 33].

Как указывает А. М. Бабкин, фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла в 40-х гг. XX века в советском языкознании. Предпосылки теории фразеологии были заложены в трудах А. А. Потебни, И. И. Срезневского, А. А. Шахматова и Ф. Ф. Фортунатова. Влияние на развитие фразеологии оказали также идеи французского лингвиста Ш. Балли (1865-1947). В западноевропейском и американском языкознании фразеология не выделяется в особый раздел лингвистики. Вопрос об изучении устойчивых сочетаний слов в специальном разделе языкознания – фразеологии –был поставлен в учебно-методической литературе еще в 20-40 г.г. в работах Е. Д. Поливанова, С. И. Абакумова, Л. А. Булаховского. В 50-х годах главное внимание уделялось вопросам сходства и различий фразеологизмов со словом и сочетанием слов. Проблематика фразеологии исчерпывалась в основном выяснением критериев фразеологичности и уточнением основ классификации фразеологизмов. С конца 50-х годов наметилась тенденция системного подхода к проблемам фразеологии.  Стали разрабатываться вопросы, связанные с описанием фразеологизмов как структурных единиц языка. 60-70-е годы в развитии фразеологии характеризуются интенсивной разработкой собственно фразеологических методов исследования объектов фразеологии [5,  с. 7].

Предметом фразеологии как раздела языкознания является исследование категорий фразеологизмов, на основе которых решается вопрос о сущности фразеологизмов как особых единиц языка, а также выявление закономерностей функционирования фразеологизмов в речи и процессов их образования. Однако в условиях наличия единого предмета исследований и несмотря на многочисленные подробные разработки многих вопросов фразеологии до настоящего времени существуют разные точки зрения на то, что такое фразеологизм, каков объем фразеологии русского языка. Перечни фразеологизмов русского языка, предлагаемые разными учеными, настолько отличаются друг от друга, что с полным основанием можно говорить о различных, часто прямо противоположных, даже исключающих друг друга взглядах на предмет исследований и о разнобое и путанице в научной терминологии, употребляемой для обозначения соответствующих понятий. Этим объясняется и нечёткость понимания задач, целей и самой сущности термина «фразеология», и тот факт, что нет достаточно конкретной единой классификации фразеологических оборотов русского языка с точки зрения их семантической слитности, хотя наиболее распространенной (с уточнениями и дополнениями) является классификация В. В. Виноградова [8]. Именно поэтому, наконец, многое в русской фразеологической системе только начинает изучаться.

Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить следующее. В современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм – это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание. При этом одни ученые высказывают мысль, что объектом фразеологии являются все реально возможные в данном языке конкретные словосочетания, независимо от качественных различий между ними. Так, например, М. М. Копыленко говорит следующее: «Фразеология охватывает все… сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые «свободные» словосочетания» [19, с. 42]. С другой стороны, объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчет при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти «особые» словосочетания и могут быть названы фразеологизмами. Несмотря на условность понятий и связанное с этим разграничение, обычно говорят, что фразеология может быть представлена:

1) как фразеология языка в «широком» смысле слова, включающая в свой состав и словосочетания, переосмысленные полностью, и словосочетания, в которых есть непереосмысленные слова-компоненты. Примером такого «широкого» понимания объема и состава фразеологии может служить точка зрения О. С. Ахмановой [4], Н. М. Шанского [35] – [36];

2) как фразеология русского языка в «узком» смысле слова, включающая в свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца. К числу работ, отражающих такое понимание объема и состава фразеологии русского языка, относятся, например, исследования В. П. Жукова [13] – [15].

Как указывает П. А. Лекант, согласно первой точке зрения, к фразеологии отно­сятся следующие типы фразеологических единиц:

1) идиомы – устойчивые объединения, значение кото­рых неразложимо на значения слов-компонентов, их состав­ляющих; они функционируют в предложении как эквивалент отдельного слова: вешать лапшу на уши «обманывать», дать стрекача «убежать»;

2) фразеологические сочетания, в которых только один из компонентов обладает фразеологически свя­занным значением, что создает синтаксическую и семантиче­скую расчлененность фразеологической единицы: закадычный друг, расквасить лоб (колено, нос);

3) пословицы – устойчивые изречения, грамматиче­ски и ритмически организованные, в которых запечатлен практический опыт народа и его оценка и которые выступают в речи как самостоятельные суждения: что с возу упало, то пропало; любишь кататься, люби и саночки возить; бед­ность – не порок;

4) поговорки – устойчивые изречения, образно опре­деляющие факт действительности и получающие конкретный смысл в тексте: посмотрит – рублём подарит; господь не выдаст – свинья не съест;

5) крылатые слова (по Н. М. Шанскому – «фразе­ологические выражения» [36, с. 49]) – устойчивые изречения, появив­шиеся в языке из определенного литературного источника, или закрепившиеся в употреблении высказывания историче­ских деятелей: Быть или не быть? (В. Шекспир); А Васька слушает да ест (И. Крылов); На деревню дедушке (А. Чехов);

6) речевые штампы – функционирующие в речи ус­тойчивые формулы: счастья в личной жизни, всего хорошего, выполнить и перевыполнить. Объединяют эти сочетания об­щие признаки: воспроизводимость в речи и семантико-структурная устойчивость [26, с. 62].

К фразеологии в узком понимании относятся фразеологи­ческие сращения и единства, т. е. класс идиом. «Идиомы представляют собой структурно-семантическое ядро фразеологии, идиоматичность – это смысловая нераз­ложимость фразеологической единицы на значения слов-компонентов, ее составляю­щих, и как следствие – невыводимость значения фразеологической единицы в целом из значений ее частей: ни рыба ни мясо «ничем не выделяю­щийся, посредственный человек»; лететь вверх тормашка­ми «рушиться, гибнуть» (фразеологические сращения)», – поясняет П. А. Лекант [26, с. 63]. Данная точка зрения кажется нам наиболее последовательной и оправданной.

Как отмечает М. И. Фомина, идиомы с мотивированным значением (фразеологические единства) обладают внутренней формой. «Внутренняя форма фразеологической единицы – это ее первоначальное денотативное значение, вытекающее из суммы реальных значений слов-компонентов: лежать на печи «бездельничать» (фразеологизм) – лежать на печи (свободное сочетание слов), считать ворон «бездельни­чать» (фразеологизм) – считать ворон (свободное сочетание слов)» [33, с. 306].

В обоих случаях словный характер фразеологизма, как и лексемный характер компонентов его не ставится под сомнение этими учеными. Фразеологизм рекомендуют рассматривать как контаминацию признаков слова и словосочетания, подчеркивается омонимичность фразеологизма и соотносимого с ним по структуре словосочетания.

Второе направление в русской фразеологии исходит из того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания. «Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане» [22, с. 21]. Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичным, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определенную форму, содержание и особенности употребления в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается в не прямолинейной зависимости от неких «универсальных» схем переосмысления словосочетаний, от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях. Основные положения этого направления рассматриваются           А. И. Молотковым во вводной статье к «Фразеологическому словарю русского языка» [34], в его книге «Основы фразеологии русского языка» [22] и других работах.

Наиболее полное определение фразеологизма предложено Н. М. Шанским в книге «Фразеология современного русского языка» [36]. Там, например, дается следующее определение фразеологизма: «Фразеологизм, фразеологическая единица, – общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость – взаимосвязанные универсальные и отличительные признаки фразеологизма» [36, с. 28].

Фразеологизмы как значимые единицы языка обладают рядом особенностей:

а) фразеологизмы существуют в тесной связи с лексикой, их изучение помогает лучше познать их строение, образование и употребление в речи. Фразеологизмы состоят из слов и одновременно могут соотноситься по значению со словами. «Точность, с которой фразеологизм может охарактеризовать явление, привлекает писателей, – отмечает М. М. Копыленко. – Так,             Н. В. Гоголь, охарактеризовал героя комедии "Ревизор" – Хлестакова, человека, не понимающего что он делает, – с помощью одного фразеологизма: без царя в голове» [19, с. 114]. Однако в отличие от слова – одинарного наименования, фразеологическая единица пред­ставляет собой составную, целостную номинацию, обладаю­щую косвенно-номинативным значением. Это значение созда­ется общим метафорическим или метонимическим переос­мыслением слов-компонентов, входящих во фразеологизм, что обычно приводит к оценочному, экспрессивному и образному харак­теру семантики данной единицы и подчеркивает идиоматическое, перенос­но-целостное обозначение какого-либо явления действитель­ности: Какого туману напустил («запутал кого-либо») / разбе­ри, кто хочет (И. А. Гончаров); Антон Иванович чувствовал себя как рыба в воде («свободно, непринужденно») (М. Е. Салтыков-Щедрин) [33, с. 304-305];

б) фразеологизмы семантически неделимы, они обычно имеют нерасчленённое значение, которое можно выразить одним словом или целым описательным выражением: раскинуть умом – подумать, пятое колесо в телеге – лишний, кот наплакал – мало; садиться на мель – попасть в крайне затруднительное положение, нажимать на все педали – прилагать все усилия для достижения или выполнения чего-либо [27, с. 283];

в) фразеологизмы всегда сложны по составу, т. е. они образуются соединением нескольких компонентов: ломать голову, кровь с молоком, собаку съел. Все фразеологизмы сверхсловны, т. е. имеют расчлененную структуру и членятся на компоненты, формально соотносительные со словами, например, без году неделя, средней руки, дышать на ладан, очертя голову и т. д. Ср.: без (одного) месяца год, без (одно­го) дня неделя; средний по величине, правой руки и др. «Однако ком­поненты фразеологизма лишь внешне напоминают определенные слова, – пишет по этому поводу Л. А. Новиков. – В составе приведенных выше фразеологизмов компоненты год, неделя, средний, рука и др. не выступают в функции обычных слов и не реализуют ни одного из лексических значений соотноси­тельных с ними слов. Тем не менее каждый из них сохраняет ор­фографическую отдельность» [27, с. 283]. Следовательно, фразеологизмы являются более сложными, чем слово, едини­цами языка и в структурном и в семантическом отношении. Однако для большинства из них (или значительной их части) характерна функциональная близость к слову, эквивалентность ему, ср.: как снег на голову и неожиданно (внезапно), кот наплакал и мало, душа в пятки ушла (у кого-либо) и испугался, стреляный воробей и опыт­ный и др. [27, с. 283];

г) фразеологизмам присуща устойчивость грамматической формы их компонентов: каждый член фразеологического сочетания воспроизводится в определённой грамматической форме, которую нельзя произвольно изменять: нельзя сказать «бить баклушу», «вытачивать лясу», заменив формы множественного числа существительных на единственное число [28, с. 359];

д) фразеологизмы отличает воспроизводимость, т. е. они употребляются уже в готовом виде, такими, какими они закрепились в языке, какими их удерживает наша память: закадычный друг (не: подруга, знакомый, товарищ), заклятый враг (не: недруг, вредитель), а также социально-закрепленное соотношение смыслового содержания и лексико-грамматического состава фразеологических единиц [28, с. 359];

е) для большинства фразеологизмов характерен строго закреплённый порядок слов: нельзя переставить компоненты во фразеологизмах всё течёт, всё изменяется; ни свет ни заря; кровь с молоком и др. «Но фразеологизмы глагольного типа (состоящие из глагола и зависящих от него слов) допускают перестановку компонентов: набрать в рот воды – в рот воды набрать; не оставить камня на камне – камня на камне не оставить», – отмечает             Е. И. Диброва [28, с. 360].

Таким образом, в лингвистике существует широкое, очерчивающее границы паремиологического фонда языка, и узкое, непосредственно касающееся идиоматических выражений, понимание фразеологии. Наиболее последовательным является второй подход, согласно которому фразеологизмами можно считать единицы с идиоматичной семантикой (а также фразеологические сочетания, один из компонентов которого отличается фразеологически связанным значением, что создает структурно-семантическую расчленимость единицы).

Что касается структурно-семантических признаков фразеологизма как единицы языка, то фразеологизм, как и слово, является единицей номинации, но в отличие от слова – ординарного именования – фразеологизм представляет собой составную, целостную номинацию, обладающую особым, косвенно-номинативным значением, которое создается общим метафорическим или метони­мическим переосмыслением слов-компонентов, входящих в единицу, что обычно приводит к оценочному, экспрессивному и образному характеру семантики единицы и отражает идио­матическое, обобщенно-целостное обозначение какого-либо явления действительности.

Кроме того, конститутивными признаками фразеологизмов являются: социально закрепленное со­отношение смыслового содержания и лексико-грамматического состава единицы; постоянство воспроизведения одного и того же компонентного состава; раздельнооформленность единицы (фразеологизм состоит не менее чем из двух слов-компонентов); устойчивость грамматической формы и фиксированный порядок слов.

1.2 Вопрос о семантической классификации фразеологических единиц в лингвистике

Существуют различные классификации фразеологизмов. Среди них наиболее распространенной и глубоко отражающей их сущность является классификация, предложенная В. В. Виноградовым [9]. Она построена на семантической основе с учетом степени близости различ­ных типов фразеологических оборотов к слову. В ее основу также положены такие критерии, как идиоматичность единицы, мотивированность, наличие / отсутствие внутренней формы и выраженности кон­нотаций.

По степени семантической слитности компонентов В. В. Виногра­дов выделяет три типа фразеологизмов – фразеологические сраще­ния, фразеологические единства и фразеологические сочетания.

1. Фразеологические сращения – это семантически неделимые единицы, общее значение которых не вытекает из семантики их ком­понентов; например: собаку съел (в чем-нибудь), точить лясы, бить баклуши, во всю ивановскую, очертя голову, сломя голову, попасть впросак, как пить дать и др. Их значение «так же условно и произ­вольно, как значение немотивированного слова», «в их значении нет никакой связи, даже потенциальной, со значением их компонентов» [9, с. 142]. Для большинства сращений характерно отсутствие живой синтак­сической связи между его компонентами, т. е. синтаксическая нерасчлененность. Этому способствует наличие в их составе лексических и грамматических архаизмов: была не была, труса праздновать «тру­сить, бояться», куда ни шло, точить балясы, так себе, шутка сказать, диву даться и т. п. «Семантическое единство и синтаксическая неразложимость, – отмечает Л. А. Новиков, – позво­ляют сращениям выступать в качестве эквивалентов слов» [27, с. 286].

2. Фразеологические единства тоже семантически неделимы и то­же являются выражением единого, целостного значения, но в них, в отличие от фразеологических сращений, это целостное значение мо­тивировано как образно-переносное, является «произведением, воз­никающим из слияния значений лексических компонентов» [9, с. 143]: дер­жать камень за пазухой, семь пятниц на неделе, стреляный воробей, плясать под чужую дудку, без ножа зарезать, язык чесать, брать быка за рога, плакали наши денежки, уйти в свою скорлупу и т. п. «Как и сращения, фразеологические единства эквивалентны сло­ву, и их неслучайно называют идиомами» [27, с. 286].

При этом, как указывает Л. А. Новиков, фразеологические единства имеют более сложную семантическую структуру, чем сращения. Лексическая членимость и выводимость об­щего значения оборота из семантики компонентов поддерживается наличием между ними живых синтаксических связей. В них ясно осоз­нается метафорическая основа оборота. Они выступают как мотивиро­ванные единицы языка, имеющие внутреннюю форму. Ср.: последняя спица в колеснице, из пальца высосать, плыть по течению и плыть против течения, задирать хвост, всплыть на поверхность, стереть в порошок, держать в черном теле, ноль внимания и др. «Для фразеологических единств особенно характерна соотноситель­ность со свободными сочетаниями: ср. идти в ногу «действовать согла­сованно» и идти в ногу «шагать той же ногой, что и идущий рядом», утереть нос «превзойти кого-либо в чем-либо» и утереть нос (ребен­ку), намылить голову (кому-нибудь) «сильно поругать, сделать стро­гий выговор» и намылить голову (мылом) [27, с. 286].

3. К фразеологическим сочетаниям относятся такие обороты, один из компонентов которых имеет фразеологически связанное зна­чение, а другой – свободное: закадычный друг (прилагательное закадычный сочетается только с существительным друг), щекотли­вый вопрос (имеются также сочетания щекотливое положение, щекот­ливое обстоятельство, но нельзя сказать щекотливое намерение, щекотливая мысль) и др. Сюда же: скоропостижная смерть, расквасить нос, потупить взор (взгляд, глаза), потупить голову, зеленая тоска (скука) и т. п. Компоненты фразеологических сочетаний, об­ладающие связанным значением, имеют или единичную, или строго ограниченную сочетаемость [27, с. 287].

Фразеологические сочетания семантически членимы. Синтакси­ческие отношения их компонентов соответствуют современным грам­матическим нормам языка. «Однако эти связи в них воспроизводят­ся по традиции. Самый факт устойчивости и семантической ограни­ченности фразеологических сочетаний говорит о том, что в живом употреблении они используются как готовые фразеологические еди­ницы, воспроизводимые, а не вновь организуемые в процессе речи», – пишет по этому поводу В. В. Виноградов [9, с. 144-145].

Фразеологические сочетания близки к свободным словосочетаниям. Среди них немало оборотов, компоненты которых допускают сино­нимическую замену. Ср.: расквасить нос и разбить нос, потупить голову и опустить голову, затронуть чувство чести и задеть чув­ство чести. В отличие от фразеологических сращений и единств, сочетания не имеют созвучных свободных словосочетаний.

Некоторые ученые, например, В. Н. Телия, дополняют классификацию акад. В. В. Виноградова еще одним типом фразеологических оборотов. Они выделяют фразеологические выражения. К ним относятся семантически членимые обороты, состоящие из слов со свободным значением: всерьез и надолго; любви все возрасты покорны; оптом и в розницу; социалистическое соревнование; человек – это звучит гор­до и т. п. [30, с. 83]. Устойчивость состава и употребления сближает их с фразеологизмами. Однако, как справедливо отмечает Л. А. Новиков, этого явно недостаточно, чтобы их считать подлинными фразеологичес­кими единицами. Способность многих таких оборотов выполнять номинативную функцию также не является основанием причислять их к фразеологизмам, так как этим свойством обладают и свободные словосочетания, к которым они по праву должны быть отнесены [27, с. 287].

В русском языке разнообразны типы оборотов речи, фразеологи­ческий статус которых до сих пор остается спорным и не до конца ре­шенным. При определении состава русской фразеологии нередко воз­никают споры вокруг пословиц и поговорок. Пословицы имеют общие с фразеологизмами черты – устойчивость лексического состава, упот­ребления, обладают свойством воспроизводимости. Однако они не яв­ляются семантически целостными единицами, не эквивалентны сло­ву: не давши слова – крепись, а давши – держись; в тихом омуте черти водятся; соловья баснями не кормят. Учитывая это, послови­цы нецелесообразно включать в состав фразеологии. Иное дело поговорки. Хотя многие поговорки и восходят к посло­вицам, они существенно отличаются от них. Поговорки обладают не только устойчивым составом компонентов, но и смысловым единством, смысловой целостностью, воспроизводимы, функционально близки к слову, синтаксически нечленимы (выступают в функции того или иного члена предложения). Ср.: поговорку воду в ступе толочь «де­лать бесполезное или бессмысленное дело» и пословицу Воду в ступе толочь – вода и будет; сюда же: тянуть лямку «выполнять тяжелый и однообразный труд» и Тяни лямку, пока не выроют ямку; моя хата с краю «меня это не касается, ко мне не имеет отношения» и Моя хата с краю, я ничего не знаю и т. п. Поговорки разнообразны по структуре. Они построены по моделям или словосочетаний, или предложений: положить зубы на полку, од­ного поля ягода, кожа да кости; в пух и прах, хоть пруд пруди, хоть шаром покати, как рукой сняло; свет клином не сошелся, душа в пят­ки ушла, кот наплакал, комар носу не подточит и др. По мнению Л. А. Новикова, «поговорки со­ставляют существенную часть русской фразеологии, входят в ее ядро» [27, с. 288].

Постоянный лексический состав и структуру имеют различные штампы, формулы речевого обихода типа трудовая вахта, социалис­тические обязательства, государственный план, пережитки прошло­го и т. п. Они не обладают существенным признаком фразеологизма – семантической слитностью компонентов и находятся вне фразеологи­ческой системы русского языка.

Близки к фразеологизмам, но не относятся к ним по той же при­чине терминологические сочетания номинативного характера и состав­ные наименования: вопросительный знак, знаки препинания, пова­ренная соль, белый медведь, аттестат зрелости и т. п. Терминологические сочетания могут стать фразеологизмами, если у них развиваются переносные значения. В результате этого они ста­новятся семантически целостными единицами языка: удельный вес «значение», центр тяжести «средоточие интереса, внимания, сил и т. п.», по наклонной плоскости «быстро двигаться в нежелательном направлении». Ср.: Здесь он узнал свой удельный вес, здесь он встре­тил горячую симпатию юных друзей (А. И. Герцен); Я чувствовал, что спускаюсь по наклонной плоскости и что недалеко то время, когда я не в силах буду сдерживать себя (Н. Гарин). В составе русской фразеологии такие устойчивые обороты занимают значительное место. Круг их постоянно расширяется в процессе сближе­ния различных терминологических подсистем с литературным языком [27, с. 288].

Итак, ядро фразеологии составляют фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания, отличающиеся друг от друга степенью семантической слитности входящих в их состав компонентов. Многие фразеологизмы в диахронии считались поговорками или терминологическими сочетаниями. Однако пословицы, штампы, формулы речевого этикета и т. д. не способны становиться фразеологизмами, поскольку не обладают семантической слитностью компонентов. Они вместе с фразеологизмами и поговорками образуют паремиологический фонд русского языка.

1.3 Лексико-грамматические разряды фразеологизмов в русском языке

Фразеологические единицы русского языка, будучи эквивалентными слову, соотносятся с различными частями речи. Это, по мнению Н. М. Шанского, может служить основанием для выделения лексико-грамматических разрядов фразео­логизмов. В зависимости от того, какой компонент фразеологизма грам­матически господствует в обороте, а также от его синтаксической функ­ции в предложении принято различать следующие их основные типы:

а) субстантивные (предметные) фразеологизмы: козел отпуще­ния, чучело гороховое, кисейная барышня, прокрустово ложе, белая во­рона, заклятый враг, камень преткновения и т. п.;

б) адъективные фразеологизмы: гол как сокол, легок на помине, задним умом крепок, одного поля ягода, легок на подъем, не от мира сего и т. п.;

в) глагольные фразеологизмы: строить глазки (кому-нибудь), ловить рыбу в мутной воде, давать стрекача, стереть в порошок, де­лить погоду, войти в колею и т. п.;

г) адвербиальные фразеологизмы: сложа руки, как с гуся вода, как рыба в воде, под горячую руку, куда глаза глядят, как по маслу, во все лопатки, не покладая рук, до мозга костей и т. п.;

д) междометные фразеологизмы: хоть караул кричи!, как бы не так!, увы и ах!, знай наших!, ни пуха ни пера! и т. п.;

е) модальные фразеологизмы: как-никак, на худой конец, как бы не так и т. п.;

ж) фразеологизмы, выступающие в функции служебных слов: по направлению к, в соответствии с, в отличие от и др. (предлоги), меж­ду тем как, несмотря на то что, по мере того как, подобно тому как, так что, едва только, чуть лишь и др. (союзы), без малого, в общей сложности, тем не менее и др. (частицы) [36, с. 53].

Основанием отнесения фразеологизмов к тому или иному типу служит прежде всего их семантика, а не наличие или отсутствие в их составе компонентов, соотносимых с той или иной частью речи. Так, к адъективным относятся фразеологизмы мало каши съел, себе на уме и т. п., хотя в их составе и нет компонентов, восходящих к при­лагательным.

Как отмечает исследователь, каждый фразеологизм того или иного типа, соотносясь с различ­ными частями речи, обладает свойственными им грамматическими признаками: категориальным (общеграмматическим) значением, мор­фологическими свойствами и типичными для него синтаксическими функциями. Так, субстантивные фразеологизмы имеют общее значе­ние предметности: тертый калач, гусь лапчатый, мелкая сошка, зап­ретный плод, филькина грамота, край света, суета сует, святая свя­тых и др.; адъективные фразеологизмы обладают общим значением признака, качественной характеристики: нечист на руку, легок на подъем, из молодых да ранний, короче воробьиного носа; глагольные фразеологизмы имеют общее значение действия: тянуть канитель, находить общий язык, кормить завтраками.

Своеобразно проявляются в каждом типе фразеологизмов морфо­логические свойства частей речи и их синтаксические функции. Как и слова, фразеологические единицы могут иметь полную и неполную парадигму. Так, неполную парадигму имеют фразеологизмы влачить жалкое существование (отсутствует форма совершенного вида, не об­разует залоговых форм); (сапоги) просят каши (употребляется толь­ко в форме 3 лица, не образует видовой пары и т. п.); крокодиловы сле­зы (не имеет формы единственного числа). Среди фразеологических оборотов явление дефектности парадиг­мы распространено значительно шире, чем среди слов [36, с. 54].

Большое влияние на неполноту грамматических форм фразео­логизмов оказывают семантические факторы. Так, отсутствие форм совершенного вида у фразеологизмов переливать из пустого в порожнее, перемывать косточки, толочь воду в ступе, лясы точить, тянуть канитель и т. п. объясняется тем, что они обозначают дей­ствия, которые не предполагают результативного исхода, а, наобо­рот, подчеркивают безрезультатность действия, в то время как обо­значение результативности является одним из ярких значений со­вершенного вида.

Субстантивные фразеологизмы обладают грамматическими категориями рода, числа и падежа. Категория рода выступает здесь, по мнению              Н. М. Шанского, как средство выражения предметности. Она синтаксически независима, хотя и выражается в формах согласования. С субстантивными фразео­логизмами по способу согласования сочетаются прилагательные, по­рядковые числительные, местоимения, глаголы (в форме прошедшего времени): психологический угол зрения, эта точка зрения, явился шут гороховый, началась карманная чахотка. Субстантивные фразеологизмы употребляются в форме обоих чи­сел или в форме только одного из них: первая ласточка – первые ла­сточки, филькина грамота – филькины грамоты; ахиллесова пята, хлеб насущный; сильные мира сего, золотые руки, киты науки и др.

Обычно субстантивные фразеологизмы имеют полный набор па­дежных форм: здравый смысл (ср.: здравого смысла, здравому смыслу, здравым смыслом, о здравом смысле), холодная война (ср. холодной войны, холодной войне т. п.). В предложении они выступают прежде всего в функции подлежащего, дополнения и сказуемого. Ср.: На конгрессе выступили киты науки. Он дал отповедь своему заклятому врагу. Спутник оказался тертым калачом [36, с. 54-55].

Часть адъективных фразеологизмов имеет формы всех трех родов: сам по себе, сама по себе, само по себе. Однако большинство из них практически употребляется лишь в форме мужского и женского рода: Не луком шит – не лыком шита (не лыком шито), туг на ухо – туга на ухо (не туго на ухо). Адъективные фразеологизмы употребляются в атрибутивной (при имени) или в предикативной функциях. Сочетаясь со словами, они могут согласовываться в роде и числе. Примеры: Почтмейстер сознался, что совершенно справедлива поговорка: русский человек задним умом крепок (Н.В. Гоголь). Начальство в этих случаях всегда крепко задним умом (Ф.М. Достоевский) [36, с. 55].

Глагольные фразеологизмы имеют грамматические категории вида, залога, лица, числа, времени и в прошедшем времени категорию рода. Эти категории по-разному реализуются в различных фразеологи­ческих оборотах. При этом не все глагольные фразеологизмы употребляются в форме инфинитива. Таковы обороты глазом не моргнул, калачом не заманить кого?, ухо режет, сидит в печенках у кого?, шапками закидаем и т. п. [36, с. 56].

Наиболее сильной в грамматическом отношении категорией глагольных фразеологизмов является категория вида. Ею обладают все фразеологизмы. Большинство глагольных оборотов употребляется в форме обоих видов: Пришлось повернуть оглобли назад (А. П. Чехов) и Поворачивай оглобли, Семен Пантелеевич (А. П. Чехов). Сюда же: свести (сводить) концы с концами, набить (набивать) карман, биться (побиться) об заклад с кем?, ставить (поставить) крест на чем?, вешать (повесить) нос, кривить (покривить) душой и т. п.

Среди одновидовых фразеологических оборотов выделяются: а) фразеологизмы, употребляющиеся только в форме несовершенного вида: лясы точить, переливать из пустого в порожнее, в мутной воде рыбу ловить, носить на руках (кого?), крутить носом; б) фразеоло­гизмы, употребляющиеся только в форме совершенного вида: от рук отбился, огонь и воду прошел, выкинуть из головы, протянуть ноги, прокатить на вороных (кого?) [36,          с. 56].

Как указывает Н. М. Шанский, в составе фразеологических оборотов многие глаголы, имеющие в свободном употреблении обе видовые формы, встречаются лишь в од­ной из видовых форм. Так, глагол плести вне фразеологизма имеет форму совершенного вида сплести (плести – сплести лапти, корзи­ну и т. п.), а в составе фразеологизма лапти плести («неумело, не­складно говорить») употребляется только в форме несовершенного вида. Ср. также свалиться – сваливаться с печки, с крыши и т. д. и с неба свалиться («неожиданно появиться»).

Категорией залога обладают лишь фразеологизмы, включающие в свой состав переходные глаголы. Все они действительного залога: водить за нос кого?, вогнать (вгонять) в краску кого?, пускать (пу­стить) по ветру что? На базе переходных глаголов образуются их залоговые корреляты – формы средневозвратного или страдатель­ного залогов. Ср.: принять (принимать) на веру что? и принима­ется на веру что? кем? (форма страд. залога); поднять (поднимать) на щит что? и поднимается на щит что? кем? (форма страд. зало­га); брать (взять) на вооружение что? и берется на вооружение что? кем? (форма страд. зало­га).

Важно отметить тот факт, что набор временных форм глагольных фразеологизмов определяет­ся их видовой принадлежностью. На базе форм несовершенного вида образуются формы настоящего, прошедшего и сложного будущего времени: гнуть в бараний рог кого? – гнет (гнул, будет гнуть) в ба­раний рог. На базе форм совершенного вида образуются формы про­шедшего и простого будущего: согнуть в бараний рог кого? – согнул (согнет) в бараний рог. Парные по виду глагольные фразеологизмы такого типа имеют по пять временных форм, а одновидовые фразеологизмы обладают лишь двумя (если они сов. вида) или тремя (если они несов. вида) времен­ными формами. Одновидовые фразеологизмы несов. вида: кормить завтраками – кормит (кормил, будет кормить) завтраками; одновидовые фразеологизмы сов. вида: заткнуть за пояс кого? – заткнул (заткнет) за пояс [36, с. 57].

Среди глагольных фразеологизмов преобладают такие обороты, которые употребляются в форме всех трех лиц: не ударю (не ударишь, не ударит) лицом в грязь – не ударим (не ударите, не ударят) лицом в грязь; потеряю (потеряешь, потеряет) голову – потеряем (потеряете, потеряют) голову. В русском языке немало фразеологизмов с неполным набором форм лица. Имеются обороты, которые преимущественно употребляются в одной какой-либо форме лица: ума не приложу, шапками закидаем; ничего не попишешь, на мякине не проведешь кого?, костей не соберешь.

Фразеологизмам с личными формами противопоставлены обороты с безличными формами: дух захватило (захватывает) у кого?, как варом обдало, уши заложило (закладывало) у кого? и др. Глагольные фразеологизмы обычно употребляются в форме обоих их чисел: гнет в бараний рог – гнут в бараний рог кого?, дал стрекоча – дали стрекача и др. [36, с. 57].

Кроме того, как отмечает В. П. Жуков, в русском языке ясно выражена тенденция к закреплению фразеологизмов в одной какой-либо форме наклонения. Так, существуют фразеологизмы, которые преимущественно употребляются в форме повелительного наклонения, особенно в разговорном языке и просторечии: смотри в оба «будь внимательным, крайне осторожным», держи хвост трубой «не унывая, не робей, держись уверенно».

Дли глагольных фразеологизмов характерна синтаксическая активность. В предложении они сочетаются со словами и словосочетаниями по способу управления и примыкания, могут согласовываться. Чаще выступают в функции сказуемого, реже – дополнения: Я работаю лениво, через пень колоду валю (А. С. Пушкин). Гости под конец обнимались, до небес превозносили вкус хозяина и потом сели за карты (И. А. Гончаров) [15, с. 36-37].

Таким образом, грамматическими категориями и словоизменительными формами обладают только субстантивные, адъективные и глагольные фразеологизмы. Остальные разряды их состоят из неизменяемых слов, у которых отсутствуют морфологические парадигмы. К ним относятся адвербиальные, междометные, модальные фразео­логизмы и фразеологизмы, выступающие в функции служебных слов. Это, однако, не значит, что у них нет грамматических функций. Адвербиальные и междометные фразеологизмы, с точки зрения В. П. Жукова, обладают определенными синтаксическими свойствами, выступая в качестве членов предложения, сочетаясь с определенными типами слов. Например: А леса у нас на станциях с гулькин нос (сколько? – обст., меры) (Т. Бори­сов). Я вышел на улицу, шел куда глаза глядят (куда? – обст., места) (Л. В. Никулин). – Иван Васильевич в театр приезжает два раза в год на генеральные репетиции, и тогда ему нанимают извозчика. – Вот тебе на! Зачем же извозчика, если есть автомобиль? (М. А. Бул­гаков). Модальные же фразеологизмы и фразеологизмы, соотноси­тельные со служебными словами, активно участвуют в граммати­ческой организации предложения, выполняя те же самые функции, что и модальные слова, предлоги, союзы, частицы [15, с. 37].

Другие исследователи, например, П. А. Лекант [26, с. 66-67], в качестве основных критериев для лексико-грамматической классификации фразеологизмов предлагают следующие: структурно-семантический тип единицы; частеречную принадлежность стержневого слова и других компонентов фразеологизма; наличие в его составе генетически знаменательных / незнаменательных слов. Данная точка зрения нам кажется наиболее последовательной.

Таким образом, на лексико-грамматический состав русской фразеологии в современной лингвистике до сих пор отсутствует единая точка зрения. Ученые для выделения различных лексико-грамматических разрядов фразеологических единиц предлагают следующие основания: частеречную принадлежность стержневого слова и синтаксическую функцию фразеологизма           (Н. М. Шанский,  В. П. Жуков), частеречную принадлежность стержневого слова и других компонентов единицы (М. И. Фомина); структурно-семантический тип единицы; частеречную принадлежность стержневого слова и других компонентов фразеологизма; наличие в его составе генетически знаменательных / незнаменательных слов (П. А. Лекант).

2 Структурно-семантические особенности фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке

2.1 Общая характеристика фразео-семантической группы с базовым компонентом «характер и нравственные качества человека» в современном русском языке

Системность в области фразеологии проявляется в различных типах смысловых связей устойчивых оборотов – в их многозначности, синонимии, антонимии, омонимии, а также в способности образовывать различные семантические группировки, в частности фразео-семантические и тематические группы.

Рассмотрим определение фразео-семантической группы. Согласно                  Е. И. Дибровой, «фразео-семантической группой именуется самая обширная по объему организация фразеологизмов, которые объединены базовым семантическим компонентом» [28, с. 256].

Предметом изучения в настоящей главе исследования являются фразеологические единицы, обозначающие характер и нравственные качества человека. Следовательно, семантический компонент «характер и нравственные качества человека» обобщает несколько различных гиперсем (родовых сем), обозначая класс классов предметов, признаков, процессов, отношений (отметим, что под понятием «сема» понимается минимальная составная часть (компонент) элементарного значения или семемы, предельная единица плана содержания

В нашем исследовании мы опираемся на определение характера, данного Т. В. Зверевой, которое считаем наиболее последовательным и четким. Т. В. Зверева подчеркивал двустороннюю структуру характера как «единство динамтческих и содержательных сторон» [16, с. 15]. Под динамической стороной понимается поведение человека, под содержательной – генерализированные мотивы личности. Соотношение этих сторон Т. В. Зверева раскрывает следующим образом: «Недостаточность одного лишь содержательного усвоения в формировании характера проявляется в том, что потребность человека в каком-то поведении, желании вести себя соответствующим образом, еще не является достаточным условием реализации такого поведения как систематического. Формирование различных свойств характера становится возможным лишь при условии овладении человеком тем поведением, в котором выражаются и тем закрепляются эти характерологические свойства» [16, c.16]. Если содержательная сторона характера проявляется во фразеологических единицах обоих языков в виде определения различных черт человеческого характера, то наличие динамической стороны в его составе предполагает включение в материал исследования фразеологических единиц, характеризующих поведение человека, обусловленное особенностями его характера, и небольшого количества фразеологических единиц, характеризующих действия человека, т. е. «проявление поведения», при лексикографических толкованиях которых непосредственно используются слова, называющие определенные черты его характера.

Фразеологические единицы, относящиеся к этой фразео-семантической группе, составляют довольно многочисленную, часто употребительную и типичную для исследуемых языков серию фразеологизмов и отличаются развитой системой значений, образов и средств выражения. Выделяются положительный, отрицательный и нейтральный компоненты фразеологического значения, в основе которых лежат осуждение, одобрение или отсутствие ярко выраженного отношения как констатация социально устоявшейся оценки какого-либо явления. В зависимости от качества оценочного компонента, в рамках исследуемой фразео-семантической группы можно выделить несколько подгрупп. 1) фразеологические единицы, выражающие отрицательные черты характера человека; 2) фразеологические единицы, выражающие положительные черты характера человека; 3) фразеологические единицы, нейтральной оценки характера человека.

Фразеологизмы были проанализированы в соответствии с оценочным компонентом фразеологического значения. Мы считаем, что именно оценочный компонент, т. е. одобрительная и неодобрительная оценка, заключенная в значении фразеологической единицы, является основным в коннотативном значении фразеологизма в силу его социолингвистической природы. Субъективно-оценочный элемент фразеологического значения может быть объяснен дифференцированной реакцией людей на положительные и отрицательные явления и является интегральным в семантической структуре фразеологической единицы.

Приведем примеры фразеологизмов фразео-семантической подгруппы отрицательной оценки со следующими базовыми компонентами:

1. «Болтливость, хвастливость», например:

– бесструнная балалайка (= болтун, пустомеля): [Фелицата:] Какой он богатый, какой знаменитый? Бабушка характерна, а он балалайка бесструнная – никакого толку и не жди от них (А. Н. Островский «Правда – хорошо, а счастье лучше») [34, с. 63];

– длинный язык (= кто-либо болтлив, не сдерживается в разговоре. Боцман Воеводин промолвил: – Нехороший человек он, этот Синельников. – Чем? – Язык длинный. Выслуживается, чтобы скорее в боцманы его произвели (А. С. Новиков-Прибой «Цусима») [34, с. 488];

– долгий язык (= то же, что длинный язык в 1-м знач.): [Аксёнов Лыткину]: Свои-то мы свои, да вот что, друг: Уж очень это дело-то велико, А у тебя язык некстати долог. А веришь ли, так душу и мутит, Когда святое дело осрамляют Речами праздными (А. Островский. «Козьма Захарьич Минин-Сухорук»); – Больно разговорчив стал, боцман! – сказал Сильвестр Петрович. – Язык долог (Ю. Герман «Россия молодая») [34, с. 488];

– слаб на язык (= кто-либо не в меру болтлив): От Санькиного нытья Ваське тоже стало не по себе... Под сердцем закололо, но пятиться стыдно. Санька мягок, слаб на язык и не умолчит (Н. Ляшко «Старик с книгой») [34, с. 488];

– язык без костей (= о болтливом человеке): У Тамары твоей язык без костей, сама не помнит, чего намелет (В. Распутин «Пожар») [34, с. 488].

Данные единицы являются синонимами.

2. «Высокомерие, зазнайство», например:

– не велика шишка (= незначительный, посредственный, недалекий человек, возомнивший себя важным, непомерно высоко оценивающий свои возможности, достоинства и т. п.): Это чтобы я вместе с ним сурепку дёргал? Ну, уж это, брат, извиняй. Не мужчинское это дело, к тому же я ишо не кто-нибудь, а председатель сельсовета. – Не велика шишка. Прямо сказать, так себе шишка на ровном месте! (М А. Шолохов «Поднятая целина») [34, с. 431].

3. «Двуличие, лицемерие», например:

– ангел во плоти (= человек, маскирующий свои отрицательные качества): – Не буду говорить о характере Антонова – там все сходится с действительностью: а вот характеристика Деева меня, мягко говоря, удивила: «ангел во плоти», хотя работу менял, как перчатки, пил и прогуливал               (В. Козлов «Выстрел на тропе») [34, с. 32];

– ангел непорочный (= то же, что ангел во плоти во 2-м знач.): – Форменный нечистый дух! Свалится – не поймёшь откудова, и сгинет невесть куда, – развела руками Клавдия. – Зря ты его поносишь, – ухмыльнулся Амос. – Ангел он непорочный, и крылышки у него под вшивой шубой снежные, лебединые. Улетел он на этих крылышках заповеди исполнять (В. Астафьев. «Стародуб») [34, с. 488];

– волк в овечьей шкуре (= человек, прикрывающий свои дурные намерения, действия маской добродетели): – Ты знаешь, кто ты? Ты волк в овечьей шкуре! (Ю. Трифонов «Обмен») [34, с. 81];

– двуликий Янус (= двуличный, ненадежный человек): Так «двуликим Янусом» личность и «пребудет в веках», если не поймёт, не почувствует, что путь к внутренней свободе и гармонии лежит сквозь и через разрушение всего, во что она тайно или явно верует, что служит причиной её раздвоенности, её рабства и преклонения перед позорной действительностью               (М. Горький «О солитере»). Можно проследить этимологию данной фразеологической единицы, в основе семантики которой лежит метафора: «в древнеримской мифологии Янус – бог времени, а также всякого начала и конца, бог перемен, движения. Он изображался с двумя лицами, молодым и старым, которые были обращены в разные стороны» [34, с. 496];

– крокодиловы слезы (= лицемерное сострадание; неискреннее, лживое сожаление): Теперь твоему раскаянию уже не поверят... Теперь ты хоть источники слёз пролей – и тогда скажут, что это крокодиловы слёзы!                (М. Е. Салтыков-Щедрин «Старческое горе») [34, с. 357].

Данные единицы также являются синонимами.

4. «Жадность», например:

– загребущие руки (= о жадном, алчном человеке): Поповские руки загребущие, глаза завидущие. А загребущие руки не знают покоя: ставят лавки, гонят дороги, всем мякинным нутром своим не доверяют машинам... И нету в ретивом, безжалостном накоплении конечного итога (И. Акулов «Касьян Остудный») [34, с. 301];

– ненасытная утроба (= жадный, алчный человек; во 2-ом знач.): – Четвертной билет давала, не берёт... Куда тебе!.. Хоть бы ты... усовестил бы его, утробу ненасытную (А. И. Куприн «Олеся») [34, с. 4415];

– ненасытное горло (= жадный, алчный человек; во 2-ом знач.): «И всё-то тебе мало, ненасытное горло. Гребёшь, гребёшь под себя и успокоиться не можешь», – презрительно протянул сосед (И. Акулов «Касьян Остудный») [34, с. 129].

В данном ряду фразеологических единиц обнаруживаются отношения синонимии; при этом часть фразеологизмов (как и в предыдущих рядах), многозначна.

5. «Жестокость, равнодушие, черствость», например:

– каменное сердце (= у кого. 1. О бесчувственном, бессердечном, жестоком человеке): – Господи, не стряслось ли с ним чего! – Не стряслось. – У тебя, знать, сердце каменное, отец. Сын родной пропал, а ему хоть бы что! (М. Алексеев «Драчуны»); (= 2. Бесчувственный, бессердечный, жестокий человек): [Купава] Сама суди, не каменное сердце, Без милого не проживёшь (А. Н. Островский «Снегурочка») [34, с. 326];

– стереть (истереть) в мелкий порошок кого-либо (= жестоко, беспощадно расправиться с кем-либо): [Хирин:] Ежели ты, старая кикимора, не уйдёшь отсюда, то я тебя в порошок сотру (А. П. Чехов «Юбилей») [34, с. 331];

– холодком веет (= от кого; о равнодушном, бесчувственном, бессердечном человеке): От Олеси этой холодком что-то веет, на многое способна, не задумается (Ю. Трифонов «Обмен») [34, с. 422].

Среди данных единиц обнаруживаются отношения синонимии и полисемии, поскольку фразеологизм каменное сердце выражает характер и нравственные качества человека сразу в двух значениях.

6. «Легкомысленность», например:

– ветреная голова/головушка (= несерьёзный, легкомысленный человек): Свинкин ветреная голова. Иногда чёрт знает какие тебе итоги выведет, перепутает все справки. Я измучился с ним (И. А. Гончаров «Обломов») [34, с. 123].

7. «Назойливость», например:

– липнуть как банный лист (= неотвязно, назойливо приставать, надоедать кому-либо): – Да сгинь ты! – незло ругнулась Дарья, разогнув спину и выпрямляясь. – Липнешь как банный лист (Ю. Брагуль «Новый день») [34, с. 488];

8. «Несдержанность, вспыльчивость», например:

– базарная баба (= грубый, вульгарный, крикливый человек): – Что кричишь, как баба базарная? (В. Кудрин. «Хозяин») [34, с. 58];

– горячая голова (головушка) (= увлекающийся, несдержанный человек человек): Таких, как Свиридов, перебывало много... а он, Гудков, уже двадцать лет как бригадирствует, и если даже и снимала его какая-нибудь горячая голова, то через несколько дней сама же к нему и заявлялась, понурившись (В. Кудрин. «Хозяин») [34, с. 123].

Данные единицы, имея пересечения в значениях, все же не являются синонимами.

9. «Подлость», например:

– змея подколодная (= злобный, предельно коварный, отвратительный человек): – Прямо Ирод, а не человек. Всех заездил... Всех слопал... Змеёй подколодной к мужикам присосался, кровушку-то из нас всю, как пиявица, выпил (М. Шишков «Краля») [34, с. 144];

– собачья душа (= скверный, грубый человек; хам): – Ах, сволочь! – стонал Орлов. – Чтоб тебя разорвало, собачья душа! Что ты возишься, как жук навозный? – закричал он на радиста. – Что ты мне ромашками голову морочишь? Давай связь! Связь! (Ю. Бондарев «Батальоны просят огня») [34, с. 138];

– черная душа (= о человеке коварном, способном на низкие, предосудительные дела, поступки): Душою чёрной зло любя, Колдунья старая конечно Возненавидит и тебя; Но горе на земле не вечно (А. С. Пушкин «Руслан и Людмила»); Настасья Филипповна будто бы в высшей степени знает, что Ганя женится только на деньгах, что у Гани душа чёрная (Ф. М. Достоевский «Идиот») [34, с. 138].

Данные фразеологические единицы, исходя из тождества их семантической структуры, вполне можно считать синонимами.

10.  «Склонность к воровству», например:

– нечист на руку (= плутоват, вороват; склонен к мошенничеству, воровству), например: Поговаривали о нём [Оброське], что был нечист на руку, и не раз видели люди, как пропивал в кабаке строевские хомуты и седёлки     (И. Соколов-Микитов «На тёплой земле») [34, с. 301].

11. «Трусость», например:

– жидок на расправу (= кто-либо не способен к решительным действиям, трусоват): – И жидки же вы все на расправу, – начал Салматов. – Ну что бы все без меня поделали? Ведь половина вас уже была бы теперь под судом (С. Терпигорев «Оскудение») [34, с. 141];

– заячья душа (= о робком, трусливом человеке): Почему сам в подвал не проник? – В том-то и дело, что заячья у меня душа, через неё принуждён жить невежей. Харитонова боюсь, ты не смотри, что он мёртвый, он своё добро стережёт... у него замашки боярские (А. Н. Толстой «Харитоновское золото») [34, с. 138];

– не (из) храброго десятка (= боязливый, трусоватый): – Эге! – прервал Кирила Петрович, – да ты, знать, не из храброго десятка, чего ты боишься. – Как чего, батюшка, Кирила Петрович, а Дубровского – того и гляди напорешься ему в лапы – он малый не промах, никому не спустит, а с меня, пожалуй, и две шкуры сдерёт (А. С. Пушкин «Дубровский») [34, с. 131].

Ряд данных единиц можно считать синонимическим. Данные утверждения вполне справедливы и  для единиц следующего ряда.

12. «Хитрость, льстивость», например:

– гусь лапчатый (= пройдоха, плут; хитрый, пронырливый человек):            – Что же, папаша, насчёт школы что-нибудь? – трепещущим голосом осведомился Николай... – Школы, школы! – передразнил его отец. – Да на кой чёрт школы-то? Ты, гусь лапчатый, смотри у меня... У тебя тоже всякая дрянь в голове заводится! (Н. Эртель «Гарденины») [34, с. 131];

– продувная бестия (= плут, хитрец, пройдоха): Этот Дыген – продувная бестия; от него, мне кажется, всего можно ожидать (Н. Задорнов «Далёкий край») [34, с. 63];

– старая лиса (= хитрый, лукавый человек): – Помним – были и мы рысаками... В отблесках света Лукашин узнал Фёдора Капитоновича. «Пронюхал, старая лиса! Наверно, вся деревня знает» (Ф. Абрамов «Братья и сестры») [34, с. 211];

– хитрый Митрий (= хитрец, пройдоха): Мастер был молодой, и Тютин смотрел на него сердито: ишь ты, хитрый-митрий. Воспитывай ему разных Сомовых, а он будет руки в брюки ходить (Е. Катерли «Бронзовая прялка») [34, с. 202].

13. «Язвительность, склонность к сплетням», например:

– злой язык (= тот, кто язвительно, зло говорит о ком-либо или о чём-либо, склонен к злым суждениям): Савина была остроумна, зла на язык, остроты её часто были метки (Т. Щепкина-Куперник «Театр в моей жизни») [34, с. 488];

– злые языки (= сплетники, клеветники, любители пересудов): Все потихоньку подсмеивались над старым и кривым женихом, кроме моей матери... Злые языки объясняли ласковость моей матери тем, что она хотела сбыть с рук золовку (С. Аксаков «Воспоминания») [34, с. 488];

– остер (востер, острый) на язык (= кто-либо остроумен, язвителен и т. п.): Была она смолоду... смугла лицом, с быстрыми, серыми, глубоко посаженными глазами. За то её мать Фомича, острая на язык старуха, прозвала «Долблёные глаза» (Б. Можаев «Живой!») [34, с. 488];

– резкий на язык (= лишенный мягкости, учтивости в разговоре; прямолинейный в суждениях, оценке): Жил он открыто и был человек в обществе видный, резкий немного на язык, любил порезонёрствовать и владел даром слова (А. Ф. Писемский «Тюфяк») [34, с. 488].

Рассмотренные фразеологизмы с общим компонентом «язвительность, склонность к сплетням» также можно считать синонимами.

Данная фразео-семантическая группа очень многочисленна по составу (примеры, рассмотренные в рамках нее, составляют 70% от общего числа проанализированных единиц) и разнообразна по семантике: так, фразеологические единицы отрицательной оценки характера и нравственных качеств человека образуют 13 рядов, выделенных на основе их семантической близости.

Рассмотрим примеры фразео-семантической подгруппы положительной оценки характера человека и его нравственных качеств с несколькими базовыми компонентами. К этой группе относятся фразеологические единицы с положительным субъективно-оценочным компонентом фразеологического значения, т. е. фразеологизмы со значением, вызывающим одобрение как констатацию социально устоявшейся оценки определенных черт характера человека. Они образуют семь рядов, выделенных на основе семантической общности фразеологических единиц с общими компонентами в значениях, и составляют 25% от общего числа проанализированных примеров:

1. «Благородство, доброта, сердечность, приветливость», например:

– большое сердце (= кто-либо отзывчив, добр, способен горячо чувствовать): Чувствовались в нём тонкий ум, острая память и большое, хорошее сердце (В. Полевой «Повесть о настоящем человеке») [34, с. 326];

– добрая душа (= отзывчивый, жалостливый, чуткий человек): [Лаптев:] Вы – добрая душа. [Ксения:] Глупая, оттого и добрая (М. Горький «Достигаев и другие») [34, с. 138];

– золотое сердце (= 1. у кого. О добром, отзывчивом человеке): – О, вы, русские, – сказал он [Инсаров], – золотые у вас сердца! И он [Берсенев], он ухаживал за мной, он не спал ночи (И. С. Тургенев «Накануне»); (= 2. кто. Отзывчивый, добрый человек): Это такая честная, правдивая натура и сердце золотое (Л. Н. Толстой «Анна Каренина») [34, с. 326].

Данные фразеологизмы являются синонимами и вступают в отношения антонимии с единицами, имеющими общий компонент «жестокость, равнодушие, черствость» (каменное сердце, стереть (истереть) в мелкий порошок кого-либо, холодком веет).

2. «Решительность, сильный характер, надежность», например:

– крепкий (твердый) орешек (= о человеке, отличающемся твёрдым или скрытным характером и не поддающемся влиянию других): Мария Ивановна была крепким орешком. К своим богатствам никого не подпускала. Со связкой ключей от своих сокровенных шкафов и тумбочек не расставалась даже ночью (Ю. Дмитриев «Дело о миллионе») [34, с. 162];

– крепкой закваски (= кто-либо упорный, выносливый): Никто не упрекнул бы его, обратись он за поддержкой к родным детям жены. Но Кузнецов оказался человеком крепкой закваски. Хотя старые раны давали о себе знать, уход за женой он целиком взял на себя (В. Аксёнов «Домик на «Пляжной») [34, с. 162].

Данные фразеологизмы, являясь синонимами, выступают в качестве антонимов к единицам с общим компонентом «трусость» (жидок на расправу, заячья душа, не (из) храброго десятка).  

3.  «Сдержанность, спокойствие», например:

– стальные (железные) нервы (= о человеке с сильной волей, с твёрдым характером): – Ух, – выдохнул Фролов, – да у вас просто железные нервы, я бы не смог. – Сможете, и у вас должны быть стальные нервы. На другое мы не имеем права (Н. Никитин «Северная Аврора»). Данный фразеологизм выступает антонимом к ряду слов с базовым компонентом «несдержанность, вспыльчивость» (базарная баба, горячая голова) [34, с. 177].

5. «Смелость, мужество», например:

– удалая башка (= отчаянный, смелый человек): Снаряжу коня, наточу булат, Затяну чекмень, полечу в леса, Стану в тех лесах вольной волей жить, Удалой башкой в околотке слыть (А. Кольцов «Удалец») [34, с. 58];

– удалая голова (головушка) (= удалой, лихой человек, которому всё нипочем): Зачинщики, из удалых голов. Чтобы поджечь в народе буйства боле, Кричат, что суд небес и строг и бестолков (И. А. Крылов «Безбожники») [34, с. 123];

– не (из) трусливого десятка (= смелый, безбоязненный): Очень тихо потрескивает. Егор Иваныч хотя был и не трусливого десятка, а невольно прислушивается к окружающей гнетущей темноте (Д. Н. Мамин-Сибиряк. Пустынька) [34, с. 131].

Данные фразеологизмы, являясь синонимами, выступают в качестве антонимов к единицам с общим компонентом «трусость» (жидок на расправу, заячья душа, не (из) храброго десятка).  

6. «Честность», например:

– с чистой (спокойной) совестью (= человек, абсолютно честный, не совершивший дурного поступка): Когда наступала ночь, он уходил в будку и мирно спал, как может спать человек с чистой совестью (В. Г. Короленко «Прохор и студенты») [34, с. 372];

– чист на руку (= о человеке добросовестном, не склонном к воровству): И чиста она была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько (И. А. Гончаров «Обрыв») [34, с. 301].

Данные фразеологизмы, являясь синонимами, выступают в качестве антонимов к единицам с общими компонентами «подлость» (жидок на расправу, заячья душа, не (из) храброго десятка), «двуличие, лицемерие» (ангел во плоти, ангел непорочный,  волк в овечьей шкуре, двуликий Янус, крокодиловы слезы).

7. «Щедрость», например:

– широкая душа (= о человеке, отличающемся большим размахом в деятельности, щедростью в проявлении чувств и т. п.): У русского человека простая, честная и широкая душа, своим телом, не колеблясь, он заслонит друга от вражеской пули (А. Н. Толстой «Грозная сила») [34, с. 138];

– широкая натура (= человек не мелочный, открытый, щедрый во всех своих проявлениях): Вера чувствовала, что ей всё осточертело: и постоянная сдержанность, и строгость, и жизнь как бы для вида, а не для себя. Ей так захотелось полёта, свистящего воздуха, озорства!.. Она же сибирячка, широкая натура! А она так себя сковывает (А. Прянишников «Нестандартный Силантьев») [34, с. 138].

Данные фразеологизмы, являясь синонимами, выступают в качестве антонимов к единицам с общим компонентом «жадность» (загребущие руки, ненасытная утроба, ненасытное горло).  

Приведем примеры фразеологизмов фразео-семантической подгруппы нейтральной оценки характера человека и его нравственных качеств со следующими базовыми компонентами. Это та часть фразеологических единиц, которая не входит ни в одну из двух основных групп положительной или отрицательной оценки. Этим обусловлена их редкость для фразеологической системы современного русского языка: они составляют всего лишь 5% от общего числа проанализированных примеров, занимая как бы промежуточное место между фразеологизмами, характеризующими положительные черты характера, и фразеологизмами, определяющими отрицательные черты. Их можно определить как фразеологизмы с нейтральной оценкой. К этой группе относятся фразеологические единицы с нейтральным субъективно-оценочным компонентом фразеологического значения, т.е. фразеологизмы, в значении которых отсутствует ярко выраженное одобрение или осуждение, но присутствуют как положительные, так и отрицательные характеристики человека.

– стреляный воробей (= много перенёсший, бывалый и трусоватый человек): – Читай. Видишь... «Держись на поверхности»... Значит, есть и глубина... Это дело будет посложней. Гошка Блин сразу не расколется. Стреляный воробей (Г. Матвеев «Новый директор») [34, с. 75].

– тертый калач (= опытный, бывалый и хитрый человек, которого трудно провести, обмануть): Все взгляды вперились в Глеба, и, хоть вокруг сидел свой же брат – мятые, тёртые калачи, председатели колхозов, – у него задрожали в обиде губы (Л. Обухова «Заноза») [34, с. 399].

Охарактеризуем рассмотренные фразеологические единицы с точки зрения семантической слитности их компонентов. Интересен тот факт, что большинство фразеологизмов со значением характера и нравственных качеств человека представляют собой фразеологические единства, среди основных особенностей которых – идиоматичность семантики, наличие целостного образно-переносного значения, складывающегося из значений слов-компонентов (широкая душа, золотое сердце, удалая голова, твердый (крепкий) орешек,  резкий на язык, старая лиса и др.). Данные единицы составляют 80% от общего числа рассмотренных примеров. Их доминирование во фразео-семантической группе обусловлено, на наш взгляд, наличием в их семантике «сильного» оценочного компонента, существование которого нуждается в переносно-образной ткани фразеологической единицы, понятной носителю языка. Поэтому фразеологические сращения, значения которых условны и не вытекают из составляющих их компонентов, встречаются в данной группе очень редко и содержат собственные имена существительные, смысл которых можно понять только посредством проведения этимологического анализа (двуликий Янус, хитрый Митрий – 4% от общего числа рассмотренных примеров). Сказанное относится и к фразеологическим сращениям, в структуре которых есть компонент с фразелогически связанным значением; семантике таких единиц не свойственна идиоматичность, поэтому снижен их образный потенциал (базарная баба, крепкой закваски, нечист на руку, липнуть как банный лист, загребущие руки, ненасытная утроба, тертый калач, стрелянный воробей, змея подколодная – 16% от общего числа рассмотренных единиц).

Итак, анализ фразео-семантической группы с базовым компонентом «характер и нравственные качества человека» позволяет сделать вывод, с одной стороны, о ее семантической диффузности (поскольку в ней выделяют подгруппы с отрицательным, положительным и нейтральным оценочным компонентами при значительном доминировании первого); с другой стороны, о ее семантической слитности, цельности, обусловленной наличием разветвленной системы семантических отношений между фразеологическими единицами – синонимии, антонимии, полисемии. При этом большинство фразеологизмов со значением характера и нравственных качеств человека представляют собой фразеологические единства, семантика которых отличается идиоматичностью, образностью, мотивированностью, что позволяет органично содержать в себе «сильный» оценочный компонент наряду с другими семами и коннотациями.

2.2 Лексико-грамматическое своеобразие русских фразеологизмов, обозначающих характер и нравственные качества человека

В результате анализа лексико-грамматической природы фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека можно сделать вывод о том, что чаще встречаются фразеологизмы субстантивного характера: они составляют 78% от общего числа проанализированных единиц. Как правило, это сочетания стержневого компонента – имени существительного зависимым именем прилагательным (72% от общего числа примеров) (бесструнная балалайка, долгий язык, длинный язык, ангел непорочный, двуликий Янус, крокодиловы слезы, ветреная голова/головушка, змея подколодная, собачья душа, черная душа и др.). Реже встречаются субстантивные фразеологические единицы, представляющие собой сочетание двух имен существительных (ангел во плоти, волк в овечьей шкуре, язык без костей – 6%).

Функционально такого типа фразеологизмы соотносятся с именем существительным, обладают значением предметности (т.е. выражают характеристику кого-либо) и парадигмой существительного, а между их компонентами наблюдается атрибутивная связь, что позволяет лучше реализовывать оценочный компонент в значениях таких единиц.

Реже встречаются адъективные фразеологизмы, с грамматической точки зрения представляющие собой сочетание краткой формы прилагательного с именем существительным (12%). Например: слаб на язык, нечист на руку, жидок на расправу, остер (востер, острый) на язык, резкий на язык, чист на руку. Оценочность здесь «задана» семантикой стержневого прилагательного.

Практически не встречаются глагольные фразеологизмы (стереть (истереть) в мелкий порошок кого-либо, холодком веет, липнуть как банный лист). Они составляют всего 6% от общего числа рассмотренных единиц. Глагольные фразеологические единицы функционально соотносятся с глаголом. Глагол является стержневым компонентом данных фразеологизмов. Связь между стержневым и зависимым компонентами подчинительных фразеологических единиц – объектная и обстоятельственная, выраженная такими типами подчинительной связи, как управление и примыкание.

Редко встречаются фразеологизмы со значением характера и нравственных качеств человека, обладающие предикативным ядром и представляющие собой с грамматической точки зрения фразеологизмы-предложения (не велика шишка). Они составляют 2% от общего числа рассмотренных примеров.

Таким образом, с точки зрения грамматической природы фразеологизмы со значением характера и нравственных качеств человека в большинстве своем представляют словосочетание с такими типами подчинительной связи, как согласование, управление и примыкание. Лишь 2% рассмотренных фразеологических единиц обладают предикативностью. Наиболее распространены субстантивные фразеологизмы, состоящие из стержневого существительного и зависимого прилагательного (72%) или зависимого существительного (6%), реже встречаются адъективные и глагольные фразеологизмы (12% и 6% соответственно).

Заключение

В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

В теории фразеологических единиц русского языка до сих остаются лакуны. Не получили однозначного решения такие вопросы, как определение фразеологизма как единицы языка, обозначение границ фразеологического фонда, выявление перечня параметров, лежащих в основе лексико-грамматической классификации фразеологических единиц. В данной работе под фразеологизмом понималось несвободное сочетание слов, которое не производится в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводится в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость, – взаимосвязанные универсальные и отличительные признаки фразеологизма. При этом фразеологизм, как и слово, является единицей номинации, но в отличие от слова – ординарного именования – фразеологизм представляет собой составную, целостную номинацию, обладающую особым, косвенно-номинативным значением, которое создается общим метафорическим или метони­мическим переосмыслением слов-компонентов, входящих в единицу, что обычно приводит к оценочному, экспрессивному и образному характеру семантики единицы и отражает идио­матическое, обобщенно-целостное обозначение какого-либо явления действительности. Кроме того, конститутивными признаками фразеологизмов являются: социально закрепленное со­отношение смыслового содержания и лексико-грамматического состава единицы; раздельнооформленность единицы (фразеологизм состоит не менее чем из двух слов-компонентов), устойчивость грамматической формы и фиксированный порядок слов.

Предметом анализа в настоящей работе стали фразеологические единицы со значение характера и нравственных качеств человека, извлеченные  приемом сплошной выборки из «Фразеологического словаря русского языка» под редакцией А.И. Молоткова.

В семантическом отношении анализируемая нами фразео-семантическая группа фразеологизмов с базовым компонентом «характер и нравственные качества человека» включает в себя подгруппы единиц с отрицательной, положительной и нейтральной оценочностью со значительным доминированием первых (например, змея подколодная, собачья душа, черная душа). Они составляют 70% от общего числа проанализированных единиц и образуют 13 рядов, выделенных на основе их семантической близости («болтливость, хвастливость», «высокомерие, зазнайство», «двуличие, лицемерие», «жадность», «жестокость, равнодушие, черствость», «легкомысленность», «назойливость», «несдержанность, вспыльчивость», «подлость», «склонность к воровству», «трусость», «хитрость, льстивость», «язвительность, склонность к сплетням»). Подгруппа фразеологизмов с положительным оценочным компонентом менее обширна и разнообразна: она включает в себя 7 рядов с общими компонентами «благородство, доброта, сердечность, приветливость», «решительность, сильный характер, надежность», «сдержанность, спокойствие», «смелость, мужество», «честность», «щедрость» (25% от общего числа проанализированных примеров). Редко встречаются фразеологические единицы указанной семантики с нейтральным оценочным компонентом – 5% от общего числа рассмотренных примеров. Такая неравномерность может быть объяснена более острой дифференцированной эмоциональной и речемыслительной реакцией людей на негативные явления.

Фразео-семантическая группа фразеологизмов с базовым компонентом «характер и нравственные качества человека» является сложно организованной системой с разнообразными семантическими связями между ее единицами, среди которых отношения полисемии, синонимии, антонимии.

С точки зрения грамматической природы фразеологизмы со значением характера и нравственных качеств человека в большинстве воем представляют собой словосочетание с такими типами подчинительной связи, как согласование, управление и примыкание. Лишь 2% рассмотренных фразеологических единиц обладают предикативностью (не велика шишка). Наиболее распространены субстантивные фразеологизмы, состоящие из стержневого существительного и зависимого прилагательного (бесструнная балалайка, долгий язык, длинный язык, ангел непорочный, двуликий Янус, крокодиловы слезы и др. – 72%) или зависимого существительного (ангел во плоти, волк в овечьей шкуре, язык без костей – 6%), реже встречаются адъективные (слаб на язык, нечист на руку, жидок на расправу, остер (востер, острый) на язык, резкий на язык, чист на руку) и глагольные (стереть (истереть) в мелкий порошок кого-либо, холодком веет, липнуть как банный лист) фразеологизмы (12% и 6% соответственно).

Данная работа представляет собой попытку изучения структурно-семантических особенностей фразеологических единиц со значением характера и нравственных качеств человека в современном русском языке. Указанная проблема не является исчерпанной и требует дальнейших исследований с привлечением большего числа фразеологических единиц.

Список использованных источников

1.           Абдуллина, А. Р. Проблемы выявления ключевых компонентов во фразеологических единицах русского языка / А. Р. Абдуллина // Русская и сопоставительная филология. – Казань : Изд-во КГУ, 2007. – 193 с.

2.           Апресян, Ю. Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка) / Ю. Д. Апресян // Избранные труды : в 2-х т. – М. : Языки славянской культуры, 1995. – Т. 1. – С. 112-248.

3.           Арсентьева, Е. Ф. Типы контекстуальных трансформаций фразеологических единиц / Е. Ф. Арсентьева, А. Р. Ахметшина. – Наб. Челны : Рудик, 2002. – 298 с.

4.           Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. –  М. : Советская  энциклопедия, 1966. – 607 с.

5.           Бабкин, А. М. Русская фразеология, ее развитие и источники /                  А. М. Бабкин. – М.-Л. : Высшая школа, 1970. – 320 с.

6.           Бакина, М. А. Структурно-семантические преобразования фразеологических единиц в современной поэзии / М. А. Бакина. – М. : Норон, 1980. –             121 с.

7.           Васильев, Л. М. Современная лингвистическая семантика / Л. М. Васильев. – М. : Академия, 1990. – 280 с.

8.           Виногра­дов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. М. : Наука, 1971. – 236 с.

9.           Виноградов, В. В. Об основных типах фразеологических единиц в современном русском языке / В. В. Виноградов // Избранные труды: лексикология и лексикография. – М. : Наука, 1972. – С. 140-161.

10.      Гвоздарев, Ю. А. Рассказы о русской фразеологии / Ю. А. Гвоздарев. – М. : Просвещение, 1988. – 192 с.

11.      Григорьев, А. В. К вопросу об источниках библейских фразеологизмов / А. В. Григорьев // Филологические науки. – 2007. – № 1. – С. 50-59.

12.      Диброва, Е. И. Вариантность фразеологических единиц в современном русском языке / Е. И. Диброва. – Ростов н/Д : Феникс, 1979. – 244 с.

13.      Жуков, В. П. Русская фразеология / В. П. Жуков. – М. : Просвещение, 1986. – 320 с.

14.      Жуков, В. П. Формоизменение фразеологизмов русского языка /              В. П. Жуков // Русистика. – Берлин. – 1991. – № 2. – С. 36-40.

15.      Жуков, А. В. Фразеологизация слова и лексикализация фразеологизма / А. В. Жуков // Филологические науки. – 2007. – № 4. – С. 89-95.

16.      Зверева, Т. Р. Эмоции и характер во фразеологической картине мира русского языка : автореф. дис... канд. филол. наук / Т. Р. Зверева. – М., 2002. – 30 с.

17.      Зимин, В. И. К вопросу о вариантности фразеологических единиц /         В. И. Зимин. – Тула : Кросс, 1972. – 173 с.

18.      Кобелева, И. А. Грамматический статус некоторых диалектных фразеологизмов / И. А. Кобелева // Филологические науки. – 2007. – № 6. – С. 90-97.

19.      Копыленко, М. М. Очерки по общей фразеологии / М. М. Копыленко, З. Д. Попова. – Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1972. – 216 с.

20.      Малински, Т. Возникновение новых фразеологических единиц / Т. Малински // Русистика. – Берлин. – 1992. – № 2. – С. 67-76.

21.      Мокиенко, В. М. Загадки русской фразеологии / В. М. Мокиенко. –         М. : Высшая школа, 1990. – 160 с.

22.      Молотков, А. И. Основы фразеологии русского языка / А. И. Молотков. – М. : Просвещение, 1977. – 286 с.

23.      Никитин, В. М. Лексическое значение слова / В. М. Никитин. – М. : Наука, 1983. – 326 с.

24.      Приходько, В. К. Приемы и средства создания словесной образности : учебное пособие по дисциплине «Стилистика и риторика» для студентов филологов / В. К. Приходько. – Хабаровск : Изд-во Дальневосточ. гос. гуманит. ун-та, 2006. – 243 с.   

25.      Современный русский язык : учеб. / под ред. В. А. Белошапковой. –        М. : Высшая школа, 1989. – 800 с.

26.      Современный русский литературный язык : учеб. для филол. спец. пед. ин-тов / под ред. П. А. Леканта. – М. : Дрофа, 2001. – 560 с.

27.      Современный русский язык : учебник. Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис / под ред. Л. А. Новикова. – СПб. : Лань, 2001. – 864 с.

28.      Современный русский язык : теория. Анализ языковых единиц : учеб. для студ. высш. учеб. завед. : в 2-х ч. / под ред. Е. И. Дибровой. – М. : Академия, 2002. – Ч. 1. – 544 с.

29.      Стернин, И. А. Лексическое значение слова как структура / И. А. Стернин // Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. – Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. – С. 36-85.

30.      Телия, В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В. Н. Телия. – М. : Наука, 1986. – 141 с.

31.      Телия, В. Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. – М. : Академия, 1996. –  388 с.

32.      Уфимцева, А. А. Слово в лексико-семантической системе языка /             А. А. Уфимцева. – М. : Нау­ка, 1968. – 272 с.

33.      Фомина, М. И. Современный русский язык : лексикология : учебник /  М. И. Фомина. – М. : Высшая школа, 2001. – 415 с.

34.      Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. – М. : Русский язык, 2006. – 543 с.

35.      Шанский, Н. М. Лексикология современного русского языка /                Н. М. Шанский. – М. : Просвещение, 1972. – 229 с.

36.      Шанский, Н. М. Фразеология современного русского языка /                     Н. М. Шанский. – СПб. : Питер, 1996. – 326 с.

37.      Шмелев, Д. Н. Современный русский язык : лексика : учебное пособие для студентов пед. ин-тов / Д. Н. Шмелев. – М. : Просвещение, 1977. –               335 с.

38.      Шумилов, Н. Ф. Фразеологический оборот в современном фельетоне / Н. Ф. Шумилов // Русская речь. – 1978. – № 4. – С. 88-90.

39.      Эмирова, А. Н. Русская фразеология / А. Н. Эмирова. – М. : Просвещение, 1988. – 245 с.

40.      Эрозин, А. В. Фразеодеривационное гнездо как единица толкового словаря нового типа / А. В. Эрозин. – СПб. : Инэк, 2001. – 67 с.

41.      Языкознание. Большой энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. – М. : Большая Российская Академия, 1998. – 685 с.

42.      Яранцев, Р. И. Русская фразеология / Р. И. Яранцев. – М. : Медиа, 2006. – 492 с.

43.    Ярный, П. С. Лексика и фразеология / П. С. Ярный. – СПб. : Инэк, 2000. – 147 с.