Областное
государственное автономное профессиональное образовательное учреждение
«Белгородский
политехнический колледж»
ЛИТЕРАТУРНАЯ
ГОСТИНАЯ
ТЕМАТИЧЕСКИЙ ВЕЧЕР,
ПОСВЯЩЕННЫЙ ТВОРЧЕСТВУ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА ТЮТЧЕВА
«Я СТРАЖДУ, НЕ ЖИВУ…»
Методические рекомендации: Одной из важнейших задач современного образования
является формирование культуры речи, которая является показателем
коммуникативной культуры личности. В этих условиях особую роль играет
культурно-развивающий потенциал образовательно-воспитательной среды. Личность
поэта Федора Тютчева многогранна: и дипломат, и знаток иностранных языков и
поэт. У поэта нет возраста, истинный поэт всем поколения – ровесник.
Данное
мероприятие проводится как заключительное в рамках предмета «Русский язык и
литература», раздел «Поэзия второй половины 19 века». Для учащихся 1 курса,
16-17 лет
(презентация, портрет поэта, иное оформление класса)
Преподаватель
общественных дисциплин
ЛЫКОВА
ОЛЬГА ЕВГЕНЬЕВНА
Учитель: Есть в
Германии давняя и прекрасная традиция: карнавальные празднества. Начинаются они
ежегодно одиннадцатого числа одиннадцатого месяца в одиннадцать часов
одиннадцать минут. И идут по стране в течение трех с лишним месяцев. Пятое
время года – так именуют этот праздничный марафон. Музыка, песни, танцы. Новые
романтические знакомства, которые приводят порой к далеко идущим последствиям.
Ученик 2: Именно
один из таких карнавалов, 1833 года стал для Тютчева незабывающим. В столицу
Баварии приехал из маленького немецкого городка барон Фридрих Дернберг и его
очаровательная супруга Эрнестина. На одном из балов барону внезапно
занеможилось, и он, отыскав свою спутницу, которая беседовала с молодым,
небрежно причесанным иностранцем, молвил тому: «Поручаю вам мою жену». После
чего раскланялся, уехал домой, лег и через несколько дней умер. А иностранцем
оказался второй секретарь русской миссии в Мюнхене Федор Тютчев.
Ученик 1: Один из
близких знакомых поэта так описывает его: «О наружности своей он вообще мало
заботился: волосы его были большей частью всклокочены и, так сказать, брошены
по ветру, но лицо всегда гладко выбрито. В одежде своей он был небрежен и даже
почти неряшлив. Походка очень ленивая, роста небольшого. Но этот широкий и
высокий лоб, эти живые карие глаза, этот тонкий выточенный нос и тонкие губы,
часто складывающиеся в пренебрежительную усмешку, придавая его лицу большую
выразительность и даже привлекательность. Чарующую силу сообщал ему его
обширный, сильно изощренный и необыкновенно гибкий ум. Более приятного, более
разнообразного и занимательного, более блестящего и остроумного собеседника
трудно себе представить. В его общении вы чувствовали, что имеете дело с
человеком, отмеченным особым дарованием Божьим, с гением».
Ученик 2: Тем не
менее, на дипломатическом поприще гений сумел занять к своим тридцати годам
низшую – ниже некуда – ступеньку. И вообще слыл неудачником. Первая и, быть
может, самая пылкая любовь его закончилась крахом: ему предпочли другого. И
Тютчев в двадцать два года сгоряча женился на вдове, графине Ботлер, женщине с
четырьмя детьми. Ее семья принадлежала к баварской аристократии, но сильно
издержалась. Пошли и дети собственные… Жалованья не хватало, приходилось
отказывать себе в самом необходимом.
Учитель: У
Тютчевых часто собираются члены дипломатического корпуса и кое-кто из местных
жителей. «Чайник и две восковые свечи на столе, и приятный разговор: вот стихии
их маленького салона».
Чтец: Как над
горячею золой
Дымится
свиток и сгорает,
И
огнь, сокрытый и глухой,
Слова
и строки пожирает,
Так
грустно тлится жизнь моя
И
с каждым днем уходит дымом;
Так
постепенно гасну я
В
однообразье нестерпимом!..
О
небо, если бы хоть раз
Сей
пламень развился по воле,
И,
не томясь, не мучась доле,
Я
просиял бы и погас!
Ученик 1: Знакомство
на балу и фраза барона: «Поручаю вам мою жену» стала для Тютчева судьбоносной.
Эрнестина Дернберг заняла сердца Тютчева. А Тургенев, чей обостренный взгляд
примечает все, фиксирует в дневнике, что Тютчев «любит ее!». «Она не женщина, а
девушка – вечный апрель с его ливнями, преходящими снегопадами и внезапными прояснениями,
с его легкими облаками, размываемые ветром. Июльского солнца тут никогда и не
бывало», - так описывает Эрнестину ее будущая падчерица Екатерина.
Чтец: …О если бы
тогда тебе приснилось,
Что будущность для нас обоих берегла!
Ученик 2: Будущее
готовило многое: и печали, и радости, и тайные свидания, и морские прогулки под
парусом, когда по лицу возлюбленной в лучах восходящего солнца «струились капли
огневые»…
Чтец: Люблю
глаза твои, мой друг,
С
игрой их пламенно, чудесной,
Когда
их приподымишь вдруг
И,
словно молнией небесной,
Окинешь
бегло целый круг…
Но
есть сильней очарованья:
Глаза,
потупленные ниц
В
минуты страстного лобзанья,
И
сквозь опущенных ресниц
Угрюмый,
тусклый огнь желанья.
Ученик 1.:
Баронесса
рыдала о своей любви, о невозможности любви: он женат, у него дети – для
набожной Эрнестины это свято. Но встречи, тем не менее, продолжались. До наших
дней дошел, сохранился альбом этой женщины, между плотных листов которого вот
уже полтора века лежат засушенные растения, а внизу – подписи, сделанные рукой
хозяйки: «Цветы, сорванные 5 июня 1855года. Воспоминание о счастливых днях,
проведенных в Эглофсгейме».
Ученик 2.: Что же
жена? В одном из писем Элеонора Тютчева называет положение мужа «неприятным и
ложным» и жалуется, как ей «мучительно тесно». «Я живу лишь надеждой на то, что
так или иначе все должно измениться». Но нервы не выдерживают. «В припадке
полного исступления она нанесла себе несколько ударов в грудь небольшим
кинжалом от маскарадного костюма». Вернувшись домой, Тютчев нашел жену
«простертой на полу и обливающуюся кровью…В течение суток жизнь ее находилась в
опасности». Тютчев принимает решение расстаться с Эрнестиной, та уничтожает все
письма Тютчева той поры. Будущее видится мрачным: «Здесь суждено нам было
сказать последнее прости».
Учитель: Осенью
1838 года умирает его жена у него на руках. Он не испытывает облегчения, теперь
нет препятствий для брака с Эрнестиной, он горевал искренне, глубоко и долго:
«Пережить все, чем мы жили – жили в продолжение целых двенадцати лет. Что
обыкновеннее этой судьбы – и что ужаснее? Все пережить и все-таки жить… Есть
слова, которые мы всю нашу жизнь употребляем, не понимая…и вдруг поймем…и в
одном слове, как в провале, как в пропасти, все обрушится…Я только раз видел,
как умирают…Смерть ужасна». По свидетельству знавших его в то время, Тютчев был
так огорчен смертью жены, что поседел от горя в несколько часов.
Ученик 1: Можно ли,
в самом деле, так искренне оплакивать одну и так пламенно любить другую? Можно!
У Тютчева можно… На склоне лет, когда ситуация повторится, и ему вновь придется
одну оплакивать и любить другую, он напишет дочери письмо про «ужасное
свойство», которое передал ей по наследству, «свойство не имеющее названия,
нарушающее всякое равновесие в жизни». И дает-таки имя этому свойству: жажда
любви: «Я стражду, не живу…». Новая женщина не заступала на смену предыдущей,
не вытесняла из сердца поэта соперницу, а удивительным образом соседствовала с
ней.
Чтец: Смотри,
как запад разгорелся
Вечерним
заревом лучей,
Восток
померкнувший оделся
Холодной,
сизой чешуей!
В
вражде ль они между собою?
Иль
солнца не одно для них
И,
неподвижною средою
Деля,
не съединяет их?
Ученик 2.: «Поклонение
женской красоте и прелестям женской натуры, - подтверждают мемуаристы, - было
всегдашней слабостью Федора Ивановича с самой ранней его молодости –
поклонение, которое соединялось с очень серьезным, но обыкновенно недолговечным
и даже скоро преходящим увлечением тою или другою особой»…Второй женой
Эрнестина становилась дважды: сперва венчались в церкви, по православному
обряду, затем по католическому – в костеле. Эрнестина была любима не только
мужем, но и приемными детьми. Свои дети тоже не замедлили появиться. Родителям
Тютчев писал: «Вы несомненно полюбите ее, как только увидите… Дети так
привязались к ней, как будто у них и не было другой матери».
Учитель: Выйдя за
Тютчева замуж, Эрнестина приняла на себя заботу не только о его детях, но и о
нем самом, большом ребенке, - заботу и материальную (мизерного жалованья его не
доставало, чтобы содержать семью, жил на ее деньги), и, разумеется, бытовую. Со
временем это стало ее второй натурой. Эрнестина Федоровна как-то обмолвилась о
своем муже, что он изменчив, как погода, на него никогда нельзя положиться.
Характеризовать Тютчева, можно его же фразой:
«Пускай
любить он не умеет –
Боготворить
умеет он!».
Ученик 1.: «Ничего
не может отвлечь меня от сущности нынешнего положения, а сущность его – это
твое отсутствие» – так писал Федор Тютчев своей жене. То был период, когда
супругам приходилось подолгу жить порознь – он в Петербурге, она за границей
или в деревне, - и все это время он бомбардировал ее слезными посланиями. «Я
решительно возражаю против твоего отсутствия. Я не желаю и не могу выносить». И
таких писем было не менее 700! И это все в разгар его бурного романа с Еленой
Денисьевой, растянувшегося почти на полтора десятилетия, увенчавшегося
знаменитым «денисьевским» циклом, одной из вершин мировой лирической поэзии. Федор
Иванович так часто думал и писал о «минутах роковых» в жизни человека, что
должно быть сразу понял, что со встречей с Еленой Денисьевой пришла его роковая
минута.
Чтец: Как
неразгаданная тайна,
Живая
прелесть дышит в ней –
Мы
смотрим с трепетом тревожным
На
тихий свет ее очей.
Земное
ль в ней очарованье
Иль
неземная благодать?
Душа
хотела б ей молиться,
А
сердце рвется обожать…
Ученик 2.: Елена
Александровна, сирота, 24 лет, живет с теткой. А тетка – инспектриса Смольного
института, в котором воспитывались дочки дипломата и остроумца господина
Тютчева. Хотя Денисьева считала себя единственной законной женой Тютчева и
публично именовалась его фамилией, родила трех детей, «светом» она была
отвержена. Двери всех домов захлопнулись и наступила полная немота. Но Тютчев
по-прежнему оставался завсегдатаем петербургских аристократических салонов, и с
семьей не порвал и никогда не смог бы решиться на это.
Учитель: Да, без
Денисьевой не прожить, но Эрнестину Федоровну она заменить не в состоянии.
Тютчев писал ей, что она стала его не только духовным «я», но и «я» физическим,
во всяком случае, он ощущал это так. «Мама как раз та женщина, которая нужна
папа, - любящая непоследовательно, слепо и долготерпеливо. Чтобы любить папа,
зная его и понимая, нужно быть святой», - так написала дочь Дарья об Эрнестине
Федоровне в самый разгар романа Тютчева с Денисьевой, который давно перестал
быть тайной.
Чтец: Любила ты, и так,
как ты любить –
Нет, никому еще не
удавалось.
Ученик 1.:
Эти
слова он адресует Денисьевой, при жене, публично, через журнал. Но и в самый
пик этой «обморочной» любви к Денисьевой, он пишет жене, и даже – на всякий
случай – сделал пометку на французском.
Чтец: Не знаю
я, коснется ль благодать
Моей
души болезненно-греховной,
Удастся
ей воскреснуть и восстать,
Пройдет
ли обморок духовный?
Но
если бы душа смогла
Здесь,
на земле, найти успокоенье,
Мне
благодатью ты б была –
Ты,
ты, мое земное провиденье!
Учитель: Тютчеву
Елена Денисьева подарила 14 лет жизни, счастья и боли. Когда умерла Денисьева,
потрясенный Тютчев публично оплакивал ее – и в стихах, которые подписывал своим
полным именем, чего прежде избегал. Он ищет сочувствие. Но у дочерей его не
находит. А вот как реагирует на все это Эрнестина Федоровна: «…его скорбь для
меня священна, какова бы не была ее причина». Рок, о котором он и Денисьева так
часто вспоминали, беспощадно расправляется с дочерью Еленой-младшей. Она
умирает от скоротечной чахотки, а на другой день скончается от этой же болезни
и годовалый сын Николай. Это надолго выбивает его из ритма жизни. Потом почил и
сам поэт, но в сердце своей жены Эрнестины, он был жив еще долго. Ах, если бы
не тот маскарад…
Нам не дано
предугадать,
Как
слово наше отзовется, -
И нам
сочувствие дается,
Как нам
дается благодать…
Учитель: Итогом
нашего вечера станет стихотворение С.Волкова «Тютчев»
На
фоне синих майских гроз,
На
фоне черных дыр вселенной
В
венце сияющих волос
Я
вижу лик его нетленный.
Величье
думы на челе
Восходит
к молнии и грому.
Давно
он там, но о земле
Все
так же мыслит по-земному.
Он
миром был нам в помощь дан.
В
его стихах, как в оболочке,
Ворочается
океан
Огня,
разлитого на строчки.
В
час перехода в мир иной
Бог
ангела к нему направил,
Но
восприял лишь прах земной,
А
душу на земле оставил.
Такой
души не взять назад,
Она
была особой пробы.
Ее,
как в капсулах, хранят
Огнем
оплавленные строфы.
Литература:
1.
Летопись
жизни и творчества Ф. И. Тютчева. В двух книгах. – ООО «Литограф», 1999. –
342с.
2.
Тютчев
Ф. И., О вещая душа моя!…М.: Школа-Пресс, 1995. – 496с.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.