Литературная композиция «Свеча памяти»

        Литературная композиция «Свеча памяти».

Ведущий 1

24 января в православных храмах России и мира поминают всех убиенных казаков, погибших в результате геноцида казачества, развернутого большевиками в 1919 году. Жертвами этого геноцида стали по самым скромным подсчетам более 3 миллионов представителей казачества - от новорожденных детей до седых старцев.   

Ведущий 2

 Литературная композиция «Свеча памяти»  посвящена  светлой памяти казаков и казачек,

погибшим за православие, Дон и Отечество.

Ведущий 1

А в девятнадцатом году,

Такое может ли приснится,

Над каждой вольною станицей

Указ навис, неся беду.

Зло истребляли казаков,

Спасавших вечно Русь Святую!

Ведущий 2

 В 1919 году по инициативе большевистских лидеров было развернуто масштабное уничтожение казачества. Не депортация, не переселение в другой регион страны, а прежде всего уничтожение. По сути был проведен геноцид казачества, не менее кровавый, чем уничтожение армянского народа турками и другие известные в истории факты массового уничтожения по национальному признаку. Уничтожали не политических противников, не боеспособных мужчин, уничтожали все казачество - убивали и детей, и стариков, и женщин. Многих, кому удалось выжить - ссылали, выгоняли из родного дома. Казаки уничтожались как опора Православия и исторической России, как свободолюбивый способный постоять за себя народ, стоявший на пути реализации планов большевистских вожаков. Только в 30-х годах с уничтожением самих организаторов геноцида уничтожение казачества пошло на спад . В годы войны понадобились для борьбы с завоевателями и казачьи части, и о казачестве вспомнили, призвали его для защиты родной земли. Полностью же казачество было реабилитировано только в 90-е годы!

Мы гордое племя! Мы вольные птицы! (Келин)

В нас кровь горячее огня-

За наши курганы и наши станицы

Мы вихрем взлетим на коня.

И горе соседям, коль в бешеном споре,

Волной затабунится степь,

И вспенит волну до широкого моря

Ковыль - наша белая лепь.

На дальних отрогах и гребнях Кавказа

Наш Терек взыграет волной,

Восстанут Урал и Кубань без приказа

И Дон поведет их на бой!

За Дикое Поле и честь атаманов,

За трепет казачьих знамен

Мы груди подставим под копья тиранов

И дерзкий напор отобьем!..

Так мчите же, песни, казачью славу

На пасмурный Север и Юг,

Гремите по миру про дикую лаву,

Про наши станицы и Круг!!!

Ф. Д. Крюков

Родимый край (отрывок)

...Во дни безвременья, в годину смутную развала и паденья духа, я, ненавидя и любя,, слезами горькими оплакивал Тебя, мой Край Родной... Но все же верил, все же ждал: за дедовский завет и за родной свой угол, за честь казачества взметнет волну наш Дон седой...

Вскипит, взволнуется и кликнет клич, клич чести и свободы...

И взволновался Тихий Дон... Клубится по дорогам пыль, ржут кони, блещут пики... Звучат родные песни, серебристый подголосок звенит вдали, как нежная струна... Звенит и плачет и зовет...

То Край Родной восстал за честь Отчизны, за славу дедов и отцов, за свой порог и угол... Кипит волной, зовет на бой Родимый Дон... За честь отчизны, за казачье имя, кипит, волнуется, шумит седой наш Дон - Родимый Край,

1918 г. Р. М. Самарин

Богом посланная конница

Ты, выкорчеванное начисто,

Ты, низведенное под корень,

Былое русское казачество -

Незаживающее горе.

И память о тебе всезнайками

Заплевана теперь по брови -

Корят казачьими нагайками,

Не помнят о казачьей крови...

Да, пусть тебе землею плачено,

И пусть гордилась ты по праву -

Но сколько же тебя истрачено

За триста лет российской славы!

Куначество Европы с Азией,

От Эрзерума до Памира,

Нательный медный крест и газыри,

Братанье бурки и мундира...

Побеги дуба Запорожского,

Ветвилось ты, с врагами споря,

От моря теплого волошского

До желтого лихого моря.

Каймило степь станицей Русскою,

Песками шло, текло рекою -

Яицкое и Оренбургское,

Донское, Волжское, Терское.

Сибирское и Черноморское,

Кубанское и Семиречье,-

По всем границам барсом порскало,

Звенело дерзкой русской речью.

Цвело лампасом, шашкой лязгало,

Папаху набекрень носило -

Амурское и Забайкальское,

И сколько вас еще там было...

Тот шел в Тебя, кому ни в пахари,

Ни в толстосумы, ни в юроды,-

За то и жаловали плахами Тебя паны и воеводы.

Не воровское, не боярское -

Не гнуло пред царями шею,

Но даже в смуте было - царское,

Не власти - царству зная цену!

Кто песню пропоет печальную

О гибели хмельной и зряшной,

В столетья книгу поминальную

Кто занесет твой жребий страшный?

И вам, потомки, не припомнится ль

При споре с Братом Желтолицым -

Та, Богом посланная конница,

Которая не возвратится?

1961 г.

М. А. Шолохов

Не выдержав издевательств большевистских

комиссаров, казаки восстали...

Тихий Дон, (отрывок)

В конце улицы, упиравшейся в белый лобастый скат горы, показались двое верховых... Миновав соседний переулок, доскакали. Передний, старик в зипуне нараспашку, без шапки, с потным, красным лицом и рассыпанными по лбу седыми кудрями, молодецки осадил лошадь; до отказа откидываясь назад, вытянул вперед правую руку.

- Что же вы, казаки, стоите на проулках, как бабы?! - плачуще крикнул он.

... - Что же вы стоите, сыны тихого Дона?! - еще раз крикнул старик, переводя глаза с Григория на остальных.- Отцов и дедов ваших расстреливают, имущество ваше забирают, над вашей верой смеются жидовские комиссары, а вы лузгаете семечки и ходите на игрища?! Ждете, покель вам арканом затянут глотку? Докуда же вы будете держаться за бабьи курпяки? ...Встаньте! Возьмитесь за оружие! ...На конь, казаки, покуда не поздно!..

Из-за Дону, с верховьев, со всех краев шли вести о широком разливе восстания. Поднялось уже не два станичных юрта. Шумилинская, Казанская, Мигулинская, Мешковская, Вешен-ская, Еланская, Усть-Хоперская станицы восстали, наскоро сколотив сотни; явно клонились на сторону повстанцев Каргинская, Боковская, Краснокутская. Восстание грозило перекинуться и в соседние Усть-Медведицкий и Хоперский округа. Уже начиналось брожение в Буканов-ской, Слащевской и Федосеевской станицах; волновались окраинные к Вешенской хутора Алексеевской станицы... Вешенская, как окружная станица, стала центром восстания.

"Эти дни не могут повторяться..."     Н Туроверов

Эти дни не могут повторяться, -

Юность не вернется никогда.

И туманнее и реже снятся

Нам чудесные, жестокие года.

С каждым годом меньше очевидцев

Этих страшных, легендарных дней.

Наше сердце приучилось биться

И спокойнее и глуше и ровней.

Что теперь мы можем и что смеем?

Полюбив спокойную страну,

Незаметно медленно стареем

В европейском ласковом плену.

И растет и ждет ли наша смена,

Чтобы вновь в февральскую пургу

Дети шли в сугробах по колена

Умирать на розовом снегу.

И над одинокими на свете,

С песнями идущими на смерть,

Веял тот же сумасшедший ветер

И темнела сумрачная твердь.

Н.Туроверов

Эту землю снова и снова

Поливала горячая кровь.

Ты стояла на башне Азова

Меж встречающих смерть казаков.

И на ранней заре, средь тумана,

Как молитва звучали слова:

За Христа, за святого Ивана,

За казачий престол Покрова,

За свободу родную, как ветер,

За простую степную любовь,

И за всех православных на свете,

И за свой прародительский кров.

Не смолкало церковное пенье;

Бушевал за спиною пожар;

Со стены ты кидала каменья

В недалеких уже янычар

И хлестала кипящей смолою,

Обжигаясь сама и крича...

Дикий ветер гулял над тобою

И по-братски касался плеча:

За святого Ивана, за волю,

За казачью любовь навсегда!..

Отступала, бежала по полю

И тонула на взморье орда.

Точно пьяная ты оглянулась, -

Твой сосед был уродлив и груб;

Но ты смело губами коснулась

Его черных, запекшихся губ.

П. Поляков

Не молюсь, не прошу. Нет ни воли, ни сил.

Кто мне скажет: за что нас Господь погубил

5

Господи, я — Павел. Павел, значит — малый.

Неприметный, скромный, средний человек.

И к Тебе приду я, ах, такой усталый,

Утирая слёзы с покрасневших век.

Ты знаешь, знаешь хутор Поляковых.

В нём жила казачья крепкая семья,

Вера в Бога в небе их была законом,

Их была надеждой и любовь Твоя.

Как они молились! Как они любили!

И как свято чтили Божьи образа!

Но — враги явились, хутор наш спалили,

У икон штыками выбили глаза.

Двадцать шесть нас было. Казаки, казачки

И детишек малых целая гурьба.

Казаков — побили. Сгибли и казачки.

Та же ожидала и детей судьба.

Я — один остался, уцелев случайно.

Карабин три года я в руках держал,

И когда от пули красный враг валился,

Я с усмешкой в ложе метку вырезал.

Господи, — я сделал двадцать шесть отметин,

А хотелось сделать — двести шестьдесят!

Но, Ты знаешь, знаешь, мы ушли в скйтанья,

Сорок лет надеясь повернуть в обрат.

Хутор мой — спалили. Семью — перебили,

Дон мой, Дон мой Тихий — у врага в плену.

Всю-то жизнь я прожил, сдерживая слёзы,

С горькими я с ними и навек усну.

Не пойму я. Боже, никогда: за что же

Был сожжён врагами наш казачий край?

Пред Тобой представши, я склонюся низко:

«Поляков,

Последний.

Бей же!

Добивай!»

 «Надежды »  П. Поляков

Где казачья доля? Где степная слава?

На Дону родимом никнут ковыли,

На левадах сохнут, увядают травы,

Вербы опустили ветки до земли.

Перелетной птицей взвиться бы за тучи,

Хоть одним бы глазом глянуть на луга,

На волну донскую, меловые кручи

И послушать снова, как шумит куга.

Или ночью душной на копне душистой,

Позабыв о горе, звезды перечесть,

Соловьиной песни трели серебристой,

Плачем захлебнувшись,

не стерпеть, не снесть.

И слезы сыновней не стыдяся боле,

Землю дедов наших, как родную мать,

Что врагов терпела в окаянной доле,

В неизмерном счастье трепетно обнять.

Гей вы, казачата, аль зарей не слышно:

“На Дону родимом кони наши ржут”?

Гей вы, казачата, аль не шепчет сердце:

“Степи нас с похода не дождутся – ждут”?

Засинеют дали… Дон блеснет в тумане.

Соберитесь с силой встречу перенесть,

Чтоб в последней схватке за родные грани

Постоять за веру, волю, славу, честь.

Гей вы, казачата, али вам не слышно?

Я зарею слышу – кони наши ржут!

Гей вы, казачата, – скакуны донские

Чуют, что с похода казаки придут.

 Ведущий 1

Вы слышали, как на Дону поют

Седые старики, участники походов?

А видели, как горько слѐзы льют,

Друзей припоминая и погодков?

Но вот, смахнув слезу с морщинистой щеки,

Поднимает дед с вином игристым чашу

И скажет:

- Будя. Будя, казаки!

Кум, заводи. А ну, сыграем нашу!

(Исполнение  песни «Не для меня»)