Литературный праздник «Вечера на хуторе близ Диканьки»
Цель праздника: Развитие
интереса у школьников к творчеству Н.В. Гоголя посредством не только чтения
произведений автора, но и в процессе подготовки инсценировок по произведениям.
Участники: школьники 7-11
классов и учителя русского языка и литературы.
Звучит «Адажио»
из «Лунной сонаты» Бетховена.
На фоне музыки звучит текст: «Последний день
перед Рождеством прошёл. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звёзды. Месяц
величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем
весело было колядовать и славить Христа. Морозило сильнее, чем с утра; но зато
так было тихо, что скрип мороза под сапогом слышался за полверсты. Ещё ни одна
толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в
них украдкою, как бы вызывая принарядившихся девушек выбежать скорее на
скрипучий снег. Тут через трубу одной хаты клубами повалил дым и пошёл тучею по
небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.
Звучит вой вьюги.
На сцену выбегают Ведьма и Чёрт, танцуют («Венгерский
танец №5 И. Брамса)
Инсценировка повести «Ночь перед Рождеством»
Оксана. (проходит по сцене, садится к зеркалу)
Что это людям вздумалось расславлять, будто я хороша? Лгут люди, я совсем не
хороша. Разве чёрные брови и очи мои так хороши, что уже равных им нет и на
свете? Что тут хорошего в этом вздёрнутом кверху носе? И в щеках? И в губах?
Будто хороши мои чёрные косы? Я вижу теперь, что я совсем не хороша! Нет,
хороша я! Ах, как хороша! Чудо!
Вакула. (выходит с другой стороны) Чудная
девка! С час глядит на себя в зеркало, и не наглядится, и ещё хвалит себя
вслух!
Оксана. Да, парубки, вам ли чета я? Вы поглядите на
меня, как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шёлком. А какие ленты
на голове! Всё это накупил мне мой отец, чтобы на мне женился самый лучший
молодец на свете! (Вакуле) Зачем ты пришёл сюда? Разве хочешь, чтобы выгнала
за дверь лопатою? Что, сундук мой готов?
Вакула. Будет готов, после праздника будет готов.
Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы. А
как будет расписан! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть
будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть
на тебя!
Оксана. Кто же тебе запрещает, говори и гляди!(садится
к зеркалу)
Вакула. Позволь мне и сесть возле тебя!
Оксана. Садись.
Вакула. (садясь) Чудная, ненаглядная Оксана,
позволь поцеловать тебя!
Оксана. (вскакивая) Чего тебе ещё хочется? Ему
когда мёд, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жёстче железа. Да и сам
ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмазал сажею (перед зеркалом поправляет
волосы)
Вакула. (зрителям) Не любит она меня. Ей всё
игрушки, а я век бы стоял перед нею и не сводил с неё очей! Чудная девка! Чего
бы я не дал, чтобы узнать, что у неё на сердце, кого она любит! Но нет, ей и
нужды нет ни до кого. Она любуется собой; мучит меня, бедного; а я за грустью
не вижу света; а я её так люблю, как ни один человек на свете не любил и не
будет никогда любить.
Оксана. Однако же девчата не приходят… Что б это
значило? Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно.
Вакула. (садится рядом) Бог с ними, моя
красавица!
Оксана. Как бы не так! С ними, верно, придут парубки.
Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй.
Вакула. (вскакивая) Так тебе весело с ними?
Оксана. Да уж веселее, чем с тобою. А вот и они.
Девушки. (поют) Щедрик, ведрик! Дай вареник,
грудочку кашки, кильце ковбаски! Оксана! Побежали скорее колядовать!
Оксана. Э, Одарка! У тебя новые черевички! Ах, какие
хорошие! И с золотом! Хорошо тебе, Одарка, у тебя есть такой человек, который
тебе всё покупает; а мне некому достать такие славные черевики. (глядит на
Вакулу)
Вакула. Не тужи, моя Оксана! Я тебе достану такие
черевики, какие редкая панночка носит.
Оксана. Ты? Посмотрю я, где ты достанешь черевички,
которые могла бы я одеть на свою ногу. Разве принесёшь те самые, какие носит
царица?
Девушки. Вишь, каких захотела!
Оксана. Да, будьте все вы свидетельницы: если кузнец
Вакула принесёт те самые черевики, которые носит царица, то вот моё слово:
выйду за него замуж! (смеются, убегают)
Вакула. Смейся, смейся! Я сам смеюсь над собой! Эх,
пропадай моя душа! Добуду черевички, которые носит царица!
Звучит украинская
народная песня.
Выходят две кумушки в
украинских национальных костюмах, им навстречу ещё одна.
1 кумушка. Здравствуйте, кумушки!
2 кумушка. И тебе не болеть!
3 кумушка. И тебе здравствовать, кума.
1 кумушка. Куда это ты, кума, запропала, сколько времени
тебя и не видно. Где была? Рассказывай!
3 кумушка. Да где только не была с барыней своей: за
границей на водах отдыхали, и в Москве, и в Петербурге живали.
1 кумушка. Да ты что? А у нас-то какие дела творятся!
Слыхала поди? Сынок-то Гоголей-Яновских в писатели вышел. Да никак батюшка его,
Василий Афанасьевич, а в самом Петербурге прославился, книжку его, слышь,
напечатали – «Вечера на хуторе близ Диканьки» называется.
2 кумушка. Да и Василий Афанасьевич тоже не лыком шит: и
рассказчик талантливый, и комедии сочиняет, да сам их и ставит в домашнем
театре, ещё и стихи пишет.
1 кумушка. А уж матушке-то его, Марии Ивановне, радость,
она ведь души в нём не чает. За малейшее худое слово о нём поссорится с каждым
готова. Любит Никошу беспредельно.
3 кумушка. Да уж не Никоша он теперь будет, Николай
Васильевич.
2 кумушка. А я бабушку его – Татьяну Семёновну помню,
упокой господь её душу. Как песни наши украинские певала, поверья да предания
любила сказывать, знала их уймищу.
1 кумушка. Да, молодец наш Николай Васильевич, наш-то
Миргородский уезд как сумел прославить!
2 кумушка. А как дома-то жил, всё в Петербург рвался,
прославиться хотел. А вышло-то как: чужая сторона – не мать родна! Письмами
мать да сестру завалил.
1 кумушка. Дак ить не просто так писал: про обычаи да
нравы малороссиян наших всё выспрашивал. Да вишь и не зря! Книжку издал, сейчас
поди ж ты озолотится.
Из-за плетня появляется
женщина в украинском костюме (она вышла из-за кулис за минуту до этого).
Мать Ганны. Кто озолотится? Ну-ка, соседки, расскажите, о
ком сплетничаете?
1 кумушка. Да у Гоголей-Яновских сын-то Николай
писателем стал, книжку про Диканьку нашу написал, вот и обсуждаем новость.
Мать. Про нашу Диканьку? Батюшки светы! Вот беда
так беда! Ганка! Бисова девка, куда запропастилась? Гануся, подь пред мои очи!
Ганна. (выходит из-за кулис) Да здесь я,
мамо, чего кричите.
Мать.
Куда ты упрыгала? Курочки не кормлены, корова не поена…
Ганна.
Да я, мамо, за водой ходила, грядки с утра полить.
Мать. Да ты у меня работница, да ты у меня красавица…Вот
горе-то, горюшко!
Ганна.
Да что стряслось, мамо?
Мать.
Никоша-то Гоголь чего учудил! Писателем стал! В Петербурге.
Ганна.
Ну и что?
Мать. Как что? Как что? Вышла бы за него замуж, была бы
теперь писателева жёнка. Они, чай, богато живут.
Ганна. Да вы же его, мамо, сами веником гоняли, как
он у калитки меня ждал. Сами говорили, на что мне такой жених. А он
образованный был, какие слова мне говорил, не зря ведь в Полтаве учился, а
потом семь лет в Нежине, в гимназии высших наук. (вздыхает)
Мать. Да он мне какой-то неказистый казался! Нос – вооо!
Хилый какой-то, болезненный. Да и родители у него не больно богаты. Кто ж знал,
что он писателем станет… Да ты не горюй, ты у меня умница да красавица. Найдём
тебе мужа и получше!
Ганна. (смахивает слезу) А какие письма он
мне из Нежина писал. Он ведь лучше всех учился. Сам журнал издавал, а в нём и
рассказы его были, и стихотворения. И театр в гимназии организовал, сам пьесы
писал, сам в них и играл. Да что теперь-то говорить? Уехал ведь он. А всё писал
мне: «Чувствую, что сделаюсь человеком известным, что я сделаю что-то для
общего добра. Страсть служить обществу во мне очень сильна». А вы, мамо, про
женитьбу… (плачет)
Мать. Не плачь, доча, бог с ним, уехал и уехал. Пусть-ко в
Петербурге своём такую красавицу сыщет. А мы с тобой, доча, на ярмарку в
Сорочинцы поедем, там парубков гарных дюже много. А ты у меня красавица, ты у
меня умница…(берёт за руку и уводит)
Кумушки, с улыбками слушавшие
этот разговор, качают головами.
3 кумушка. И то, кумушки, дело, давайте-ка и мы на
ярмарку отправимся?
1 кумушка. А и правда, чего б не прогуляться, душу не
повеселить
2 кумушка. Да и я с вами за кумпанью (все уходят)
Звучит мелодия
песни «Ночья комисочна».
Инсценировка отрывка из повести «Сорочинская ярмарка»
На сцене появляется повозка,
с одной стороны у неё лошадиная голова, с другой хвост. В повозке казак, его
жена и дочь. Им навстречу выходит толпа парней.
1 парень. Славная дивчина! Я бы отдал всё своё
хозяйство, чтобы поцеловать её. А вот впереди и дьявол сидит!
Жена. Чтоб ты подавился, негодный бурлак! Чтоб
твоего отца горшком в голову стукнуло! Чтоб ему на том свете чёрт бороду обжёг!
2 парень. Вишь, как ругается! И язык у неё, у столетней ведьмы, не заболит!
Жена. Столетней! Нечестивец! Сорванец негодный! Я
не видела твоей матери, но знаю, что дрянь! И отец дрянь! И тётка дрянь! Столетней!
У него ещё молоко на губах не обсохло… (слезает с повозки, отходит)
1 парень. (берёт девушку за руку) Не бойся,
серденько, не бойся! Я ничего не скажу тебе худого!
Мачеха
возвращается, Грицько отходит, семейство уходит за кулисы.
Парни тоже уходят,
остаётся только Грицько. К нему подходит цыган.
Цыган. О чём загорюнился, Грицько? Девка
понравилась? Отдай своих волов за двадцать червонцев, твоя будет девка!
Грицько. Тебе бы всё волы да волы. Вашему племени всё
бы корысть только. Поддеть да обмануть доброго человека.
Цыган. Тьфу, дьявол! Да тебя не на шутку забрало. А
спустишь волов за двадцать, если мы заставим Черевика отдать нам Параску?
Грицько. Не за двадцать, а за пятнадцать отдам, если
не солжёшь только!
Цыган. За пятнадцать? Ладно! Смотри же, не забывай:
за пятнадцать! Вот тебе и пять червонцев в задаток!
Грицько. Ну, а если солжёшь?
Цыган. Солгу – задаток твой!
Грицько. Ладно! Ну, давай же по рукам!
Цыган. Давай! (уходят)
Выходят две кумушки.
1 кумушка. Кума, слышала? Страсть-то какая! У старого
Коржа сынок пропал!
2 кумушка. Это Петрусь что ль? Вот беда-то!
1 кумушка. Говорят, его проходившие по селу цыганы
увели.
2 кумушка. Брешут проклятые, тут дело нечисто. Опять в
наших местах Басаврюк объявился, бесовский человек. Опять души христианские смущать
будет.
1 кумушка. Да, не миновать беды.. (уходят)
Звучит мелодия песни «Ою гаю
при Дунаю»
Инсценировка повести «Вечер накануне Ивана Купала»
По сцене идёт
Басаврюк, навстречу ему три девушки.
Басаврюк. Кому ленты яркие? Кому звонкие мониста? Подходите
– дарю!
1 девушка. Мне ленту шёлковую!
2 девушка. А мне бусы!
3 девушка. А я хочу колечко.
Басаврюк. Берите, красавицы, наряжайтесь! (уходит,
посмеиваясь)
Девушки уходят
следом, тут же из-за кулис крик: «Ой, помогите, ой, не могу больше!» 2 и 3
девушка выходят на сцену.
1 девушка. (выбежав на сцену) Лента дарёная всю
косу истрепала, и выплести её не могу, как вросла.
3 девушка. И мне кольцо так палец и жжёт, насилу его
сбросила.
2 девушка. А меня монисто так и душит. Бросила его в
реку, а оно по реке плывёт и мне прямо в руки.
1 девушка. Ой, нечистое здесь дело!
2 девушка. Не будем больше подарки брать.
Басаврюк. Кому ленты, кому бусы? Подходите, дарю!
Девушки,
завизжав, убегают. Басаврюк, усмехаясь, уходит.
С разных сторон
выходят Петрусь и Пидорка, бросаются друг к другу, стоят обнявшись.
Пидорка. Дорогой Петрусь!
Петрусь. Милая моя Пидорка!
Корж, отец Пидорки. (выходит из-за кулис) Это что такое? (замахивается
плёткой)
Пидорка,
вскрикнув, убегает.
Ивась, брат Пидорки. (выбегая, хватает отца за руку). Тятя,
тятя, не бей Петруся!
Корж. Если ты когда-нибудь покажешься в хате или
хоть за окном, то слушай, Петро, запорю до смерти! Ты нищий, безродный, а
Пидорке нужен богатый жених.
Оба уходят в
разные стороны.
Пидорка. (подбегает к Ивасю). Ивасю, мой милый!
Ивасю, мой любимый! Беги к Петрусю, моё золотое дитя, как стрела из лука!
Расскажи ему, что хочет выдать меня отец замуж за нелюбимого, да богатого.
Скажи ему, что и свадьбу готовят. Только не будет музыки на нашей свадьбе,
дьяки петь будут. Не пойду я танцевать с женихом своим: понесут меня. Тёмная
моя будет хата: из кленового дерева, и вместо трубы крест будет стоять на
крыше. (уходят)
Петрусь выходит,
обхватив голову руками, за ним бежит Ивась.
Ивась. Хотят сестрицу мою выдать замуж за богатого.
Свадьбу готовят. Только не будет на ней музыки, будут дьяки петь. Не пойдёт она
танцевать, понесут её. Тёмная будет её хата, вместо трубы - крест.(уходит)
Петрусь. А я думал пойти в Крым, навоевать золота и
приехать с добром к моей красавице. Да не бывать тому видно. Будет и у меня
свадьба, да не будет на ней дьяков. Чёрный ворон выклюет мои очи, вымоют дожди
казацкие косточки, гладкое поле будет моя хата. Да что я? На кого? Кому
жаловаться? Так уж, видно, бог велел, пропадать так пропадать. (идёт по
сцене)
Басаврюк. (выходит навстречу) Полно горевать
тебе, казак. Знаю, чего тебе надо. Денег! А ведь одно дело только и потребую за
целую кучу.
Петрусь. Дьявол! На всё готов!
Басаврюк. Ну, смотри, Петро! Завтра Ивана Купала. Одну
только эту ночь в году и цветёт папоротник. Не зевай! Я тебя буду ждать о
полночи в Медвежьем овраге. (уходит)
Петрусь ходит по
сцене, вздыхает, ждёт. Темнеет. Выходит Басаврюк.
Басаврюк. Видишь, стоят перед тобой три пригорка? Много
будет на них цветов разных, но сохрани тебя нездешняя сила вырвать хоть один.
Только же зацветёт папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе не
чудилось позади! (уходит)
Зажигается рампа,
по краю сцены видны цветы.
Петрусь. Что тут за невидальщина? Десять раз на день,
случается, видишь это зелье. Какое же тут диво? Не вздумал ли дьявол
посмеяться?
Гаснет свет, по
сцене движется огонёк фонарика.
Петрусь. Теперь пора.
По сцене движутся
чудовища, слышен шёпот, скрежет. Петрусь вырывает фонарик. Все исчезают.
Появляется Басаврюк в страшной маске.
Басаврюк. Гляди, Петро, станет перед тобой сейчас
красавица. Делай всё, что ни прикажет. Не то пропал навеки!
Слышен свист,
выбегает Ведьма, она скачет, вертится.
Басаврюк. Не бесись, не бесись, старая чертовка!
Петрусь. Славная красавица!
Ведьма вырывает у
него фонарик, шепчет над ним, брызжет водой, кружится.
Ведьма. Здесь!
Басаврюк. (подаёт Петро лопату) Копай здесь,
Петро! Тут увидишь ты столько золота, сколько ни тебе, ни Коржу не снилось.
Петрусь копает,
слышен звон денег.
Ведьма. Нет, не видать тебе золота, пока не достанешь
человеческой крови!
Ведьма выводит
Ивася, подаёт Петру нож.
Петрусь. С ума сошла, ведьма? (замахивается на неё)
Басаврюк. А что ты обещал за девушку?
Громко звенят
монеты. Петро размахивается ножом, ведьма набрасывает на Ивася простыню, хватает
его, хохочет и уносит его. Петро хватается за голову и падает. По сцене
проносятся чудовища. Гаснет свет. Когда зажигается свет, по сцене бредёт
Петрусь, навстречу ему Корж.
Корж. ( хочет обнять) Сколько денег у тебя,
Петро! Не был ли ты у меня как сын родной! Засылай сватов! (уходит)
Пидорка. (бросается Петру на шею) Петрусь,
милый, отец прогнал богатого жениха, велит за тебя замуж идти. Только вот
Ивась у нас пропал, видно цыганы увели. (уходят)
Выходят три
девушки.
1 девушка. Что за свадьба была у Пидорки и Петруся! Свет
не видывал такую свадьбу. Жених и невеста как два голубка! А угощения какие! А
пляски! Сам Корж не утерпел, в пляс пустился!
2 девушка. Ещё бы ему не радоваться: такого богатого
жениха во всей округе не сышешь.
3 девушка. Да ведь нечистое это богатство! Откуда за
одну ночь можно добыть два мешка золота? Не доведёт это богатство до добра! (уходят)
Выходит Петро,
ложится на лавку, за ним идёт Пидорка.
Пидорка. Петрусь, милый, о чём ты всё время думаешь?
Скажи хоть словечко? Посмотри на меня! Ведь не ешь, не спишь – всё о чём-то
думаешь.
Петрусь. Никак не могу вспомнить. Помню, как
разговаривал с Басаврюком, как пошёл с ним в Медвежий овраг… Дальше никак не
могу вспомнить… Никак… (бродит по сцене, держась за голову, ложится на
лавку)
Пидорка. Бедный Петрусь. Все уж средства
перепробовала. Говорят, в Медвежьем овраге живёт колдунья, которая умеет лечить
все болезни. Пойду позову её, последняя на неё надежда. (уходит)
Входит Ведьма,
закутанная в платок, начинает ворожить над Петром. Он приподнимается,
всматривается в неё.
Петрусь. Вспомнил! Вспомнил! (кидает в неё топор)
Ведьма хохочет,
убегает. По сцене укрытый с головой белой простынёй идёт Ивась, за ним бежит
Пидорка. Гаснет свет, слышен хохот, стон Петра. Тишина. Зажигается свет.
Выходят три девушки.
1 девушка. Говорила ведь: нечистое золото до добра не
доведёт. Петрусь-то сгорел весь, только горстка пепла от него осталась. А
золото в черепки битые превратилось.
2 девушка. А Федорка-то совсем на старуху стала
походить, почернела вся. А потом и вовсе исчезла, наверно, и её нечистый вслед
за Петром утащил.
3 девушка. Да нет, видели её в Киеве, в монастыре. Всю
высохшую, как скелет, беспрестанно молящуюся.
1 девушка. Ох, жизнь наша грешная (уходят)
Выходят две
кумушки.
1 кумушка. Хороши парубки в нашем селе.
2 кумушка. А Левко, сын головы, лучше всех. Брови
чёрные, очи карие, а уж как запоёт да заиграет на бандуре, так любо слушать.
1 кумушка. И Ганна ему под стать. Такая красивая пара.
2 кумушка. Только не видать им счастье: отец у Левко
против их свадьбы. Чего-то он там затевает.
Звучит «Ночья
комисочна».
Инсценировка повести «Майская ночь, или Утопленница»
На сцене полумрак. Выходит Левко, садится у
края сцены, дремлет. В глубине сцены появляется хата, в ней открывается окно,
из него выглядывает девушка.
Левко. (поднимаясь) Нет, эдак я засну ещё
здесь (идёт по сцене, останавливает у хаты) Вот как мало нужно
полагаться на людские толки. Дом новёхонький. Тут живёт кто-нибудь.
Девушка. (выглянув из окна) Парубок, найди мне
мою мачеху! Я тебя богато награжу! Найди мне мою мачеху! Она страшная ведьма:
Мне не было от неё покою на белом свете. Она мучила меня, заставляла работать,
как простую мужичку. Посмотри на моё лицо: она вывела румянец своими нечистыми
чарами с щёк моих. Погляди на белую шею мою: это синие пятна от железных когтей
её. Погляди на белые ноги мои: они много ходили; не по коврам только, по земле
сырой, по колючему терновнику они ходили; а на очи мои, посмотри на очи: они не
глядят от слёз… Найди её, парубок, найди мою мачеху!..
Левко. Я готов на всё для тебя, моя панночка! Но как
мне найти её!
Девушка. Она здесь! Она на берегу! Играет в хороводе
между девушками. Она лукава и хитра. Она приняла вид утопленницы, но я
чувствую. Она здесь. Мне тяжело, мне душно от неё. Я не могу из-за неё плавать
легко и вольно, как рыба. Я тону и падаю на дно. Отыщи её, парубок!
На сцену выбегают
девушки в белых платьях, они кружатся в хороводе.
1 девушка. Давайте играть в ворона!
2 девушка. Кому же быть вороном?
3 девушка. Я не хочу быть вороном, мне жалко отнимать цыпленков
у бедной матери!
4 девушка. Я буду вороном.
Девушки начинают
играть, 4 девушка, хищно раскинув руки, бросается на девушек. Левко смотрит за
игрой.
Левко. ( указывая на 4 девушку) Ведьма!
Утопленницы
окружают ведьму и уводят.
Панночка. Чем наградить тебя, парубок? Я знаю, тебе не
золото нужно: ты любишь Ганну; но суровый отец мешает тебе жениться на ней. Он
теперь не помешает; возьми, отдай ему эту записку…
Левко берёт
записку, ложится у хаты, засыпает, панночка улыбается из окна. Занавес
закрывается. Выходят кумушки.
2 кумушка. Слыхала ты, что случилось с философом Хомой?
1 кумушка. С кем, что учился в Киевской бурсе? Славный
тоже был человек, знатный. А пропал ни за грош.
2 кумушка. А знаешь, почему пропал? Потому что побоялся!
А если бы не побоялся, то ведьма ничего не смогла бы с ним сделать. Нужно было
только, перекрестившись, плюнуть ей на самый хвост, ничего бы и не было. Я уж
это верно знаю.
1 кумушка. Да… (уходят)
Звучит «Лунный
свет» из Бергамасской сюиты К.Дебюсси.
Инсценировка повести
«Вий»
Из-за кулис голос автора. Хома Брут – философ Киевской семинарии был
нрава весёлого, любил очень лежать и курить люльку. Однажды, отпущенный из
бурсы на каникулы, он вместе с друзьями попросился на постой в небольшом хуторе
из двух дворов. В эту ночь оседлала его ведьма, наездилась на нём, а потом от
его ударов погибла. Напуганный до полусмерти, вернулся Хома в бурсу. А следом
за ним явились посланные богатым сотником казаки, чтобы исполнить последнее
желание его дочки, внезапно занемогшей: отходную по ней должен читать киевский
семинарист Хома Брут.
Открывается
занавес. В центре сцены на скамье лежит девушка. Входит Хома, озираясь по
сторонам, видит девушку, несколько секунд вглядывается в неё пристально.
Хома. (испуганно) Ведьма! (крестится) Ничего.
Три ночи как-нибудь отработаю. Зато пан набьёт мне оба кармана чистыми
червонцами. (осматривается) Чего тут бояться? Человек прийти сюда не
может, а от мертвецов и выходцев с того света есть у меня молитвы такие, что
как прочитаю, они меня и пальцем не тронут. (чертит на полу круг, открывает
книгу, начинает бормотать)
Девушка поднимается со
скамьи, лицо её неподвижно, она смотрит, не мигая, перед собой, начинает ходить
по кругу, очерченному Хомой, ощупывая руками как бы существующую вокруг него
стену. Хома пытается не смотреть на неё, но всё равно невольно оборачивается и
весь дрожит. Крик петуха. Ведьма грозит пальцем и ложится на скамью. Хома, еле
переставляя ноги, уходит за кулисы.
Голос автора. Прошёл день. Наступил другой вечер.
Хома (выходя на сцену) Что же, теперь мне не в
диковинку это диво. Оно с первого раза только страшно. (чертит круг,
опускается на колени, шепчет молитвы) Вот, вот встанет1 Вот поднимется из
гроба. (оглядывается, опускает голову)
Девушка
поднимается со скамьи, начинает быстрое кружение вокруг Хомы. Слышен громкий
скрежет, вой, визг. Крик петуха. Ведьма быстро ложится на скамью.
Хома. (вытирая лоб) Много на свете всякой
дряни водится! А страхи какие случаются… (оглядываясь на ведьму, уходит)
Голос автора. Наступил третий вечер.
Хома. (выходя на сцену) Не побоюсь, ей-богу не
побоюсь! (чертит круг)
Ведьма
поднимается, начинает трястись. Чуть позже появляются несколько чудовищ в
лохмотьях и страшных масках. Они кружат по сцене вокруг Хомы. Тот закрывается
от них.
Голос автора. Мертвец поднялся. Зубы его страшно ударялись
ряд о ряд, в судорогах задёргались губы и понеслись заклинания. Дверь сорвалась
с петель, и несметная сила чудовищ влетела в церковь. Все глядели на него,
искали и не могли увидеть его, окружённого таинственным кругом.
Ведьма. Приведите Вия! Ступайте за Вием!
Толпа чудовищ
убегает и возвращается, ведя приземистое, крупное существо.
Голос автора. Послышалось вдали волчье завывание, раздались
тяжёлые шаги. Взглянув искоса, Хома увидел, что ведут какого-то приземистого,
дюжего, косолапого человека. Длинные его веки были опущены до самой земли.
Вий. Подымите мне веки: не вижу!
Голос автора. «Не гляди!» - шепнул какой-то внутренний
голос философу. Не вытерпел он и глянул.
Вий. Вот он!
Толпа чудовищ
окружает Хому с визгом и криком, дергает его и бьёт. Крик петуха. Чудовища
отпрянули от Хомы и замерли. Девушка падает на скамью. Хома лежит посреди сцены
недвижим.
Голос автора. Так и осталась церковь с завязнувшими в
дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником;
и никто не найдёт к ней дороги.
Занавес закрывается.
Выходят кумушки.
1 кумушка. Да, кума, дивные дела творятся в нашей
Малороссии.
2 кумушка. Земля наша богата и красива.
1 кумушка. И на таланты щедра. Хоть и стремятся они в столицы,
да родина в душе их всё равно остаётся.
2 кумушка. Дай бог здоровья нашему Ивану Васильевичу!
Как-то он там в Петербурге поживает?
Звучит «Менуэт»
Моцарта
Открывается
занавес, выходят 2 дамы (мать и дочь)
Дочь. Маменька, в свете только и разговоров, что о
вчерашней премьере господина Гоголя.
Мать. Ты говоришь о «Женитьбе», Мари?
Дочь.
Конечно, маменька, комедию смотрели и Трубецкие, и Вяземские. А мы по вашей
милости не поехали.
Мать. Мари, а мне говорили, что господин Гоголь –
человек мрачный и таинственный. Будто бы своё первое сочинение он
собственноручно сжёг, потому что его никто не покупал.
Дочь. Маменька, но ведь это было так давно. А
сейчас говорят, что он с Пушкиным на дружеской ноге.
Мать. Мари, успокойся, мы непременно посмотрим
комедию господина Гоголя… (уходят)
Инсценировка сцен из комедии «Женитьба»
Выходят Агафья Тихоновна и Арина Пантелеймоновна,
усаживаются за стол, раскладывают карты.
Агафья Тихоновна. Опять, тётушка, ничего не поймешь…
Интересуется какой-то бубновый король, вот любовное письмо, дорога, слёзы. С
левой стороны трефовый король, но какая-то злодейка мешает.
Арина Пантелеймоновна. А кто бы, ты думаешь, трефовый король?
Агафья Тихоновна. Не знаю.
Арина Пантелеймоновна. А я знаю. Торговец по суконной линии Алексей
Дмитриевич Стариков. И волос у него русый.
Агафья Тихоновна. А вот и нет. Уж верно не он. Трефовый король
значит дворянин. Купцу далеко до трефового короля. Ни за что не выйду замуж за
купца! Не хочу, не хочу, у него борода: станет есть, у него всё потечёт по бороде.
Нет, нет, не хочу!
Арина Пантелеймоновна. Да ведь где же достать хорошего дворянина?
Ведь его на улице не сыщешь.
Агафья Тихоновна. Фёкла Ивановна сыщет. Она обещала сыскать
самого лучшего.
Арина Пантелеймоновна. Да ведь она лгунья, мой свет.
Фёкла. (входя) Ан нет, Арина Пантелеймоновна,
грех вам понапрасну поклёп возводить.
Агафья Тихоновна. Ах, это Фёкла Ивановна! Ну что, говори,
рассказывай! Есть?
Фёкла. Есть, есть, дай только прежде с духом
собраться – так ухлопоталась! Зато уж каких женихов тебе припасла! То есть и
стоял свет и будет стоять, а таких ещё не было! Сегодня же иные и прибудут. Я
забежала нарочно тебя предварить.
Агафья Тихоновна. Как же сегодня? Душа моя, Фёкла Ивановна, я
боюсь…
Фёкла. И, не пугайся, мать моя! Дело житейское.
Придут, посмотрят, больше ничего. Не понравятся – ну и уйдут.
Агафья Тихоновна. А сколько их? Много?
Фёкла. Да человек шесть.
Агафья Тихоновна. Ах!
Фёкла. Ну что ты, мать моя, так всполошилась? Лучше
выбирать: один не придёт, другой придёт.
Агафья Тихоновна. Что ж они: дворяне?
Фёкла. Все как на подбор. Уж такие дворяне, что ещё
и не было таких.
Агафья Тихоновна. Ну, какие же, какие?
Фёкла. А славные всё такие, хорошие, аккуратные.
Первый – Балтазар Балтазарович Жевакин. Такой славный, во флоте служил, - как
раз по тебе придётся. Говорит, что ему нужно, чтобы невеста была в теле, а
поджарых совсем не любит. А Иван-то Павлович, что служит езекухтором, такой
важный, что приступу нет. Такой видный из себя, как на меня закричит: «Ты мне
не рассказывай, что невеста такая и эдакая! Ты мне сказывай, сколько за ней
движимого и недвижимого дают!»
Агафья Тихоновна. Ну, а ещё кто?
Фёкла. А ещё Никанор Иванович Анучкин. Уж такой
великатный! Мне, говорит, нужно, чтобы невеста была хороша собой, воспитанная,
чтобы по-французскому умела говорить. Да, тонкого поведения человек, немецкая
штука! А сам-то такой субтильный, и ножки узенькие, тоненькие.
Агафья Тихоновна. Нет, мне эти субтильные как-то не того…не
знаю…Я ничего не вижу в них.
Фёкла. А коли хочешь поплотнее, так возьми Ивана
Павловича. Уж лучше нельзя выбрать никого. Уж тот, неча сказать, барин так
барин: мало в двери не войдёт, - такой славный.
Агафья Тихоновна. А сколько лет ему?
Фёкла. Человек ещё молодой: лет пятьдесят, да и
пятидесяти ещё нет.
Агафья Тихоновна. А фамилия как?
Фёкла. А фамилия Иван Павлович Яичница.
Агафья Тихоновна. Это такая фамилия?
Фёкла. Фамилия.
Агафья Тихоновна. Ах, боже мой, какая фамилия! Послушай,
Феклуша, как же это, если я выйду за него замуж и вдруг буду называться Агафья
Тихоновна Яичница?
Фёкла. И, мать моя, не хочешь быть Яичница, так
возьми Балтазара Балтазаровича Жевакина – славный жених.
Агафья Тихоновна. А какие у него волосы?
Фёкла. Хорошие волосы.
Агафья Тихоновна. А нос?
Фёкла. Э… и нос хороший. Всё на своём месте. И сам
такой славный. Только вот в квартире одна только трубка и стоит, больше ничего
нет – никакой мебели.
Агафья Тихоновна. А ещё кто?
Фёкла. Акинф Степанович Пантелеев, чиновник,
титулярный советник, немножко заикается, зато такой тихий, как шёлк.
Арина Пантелеймоновна. Ну ты всё: чиновник, чиновник! А не любит ли
он выпить, вот что скажи?
Фёкла. А пьёт, не прекословлю, пьёт. Что ж делать,
уж он титулярный советник, зато уж такой скромный.
Агафья Тихоновна. Нет уж, не хочу, чтобы у меня муж был
пьяница.
Фёкла. Твоя воля, мать моя! Не хочешь одного, возьми
другого. Давай-ка пойдём одеваться, наряжаться. Скоро и женихи пожалуют.
Агафья Тихоновна. Ой, боюсь, Фёкла Ивановна, ой, боюсь.
Все уходят.
Звучит «Менуэт»
Моцарта.
Выходят дамы.
Дочь. Маменька, как прошёл вчерашний вечер у
Вяземских?
Мать. Ах, Мари, представь себе: господин Гоголь
читал первые главы своей новой поэмы. Мало того, что написана она прозою, у неё
ещё совершенно необычное название – «Мёртвые души». И ты знаешь, я заметила,
господин Пушкин, слушая его, становился всё сумрачнее и сумрачнее. Наконец,
сделался совершенно мрачен. Когда же чтение кончилось, он произнёс голосом
тоски: «Боже, как грустна наша Россия!»
Дочь. Ну уж, маменька, у меня вечер прошёл гораздо
веселее…(уходят)
Инсценировка эпизода
из поэмы «Мёртвые души»
Выходят Чичиков и Коробочка, садятся за стол, пьют
чай.
Коробочка. Здравствуйте, батюшка. Каково почивали?
Чичиков. Хорошо, хорошо. Вы как, матушка?
Коробочка. Плохо, отец мой.
Чичиков. Как так?
Коробочка. Бессонница. Всё поясница болит, и нога, что
повыше косточки, так вот и ломит.
Чичиков. Пройдёт, матушка, пройдёт.
Коробочка. Дай бог, чтобы прошло.
Чичиков. У вас, матушка, хорошая деревенька. Сколько в
ней душ?
Коробочка. Душ-то в ней, отец мой, без малого
восемьдесят, да беда, времена плохи, вот и прошлый год был неурожай, что боже
храни.
Чичиков. Однако ж мужички на вид дюжие, избёнки
крепкие. А позвольте узнать фамилию вашу.
Коробочка. Коробочка, коллежская секретарша.
Чичиков. Покорнейше благодарю. А имя и отчество?
Коробочка. Настасья Петровна. А ваше имя как?
Чичиков. Павел Иванович Чичиков. Скажите, а у вас
умирали крестьяне?
Коробочка. Ой, батюшка, осьмнадцать человек! И умер всё
славный народ, всё работники. А заседатель приехал, требует за них подать, как
за живых. На прошлой неделе помер у меня кузнец, такой искусный кузнец. Теперь
и лошадей подковать некому.
Чичиков. На всё воля божья, матушка! Уступите-ка их
мне, Настасья Петровна?
Коробочка. Кого, батюшка?
Чичиков. Да вот этих-то всех, что умерли.
Коробочка. Да как же уступить их?
Чичиков. Да так просто. Или, пожалуй, продайте. Я вам
за них денег дам.
Коробочка. Да как же? Я, право, в толк не возьму. Нешто
хочешь ты их откапывать из земли?
Чичиков. Да что вы. Покупка будет значится только на
бумаге и души будут прописаны как бы живые.
Коробочка. Да на что ж они тебе?
Чичиков. Это уж моё дело.
Коробочка. Да ведь они ж мёртвые.
Чичиков. Да кто ж говорит, что они живые? Потому и в
убыток вам, что мёртвые: вы за них платите, а теперь я избавлю вас от платежа.
Понимаете? Да я вам за них ещё пятнадцать рублей дам (достаёт кошелёк)
Коробочка.(косится на кошелёк) Право, не знаю. Ведь я мёртвых никогда ещё не
продавала.
Чичиков. Ещё бы! Или вы думаете, что в них есть в
самом деле какой-нибудь прок?
Коробочка. Нет, этого-то я не думаю. Проку в них
никакого нету. Меня только то и затрудняет, что они уже мёртвые.
Чичиков. Послушайте, матушка, ведь вы разоряетесь,
платите за них, как за живых… А теперь я буду за них платить. Так что, по
рукам?
Коробочка. Право, отец мой, никогда мне ещё не случалось
продавать покойников. Боюсь я на первых порах, чтобы как-нибудь не понести
убытку. Может, ты меня обманываешь, может они больше стоят.
Чичиков. (сердясь) Да послушайте же, матушка,
что же они могут стоить? Ведь это прах. (зрителям) Эк её, дубинноголовая
какая! Поди ж сладь с ней! (достаёт деньги) Вот я вам даю деньги.
Пятнадцать рублей ассигнациями. Понимаете ли? Ведь это деньги.
Коробочка. Лучше уж я маленько повременю, авось понаедут
купцы, да примерюсь к ценам.
Чичиков. Срам, срам, матушка! Ну что вы это говорите,
подумайте сами! Кто же стан5ет их покупать?
Коробочка. А может, в хозяйстве-то как-нибудь под
случай понадобятся…
Чичиков. Мёртвые в хозяйстве? Воробьёв разве по ночам
пугать в вашем огороде?
Коробочка. С нами крестная сила! Какие страсти ты
говоришь! Может, лучше мёд купишь или пеньку?
Чичиков. Так и быть, в следующий раз обязательно
куплю. Так как же, Настасья Петровна?
Коробочка. Да право, не знаю…
Чичиков. Вот, чёрт подери!
Коробочка. Ох, не припоминай его, бог с ним! Ещё третьего
дня всю ночь мне снился окаянный…
Чичиков. Я дивлюсь, как они вам десятками не снятся.
Да пропадите вместе с вашей деревней!
Коробочка. Ах, какие ты перебранки пригибаешь!
Чичиков. Да не найдёшь слов с вами. Я хотел было
закупать у вас и хозяйственные продукты…
Коробочка. Да чего ж ты рассердился так горячо? Ну, да
изволь, я готова отдать за пятнадцать ассигнаций. Только ты уж насчёт подрядов
не обидь: муки там, крупы, какой надо.
Чичиков. Да не обижу, матушка, всё закуплю.. Тьфу ты,
пот прошиб. Пойдёмте напишем доверенное письмо.
Коробочка. Пойдём, батюшко! Только ты уж меня не обидь… (уходят)
Звучит «Менуэт»
Моцарта.
Выходят дамы.
Дочь. Маменька, Мими и Жюли говорят, что господин Гоголь
приступил к написанию новой комедии. Будто бы сюжет ему предложил сам Александр
Сергеевич. Представь, она будет называться «Ревизор». Будто бы в один
губернский город инкогнито должен приехать проверяющий чиновник из столицы. Как
в любом российском городе там царят известные нравы. Губернские чиновники
ошибочно принимают случайного проезжающего за ревизора. Говорят, что комедия
будет необыкновенно смешна.
Мать. Мари, мы обязательно сходим на премьеру. Как все-таки
замечательно, что мы живёт среди таких талантливых людей (уходят)
Инсценировка
сцен из комедии «Ревизор»
На сцену с двух сторон
выходят Хлестаков и Марья Антоновна.
Марья Антоновна. Ах!
Хлестаков. Отчего вы так испугались, сударыня? Осмелюсь
ли спросить вас: куда вы намерены были идти?
Марья Антоновна. Право, я никуда не шла.. Я думала, не здесь
ли маменька… А у вас, верно, важные дела…
Хлестаков. Ваши глаза лучше, нежели важные дела…
Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул?
Марья Антоновна. Право, я не знаю… (садится)
Хлестаков. Какой у вас прекрасный платочек! Как бы я
желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лелейную шейку. (придвигает
свой стул)
Марья Антоновна. Я совсем не понимаю, о чём вы говорите… (отодвигает
стул)
Хлестаков. Отчего же вы отодвигаете стул? Нам лучше
будет сидеть близко друг к другу. (придвигает стул)
Марья Антоновна. Отчего ж близко? Всё равно и далеко (отодвигается)
Хлестаков. Отчего ж далеко? Всё равно и близко. (придвигается)
Марья Антоновна. Что это там как будто пролетело? Сорока или
какая другая птица?
Хлестаков. (целует её в плечо) Это сорока.
Марья Антоновна. (вскакивает) Нет, это уж
слишком…Наглость такая!
Хлестаков. (падает на колени) Простите, сударыня, я это сделал от любви. Я на
коленях прошу у вас прощения! Простите, простите!
Анна Андреевна. (входя) Ах, какой пассаж! Что это
значит, сударыня?
Марья Антоновна. Я, маменька…
Анна Андреевна. Поди прочь отсюда и не смей мне показываться
на глаза!
Марья Антоновна
уходит, плача. Хлестаков поднимается с колен.
Анна Андреевна. Извините, я, признаюсь, приведена в такое
изумление…
Хлестаков. (падает на колени) Сударыня, я сгораю
от любви! Я хочу знать, что мне суждено: жизнь или смерть?
Анна Андреевна. Как, вы на коленях? Ах, встаньте! Я не
понимаю… Если не ошибаюсь, вы делаете декларацию насчёт моей дочери?
Хлестаков. Нет! Я влюблён в вас! Жизнь моя на волоске! С
пламенем в груди прошу руки вашей!
Анна Андреевна. Но позвольте заметить: я в некотором роде… я
замужем.
Хлестаков. Это ничего! Для любви нет различия. Руки
вашей, руки прошу!
Марья Антоновна. (вбегая) Маменька, папенька сказал,
что вы… Ах, какой пассаж!
Анна Андреевна. Ну что ты? К чему? Зачем? Что за ветреность
такая? Вдруг вбежала! Как угорелая кошка! Ну что ты нашла такого
удивительного? Ну что тебе вздумалось? У тебя верно какой-то сквозной ветер в
голове. Ты берёшь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Зачем? Тебе есть примеры
другие – перед тобой мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Хлестаков. (хватает руку дочери) Анна Андреевна,
благословите постоянную любовь! Решайте: жизнь или смерть?
Анна Андреевна. Так вы в неё?.. Ну вот видишь, дура: из-за
тебя гость изволил стоять на коленях. Ну вот, право стоит, чтобы я нарочно
отказала. Ты недостойна такого счастья!
Марья Антоновна. (падая на колени рядом с Хлестаковым)
Не буду, маменька, право, вперёд не буду.
Хлестаков встаёт,
подхватывает обеих под руки и уводит.
Звучит «Адажио» из «Лунной сонаты» Бетховена
На сцену выходят все участники инсценировок, на
переднем плане ведущие (кумушки и дамы)
1 ведущий. 1 апреля 2009 года исполняется 200 лет со дня
рождения замечательного писателя Николая Васильевича Гоголя.
2 ведущий. Его произведения вошли в сокровищницу русской
и мировой литературы.
3 ведущий. Всё лучше видно, сколько дел, малозаметных в
его время, но грандиозных для русской литературы в целом совершил Гоголь, часто
жертвуя собой ради достижения целей далёких и прекрасных
4 ведущий. Николай Васильевич Гоголь силой слова хотел
связать нечисть, чтобы освободить от неё красоту и добро. Он предался этому
делу с такой силой страсти, что его образы стали живыми существами, как будто
автор вывел этих жителей тьмы на свет, и они вынуждены были во всей наготе
своей остаться между людьми.
5 ведущий. Наш праздник подошёл к концу, но наша любовь
к писателю бесконечна.
6 ведущий. Пока будет жить род человеческий, произведения
Николая Васильевича Гоголя будут любимы. Читайте их и вы, уважаемые зрители!
Звучит «Адажио»
из «Лунной сонаты» Бетховена
Вручаются грамоты
всем классам – участникам инсценировок и победителям конкурса рисунков к
произведениям Н.В.Гоголя.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.