Литературно-музыкальная композиция "Крымские строки о войне"

Литературно-музыкальная композиция

«Крымские строки о войне»

(подготовлена на семинар зам.директоров по воспитательной работе в Михайловской ОШ I-III ступеней   27.02.14)

Руководители:

 учителя литературы

Михайловской ОШ

Участники:

учащиеся 5-10 классов

Михайловской ОШ

Литературно-музыкальная     композиция

«Крымские строки о войне»

Цели:

1. познакомить с творчеством  и биографией поэтов, которые жили и воевали в годы ВОВ в Крыму;

2.патриотическое воспитание школьников, формирование уважения к героической истории родного края (Нижнегорского, Михайловки, Крыма)

3.повышение духовной культуры учащихся.

Оборудование: презентация «Крымские строки о войне(события ВОВ в Крыму; страницы из биографий поэтов; отрывок из фильма «ВОВ 1941-1945гг.» сост. учителями Михайловской ОШ; видеопроект «Война была одна на всех» учащегося 9класса Рожко Д.); музыкальное оформление; «костёр», медали, гимнастёрки.

1.Звучит мелодия(песня «Журавли»), входят участники.

2.Фрагмент фильма «ВОВ 1941-1945гг. (начало ВОВ).

3. ТЫ ДОЛЖНА!

Побледнев,

Стиснув зубы до хруста,

От родного окопа

Одна

Ты должна оторваться,

И бруствер

Проскочить под обстрелом

Должна.

Ты должна.

Хоть вернешься едва ли,

Хоть "Не смей!"

Повторяет комбат.

Даже танки

(Они же из стали!)

В трех шагах от окопа

Горят.

Ты должна.

Ведь нельзя притворяться

Перед собой,

Что не слышишь в ночи,

Как почти безнадежно

"Сестрица!"

Кто-то там,

Под обстрелом, кричит...

               Ю.Друнина

4. Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

                          К.Симонов

5. Инсценировка, исполнение песни «Землянка»

6.  я это  ВИДЕЛ!

Можно не слушать народных сказаний,

      Не верить газетным столбцам,

Но я это видел. Своими глазами.

      Понимаете? Видел. Сам.

Вот тут дорога. А там вон - взгорье.

      Меж нами

           вот этак -

                      ров.

Из этого рва поднимается горе.

      Горе без берегов.

Нет! Об этом нельзя словами...

      Тут надо рычать! Рыдать!

Семь тысяч расстрелянных в мерзлой яме,

      Заржавленной, как руда.

Кто эти люди? Бойцы? Нисколько.

Может быть, партизаны? Нет.

Вот лежит лопоухий Колька -

      Ему одиннадцать лет.

Тут вся родня его. Хутор "Веселый".

Весь "Самострой" - сто двадцать дворов

Ближние станции, ближние села -

Все заложников выслали в ров.

Лежат, сидят, всползают на бруствер.

У каждого жест. Удивительно свой!

Зима в мертвеце заморозила чувство,

С которым смерть принимал живой,

И трупы бредят, грозят, ненавидят...

Как митинг, шумит эта мертвая тишь.

В каком бы их ни свалило виде -

Глазами, оскалом, шеей, плечами

Они пререкаются с палачами,

Они восклицают: "Не победишь!"

Парень. Он совсем налегке.

Грудь распахнута из протеста.

Одна нога в худом сапоге,

Другая сияет лаком протеза.

Легкий снежок валит и валит...

Грудь распахнул молодой инвалид.

Он, видимо, крикнул: "Стреляйте, черти!"

Поперхнулся. Упал. Застыл.

Но часовым над лежбищем смерти

Торчит воткнутый в землю костыль.

И ярость мертвого не застыла:

Она фронтовых окликает из тыла,

Она водрузила костыль, как древко,

И веха ее видна далеко.

Бабка. Эта погибла стоя,

Встала из трупов и так умерла.

Лицо ее, славное и простое,

Черная судорога свела.

Ветер колышет ее отрепье...

В левой орбите застыл сургуч,

Но правое око глубоко в небе

      Между разрывами туч.

И в этом упреке Деве Пречистой

Рушенье веры десятков лет:

"Коли на свете живут фашисты,

      Стало быть, бога нет".

Рядом истерзанная еврейка.

При ней ребенок. Совсем как во сне.

С какой заботой детская шейка

Повязана маминым серым кашне...

Матери сердцу не изменили:

Идя на расстрел, под пулю идя,

За час, за полчаса до могилы

Мать от простуды спасала дитя.

Но даже и смерть для них не разлука:

Невластны теперь над ними враги -

И рыжая струйка

            из детского уха

Стекает

      в горсть

              материнской

                        руки.

                       И. Сельвинский

7. Сорок первый — год потерь и страха

Заревом кровавым пламенел…

Двух парней в растерзанных рубахах

Выводили утром на расстрел.

Первым шёл постарше, тёмно-русый,

Всё при нём: и силушка, и стать,

А за ним второй — пацан безусый,

Слишком юный, чтобы умирать.

Ну, а сзади, еле поспевая,

Семенила старенькая мать,

О пощаде немца умоляя.

«Найн,- твердил он важно,-растреляйт!»

«Нет! — она просила,- пожалейте,

Отмените казнь моих детей,

А взамен меня, меня убейте,

Но в живых оставьте сыновей!»

И ответил офицер ей чинно:

«Ладно, матка, одного спасайт.

А другого расстреляем сына.

Кто тебе милее? Выбирайт!»

Как в смертельной этой круговерти

Ей сберечь кого-нибудь суметь?

Если первенца спасёт от смерти,

То последыш — обречён на смерть.

Зарыдала мать, запричитала,

Вглядываясь в лица сыновей,

Будто бы и вправду выбирала,

Кто роднее, кто дороже ей?

Взгляд туда-сюда переводила…

О, не пожелаешь и врагу

Мук таких! Сынов перекрестила.

И призналась фрицу: «Не могу!»

Ну, а тот стоял, непробиваем,

С наслажденьем нюхая цветы:

«Помни, одного — мы убиваем,

А другого — убиваешь ты».

Старший, виновато улыбаясь,

Младшего к груди своей прижал:

«Брат, спасайся, ну, а я останусь,-

Я пожил, а ты не начинал».

Отозвался младший: «Нет, братишка,

Ты спасайся. Что тут выбирать?

У тебя — жена и ребятишки.

Я не жил, — не стоит начинать».

Тут учтиво немец молвил: «Битте,-

Отодвинул плачущую мать,

Отошёл подальше деловито

И махнул перчаткой,- расстреляйт!»

Ахнули два выстрела, и птицы

Разлетелись дробно в небеса.

Мать разжала мокрые ресницы,

На детей глядит во все глаза.

А они, обнявшись, как и прежде,

Спят свинцовым беспробудным сном,-

Две кровинки, две её надежды,

Два крыла, пошедшие на слом.

Мать безмолвно сердцем каменеет:

Уж не жить сыночкам, не цвести…

«Дура-матка, — поучает немец, —

Одного могла бы хоть спасти».

А она, баюкая их тихо,

Вытирала с губ сыновних кровь…

Вот такой ,- убийственно великой,-

Может быть у Матери любовь.

                                   Ольга Киевская

8. Просмотр видеопроекта «Война была одна на всех!»

9. Обращаюсь к читательским черепам:

неужели наш разум себя исчерпал?

Мы над степью стоим.

По шоссе пылит Крым.

Вздрогнул череп под скальпом моим.

Рядом — черный,

как гриб-дымовик, закопчен.

Он усмешку собрал в кулачок.

Я почувствовал

некую тайную связь —

будто я в разговор подключен —

что тянулась от нас

к аппаратам без глаз,

как беспроволочный телефон.

Черепа. Тамерлан. Не вскрывайте гробниц.

Разразится оттуда война.

Не порежьте лопатой

духовных грибниц!

Повылазит страшней, чем чума.

Симферопольский не прекратился процесс.

Связь распалась времен?

Психиатра — в зал!

Как предотвратить бездуховный процесс,

что условно я «алчью» назвал?!

Какой, к черту, поэт ты, «народа глас»?

Что разинул свой каравай?

На глазах у двенадцати тысяч пар глаз

сделай что-нибудь, а не болтай!

Не спасет старшина.

Посмотри, страна, —

сыну мать кричит из траншей.

Окружающая среда страшна,

экология духа — страшней.

Я куда бы ни шел,

что бы я ни читал, —

все иду в симферопольский ров.

И, чернея, плывут черепа, черепа,

как затмение белых умов.

И когда я выйду на Лужники,

то теперь уже каждый раз

я увижу требующие зрачки

двенадцати тысяч пар глаз.

РОВ

Не тащи меня, рок,

в симферопольский ров.

Степь. Двенадцатитысячный взгляд.

Чу, лопаты стучат

благодарных внучат.

Геноцид заложил этот клад.

— Задержите лопату!

— Мы были людьми.

— На, возьми! Я пронес бриллиант.

— Ты, папаша, не надо

костями трясти.

Сдай заначку и снова приляг.

Хорошо людям первыми

радость открыть.

Не дай бог первым вам увидать

эту свежую яму,

где череп открыт.

Валя! Это была твоя мать.

Это быль, это быль,

это быль, это быль,

золотая и костная пыль.

Со скелета браслетку снимал нетопырь,

а другой, за рулем, торопил.

(отрывок из поэмы А.Вознесенского «Ров»)

10.Солдату Победы

Благодарю тебя за то, солдат,

Что защитил страну мою родную,

За то, что не боялся жизнь отдать

И мстил врагу за землю дорогую.

В атаку шёл, не прятался в бою

И бил врага отважно, беспощадно,

Любил ты слишком Родину свою

И видел смерть в глаза неоднократно.

Ты одержал победу над врагом,

Солдат-герой, привёл страну к победе,

Чтоб спали люди мирным, крепким сном,

Смеялись звонко дети на планете.

(Учащийся 11-А  класса Михайловской ОШ Свитко Михаил)

11. Бесцельно бродя по рядам барахолки 

Со злостью и вызовом парень сказал 

Седому дедуле с кулечком махорки 

Который медали свои продавал: 

«Здорово, старик, торгуешь наградами? 

Неужто не стыдно на старости лет 

Кровавую память менять на бумажки, 

Пропахшую смертью и горечью бед? 

Неужто не екает сердце от боли 

За адские годы Великой войны 

За горькую юность, тяжелую долю, 

За трудные годы советской страны? » 

Старик лишь поправил линялую кепку 

И в пол опустил голубые глаза, 

Неспешно сердечную принял таблетку, 

И взор устремил на лихого юнца. 

 «Да много ль ты знаешь, холеный и важный 

О том, как сегодня живут старики? 

Легко упрекать и казаться отважным, 

Когда ты не знаешь беды и нужды. 

На что мне медали, на память? Ну, знаешь! 

Война от тебя далеко, может быть, 

А я на войне свое сердце оставил, 

Полжизни отдал бы, чтоб это забыть! 

Когда с каждым днем ты теряешь надежду 

Дойти до конца и вернуться домой, 

И знаешь, что дома не будет как прежде 

Согласия, радости, счастья, покоя. 

Там нет никого — ни жены и ни дочек, 

И дома уж нет — пепелище и смерть, 

Лишь только Аленкин в цветочек платочек, 

Как лучик надежды остался белеть. 

Я думал, надеялся, может, пленили, 

И после войны возвратятся домой, 

Но как оказалось, давно схоронили 

Безвинно убитых дочурок с женой. 

Потом, как во сне, что ни день, то потеря, 

То пуля лихая, то взрыв, то кинжал, 

Но все же я ждал и отчаянно верил, 

Тот день, что девятого мая настал. 

И радость и слезы и горечь утраты, 

Смешались на лицах уставших людей, 

И каждый из них был достоин награды, 

За горькую долю бесценных потерь. 

Ты знаешь, ведь я на тебя не серчаю, 

Я искренне рад, что ты молод, здоров, 

Горяч, справедлив и немного отчаян, 

Болеешь за память своих стариков! 

Мне тоже как память жаль эти медали 

Ведь я их храню шестьдесят с лишним лет, 

Но глядя на них, я всегда вспоминаю 

Аленкин платок, а не радость побед. 

Сейчас, ощущая дыхание смерти, 

Во мне зародилась простая мечта, 

Хочу на прощанье на родину съездить, 

Родных навестить, что в могилках лежат, 

Пройтись напоследок по милым тропинкам 

И вспомнить еще раз счастливую жизнь, 

Где мать и отец, и сестренка Аринка, 

Аленка и дочки навек остались» . 

Старик замолчал, и украдкой ладошкой 

Утер подступившие слезы с лица, 

В газетку насыпал махорки немножко 

Скрутил папироску, взглянув на юнца. 

 «Прости меня, дед, не хотел я, ей Богу, 

Ты правду сказал, что я глуп и горяч. 

Возьми, это деньги тебе на дорогу, 

Медали ж храни, и подальше припрячь! 

Нет-нет, не упрямься, я ж честное слово, 

От чистого сердца, во имя мечты, 

Еще раз прости, может свидимся снова, 

А может и нет — все во власти судьбы! » 

Старик проводил затуманенным взглядом 

Лихого юнца, что свернул за ларек, 

Неспешно линялую кепку поправил, 

И спрятал медали в цветастый платок.

12.    Натали Самоний

ГЕОРГИЕВСКАЯ ЛЕНТА

Георгиевская лента – и порох, и огонь,
И горечь слёз, и радость от победы.
Не просто гордый символ, а шёлковый погон,
За добрый мир, что нам добыли деды.

Георгиевская лента – как выживший цветок,
Что видел злом загубленное детство,
Сожжённые селенья, руин смертельный смог...
Не просто символ – памяти наследство.

Георгиевская лента – двухцвет простых полос – 
На фронтовых дорогах кровь и пламя,
И жизней эшелоны, ушедших под откос...
И злом исполосОванное знамя.

Георгиевская лента – и порох, и огонь –
И скорбь души, и солнце жизни новой.
Узор двухцветных линий – истории ладонь,
Судьбы орнамент... Памятное слово.

(Учащиеся уходят под мелодию «Журавли»)