СЦЕНАРИЙ
литературно-музыкальной композиции
«Мы смотрим иными глазами, такими же, полными слез…»
Звучит
песня «За того парня»
Ведущий 1 (на фоне музыки)
Не обожженные сороковыми,
Сердцами вросшие в тишину,
Конечно, мы смотрим глазами иными
На вашу больную войну.
Ведущий 2.
Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам
О горьком победном пути,
Поэтому должен хотя бы наш разум
Дорогой страдания пройти.
Ведущий 1
И мы разобраться обязаны сами
В той боли, что мир перенес.
Конечно, мы смотрим иными глазами
Такими же, полными слез.
Звучит 1
куплет песни «Священная война».
Звучат слова Ю. Левитана, сообщение о начале
войны ( на фоне песни)
«Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение.
Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого
объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского
Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских
захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»
Гаснет свет. Слайды о
проводах на войну. Марш славянки.
Чтец 1. …И Кама, и Волга на битву сынов провожали,
И матери долго цветными платками махали.
Прощались невесты — косички девчоночьи мяли,
Впервые по-женски любимых своих целовали.
Чтец 2. Вокзал был тихим, маленьким и
грустным.
Жевали с хрустом лошади овес.
Но вот под шпалой резко гравий хрустнул,
И задрожали рельсы от колес.
И к полустанку выплыли теплушки.
Березы у перрона встали в строй.
И запоздало охнула частушка, наполненная болью и тоской:
Сцена наполняется народом. Частушки и
танец.
1.Милый едет воевать,
Надел рубашку белую.
Я все время буду ждать,
Изменушки не сделаю.
2 Заиграй гармонь, под пляску
Мы дадим фашистам встряску
Зарекутся навсегда
Лезть на наши города.
3 Гитлер думал угоститься,
Чаю тульского напиться
Зря дурак позарился,
Кипятком ошпарился.
4 Хоть спалили мою хату,
Мне землянка – дом родной,
Получи фашист гранату
Мы расправимся с тобой.
5 Скоро, милая, приеду
С фронта я вернусь домой,
И над фрицами победу
Будем праздновать с тобой.
Гудок
паровоза. Сцена прощания. Крики. Плач. Марш славянки.
Чтец 2. И он пошел, уже солдат России,
К теплушкам, к погрустневшим землякам,
И сыновья с ним рядышком босые
По-взрослому шагали по бокам.
Чтец 1. А женщина осталась небольшая, —
С нее печаль бы русскую писать!
Она в карманах суетливо шарит
И все платка не может отыскать.
Чтец 2. И в толкотне ей удалось всмотреться —
Целует муж заплаканных ребят…
И сквозь поселок, словно через сердце,
Ушел состав в пылающий закат.
Фонограмма песня из к/ф «Офицеры».
Ведущий 1. Везет на фронт мальчика
Товарищ военный врач…
Сын полка: «Мама моя, мамочка,
Не гладь меня и не плачь!
На мне военная форма,
Не гладь меня при других!
На мне военная форма,
На мне твои сапоги.
Не плачь!
Мне уже двенадцать,
Я взрослый почти…
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути…
В кармане моем документы,
Печать войсковая строга.
В кармане моем документы,
По которым я — сын полка.
Прославленного, гвардейского,
Проверенного в огне…
Я еду на фронт, я надеюсь,
Что браунинг выдадут мне.
Что я в атаке не струшу,
Что время мое пришло…
Завидев меня, старухи
Охают тяжело:
«Сыночек, солдатик маленький…
Вот ведь настали дни…»
Мама моя, мамочка!
Скорей им все объясни!
Скажи, чего это ради
Они надо мной ревут?
Зачем они меня гладят?
Зачем сыночком зовут?
И что-то шепчут невнятно,
И теплый суют калач…
Россия моя, не надо!
Не гладь меня! И не плачь!
Не гладь меня!
Я просто будущий сын полка,
И никакого геройства
Я, не свершил пока!
И даже тебе не ясно,
Что у меня впереди…»
Вокальная группа исполняет последний куплет песни из к/ф
«Офицеры».
Мелодия песни продолжается. Идут слайды о войне.
Чтец 1. И сто веков над миром прошумели,
Но в языке
всесветного народа
Святое слово память
сохранит
О подвигах сорок
второго года.
Чтец 2. Оно расскажет, как со смертной тьмой
Мы совладали в
светопредставленье,
Как белый свет и
честный род людской
Спасло мое стальное
поколенье.
Шум боя. Идет показ отрывка из повести Б. Васильев. «А зори здесь тихие».
Ведущий 1. Шел май 1942 года. По всему фронту шли бои
местного значения. Ночами зенитчицы азартно лупили из всех восьми стволов по
пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг
пожарного сарая вечно сушились какие-то их тряпочки. А зори здесь были
тихими-тихими…
Вбегает Рита.
Рита: Товарищ комендант! Товарищ старшина!
Васков: Что?
Рита: Немцы в лесу!
Васков: Так. Откуда известно?
Рита: Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных
накидках.
Васков: Команду в ружье! Кирьянову – ко мне! Бегом!
Рита убегает
Васков: «Сосна»! «Сосна!»… Ах ты, мать честная! Либо
спят, либо поломка…. «Сосна!»
Радист: «Сосна» слушает.
Васков: Семнадцатый говорит. Давай третьего. Срочно
давай. ЧП!
Радист: Даю, не ори. ЧП у него.
Третий: Васков, ты? Что там у вас?
Васков: Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены
сегодня в количестве двух.
Третий: Кем обнаружены?
Васков: Младшим сержантом Осяниной. Думаю, надо ловить.
Пока далеко не ушли.
Третий. Правильно думаешь. Бери пять человек из команды
и дуй, пока след не остыл.
Васков
(Кирьяновой): Ну так. Стройте
людей. И дайте мне ту, которая немцев обнаружила.
Кирьянова: Построены, товарищ старшина.
Васков: Осянина! Выбирай, кто с тобой пойдет.
Рита: Женя, Галка, Лиза…
Васков: Погоди, Осянина! Немцев идем ловить – не рыбу.
Так чтоб хоть стрелять умели, что ли…
Рита: Умеют.
Васков: Да, вот еще. Может, кто немецкий знает?
Гурвич: Я знаю
Васков: Что – я? Что такое я? Докладывать надо!
Гурвич: Боец Гурвич!
Васков: Ох-хо-хо! Как по-ихнему «руки вверх»?
Гурвич: Хенде Хох!
Васков: Точно. Ну, давай, Гурвич…
Шеренга девчат. Перед ними старшина.
Васков: Идем на двое суток, так надо считать. Взять
сухой паек, патронов по пять обойм. Подзаправиться… Обуться по человечески,
подготовиться. На все – сорок минут. Разойдись!
Гаснет свет. Прожектор на ведущих.
Ведущий 1. Всей тяжестью налегая на шесты, девушки с трудом
вытягивали ноги из засасывающей холодной топи. Мокрые юбки липли к бедрам,
ружейные приклады волочились по грязи. Каждый шаг давался с напряжением. Влезли
на взгорок – сквозь сосенки протока открылась. Чистая, как слеза, в золотых
песчаных берегах. Девушки заорали что-то счастливое. Кинулись к реке по откосу,
на ходу сбрасывая скатки, вещмешки.
Ведущий 2. После купания и отдыха настроение у Васкова было
прямо первомайское. Тем более что и гвардия ждала его в виде аккуратном, чистом
и улыбчивом.
На сцене у костра пять девушек. Перед ними старшина.
Васков: Ну, как, товарищи бойцы, порядок?
Рита: Порядок, товарищ старшина. Евгения вон купалась
у нас.
Васков: Молодец, Комелькова. Не замерзла?
Женя: Так ведь все равно погреть некому..
Васков: Остра! Давайте, товарищи бойцы, перекусим
маленько, да двинем, пока не засиделись…
Все усаживаются вокруг костра. Звучит фонограмма «Позови
меня»
Галка
Я ушла из детства в грязную
теплушку,
В эшелон пехоты; в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые.
От Прекрасной Дамы — в «мать» и «перемать».
Потому что имя ближе, чем «Россия».
Не могла сыскать.
Гурвич
Я только раз видала
рукопашный.
Раз — наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Лиза
Качается рожь
несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы — девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты —
То юность моя в огне…
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Женька
Не знаю, где я
нежности училась, —
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.
В моих глазах — обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова не целованные губы
Израненный парнишка закусил.
Рита
Нет! Мы с тобой узнали
не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу,
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояла головой…
Женька
Не знаю, где я
нежности училась:
Рита
Быть может, на дороге
фронтовой.
Васков: Ну, в путь, товарищи бойцы. Нам еще часа полтора
ноги глушить. Да и там оглядеться надо, как да где гостей встречать.
Фонограмма громко. Бойцы собираются и уходят.
Ведущий 1. Колыхнулись далекие кусты и на опушку осторожно
выскользнули двое. Держа пальцы на спусках автоматов, пригнувшись, легким
кошачьим шагом они двинулись к озеру. Но Васков уже не глядел на них. Три..
Пять… Восемь… Десять… - шепотом считала Гурвич, - двенадцать, четырнадцать,
пятнадцать, шестнадцать… Шестнадцать, товарищ старшина.
Ведущий 2. 16 немцев, озираясь, медленно шли берегом в
Синюхиной гряде… Конечно, не для боя немцы сюда забрались – это Васков понимал
ясно. Значит надо, чтобы они его увидели, а он их – вроде не заметил? Тогда бы
отошли, в другом месте попробовали бы пробиться. А другое место – сутки ходьбы!
Ведущий 1. Однако кого он им может показать? Четверых
девчонок да себя самолично? А потом? Окружат и без единого выстрела, в пять
ножей снимут весь твой отряд. Так рассуждал Васков. Но другого выхода у него не
было. И они приняли бой – пять девчонок и один старшина.
Звуки боя. Громко крики и музыка. Темнота.
В укрытие лежит Рита. Возвращается Васков.
Рита: Женя погибла?
Васков: (кивнул) Мешков наших нет. Ни мешков, ни винтовок.
Либо с собой унесли, либо спрятали где…
Рита: Женя сразу… умерла?
Васков: Сразу.. Не победили они нас, понимаешь!
(схватился за раненую руку)
Рита: Болит?
Васков: Здесь у меня болит! Здесь свербит, Рита. Так
свербит! Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?
Рита: Ну, зачем так. Все же понятно, война…
Васков: Пока война – понятно. А потом, когда мир будет?
Будет понятно, почему умирать приходилось? Почему я фрицев дальше не пустил?
Что ответить тогда, когда спросят, что же это вы, мужики, мам наших от пуль
защитить не смогли? Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие?
Рита: Не надо… Мы Родину защищали.
Васков: Да… Ты полежи здесь покуда, я вокруг погляжу. А
то наткнутся – и концы нам…
Рита: Иди. Завали меня ветками и иди.
Темнота. Одиночный выстрел. Тревожная музыка.
Ведущий 1. Покачиваясь и оступаясь, он брел через Синюхину
гряду навстречу немцам. В руке был намертво зажат наган с последним патроном, и
он хотел сейчас только, чтоб немцы скорее повстречались, и чтоб он успел свалить
еще одного. Потому что сил уже не было. Совсем не было сил, только боль. Во
всем теле… Правда, была еще граната без взрывателя. Кусок железа. И спроси, для
чего он таскает этот кусок, он бы не ответил. Просто так таскал, по старшинской
привычке беречь военное имущество.
Ведущий 2. Васков бросился к дверям, как шел – с одним
наганом. Только успел еще гранату из кармана выхватить и в левую руку
перекинуть. Бесполезную гранату в бесполезную руку. Рванул скособоченную дверь,
прыжком влетел в избу. — Хенде хох!.. Немцы спали. Они отсыпались перед
последним броском к железке. Старшина забыл вдруг все немецкие слова и только
хрипло кричал: — Лягайт!.. Лягайт!.. Лягайт!.. И ругался черными словами!
Самыми черными, какие знал.
Ведущий 1. Нет, не крика они испугались, не гранаты,
которой размахивал старшина. Просто подумать не могли, что один он, на много
верст один-одинешенек. Все четверо легли мордами вниз, как велел Васков. Пятый,
прыткий самый, уж на том свете числился. Повязали они друг друга ремнями, а
последнего Федот Евграфыч лично связал. И заплакал. Слезы текли по грязному,
небритому лицу. Он трясся в злобе, и смеялся сквозь эти слезы, и кричал:
Васков: Что, взяли? Взяли, да? Пять девчат, пять девочек было всего,
всего пятеро! А не прошли вы, никуда не прошли, и сдохнете здесь, все сдохнете!..
Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят
меня! Пусть судят!
Песня «Позови меня».
На фоне песни друг за другом высвечиваются лице девушек и
старшины.
Солдат
1. Забыть нельзя разорванное
небо,
Друзей своих могильные холмы,
И каравай простреленного хлеба
В хозяйственных ладонях старшины…
Забыть нельзя! Ужели мы забудем?
Уж слишком много испытали бед.
И неспроста в огне военных буден
Мы поседели в восемнадцать лет.
Фонограмма песни «С чего начинается Родина»
Чтец 6.
Вся ночь пролетела, как страшный
бред.
Расстрел, назначили рано.
А было ему шестнадцать лет,
Разведчику-партизану.
В сенях умирал заколотый дед.
Сестренке ломали руки.
А он все твердил упрямое «Нет!» —
И стоном не выдал муки.
Вдоль сонной деревни его вели
В пустое мертвое поле.
Морозные комья стылой земли
Босые ступни кололи.
Мать вскрикнула тонко, бела, как мел,
И в поле вдруг стало тесно.
А он подобрался весь и запел
Свою любимую песню.
Громко фонограмма.
(на фоне музыки) На
залп он качнулся лицом вперед
И рухнул в холодный пепел.
Ты понимаешь — такой народ
Нельзя заковать в цепи.
Исполняется
отрывок из Седьмой симфонии Д. Шостаковича.
Чтец 1. Днем и ночью бьют по Ленинграду
Огневые средства всех
систем,
И уже, в предчувствии
парада,
Гитлер ждет паденья этих
стен.
Чтец 2. А когда войска к исходу лета
Больше взять ни пяди не
смогли,
Он стереть приказывает
«этот
Населённый пункт с лица
земли…»
Чтец 1. Враг рванулся к целям назначенья,
Как сплошной,
всепепелящий пал.
Но не зря бытует
изреченье:
Ты силен, да не на тех
напал!
Чтец 2. Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь, город клянется,
что враг не пройдёт!
… Сотый день догорал. Как
потом оказалось,
Впереди оставалось еще
восемьсот.
Кадры
дороги Жизни
Ведущий 2. Лишь одна дорога связывала блокадный город с
Большой землёй. Дорога Жизни шла по воде, а с наступлением холодов — по
тонкому, неокрепшему льду Ладожского озера. Много трудностей и опасностей
подстерегало шофёров. Днём и ночью ожидали колонны с грузом фашистские бомбардировщики,
вела прицельный огонь вражеская артиллерия. Часто лёд трескался и машины
тонули, бывало, что моторы застывали в пути, приходилось их разогревать. Но
колонны шли и шли, ведь эта дорога сохраняла людям жизнь. По ней же вывозили из
осаждённого города обессиленных, измученных людей. Правда, не всех удавалось
спасти даже на Большой земле.
Чтец 5.
Страшный путь!
На тридцатой, последней версте
Ничего не сулит хорошего?!
Под моими ногами устало хрустеть
Ледяное, ломкое крошево.
Самый страшный путь из моих путей!
На двадцатой версте как я мог идти!
Шли навстречу из города сотни детей:
Замерзали в пути…
Одинокие дети на взорванном льду —
Эту теплую смерть
Распознать не могли они сами.
И смотрели на падающую звезду
Непонимающими глазами.
Мне в атаках не надобно слова «вперед»,
Под каким бы нам ни бывать огнем —
У меня в зрачках черный ладожский лед,
Ленинградские дети лежат на нем.
Свет гаснет, включается запись
воздушной тревоги. Взрывы.
На сцене закутанная в платок девочка, она сидит за столом
и при свете огарка свечи пишет.
Чтец 1. Бомбы – ночью, обстрелы с рассвета.
От
печей, как от окон, - холодом.
Только
самое страшное – это
По
ночам просыпаться от голода.
Метроном
Таня Савичева.
Я — ленинградская школьница Таня Савичева.
Таких, как я, было очень много. Во время блокады я вела дневник. Вот записи из
него: «Женя умерла 28 декабря в 12.30 утра. 1941 год. Женя — это моя сестра.
Бабушка умерла 25 января в 3 часа. 1942 год. Лека умер 17 марта в 5 часов утра.
1942 год. Лека — это мой брат. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942
год. Дядя Леша — 10 мая в 4 дня. 1942 год. Мама — 13 мая в 7.30 утра. 1942
год. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».
Метроном
Ведущий 2. 900 дней и ночей был оторван город на Неве от
Большой земли. Суточная норма хлеба в декабре 1941-го года рабочим составляла
250 граммов, всем остальным 125 граммов. Хлеб был чёрный, клейкий, похожий на
глину. Положите его на ладонь, попробуйте представить, что в течение полудня не
будет никакой еды, кроме этого кусочка хлеба. И так — более полугода.
Выносят на двух тарелочках кусочки черного хлеба, соответствующие пайковой норме.
Чтец 1. Блокады нет. Уже давно напрасно
Напоминает надписью стена о том,
Что
«наиболее опасна при артобстреле эта сторона».
Обстрел покоя больше не нарушит,
Сирены по ночам не голосят.
Блокады нет. Но след блокадный – в душах,
Как тот неразорвавшийся снаряд.
Чтец 2.
Под шелестом опущенных знамен
Лежат бок о бок дети и солдаты.
На пискаревских плитах нет имен,
На пискаревских плитах только даты.
Год сорок первый… Год сорок второй…
Полгорода лежит в земле сырой.
Звучит песня «Березы России».
Чтец 2.
Фронтовое письмо, не молчи, расскажи
О жестокой войне и о времени том,
Как сражался солдат, как в окопах он жил,
Как страдал и мечтал, как любил отчий дом.
Чтец 3.
Теплее на фронте от ласковых писем.
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь,
И родину слышишь
Как голос за тонкой стеной.
Звучит
фонограмма песни «Эхо любви»
Солдат 1. У
эшелона обнимемся,
Искренняя и родная,
Солнечные глаза твои
Вдруг затуманит грусть
До ноготков любимые,
Знакомые руки сжимая,
Повторю на прощанье:
«Милая, я вернусь!»
Девушка 1. Этот маленький белый листок
Посылаю в землянку к тебе,
Чтобы строчками этими мог
Часто думать в бою обо мне,
Не давая пощады врагу,
Чтоб, в землянке порой находясь,
Знал: любовь я твою берегу,
Вспоминаю тебя каждый час.
Знаю я: презираешь ты смерть
Ради нашей с тобою любви,
И мне хочется чуть посмотреть
На черты дорогие твои.
Но ведь, милый, грохочет война,
Рыщет враг по просторам родным,
И любовь наша, наша судьба,
Проверяется в дыме войны…
Не тоскуй же, герой дорогой!
Этим самым хочу я сказать:
Далеко ты, но в сердце с тобой,
Вижу я дорогие глаза…
Ветер песню мою унесет,
Чтоб тебе помогала в бою.
Помни: девушка верит и ждет
И любовь, и победу твою!
Звучит фонограмма песни «Жди меня»
Солдат 2. Жди
меня, и я вернусь, только очень жди,
Жди, когда наводят грусть желтые дожди,
Жди, когда снега метут, жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут, позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест писем не придет,
Жди, когда уж надоест всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь, не жалей добра,
Всем, кто знает наизусть, что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня.
Пусть друзья устанут ждать, сядут у огня,
Выпьют горькое вино на помин души…
Жди. И с ними заодно выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть скажет: «Повезло».
Не понять, не ждавшим им как среди огня
Ожиданием своим ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать только мы с тобой.
Просто ты умела ждать, как никто другой.
Девушка 2. Это будет, я знаю не скоро, быть может.
Ты войдешь бородатый, сутулый, иной,
Твои добрые губы станут суше и строже,
Опаленные временем и войной.
Я рванусь, подбегу и, наверно, заплачу.
Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель.
Ты поднимешь мне голову, скажешь: «Здравствуй»,
Непривычной рукой по щеке проведешь.
Я ослепну от слез, от ресниц и от счастья.
Это будет не скоро, но ты — придешь!
Песня
«Мой милый, если б не было войны»
Звучит
фонограмма песни «Журавли»
Солдат 3. Ты
хлопотливо бродишь по двору
Или грустишь, лишась покоя, мама?
Ты в полдень, перед сном и поутру
Все сына ждешь с тоскою, мама?
Счастливый, я обрел бы крепкий сон,
Когда бы знал, что ты здорова, мама.
И если б весть принес мне почтальон,
Я ожил бы душою снова, мама…
Взгляни, с портрета в комнате моей
Твой сын по-прежнему смеется, мама…
Ты не горюй о нем и слез не лей,
С победой он к тебе вернется, мама!
Чтец 4. Она
поседела в разлуке за годы великой войны.
Ее терпеливые руки огнем и трудом крещены.
В те годы пришлось ей несладко: ушла вся семья воевать,
А дома она — и солдатка, и также солдатская мать.
Но беды она выносила, не хмуря высоких бровей,
Пахала она и косила за мужа,
За старшего сына,
За младших своих сыновей.
Солдат 4. Мама, я еще вернусь с войны,
Мы, родная, встретимся с тобою,
Я прижмусь средь мирной тишины,
Как дитя, к щеке твоей щекою.
К ласковым рукам твоим прижмусь
Жаркими, шершавыми губами.
Я в твоей душе развею грусть
Добрыми словами и делами.
Верь мне, мама, — он придет, наш час,
Победим в войне святой и правой.
И одарит мир спасенный нас
И венцом немеркнущим, и славой!
Чтец 7. Пошли на смертный бой с врагами ее орлы, ее
сыны.
Мать ожидает их годами: быть может, все ж придут с войны…
Спит у Мамаева кургана, под Сталинградом, сын один,
Другой — средь моря-океана, средь хмурой Балтики глубин.
А самый младший у Дуная: медали говорят о том…
А мать все верит, ожидая, что возвратятся дети в дом.
Сидит недвижно у дороги с застывшим каменным лицом…
А может, это профиль строгий на камне вырезан резцом?
Фонограмма первого
куплета песни «Поклонимся великим тем годам».
Чтец 1. Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожженных сел, казненных городов
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов,
Запоминал под деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах,
И девушек, библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
И воронье кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий, извивающийся знак.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
Россия, мати! Свете мой безмерный,
Которой местью мстить мне за
тебя!
Фонограмма
припева песни «Поклонимся великим тем годам» Слайды с памятниками-монументами
погибшим на войне.
Чтец 1. Разве погибнуть ты нам завещала, Родина?
Чтец 2. Жизнь обещала, любовь обещала, Родина!
Чтец 1. Разве для смерти рождаются дети, Родина?
Чтец 2. Разве хотела ты нашей смерти, Родина?
Чтец 1. Пламя ударило в небо — ты помнишь, Родина?
Чтец 2. Тихо сказала: «Вставайте на помощь…» — Родина.
Чтец 1. Славы никто у тебя не выпрашивал, Родина.
Чтец 2. Просто был выбор у каждого: я или Родина.
Чтец 1. Самое лучшее и дорогое — Родина.
Чтец 2. Горе твое — это наше горе, Родина.
Чтец 1. Правда твоя — это наша правда, Родина.
Чтец 2. Слава твоя — это наша слава, Родина!
Песня
«Ты же выжил солдат»
Чтец-1.
Мы здесь с тобой не потому, что дата,
Как злой осколок, память жжет в груди,
К могиле неизвестного солдата
Ты в праздники и в будни приходи.
Чтец-2.
Он защитил тебя на поле боя
Упал, ни шагу не ступив назад,
И имя есть у этого героя:
Российской армии простой солдат.
Чтец 1. Они уходили, твои одногодки,
Зубов не сжимая, судьбу не кляня.
А путь предстояло пройти не короткий:
От первого боя до вечного огня…
Чтец 2. Война
закончилась, но песней опаленной
Над каждым домом до сих пор
кружит,
И не забыли мы, что 20
миллионов
Ушли в бессмертие, чтоб нам с
тобою жить.
Звучит песня «Соловьи». Танец «Реквием»
Чтец 1. «Товарищи! Мы обращаемся к сердцу вашему. К
памяти вашей. Вспомним тех, кто не вернулся с войны, кто не дошел с нами до
Победы. Нет семьи, которая не потеряла бы отца или брата, сына, сестру или
дочь. Нет дома, которого не коснулось бы военное горе. Проходят годы… Они
всегда с нами и в нас. Не может быть забвения для тех, кто до последней капли
крови своей защищал нашу советскую землю, кто отстреливался до последнего
патрона у пограничных столбов, кто отдал жизнь, защищая столицу нашу Москву…
Перед подвигом советского воина склоняет голову благодарное человечество».
Минутой молчания мы чтим всех погибших в Великой Отечественной войне.
Наступает
минута молчания.
Фонограмма песни М.
Ясеня «Майский вальс».
Чтецы и ведущие.
1 - Зажглась на небе яркая звезда
В тот майский день, когда пришла Победа.
И пусть бегут
безжалостно года,
Им не затмить тот яркий лучик света,
2 - Победа в сердце каждого живет.
Она во мне, как праздник самый светлый.
Он никогда — я верю — не умрет,
Ведь он бессмертной памятью согретый,
3 - Все меньше вас, участников войны,
Но вы в строю, солдаты-ветераны,
Все так же нежно в эти дни весны
Вам внуки дарят красные тюльпаны.
4 - В них боль и кровь седых фронтовиков,
В боях добытая священная Победа,
Она в сердцах детей и стариков
И потому людской судьбой согрета.
1 - Нет, не забыты подвиги солдат,
Их ратный труд и мужество воспеты.
И пусть мы чтим немало разных дат,
Величественней нет, чем День Победы.
2 - Вот почему смотрю на ту звезду,
Что засияла ярко в сорок пятом.
Средь тысяч звезд ее всегда найду,
Победа для меня навеки свята.
Песня М. Ясеня
«Майский вальс».
Продолжает звучать фонограмма песни. Идут слайды о
ветеранах, крупно фотографии.
Чтец-1.
Еще тогда нас не было на свете,
Когда гремел салют из края в край.
Солдаты, подарили вы планете
Великий Май, победный Май.
Чтец-2.
Еще тогда нас не было на свете,
Когда в военной буре огневой
Судьбу решая будущих столетий,
Вы бой вели, священный бой.
Чтец-1.
Еще тогда нас не было на свете,
Когда с победой вы домой пришли,
Солдаты Мая, слава вам навеки
От всей земли, от всей земли.
Песня «День Победы»
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.