Метатекстовые характеристики в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"

МЕТАТЕКСТОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ В РОМАНЕ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»

        Творчество М.Ю.Лермонтова представляет собой абсолютно совершенный текст, фактура которого намного опередила  не только свое, но и наше время по уровню воплощения замысла в художественной форме. Одним из ярчайших средств проявления уникального авторского – антропогенного в своей сути – начала является метатекст - авторское комментирование того, что говорится в основном тексте. Средства выражения метатекста, как показывают исследования  [2; 3 и др.], могут быть самые различные. Насколько нам известно, бессоюз ные сложные предложения (БСП) еще не рассматривались в качестве таких средств, между тем как  их употребление соответствует тому, что А.Вежбицка обозначила как  «метатекстовые нити» [4].   Метатекст оформляется средствами разных семиотических систем, как вербальными, так и невербальными, и бывает развернут в тексте в разной степени. Метатекстовую функцию также выполняют интонация и пунктуация в их ши­роком понимании, и этот момент очень важен, когда речь об употреблении   БСП.  

         Бессоюзие - это, может быть, единственный способ, позволяющий говорящему, а значит – и автору художественного текста,  сообщить и подчеркнуть многозначность отношений между предикативными частями и соответствующими им отношениями между фактами действительности.   Данное мнение Н.С.Поспелова [7] было поддержано большинством лингвистов, представлявших научно-педагогическую традицию в русистике,  оно отражено и в большинстве ставших классическими учебников и учебных пособий [1; 5;  8  и др.].

         Бессоюзные конструкции  являются типичным явлением  художественного текста,  в особенности поэтического, требующего лаконизма и одновременно глубины. Бессоюзное предложение отличается от союзного  структурной легкостью, изяществом, многозначностью отношений между предикативными частями. У подлинного мастера слова БСП часто представляет собой с семантико-синтаксической точки  экспрессивное     построение, чья  выразительность   связана с особой организацией структуры и лексического наполнения предикативных частей.

Афористичность бессоюзного сложного предложения часто обеспечивается параллелизмом общего глобального знания и ограничивающего его индивидуально-авторского наблюдения: Все в мире есть - забвенья только нет! Сопоставляемые сообщения соотносятся как общепринятое, не подвергаемое сомнению знание об исчерпанности многообразия всего сущего, с одной стороны, и индивидуальный, субъективный, связанный только с автором жизненный опыт - забвенье отсутствует.

Выразительность поэтической строки усиливается за счет того, что отрицательное ограничение во второй предикативной части того, о чем идет речь в первой части, формирующееся посредством яркой формальной антонимии – есть-нет, - по существу риторическое. Оно лишь подтверждает сообщение первого предложения, ибо забвенья нет означает, что в мире не только есть все, но это все остается в человеческом сердце, памяти, ничто не забывается. Таким образом, на глубинном уровне безличная отрицательная предикация второй части - забвенья нет - еще более усиливает сообщение первой части.

Параллелизм в БСП, употребляемых   М.Ю.Лермонтовым,  иногда обеспечивается сходным состоянием лица и окружающих его фрагментов реальной действительности. Так, в известном четверостишье:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит -

содержание предикативных частей первых двух строчек, связанных бессоюзно, сводится к теме одиночества. В состоянии одиночества лирический герой: один я. Путь, на который он выходит, уготован только ему, потому что это не столько путь {дорога), сколько путь {судьба). Путь -неизвестен {в тумане)] он - кремнистый (усеян камнями, труден); он -безлюден - блестит в одиночестве и прекрасен {блестящий). Ночь тиха {безлюдна) - она завершает БСП. Тема человеческого одиночества, не только усиливается, но и конкретизируется благодаря глубинному содержанию второй и третьей предикативных частей. В них речь идет как будто бы только о пути и ночи, но на самом деле продолжается тема одиночества лирического героя.

         Параллелизм рассматриваемого БСП, таким образом, осложняется последовательным приращением смысла к главной теме, обозначенной в первой предикативной части. Это во многом достигается благодаря диффузному употреблению многозначных лексем.  Я- это лирический герой и,  что ни у кого не вызывает сомнения, сам автор - Лермонтов. Один - 1) без других и 2) в одиночестве. Дорога - 1) пешеходная и проезжая часть земли и 2) направление деятельности. Туман - 1) физическое состояние в природе и

2) неясность, неопределенность, сложность чего-то. Путь - 1) проезжая и пешеходная часть земли, 2) направление деятельности, 3) судьба. Кремнистый - 1) усеянный камнями и 2) сложный, чреватый препятствиями, многотрудный. Блестит - 1) излучает свет и 2) поражает необычным, незаурядным. Для лексемы ночь словарь дает лишь одно, прямое номинативное значение, переносного значения словари не кодируют, но производные от ночь слова: ночь-ночью - очень темно, Варфоломеевская ночь - жестокий эпизод религиозно-политической войны - дают деривационную основу для развития в слове дополнительной окказионально-переносной, обусловленной в том числе и синтагматически семы темнота, неясность, непредсказуемость. Наконец, прилагательное тиха тоже многозначно и употреблено в диффузном значении: 1) бесшумна, 2) покойна, 3) полна тайн. Третья сема (полна тайн),  синтагматически обусловленная, формируется в контексте всего стихотворения и имеет когнитивный характер: все чудеса происходят ночью. Она удваивает и усложняет метафорические семы лексемы туман. Семантическая многозначность рассмотренного БСП подтверждается и послетекстом:  Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит. Завершающее предложение четверостишья придает содержанию предыдущего текста и всему  сложному синтаксическому целому духовную глубину. Таким образом, вторая и третья предикативные части и посттекст (ССП) не только усиливают тему одиночества, но и определяет его как состояние творческой, созидающей личности.

 В  рассматриваемом  предложении   Лермонтова ни одного громкого слова, все тихо и просто. Авторская метафора представляет собой частичный перенос значения, который не исключает прямого номинативного значения, а лишь, формирует диффузный смысл. Скрытая, неброская метафора, которая реализуется в качестве дополнительного значения, не нарушает абсолютной достоверности картины - я, путь, ночь. Мысль Лермонтова действительно предстает предельно строгой, но при этом бесконечно глубокой и афористичной. Именно поэтому четверостишье стало самым поэтическим и любимым, глубоко проникающим в сердце, затрагивающим в душе что-то ментально-заветное, пронзительно сакраментальное. Может, это оттого, что каждый из нас хоть однажды оказывался на ночной дороге, испытывал то же чувство восторга и смирения перед ее мистической красотой, поэтому строчка поэта находит отклик в памяти сердца, совпадает с ощущением, высказанным точно по смыслу и совершенно по содержанию. Если попробовать разгадать непостижимую магию лермонтовских строк с точки зрения механизм формирования прекрасного, то можно сделать вывод, что только лингвистический анализ текста способен по возможности приблизиться к тайне создания художественного образа, определить причастные к его формированию языковые средства.

 Как показывает наш анализ,   текст романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» также содержит достаточное количество разнообразных по качеству бессоюзных конструкций, которые купотребляются в функции метатекстового оператора.М.Ю.Лермонтов выступил,  в сравнении с А.С.Пушкиным, новатором в плане открытия метатекстовых возможностей синтаксиса сложного предложения как функционально-семантического поля реализации тончайших авторских интенций.

Прежде всего отметим собственно метатекстовое употребление БСП. В  подобных случаях отношения между частями в предложении регулируются абсолютно субъективно, поскольку речь идет об анализе собстивенных чувств автора-повествователя, анализирующего самого себя. Ср.:   Я был скромен - меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен.   Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, - другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, - меня ставили ниже.  Я сделался завистлив.   Я был готов любить весь мир, - меня никто не понял: я выучился ненавидеть.  Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки я хоронил в глубине сердца: они там и умерли.   С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние!   Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя.

 Далее, представляет интерес такое метатекстовое употребление БСП, которое носит повествовательный характер: 1. На улице было темно и пусто; вокруг Собрания или трактира, как угодно, теснился народ; окна его светились; звуки полковой музыки доносил ко мне вечерний ветер. 2. Я шел медленно; мне было грустно...  3. Росистый вечер дышал упоительной прохладой; луна подымалась из-за темных вершин. Каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня; жадно вдохнул в себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился в обратный путь. 4. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались. 5. В одном из домов слободки, построенном на краю оврага, заметил я чрезвычайное освещение; по временам раздавался нестройный говор и крики, изобличавший военную пирушку.    

 Особое место в романе М.Ю.Лермонтова занимают метаописания, позволяющие герою проявить свою наблюдательность и тонкую иронию. Они франты: опуская свой оплетенный стакан в колодезь кислосерной воды, они принимают академические позы; штатские носят светло-голубые галстуки, военные выпускают из-за воротника брыжи. 2. Жены местных властей, так сказать хозяйки вод, были благосклоннее; у них есть лорнеты, они менее обращают внимания на мундир, они привыкли на Кавказе встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум.  

 Таким образом, лермонтовский синтаксис свидетельствует о функциональном разнообразии и богатстве употребления бессоюзных построений, позволяющих  поэту в простой языковой форме выразить сложнейшие переходы в пространстве мыслей и чувств, передать тонкие, индивидуально ощущаемые, субъективно насыщенные различными ассоциациями  семантические  нюансы авторского настроения   и тем самым решить интересные задачи метатекстовой организации текста.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Белошапкова, В.В. Современный русский язык. Синтаксис/ В.А.Белошапкова. – М.: Высшая школа, 1977. – 248 с.

2.Буров,  А.А. Субстантивная синтаксическая номинация в русском языке/ А.А.Буров. – Ставрополь-Пятигорск: Изд-во СГУ, 2012. – 300 с.

3.Буров, А.А. Текст и его метатекстовая составляющая в прозе В.В.Набокова / А.А.Буров, О.В.Кулага // Известия ЮФУ. Филологические науки. Ростов-на-Дону, 2012. № 1. С.  21-25.

 4.Вежбицка, А. Метатекст в тексте /  А.Вежбицка // Новое в зарубежном языкознании. Вып. VIII: Лингвистика текста. – М.: Прогресс, 1978 . – С.402-421.

5.Имаева, Е.З. Метатекст как средство понимания текста / Е.З. Имаева // Филологические науки.  2002.  № 6.

6.Крючков, С.Е. Современный русский язык: Синтаксис сложного предложения/ С.Е. Крючков, Л.Ю. Максимов. – М.: Просвещение, 1977. – 191 с.

7.Лермонтов,  М.Ю. Сочинения в 2-х томах/ М.Ю.Лермонтов. - М.: Художественная литература, 1984.

8.Поспелов, Н.С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений/ Н.С. Поспелов. - // Вопросы синтаксиса современного русского языка. -  М.: Наука, 1950. – С.   324-345.

9.Русский язык. Учебник для средней школы.  9 класс. –М.: Просвещение, 2009. – 168 с.