На Всероссийский литературный Пушкинский конкурс «Капитанская дочка» Казачьи легенды на Чагане

Оренбургская область

Первомайский район

МУ ДОД «Дом детского творчества»

Творческое объединение «Память»

На Всероссийский литературный

Пушкинский конкурс «Капитанская дочка»

Казачьи легенды на Чагане

Автор: Брагина Анастасия Валерьевна,

17 лет, воспитанница творческого объединения «Память» Первомайского ДДТ.

Паспорт: серия 5306 №532446

461980, Оренбургская область, Первомайский район, п. Первомайский, ул. Пушкина, 14.

Тел.: [phone]

Электронный адрес: nastia – [e-mail]

Руководитель: Трофимов Алексей Павлович,

педагог дополнительного образования

Первомайского ДДТ.

461980, Оренбургская область, Первомайский район, п. Володарский, ул. Молодёжная, 8 кв. 1.

Тел.: [phone]

Электронный адрес: [e-mail]

461980, Оренбургская область, Первомайский район, п. Первомайский, ул. Советская, 22 А

МУ ДОД «Дом детского творчества»

2011

Встала, проснулася зоренька алая…

Казачьи легенды на Чагане

Чаган считался главным притоком Урала в пределах земли Уральского казачьего войска, да и сама столица уральских (яицких)  казаков  стояла на стрелке Урала и Чагана. Не случайно, поэтому, казаки стали обживать Чаган сразу же, как укрепились на Урале, и называли эту степную речку не иначе как «Чаган Иванович».

С давних лет сохранилось такое предание. Наловил казак рыбы, наварил ухи и стал гостей звать. Зовет он в гости трёх братьев, кланяется и говорит: «Яик Горыныч, Чаган Иваныч, Деркул Степаныч, пожалуйте ко мне ухи отведать…». Это уважение казаков к главным своим рекам подчеркивал и известный писатель – уралец, наш земляк Николай Фёдорович Корсунов. Он писал: «Местная традиция – любовно чествовать свои реки не только в тостах, но и перед обычной трапезой, поклоняясь в три стороны…».

Три четверти своего пути Чаган пробегает по территории нашего Первомайского района, большинство крупных селений расположено на нём. На его берегах можно услышать многие легенды и предания, были и небылицы, которые помогают лучше узнать быт уральских казаков. Порой эти рассказы так красочны и удивительны, что только качаешь головой, и, взяв ручку, торопишься записать эту народную кладезь мудрости и красоты.

…Лет шестьдесят назад на берегу Чагана на самой границе с Казахстаном доживал свой век неприметный степной хуторок с говорящим названием Замаренов. Людская молва связывала его с личностью легендарного казака Егора Максимовича Замаренова, он же Рыжечка.

Популярность его в Уральском войске превосходила все пределы. Его узнавали на старом казачьем гербе, в бронзовой фигуре казака, стоявшей когда-то в Уральске, его благодарили за вольность и своеобычие уральских порядков, приписывали ему несуществующие подвиги.

Нельзя было не заслушаться  историями потомственной красновской казачки, народной сказительницы Прасковьи Тимофеевны Поляковой о жизни в «стары годы». Порой перемешивая даты и события, она часами могла говорить о старинном житье-бытье, о военных походах своих земляков, о чудо-богатыре Рыжечке Замаренове: как он бился с ордынцами на Куликовом поле, как брал Казань и будто в известной тройке русских богатырей Алёша Попович – это он – Рыжечка с Яика. Слушать её, не переслушать, и забудешь порой, что между Казанью и Куликовской битвой двести лет лежат, не говоря уже о временах Ильи Муромца.

Между тем Егор Максимович Замаренов – реальная фигура. Прославлен он тем, что в Северной войне со шведами перед одной из битв он, маленький и невзрачный, рыжий к тому же, вышел на поединок со шведским богатырём, человеком-горой, и хитростью одолел его. По тогдашним правилам, шведы вынуждены были отступить. Победа за русскими, и главный герой – вот он – Рыжечка!

Довольный царь Пётр I решил наградить храбреца и спросил, чего тот желает. Егорий для себя ничего не захотел. В те годы большие гонения на яицких казаков шли за их особость, веру и нежелание менять дедовские порядки, в особенности, лишаться бороды. Тогда-то Рыжечка и выпросил у Петра Алексеевича многие льготы и послабления для своих соплеменников. А в довесок получил из царёвых рук ярлык на право безданно и беспошлинно пить горькую в казённых кабаках, чем охотно и воспользовался, поскольку грешен был по этой части.

Дальше любопытный поворот темы. Походным атаманом яицких полков, отправленных на Шведскую войну, состоял Прохор Митрич Дурманов, у которого Рыжечка служил вестовым. И вот что интересно: до революции в Красновской станице в двадцати верстах от упомянутого уже хутора Замаренова стоял хутор Дурманов. Возможно совпадение, но очень может быть, что эти поселения основаны потомками петровских героев.

На той войне наши земляки бились отважно, о чём с немалой долей бахвальства рассказывал писателю И.Железнову знаток старины

И.Чакрыгин: «Раз зимнею порою шведский город Карантин брали. Вот тут-то наши казаки очень себя показали. В одних легоньких, сударь мой, кафтанчиках да курточках, без шапки, с открытыми иль-бо перевязанными платком головами, они, аки львы могучие, аки звери дубравные рыскали впереди армии и душили шведов словно мух, а работали, заметь, касатик, одними только пиками, точь-в-точь как в старинных песнях поётся, примерно о Ермаке Тимофеевиче, что говорил царю Ивану Васильевичу: «Возьмём-де тебе Сибирь-город без свинца, без пороха, возьмём-де белой грудью, с камчатной одной плёточкой…». Вишь, какие были ярои, старинные казаки-лыцари, не нынешним чета…».

Вот такая красивая полулегенда – полубыль. Не зная её и десятки других подобных историй, никогда не поймёшь – что это за народец был такой – уральские (яицкие тож) казаки. Занозистые, любимое словечко «не желам», храбрые воины – «один супротив десятку хаживали», завзятые песельники – «встала, проснулася зоренька алая…», балагуры и шутники – «мала куча да вонюча». Это они о себе. Здоровый юмор, как говорится.

О казачьем «ндраве» можно говорить долго. Вот только два примера из уральского быта. Женщин казаки уральские берегли и уважали.

Родительницами» всех кликали. Будь подросток несмышленый или древняя

старуха – всё одно родительница. А хочешь по имени, изволь ласковей: Липочка, Настенька, Дунечка. Еле ходит иная, зубов давно нет, а всё тебе Марусенька. С древних времён так повелось, когда холостежь казацкая без женщин маялась.

Ещё одну тему не обойдёшь стороной – казак и его конь. Читаем «Уральские войсковые ведомости» за май 1904 года. Казак Каменного посёлка Красновской станицы Тарас Кожевников на Быковском лагерном сборе взял первое место в джигитовке, за что получил призовые семь целковых. А вот какие штуки он проделывал в своём родном поселке. Расстелет, бывало, на потеху за околицей сопливчик свой. Положит на него двугривенный, взлетит на Барина, и айда пошёл. Народу соберётся, хоть билеты продавай. Без промашки работал, да и конь умница. Отскачет Тарас этак метров на сто, Барина своего по шее похлопает, шепнёт ему на ухо заветное словечко. Пройдёт потом галопом раза два, примериваясь. И вот тебе! Повис на стремени вниз головой, и хвать – нет монетки, губами её ухватил. Что ты, большой молодец был! Сейчас таких нет!

Таковы они были уральские казаки, которые о себе говорили – «мы люди собственные», то есть сами по себе и ни на кого не похожи. Остаётся только добавить, что нынешний Первомайский район – это в старину территория Соболевской и Красновской станиц Уральского казачьего войска.

Святой Бугор

Недалеко от Озёрного, у самой дороги, высится древний курган-мар под названием «Святой бугор». Его высота, ров по периметру – всё говорит за то,

что это один из «царских курганов». Так когда-то называли наиболее значительные захоронения. По преданию, в этом Стенька Разин закопал огромные сокровища. Народная молва гласит также, что до революции курган «дымился», то есть из его макушки шёл дым. Озерновские казаки собрались однажды раскопать его, но священник Моисей Доеничев не позволил хулиганить, считая подобное деяние большим грехом. Сейчас этот господствующий на местности холм имеет большую ямину на вершине, сплошь заросшую кустарником. Значит, ослушались всё-таки батюшку, поддались соблазну?

В хранилищах древностей Института археологии Академии Наук СССР в 1970-х годах имелись четыре предмета, найденные в Соболевской волости (существовала в 1920-1928 годах), савроматского и сарматского периодов: костяная ложка «в зверином стиле» и три медных сосуда необычной для наших дней формы. В отличие от других подобных находок они не имеют ни точного места раскопок, ни фамилии учёного, обнаружившего их. Скорее всего, это были предметы из добычи «бугровщика» (так тогда называли чёрных копателей) Степана Солдатова. Его потомки рассказывали, что он нигде не работал, на всё лето уезжал в степь и занимался раскопками маров. Двигала им страсть кладоискательства, неутомимое желание разбогатеть. Ему, по слухам, иногда удавалось находить древние сокровища, даже золото. Найденное будто бы он отвозил в Москву. Говорили ещё, что его деятельность шибко интересовала ГПУ, которое и поставило крест на его занятии. Именно Солдатов с подручными, как утверждают старожилы, и раскопал Святой бугор.

Что же касается пресловутого дыма, то это «чудо» можно увидеть и сейчас. В конце июля, когда днём царит зной, а к утру становится зябко,

остывающая река покрывается сплошной пеленой пара, который на рассвете беспорядочными клубами поднимается в небо.

Курган же стоит на высоком склоне долины Чагана, который в этом месте делает крутой поворот. Глядя с дороги на весь этот пейзаж, невольно подумаешь, что на Бугре и впрямь сидит средневековый богатырь и дымит своей огромной носогрейкой.

Дело, конечно, не в том, курится курган или нет, раскопан он или не тронут. Вопрос в другом: почему именно о нём так много идёт слухов и небылиц. Очевидно, что возникают они не на пустом месте.

На самой первой карте наших мест (1755 год) на территории сегодняшнего

Первомайского района Оренбургской области мы находим четыре населённых места, и одно из них – «Святой бугор». Здесь давно когда-то стоял хутор, здесь устраивалась ярмарка и здесь, наконец, дорога из Самары на Уральск пересекала речку Чаган и встречалась с другим большим трактом,  идущим к Уральску из Бузулука. До сих пор в этом месте можно отыскать монеты XVIII века, керамику вплоть до XIII века, многочисленные следы цивилизации тех времён, когда постоянных поселений в нашем районе ещё не было или о них ничего не известно.

Побывала здесь и наша небольшая экспедиция. Собранные находки позволили оформить целую экспозицию школьного музея. Поскольку следов более древнего поселения не найдено, а место это пользовалось популярностью и много лет назад, почему бы ни предположить, что именно здесь, у подножия «Святого бугра», известный арабский путешественник Ибн-Фадлан переправлялся через Чаган в знаменитом своём путешествии 921-922 годов из Багдада в Волжскую Булгарию. Сам он после рассказа о переправе через Урал дальнейший путь описывал так: «…Потом мы ехали несколько дней и переправились через речку Джаха, потом через Азхан,

потом через Боджа, потом через Самур…». Под названием Джаха, по уверению исследователей, скрывается главная речка нашего района – Чаган.

На территории района учтены около 200 древних курганов. Некоторые из них по случайности регулярно вскрываются, и в руки нечаянных археологов попадают древние предметы. Большой мар был раньше недалеко от нынешнего посёлка Ударного. Ночами на его вершине собиралась молодёжь. Но однажды в глухую полночь внутри кургана так застучало и затопало, что парни и девчата надолго забыли дорогу сюда. Потом старики говорили, что шум этот – топот монгольской конницы, тумены которой скакали по степи много столетий назад.

Холм этот потихоньку срыли, поскольку здесь брали белую глину для

хозяйственных нужд. К утверждению же стариков отнесёмся внимательнее, поскольку слухи на пустом месте возникают редко.

В старых книгах можно найти утверждение, что недалеко отсюда по Общему Сырту, по широкому плато водораздела Волги и Урала проходила с XV века так называемая «татарская», или «Батыева», дорога. Это не тот знаменитый Бату-хан, а его тезка, ногайский князь Батый проложил этот караванный путь с низовий Урала по правому его берегу на Казань. По нему из Дальней и Средней Азии восточные товары доставлялись на Святую Русь.

«Царь сухари ест»

Уральские казаки долго оставались привержены старой вере и расколу. В эпоху гонений фанатики – староверы прятались в чащобах, ставили скиты в самых диких местах. Так в 1752 году возник полулегендарный Сергиевский скит, который долгое время считался главенствующим в Уральском войске и

привлекал для молитвы и послушания многочисленную братию со всего Заволжья и Приуралья. Монастырь истово оберегался ревнителями старины,  со стороны России его подковой полуобнимали хутора богатых казаков – староверов Логинова, Назарова, Буренина, Донскова, Ялова.

Монастырь переведён был на другое место по принятии единоверия ещё в 1866 году, но до сих пор можно услышать невероятные подробности о жизни монахов, можно увидеть древние развалины и остатки подземных ходов. Всё это привлекает любителей острых ощущений. Тем более, что остались и следы хуторских поселений в отдалении от скитских строений. Это место теперь так и зовётся – Старые хутора. Некоторые подробности монашеской жизни живут не только в народной памяти, но и находят письменное подтверждение. В народе, например, говорят о двадцатикилометровом подземном ходе, хотя в документе упоминается двадцатисаженный трёхуровневый ход. Много слухов также о том, что иноки чеканили золотую монету. Клады здесь ищут давно, но ничего пока не обнаружили. Но известно, что в десяти километрах от бывшего скита залегает маломощная золотоносная жила, и ещё до войны были попытки добывать драгоценный металл.

Несколько раз в своих работах упоминает Сергиевский скит самый известный, пожалуй, писатель из уральских казаков Иоасаф Железнов. Он записал несколько легенд о святом монастыре, а также свидетельства о том, что в нём в своё время скрывались пугачёвцы. В одном из рассказов он пишет: «…Я посмотрел на рассказчика с крайним удивлением, и хотел было заметить о нелепости подобной сказки, но старик предупредил меня, сказав: «Ты не дивись, батенька! Врать тебе не буду. Родители мои своими ушами слышали об нём от покойного благочинного Асафа Корчагина, чай, помнишь его? Недавно умер. А благочинный Асаф не раз видел Зарубина в Сергиевском ли, в Бударинском ли ските, хорошенько не помню».

Здесь мы плавно переходим к ещё одному роду преданий. Касаются они Пугачёва. Известно, что в его войне яицкие казаки играли основную роль и ещё лет сто после его казни некоторые свято верили, что он был настоящим императором и любил яицких казаков как своих деток. Поэтому не нужно удивляться рассказам, которые на первый взгляд покажутся несуразицей, а на самом деле содержат очень много важных и подлинных сведений. Как тут вновь не вспомнить Прасковью Тихоновну Полякову с её сказаниями о старой жизни.

Однако для объективности снова процитируем И.И.Железнова, написавшего, кроме прочего, «Предания о Пугачёве». Цитата из этого сочинения: «…В женском скиту, приютившемся в расщелине Общего Сырта неподалёку от Гниловского умёта, я встретил монахиню, чуть-чуть не столетнюю старуху, именем Августа. Дорожа такой редкой находкой (не забудьте, это было в 1858 году), я с осторожностью приступил было к расспросам о Пугачёве. Но, к счастью моему, осторожность оказалась совсем излишней. Монахиня как ни стара, но жива, бойка, а главное – большая говорунья…».

Гниловский скит, упоминаемый выше, это женский монастырь недалеко от форпоста Гниловского (позже Атаманский, сейчас посёлок Советский). Это, по преданию, тот самый скит, к которому монахи Сергиевского скита будто бы  прокопали подземный ход. Несмотря на всю абсурдность такого утверждения, многие до сих пор принимают эту выдумку за чистую монету.

В той же работе И.И.Железнова несколько раз упоминается казак Лоскутов из умёта Красного. «Бежал он (Пугачёв) из Питера от «налоги» и прибежал к нам на Яик, - говорил слепой и очень старый казак Лоскутов, житель

Красного умёта. – Первоначально никому из наших невдомёк, что бежавший – царь». Далее идёт рассказ о том, что Пугачёв кашеварил в рыбацкой ватаге и всё приговаривал за трапезой: «Царь сухари ест».

В.Г.Короленко, исследуя пугачёвщину, с удивлением нашёл, что в 1900 году о нём говорят как о живом, не верят в его гибель. Писатель записал, в частности, рассказ о том, что Пугачёв уже после того, как был увезён в Москву, под видом купца появлялся то в одном, то в другом доме. Нанёс он визит и атаману. Тот не сразу сообразил, что перед ним набеглый царь, а когда понял это, было уже поздно. В.Г.Короленко так заканчивает эту историю: «Атаман слышал только, как колокольчик заливался по дороге к Чувашскому умёту». Чувашский умёт стоял в десяти верстах от Красного умёта на той же Самарской дороге.

Вот такие события общероссийского масштаба происходили когда-то на берегах славного Чагана.

По следам «славного мятежника»

Имя и дело Пугачёва привлекали к себе и других знаменитых писателей. Классикой стали роман В.Шишкова «Емельян Пугачёв», поэма С.Есенина под тем же названием.

Но самым знаменитым исследователем пугачёвской вольницы стал

Александр Сергеевич Пушкин, посетивший места, где начиналась народная война, в сентябре 1833 года. Он не мог ограничиться официальными документами и архивными материалами, большей частью недоступными для него. В Пугачёве писатель видел, прежде всего, «славного мятежника», тогда

как для правителей тот был «известным вором, извергом, злодеем и самозванцем Емелькой Пугачёвым».

Александр Сергеевич побывал в Оренбурге, Уральске, изучал местные архивы, записал ценные свидетельства очевидцев. В результате из под его пера вышла объективная и правдивая хроника пугачёвского бунта. Несколько раз в его «Истории Пугачёва» упоминается Чаган, говорится о событиях, происходивших или на территории нынешнего Первомайского района, или в непосредственной близости от наших мест.

Уральские казаки встретили его хлебосольно, о чём он сообщал жене в письме от 2 октября 1833 года: «Последнее письмо моё должна ты была получить из Оренбурга. Оттуда поехал я в Уральск – тамошний атаман и казаки приняли меня славно, подпили за моё здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной».

По пути из Уральска в Болдино Пушкина застала непогода – вначале сильный дождь, перешедший вскоре в снег. Так что пришлось ему обновить санный путь.

Маршрут следования писателя по пугачёвским местам хорошо изучен, за исключением последнего участка пути от Уральска до Языкова. Тут есть место домыслам и предположениям. Какой дорогой ехал Александр Сергеевич – через Саратов? Сызрань? Самару? Известный  пушкинист Игорь Смольников в своей книге «Путешествие Пушкина в Оренбургский край» утверждает, что Пушкин из Уральска направился в сторону Бузулука и свернул к Волге или в умёте Озёрном (ныне село Озёрное нашего района) или в самом Бузулуке. Только по этой дороге была почтовая служба, можно было воспользоваться ямскими лошадьми. Такой вариант предпочтителен и для нас – первомайцев. Ведь это означает, что русский литературный  гений бывал и в нашей местности и ему знакомы причаганские степные пути-дороги.

Хочу сказать ещё об одном. Ощущение чего-то близкого, «нашенского» никак не покидает, когда читаешь вторую главу «Капитанской дочки». Ну, барин, беда – буран, грань уральских казачьих земель, умёт, другие детали – всё говорит за то, что действие происходит где-то рядом. Ведь путник, путешествующий из Самары, попадал в казачьи пределы именно на территории нашего сегодняшнего района. А больше всего смущает это слово «умёт». Возьмём карту 1835 года и посмотрим на поселения, цепочкой стоящие  по Чагану на Самарской дороге: Грязной умёт, Чаганский умёт, Озерной умёт, Таловой умёт, Каменный умёт, Красной умёт и вот уже до Уральска рукой подать. Тут невольно поверишь, что Гринёв с Савельичем плутали по нашим степям. Ведь в соседних районах (Ташлинском, Курманаевском) поселения умётами не называли. Только на востоке Самарской губернии это было принято, но там земля крестьянская, а не казачья. Южнее Уральска слово «умёт» для обозначения населённого пункта также практически не применялось.

Конечно, мы имеем дело с художественным произведением, и в нём могут быть собраны воедино приметы разных территорий и времён. И всё же… Впечатления очевидца угадываются в его бессмертной повести, и давайте будем считать, что Александр Сергеевич знал наши места, и в октябре 1833 года, застигнутый непогодой, также ждал очередного «умёта», чтобы погреться самоваром, как и его выдуманный герой Пётр Гринёв.

Урядник Абоимов и советский агитпроп

В 1911 году в Мансурове появилась церковь. Строили её всем миром, свою лепту внесли казаки всех хуторов и посёлков Мансуровского сельского общества. Но основным попечителем и жертвователем стал богатый казак Абоимов. Когда храм расписывали художники, они написали и портрет благодетеля.

Пришли другие времена, и в начале 1930-х годов церковь закрыли, предварительно разорив её. Тогда-то портрет богача и оказался в нардоме (клубе) соседнего села Назаровка. Задумав использовать его в целях агитпропа, местные активисты закрасили церковную доску, подготовив грунтовку для лозунга. Но, неожиданно для всех по прошествии некоторого времени, изображение проступило сквозь свежую краску. Тогда портрет замазали ещё гуще. Эффект тот же: лик явился и через два слоя советской краски. Почуяв неладное, безбожники, перекрестившись, возможно, в душе, отступились. Обили портрет дерматином и поставили его в дальний угол чулана.

Эта история со временем обросла мистическими домыслами и подробностями, но факт, что в основе случившегося лежат всё-таки физические явления, а никак не сверхъестественные.

Гражданская война в нашем крае принесла новые легенды, дала новых героев. Существует довольно обширный список литературы о деятельности на территории сегодняшнего Первомайского района легендарного красного начдива В.И.Чапаева. Можно прочитать его боевые приказы, отданные из Озёрного и Соболева, воспоминания соратников Чапаева о том, как

красноармейцы освобождали тот или иной посёлок. Но нигде вы не найдёте эпизод июля 1919 года, когда Чапаев проводил митинг в только что освобождённом посёлке Тёплом. Начдив любил такие собрания, любил поговорить с людьми, старался помочь в их нужде. Вот и на этот раз Олимпиада Свечникова пожаловалась: вот, мол, Василий Иванович, воспитываю одна четверых детей. Сам-то служил в твоей дивизии и сложил голову за рабочее дело. В хозяйстве никакой скотинки не осталось. По утверждению старожилов, Чапаев тут же приказал помочь вдове, и вскоре бойцы хозвзвода привели на подворье Свечниковых две коровы, пять овец, ещё кой-какую живность.

В этом случае трудно разобраться, где правда, а где вымысел. Да и нужно ли разбираться, ведь смысл всего на поверхности: у нас бывал Чапаев, и он стоял за простой народ.

А вот ещё одна скорее быль, чем легенда, в силу своей специфичности ставшая предметом упорных слухов, недомолвок, намёков. Гражданская война в Причаганье – казаки называли её «братской» - отличалась бескомпромиссностью и упорством, сопровождалась приступами поистине звериной жестокости. Авторитетный уральский историк Н.Фокин в своей книге «Финал трагедии» пишет: «… самое страшное…это сожжение живыми на костре тридцати четырёх казаков Красновской станицы».

Для объективности нужно заметить, что и казаки к красноармейцам, а также к своим – перебежчикам, относились не менее беспощадно. Что же касается конкретно упомянутого случая, то попытки узнать подробности о нём ни к чему не привели. Время было упущено: ведь к 1995 году очевидцев этой трагедии даже теоретически не могло остаться. Но слухи ходили упорные, прямо никто не говорил: то ли в Каменном, то ли в Таловом, то ли под Озёрным, то ли в ноябре 1918-го, то ли летом 1919-го…

Когда возродилось и стало действовать новое казачество, об этом прискорбном факте заговорили открыто. Казаки называли среди жертв своих дедов и прадедов – Павла Ермиловича Зевакина, Сидора Гурьевича Кузнецова, некоторых других. Что касается, например, Сидора Кузнецова, то его сына Анания Сидоровича и сейчас помнят в Каменном. Работал он колхозным бригадиром, воевал в Гражданскую, германскую. Документов же, хоть сколько-нибудь проливающих свет, долго найти не удавалось.

Повезло лишь через десять лет. В личном деле лишенца и вычищенного из колхоза Иосифа Раннева оказались многочисленные выписки, справки и заявления. Семья эта – 27 человек четырёх поколений – до революции жила в Тёплом одним хозяйством. Сам Иосиф служил и в Красной, и в Белой армиях, работал в сельсовете, затем был изгнан из колхоза и лишён избирательных прав. И вот в одной из характеристик его семьи попались такие строки: «Отец Раннева с двумя сыновьями сожон красными во время революции». Документы вообще составлены не очень грамотным человеком, поэтому речь в них, скорее всего, идёт о сожжении. Правда, в другой справке говорится немного иначе: «Отец Раннева был расстрелян красными». Тем не менее, Никиту Раннева можно записать во всё более расширяющийся список мучеников, бессмысленных жертв междоусобицы.

Всей правды о той шокирующей кровавой драме мы, очевидно, никогда уже не узнаем. А ведь это был только случай, одно звено в тяжёлой и долгой цепи кровавых разборок, неоправданного злодейства, гибельных конфликтов.

…P.S. Так получилось, что за несколько последних месяцев в этой   тяжёлой истории многое прояснилось. Случай этот, действительно был. Благодаря активности местных краеведов удалось установить приблизительное время и место трагедии, все фамилии зверски казнённых. Нашёлся и номер газеты «Русская Армия» (август 1919 года), где

описывается злодейство. Многое, конечно, остаётся невыясненным – точное место и дата, обстоятельства, причины расправы, исполнители этой дикой акции. Но со временем откроются и эти «белые пятна» нашей истории.

В ожидании чуда

А эта бывальщина, почти притча, ходила в наших краях в военные и первые послевоенные годы.

Нашла будто бы мать-солдатка три яйца дикой кряквы, подложила их под домашнюю утицу и загадала… Все три утёнка вывелись, и все три сына её вернулись с фронта живыми.

Какое горестное горе, какая непроглядная тоска и вера в чудо звучит в этом нехитром рассказе.

Да, ушли на фронт трое братьев Логашкиных из Пономарёва, и все трое каждый в свой срок вернулись домой. Но чаще, гораздо чаще, бывало по-другому. Из Башкировки отправились на войну пятеро братьев Рассохиных, возвратились лишь двое, израненные.

Громадная семья Пикаловых из посёлка Ленинского отправила защищать Родину также пятерых сыновей. В живых остался один, Александр, самый младший, 1927 года рождения.

Стали солдатами шестеро Ковешниковых: отец, четыре сына, дочь Зоя. Погибли в боях двое…

Ошибается тот, кто думает, что чудеса – это удел старины, «дела давно минувших дней». Нет, легенды рождаются и сегодня, и живём мы поистине во времена чудес.

В Красном несколько лет назад образовался православный приход, сейчас уже идут службы, звонят здесь колокола. Местная церковь, начатая строительством в 1836 году и построенная к 1841 году – поистине чудо. До революции церковь Вознесения была единственным каменным храмом на территории современного Первомайского района. Пятиглавая – к её главному куполу ступенями почти с земли поднимались ещё четыре купола-башенки – двенадцатая по старшинству в Уральском войске. Главный колокол («Самсон Большой») весил 41 пуд и 23 фунта. Ещё в 1990 году живы были и звонарь, и один из певчих, и церковный служка. Они называли последнего, кто был крещён в этой церкви, помнили местного батюшку. Вообще разговоров вокруг Вознесенской церкви всегда было много. Ходили слухи о таинственном подземелье, сокровищах, скрытых во дворе бывшего храма.

Наша жизнь повернулась так, что церковь возродилась. Убрали оттуда мельницу, очистили и освежили остатки росписи, отлили колокола и подняли их на колокольню. Одним словом, действующая мельница превратилась в действующий храм. Восстанавливали местную достопримечательность всем

миром. Многие православные, видя такие перемены, ждали чуда. И оно случилось. 26 июня 2009 года пригласили фотографа, чтобы он сделал снимки внешнего вида и интерьера здания.  Фотографии удивили всех. Вот что пишет об этом глава сельской администрации Красновского сельсовета А.Щеголев: «Фотографии наружных видов храма не содержат в себе ничего таинственного, а вот при съемке неплохо сохранившихся росписей храма на фотографии появились непонятные для восприятия белые шары различной величины. При рассмотрении данных шаров создавалось впечатление, что они хрустальные. Сделав несколько снимков подряд, мы убедились, что на одном и том же фоне шары перемещаются в пространстве или парят в воздухе. Сделав фотографии внутри алтаря, обнаружили ещё большее количество аналогичных шаров. От сохранившегося на стене изображения Христа лился дугообразный поток белого света на стоящий рядом престол.

В последующие дни разными людьми тремя фотоаппаратами разных фирм было сделано множество цифровых фотографий внутри храма. Эти снимки также показали наличие в храме невидимых для глаза человека парящих в воздухе шаров.

Священник храма считает, что шары – это Ангелы Божьи, а свет – это Благодать Божья».

Такое вот новоявленное чудо. И нужно думать, что оно не последнее в долгом списке чудесных явлений, легенд, преданий и былин, на которые так богат наш степной край.