Народные песни и традиции родного края

Народные песни

и традиции

родного края.

Фольклорный материал собран в ходе поисково-краеведческой работы учащихся МКОУ Чамзинская СШ имени И.А. Хуртина под  руководством Федяниной В.Н.(ЗДВР, учитель музыки)

2016 г.

Содержание.

Введение                                                                                                            3

1. Историческая справка о селе Чамзинка и песни, записанные в этом селе    4

-Песни, записанные у Макаровой Валентины Александровны                        5

-Песни, записанные у Гурьяновой Пелагеи Матвеевны                                   5

-Плетение лаптей Панфёровым Николаем Васильевичем и о

пастушестве                                                                                                       6

-Плачь Козловой Елизаветы Михайловны                                                       6

2. Историческая справка о селе Коноплянка и песни,
записанные в этом селе                                                                                     7

-Песни, записанные у Нефёдова Николая Петровича и о проводах рекрута    8

- Свадебный обряд от Сидоровой Антонины Петровны                                  9

3. Историческая справка о селе Проломиха и песни,
записанные в этом селе                                                                                   12
- Песни от Валентины Михайловны и Тимофея
Васильевича Андреяновых                                                                            12

4.Тексты песен, обряды, игры, бытовые зарисовки.                                          13

5. Словарь диалектных слов и выражений.                                                         31

Введение.

Очень часто за событиями и за сутолокою дней

Старины своей не помним, забываем мы о ней.

Стали более привычны нам полёты на Луну.

Вспомним старые обычаи! Вспомним нашу старину!

         Россия – поистине уникальная страна, которая наряду с высокоразвитой современной культурой бережно хранит обычаи и традиции своего народа.

         Другими словами, обычаи и традиции - это те ценные жемчужины в океане жизни народа, которые он собрал на протяжении веков как результат практического и духовного постижения реальности. Обычаи и традиции любого народа - это его “приданое” при вступлении в огромную семью человечества, живущего на планете Земля.

         Фольклор русского народа - богатейшая область духовной культуры, к нашему времени достаточно хорошо изученная. В 40-е годы люди среднего и старшего поколения еще хорошо знали старинные лирические песни, свадебные, хороводные, календарно-обрядовые, плясовые; однако в повседневной жизни преобладали частушки. Хочется, чтобы и современное поколение не потеряло то, что годами передавалось из уст в уста.

         В этом сборнике собраны песни, записанные в сёлах Инзенского района Ульяновской области: Чамзинка, Коноплянка, Проломиха.

         Под руководством учителя музыки Чамзинской средней школы Валентины Николаевны Федяниной и учащимися были записаны редкие старинные песни, народные песни, дошедшие до наших дней, частушки разных лет (военные, современные…), пословицы и поговорки, обряды и праздники. В сборнике Вы можете узнать о наших земляках, которые любили петь. В некоторых песнях нет рифмы, и мы точно не знаем, как нужно их исполнять, возможно, это ошибки наших певуний, которые с почтенным возрастом их немного подзабыли. К  сборнику прилагается диск с аудио и видеозаписью некоторых песен, исполненных нашими земляками.

        Слава нашей стороне!

   Слава нашей старине!

   И про эту старину

   Я рассказывать начну,

   Чтобы дети знать могли

   О делах родной земли.

   Времена теперь другие,

   Как и мысли и дела –

   Далеко ушла Россия

   От страны, какой была.

   Умный, сильный наш    народ

   Далеко глядит вперёд,

   А преданья старины

   Забывать мы не должны.                      (Н. Кончаловская)

Историческая справка о селе Чамзинка

         Во второй половине XVII века под прикрытием Карсунской засечной черты возникали русские поселения. Сюда для освоения и закрепления новых земель из разных районов страны переселялись крепостные и беглые крестьяне. Одним из таких поселений было село Чамзинка.

         В конце XVII-XVIII веков экономической основой края было земледелие и хлебная торговля. Хлеб из Чамзинки, как и из других сёл Карсунского уезда, отвозился «на заводы винокуренные частных людей в с.Сосновку, Сюксюм, Пятино и Труслейку»

         В 20-х годах XVIII века близ соседнего села Проломихи возникла Тальская писчебумажная фабрика, одно из самых ранних купеческих предприятий Симбирского края. В год основания фабрики были куплены крепостные крестьяне в окрестных сёлах в т.ч. и в Чамзинке.

         В селе Чамзинке жители занимались, как и во всех окрестных сёлах хлебопашеством.

         В свободное от хлебопашества время крестьяне делали сани, телеги, колёса, бочки, кадки. Основным же промыслом в зимнее время являлось рогожное производство. Крестьяне заготавливали в окрестных лесах липовое лыко и длинными зимними вечерами ткали рогожки, привлекая к непосильному труду детей и подростков.

         Как свидетельствуют архивные документы ГАУО, крестьяне «Чамзинки по паспортам выходят в работы ежегодно в города Уральск, Оренбург, Уфу, и по Волге на судах вниз до Астрахани, а вверх до Рыбнослободска». /См. Т.Г. Масленицкий. Топографическое описание Симбирского наместничества вообще и порознь городов и уездов и обитающих в нём инородцев. Рукопись/

Песни, записанные в с. Чамзинка:

         В Чамзинке мы посетили Макарову Валентину Александровну, 1932 г.р., уроженка п.г.т. Базарный Сызган Барышского района, переехавшая в Чамзинку в 1985 году.

         Валентина Александровна поделилась драгоценным знанием «старинных» песен. Когда она начала петь, слёзы так и наворачивались на её глаза. Периодически, вытирая лицо, она говорила: «Ни магу! Ну, вас», а потом, немного смущаясь, продолжала петь.

         В целом от неё было зафиксировано около десяти песен: весенняя календарная закличка «Жаворонки, прилетайте», три девичьи любовные песни среди которых особого внимания заслуживает «Ни садись-ка, гуль, на ’кно», одна плясовая песня «Молодка», частушки и две фольклоризированные молитвы, ориентированные на канонический напев «Присвятая Троица» и «Богородица».

         Валентина Александровна пела в типичной манере, характерной для Верхнего и Среднего Поволжья. Выражено это не только в диалекте: акающий говор, твёрдое произношение фонемы «ч» и смягчение согласного «ш», но и в звуке: тёплом, близком и очень выразительном. Индивидуальной особенностью певицы можно считать эпизодически используемый лёгкий носовой призвук, придающий звуку своеобразную окраску.

         (С физиологической точки зрения звук, следуя от гортани по области глотки, делится таким образом, что часть потока проходит в полость носоглотки, а часть распространяется по ротовой полости и выходит наружу).

          В результате благодаря комбинации различных способов звукоизвлечения, акустические возможности тембра значительно расширяются.

         Гурьянова Пелагея Матвеевна, 1923 года рождения, коренная жительница села Чамзинка, которая в своё время слыла лучшей балалаечницей в округе. В ходе общения Пелагея Матвеевна поведала о своей не простой жизни: о том, как ей с малых лет приходилось работать наравне с взрослыми людьми, но при всём этом сохранить жизнерадостный характер и любовь к песням. В тяжёлые годы голода, бедствования и лишений Пелагея Матвеевна на свою первую зарплату купила балалайку, которая стала самой лучшей её подругой. У неё были записаны наигрыш на балалайке и частушки «Семёновна», а так же романс «В одном прекрасном месте».

         Пелагея Матвеевна сначала не пела, так как сама себя позиционировала как балалаечница, а не песенница. Но, она владела необычайно выразительной речью и очень эмоционально декламировала тексты песен, то и дело, переходя на личные комментарии, поясняя смысл той или иной строфы, высказывая отношение к тому, или иному повороту сюжета.

За грибами в лес девчонки.

1. За грибами в лес девчонки гурьбой собрались,

Как дошли они до края леса и все разбрелись.

Ходят, ищут, собирают, топчут там траву-

А по лесу раздаётся громкое ау-у-у.

2. Как из них одна девчонка и цветов не рвёт,

Об одном она мечтает, всё кого-то ждёт.

Вдруг кусты зашевелились, бедная дрожит,

Перед ней красивый парень молодой стоит.

3. Ждёшь, ты, ждёшь моя милая, ласково сказал.

И привлёк её в объятья, крепко целовал.

4. Не целуй, ты, меня парень, душу не губи.

А другою, городскую, лучше полюби.

Городская, развитая, лучше будет с ней

А меня бедную крестьянку позабудь скорей.

5. Пояс шёлковый и перстень, всё он ей отдал

Ты не плачь, моя родная ласково сказал.

Ты не плачь, не плачь, девица, не плачь, девица моя,

Буду осенью жениться, возьму замуж за себя

6. Вот уж осень наступает, грусть её берёт

Под её больным сердечком горюшко растёт

На пригорке, в чаще леса берёза стоит,

А на той-то на берёзе труп её висит.

7. Пояс шёлковый ей шею туго перетянул.

Перстень, милым подарённый, на руке блеснул.

Вот вам, девочки, наука, как в лесу ходить,

А ещё одна наука, как ребят любить.

(записано у Яшиной Марии Ивановны, с. Чамзинка.)

В селе Чамзинка мы познакомилась с Панфёновым Николаем Васильевичем, 1939 года рождения коренным жителем села. Он оказался мастером по плетению лаптей и любезно согласился показать свою работу, таким образом, мне удалось сделать видеозапись всего процесса плетения.

      

/материал записан со слов Парфёнова Николая Васильевича, 1939 г.р./

О пастушестве

         Пастух заиграет ва ражок?... Эта вот я ни знаю! Но пастух – эта вот уж он сроду пас. Вот кнутом хлопать… Вот он есьли, дапусьтим, каровы где та ушли в лесу, хлопает кнутом. А ане уж привыкли, идут на звук. Я пас. Мне с саседам приходилась. Мы пасьли он – как аснавной адин был, а патом мы вот па очереди сь ним – сёдни я, завтра сасед. Вот так вот сь ним пасьли. Харашо была сь ним пасьти. Уж он паватки знал харашо канешна. Скажит: «Иди туда! Ани там выйдут. Я сзади пайду». Ну, идёшь. Нету ни адной каровы. Смотришь – адна, втарая, третья выварачивают. Там павирнёшь йих… выходит, панюхал’, панюхал’ развирнулась и туда пашла. Астальные фсе па этаму следу нюхают и уходют. А в лесу-та вить эта море. Чё там… Папробуй найди её! Ну, ана сама придёт. На звук голаса тоже. Вот он кнутом хлопает и кричит: «Тёла!» В лесу далёка там слышна и ани вылазиют п’тихоньку. А вот то что в ражок… Ни помню. Ни бывало.

         В Чамзинке  случилось несчастье – Козлова Елизавета Михайловна 1928 года рождения коренная жительница села Чамзинка потеряла последнего сына. Узнав, об этом не раздумывая, отправились в Чамзинку в надежде застать уникальную возможность записи плачевой традиции в естественных условиях его бытования (№ 10). Эта работа оказалась очень тяжёлым испытанием, так как пришлось не только присутствовать при всём процессе проводов усопшего, но и эмоционально погрузится в состояние скорби и переживания происшедшего горя.

О похоронном обряде

/материал записан во время похоронного обряда/

         В избе было достаточно много народу в основном женщины, мужчины же находились во дворе дома. Все стояли или сидели вокруг гроба, и только мать покойного находилась непосредственно у самого гроба.

         Гроб стоял на трёх табуретах напротив распахнутого настежь окна. Мать покойного сына, сидела у гроба и беспрестанно причитала по нему, рядом на столе стояли горящие свечи и когда свечи прогорали или по каким-либо причинам начинали затухать она поддерживала огонь свечей, либо, устраняя помеху горения свечи, либо меняла свечи на новые.

         Выносили гроб через окно. Мужчины несли гроб по улице до церкви рушниками. В первоначальном варианте гроб должны были обносить вокруг церкви три раза, но ссылаясь на то что «церькви, та уже нет!» осталось только заброшенное здание. Мужчины, просто освободив гроб от рушников, поставили его на машину и поехали на кладбище.

         В процессе шествия от церкви до машины пелось трисвятое «Святый Боже», а Елизавета Михайловна ещё с большей скорбью причитала над покойным сыном.

Историческая справка о селе Коноплянка

         Коноплянка, село Чамзинской сельской администрации Инзенского района (бывшего Карсунского уезда Симбирской губернии). Расположено в 26 километрах к северу от районного центра. В 1913 году в Коноплянке было 262 двора, 1565 жителей, земская школа (с 1860 года – начальное училище), ежегодная ярмарка в 9-ю пятницу после Пасхи, еженедельные базары по четвергам; из промыслов – изготовление циновок и рогож из лыка и мочала.     В 1996 году население 68 человек, В 2015 году - 36 человек, преимущественно русские.

         Каменная Михайло-Архангельская церковь, построенная в 1825 году (сохранилась, представляет исторический и литературный интерес).

         В списках выявленных объектов культурного наследия на территории Инзенского района Ульяновской области значится памятник архитектуры «Церковь во имя Архангела Михаила (православный приходской храм)» 1825г., поставленный на государственную охрану Распоряжением Главы администрации Ульяновской области от 29.07.1999 № 959-р. (2)

  

Фото Аникина А.И. /1974 г. / Комитета Ульяновской области по культурному наследию2013 г./

Легенда о местной церкви

/изложена на основе рассказа Сидоровой Антонины Петровны/

         Нам стала интересна судьба этого красивейшего здания. Жители близ лежащих сёл нам поведали, что когда-то под этой церковью, похоронили священнослужителя с большим золотым крестом на груди и несколько лет спустя три молодых человека, три друга решили раскопать могилу под церковью. В процессе, что-то там разрушили, но им было всё не важно. Важен для них был лишь крест, из-за которого вся затея была осуществлена. Перерыли почти всю церковь, посягнувши на святыню, но так ничего и не нашли. Не довольные, злые, уставшие поругались на церковь и разошлись по домам, а впоследствии с разницей в несколько лет они умерли один за другим. Затем руководством решено было снести церковь, практически разрушили кирпичное построение, составлявшее основу церкви, а когда цепями и трактором стали снимать крест с церкви, он не поддавался, тогда подключили второй трактор, крест стоял. В итоге тянули три трактора, рвались цепи, а крест удалось лишь наклонить с верхушки церкви. В данный момент здание когда-то функционирующей церкви, стоит в страшном, разбитом и заброшенном состоянии.

         В Коноплянке мы познакомились с Нефёдовым Николаем Петровичем, 1946 года рождения, коренным жителем села. В своё время Николай Петрович работал в колхозе трактористом и шофёром, а в свободное время занимался изготовлением валеных сапог.

         На вопрос помнит ли он какие-либо песни, которые пели его родители, смутился, сказал, что ничего не помнит, да и голос уже не тот, но под напором наших просьб Николай Петрович «сдался» и спел один романс «Красно солнышко взошло». Оказалось, что он обладает сочным баритоном. Голос его звучал спокойно и свободно, но при этом тембрально насыщенно. В этот день он спел только одну рекрутскую песню «Ой ты, сад ты мой, сад» (№ 15). В целом от него было записано около семи песен различных жанров: рекрутская, разбойничья «Луна, красавица невеста», баллады «Из под бережка, из под камушка», «Там в саду при долине», романс «Красно солнышко взошло» и «Проходные» частушки «Подхожу я близко к дому».

         Петь частушки Николаю Петровичу (на фото справа) помогала его жена Нефёдова Нина Степановна (см. фото слева)  1950 года рождения, уроженка села Аргаш Инзенского района. Она сольно спела рекрутские частушки «Утка сера в воду села» и в дуэте со своей дочерью Валентиной шуточную песню – «Пошли девки на работу».

/материал записан со слов Нефёдова Николая Петровича, 1946 г./р./

Проводы рекрута

         Сабирались сначала сваи все. Родня собирались. Ну, там па рюмачки канешна саабражали, патом эта, выхадили перед атправкай их. А в Инзу т’ пишком у нас хадили ещё тридцать километрав. Ну, вот идёт па диревни он, са всеми пращалси. С каждым домам прохадил. Рекрут пращался са всеми кто подхадил, выхадил. И сам он заходил в дама, вроде как пращения прасил, вроде если каво абидел, то прастите. Такое вот дело.

Вот идут песни пают, такие дапустим:

Рекрутов проважали

Как нивесту из варот,

Сперва мать с атцом заплачет,

А патом и весь народ.

         Такие вот песенки, припевки. Ну, кароче всем селом и проважали. Вот хадили туда в Чамзинку, эт’ уж маладёжь, вот его равесники, кто памаложе. Некаторые да Инзы хадили праважали, а там уж ваенкомат отправлял и всё.

Обувь

         П’стаянна в лаптях и зимой и летам хадили. Партяначки наматывашь, к ним аборачки завязывашь и айда, пашёл.

         Сам Николай Петрович в своё время занимался изготовлением валенных сапог. Но он валял их исключительно для своей семьи, для своих четырёх дочерей. К сожалению, процесс валяния зафиксировать не удалось, но мастер любезно предоставил нам колодки сапог для фотосъёмки.

         Так же в селе Коноплянка мы познакомились с коренной жительницей Сидоровой Антониной Петровной, 1936 года рождения. Она рассказала фрагмент свадебного обряда, и легенду о местной ныне не действующей церкви. Песенного материала она, к сожалению, не помнила, но мне всё же удалось записать несколько строф свадебной песни «Заболела Машина головка».

Свадебный обряд

/материал записан со слов Сидоровой Антонины Петровны, 1936 г.р/

Н.Ш. – Скажите, пожалуйста, как складывались пары?

– Ну как, вот, приехали к маей прабаушки:

«Ну, мол, вот у тибя дочка есть, мы засватам! Зимой – г’варит, – пиред Ражеством, сразу как разришаца». Пост кончилси, ну и вот, запой сделали. Г’варит: «Ой, я – г’варит, –

стаю в чулани и думаю, какой ни 'най жиних зайдёт? Зашёл г’варит высокай в тулупи (зимой х’ладно?, на лошади приехали). Глижу – г’варит, – маненька рибават, ну, глижу – г’варит, – глаза умнаи, харошаи. И вот ана за ниво замуж вышла. Вот мамина мать, маей мами мать. Мала ана жила. Читырнацать лет он толька жил, умер. Нишасный случай был. Мая мама была старше.

Н.Ш. – Вы помните, как проходила свадьба?

– С чаво начиналась? Чай, ну эта, даговаривались в какой день свадьба, ста?ры-те люди-ти. Чай прихадили эти, сватья?. Прихадили к нивесьти дагава?риваца, кака? свадьба, сколько народу, ка?к чово?.

А патом прихадили, на какой день назначали свадьбу. Присылали ’щи эта, узнавать, гатова ли всё. Щас я ни знаю. С паве?сткай всё г’варили: «Ну, с паве?сткай паехали узнавать гатова ли невеста! Гатова ли всё? Чё ли изьминилась, нет?» Гатова, значит иду?т.

Придано-то, эт’ вот сийчас придают, а тагда… Ну, эт’ вот два утира??льника вышила. Хатя чаво тагда давали: кто кусок мыла, кто чулки, если кто на кофту, дадут два метра материи. Эт’ х’рашо. И сро?дники бальшия….

Патом приезжали за жениха-то: «Гатова ли всё у вас? Ни сьминилась ли чего?» «Гатово, всё гатова! Ну, приезжайти». Приходят дружка, чай жених, там хрёсна, хрёснай. И эти приходят уж. А патом, ну это уж, фьсё свадьба, идут госьти, идёт жиних. Идут фьсе.

Благославляли их ’бяза?тельна. Сначала одну нивесту благославляли дома, а патом уже с женихом.

Госьти угощаюца, забирают нивесту. Забирают нивесту и идут к жениху. Вот там вот, к жениху-т’ када уйдут, клали поклоны. Нивеста даёт отцу там, матири. Атцу плошку или платок, матири, можно кофту, можно платье. Всем давали – хрёснаму, хрёснай. В обшем всю радню катора у жениха, нивеста всем дарила.

         У жениха погуляют (щас видь вот адин день там гуляют, другой день зьдесь гуляют, а тада вить эдак-та ни гуляли), невесту забрали к жениху, ушли. Там по?были, а на сьледущий день идут сюда, к нивестину. И в этот же день идут абратно, к жениху.

         Наря?жены-ти хадили, хадили и зашли в правления. Зашли в правления-та, эта Маша гаварит: «Щас будим делать, эту – пира?цию». И вот э?тава са?маво мужика Валькинава, шубня?к с няво сняли, разложи?ли яво, по этому... Шум! А у них там чё-то в кабинети была, чё у них была, ни знаю. И вот он выбега’т! «Ой, вы чево тута? Скорей, скорей, скорей расходитесь!» Они та яво схватили, кто за руки, кто за ноги. Вот так растянули яво, рубашку падняли: «Чаво тебе делать? – Маша говорит, – Щас мы праверим. Где он? Давайти!»

         Разложи?ли яво на углу! Вынула эту, ватку, давай яму мазать. Вот сидим. Он как начал ’ра?ть-та, как начал ’ра?ть-та. Ани г’варят: «Ни зявай, ни зявай!» Ну, он тут успакоилси, успакоилси. «Иди! – в другой кабинет яво отправили, – иди и оттуда не выхади!»

         Маша гаварит: «Айда-ти там паглядим. Чаво, наведём там парядок!» А у неё была дьве бутылки. Адна была кра?сна, а адна была бе?ла. Мы заходим все, вваливамся все в кабинет к придсидателю. Вваливамси, а ани, правда, ничево нам ни говарят. Ана гаварит: «Щас, этим начальникам будим давать крепкай, а панижи – паслабее!» Караул! Вот умарились! Всем па рюмки наливали. Всем па рюмки, всем. Ой! Толик едит, Димидов, на машине. «Толик, чаво ты?» «Чаво! Дайти рюм’чку!». Ана налива'т яму вады. Он хря?пнул – вада. Он вы?плютил. «Мне вина на?ды!» «За рулём вина ни паложенна!» Ой…

         И эту курицу тагда так мы её и удуши?ли. Ти?скали, ти?скали и удуши?ли. И?х тада было висяло?, а щас…. Зайдут в адин дом и сидя?т там, пьют толька, да и всё. Эх, и веселье была.

         А коле нада, то маманьки, до придсидателя дело доходила. Раньши нас с работы на час. А так-то отпускали, атпускали на час с работы раньши.

/материал записан со слов Сидоровой Антонины Петровны, 1936 г./р./

Кельи (вечорки)

         В кельях-ти я ещё тада ни сидела, мы ещё таки' сапливы были. Ну, мы те. Вот старше-ти нас та ани хадили в кельи. А мы толька па акошкам бегали. Ти вить нас ни пускали. У какой-нибудь старухи сабираются дефьки. Ане ей пло?тют. Деник тада ни давали. Дравами, или чё ей дают… чем ани вселя?юца. Ана их пускаит, ане и шумят весь вечир, д’ ищ’ не адне шумят из других с канцов приедут сюда, все к ней, фьсе тута, фьсе.

Н.Ш. - Только девушки?

         Нет и ребята фьсе, фьсе, фьсе, фьсе, тада ’ить и ребята, и дефьки были скромные, ни как сейчас. И в игры играли… Када прихадили, большинство толька плясали. Ани вить приду?т эти рабята-ти, то с гармошкай. Ани прост’ так вить ни хадили. Щас вить и ни найдешь, кто бы играл, а тада почти каждый играл. Кто на гармошки, кто на балалайки, кто на мандалини – фьсе!

Н.Ш. - Она постоянно там находилась?

Всю зиму, всю зиму. Да, и ани из других кельев прихадили. В каждом конце была своя келья, на каждой улицы.

Историческая справка о селе Проломиха.

         По легендам, передававшимся из поколения в поколение, во времена Ивана Грозного или ещё раньше, русские, проломив укрепление татар, отвоевали территорию, на которой позже и возникло поселение Проломиха, а татары закрепились по оврагу Яновка – в поселении Шлемасс.

         Село на северо-востоке Инзенского района, центр сельсовета, в 33 километрах от райцентра. Расположено в живописной местности на левом берегу реки Талы. Основано в середине XVII века в связи с постройкой Симбирской засечной черты. В основе названия слово «пролом» которое в XVII веке использовалось в значении «проём, пробитое, проломанное место в стенах, в валу крепости».

         Деревня Проломиха упоминается в архивном документе начала XIX века «экономические примечания к планам генерального межевания по Симбирской губернии»: «Сельцо Архангельское, Белый Ключ, Проломиха тож, общего владения подпоручика Якова Гаврилова сына Шильникова и казённого ведомства пехотных солдат, 47 дворов, по 5-и ревизии душ мужеска – 175, женска – 205. Селение лежит по течению реки Талы […]. В одном селе [в Коржевке] церковь деревянная во имя архистратига божия Михаила, простой архитектуры, построена в 1794 году иждивением того села приходских людей. Около оной ограда деревянная и кладбище отведено особенное поблизости села при наличном месте. А дачею простирается по течению реки Талы и Топки на левой, а Янавки на правой сторонах и по обе стороны оврагов двух каменных, одного ключа, девяти оврагов безымянных…

         В селе Проломиха мы познакомились с семьёй Андреяновых – Тимофеем Васильевичем, 1928 года рождения и Валентиной Михайловной, 1930 года рождения, коренными жителями села Проломиха. Они когда-то были лучшими гармонистом и песенницей на селе, а теперь: «уж, память не та…». Нам удалось записать от них немного: наигрыш на гармони «Подгорная» , частушки времён Великой Отечественной войны «Семёновна» в исполнении Валентины Михайловны и фрагмент героической песни Великой Отечественной войны  «Маленький город на юге». Тембр у неё матовый не звонкий, но, голос звучал довольно свободно и легко.

         Они просто покорили своим жизнерадостным настроением и доброжелательным отношением друг к другу. Они шутили над собой, смеялись над нашим неожиданным появлением и даже в шутку покрикивали друг на друга, сопровождая всё это смехом, создавая такой позитивный настрой, что совсем не хотелось с ними расставаться. С Андрияновой Валентиной Михайловной. Вместе с ней мы пошли к её подруге Гусевой Анне Фёдоровне, 1929 года рождения, коренной жительнице села. Сначала они пели дуэтом, затем Валентина Михайловна исполнила несколько песен сольно. В результате от них было записано: пять романсов, две баллады, и частушки «Семёновна».

         Пели они спокойно, ровно, используя микстовое звучание в высокой тесситуре, что в принципе характерно для нашего района.

4.Тексты закличек, песен, праздники и обряды, игры, бытовые зарисовки.

      Заклички:

     Сеньки-Усеньки!

     Кишки, да липёшки,

     Парасячийи ножки

     В пиче сидят,

     На нас глидят.

     А коляда, к’ляда,

     Пасконная барада

     Ты ’де была?

     - Сьвиней пасла!

     - Где, где сьвиньи?

     - За горы ушли!

     - Где, где горы?

     - Гуси выклевали!

     - Где, где гуси?

     - В трасник ушли!

     - Где, где трасник?

     - Дефки выламали!

     - Где, где дефьки?

     - На пече у папа!

     - Где, где у папа?

     - Ани лапти плятут,

     П'ткавыривают,

     Пастукывают!

     Крещение

     Бывала на хришшенья к проруби хадили. В проруби ж купались. Вот у клуба-та мужики-та в кальсонах бывала, а каторы биз кальсон пряма. Пайдут в прорубь, рядам баня. Нырнут! Зачем та из ружья стреляли, я вот, помню, меня тятя насил. Он миня уж больно любил, я адна дочка была у няво. Он миня, бывала, вазьмёт и вот вверху на плече доржит. А мне уж гадов пять была, шесть. И вот, бывала, как эта в прорубь кидаюца и начнут стрылять, стрылять. А народу, мамынька!

     Масленица

     Маслиницу катались на л’шадях. Вот масленицу, бывал’, есьли замуж выйдишь, на маслинцу за м’ладыми на кануни ишш приедут гулять. Запригут л’шадей, за м’ладыми сьезьдиют. Например, вот выи’ит ана замуж, нивесьтины радитили паедут, йих маладых вазьмут на начь дамой к сибе гулять. И вот там сьперва атгуляют и те и другие, сайдуца радитили-ти на масленицу, скаж’: «С м’ладыми гуляли». А патом, знач'т, кто гулят там – кумавья, хрёсны, тётки, ана бярут эту кампанию всю к сибе. Скаж’: «С м’ладыми гуляли. Смагонки ско’ка нада? Брагу хлебну варили».

     Сороки (Сорок мучеников)

     Жаваронки пекли эта вясной, када жаваронки прилетят.

     Н.Ш. – Кричали что-нибудь жаваронкам?

     – Да, кричали. Выхадили, бывала, кричали:

     Жаваронки, жаваронки,

     Прилетити к нам,

     Тёпла лета принесити нам.

     Нам зима-та надаела,

     Весь хлебушек паела,

     Всю куделю пирипряла,

     Виритёна пир’ламала.

     Вот так вот, эт’ манили этих, с ж’варонками. Н’пякут, бывал’, ж’варонки, как птичкаф сьделают. Гласки – семя. Вот была семя такоя. А шшас яво эть’, к’напли-ти, наркотики. А тада ’ить яво сеяли, эти к’напли-ти. Пряли, ткали из этих канапель. Я ить вот сама вышла на семью пряла, ткала, и кальсоны шили. И фьсё шили саматканна, вот сами ткали.

     Средокрестная неделя

     Перед Паскай-ти пирихрестия. Палавина паста прайдёт – перехрестия называца. Палавина Великава паста, ана как абычна прихо’ит в среду. И вот хрясты, бывал’, напякут. Эх, как фсё делали, мамынька! Напякут бывала хрясты и весь день едят хрясты. Вот прям из теста с кислава, наделают, вот такие вот большиной (Н.Ш. – показывает 15-20 см.) и хресть пирихресть. И на етих, на листах, и в русских печках пякут и едят.еделя

     Н.Ш. – А зачем некоторые хозяйки запекали копеечку по центру «креста»?

     – А, да. Бывал’, капеечку паложут п’тайком и исьпикют. Ну, вот када сядут есть, каторый мужик разломит – есьли капеечка, он баг’атый будит жить. Вот так вота. Или перьвый выйдит на поля вясной пахать.

     Великий пост

     Бывалачи Великай пост, никаму малинькаму ни давали. Ну, малиньких-ти дитей кармили. Мать, бывал', кормит… Вить как кармили, Госпади! Жовками нажуют да кормют рабёнк’-та. Каш’-ту и то шшо в рату пайдёт, выпалашшит, штобы скаромина ни папала. Ну, как называца скаромина – эт’ па стариннаму. Ну, как вот, н’пример, малошная или мясное, вот. Ну, и вот так вота жили. Весь пост никаму, никаму ничаво нидадут, ни м’лачка ни мысца.

     Пасха

     Паску х’рашо празнавали. А разгав/ы/ляюца на Паску, как из-за абедни. Рана ить абедня атхо’ит. И сичас вить эта тоже так стала. Шас фьсё на старинный лад пириходит. Вот эта придут, бывала, с церкави рана, христос’ваюца. Сразу, пасле как абедня атайдёт, идут фсе христос’ваюца. Фьсе друг дружки фсё прасчают. Кто с кем был сирдитый, фьсе христос’выюца, абедыют. Ой, а тут уж м’ладёж сайдуца. В «яйцы» ’грали. Вот што-та ни ’грают типерь.

     Вот как-та катали яйцы. Вот я помню шши даже ф’такарт’чка. Там старинны ф’такарт’чки есь. Я вот така манинька стаю, народу многа и мужуки в яйц’ катают. Накрас’т яйц’ фсяки. Вот как-т’ вот ряд яиц накладут и йийцом, йийцом котит. Вот я помню. Котит яйцом. Есьли вот он папал ейцо, то ейцо вышибит. Он яво сибе бирёт. Вот, ну, я жи помню!

 Троица

     Троицу хадили на кануни в лес. И щас так ходют, вянки завивают дефьки. На бярёзавы вянки завивали. Если берёзавый вянок павянит, то ишш нисчастье будит, а ес’и вянок ни павянит – значит замуж выйдит. А патом в речку брасали. Хадили вот там, где, например, вот как шшас у клуба. Помню миня тятьк’ на руках насил. Вот там вянки брасали.

     А бывалача дама, эта иши сийчас-та присадники, а раньши та небыла ни ’днаво присадничка. Прям' аткро'ш акно и уль’ца. Ни р’зришали! П’чаму ни р’зришали? Не была пирисадникаф бывала. Вот и кустов ни каких не была в силе. Ни бывала. Вот зна’ти, а шшас н’ 'най клён та эт’т ни растёт в лясу та? Ну, г’варят, он вот прападат, клён широк’-та, клён зилёный, клён кудрявый… А яво пално ва лясу та была. Бывала пайдут мужики вечерам пасли работы н’ кануни Троицы, шш в бани ни моюца, пайдут за клёнам. Нясут вязанкими. Гвоздями к дому прибявают эти ветки-ти. Украшали с наружи и в избу н’нясут. Вот больна уж х’рашо была клёнам. И на варота визде набьют, тут. Весь дом. Вить Троица.

     А уж как гуляли. Аш, скока народу-та была в каждам доми, мамыньки! Пятнацать да двянацать чилавек семьи ти были.

     Дефьки ани вота вянки те завивали, а на Троицу-ту, ани хадили, на Троицу-ту в лес. Вот рабята, бывал’, пайдут… Ой, мы ’щё маниньки были… Глядишь, пар’чками, кто сь кем дружит. Глядишь, ани фсе пайдут по лесу гулять, цвяты рвут. Эх, цвятов-та сколь была! А ляса-те каки были! А щас ничаво! Бурьян адин, маманька! Как была харашо-та.

     Свадебный обряд

     Приду?т. Нивеста ни зна’т что сватаца приду?т. Эт’ вот на самам деле так Ни сколька ни прибавля?ю. Я помню, у миня и тётка вот мамина так выхадила и мама мая так. Вот анна, знач’т, и ни знат. Приду?т сватья?, усва?тают. Вот и делают свадьбу.

     Запой сьделают. Вот, а патом запью?т, жиниха привядут. Первый раз шшо уви’ит яво – што за жених. Ну, дагаваряца, а патом кагда сядут уже за стол, завут невесту: «Вот тибе и жиних и выхади за ниво за?муж».

     А посьли запоя начинают там сабирать диви?шник. Сабираюца адны? девьки. Ну, Боже упаси? што?бы како’ спиртно?’ пили. С’мавары вот, настря?пают пирагов, там фся?ки вот. Ну, там чаво есь фьсё на стол наставят. Дефьки, рабята – эта вот, эт’ вот да вайны ишш фсё была. У нас вот в Валгуссах дивишники-ти были. И вот так вот дел’ли. Спиртнова ни рабята, ни дефки. Пляски, висиля?ца. Самавар’ стаят. Вот такие вот высокие на сталах и чай пьют. Фсё и угашшенья. А рабят пално. Ну как, фся радня и сь ево стараны, с жениха. Фсю радню с’бярут, и сь нивесьтинай с’бярут, и вот так вот эта гуляли.

     По?сьли дивишника, назначут в какой день свадьбу.

     На кануни свадьбы… и шшас ходют…, например, вота у нивести сёстры или залофьки – братины жёны, да, шши вот када придут вечирам-ти, за мылам пайдут. В субботу свадьба, в пятницу вечерам, да на кануни свадьбы пайдут за мылам, жениху павязут рубашку. И щас так делают. Вота када мыла вазьмут, накануни свадьби ти, все моюца в бани, мол завтра свадьба. Моюца. В баню всем нада, фьсе работали, ни как сичас. Мылись фсе. Вымаюца в бани, значита, ат жениха придут дефьки к нивести. А от нивести панисут рубашку жениху, за мыла принясут. Их там чем-нибудь угастят. А жениху сначала рубашку каку’- нибудь сашьют из бумаги из журналав. С мачала п’ясок сплятут. Интиресна! Рубашку тут (Н.Ш. – указвает на ворот) како’- нибудь, лыка како’- нибудь пришьют, ну, на газету. Сначала эту вот рубашку яму п’дарят, ну, а там уж харошу. Ну, каку харошу, ищ мож’ п’купали н’ базари. Ну, уж када жиниху-ту рубашку ту п’купали, пасьледню, как фсё г’варили: «жерибёнк’ продадут, а рубашку фьсё равно купют».

     Вапили, плакали, косу заплятали, када на свадьбу т’ сабирали. Вот када к винцу висти нивесту заплятали косу. Сроду ни забуду… у нас мама пришла, наплаканы глаза, а тятька сьмиёца: «Что г’варит?» «А больн’ уж вапили х’рашо». Вопили, причитали, вот мол:

     Кака ты была хароша, и вот

     Такой табе типерь и путь, д’ вот

     Ты там будь умницай, да

     Слушайся свякрови, да свёкару…

     Ну, вот таки слава, я помню. Када плачут, ну, вот так же, тольк’ други таки слава, на путь истинный наставляют. Вот таки дяла.

     Ну, вот шшас х’рашо стали винчаца. И тада стали винчаца. Ну, там и с’бяру?т фьсю радню. Эт’ радитили нивесты сваю радню, жениховы тож’ с’бярут. Как и с’час. Ну, на л’шадях. Скок лошадей, з’прягут самых хароших жерибцов. В каждом силе была церькавь. Забирают нивесту и паедут к винцу. Абвиньчают и жиних визёт дамой с винца нивесту. Эт’ называл’сь «по?ист». Е?’ит вот, н’пример, л’шадей двина’цть - фся радня. Лашадей дуги раскрасют, с к’лакалами. Вот фсё помню.

     Молодых благаславляли, а как же. Как из церкви вядут, как и щичас благославляют с иконами. Вот так, впирёд сажают, икону ставят за ’дну поличку, которую невесту блогословили. Невесту благославили и те радители и другие. У каждава, нивесты там, например, Николай Угодник, а если девушка – Божья Матирь и там другие какие.

     Встричают маладых в доме жениха, сажают за стол. Первым долгам падаю?т маладым рибёнка ма?нинькава, вот зачем толька низнаю, в руки. Сперва? подадут жениху ребёнка. Ребёнка падо?ржит жених, патом подают нивесьти.

     Проважать придут падружки. Ну, уж йим ничаво?. Лошки паложут, вот, штобы суды? кончикам, а суды? лошкай (Н.Ш. - рукояткой от человека) штобы дефьки ни ели. Вот када привядут маладых… Вот каки дефки были скромны.

     Вот эта када м’ладу праводют, эта значит падружки и уходют. Тут садяца кумавья, сватья, самы близки возли их. Ну, как и сейчас, чай. Вот усядуца и гуляют. А паднасили вот знаш? Диривянны двуручки были. Вот стакан’в не была, а вот таки двуручки. Сватья этими вот двуручками чакаюца. Диривянны, как лод’чки вот так вот, такие вота. Эт’ вота п’чакаюца, а с’магонку жа гнали, маманька!

     Нивеста дарила. Дарила, ну, там, Господи, какой, ведь фсё д’матканна была. Ну, каму там эти вот, ширинки-ти. Ни помнити вы? У вас и их нет. А ани вот йих ткали - платки такие. Ну, раньши ить тожи пр’давали бумагу, вота эт’ пряжу бумажну. И вот значит эти, как, ширикими называли их, ни платок, а ширинки эт’ вот, и дарила нивеста хрёсныму женихову там, например, заловку, деверя. Деверю какой-нибудь шарф саткут. Вот сами жи вязали из шерстяной пряжи из авец. Авец дяржали ни счётное каличества, ни как шчас ничаво нет. Вот так вот дарили. Дары были. Скаж’т: «на дары хадили». Вот там свадьба, первый день нивеста одарит всех.

     «Горька!» кричат када, на свадьби на втарой день, шшо свекровь патребыват сарочку и простынь. Да, да. Выносили там при народи. И свекровь, там, если девушка чесна выходит замуж, ну, уж больна давольны'и. Замуж выхадили, а знашь как девушки сваей честью даражили ой-ой-ой! Ну, были фсяки, были и замужем ражали и пад винец хадили с жеватом. Да, была, но, очень, очень, очень редка. Может быть вот, за неск’лька лет адна как-нибудь, вот так.

     А тут начнуца паклоны. Ну, кто курицу, кто егнёнка там, кто парасёнка, близки ти радные. Вишь, фсе разные-те клали на паклон. Да там скажет, там: «запишите мне яр’чку», – а то скаж’т: «мы пиритоку дадим», – эта яр’чка. Ана ни ягнилась год – пиритокумала, жирна, пиритока, да, вот так.

     Ну, и гуляют свадьбу дня три. Уж эт’ гуляют законна. Да с’магонки ногонют. Ну, вот были гармошки, виселья, была. Ну, харашо была.

     Родины

     Рожали вот, в банях. Дитей-ти чуть ни каждый год ражали. Вот скольк’ была дитей. Была три снахи вот, ишш там ни замужем дьве дефки. Маруська была и нянька Аришка. Вот, а эти вот фсе были жинаты, у фсех были дети и свякрофь т’ ишшо м’ладая. Вот такие дяла были.

     Ой, ражали, призывали, ражиница на силе была тожа как кушерка. Ана тожа милинька мая, знаешь какая была, ох. Ну, вот принямала ана роды. Раженица в бани шшо живёт дня три, чатыре. Прям там живёт и сьпит там и рабёначка там. Пратопит маненька и там тяпло. Там и рабён’чка купают. Ну, канешна ни как щас простыни, фсё ведь была самотканна, фсё была такое вот. Ну, фьсё эта дела па делу, её там кормют, ходют. А была ни принята (Н.Ш. – отцу видеть ребёнка) ’щё г’варили: «он ишши дурак, в баню схоит шшо рабёнка п’глядит». Ах, какие дикари были. Рабёнка, атец не мож’т паглядеть. Када уж яво в избу принясут из бани, вот уж он паглядит. Ни ходит и ни дапускали вроди, вроди как нильзя.

     Крестины

     Бывала, крестины ни справляли. Ну, кума, кум в церкву пайдут с рабён’чкам, как и сичас вота, акристят, придут угастяца. Радители, тоже ни сами хазя’вы имя называть рибёнку. Там какой день вот, какой ангел.

   Колыбельные песни

     Вот рабёнка кача`ш и сама паёшь. Вот, рабён’к прислуш’ца к тваей музыки как ты паёшь. Бывал’, придёшь, придёшь сама, прялк’ придёт, а сама нагой зыбку качаш. Адной нагой придёшь, а этай зыбку качаш. Вот как жили. Не када была.

     Н.Ш. - Вы помните колыбельные песни?

     – Ну, как вот припевали:

     Баюшки баю

     Живёт дядя на краю,

     Там фсяки, каки вздумашь таки и паёшь.

     Н.Ш. - А сейчас вы сможете вспомнить, что вы пели?

     -Ну, там начнёшь:

     Агуречик, агуречик

     Ни хади на тот канечик,

     Там зайчик живёт,

     Тибе хвостик атгрызёт.

     Вот фсё, эт’ я сваим детям пела. Качаш:

     А, качи-качи-качи,

     Прилители к нам грачи

     На варот’ сели,

     Песенку запели.

     А варота скрип, скрип,

     А у нас Таня сьпит, сьпит.

     А нана, бывала: «Мам, я ни сьплю!»

     Сказка про снегурушку

     Жили-были старик со старухой. У них не была дитей. И вот выпал снег и вот стакуха г’варит: «Эх, старик, старик, мы с табой прожили и у нас дитишк’в с табой нету. Вон снег выпал, ты х’ть бы снигурушку сьлипил».

     Вот он пашёл её и сьлепил. Он сьлепил ей и коски, сделал и губки и фсё, и глазки… А ана раз, раз и п’ крылечку-т’ и в избу и взашла.

     Вот старуха-та уж больна рада. Каши ей наклала. Бирягла ана йих, памагала йим, пол мыла. Фсё делала. У ней и падружки-ти зимой были и хадили к йим.

     И вот пришла вясна. Лета уж тут и ягадки пасьпели. Зашли падрушки.

     «Баушка, утпусти снигурушку с нами за яг’дками. А ана знат што жарка. Ну, ана пашла. Ана пално ведёрка там нарвала с падружками-ти. Жарка и растала. Падружки кричут, кричут! Нет. А ведёрка-т’ с яг’дками на дарожки стаит. Падружки взяли эти ведёрк’ принисьли баушки сь дедушкай: «Сьнигурушки нет. Мы ни нашли».

     Старик заплакал: «Наверно, растала…». Ну, ани эти ягадки сьели. Зима падашла. Старик взял лошадь, тапор, запрёг, паехал в лес за дравами. Е’ит лесам и слышит где-та на дароги плачит гол’с дев’чки. Он падъех’л, а ет’ снигурушка. Он её п’садил на воз и к двару падьехал. А старуха т’ уж увидала што снигурушка на вазу-ту, вот видь ана как абрадывалась.

Игры

     В лапту играли, бывала, как на Троицу. Ну, в мяч т’ ’грали. На дьве партии раздиляюц’ па ’динакаваму - в этый партии чилавек десить и в этый, н’пример, десить. И вот там лапатку сделают вот такую, адин вот так мяч-т’ падаёт, другой бьёт и бигёт да этай, как там н’зывали, да чарты, да чарты. Чарту н’зывали. Вота, знач’ там ловют эта артель-та, другая та, кои вадют. Эт’ называица ети вадют, а ети ’грают. И вот ана, как ударит и пабигёт да чарты. А там кто-нибудь поймат мяч-та и в ниё. И если он в ниё папал, то знач’т ети выиграли, а эть’ пр’играли. Ети уходит вадить. Вот такая вот игра была.

     А патом ф «круг» ’грали. Вот какой-т’ круг бальшой сделают, пр’черчут и вот, там выбивали как-т’. Играли ф круг. А патом рабяты, дефьки т’ ни стали. Вот прачерчут круг и вот, знач’т, в мушку. Помнишь, ’грали в мушку? Палками вот так кол вабьют, на ниё вот так крючком. Диривянный крючок сдел’ют и на кол яво наденут и там вот таки длинны палки. И вот там тожи на дьве партии. Бьют и вот мушку, как в палку, в стаяк та в эт’т вдарют и тоже за палками бягут. Вот такая была игра.

     А патом ф «калечка» играли. А ф калечка-т’ кака интересна была игра. Тут уж кт’ каво любит… Вот щичас лафка длинна. Бывала, ишш ка двару кто на како бревно хадили у каво. Эт’ уж вот там всягда. И вот брявно там была, яму уж на’рна сто лет. Ано вот в раз как зерькала была, бись кажуры и мы на нём все вырасли на етим бревне. И вот пасядемся, чай, двадцать два десятка челавек. И вот калечка кто-нибудь сымит и даём вот па очериди. С краю начинаца и д’ другова. Вот вазьмёт калечка в руки и фсе доржим вот так руки, ладонями друг к другу. Вот парень, например, идёт. Там девак пално и рабят и вот, он всю тинишку эту прайдёт, челавек двадцать, вот каму калечка. Вот ишшут, ишшут – калечка нет, а патом кто с калечкам-та выйдит.

     Кто выйдит, значит етат пайдёт. Занава начинат. Этат садица, ана начинат калечки дарить. Ну, вот кто каво уважал, эт’ как-т’ больше была. Да скаж’т: «Вот он её любит, калечка ей дават». Да.

     В «третий лишний» играли. Вот круг наставица по два челавека. Вот адин вадит. Вроди назывался «вадит». И вот бегат и третьим станнит. Этат бигёт – третий. Он бигёт, там к каму станнит, третий бигёт. Так вот и играли. Интиресна фсяка была. Играли.

     В «ям’чки» играли. Вот ям’чки, басикам вить хадили, пятками накрутят, наркутят. Сперва маниньких накапают. Ой, пятки с паль’ц была кожа-та. Пятк’ми накрутят эти ям’чки и вот мяч’к катали вь ям’чку. В каку ям’чку пападишь. Вот и есьли вот ни папала, то эта, будишь вадить, апять бег’ть за етим мичом.

     Бытовые зарисовки

     Ну, бывала, в семьях бальших… вот у нас мать. У матири была двадцать чилавек симья с дитями. Взрослы` за сталом абедали, а дитей н’ палу кармили, вот там каторы ишш палозиют, каторы ходют.

     ???

     Как я, правда, восемдисит лет мне, как я вспомню – какой был народ дикай. Мужики стисьнялись рабёнка в руки взять. Ты панимашь! Вот сялом ити с рабёнкам. Жана идёт, закро’т, ишш маненьку диялку выстигаит наверх паложит, шубай аденут, и идут. А муж идет, нет ни што. Никак ни п’магёт.

     ???

     Штаноф не была, трусов никада ’ить ни насили. Мам’ньк’, я работ’ла трактаристк’й в вайну у миня трусоф не была. Как жили. А вот я чё думаю, ну, мам’-т’ вот чай знала, што я там, на тракт’ри, ну, х’ть пасьли атца, атец на фроньти был, брат на фроньт’ пагиб, ана х’ть мне бы кальсоны дала. Тада ни наденишь! Наденишь кальсоны, судить будут.

Сказка про козлика

/рассказала А.И. Фролова/

Жил-был у баушки серинькай козлик

Серинькай козлик упрямый, как ослик.

Хлоп’тна баушке с козьликам была,

Но козлика баушка очень любила.

Время пришло и у серинькай крошки,

Лобик упрямый прарезали рожки.

Ножки акрепли, бародку прабила,

Баушка пуще яво палюбила.

И павяла барадатыва в школу,

Видь сам бы туды ни за что ни пашёл он,

Ну, баушка очень аб этам прасила.

Помнила баушка – знание сила.

В школе в атличники он ни прарвался,

Серинькай был он, таким и астался.

Видна наука яво ни прильстила,

Ну, козлику баушка эта прастила.

Козлик с казлятами стал папивати,

Баушку начал лягать и бадати.

Баушку эта висьма агарчила,

Вить козлика баушка очинь любила.

Козьлик гуляит сибе на свабоди,

Стал пагаваривать он а работи.

Он в агароди сагласин трудица,

А фсё истальноя яму ни гадица.

Но ить ни зря гаварица в народи,

Вофсе ни места казлу в агароди.

Как ане с бабкай а том не прасили,

Но к агароду казла ни пусьтили.

Посьли таких ниудачных папытак

Козьлик на баушку топнул капытам:

«Нет для миня п’тхадящей работы!

Я на тваи палагаю заботы!»

Была с диньгами у бабьки ни густа,

Но с’ стала ни схадила капуста.

Ну, инагда иставал’сь на пива,

Ведь козьлика баушка очинь любила.

Пищей даволин и с виду ни нищай,

Стал он здаровым лабастым казлищам.

Жизнь паняслась, п’явились падружки,

У баушки фсё итбирал’сь да крошки.

Ну вот, посьли ни ат козьлика, а ит старушки

Астались лишь ношки, да ушки.

Бытовые зарисовки

         Помню, вот были хромовы сапоги с калошами у рабят. Польта даже асанние были. Польты, а зимой были шубняки. Эт’ называл’сь чёрные дубки да красные дубки. Дубили их – эт’ паэтаму их называли чёрные дубки. Ну, авечьи шкуры – вот из них шили. Делали из них как матирьял, их дубили в дубовай каре, парили в чанах.

         У нас два брата убили на вайне и атец пагиб на вайне. А вайна есть-та нечива. Ана (Н.Ш. - мать) г’варит: «Я дайду, дайду с чёрнай дубкай и с Колиным пинжаком да рубежа, а он т’ придёт – г’варит, – чаво надинит?» Апять придёт, а мы галодны восемь чиловек лижим. Так ана и пр’дала яво. Ну, фсё, фсё и пастель, фсё продали лишь бы выжить. Но выжили мы.

***

         У нас праздники устраивали. У нас тако большо было сяло. У нас каки тольк ставили канцерты, эти, спектакли. Вот спяктакли, запомнил`сь всем он «Без вины винаватый». Эт’ ужас. Эт’ спициалистав так, наверна, ни эта… таких падабрали артистав, учитиля. Такую мать падабрал, такова Низнамова падабрали, такую актрису падабрали. Ана фся… у ней муж в Гирмании был, присылал ей фсякие эти броши фсякие, украшения. Эта у нас тут был`. Вот каждаму писатилю был день раждения и там, кто помир, памить, абязатильна итмичали спяктаклям. Спяктаклям иль канцертам.

***

         В клуб хадили. Там танцы были. Рабята в шахматы играли, в эт’, в билиярд играли. У нас тут народу была… Танцивали в клубе, вот ф три круга танцавали. Вот адин круг ближе к стене, а потом ещё и ещё и вот ф три круга танцавали. Не умищались сколька была м’ладёжи, сколька была, тольк’ народу. И никаво ни асталась, астались вот адны старики.

         Ех, как тольк’ у нас в клубу висяло была, о страх. У нас был ещё очень хароший аккардионист. Аккардион у няво был. Он бизплатна, биз всяво. У няво акардион свой. Вот он хадил играл, хто какие танцы, а хто пел:

Ой, калина, ой малина

1. Ой, калина, ой малина

Ой, холодная вода.

Расскажи-ка нам калина

Как попала ты сюда

2. Как-то раннею весною

Парень бравый проезжал

Любовался он калиной

А потом с собой забрал

3. Он хотел меня калину

Посадить в своём саду,

А потом на землю бросил

Думал, что я пропаду

4. Я за землю уцепилась

Встала на ноги свои

И  теперь я поселилась,

Где река и  соловьи.

5. Трактористы, комбайнёры

Каждый год бывают тут,

Они веток не ломают

Цвет калины берегут

6. Ты не дуй холодный ветер

Не считай за сироту

Надо мною солнце светит

Я по прежнему цвету

7. Ой, калина, ой малина,

Ой, холодная вода

Рассказала вам подружки

Как попал я сюда

(записано у Гордеева Анастасия Емельяновна, 1918 г.)

Вы пролейте-ка дожди сильные

Вы пролейте-ка дожди сильные

Вы размойте-ка стены камены 2 р.

Стены каменные, они развалилися,

Все разбойнички разбежалися 2 р.

На долинушку собиралися

На колени они становилися 2 р.

На восход солнца богу молилися,

Ты взойди, взойди солнце красное 2 р.

Над горой взойди, над высокою,

Над дубровушкой над зелёною 2 р.

Обогрей ты нас, людей бедных

Добрых молодцев нас ты беглых 2 р.

Мы не воры-то, не разбойнички

Стеньки Разина мы работнички 2р.

 (записала Чухарева Алёна)

Как на Волге, да на Камышинке

Как на Волге, да на Камышинке

Казаки живут люди вольные.

 У казаков был атаманушка

 Ермаком звали Тимофеевичем.

Не злата труба раструбила,

Да она звонко возговорила.

Возговорил речь Ермак Тимофеевич:

«Ой, вы гой еси, братцы, атаманы казацкие,

Вы послушайте, да мне думушку пораздумайте,

Некорыстна у нас шутка зашучена

И как нам на то будет ответствовать

Да во Астрахани нам жить нельзя,

На Волге жить, всё ворами слыть,

На пик идти – переход велик,

На Москву идти – перехватанным быть,

Под Казань идти – грозен царь стоит

Грозен царь Иван, сын Васильевич.

Он послал на нас рать великую,

Рать великую в 40 тысячей

 Так пойдём те ж мы в Усолье  к Строгановым

(записала Захапова Наталья)

У нас братцы было на Дону

У нас братцы было на Дону

Во Черкасском городу.

Народился молодец

Стенька Разин – удалец.

Народился молодец

Стенька Разин – удалец.

Во казачий круг Степанушка

Не хаживал.

Во казачий круг Степанушка

Не хаживал.

Он с большими господами

Дум не думывал.

Он с большими господами

Дум не думывал.

Он ходил, гулял Степанушка

В царёв кабак.

Он ходил, гулял Степанушка

В царёв кабак.

Думы думал атаманушка

С голытьбою.

Думы думал атаманушка

С голытьбою.

Ой вы ребятушки, вы, братцы

Голь несчастная.

Ой вы ребятушки, вы, братцы

Голь несчастная.

Вы поедем те, ребята,

В сине море, море гулять.

Вы поедем те, ребята,

В сине море, море гулять.

Корабли, бусы с товарами

На море разбивать.

Корабли, бусы с товарами

На море разбивать

А купцов, да богатеев

В синем море потоплять.

***

Что там в лесе зашумело

Что там в лесе зашумело, шумело

Я туда мальчик пошёл, всё пошёл

Себе парочку нашёл.

Себе парочку нашёл, всё нашёл

Лет 17, хороша, хороша,

Я по саду гуляла

Я по саду гуляла

Цвет калины сорвала

На дорожку бросала 2р.

Милке в глаз попала

Милке в глазки попала

Милку Шуркой назвала

Милку Шуркой назвала

Люби, Шурка ты меня.  

***

Головушка моя горькая

Сторонушка чужедальняя 2 р.

Вот подходит ночка тёмная 2р.

Ночька тёмная, ночь холодная 2 р.

С кем я буду эту ночку ночевать 2 р.

С кем я буду холодну проживать 2 р.

Нет ни тятьки, нет ни мамьки у меня 2 р.

Оседлаю свого ворона коня 2р.

Пущу коня во долинушку 2 р.

А сам сяду под рябнушку.

***

«На закате солнцу быть»

Захотела моя мамынька

Сыночка избыть.

Выходила моя мамынька

На крут бережок.

Становилась моя мамынька

На жёлтый песок.

Восклицала моя мамынька

Гребцов-молодцов, гребцов-молодцов:

«Вы гребцы, гребцы, добры молодцы,

Гряньте-ка вы к бережку»

Радёхоньки мы бы грянули,

Погодушки нет.

Ты подуй сильно погодушка,

С полдень дуй ветерок

Не быстра ли, быстра речушка течёт, не шумит.

Не легка ли, лёгка лодочка плывёт она не стоит.

Не во этой ли, лёгкой лодочке

Не сынок ли мой сидит?

Ты, сынок, ты мой батюшка,

Когда побываешь?

Побываю к тебе, мамынька, через 19 лет, на 20-ом

Пташкой прилечу.

***

Вечер вечереет, колышется трава

Все фабрики закрыты, работники идут

Марусю отравлённу на кладбища несут.

 Маруся, ты, Маруся, открой свои глаза,

А если не откроешь, помру я без тебя.

Кто сказал: «Частушки вроде

В наши дни уже не в моде»

Да и разве дело в моде?

Если любят их в народе.

1. А мне милый изменил

Под железным мостиком

Он ушёл, а я кричала:

«Обезьяна с хвостиком»

2. Перестройка, перестройка

Я и перестроилась

У Ивана много денег

Я к нему пристроилась

3. Перестройка, перестройка

Перестроилась страна

Даже Алла Пугачёва

Поросёнка завела

4. Меня мамочка любила,

Как иголку берегла

Сковородкой отлупила

И в сарайчик заперла

5. У меня на сарафане

Кривоноги петухи,

Я сама не кривонога

Кривоноги женихи

6. У меня милёнка  два

Оба инвалиды

Одного заели вши,

А другого – гниды.

7. Не ругай меня, маманя

Что сметану пролила

Мимо окон шёл Алёшка

Я без памяти была

8. Цены бешено растут

Погодите трёшки

Будет стоить лимонад

Пол ведра картошки

9. По России я катался

С жизнью чуть не распрощался

Не пускают в туалет

У меня визитки нет.

10. Заиграли висяло,

Но меня не веселит,

Я не знаю, где мой миленькай

В пляну или убил.

11. Ни крутиньких проважают,

Как невесту из ворот.

Сперва мать родна заплачет

А потом уж весь народ.

12.  Ты товарищ, ты товарищ

Ты меня не выдавай.

Я буду вороты мазать

Ты мне дёготь подавай

13. Вороные кони в гору

Бьют дорогу торную.

С кем я буду проводить

Сегодня ночку тёмную?

14. Подхожу я близко к дому

Дом невесело стоит

Собрата моя котомочка

На лавочке лежит

15. Раскудрявая берёза

Ежедневно сочится

Жизнь хорошая такая

Умирать не хочется

16. Дайте лодочку, моторочку

Моторное весло

Перееду на ту сторону

Платочек унесло

17. Я ковыль, ковыль косила

Ковыль ноги перплятал

Я богатого любила

Бедный лучше привлекал.

18. На окошке цветёт роза

Как я, маменька у вас

Нарядите, поглядите

На меня в последний раз

19. Все подружки шьют подушки

А я кружево вяжу

Все подружки вышли замуж

А я в девушках живу.

20. Почему же не сплясать

Почему не топнуть

Неужели от меня

Половицы лопнут

21. Ты зачем сюда приехал

Незнакомый паренёк?

Иссушил моё сердечко

Как на печке сухарёк.

22. Ты скажи определённо,

Ты скажи уверенно

Постоянно меня любишь?

Или только временно?

23. Меня дома бьют, ругают

Велят с богатым знаться

А я с миленьким дружком

Не могу расстаться

24. Где мы с дролечкой стояли-

Снег растаял до земли

Где мы с милым целовались

Там цветочки расцвели

25.Поглядите – ка, ребятки

Что на крыше деется

Воробей в рожок играет

За солому держится

26. В тени луком торговала

Бабушка Агафья

И пошла о ней молва

Теневая мафия

27. У меня милёнка два

В том конце и в этом

Одного люблю зимой

А другого летом.

28. Выхожу и начинаю,

Начинаю и пою.

А на сердце много горя

Никому не говорю.

29. Девочки стойте,

Вечерами дольше

Молодость не лето

Не вернётся больше

30. Я хотела выйти замуж

Мать корову не даёт

А жених такой попался

Без коровы не берёт

31. В поезд входят 3 юната

Ух, народу сколько тут,

Занимай места ребята,

А то бабушки займут

Традиция, обычай, обряд – понятия тождественные в общих своих чертах, но имеющие свои характерные особенности и признаки.

Традиция – это передача от предшествующих поколений обычаев и обрядов,  направлены на духовный мир личности и выполняет роль средств воспроизведения, повторения и закрепления общепринятых общественных отношений не непосредственно, а через формирование морального и духовного облика человека, складывающегося в соответствии с этими отношениями.   (Например: русское гостеприимство) 

Обычай  предписывает человеку более детальные поведение и поступки в определённых ситуациях. Он не только символическое, но всякое вообще повторяющееся и установленное традицией действие.

(Например: рукопожатия при встрече близких друзей или родственников, утренняя и вечерняя молитва Богу,  вредный обычай -  угощать спиртным при встрече родственников, друзей и знакомых).

Обряд  конкретизирует форму выражения общепринятого в той или иной местности поведения в особо яркие моменты жизни человека (Например:   обряды  свадебный,  крещения, погребения) Обряды считались столь же необходимым компонентом жизни, как и праздники.

Обрядовая культура - это и есть порядок во всех проявлениях общественной жизни к данному случаю, обрядовых действий народа, этический кодекс, регулирующий коллективные настроения и эмоции. 

Посиделки (супредки)  устраивались в осенне-зимний период Вечерами молодежь собиралась у одинокой пожилой женщины, девушки и молодые женщины приносили кудель и другую работу - пряли, вышивали, вязали. Здесь обсуждали всякие сельские дела, рассказывали истории и сказки, пели песни. Пришедшие на вечерку парни присматривали невест, шутили, развлекались

Сборы (хороводы, улицы)-  летнее развлечение  молодежи  на околице деревни, на берегу реки или у леса.  Плели венки из полевых цветов,  играли в игры, пели и плясали, водили хороводы. Задерживались допоздна. Главной фигурой был хороший местный гармонист.

 

Народные инструменты в фольклоре используются обычно в быту пастухов или для некоторых видов танцев и песен.

-струнные инструменты - балалайка, гудок, духовые инструменты

-духовые инструменты - дудка, рожок, жалейка   военные трубы, охотничьи рога, бубны.  

5. Словарь диалектных слов и выражений

1. А надысь (надысь) – несколько дней назад (употр. Коноплянка, Чамзинка).

2. Аноха – излишне доверчивый человек, простак (употр. Валгуссы).

3. Баушка – бабушка (употр. Коноплянка, Чамзинка, Коржевка, Проломиха, Валгуссы).

4. Балахтаца – возиться в воде, брызгаться, игра (говорят часто по отношению к детям) (употр. Коноплянка, Чамзинка).

5. Безматерный – сирота (употр. Валгуссы).

6. Буерак – овраг (употр. Валгуссы, Коржевка, Коноплянка, Чамзинка).

7. Бурак – сосуд для жидкости (употр. Валгуссы).

8. Вадить – вести игру (употр. Валгуссы).

9. Вазякаца – возиться, заниматься (употр. Коноплянка, Чамзинка).

10. Вальщик – мастер по изготовлению валенной обуви (употр. Коноплянка, Чамзинка).

11. Витушка – баранка, сушка, крендель (употр. Коноплянка, Чамзинка).

12. Водополь – период весеннего таяния снега и разлива рек (употр. Валгуссы).

13. Вон де – указательная частица (употр. Коноплянка, Чамзинка, Коржевка, Проломиха, Глотовка, Валгуссы).

14. Вымахать – вырости (употр. Коноплянка, Чамзинка, Валгуссы).

15. Выгон – место на окраине села, где пастухи собирают стадо (употр. Коноплянка, Чамзинка).

16. Гоже – хорошо (употр. Глотовка).

17. Городьба – изгородь (употр. Валгуссы, Коноплянка).

18. Гужом – идущие один за другим (употр. Коноплянка, Чамзнка, Проломиха, Валгуссы).

19. Давеча – недавно (употр. Коноплянка, Чамзинка, Глотовка, Валгуссы).

20. Двуручки – сосуд для питья изготовлен из дерева (употр. Валгуссы).

21. Досель – до сих пор (употр. Коноплянка, Чамзинка).

22. Дрожалка – холодец, сделанный из одного бульона, без мяса (употр. Валгуссы).

23. Дух перевести (Чуть дух не перевёл - чуть не умер) – отдохнуть (употр. Чамзинка).

24. Елань – топкое место в болоте (употр. Чамзинка, Коноплянка, Валгуссы).

25. Задарма – очень дёшево (употр. Глотовка).

26. Задергушка – оконная зановеска (употр. Коноплянка, Валгуссы).

27. Закаравел – испортился, высох (употр. Коноплянка).

28. Замызгать – испачкаться, заносить (о вещах) (употр. Коноплянка, Чамзинка, Проломиха, Коржевка, Валгуссы, Глотовка).

29. Запой – сговор родителей молодых (употр. Валгуссы, Коноплянка, Чамзинка, Коржевка, Проломиха).

30. Заслонка – лист железа с ручкой для закрывания печи (употр. Коноплянка, Чамзинка, Глотовка, Валгуссы, Коржевка, Проломиха).

31. Зыбка – детская кроватка без ножек, подвешенная к потолку (употр. Коноплянка, Чамзинка, Глотовка, Валгуссы, Коржевка, Проломиха).

32. Кажись – видимо, кажется (употр. Коноплянка, Чамзинка, Валгуссы).

33. Келья – изба, в которой молодёжь собиралась на посиделки (употр. Коноплянка, Чамзинка, Глотовка, Валгуссы, Коржевка, Проломиха).

34. Колядовать – ходить по домам на зимние праздники (употр. Коноплянка, Чамзинка, Глотовка, Валгуссы, Коржевка, Проломиха).

35. Крупнига – клубника (употр. Коноплянка, Чамзинка).

36. Костерить – грубо ругать (употр. Коноплянка, Чамзинка).

37. Кочет – петух (употр. Коноплянка, Чамзинка).

38. Кулёма – неакуратный человек (употр. Валгуссы).

39. Кутёк – щенок (употр. Коноплянка, Чамзинка, Валгуссы).

40. Лырничать – бездельничать (употр. Валгуссы).

41. Метать – складывать сено в стога (употр. Коноплянка).

42. Моститься – ложиться спать рядом с кем-либо (употр. Коноплянка).

43. Най (Най, пришли) – частица, используемая в значении предположения, вероятности (употр. Валгуссы).

44. Накой – зачем (употр. Валгуссы, Коржевка, Коноплянка).

45. Не най – не знаю, не могу сказать (употр. Валгуссы).

46. Поветря – болезнь, передающаяся от одного к другому (употр. Коноплянка).

47. Пирихрестие – середина. В данном случае середина Великого поста (употр. Новосурск).

48.Присадник (пирисадник) – палисадник (употр. Валгуссы).

49. Рай – вопросительная частица – разве (употр. Валгуссы).

50. Усейка – наречие – несколько дней назад (употр. Коноплянка. Валгуссы).

51. Утиральник – вышитое полотенце (употр. Чамзинка).

52 Чулан – кухня (употр. Валгуссы, Коржевка, Коноплянка).

53. Яглить – собирать в единое целое (употр. Коноплянка).

1. По Ю.Е. Бойко: «ОРЧФ – общерусская частушечная формула распространённая на всей русской этнической территории и неимеющий общерусского названия наигрыш, опирающийся на ритмогармоническую схему 2/4 S/Т/Д/Т в мажоре («Цыганочка», «Семёновна», «Камаринская», «Русского»). Движение напева преимущественно восьмыми».

Источники:

 1.Т.Г. Масленицкий. Топографическое описание Симбирского наместничества вообще и порознь городов и уездов и обитающих в нём инородцев. Рукопись/ [37, 1]. 

2. Шарпудин ХАУТИЕВ: «Церковь во имя Архангела Михаила», 1825г. /с. Коноплянка, Ульяновская область/

3. Архивный документ начала XIX века «экономические примечания к планам генерального межевания по Симбирской губернии».

4. Записи текстов песен, обрядов, праздников и др. из архива школьного музея Чамзинской школы, интервью с местными исполнительницами песен.

6.Н. Шедловская «Путевой очерк», фрагменты дипломной работы студентки Саратовской консерватории имени Собинова.