Шабалина Татьяна Александровна
МБОУ «Шербакульский лицей» р.п.
Шербакуль
Учитель английского языка
Метафора о метафоре. Поэт и
переводчик.
Метафора, являясь живым
свидетельством самобытности языка, его творчества, инициирует замысел
художника слова. Формула метафоры – скрытое сравнение, обустраивает собою
творческую непредсказуемость компонентов сравнения. Эта формула одновременно
содержит в себе механизм языковой разгадки скрытого сравнения. Метафора завершает
собой творческий импульс художника слова и становится художественным образом.
Но осуществляется метафорическое высказывание самим языком.
Метафорическое высказывание
обнаруживает творческое отношение художника к языку, тем самым свидетельствует
двух авторов. Изначальным автором метафоры является Язык, автором её
воссоздающим становится Поэт. В связи с этим возникает вопрос о возможности
перевода метафорического высказывания с одного языка на другой.
Метафора представляет особый
стилистический прием, в основе которого лежит взаимоотношение словарного и
контекстуального значений. Это взаимоотношение основано на сходстве
определенных свойств или признаков двух соответствующих понятий.
При переводе метафор одной из
основных задач переводчика является сохранение индивидуального стиля автора –
создателя художественного образа. Переводчику нужно изучить биографию поэта,
его идеи, стилистику поэтического высказывания и его лирического содержания.
Эта работа предопределяет выбор: воссоздать метафору в переводе, либо
интерпретировать метафору другими языковыми средствами.
С.Я. Маршак – талантливый переводчик, соавтор
английского языка и его поэта. Он изучал английский язык, исследуя историю
страны, нравы, обычаи народа, много переводил с этого языка. По его
замечательному признанию: «…переводил не по заказу, а по любви». С.Я. Маршак
сформулировал требование к стихотворным переводам: «Стихи, переведённые с
другого языка, прежде всего, должны стать русскими стихами, сохраняя вместе с
тем национальный колорит оригинала. Что значит стать русскими? Это значит, что
переводные стихи не должны нуждаться в какой бы то ни было скидке, в пониженных
требованиях. Это значит, что в них должны быть естественные, живые интонации,
какие мы находим в оригинальных стихах. Только тогда они могут дойти до сердца
читателя и занять своё место в русской поэзии» [Маршак, с. 267].
Пред нами два текста –
произведение Р.Бёрнса в оригинале «My heart's in the Highlands» и перевод Маршака «Моё сердце в
горах». Р.Бёрнс – великий шотландский поэт. Его знает весь мир.
Соотечественники поэта, шотландцы, считают нашу страну его второй родиной.
«Маршак сделал Бёрнса русским, оставив его шотландцам», - писал Александр
Твардовский.
Для
удобства представим текст оригинала и наш собственный построчный перевод.
My
heart's in the Highlands, my heart is not here,
Моё
сердце – в горах, моё сердце не здесь,
My
heart's in the Highlands, a-chasing the deer;
Моё
сердце – в горах, в погоне за оленем;
Chasing
the wild-deer, and following the roe,
Преследую
оленя, иду вслед за косулей.
My
heart's in the Highlands, wherever I go.
Моё
сердце – в горах, куда бы я ни шел.
Farewell
to the Highlands, farewell to the North,
Прощайте,
горы,
прощай,
север
–
The
birth-place of Valour, the country of Worth ;
Родина
Славы и страна Достоинства;
Wherever
I wander, wherever I rove,
Куда
бы я ни держал путь, где бы ни скитался,
The
hills of the Highlands for ever I love.
Эти
горы я буду любить всегда.
Farewell
to the mountains, high-cover'd with snow,
Прощайте, вершины,
высоко покрытые снегом,
Farewell to the straths
and green vallies below;
Прощайте, долины и
скаты зелёных лугов,
Farewell to the forests
and wild-hanging woods,
Прощайте,
дикие
леса,
Farewell to the torrents
and loud-pouring floods.
Прощайте,
реки
и
водопады.
My heart's in the
Highlands, my heart is not here,
Моё сердце – в
горах, моё сердце не здесь,
My heart's in the
Highlands, a-chasing the deer;
Моё сердце – в
горах, в погоне за оленем;
Chasing the wild-deer,
and following the roe,
Преследую оленя,
иду вслед за косулей.
My heart's in the
Highlands, wherever I go.
Моё сердце – в
горах, куда бы я ни шел [Левидова, с. 306].
А теперь обратимся
к переводу Самуила Маршака.
В горах мое
сердце... Доныне я там.
По следу оленя
лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю
козу.
В горах мое
сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя
родина! Север, прощай,-
Отечество славы и
доблести край.
По белому свету
судьбою гоним,
Навеки останусь я
сыном твоим!
Прощайте, вершины
под кровлей снегов,
Прощайте, долины и
скаты лугов,
Прощайте, поникшие
в бездну леса,
Прощайте, потоков
лесных голоса.
В горах мое
сердце... Доныне я там.
По следу оленя
лечу по скалам.
Гоню я оленя,
пугаю козу.
В горах мое
сердце, а сам я внизу!
Постараемся
рассмотреть метафорические образы в этом стихотворении на фонетическом уровне.
Вслушаемся в них. Английское слово «heart»
(«my hearts»)
необычайно интимного звучания. Повторяемость приглушённого таинственного [h]
в сочетании со свистящим [ts]
создаёт особенную атмосферу высказывания, скрытого от постороннего слуха. С.Я.
Маршак в переводе этой строфы полностью воссоздал атмосферу интимности русской
звукописью, хотя численно слово «сердце» используется им не четыре раза как у
Р. Бёрнса, а всего два раза. Начинает С.Я. Маршак со звонкого слова «в горах».
Звонкие согласные «в», «г» переходят в раскатистое сонорное «р», и только потом
уже затихают в «ах». Интимные приглушённые звуки нарастают не из повторения
слова «сердце», а из сочетания «сердца» со «следом», со «скалой», с
определённостью «сам». Слово «Highlands»
используется трижды, и всякий раз, в середине строки. У С.Я. Маршака – всего
дважды, но в начале первого и последнего стиха строфы. Тем самым, фонетический
баланс, звуковая органика русского слова не противоречит английской природе, не
имитирует её, а воссоздаёт своей самобытностью. Подобное схождение двух
фонетических образов мы наблюдаем на протяжении всего стихотворения.
Во второй строфе Р.
Бёрнс максимально озвончает своё признание постоянно доминирующим звуком «v»
(«wherever»,
«rove»,
«ever»,
«love»).
С.Я. Маршак сохраняет интимность высказывания с помощью звуков «с», «щ», но
сквозь них звонкое «в» тоже ощущаемо («север», «свету», «навеки»).
В третьей строфе Р.
Бёрнса слово «farewell» на слух воспринимается
несколько иначе, нежели слово «прощай» в его переводе. Но по составу звукописи
эти слова всё же сходятся. В них сочетаются глухой «f»
и сонорные звуки «l», «r»
как противоположности. Сонорным «l»
заканчивается английское слово, с небольшим препятствием звука «п» начинается
русское слово «прощай». Такое отличие, и в тоже самое время единство звукового
состава в этой строфе уравновешивается своей численностью. С.Я. Маршак
повторяет вслед за Р. Бёрнсом слово «прощай» четыре раза и завершает, также как
Р. Бёрнс, повторением первой строфы.
Итак, звукопись
метафорической образности перевода как предвестие самого образа, как его
предчувствие и предвкушение, не имитирует звук оригинала, не подражает ему, а
воссоздаёт посредством русского языка английскую мелодию смысла.
С.Я. Маршак
переводит высказывание Р. Бёрнса посредством той же парной рифмы, ещё в большей
степени акцентирует мужской характер высказывания за счёт исключительно мужской
рифмы. У Р. Бёрнса рифма чередуется. В первой и соответственно четвёртой
строфах допускается женская рифма, а во второй и третьей строфах отражается
сугубо мужская рифма.
Первая и четвёртая
повторяющиеся строфы отличаются открытым способом высказывания (открытой
рифмой). Строчки не заканчиваются преградой, не купируют смысл, а наоборот,
размыкают его, превращая содержание в само пространство. Первые две строчки
С.Я. Маршака замкнуты, а вторые две – разомкнуты. Это подчёркивает
ценностность, самобытность чужого высказывания. Изначально оно закрыто, потому
что являет собой особенную индивидуальную, иноязычную коммуникацию; но тут же
размыкается в своём целеполагании – открытии пространственного образа.
Целостный взгляд на
фонетическую структуру образности оригинального текста и переводного позволяет
увидеть две сходные ритмические конструкции, не идентичные, но перекликающиеся
по многим своим характеристикам. Это детальное рассмотрение звуковой стороны
текста было необычайно важно для нас: ведь органичность перевода, прежде всего,
определяется качеством поэтического ритма высказывания. Свидетельствуя
изначальное сходство, однородность, поэтическую близость, родственность этих
двух высказываний, мы можем обратиться к анализу их семантической структуры.
В первой строфе
сосредоточено метафорическое содержание стихотворения. Отправная метафора «В
горах моё сердце» становится интенцией всего высказывания. В
дословном переводе данная строка звучит так: «Моё сердце в горах, моё сердце не
здесь..» И в построчном переводе метафора сохраняется как единственная форма
высказывания живой мысли поэта. Метафорой она является и в переводе С.Я.
Маршака. Семантика образа, его поступательный смысл сохраняется и
обустраивается на протяжении всего русского высказывания, поддерживается его
мелодией, рифмой, чередованием прямой и переносной семантических долей, их
слиянностью.
Чувство к Родине
переживается одномоментно и как признание и как воспоминание, и как
единственное ощущение настоящего:
«По
следу оленя лечу по скалам» (у С.Я. Маршака)
«My
heart's in the Highlands, a-chasing the deer» (у
Р.Бёрнса)
«По
белому свету судьбою гоним,
Навеки
останусь я сыном твоим» (у С.Я. Маршака)
«Wherever I wander,
wherever I rove,
The hills of the
Highlands for ever I love» (у Р.Бёрнса)
В
переводе, как мы видим, метафорическое содержание нарастает, это обусловлено
самой русской культурой, устойчивой национальной метафорой патриотизма «сын
отечества». В таком метафорическом переводе прямолинейное признание Р. Бёрнса
оказывается наиболее адаптированным, проникновенным к восприятию русского
читателя.
В стихотворении Р.
Бёрнса «Старая дружба» ощущается шотландский диалект английского языка. Для
того чтобы построить построчный перевод оригинала, нам пришлось обратиться к
словарю шотландских диалектов, и уже в нём найти эквиваленты английского языка.
«Auld Lang Syne»
Should auld acquaintance
be forgot,
And never brought to
mind?
Should auld acquaintance
be forgot,
And auld lang syne!
For auld lang syne, my
dear,
For auld lang syne.
We'll tak a cup o'
kindness yet,
For auld lang syne.
And surely ye'll be your pint
stowp!
And surely I'll be mine!
And we'll tak a cup
o'kindness yet,
For auld lang syne.
For auld, &c.
We twa hae run about the
braes,
And pou'd the gowans
fine;
But we've wander'd mony a
weary fit,
Sin' auld lang syne.
For auld, &c.
We twa hae paidl'd in the
burn,
Frae morning sun till
dine;
But seas between us braid
hae roar'd
Sin' auld lang syne.
For auld, &c.
And there's a hand, my
trusty fere!
And gie's a hand o'
thine!
And we'll tak a right
gude-willie waught,
For auld lang syne. For
auld, &c [Левидова, с.
316].
А теперь обратимся к переводу
С.Я
Маршака.
Забыть ли старую
любовь
И не грустить о
ней?
Забыть ли старую
любовь
И дружбу прежних
дней?
За дружбу старую -
до дна!
За счастье прежних
дней!
С тобой мы выпьем,
старина,
За счастье прежних
дней.
Побольше кружки
приготовь
И доверху налей,
Мы пьем за старую
любовь,
За дружбу прежних
дней.
За дружбу старую -
до дна!
За счастье юных
дней.
По кружке старого
вина -
За счастье юных
дней.
С
тобой топтали мы вдвоем
Траву
родных полей,
Но не один крутой
подъем
Мы взяли с юных
дней.
Переплывали мы не
раз
С тобой через
ручей.
Но
море разделило нас,
Товарищ юных
дней...
И вот с тобой
сошлись мы вновь.
Твоя рука - в
моей.
Я пью за старую любовь,
За дружбу прежних
дней!
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.