Как правило, это либо интеллигентный мужчина с той самой «благородной сединой» и потрёпанным кожаным портфелем, либо это женщина с добрым взглядом и морщинками усталости на лице, опрятно, но небогато одетая, цель её жизни - просвещение, поэтому она терпит низкую зарплату, главная отрада - благодарность учеников, которые даже спустя десятилетия с букетом сирени навещают её, проходя мимо своей школы. Именно таких учительниц представляют, когда произносится слово «призвание», которым наш премьер-министр оправдывал безденежье в образовательной сфере.
В общем, образ мученицы, задвинувшей всю свою жизнь на второй план ради блага наших детей, - это именно тот тип преподавателя, который хотели бы видеть многие современные родители. Это представление бывает и недалеко от истины, хотя всё же слишком романтизировано.
Но таким образ школьного учителя был далеко не всегда, и формировался он, естественно, в зависимости от времени, быта и нравов. Как пишут в школьных сочинениях, образ учителя динамичен.
Так давайте попробуем вспомнить преподавателей, о которых мы читали в русской литературе, возможно, нам даже удастся проследить, какими были внутришкольные отношения в разные эпохи.
Конечно же, первое, что приходит в голову - петровское время, когда юным провинциальным дворянам помимо их воли запихивали в голову знания (ну или хотя бы пытались). Указ, согласно которому нельзя было жениться до получения образования, заставил многих родителей срочно искать своим чадам преподавателей. Именно об этом «Недоросль» Дениса Фонвизина. Все учителя бедового Митрофанушки - уморительные комедийные образы.
Отставной солдат Пафнутьич Цыфиркин - единственный из учителей, кто хоть сколько-нибудь знает свой предмет, арифметику. Но даже его слабые потуги действительно чему-то обучить разбиваются вдребезги о нежелание ученика и причитания его матери. Цыфиркин просит разделить триста рублей на троих, а мать встревает: «Нашёл деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке». Цыфиркина не очень-то уважают и воспринимают его ученье как проклятую пилюлю.
Ещё смешнее Адам Адамыч Вральман - немец, выписанный из-за границы, который призван учить французскому языку, а заодно и всем наукам. К нему в семье относятся с пиететом: сажают за свой стол, опаивают вином и платят больше всех. Правда, оказывается, что он совсем не иностранный учитель, а всего лишь бывший кучер. Он прямо и признаётся: «Та што телать, мой патюшка? Не я перфый, не я послетний. Три месеса ф Москфе шатался пез мест, кутшер нихте не ната. Пришло мне липо с голот мереть, липо ушитель…»
Преподаватели-самозванцы для русской провинции восемнадцатого века явление довольно привычное. У Пушкина в «Капитанской дочке» тоже был отличный тому пример. У молодого Петра Гринёва - главного героя повести - в отрочестве был наставник Бопре, так учивший «по-французски, и по-немецки, и всем наукам». Только этот Бопре в молодости был парикмахером, слово «учитель» не очень хорошо понимал вообще, не пропускал ни одной юбки, а в последствии ещё и пристрастившийся к русской водке. В конечном итоге Бопре предпочёл выучиться у своего же воспитанника русскому языку и добросовестно плюнуть на учёбу. Интересно отношение самого Гринёва, которое тоже довольно показательно для образования того времени: «Каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал».
В девятнадцатом веке одним из самых частых мотивов становится противостояние учеников и преподавателей. Чаще всего в это время юные недоросли учатся в пансионах, в которых и живут, а те, кто побогаче, конечно, нанимают частных преподавателей. Но требования к ученикам здесь уже несравненно выше, ведь теперь, хоть и разрешено жениться без «венчальной грамоты», но в светском обществе без должной подготовки очутиться было бы нежелательно. В это время процветают ученические товарищества, ученики часто жаждут найти у преподавателя слабые места и сорвать весь образовательный процесс, высмеять учителя или дискредитировать его. У учеников вырабатывается привычка к обману учителей. И это точно подметили писатели. Надуть учителя - значит получить уважение сверстников. В произведении «Детство Тёмы» Н. Г. Гарина-Михайловского главный герой с самого детства тренируется и старается обвести вокруг пальца мать, «смотря на неё, как на подготовительную для себя школу по части надувания более опытных своих учителей». Правду говоря, иногда, когда читаешь описания этих самых преподавателей, возникает ощущение, что это обоюдная вражда, основанная на самом принципе иерархии, вполне оправдана.
Например, Лев Толстой в своём «Отрочестве» показывает урок, который проводил для Коли и его брата Володи St.-Jerome - учитель истории. Учитель делает вид, что не замечает ни присутствия, ни отсутствия ученика. Коля надеется, что так и будет продолжаться весь урок, тогда будет «всё кончено» и про него забудут. Но преподаватель устраивает опрос по теме, причём описывает это Толстой не иначе как «злодей-учитель» «смотрел мимо моего уха» и «со злодейской полуулыбкой» и «усмешкой» обращался к несчастному ученику.
Часто преподаватели показывались через призму юношеского страха перед ними. Поэтому нередко они выставлялись прямо-таки чудовищами. Они не разговаривают, а «шипят», их лица «зеленеют от злости», они «распекают, упиваясь краснобайством».
Тоже не самый приятный тип преподавателей в литературе. Учителя - люди системные, собственно, они зависят от того, нужно ли и, если да, то какое нужно образование на данный момент. Так что образ учителя как глубоко системного человека тоже присутствовал. В том числе и с перегибами.
Самый известные представители этого типажа - Беликов в чеховском «Человеке в футляре» и Передонов в сологубовском «Мелком бесе». Герои очень похожи своим практически маниакальным страхом к жизни вообще. Люди, которые боятся лишний раз проявить себя и тем самым навлечь на себя какие-нибудь неприятности «сверху». Эдакое духовное рабство. В какой-то момент, в период конца девятнадцатого и начала двадцатого века, эти учителя «в футляре» становятся частым явлением. Такие и учеников-то считали всего лишь неприятностью, с которой приходится мириться: «Передонов во всю свою учительскую деятельность совершенно искренно не понимал и не думал о том, что гимназисты — такие же люди, как и взрослые. Только бородатые гимназисты с пробудившимся влечением к женщинам вдруг становились в его глазах равными ему».
Довольно о неприятных персонажах, давайте теперь лучше о хороших. Да, безусловно, над учителями всегда нависает система, готовая спихнуть на них ответственность за свои ошибки и присвоить себе же их достижения. Но, по мнению многих писателей, лучший учитель - тот, который даже в таких нечеловеческих условиях сохраняет чистоту своей души. Учителя-праведники понимают, что ученики это не просто неуправляемые создания, это будущие взрослые, поэтому так важно вкладывать в них стремление к добру, поэтому не стоит срывать на них свою злость.
Позвольте представить, Михаил Степанович Перский - герой рассказа Николая Лескова «Кадетский монастырь». Он практически безотлучно находился в корпусе со своими учениками, и всего один раз, когда его увидели на тротуаре вне здания, взбудоражил весь корпус, настолько это было экстраординарное явление. Что же он делал внутри всё это время? По несколько раз в день обходил все классы, каждый день понемногу присутствовал на каждом уроке, который проводился в кадетском корпусе. Единственное наказание, которое он позволял себе применять к ученикам: «Кадета ленивого или нерадивого он, бывало, слегка коснется в лоб кончиком безымянного пальца, как бы оттолкнет от себя, и скажет своим чистым, отчетливым голосом:
— Ду-ур-рной кадет!..»
— И это служило горьким и памятным уроком, от которого заслуживший такое порицание часто не пил и не ел, и всячески старался исправиться и тем «утешить Михаила Степановича».
И, как оно водится, своих детей и семьи у него не было, ведь куда тут уж думать о своих детях, когда провидение ему вверило столько чужих. Помимо невероятного количества школьных обязанностей, он ещё успевал много читать и постоянно упражняться в нескольких иностранных языках. Так что такой идеальный учитель, естественно, ложился спать позже всех, а вставал намного раньше.
Учителя-праведника всегда отличает благородство и прямота, мудрый и добрый взгляд, а также обострённое чувство справедливости.
Именно такие: батюшка Василий из повести «Соперницы» Л. Чарской, учитель-естественник из «Детства Тёмы» Гарина-Михайловского или в книге «До университета» А. Яроша.
Многие писатели отмечают, что лучшие учителя не просто «сверху вниз» передают знания, для них процесс учёбы это дружеская совместная работа. А в условиях такой работы авторитет признаётся естественно и беспрекословно.
Праведники старались как могли, чтобы пресловутая система не мешала им нести добро и свет в юные головы. А вот учителя-герои активно выступали против этой самой бюрократической и авторитарной системы.
Пример тому - сельский учитель Алесь Иванович Мороз из повести Василя Быкова «Обелиск».
Местная администрация дала Морозу уничижительную характеристику, ведь он не поддерживает дисциплину, с учениками ведёт себя как равный, отказывается от «необходимой строгости», занимается не по одобренным программам и «самое главное — говорит ученикам, что не надо ходить в костел, пусть туда ходят бабушки».
Это учитель, который понимал, что нормы не успевают за жизнью, что, в первую очередь, надо выращивать хороших людей, а вот, знают ли они биномы Ньютона или правила написания деепричастных оборотов - дело десятое. Ему не нравилось, что каждый учитель предметник ставит свою науку выше остальных, потому что не это важно в образовании.
Алесь Иванович заботился об учениках, как о собственных детях, покупал им ботинки, если не в чем ходить, мог приютить дома, заступался перед начальством, пополнял детскую библиотеку.
Он погиб во время войны, пытаясь спасти своих учеников. Но его действия никто подвигом не считал, и даже спустя годы отношение к нему было не лучшее. Зато выжившие ученики запомнили его на всю жизнь, и знакомство с таким человеком оказалось для них ценнее всяких учебников.
В той же повести Василя Быкова есть рассуждение на тему сельского учительства в советские годы. Это образ наиболее близкий к тому, что мы имеем сегодня, - преподаватель, скромно и неприметно делающий свою важную и нелёгкую работу. Таких «сельских учителей» тысячи, и то развитие, которое вообще есть у нашего общества, - в огромной степени именно их заслуга. Люди, которые делают всё возможное, чтобы дети из самых разных концов России имели достаточно знаний, чтобы учиться и работать в самых престижных и полезных сферах.
«Спроси любого огольца, кем он станет, как вырастет, — скажет: врачом, летчиком, а то и космонавтом. Да, теперь есть такая возможность. И в действительности так бывает, до космонавта включительно. А прежде? Если рос, бывало, смышленый парнишка, хорошо учился, что о нем говорили взрослые? Вырастет — учителем будет. И это было высшей похвалой».
Получается, что литературные примеры подтверждают тот факт, что авторитет учителя достигается не запугиванием и жёсткой субординацией. Чем меньше преподаватель старается подавить своих учеников, тем выше он поднимается в их глазах.
Образы плохих учителей все разные, их присутствие часто обусловлено внешними обстоятельствами, политикой или проблемами системы образования.
А вот образы хороших учителей во многом схожи. Можно проследить, что именно нравится детям в их наставнике.
Согласно художественной литературе, лучших учителей ценят и уважают за их неподдельную любовь к детям, внешнюю и внутреннюю красоту - благородство, добро, заботу и верность принципам, а также за справедливость, даже если иногда она побуждает их к строгости. В общем, с учителями всё, как с обычными людьми, главное, быть хорошим человеком. По крайней мере это главное для детей, если верить художественной литературе.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.