Э.
С. Денисова, А. В. Гультяева
Кемеровский
государственный университет, г. Кемерово
О ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СПЕЦИФИКЕ
СОМАТИЧЕСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
(НА МАТЕРИАЛЕ КИТАЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Статья посвящена изучению китайских фразеологизмов и их
русских аналогов, содержащих в своем составе соматизмы – имена существительные
с исходным значением частей тела человека. Соматическая лексика (от греч. soma ‘тело’) – одна из
универсальных лексических групп в любом языке. Как отмечает
Г. Е. Крейдлин, представление людей о теле и телесных объектах, об их
формировании, строении и функционировании, о способах взаимодействия тела с
внешним миром и внутренними системами человека, такими как психика и разум,
сложились очень давно. Эти представления, образующие в совокупности фрагмент
наивной картины мира, нашли отражение как в текстах разных жанров и стилей, так
и в телесном знаковом невербальном коде [Крейдлин 2013, 51].
В лингвистический
обиход термин «соматический» впервые введен Ф. О. Вакком. Именно этот
ученый сделал вывод о том, что соматизмы относятся к одному из древнейших
пластов фразеологии [Старых 2011, 80]. Под
фразеологической единицей с компонентом-соматизмом, или соматической
фразеологической единицей (далее СФЕ), в научной литературе обычно понимается
фразеологизм, ведущим или зависимым компонентом которого является слово,
обозначающее не только внешние физические формы организма человека (голова,
рука, нос и т.п.), но и элементы сердечно-сосудистой, нервной и других его
систем (кровь, селезенка, мозг, печень и т.п.) [Сюеин 2013, 119-120].
Выбор данной группы фразеологизмов в качестве материала
для лингвистических исследований обусловлен многими факторами. Во-первых, по
словам Н. М. Шанского, СФE является «коммуникативно наиболее значимой
и высокопродуктивной частью фразеологического состава» [Шанский 1999, 205]). По
подсчетам ученых, устойчивые единицы с компонентом-соматизмом составляют около
25% всего фразеологического фонда языка и в силу своей культурной специфики
являются важным объектом лингвокультурного анализа. Неудивительно, что эта
группа продолжает пополняться в современных языках.
Во-вторых, во фразеологических единицах наиболее ярко проявляется
антропоцентризм языковой картины мира: «Они (фразеологизмы) возникают не
столько для того, чтобы описать мир, сколько для того, чтобы его
интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъектное отношение» [Головня
2012, 49]. Порождение и использование соматических фразеологизмов помогает
человеку познавать мир и свои собственные качества через себя самого, части
своего тела, общие физические и психические признаки [Сюеин 2013, 119].
В-третьих, общепринятым в науке является тезис о том, что идиомы
представляют собой национально специфические единицы языка, аккумулирующие
культурный потенциал народа [Мокиенко
2005]. Исследование роли языка в концептуализации и категоризации мира,
в познавательных процессах и обобщении человеческого опыта [Араева 2009]
позволяет лингвистам доказать, что «язык напрямую влияет на когнитивные
процессы в сознании человека, равно как и когнитивные процессы, а также
ценностные для той или иной культуры факторы обусловливают особенности
формально-семантической организации языков» [Араева 2014, 87]. Во фразеологии
ключом к открытию кода культуры служит телесный код, который показывает
своеобразие языка, впитавшего национальные традиции понимания и осмысления
явлений действительности [Го 2004, 187].
Соматическая фразеология активно изучается как в синхронном, так и в
сопоставительном плане, однако, как отмечают лингвисты, ее сравнение в
неродственных, далеких друг от друга языках представлено еще недостаточно (см.,
например, [Волкова 2012]). На наш взгляд, интересным представляется
использование когнитивного и психолингвистического подходов к сравнительному
анализу лексических единиц китайского и русского языков (см. об этом более
подробно [Трофимова 1999]).
Объектом описания в нашей работе
является установление особенностей восприятия соматической фразеологии
носителями русского и китайского языков, а предметом – выявление структурных и семантических
характеристик фразеологических единиц тематической группы «Части тела».
Рабочая гипотеза исследования
состоит в следующем: фразеологическая картина мира с точки зрения реализации в
ней соматической лексики русского и китайского языков помогает выявить как
общие (универсальные), так и самобытные (уникальные) черты в определенной
национальной культуре. Под
фразеологической картиной мира мы вслед за исследователями понимаем «представления человека о себе и окружающем его
мире, фиксируемые фразеологическими средствами языка и рассматриваемые как
явление национально-культурного наследия» [Веренич 2012, 51].
При анализе научных работ по
поставленной проблематике и при обращении к лексикографическим источникам нами
были обнаружены следующие отличительные характеристики в китайской и русской
языковой картинах мира применительно к тематической группе «Части тела»:
1. С опорой на китайский иллюстрированный словарь [Чжу 2009] можно
отметить, что в китайском языке есть специфические номинации частей тела для
женщин, мужчин и детей. Например, при обозначении частей тела женщины
используются такие слова, как (Sìzhī) – конечности, члены; (Liǎn) – лицо;
(Hóujié) – кадык,
адамово яблоко; (Guānjié) – локтевой сустав и др. При
обозначении частей тела мужчины употребляют (Yāobù) – поясница, талия; (Jiānbǎng) – плечо;
(Jiǎozhǐ jiǎ) – ноготь
пальца ноги; (Shǒu zhǐjiǎ) – ноготь и др. При обозначении
частей тела у детей используют такие лексические единицы, как (Gā zhī wō) – подмышка;
(Gēbó) – рука
(от плеча до запястья); (Gēbó zhǒu er) – локоть; (Pìgu) – зад, ягодицы. При
анализе словарных статей мы обратили внимание на то, что в китайском языке слово кадык () употребляется по отношению к женщине, а талия () – по отношению к мужчине, в отличие от русского языка.
При обозначении частей тела ребенка в китайском языке используются
лексемы, которые носят разговорный характер, например, (Nǎodai) – голова; (Bózi) – шея; (Gā zhī wō) – подмышка;
(Gēbó) – рука
(от плеча до запястья); (Dùzi) – живот. В русском языке данные лексемы
соответствуют уменьшительно-ласкательным номинациям, ср.: головка, животик,
шейка.
2. Спецификой русской
фразеологической картины мира является то, что для нее не характерно
использование СФЕ с компонентом, содержащим название внутренних органов (кишка,
печень, желчный пузырь, желудок, легкие, селезенка), в отличие от
китайского языка, где такая модель фразеологизма является достаточно
распространенной [Хао 2013].
Например, в представлении носителя китайского языка большинство соматических
фразеологизмов со словом Gān (печень) обозначают состояние гнева, со словом Cháng (кишка) используются для описания характера человека (Zhíchángzi букв. «прямая кишка» – ‘прямой, открытый, искренний
человек’), Dǎn (желчный пузырь) имеет символическое значение
‘храбрость’, Wèi (желудок) – ‘аппетит’, Fèi (легкие) – ‘совесть’, Pí (селезенка) – ‘черта характера’. В русском языке модель
фразеологизмов с компонентами желудок и селезенка является малораспространенной (ср. желудок на
двух ногах, печень селезенке не товарищ, поздно пить боржоми, когда почки
отвалились), а с компонентами желчный пузырь, легкие – вообще
не зафиксирована в словарях.
3. В особую группу, представляющую интерес для анализа, можно
выделить китайские фразеологизмы, структура которых не содержит компонента-соматизма,
однако при переводе в русском языке им соответствует фразеологизм с опорным
компонентом наименования части тела, ср.: Qiào bùtōng – кит. самая малость не дойти
до чего-то (рус. ни в зуб ногой); Kàn fēng shǐ duò – кит. держать руль по ветру (рус.
держать нос по ветру); Dǎ kēshuì – кит. удариться сонным (рус. клевать носом); Dāndú de –
кит. наедине, в одиночестве (рус. с глазу на глаз) и др. (примеры
взяты из [Мокиенко 2005]).
Для доказательства рабочей гипотезы нами было разработано и проведено
экспериментальное исследование, цель которого –
установить общее и различное в
русской и китайской фразеологических картинах мира и, шире, в лингвокультурах. Эксперимент
проходил следующим образом: студентам предъявлялся список переведенных на
русский язык китайских фразеологизмов и предлагалось найти для них соответствия
среди русских фразеологизмов или дать собственное толкование предложенному
фразеологизму, если аналога этой устойчивой единицы в русском языке нет.
Опрашиваемую аудиторию составили носители русского языка (студенты 1-4
курсов направления «Фундаментальная и прикладная лингвистика» и студенты 2
курса направления «Отечественная филология» КемГУ) в количестве 66 человек. Для
студентов, изучающих китайский язык, мы предлагали анкеты, где были даны как
китайские фразеологизмы, так и соответствующие им иероглифы, а для
студентов-филологов был представлен только буквальный перевод СФЕ.
Мы выбрали данные группы реципиентов, поскольку они включают:
1) студентов, углубленно изучающих китайский язык, следовательно, знающих
обычаи и культуру китайского народа; 2) студентов, углубленно изучающих
русский язык, следовательно, хорошо знакомых с фразеологическим фондом русского
языка.
Отдельно были опрошены китайские студенты, изучающие русский язык (20
человек, Чаньчуньский университет,
Китай). Для них эксперимент проходил иначе: студентам предъявлялся
список китайских фразеологизмов, написанных при помощи иероглифов, и
предлагалось объяснить их значение на русском языке. Целью проводимого
эксперимента было уточнение не семантической организации СФЕ, а выявление
оценки обозначаемого фразеологизмом лица, его характеристики или ситуации
носителями китайской культуры.
В качестве материала, предложенного информантам для анализа, были
использованы 20 китайских фразеологизмов, полученных методом сплошной выборки
из русско-китайского фразеологического словаря [Цзишэн 1984]. При отборе
материала мы учитывали следующие критерии: 1) наличие в структуре
фразеологизма компонентов (слов), номинирующих части тела человека;
2) наличие или отсутствие у китайского фразеологизма полных / частичных
эквивалентов в русском языке.
Выбранные китайские фразеологизмы мы перевели на русский язык и
разделили на группы по степени сложности их восприятия для студентов:
1. Китайские фразеологизмы, которые не обладают национально-культурной
спецификой, имеют соответствия среди фразеологизмов русского языка и должны
быть поняты студентами: «Мозолистые руки, мозолистые ноги», «Большой мастер
своего дела, рисующий красной и синей краской», «Руки пляшут, ноги
притоптывают», «Не выпускать из рук свитка», «Союз, скрепленный кровью из
разрезанной руки» и др.;
2. Китайские фразеологизмы, в которых значение отдельных компонентов в
структуре понятно студентам, однако семантика СФЕ в целом может не совпадать с
ее русским эквивалентом: «Доброе сердце и мягкие руки», «Низко кланяться со
сложенными руками», «Сложить руки и упустить», «Оберегая палец, потерять
ладонь», «Глаза не видят, сердце без печали», «Голова много мыслит, не прося у
ног ее учить» и др.;
3. Китайские фразеологизмы, не имеющие соответствий в русском языке из-за
национально-специфического характера обозначаемой ситуации: «Брови дракона,
глаза феникса», «Семь рук, восемь ног», «Пририсовать змее ноги», «Лежать на
хворосте и пробовать на вкус желчь» и др.
В ходе анализа полученного материала нами было выделено семь основных
стратегий идентификации рассматриваемых иноязычных фразеологизмов (ср. похожую
методику выделения стратегий восприятия незнакомого производного слова в работе
[Денисова 2012, 136-137]):
1. К формально-мотивирующей стратегии относятся ответы,
когда испытуемый обращается к одному из компонентов в структуре китайского
фразеологизма и, опираясь на него, дублирует его в предлагаемом русском
эквиваленте, ср.: «Большой мастер своего дела, рисующий красной и
синей краской» – дело мастера боится; «Большая
рука, большая нога» – жить на широкую ногу;
«(все равно, что) левая или правая рука» – не
золотые руки.
В русских фразеологизмах могут повторяться не только компоненты
исходной фразеологической единицы, но и их родовидовые синонимы: «Брови
дракона, глаза феникса» – глаза сокола; глаз орла.
Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что преобладание данной
стратегии характерно для анкет студентов-филологов, поскольку они меньше
владеют информацией о культуре и традициях китайского народа.
2. К мотивационной стратегии мы относим случаи, когда носители языка
анализируют структуру фразеологизма, опираясь на смысл составляющих его
компонентов. Стратегия представлена небольшим количеством ответов, в которых
совпадает не только значение, но и оценка ситуации: «Брови дракона, глаза феникса»
– красивый человек; красавчик; о красоте человека; «Большая рука,
большая нога» – жить на широкую ногу; бросаться деньгами; «Низко
кланяться со сложенными руками» – оказывать честь кому-то; быть
благодарным за что-то; уважение и покорность; уважать; относиться с уважением;
огромное уважение; быть покорным; «Смотреть пристально округленными глазами» –
у страха глаза велики. Данная стратегия реагирования характерна для
ответов студентов направления «Фундаментальная и прикладная лингвистика».
3. При обращении к оценочной стратегии испытуемый актуализирует
характеристику номинируемого во фразеологизме лица, его действий. Особый
интерес для анализа представляют реакции студентов, которые описывают ситуацию,
близкую по значению к исходной фразеологической единице, но отличающуюся
«полюсом» оценки, ср.:
1) Во фразеологизме «Большая рука, большая нога» описывается
ситуация траты денег, которая оценивается носителями китайского языка
отрицательно: транжирить деньги, попусту тратить; жить на широкую ногу; бросаться
деньгами. Носители русского языка, наоборот, дают положительную оценку
ситуации: Россия – щедрая душа; не жалеть средств; очень хороший,
добрый, щедрый человек.
2) Ситуацию, описываемую во фразеологизме «Потирать руки от
нетерпения», китайские студенты характеризуют положительно, ср.:
означает гореть желанием приступить к какому-то делу. Ответы же
русскоязычных студентов показывают отрицательное отношение к обозначаемому: вперед
батьки в пекло (о ненужной поспешности).
3) Не всегда носители русского языка правильно интерпретируют исходный
смысл фразеологической единицы, ср.: «Большой мастер своего дела, рисующий
красной и синей краской» – актер погорелого театра; «Брови
дракона, глаза феникса» – злой как собака. В ответах на эти СФЕ
информанты наделяют человека отрицательными характеристиками, что не совпадает
с оценкой китайских студентов.
Оценочная стратегия в большей степени выявляет различия в русской и
китайской лингвокультурах.
4. При обращении к иллюстрирующей стратегии испытуемый реализует
соотнесенность слова фразеологизма-стимула с какой-либо типовой ситуацией: «Доброе
сердце и мягкие руки» – человек с добрым сердцем всегда совершает
хорошие поступки; «Лежать на хворосте и пробовать на вкус желчь» –
постоянно напоминая себе об испытанном унижении, черпать тем самым силы;
«Семь рук, восемь ног» – многие люди помогают, но ситуация не
становиться лучше; «Стоит лишь поплевать на руки и готово» – не
прикладывать особых усилий, сделать что-либо и др.
Как отмечает А. А. Залевская, отнесение
к классу (категории) и иллюстрирование общих понятий конкретными примерами
отражают основные принципы упорядочения разносторонней информации об
объективном мире в памяти человека [Залевская 1999, 60].
5. При обращении к стратегии буквального перевода внутренняя форма
слова воспринимается как достаточная для понимания. Данная
стратегия характерна для китайских студентов, обращение к ней показывает знание
носителями языка иероглифики, культуры и традиций своего народа, ср.: (Shǒubùshìjuàn) – «не выпускать из
рук свитка»; (Xī zhǐ shī zhǎng) – «пожалеть
палец и потерять ладонь»; (Huàshétiānzú)
– «рисовать змею, а добавить ей ноги»; «нарисовать змею, пририсовать
ей ноги» и др.
6. Особый интерес вызывает обращение информантов к стратегии языковой игры, актуализирующей способность соединения
собственного языкового опыта и интуитивного понимания структуры или всего
китайского фразеологизма, или его компонента, ср.: «Брови дракона, глаза
феникса» – ни рыбы, ни мяса; «(все равно, что) левая или правая рука» –
кто в лес, кто по дрова; ни то, ни се; «Большая рука, большая нога» – как
аукнется, так и откликнется; яблоко от яблони недалеко падает. Стратегия
характерна для ответов студентов-филологов.
7. Отказ от реагирования. На наш взгляд, стратегия отказа от
интерпретации фразеологизма является важной, поскольку отражает степень
известности / неизвестности, понятности / непонятности стимула для носителей
языка. В нашей работе к данной стратегии в формальном плане мы относим случаи,
когда на месте ответа стоит прочерк, а в содержательном плане – когда при
объяснении отказа от реагирования испытуемые ссылаются на то, что не знают или
не понимают значение китайского фразеологизма.
Данная стратегия в большей степени характерна для таких фразеологизмов,
как: «Семь рук, восемь ног» (14 прочерков); «Большая рука, большая
нога» (11 прочерков); «Руки пляшут, ноги притоптывают» (9
прочерков); «Одной ладонью заслонить небо» (8 прочерков); «Союз,
скрепленный кровью из разрезанной руки» (8 прочерков); «Лежать на
хворосте и пробовать на вкус желчь» (7 прочерков); «Голова много мыслит,
не прося у ног ее учить» (6 прочерков); «Брови дракона, глаза феникса»
(5 прочерков); «(все равно, что) левая и правая рука» (5 прочерков); «Потирать
руки от нетерпения» (5 прочерков).
Таким образом, анализ результатов эксперимента подтвердил выдвинутую в
нашей работе гипотезу. Меньшую трудность в ответах всех студентов вызвали те
фразеологические единицы, которые мы отнесли к группе понятных (универсальных)
СФЕ: «Большой мастер своего дела, рисующий красной и синей краской» (13),
«Стоит лишь поплевать на руки и готово» (13), «Доброе сердце и мягкие руки»
(12), «Смотреть пристально округленными глазами» (12), «Потирать руки от
нетерпения» (9), «Союз, скрепленный кровью из разрезанной руки» (9) и др.
Цифрами обозначено количество полученных правильных ответов.
Большую трудность, как мы и предполагали, вызвали
национально-специфические китайские СФЕ, например: «Глаза не видят, сердце без печали» (23), «(все равно, что) левая или
правая рука» (13), «Большая рука, большая нога» (8) и
др. Цифрами обозначено количество полученных неверных ответов.
Проанализированные нами примеры доказывают, что тематическая группа
«Части тела», действительно, широко представлена в системе любого языка путем
включения ее наименований в компонентный состав фразеологизмов. Соматизмы,
содержащиеся во фразеологизмах, выполняют разнообразные функции, основной из
которых является воплощение определенных культурных смыслов.
Сходство в функционировании соматизмов в русской и китайской
фразеологии обусловливается культурными факторами, в частности, наличием
базисных архетипов, которые лежат в основе толкования человеком мира. Однако
при абсолютной тождественности тела человека его концептуализация и
вербализация в русской и китайской языковых картинах мира обнаруживают
национальную специфику, что определяется существенным различием сравниваемых
культур (европейской и восточной).
Список литературы
Араева Л. А. Пропозициональный анализ
категории цвета в китайском, русском, английской и телеутском языках //
Общетеоретические и типологические проблемы языкознания. Сб. научных статей.
Алтайская государственная академия образования им. В. М. Шукшина. –
Бийск, 2014. – С. 83-88.
Араева Л. А. Языковая форма в аспекте
естественной категоризации // Речевое общение и вопросы экологии русского языка. Сб.
научных статей к 80-летию профессора А. П. Сковородникова, под ред.
Г. А. Копниной. –
Красноярск, 2009. – С. 17-25.
Го Синь-И Телесный код в китайской фразеологии
и его русское соответствие: дис. … канд. филол. наук. – М.,
2004.
Головня А. И. Концептуальное поле лексемы рука
в русской и китайской наивных картинах мира (на материале фразеологизмов) //
Карповские научные чтения: сборник научных статей. Белорусский государственный
университет. – 2012. – Вып.6. – Ч.2. – С. 49-52.
Веренич Т. М. Черты национального характера во
фразеологической картине мира (на материале французского и русского языков) // Филология и лингвистика
в современном обществе: материалы междунар. науч. конф. – М., 2012. – С. 51-53.
Волкова Н. Н. Фразеологизмы со словом
"рука" в русском и китайском языках // URL: http://www.rki-phil-vsu.ru/sborniki/soderzhanije_2012.rtf. – (Дата обращения: 22.03.2015).
Денисова Э. С. Воздействующий потенциал способов
и приемов графодеривационной игры (на материале наружной рекламы
г. Кемерово) // Вестник Кемеровского государственного
университета. – 2012. – № 2 (50). – С. 133-138.
Залевская А. А. Введение в психолингвистику. – М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999.
Крейдлин Г. Е. Тело и телесность в русском
языке и русской культуре // Человек и язык в коммуникативном пространстве:
сборник научных статей. – Красноярск, 2013. – Том 4. – № 4. – С. 51-56.
Чжу Н. Мой словарь китайского языка с
иллюстрациями. – Мир китайского языка, 2009.
Мокиенко В. М. Загадки русской фразеологии. – М., 2005.
Цзишэн Ч. Русско-китайский фразеологический
словарь. – Ч.4. – Хубэй жэньминь чубаньшэ, 1984.
Старых О. В. Соматизмы как особый класс слов в
лексической системе церковнославянского языка // Вестник
Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. – Серия 3:
Филология. – 2011. – Вып. 2 (24). – С. 80-85.
Сюеин Ч. Исследования семантических
особенностей фразеологизмов с компонентами-соматизмами // Филология и человек.
– 2013. – № 4. – С. 119–126.
Трофимова У. М. Опыт когнитивного
экспериментально-теоретического анализа тематической группы «Части тела»:
автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Барнаул, 1999.
Хао Х. Национально-культурная специфика и
источники фразеологизмов китайского языка // Культурная жизнь Юга России. –
2013. – № 2 (49). – С. 103–104.
Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. – М., 1999.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.