О ПРОБЛЕМАХ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ, МЕТОДОЛОГИИ И МЕТОДИКИ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

О ПРОБЛЕМАХ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ, МЕТОДОЛОГИИ И МЕТОДИКИ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

История – живая. Верхушка ее растущей спирали с каждым мгновением настоящего ввинчивается в грядущее, и предшествующие витки уходят все глубже в темнеющие воды времени. Задача исследователя – нырнуть к нужному витку, невидимым и неосязаемым встать рядом с участниками, свидетелями, героями и жертвами событий и – слушать, смотреть, чувствовать…

Комплект средств для такого погружения состоит из двух частей: 1) поиск, сбор, профессиональная обработка и публикация всех видов документальных свидетельств изучаемой эпохи и 2) действительно научные исследования составляющих, развития и наследия сложнейшего общероссийского военно-революционного синергизма, сегментом и эпизодом которого была наша «антоновщина». В дальнейшем тексте и картинках показаны условия, возможности и значимые результаты нашей работы по сугубо научной линии постижения формирующего прошлого.

Методология и концепция анализа – Единственным методом является принцип историзма, требующий брать изучаемое в развитии, в совокупности всех его сторон (как синергизм, систему) и таким, каким оно было в исторической действительности.

Потому на длительных непрерывных рядах комплексной демографической, природоведческой, социографической и социально-исторической информации выявлено, что: Основой движения традиционных и переходных популяций оказываются длительные социоестественные циклы (вскрыты 28-летний (в последних двух веках волны 1801-28, 1829- 56, 1857-84, 1885-1912, 1913-40, 1941-68, 1969-96 гг.) и 112-летний (последние два – 1723-

1834, 1835-1946-47 гг., сейчас живем в начале 42-летней военно-революционной фазы (ВРФ) цикла 1947-2059 гг.

5/8 (17-18 лет 28-летней волны, 70 лет 112-летней волны) уходят на набор давления в популяции (движение к перенаселению). 3/8 ритма-цикла (10-11 лет 28-летней волны, 42 года 112-летней волны; ВРФ, т.к. эти годы кратно более, чем этап набора давления, насыщены внутренними и внешними войнами, революциями и т.п. орудиями сброса давления в популяции) посвящены сбросу давления в перенаселенной популяции силой синергизма эндогенных (снижение естественной плодовитости здоровых людей) и экзогенных (война, репрессии, голод, болезни, распад семей, дисбаланс полов, сокращение плодовитого периода и т.п.) средств. Последняя завершившаяся «большая» ВРФ 112-летнего цикла пришлась на 1904-05 – 1946-47 гг.

Наряду с названными фазами в каждом 28-летнем цикле распределены повторяющиеся 14 «смертных» (неурожайных, неплодовитых, голодных, эпидемических, военных) лет с той же функцией контроля роста традиционной и переходной популяции.

Важным фактором жизни сельских и городских популяций были «женские атаки»1;

1 «Женские атаки» – один из ключевых регуляторов традиционной популяции мирного времени, обеспечивавший до поры оптимальный половозрастной баланс. 1-е семилетие 28-летнего цикла оставляло примерно каждую 7-

В длительных природно-демографических ритмах работает парадигма: «перенаселение

– индуцирующий массовый и индивидуальный стресс – индуцирующая массовая и индивидуальная агрессия – реализация (канализация) данной социальной агрессии различными путями (миграции, вертикальная социальная мобильность, политическая активность и карьера, криминальная активность, внутренняя и внешняя война)»;

Базовым условием жизни сельских популяций были движущиеся комплексные характеристики природной и социальной окружающей среды, «места на глобусе» (инсоляция, почвы, вода, воздух, климат и погода, флора и фауна, история возникновения, социально- сословная, национальная, культурная среда, внешнее воздействие миров государства и города и т.д.).

Источники и методика поиска: Принцип историзма и заявленная проблема требуют создания и использования баз данных (БД), в которых связанная информация о движении популяций любого уровня (отдельный НП – субрегион – регион – макрорегион – страна) представлена на непрерывных длинных линиях, включающих изучаемый отрезок. К таковым БД относятся:

а) Непрерывные длинные (от 100 до 250 лет) линии полной жизненной «метрической» и

«загсовской» статистики по отдельным НП (архивные данные по 60-ти СНП, 5-ти городским приходам);

б) материалы Всероссийских и Всесоюзных переписей населения; материалы ревизского, земского и епархиального учетов населения;

в) «авторские» ЭБД новых массовых источников (опросы женщин (10 тыс. персоналий), студенческие генеалогии (более 100 тыс. персоналий));

г) общедоступные общесоюзные ЭБД советских потерь и активного участия советских граждан во Второй мировой войне (более 30 млн. персоналий; https://www.obd-memorial.ru/; podvignaroda.ru/; http://old.v-ipc.ru/);

д) ЭБД жертв политических репрессий в СССР (3,5 млн чел.; http://lists.memo.ru/) с особой «тамбовской частью» на платформе Excel (8000 персоналий) и «авторская» ЭБД

«Крестьянский мемориал» (3500 тамбовских крестьян, репрессированных в период коллективизации);

е) Группа «авторских» и общедоступных ЭБД социальных активистов периода: ЭБД

«Вожаки» и «Зеленые» (вожаки и активные участники крестьянских протестов 1880-х – 1921 гг.; 3523 чел.); ЭБД по Героям Советского Союза (ГСС; 12,5 тыс. чел.)) и по полным кавалерам ордена Славы (ПКС; 2671 чел.); ЭБД по общероссийской и региональной социальной и политической элите 1860-х – 1940-х гг. (более 10 тыс. чел.); БД участников белого движения (более 500 тыс. чел.; http://погибшие.рф/arhiv/uchastniki-grazhdanskoj-vojny/uchastniki-belogo- dvizheniya-v-rossii/) и «красных активистов» – краснознаменцев (более 14 тыс. награжденных орденом Красного Знамени в 1918-1925 гг.; http://kdkv.narod.ru/WW1/index.html) и репрессированных командиров РККА (3 тыс. офицеров, бывших на момент репрессии в звании выше майора; http://www.rkka.ru/handbook/personal/repress/main.htm);

невесту «лишней», 2-е семилетие возвращало большинство женихам, 3-е семилетие в случае сложения с восходящей фазой 112-летнего ритма делало «лишними» до 26% (!) будущих невест, в 4-е семилетие запускался сброс избыточного давления в популяции с соответствующим снижением доли и естественной плодовитости девочек – детей этой фазы. Сильнейшая «женская атака» пришлась на 3-е 7-летие 28-летнего цикла 1857-1884 гг., т.е., на 1871-77 гг., что в 1890-е гг. обеспечило в России более 4 млн молодых плодовитых женщин, не имевшим мужской пары среди ровесников – ведь под давлением обострявшегося перенаселения и комплекса аграрного вопроса разница в возрасте в пользу жениха в селе (и по индукции стресса и переноса мигрантами традиции – в большинстве города) практически исчезла. Данная проблема «лишних невест», стимулируя сама по себе эскалацию агрессии, в тогдашних российских условиях, помимо гендерных перекосов в эмиграции из села, толкала сельские популяции на парадоксальные антимодернистские действия, дополнительно ухудшавшие ситуацию: предельное снижение возраста 1-го замужества с соответствующим скачком рождаемости, обострением малоземелья и ухудшением потребления, движение «за женихами» в сторону родственников по крови, нагнетание давления в

«демографических мешках», взлет миграционной активности детей 1890-х -1900-х гг.

ж) сформированные В.Л. Дьячковым ЭБД по российским социально- антропонимическим процессам XVII - начала XXI в., линии лет рождения выдающихся деятелей мировой и российской истории последних двух тысячелетий, а также хронологии войн и революций в российской и всемирной истории;

з) БД движения характеристик окружающей среды; и) коллекции фотодокументов.

Выводы-подсчеты, сделанные на основе квалифицированного анализа репрезентативной выборки (все представители, характеристики изучаемого явления, процесса или случайная выборка от нескольких тысяч до нескольких десятков миллионов фигурантов) являются точными и конечными.

Важнейшей частью методики изучения демографических процессов в городах и сельской местности является учет таких процессов-маркеров жизненной активности, как места и времени рождения, миграции всех типов и остальные конструктивные и разрушительные реализации (политические, социокультурные, психосексуальные, криминальные) заложенной и взращенной активности (агрессии) популяции.

Формирование синергизма, объемов и зон социальной агрессии

Рис. 1. «Плоская» модель социоестественного синергизма общероссийского военно-революционного взрыва начала XX в. – тамбовский сегмент.

55         

50

45

40

35

30

25

20         

Рис. 2. Модель движения фаз набора и сброса давления в человеческих популяциях в рамках 28-летнего и 112- летнего природно-демографических циклов; отрезок 1500 – 2059 гг. Крупными красно-белыми маркерами помечены годы больших войн России-СССР в последней завершившейся ВРФ 1904/05 – 1946/47 гг. Черные квадратные маркеры – циклические неурожайные голодно эпидемические годы на отрезке 1891-1947 гг.. 2020 г. помечен крупным красно-желтым маркером в текущей ВРФ 2016/17 – 2058/59 гг.

1898

Рис. 3а. Движение социально-сословного происхождения мужчин революционной элиты конца XIX – первой четверти XX в. по 7-летиям их рождения – демонстрация замещения в когортах российских политических активистов выходцев из городской социально-сословной верхушки (дворяне, купцы, почетные и именитые граждане, священнослужители) на выходцев из крестьян и городских низов крестьянского происхождения (крестьяне, мещане, разночинцы, рабочие).

10

9

1898

Рис. 3б. Движение социально-сословного происхождения женщин партийно-политической элиты по 7-летиям их рождения – демонстрация (помимо общего с мужчинами замещения социально-сословного происхождения политических активистов) выброса в социально-политический активизм когорты сильнейшей «женской атаки» 1871-1877 гг.

Рис. 4. Социально-сословное происхождение русских политических активистов 1917 года – демонстрация положительной связи степени идейно-политического радикализма политической партии и доли в ее наиболее активном слое лиц крестьянского происхождения.

30

25

20

15

10

5

0

Рис. 5. Движение долей макро-регионов рождения политических активистов 1917 года в десяти 7-летиях их рождения (1836-1905 гг.) – демонстрация связи синергизма аграрного перенаселения региона рождения и остроты в нем аграрного и рабочего вопросов с представительством его выходцев в когортах активистов российских революций. Обратите внимание на «казус столиц»2, проявившийся в данном случае с локализацией рождения революционных активистов.

80                                         

75,5       76,0

70

60

50

40

30

20

10

0

Правые               Октябр Кадеты                Автон                   Нац К-Д                               НС                          СР                          М-ки                     Анарх   ЛСР        Б-ки      БП СПБ Москва               Губ Центр          Пр ГОР Село     Заграница

Рис. 6. Агрегированные доли зон рождения (столицы, губернские центры, остальные города, село, заграница) русских политических активистов 1917 года – демонстрация положительной связи степени радикализма политической партии и доли в ее составе родившихся в селе.

2 Явление парадоксального снижения большинства индексов социальной агрессии в детях иммигрантов в Санкт- Петербург и Москву и в «коренном» столичном населении.

Рис. 7. Пути и зона формирования тамбовского

«демографического мешка»3 (модель). Кольцами отмечены «малые демографические мешки» в   р-нах   Сосновки   и   Алгасово   и

«воротники» из пригородных сел вокруг Тамбова, Козлова и Моршанска.

Рис. 8. Волны миграции из родных мест тамбовских «политических» репрессированных 1855-1929 гг. рождения (% мигрантов в годе рождения будущих «политических» как вида социальных активистов; подсчеты в параметрах «место рождения» / «место жительства на момент репрессии») – демонстрация общего роста миграции как проявления социальной агрессии в ходе 112-летнего цикла 1836-1947 гг. с ее ритмичными всплесками у родившихся в «малых» фазах пиков социальной агрессии 28-летних циклов (1853-1963, 1881- 1891, 1909-1919 гг.)

3 Социально-географическое явление, возникавшее при конкретно-исторических обстоятельствах входа и воспроизводства аграрного населения в заселявшемся регионе с дальнейшими трудностями сброса давления в его уже перенаселенной популяции в силу невозможности изменения модели воспроизводства и недостаточных каналов эмиграции. Все данные «демографические ловушки» оказались в начале XX века концентрациями социальной агрессии.

Рис. 9. Уточненный конкретно-исторический рисунок тамбовских «большого» и малых» «демографических мешков». Цветовая гамма составлена по степеням демографического поражения отдельных СНП по итогам Гражданской войны (сравнение населенности и баланса М/Ж отдельных СНП по замерам 1916, 1920 и 1926 гг., а также упоминаемость конкретных СНП в качестве мест крестьянского вооруженного протеста).

33,0

31,5

26,5

21,5

16,5

11,5

Рис. 10. Сумма долей 30 имен модной группы и доля лидера деревенской традиции Ивана в наречении мальчиков 1885-1926 гг. рождения в 43 сельских районах Тамбовской области периода ВОВ – демонстрация корреляции модного наречения4 как маркера «наследственной» социальной агрессии и субрегионов крестьянской вооруженной активности в Гражданской войне. Левая половина гистограммы (до Рассказово включительно) – субрегионы тамбовского «демографического мешка» и «антоновщины». Среднее долей модного наречения в «мешке» – 20,2%, вне «мешка» – 17,2%, что говорит о маркированной им доле агрессивного сегмента в «мешке» на 17,4% большей, чем в субрегионах вне «мешка».

4 К данной группе маркеров социальной агрессии относятся а) движение совокупной доли лиц, нареченных именами, модными в селе и в городе на конкретных исторических отрезках; б) движение долей аллитерационно- ассонансного наречения в дву- и трехчленном имени; в) сложное движение доли Ивана как маркера традиции; г) уменьшение объема и изменения структуры практических именников города и села; д) развитие наречения по [Л-Л’] и [Р-Р’]; е) связь патронима (фамилии) с другими (социально-профессиональными, антропологическими, антропометрическими и т.д.) маркерами социальной-агрессии.

Рис. 11. Субрегиональные доли «модной группы» в наречении мальчиков 1885-1927 гг. рождения на карте Тамбовской области. Пунктирными линиями вокруг Котовска отмечены 1-й и 2-й «эшелоны» СНП, питавших работниками и обслугой Тамбовский пороховой завод.

60

50

40

30

20

10

0

Антон "дем мешок"

Антон из "мешка" ныне вне ТО

Неантон р- ны ТО

7 неант р- нов б ТГ

Зап-Сиб мят Омск

Омск губ без мят

Веш мятеж    Ю-В Рост обл Чап война р-

ны

Ульян обл без ЧП

Иж-Вотк мят   Удм без мят

Рис. 12. Сравнительная активность пяти регионов антибольшевистского вооруженного протеста периода Гражданской войны («антоновщина», Западно-Сибирское восстание, «чапанная война», Вешенский и Ижевско- Воткинский мятежи). Сравнение степени социальной агрессии популяций мятежных и не мятежных зон Тамбовщины, Омской губернии, Ростовской и Ульяновской областей, Удмуртии, маркированной по «модному» наречению, типам миграции и «казусу деревни»5. Все мятежные зоны имеют более высокие названные индексы социальной агрессии, чем не мятежные зоны тех же регионов.

5 Повышенная социальная агрессивность деревень как исторического типа СНП (также «выселки», «дворики»,

«починки», «поселки», «ново-…» и т.п.), ритмично выделявшихся из первичных, «старых» СНП («село») в ходе промежуточных перенаселений и состоявшего из более активного и плодовитого (за счет молодости и смешанности) населения.

Благодарности: Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РНФ по проекту

№ 18-18-00187 «Стратегии демографического поведения сельского населения юга Центральной России в XX – начале XXI в.».

Литература

[1]          Дьячков В.Л. К вопросу о социокультурном облике российской политической элиты в 1917 году // Революция и человек: социально-политический аспект. – М., 1996. С.159-163.

[2]          Дьячков В. Л., Канищев В.В. Начальный этап агрегации поселенных демографических данных (по материалам книг ЗАГС сельских советов Тамбовской губернии 1925-1926 гг.) // Вестник Тамбовского университета. Кафедра Российской истории. 1994-2009. Приложение к журналу. – Тамбов, 2009. – С. 164-185.

[3]          Дьячков В.Л. Межвоенная интерлюдия: социально-демографическое развитие Тамбовского края в 1914 – июне 1941 гг. // Вестник Тамбовского университета. Кафедра Российской истории. 1994-2009. Приложение к журналу. – Тамбов, 2009. – С. 186-196.

[4]          Дьячков В.Л. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. и социально-демографическое развитие Тамбовской области. – Тамбов, 2010. 190 с.

[5]          Дьячков В.Л., Трофимова Е.В. Русское наречение в четырех веках социальной истории страны. Тамбов, 2011.

[6]          Дьячков В. Л. «Тихий Дон» из Большой Ржаксы // Литературный Тамбов, № 1(14), 2012; С. 52-58.

[7]          Политические деятели Российской провинции от эпохи Николая II / В.Л. Дьячков [и др.]: Тамбов, 2013. 160 с.

[8]          Дьячков В.Л. Природно- и социально-демографические факторы роста крестьянской агрессии в первой трети

XX в. (Тамбовский случай) // История и современность. Выпуск 1(19)/2014. С.128–141.

[9]          Дьячков В.Л. Советские демографические деформации 1941-1947 гг.: общий и региональные синергизмы факторов и последствий // Природа и общество. Динамика кризиса. Серия «Социоестественная история. Генезис кризисов природы и общества в России. Вып. XXXIX. М.: 2015. С. 82-85.

[10]        Дьячков В.Л. О синергизме падения плодовитости в периоды больших войн: Первая мировая // История и современность. 2015. №2 (22). С. 160-182.

[11]        Дьячков В.Л. «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие – как часовые…»: Книги памяти как источник в изучении социальной истории России 1860 – 1930-х гг. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2015. № 2(142). С. 120-126.

[12]        Дьячков В.Л. Миграции населения России/СССР 1860-х – 1930-х гг. как часть социоестественной системы регулировки популяций: методика и главные результаты анализа // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2016. Вып.12 (164). С.121-128.

[13]        Дьячков В.Л. В поисках гена социальной агрессии: методика и первые результаты исследования // Природа и общество: технологии обеспечения продовольственной и экологической безопасности (Серия

«Социоестественная история. Генезис кризисов природы и общества в России». Выпуск XL). М.:, 2016. С. 23–26.

[14]        Дьячков В.Л. Миграции населения России 1860-х – 1930-х гг. как часть социоестественной системы регулировки популяций // Природа и общество: технологии обеспечения продовольственной и экологической безопасности. Выпуск XL. М.,2016. С.99–102.

[15]        Дьячков В.Л., Лямин С.К. Социально-демографический феномен первых ста лет жизни тамбовского Котовска // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2016. Вып.12 (164). С.137– 150.

[16]        Дьячков В.Л. Тамбовское имя на 380-летнем марше – место в строю // Тамбов в прошлом, настоящем и будущем. Материалы VI Всероссийской научной конференции, посвященной 380-летию города Тамбова. – Тамбов, 2016. С. 39-63.