Общественный контроль за сохранением объектов культурного наследия при проведении строительных работ: анализ дореволюционного исторического опыта

ОБЩЕСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА СОХРАНЕНИЕМ ОБЪЕКТОВ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ СТРОИТЕЛЬНЫХ РАБОТ: АНАЛИЗ ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА

Долецкий В.В., учитель истории и обществознания муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения «Средняя школа №15 города Евпатории Республики Крым»

Постановка проблемы. Ни для кого из археологов и историков не является секретом, что множество археологических открытий делается не в результате целенаправленной детальности поисковых экспедиций, а в ходе проведения строительных работ. В дореволюционной России „источником” таких открытий было путейское строительство, в советское время – гидромелиорация и строительство метро, в наши дни – жилищное строительство. Поэтому проведением археологических разведок на новостройках всегда было одним из наиболее проблемных вопросом охраны памятников культурного наследия. Еще недавно эта проблема решалась относительно легко: в советский период заказчиками и исполнителями строительных работ являлись государственные предприятия, учреждения, организации, а единственным владельцем возведенных объектов – само государство. Поэтому проведение археологической разведки в случае обнаружения исторических артефактов на территории строительства осуществлялось при помощи региональных отделений Института археологии АН СССР, а также местных музеев и иных учреждений, имеющих соответствующие полномочия. В указанный период сдерживающими факторами при обращении к археологическим учреждениям были только сроки сдачи строительных объектов или особый охранный режим самих объектов (например, военные заводы). Однако проведение археологических разведок на объекте был и хорошим поводом и для затягивания строительства, получения отсрочек для сдачи объекта в эксплуатацию. Иначе говоря, в условиях командно-административной экономики, археологические работы на новостроечных объектах не вызывали существенных противоречий в отношениях между заказчиком и исполнителем, в целом соответствовали интересам и науки, и государства, и государства.

Ситуация существенно изменилась в условиях рыночных отношений. Несмотря на то, что правовое регулирование проведения археологических работ на объектах строительства существенно продвинулось по сравнению с советским периодом, большинство норм продолжает оставаться на бумаге. А на практике при проведении строительных работ при обнаружении следов древних строений, захоронений или иных археологических объектов, в подавляющем большинстве случаев у заказчиков и исполнителей возникает непреодолимое желание скрыть такие факты. В случае обращения в соответствующие органы исполнительной власти по охране культурного наследия (областные и республиканские комитеты), местные органы власти и самоуправления, строительные работы должны быть немедленно прекращены до проведения соответствующей археологической разведки. Однако финансирование таковых работ осуществляется согласно выделенным из бюджета средствам, заранее расписанным по различным направлениям культурноохранной деятельности данного учреждения. То есть, на практике это означает, что данный объект ставится на неопределенный срок на очередь на археологическую разведку, либо таковые работы проводятся учреждением в ближайшее время, но за счет владельца земельного участка. Как правило, и тот и другой вариант не устраивает заказчиков и строителей.

В результате в странах бывшего СССР сложилась крайне удручающее положение в сфере охраны культурного наследия: отсутствуют не только материальные возможности для проведения археологических работ на новостройках, но и какое-либо желание у всех вовлеченных в ситуацию сторон. Поэтому самым безжалостным образом уничтожаются не только нововыявленные объекты культурного наследия, так и те, которые обладают статусом памятников истории и культуры национального значения. Кроме государственного контроля за сохранением памятников культурного наследия во многих демократических странах является эффективно действует также и общественный контроль. Наверное, нет смысла утверждать, что в Украине появится в ближайшие десятилетия такая же система как в Великобритании, США, Франции. Однако есть еще, к сожалению, давно забытый дореволюционный опыт общественного контроля за сохранением объектов культурного наследия при проведении строительных работ.

Анализ исследований и публикаций. Проблема охраны памятников культурного наследия при проведении строительных работ отражена в работах ученых-археологов (Г. Афанасьев, М. Андреева, Ю. Краснов), посвященным вопросам методики археологических разведок [1; 2; 4]. В значительно меньшей мере авторы склонны рассматривать правовые вопросы (Л. Лбова, М. Скляревский) [3], и лишь единичные исследования обращаются к прошлому опыту решения подобных проблем (Г. Лебедев, А. Смирнов) [6; 7; 8].

Цель данной статьи – анализ исторического опыта общественного контроля за сохранением объектов культурного наследия при проведении строительных работ в Российской империи.

Основной текст. Как уже было отмечено выше, каждая эпоха приносила свою угрозу археологическому наследию, в императорской России это было, прежде всего, строительство железных дорог, начавшееся в 30–50-е гг. XIX в., а в 80-е пережившие настоящий бум. Во второй половине 1880-х годов XIX века был достигнут наивысший уровень прироста мировой железнодорожной сети в истории, а в 1880–1890 гг., железнодорожная сеть выросла до 617,3 тыс. км. [9].

Сначала обратимся к законодательству Российской империи, содержащие  содержало нормы об охране и содержании „памятников старины”. Так, ст. 181 Устава строительный от 1857 г. содержит стражайший запрет „разрушать остатки древних замков, крепостей, памятников и других зданий древности под ответственностью за нарушение сего начальников губерний и местных полиций”, а ст. 183 „издержки на исправление и поддержание древних зданий обращаются на счет городов, в коих самые здания те находятся, а на Государственное казначейство единственно при недостаточности городских сумм; но в сем последнем случае не иначе, как по предварительном представлении планов и смет и испрошении всякий раз на отпуск потребной суммы высочайшего разрешения чрез Комитет министров” [11].

В 1859 г. Была создана Императорская Археологическая комиссия, которая состояла  отдельным учреждением в Министерстве императорского двора. В §7 „Положения об Императорской Археологической комиссии” предусмотрено, что комиссия „в том случае, когда настоит надобность уничтожить какой-либо остаток древности, как-то: памятник зодчества, курган и проч., или произвести большие земляные работы на месте древнего города или замечательного урочищ a , которые находятся на землях казенных или общественных, приняты были, по возможности, нужные археологические меры и, если при работах этих ожидаются важные археологические открытия, то чтобы к ним мог быть допущен ее чиновник”. §8 „Положения” предписывает комиссии следить „за земляными работами, предпринимаемыми больших размерах, как, например: при проведении линий железных дорог, шоссе и проч., дабы, на сколько окажется возможным, воспользоваться этими случаями для археологических открытий” [12].

В качестве общественных организаций, на добровольных началах осуществляющих контроль за сохранением памятников культуры, весной 1839 года было создано Одесское общество истории и древностей; в сентябре 1864 г. учреждено Московское археологическое общества, „с распространением на оное всех постановленных в законе правил об отыскании предметов древностей на землях казенных и общественных” [13], в мае 1866 г. – Русское историческое общество [14], в ноябре 1872 г. – Историческое общество Нестора летописца в Киеве [15]. Также при Киевской духовной академии с разрешения святейшего Синода открыто Церковно-археологическое общество, „обязанное заботиться о сохранении находящихся в ведении епархиальных начальств древностей” [10, с. 110–112].

Указанные общества пытались создать механизм контроля в сфере контроля охраны памятников при проведении строительства. Так, в 1869 году в „Проекте мер охранения памятников старины”, предложенном Московским археологическим обществом, предусматривалось, что „археологические общества, составившие списки памятников по губерниям, приписанным к их округу, заведуют и ответствуют за сохранение этих памятников. Для этого они избирают в каждую губернию для наблюдения и хранения древних памятников одного или несколько блюстителей. Блюстители избираются археологическими обществами на три года как из своих членов, так и из посторонних лиц, известных обществу своими знаниями и любовью к археологии. Кандидаты на эту должность представляются археологическими обществами на утверждение министра внутренних дел… Никакой памятник, внесенный в список, не может быть уничтожаем, перестраиваем или иным образом изменяем без предварительного Извещения об этом местного блюстителя, который с своей стороны обязан немедленно довести до сведения археологического общества. В случае какого-либо посягательства на целость и сохранность памятника, блюститель заявляет местному светскому и духовному начальству, требуя приостановления действий до разрешения высшей власти, и в то же время сообщает об этом археологическому обществу” [16, с. 35–39].

В другом «Проекте правил о сохранении исторических памятников», подготовленном комиссией А. Лобанова-Ростовского в апреле 1877 г. предусматривалось, что „ духовному ведомству, а равно всем прочим правительственным и общественным учреждениям, вменяется в обязанность, прежде какого-либо отчуждения предметов, имеющих историческое значение, или работ по исправлению и переделке памятников, входить в сношение с подлежащим отделом Комиссии и без ведома и разрешения императорской Комиссии не приступать ни к каким изменениям и подновлениям памятников” [10, с. 101–109].

В проекте, выработанном на IV Археологическом съезде в Казани в 1877 г. при обсуждении проблемы спасения памятников на строящемся Транссибе сформулированы следующие правила: «Как только будет известно, что сделано распоряжение о проведении рекогносцировочных и нивелировочных работ, с целью определения пути и направления дороги, то немедленно просить местных губернаторов о командировании членов статистического комитета для описания тех древностей, через которые, или вблизи которых должен быть проложен железно-дорожный путь, с поручением снять с них рисунки или чертежи и наложить близ них археологические признаки (столбы), с клеймами губернского герба и № по порядку древностей, принадлежащих к срытию; об описанных, таким образом древностях необходимо сообщать железно-дорожному управлению копии с описаний и сведений о наложенных признаков при курганах, валах и городках, которые подлежат к срытию, обязавши при этом управление не уничтожать таких древностей, когда не будет испрошено на то особого разрешения». Предлагалось обязать «управление не уничтожать древности, какие могут быть вблизи полотна дороги, впоследствии, если бы понадобилась земля для поправки насыпей» [8, с. 52]. А. Смирнов считает, что этом тексте заложены практически все современные требования к охранным археологическим работам:  обязательное обследование территории будущего строительства, выявление и привязка на местности археологических памятников, взаимодействие со строителями при сооружении дороги и даже археологический надзор, дабы воспрепятствовать несанкционированному забору грунта при эксплуатации дороги [7].

29 января 1865 г. Императорская Археологическая комиссия направляет отношение в Департамент железных дорог с просьбой уведомлять Комиссию о производстве работ в местах расположения курганов и городищ и о сдаче в Комиссию археологических находок, в котором комиссия „считает долгом обратиться в Департамент железных дорог с покорнейшей просьбой сделать распоряжение, чтобы: 1) лицам, которые будут заведывать проведением дорог, и подрядчикам, которые будут производить земляные работы, вменено было в обязанность, чтобы они в тех случаях, когда при устройстве дороги придется сносить курган или разрывать, либо засыпать городище, по возможности заблаговременно уведомляли о том Археологическую комиссию и 2) чтобы в избежание утайки или уничтожения древностей, которые случайно могут быть найдены при производстве работ, объявлено было вообще всем рабочим и надсмотрщикам, что они, в случае открытия и предъявления замечательных в археологическом отношении предметов, получат за них денежное вознаграждение не только по цене золота, серебра или того вещества, из которого вещи эти сделаны, но и по археологическому их достоинству и редкости” [10, с. 76–77].

Созданные общества также осуществляли надзорные функции в сфере охраны памятников. Так, в 1850-е гг. Одесское общество истории и древностей контролировало строительстве железной дороги близ Керчи и Феодосии, собирало отдельные предметы и снимало планы древних сооружений. В 1891 г. археолог Д. Я. Самоквасов вел наблюдение за открытиями древностей на строительстве Джанкой-Феодосийской железной дороги. В 1913 г. Пензенской ученой архивной комиссией приняты меры для наблюдений за археологическими находками при устройстве железнодорожных ветвей Башмаково – Чембарь.

Множество знаменитых памятников были открыты при строительных работах именно в результате такой деятельности местных отделений указанных обществ, например, комплекс Гнёздовских курганов под Смоленском в 1868 г. и знаменитый Фатьяновский могильник в 1873 г. В 1898 г. при прокладке железнодорожной линии в Дагестане был открыт Каякентский могильник, а также развалины древнего Козельска. В 1912 г. на трассе Московско-Нижегородской железной дороги близ станции Сеймо был обнаружен знаменитый Сейминский могильник. Известный Андроновский могильник обнаружен в 1914 г. при прокладке полотна Ачинско-Минусинской железной дороги [7].

Деятельность обществ встречала жесткое сопротивление со стороны Министерства путей сообщения и они далеко не всегда могли отстоять свои требования. Так, на XI Археологическом съезде в Киеве в 1899 г. при обсуждении проблемы охраны памятников говорилось о разрушении пещерного храма Дивногорского монастыря при строительстве Харьковско-Балашевской железной дороги. В начале XX в., при прокладке железнодорожной магистрали Петроград – Орел, развернулась борьба за сохранение знаменитой церкви Спаса на Нередице. Благодаря аудиенции Председателя Археологической комиссии графа А. А. Бобринского у Николая II разрушение самой церкви удалось предотвратить, но отстоять Рюриково городище все же пострадало при строительстве моста.

В 1911 г. на XV Археологическом съезде был поставлен вопрос о разрушении археологических памятников при строительстве Батайско-Азовской железнодорожной линии в 1907 г. Возмутило участников съезда то обстоятельство, «что место для станционных зданий выбрано внутри древнего городища, вал которого прекрасно сохранился. Этого последнего обстоятельства строители не могли не заметить. Выбранное место строители обрыли канавой, прокладывая которую, безжалостно уничтожали все, попадавшееся при копании: по всему протяжению канавы валялась масса черепков глиняных сосудов, черепков с красивым орнаментом, части сосудов с коническим дном» [8, с. 50].

Газета «Кавказ» в 1878 г. сообщала, что «при работах на шоссе в Аббас-Туманском ущелье открыто кладбище, принадлежащее, по-видимому, первым векам христианства в Грузии. Гробница сложена из тесаного камня, на цементе такой крепости, что он не поддавался каменщичьим орудиям, и свод гробницы взорван порохом, причем поврежден лежащий в гробнице скелет» [8, с. 52].

Важную роль в деле спасения древностей играла конструктивная позиция российских инженеров. Понимание важности сохранения национальных древностей руководило действиями многих путейцев. В 1896 г. руководство строительством Средне-Сибирской железной дорогой (г. Томск) обращалось в Московское археологическое общество уведомлением о находке 174 старинных монет.

В начале 1910-х гг. система охранных археологических мероприятий при строительных работа стала приобретать более законченные очертания. Наиболее последовательно охранные археологические работы осуществлялись при сооружении Амурской железной дороги. Это стало возможным благодаря циркуляру Министерства путей сообщения от 10 октября 1911 г., на основании которого были изданы распоряжения по участкам строительства: „впредь всякого рода предметы, находимые при работах по постройке Амурской жел. дороги и представляющие археологическое или вообще научное значение, должны быть направлены в музей Отделения Императорского Географического Общества в г. Хабаровске „господам начальникам участков и отдельным производителям работ инструктировать в этом направлении весь технический надзор до старшего рабочего включительно, дабы они со своей стороны сделали надлежащее внушение и указание находящимся у них рабочим, что все найденные ими при земляных работах предметы, окаменелости и другие находки сохранялись бы в том виде, в каком они были открыты, и о всех таких находках немедленно сообщали старшим агентам” [7, с. 179]. Это давало опреленные результаты: «железнодорожным техником Протоковиц был поставлен особый сторож для наблюдения за рабочими и тогда же было вменено рабочим в обязанность все найденное передавать этому сторожу или своим десятникам, за что каждому нашедшему выдавалось небольшое вознаграждение… По распоряжению того же техника Протоковиц, земляные работы на Дубовой релке были совершенно прекращены и выставлен на этом месте особый сторож для окарауливания» [7, с. 181]. По получении сведений на место выехали представители Приамурского отдела Географического общества и Гродековского музея г. Хабаровска, которые провели раскопки, обнаружившие древний могильник. В 1913 г. в Московском археологическом обществе были заслушаны «сообщения главных инженеров Обществ железнодорожных ветвей и Западно-Уральской ж. д. о предположенных работах по прокладке новых линий летом сего года с просьбой уведомить, к кому обращаться в случае археологических находок при этих работах» [8, с. 53].

Остается лишь мечтать о том, чтобы нечто подобное происходило бы при современном строительстве.

Выводы.

К сожалению, в странах бывшего СССР отсутствует эффективный механизм осуществления контроля за сохранением памятников культурного и исторического наследия при проведении строительных работ. Однако попытки создания такого механизма были предприняты в Российской империи во второй половине XIX – нач. ХХ вв. Основу его составляли различные исторические общества, имеющие в местностях, содержащих скопления археологических объектов свои отделения, надзирающих за проведением строительства. Агенты исторических обществ обладали полномочиями по приостановке строительных работ в случае обнаружения „предметов старины”. Часто руководством строительных организаций согласовывались объекты строительства не только с государственными органами охраны исторических памятников, но и с региональными отделениями исторических обществ, осуществлялась разъяснительная работа среди рабочих. Присутствовал и важный побудительный мотив для участников строительства – материальная заинтересованность. Сегодня система подобных мероприятий существует лишь на бумаге, поскольку сохранение вновь обнаруженных археологических объектов на строительстве лишено какой-либо мотивации, кроме малоэффективных запретительных мер при полном отсутствии контроля со стороны государства.

Источники и литература

1. Афанасьев Г. Археологическая разведка на новостройках и пространственный анализ / Г. Афанасьев // КСИА. – 1989. – № 196. – С. 3–9.

2. Афанасьев Г., Андреева М., Смирнов А. К концепции охранных археологических работ в Российской Федерации / Г. Афанасьев, М. Андреева, А. Смирнов // КСИА. – 1993. – № 210. – С. 3–8.

3. Всероссийское совещание «Взаимодействие археологических учреждений и органов охраны объектов культурного наследия России в изучении и сохранении археологических памятников» // РА. – 2006. – № 3. – С. 5–20.

4. Краснов Ю. Обеспечение сохранности археологических памятников в зонах строительных работ / Ю. Краснов // Древности Ставрополья. – М. : Наука, 1989. – С. 4–23.

5. Лбова Л., Скляревский М. Менеджмент историко-культурного наследия: государственное регулирование в области охраны археологического наследия / Л. Лбова, М. Скляревский. – Новосибирск : изд-во НГУ, 2008. – 86 с.

6. Лебедев Г. История отечественной археологии. 1700–1971 гг. / Г. Лебедев. – СПб : СПбГУ, 1992. – 464 с.

7. Смирнов А. Новостройки и археологическая наука / А. Смирнов // РА. – 2005. – № 1. – С. 176–184.

8. Смирнов А. Оценить по достоинству и редкости / А. Смирнов // Достояние поколений. – 2010. – № 1(8). – С. 48–53.

9. Соловьева А. Железнодорожный транспорт России во второй половине ХІХ в. / А. Соловьева. – М. : Наука, 1975. – С. 148–149.

10. Охрана памятников истории и культуры в России. XVII — начало ХХ вв. [Сб. документов]. – М. : Наука, 1978. –320 с.

11. Свод законов Российской империи. – СПб., 1857. – Т. 12. – Ч. 1. – № 115.

12. Полное собрание законов Российской Империи. 2-е собр. – Т. 34. – Отд. I. – № 34109.

13. Полное собрание законов Российской Империи. 2-е собр. – Т. 39. – Отд. I. – № 41277.

14. Полное собрание законов Российской Империи. 2-е собр. – Т. 41. – Отд. I. – № 43333.

15. Полное собрание законов Российской Империи. 2-е собр. – Т. 47. – Отд. II. – № 51566.

16. Материалы по вопросу о сохранении древних памятников, собранные императорским Московским археологическим обществом. – М., 19l1. – 342 с.