Передача субституции в диалогическом общении при переводе сказок с немецкого языка на русский

«Передача субституции в диалогическом общении при переводе сказок с немецкого языка на русский»

Исполнитель:

Раушкина А.В.

Череповец – 2011

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………...4

ГЛАВА 1 ДИАЛОГ. СУБСТИТУЦИЯ ……………………………...….….…...7

1. 1 Диалог…………………………………………………........…….……….....7

1. 1. 1 Понятие диалога………………………………………………………..….7

1.1.2 Общая характеристика диалога……………………………………….…..8

1.1.3 Коммуникативная ситуация………………………………….…………..10

1.2 Субституция…………………………………………………………………..11

1.2.1 Понятия субституции и субститута……………………………………….11

1.2.2 Классификация субститутов…….……………….……………..…………13

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1…………………………………………………......…16

ГЛАВА 2 ПЕРЕВОД СКАЗКИ КАК ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА…………...………………………………………………………….....18

2.1 Определение сказки, как жанра……………………………………..……..18

2.2 Стилистические особенности сказок…………………………………..…...20

2.3 Художественный перевод……….…………………………………….….…23

2.3.1 Перевод художественных текстов……………………………………….23

2.3.2 Переводческие трансформации…………………………………………..26

2.3.2 Проблемы перевода литературной сказки………………………………27

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2……………………………………………….…....….28

ГЛАВА 3 СУБСТИТУЦИЯ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ОБЩЕНИИ на основе немецких сказок и их переводов на русский язык………….30

3.1 Прономинальное замещение……………………………………………….30

3.2 Провербальное замещение…………………………………………………38

3.3 Проадвербальное замещение………………………………………………43

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3………………………………………………………..50

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………...….53

БИБЛИОГАФИЧЕСКИЙ СПИСОК……………………………………….….…57

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ……………………………………………………..…60

СПИСОК СЛОВАРЕЙ……………………………………………………………64

ПРИЛОЖЕНИЕ А …………………………..………………………………...…65

ПРИЛОЖЕНИЕ Б………………………..……………………………………..102

ПРИЛОЖЕНИЕ В……………………………………………………………….103

ВВЕДЕНИЕ

В последние десятилетия внимание ученых, прежде всего, сосредоточено на изучении функционирования языка в процессе речевой деятельности. На первый план лингвистических исследований в настоящее время выходит создание целостной концепции соотношения языка и мышления, выявление способов выражения языка в диалогической речи, описание особенностей организации языковой картины мира.

Анализируя диалог как форму речевого общения, исследователи, прежде всего, обращаются к возникшей в результате процесса говорения, то есть осуществления диалогической речи, речевой структуре. Также изучению подвергаются и условия, которые стали причиной возникновения и протекания речи в конкретной ситуации.

Исследования диалогической речи и ее особенностей находят свое отражение в явлении субституции, что вызывает необходимость рассмотрения этого феномена с точки зрения его прагмасемантических характеристик и обусловливает актуальность данной дипломной работы.

Объектом исследования выступают языковые единицы - субституты, функционирующие в немецкой диалогической речи и в языке в целом в сравнении с русским языком.

Предмет данного исследования представлен различными классами слов-субститутов в немецком и русском языках, их статусом и ролью в структуре диалогической речи текста сказки.

Материалом послужили 150 примеров диалогических фрагментов текста, отобранных методом сплошной выборки из сказок немецких авторов Братьев Гримм, перевод этих фрагментов с немецкого языка на русский, предложенный П.Н. Полевым. Методом сопоставительного анализа мы выявили закономерность перевода субституции.

В соответствии с избранным объектом исследования основная цель работы состоит в рассмотрении явления субституции в диалогической речи и в изучении различных типов субститутов, встречающихся в диалогах немецких сказок и их перевод на русский язык. Поставленная цель реализуется в решении следующих задач:

• определить роль и условия функционирования субституции в диалогической речи

• выделить критерии классификации типов субституции в прагматической структуре диалогической речи немецких сказок;

• проанализировать прагматические функции субституции в диалогической речи немецкого и русского языка.

• определить основные особенности передачи на русский язык субституции в немецких сказках

• провести сравнительный анализ переводов сказок братьев Гримм

Данная дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка цитируемой литературы и двух приложений.

Во введении дается обоснование выбора темы исследования, определяются его предмет, объект, цель и задачи, актуальность, практическая ценность и выделяются методы исследования.

В первой главе рассматриваются такие понятие как диалог, предоставляются общие особенности диалога. Наряду с этим, мы исследовали явление субституции и выявили две классификации.

Во второй главе раскрывается понятие литературной сказки, выявлены особенности перевода литературной сказки. Для этого мы исследовали понятие художественного перевода, его особенности и переводческие трансформации.

В третьей главе - практической части нашей работы - рассмотрены особенности передачи субституции на примере немецких сказок, выявлены и описаны особенности передачи субституции на русский язык.

Практическая ценность данной работы состоит в возможности использования ее основных положений в курсах стилистики и интерпретации текста, в спецкурсах по лингвистике текста, для составления учебных пособий, при написании курсовых работ. Представленный в дипломной работе материал и результаты его анализа могут использоваться в практике преподавания английского языка, в частности на занятиях по аналитическому чтению и практической грамматике.

ГЛАВА 1 ДИАЛОГ. СУБСТИТУЦИЯ

1. 1. Диалог

1.1.1 Понятие диалога

С конца 40-х – начала 50-х годов в мире и в нашей стране начал пробуждаться большой интерес к теории диалога, вопросы диалога начали активно прорабатываться на основе богатейшего материала разных языков. В России основоположниками теории диалога стали такие языковеды, как Л.П. Якубинский, В.В. Виноградов, М.М. Бахтин и другие. Сам диалог представляет собой своего рода воплощение языка в конкретных и специфических средствах. Это особая форма речевого общения, в которой проявляется речевая деятельность человека, а также форма существования любого языка.

С.С. Беркнер рассматривает диалог, как «сочетание ряда реплик, взаимосвязанных в структурно-семантическом плане» (Беркнер 1978:57).

По мнению Т.Г. Винокура, «диалог представляет собой особую форму речевого высказывания, для которой характерны определенная направленность высказывания и тематическая узость содержания»

(Винокур 1990:17).

В. Дресслер указывает, что диалог является «особым видом текста, который членится на высказывания его участников» (Дресслер 1978:184)

Л.М. Михайлов считает диалогом «разговор, при котором происходит изменение информационного состояния у коммуникантов»

(Михайлов 1986:132).

М.М. Бахтин выделяет два взаимосвязанных понятия диалог: диалог,   как некоторая общечеловеческая реальность, как, с одной стороны, предпосылка, изначальное условие человеческого сознания и самосознания и, с другой стороны, как основная форма их реализации. В более узком своем значении диалог понимается как конкретное событие общения, при котором происходит как бы «размыкание» ценностного мира человека, его самообнаружение в конкретном взаимодействии, в ответ на соответствующий посыл партнера. (Бахтин 1994)

Анализируя диалог как форму речевого общения, исследователи, прежде всего, обращаются к возникшей в результате процесса говорения, то есть осуществления диалогической речи, речевой структуре. Также изучению подвергаются и условия, которые стали причиной возникновения и протекания речи в конкретной ситуации.

1.1.2 Общая характеристика диалога

Диалог, по мнению всех исследователей, должен обладать определенными характеристиками. Прежде всего, это наличие как минимум двоих собеседников, непосредственно между которыми происходит обмен речевыми высказываниями. Также в диалоге должен присутствовать непринужденный характер речевой обстановки. Обязательна для диалога смена говорящих лиц, то есть должна наблюдаться попеременная адресация речи. При этом в процессе диалога происходит одновременная подготовка собственных высказываний, их реализация и восприятие своей речи и речи собеседника на слух. Во время диалога происходит постоянное изменение языковой ситуации.

К основным языковым особенностям диалога относятся: обилие вопросительных и побудительных предложений среди стимулирующих реплик, наличие повторов и переспросов в реагирующих репликах, их синтаксическая неполнота, компенсируемая за счёт предыдущего высказывания. В диалоге представлены все разновидности повествовательных, побудительных, вопросительных предложений; преобладают предложения с минимальной синтаксической сложностью, широко используются частицы. В условиях диалога активизируется взаимодействие синтаксических, лексических, интонационных средств предложения и его смысловых связей с предшествующим или последующим текстом. Так, роль интонации особенно возрастает в предложениях с одинаковым синтаксическим строением и лексическим составом. В предложениях с одинаковым строением, лексическим составом и интонацией активизируется роль их смыслового взаимодействия, направленное взаимодействие реплики с предшествующей при различении сопоставительного вопроса и экспрессивного утверждения. Языковые средства усиливаются жестами и мимикой.

Сама природа диалога предполагает его сложность. Размеры диалога теоретически безграничны, и его нижняя граница может показаться открытой. Однако фактически каждый диалог имеет начало и конец. Единство диалога в его смысле, теме, содержании. Диалог – средство выражения логической цепи взаимосвязанных по содержанию сочетаний мыслей-суждений, речевое построение, в котором два говорящих как бы создают одну мысль, структура, где тема распределяется между двоими.
К настоящему времени в литературе освещен ряд синтаксических явлений диалога в разных языках. Огромное значение имеет разработка теории и конкретные исследования русской разговорной речи. Диалог, протекающий в устной форме, не может не стать предметом внимания исследователей, занимающихся этим вопросом, и достижения в области изучения синтаксиса русской разговорной речи естественно становятся достижением теории диалога.

1.1.3 Коммуникативная ситуация

Любой диалог представляет собой некую коммуникацию, которая протекает в определенной коммуникативной ситуации, обладающей рядом особенностей.

По мнению Л.М. Михайлова коммуникативная ситуация представляет собой «внеязыковую ситуацию, фрагмент действительности, который проходит через призму сознания человека. От него зависит видение ситуации, выделение модального, эмоционального, каузального и других аспектов» (Михайлов 1994: 256).

Коммуникативное поведение характеризуется определенными нормами, которые позволяют охарактеризовать конкретное коммуникативное поведение как нормативное или ненормативное.

О нормах коммуникативного поведения можно говорить в четырех аспектах: общекультурные нормы, групповые нормы, ситуативные нормы и индивидуальные нормы.

Общекультурные нормы коммуникативного поведения характерны для всей лингвокультурной общности и отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности и т.д. Это такие ситуации, как привлечение внимания, обращение, знакомство, приветствие, прощание, извинение, комплимент, разговор по телефону, письменное сообщение, поздравление, благодарность, пожелание, утешение, сочувствие, соболезнование. Это – стандартные ситуации.

Ситуативные нормы обнаруживаются при конкретной экстралингвистической ситуации. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Так, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения – вертикальном (вышестоящий – нижестоящий) и горизонтальном (равный – равный). Граница между различными типами подвижна, она может нарушаться.

Групповые нормы отражают особенности общения, закрепленные культурой для определенных профессиональных, гендерных, социальных и возрастных групп. Есть особенности коммуникативного поведения мужчин, женщин, юристов, врачей, детей, родителей и т.д.

Индивидуальные нормы коммуникативного поведения отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой личностное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Подлежат описанию также нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида.

Вступая в разговор друг с другом, коммуниканты не просто бе­седуют. Их коммуникация является общественной, челове­ческой деятельностью. Обмениваясь мыслительным содержанием, они совершают определенную предметно-практическую и теоре­тическую деятельность с определенными мотивами, ставя перед собой определенные цели и задачи. Поэтому коммуникация и рече­вой акт есть компонент более сложной общест­венной деятельности человека, индивидуума. Диалог как речевая деятельность тесно связан с общей прагматической деятельностью человека и рассматривается не просто как применение языковых средств, а как его деятельностный акт. (Михайлов 1986)

1.2 Субституция

1.2.1 Понятия субституции и субститута

История самого понятия «слово-субститут» и примыкающих к нему понятий давняя и сложная, поскольку в лингвистике существовали и продолжают существовать принципиально разные подходы к замещению. Употребляя одни и те же термины, различные исследователи зачастую вкладывают в них каждый свой смысл.

В диалоге под непосредственным воздействием коммуника­тивных целей и условий формируются разнообразные емкие и компактные построения. По мнению Л.М. Михайлова субституция - это «использование одной языковой единицы вместо другой» (Михайлов 1986:196).

Структурно законченным можно считать лишь такое пред­ложение, в котором заполнены (или представлены) все позиции, обязательные для данной модели. Словосочетание является законченным, если в нем присутствует (или представлен) ве­дущий член.

Термин «субституция» очень часто в лингвистической лите­ратуре употребляется в более широком понимании. Так, в ка­честве субститутов существительного рассматриваются слова различных грамматических категорий (в первую очередь, место­имения), а иногда и целые словосочетания, способные запол­нять одинаковые с ним позиции. Такого же рода субституты выделяются и для некоторых других частей речи.

Такой подход к явлению субституции возможен. Заместители, выделенные в языке лишь на основании общности функций заместителя и замещаемого, также естественно осуществляют структурную законченность предложения или словосочетания, так как и они заполняют структурно необходимые позиции. Однако это понимание явления субституции ставит перед собой другие цели, а именно выявление классов слов, способных заполнять те или иные позиции.

В более узком понимании термин «субститут» иногда упо­требляется для обозначения слов, способных, наряду с общ­ностью функций, иметь и общий денотат (т. е. слова, способные обозначать тот же самый предмет действительности). К таким субститутам обычно относят некоторые разряды местоимений, чаще всего личные местоимения 3-го лица. Эти субституты также не отражают специфику английского языка, хотя их употребление в языке в качестве субститутов существительного, так же как и употребление служебных десемантизированных субститутов, вызывается желанием избежать повторения ранее употребленного существительного и сохранить структурную за­конченность предложения.

Субституты характеризуются следующими особенностями: они заменяют только формы какого-то определенного класса, который называется сферой действия данного субститута; часто это короткие слова и во многих языках они безударны; субституты нередко имеют нерегулярные формы словоизменения и словообразования и особые синтаксические конструкции. Во многих языках они выступают в виде связанных форм, и их можно тогда охарактеризовать морфологически, например их позицией в структурной последовательности.

1.2.2 Классификация субститутов

В каждом языке вырабатывается своя система разнообразных средств замещения. Одни субституты могут отличаться от других по целому ряду признаков, вследствие чего их классификация оказывается довольно разветвленной и ее осуществление представляет определенную трудность.

Строгой, обоснованной, четкой классификации субститутов в английском языке не существует. В основном лингвисты предлагают рассматривать субституты по отдельности. Однако попытки построения классификаций предпринимались неоднократно.

Вопросы о классификации средств субституции в современном английском языке рассматривались в ряде работ российских и зарубежных лингвистов: Л. Блумфилд, Н. В. Варгина, Л. А. Воронина, К. А. Грузеева, Б. П. Дюндик, О. Есперсен, Б. С. Жаров, Т. В. Зайцева, Б. А. Ильиш, В. П. Кобков, Л. Г. Лапина, Ю. В. Латощенко, Ю. А. Левицкий, И. И. Ляпина, Т. Милевский, Е. А. Михайлова, Э. Н. Плеухина, 3. К. Тростянская, 3. С. Хэррис, В. Н. Ярцева и т. д. Между тем вопросов, связанных с субституцией, не убывает: «Сложность и противоречивость задачи состоит в том, что субституционные потенции языка познаны лишь частично» (Скребнев 1974: 145).

Л. Блумфилд одним из первых зарубежных лингвистов выделил субституцию как особое языковое явление (Блумфилд 1968). Классификация, предложенная Л. Блумфилдом, предусматривает деление всех заместителей на группы по трем признакам:

1) По области действия, то есть по разрядам слов субституты делятся на субстантивные и глагольные и т.д.

Одним из важных признаком каждого субститута является общее значение класса, который служит сферой действия данного субститута. В зависимости от принадлежности антецедента к определенной лексико-грамматической категории выделяются следующие классы: заместители имени существительного, имени прилагательного, глагольные заместители и др.

2) Также субституты различаются по обычным обстоятельствам, в каких возможно замещение данным словом.

Вместе с общим значением класса каждый субститут обладает еще одним признаком — типовым значением; оно сводится к обычным обстоятельствам, при которых осуществляется субституция. Известно, что различные типы субституции отражают элементарные обстоятельства акта произнесения речевого высказывания.

3) По наличию или отсутствию антецедента субституты делятся на анафорические и неанафорические заместители.

Некоторые типы субститутов в значительной степени характеризуются тем обстоятельством, что замещаемая ими форма недавно встречалась в речи. Субститут, указывающий, что субстантивное выражение, которое было заменено субститутом, упоминалось совсем недавно, является анафорическим или зависимым субститутом, а недавно произнесенная замещенная форма — антецедентом.

Л.М. Михайлов, понимающий под замещением «использование одной языковой единицы вместо другой» (Михайлов 1986:196), подразделяет субституты на следующие виды:

а) Прономинальное замещение, которое осуществляется с помощью личных, указательных, притяжательных местоимений.

б) Провербальное замещение осуществляется с помощью гла­голов - так называемых провербов. При этом провербы сопровождаются местоимениями, являющимися инди­каторами замещения и составной частью анафорической структу­ры.

в) Проадвербальное замещение имеет место в том случае, когда компонент предложения - субстантивная rpyппа, выступаю­щая в синтаксической функции дополнения или обстоятельства, т.е. антецедента, заменяется местоименным наречием, замещаю­щим сочетание предлога с существительным.

Л.М. Михайлов определяет замещаемый компонент речи, как антецедент, а замещающие языковые единицы - анафорой и катафорой; в первом случае, если речь идет уже о раннее сказанном, во втором случае, при обращении к последующим элементам.

Известно, что «явление субституции, несмотря на его общеизвестность, недостаточно учитывается в сменяющих друг друга лингвистических методах, положениям которых приписывается императивная сила. Между тем субституция усложняет задачу описания языка» (Скребнев 1974: 147).

Как известно, языковая субституция представляет собой употребление одних единиц языка вместо других. Традиционно понятие субституции связывается с определенным классом слов - местоимениями. Однако если бы разряд субститутов включал в свой состав только местоимения, вряд ли это явление привлекло бы к себе особое внимание, поскольку употребление местоимений известно с древнейших времен.

В нашем исследовании мы придерживаемся определения субституции, данного Л.М. Михайловым и его морфологической типологии, которая представляется нам более полной и адекватно отражающей суть самого явления.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1

Рассмотрев в первой главе основные теоретические аспекты диалогической речи и субституции, мы пришли к следующим выводам:

• Вопросы диалога начали активно прорабатываться с конца 40-х – начала 50-х годов на основе богатейшего материала разных языков. В России основоположниками теории диалога стали такие языковеды, как Л.П. Якубинский, В.В. Виноградова, М.М. Бахтин и другие. Каждый ученый по-своему определяет понятие диалога, но, в общем, диалог-это особая форма речевого общения, в которой проявляется речевая деятельность человека, а также форма существования любого языка.

• Диалог обладает определенными характеристиками, такими как наличие как минимум двоих собеседников, непосредственно между которыми происходит обмен речевыми высказываниями; постоянное изменение языковой ситуации; представлены все разновидности повествовательных, побудительных, вопросительных предложений; преобладают предложения с минимальной синтаксической сложностью, широко используются частицы; обилие вопросительных и побудительных предложений среди стимулирующих реплик, наличие повторов и переспросов в реагирующих репликах, их синтаксическая неполнота, компенсируемая за счёт предыдущего высказывания.

• Любой диалог протекает в определенной коммуникативной ситуации. Коммуникативная ситуация представляет собой «внеязыковую ситуацию, фрагмент действительности, который проходит через призму сознания человека. От него зависит видение ситуации, выделение модального, эмоционального, каузального и других аспектов»

• В диалоге под непосредственным воздействием коммуника­тивных целей и условий формируются разнообразные емкие и компактные построения. Под замещением Л.М. Михайлов понимает «использование одной языковой единицы вместо другой»

• Строгой, обоснованной, четкой классификации субститутов в английском языке не существует, потому что лингвисты предлагают рассматривать субституты по отдельности. В данной работе было рассмотрено две основные классификации субститутов: традиционная классификация и морфологическая типология.

• Каждый субститут, по мнению Л.Блумфилда, заменяет формы какого-то определенного класса, который называется сферой действия данного субститута. Традиционная классификация субститутов, предложенная Л. Блумфилдом, предусматривает деление всех заместителей на группы по трем признакам: по области действия, по обычным обстоятельствам, по наличию или отсутствию антецедента. Данная классификация более подробно и ясно отражает суть самого явления, поэтому в практических исследованиях мы остановим свое внимание именно на ней.

• Л.М. Михайлов подразделяет субституты на следующие виды: прономинальное, провербальное и проадвербальное замещение.

Как известно, языковая субституция - это употребление одних единиц языка вместо других. Традиционно понятие субституции связывается с определенным классом слов - местоимениями. Однако если бы разряд субститутов включал в свой состав только местоимения, вряд ли это явление привлекло бы к себе особое внимание, поскольку употребление местоимений известно с древнейших времен.

ГЛАВА 2 ПЕРЕВОД СКАЗКИ КАК ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

Данная работа построена на материале текстов немецких сказок и их переводов. Поэтому целесообразно начать исследование с жанровых особенностей сказки.

2.1 Определение сказки, как жанра

Как известно, литературная сказка уходит корнями в сказку народную. Поэтому, для определения жанровых особенностей литературной сказки, надо понять, чем она отличается от народной.

Народная сказка как жанр многолика и разнообразна, однако представляется возможным выделить две группы присущих конкретным текстам признаков, по-разному оцениваемых с точки зрения единства жанра. Первая группа признаков - признаки постоянные, обязательные, инвариантные; они выступают как жанрообразующие и создают ту непрерывность жанровой традиции, которая и позволяет говорить о жанре вообще; они выступают как своеобразные законы жанра. Вторая же группа - признаки факультативные, повторяемость которых определяется в большей степени народной традицией.

Литературная сказка наряду с законами жанра, которым она не может не следовать, часто заимствует от народной традиции те или иные ее признаки в той или иной совокупности; этим, в частности, и объясняется многообразие литературной сказки.

Итак, литературная сказка - явление многомерное, с одной стороны сохраняющее, благодаря законам жанра, преемственность по отношению к сказке народной, а с другой - подверженное всевозможным влияниям, среди которых важнейшие - влияние исторической эпохи и влияние авторской воли.

Вопрос об определении понятия «литературная сказка» остается открытым до сих пор. Иоганн Готфрид Гердер еще в 1777 году писал о сущности сказок: «Они в известной степени суть результат верований народа, его чувственных представлений, его сил и влечений, когда люди мечтают, потому что не знают, верят, потому что не видят, и совершают поступки от всей своей целой и непросвещенной души, так что это большая тема для историка человечества, для поэта, для знатока поэтики и философа» (цит. по: Брауде 1979:100). Гердер понял, что в его время сказка приобрела двоякое значение: как форма художественного выражения для писателя, но вместе с тем и как предмет научного исследования.

Долгое время литературная сказка рассматривалась именно как результат прямого переноса фольклорного жанра в авторскую художественную систему (Брауде 1977). Однако эта точка зрения обнаруживает свою теоретическую несостоятельность или, во всяком случае, недостаточность. Л. Ю. Брауде констатирует, что «отсутствие четкого разграничения понятий литературной и народной сказки, а также общепринятого определения сказки литературной - одно из проявлений теоретической неразработанности данной проблемы». (Брауде 1979: 4).

Леонова Т.Г. , изучающая литературно-сказочные связи, утверждает, что литературная сказка есть «синтетический жанр, соединяющий компоненты разных жанров (собственно фольклорной сказки и разных литературных и нелитературных жанров) (Леонова 1982: 194). Это заставляет Т.Г. Леонову говорить о трудности определения главных признаков текстов литературно-сказочного жанра (Леонова 1982: 195). Сама же Т.Г. Леонова выделяет такие, по ее мнению, наиболее существенные признаки текста литературной сказки: «...необычное с точки зрения привычных жизненных представлений содержание, наличие фантастики, обусловливающей оригинальность образности и особый эффект художественного воспроизведения действительности, свойственные данному жанру замкнутость и устойчивость формы, движение сюжета в условном времени и пространстве, неожиданность сюжетных ситуаций и поворотов, повторяемость однородных действий». Эти признаки Т.Г. Леонова определяет как доминирующие, но не считает их в совокупности общими для сказок всех писателей (Леонова 1982: 195-196).

Л. Ю. Брауде, исследовательница литературных сказок и переводов, дает определение, которое, на наш взгляд, ближе других подходит к характеристике феномена литературной сказки, хотя и оно нуждается в некоторых уточнениях и поправках. «Литературная сказка — авторское, художественное, прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо сугубо оригинальное; произведение преимущественно фантастическое, волшебное, рисующее чудесные приключения сказочных героев и в некоторых случаях ориентированное на детей; произведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, служит основной отправной точкой характеристики персонажей» (Брауде 1977: 228).

2.2 Стилистические особенности сказок

Литературную сказку можно в полной мере назвать художественным произведением, обладающим сложной структурой. В науке нет единого мнения относительно числа элементов этой структуры, однако большинство ученых выделяют четыре ее основных элемента:

• Идейное или идейно-тематическое содержание;

• Композиция в совокупности с сюжетом;

• Образная система;

• Язык (речевой стиль)

Как уже говорилось, существует ряд черт, характерных как для народной, так и для литературной сказки. Сравнив критерии, по которым литературная сказка отличается от народной, можно выдвинуть некоторые предположения относительно специфических черт литературной сказки.

Идейное или идейно-тематическое содержание литературной сказки, прежде всего, определяется автором произведения, в отличие от сказки народной. В связи с этим следует затронуть вопрос об индивидуальном и коллективном началах в народной и литературной сказке. В фольклоре творчество, конечно же, принадлежит отдельным людям, но оно передает массовое мировоззрение и массовую психику. Приметы индивидуального творчества составляют наименее ценное в фольклоре и, как правило, не удерживаются им, тогда как при оценке авторского творчества особое значение имеют черты, характеризующие произведения того или иного автора. Личное, субъективное может выражаться по-разному: в стиле, в композиционном построении произведения, в характеристиках героев и т.д.
Кроме этого, литературная сказка, как плод трудов определенного человека, принадлежащего определенному времени, несет в себе современные этой эпохе идеи, отражает современные ей общественные отношения, тогда как сказка народная, передающаяся из поколения в поколение и живущая на протяжении многих веков, сохраняет отпечаток архаичных форм миропонимания (сказки связаны, прежде всего, с мифом) и архаичных социально-экономических отношений.

Стиль литературного жанра включает в себя как общие черты литературно-художественного стиля вообще и общие черты того литературного направления, к которому он примыкает, так и индивидуальные признаки соответствующего жанра, отграничивающие его от всех остальных стилей жанров.

Так, фольклорной сказке, как представителю эпического жанра, присущи следующие стилистические особенности:

• наличие традиционных формул зачина и концовки;

• наличие повторяющихся конструкций;

• разговорная речь;

• повторяющиеся приемы повествования;

• трехступенчатое строение сюжета.

Литературная сказка, чтобы называться таковой, в большинстве случаев заимствует у народной ее стилистические особенности. Но, как уже многократно повторялось, только от воли автора зависит степень стилизации его произведения. Чаще всего автор литературной сказки жертвует разговорностью речи, усложняя строение фраз и придавая большое значение правильности их построения. Что же касается остальных особенностей, то они также могут безболезненно отсутствовать в авторском произведении, хотя их наличие и создает особую сказочную атмосферу.

Композиционно-речевые формы также обладают своей стилевой характеристикой, в которой обнаруживаются общие свойства вида, жанра и литературного направления, а также специфические черты, позволяющие выделить их в особые единицы текста. При разграничении композиционно-речевых форм необходимо учитывать, прежде всего, два признака:

1) Взаимодействие диалогической и монологической речи, а также речи самого говорящего субъекта и передачи чужих слов в форме косвенной или несобственно-прямой речи.

2) Роль композиционно-речевой формы в построении литературного уровня композиции, то есть в развитии сюжета и в раскрытии характеров, а также в непосредственной реализации эстетического задания автора.

В эпической литературе преобладает монологический тип речи, по-разному взаимодействующий с диалогом. События и характеры, являющиеся предметом художественного изображения, не могут быть здесь непосредственно показаны читателю: поэтому о них рассказывает, повествует некое лицо, выступающее в роли повествователя.
Монологический тип речи лежит в основе двух наиболее существенных для этого рода литературы композиционно-речевых форм: повествования и описания. Повествование и описание противопоставлены друг другу по признаку "динамичность/статичность", так как повествование служит, прежде всего, средством передачи событий, развертывания собственно событийной стороны сюжета, а описание, напротив, связано с замедлением действия.

Авторский стиль, выделяемый по совокупности произведений одного писателя, обладает общими чертами литературного направления, к которому он принадлежит, жанра, в котором написана данная группа произведений, и индивидуальными чертами, привнесенными в них творческой личностью писателя. Наконец, авторский стиль, проявляющийся в отдельном произведении,- это наиболее конкретное понятие, вбирающее в себя все общие черты перечисленных выше стилистических категорий, в том числе авторской манеры в целом, и добавляющее к ним индивидуальные свойства данного произведения.

2.3 Художественный перевод

2.3.1 Перевод художественных текстов

Художественный стиль – пожалуй, наиболее полный описанный из функциональных стилей. Вместе с тем, вряд ли из этого можно сделать вывод о том, что он наиболее изученный. Это объясняется тем, что художественный стиль – самый подвижный, творчески развиваемый из всех стилей.

Художественным переводом, согласно Т.А. Казаковой, называется перевод произведений художественной литературы (Казакова 2006). Произведения художественной литературы противопоставляются всем прочим речевым произведениям благодаря тому, что для всех них доминантной является одна из коммуникативных функций, а именно художественно-эстетическая или поэтическая. Основная цель любого произведения этого типа заключается в достижении определенного эстетического воздействия, создании художественного образа. Такая эстетическая направленность отличает художественную речь от остальных актов речевой коммуникации, информативное содержание которых является первичным, самостоятельным.

Художественный перевод усложнен массой факторов. Основной его особенностью можно считать то, что кроме обычного описания событий, объектов, требуется точно передать эмоциональную окраску. Порой даже это может значить больше, чем обычное повествование. Автор с помощью чувств дополняет смысловую нагрузку текста. А переводчик в свою очередь должен не упустить эту весомую составляющую, что, безусловно, усложняет работу. Требуется воздействовать на чувства читателя, пробудить в нем определенные ощущения. Заставить задуматься, проникнуться участью героев, сделать определенные выводы или просто расслабиться под захватывающую книгу – задачи художественной литературы могут быть разными. Переводчик же обязан не просто поверхностно сохранить смысл, а тонко отразить эмоции, характер героев.

Чтобы перевод был максимально точным, специалист должен быть знаком с культурой народа, эпохой, временем, когда писалось произведение. Ведь некоторые неуловимые вещи могут сквозить в строках, неявно дополнять смысл. А сленг, речевые особенности влияют на правильно восприятие, например, шуток, иронии, сарказма. Так что лучше, когда переводчик обладает богатыми знаниями в области культуры народов.

Также при переводе художественных текстов особое внимание уделять надо оборотам, украшающим речь. Дословный перевод, иначе говоря, подстрочник, здесь недопустим. Красота произведения не должна теряться, но ради нее не стоит жертвовать смыслом.

Как обычно, основными требованиями к письменному переводу текстов любого жанра и стиля, относится адекватность, эквивалентность, точность. Наряду с легкостью восприятия, высокой образностью, красотой литературных произведений нужно ставить точность.

Лингвистический принцип перевода, прежде всего, предполагает воссоздание формальной структуры подлинника. Однако провозглашение лингвистического принципа основным может привести к чрезмерному следованию в переводе тексту оригинала -  к дословному, в языковом отношении точному, но в художественном отношении слабому переводу, что явилось бы само по себе одной из разновидностей формализма, когда точно переводятся чуждые языковые формы, происходит стилизация  по законам иностранного языка. В тех случаях, когда синтаксическая структура переводимого предложения может  быть и в переводе выражена аналогичными средствами, дословный перевод может  рассматриваться как окончательный вариант перевода без дальнейшей  литературной обработки. Однако совпадение синтаксических средств в двух языках встречается  сравнительно редко; чаще всего при дословном переводе возникает то или иное  нарушение синтаксических норм русского языка.  В таких случаях мы сталкиваемся с известным разрывом между содержанием и формой: мысль  автора ясна, но форма ее выражения чужда русскому языку. Дословно точный перевод не всегда воспроизводит эмоциональный эффект подлинника, следовательно, дословная точность и художественность оказываются в постоянном противоречии друг с другом. Бесспорно, что перевод опирается на языковой материал, что вне перевода слов и словосочетаний художественный перевод не может существовать, и сам процесс перевода тоже должен опираться на знание законов обоих языков и на понимании закономерностей их соотношения. Соблюдение языковых законов обязательно как для оригинала, так и для перевода.

Техника перевода не признает модернизаций текста, основываясь на простой логике равенства впечатлений: восприятие произведения современным читателем подлинника должно быть аналогичным современному читателю перевода. Речь не идет о филологически достоверной копии языка перевода на тот момент времени, когда был написан оригинал. Современный перевод дает читателю информацию о том, что текст не современен, и с помощью особых приемов старается показать, насколько он древен.

2.3.2 Переводческие трансформации

Основная задача переводчика при достижении адекватности –это умело произвести различные переводческие трансформации, для того, чтобы текст перевода как можно более точно передавал всю информацию, заключенную в тексте оригинала, при соблюдении соответствующих норм переводящего языка. Л.С. Бархударов, внесший существенный вклад в разработку типологии переводческих трансформаций, исходил из того что переводческие трансформации - это те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности («адекватности перевода») вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков (Бархударов 1975:190). Я.И. Рецкер определяет  трансформации как «приемы логического мышления, с помощью которых мы раскрываем значение иноязычного слова в контексте и находим ему русское соответствие, не совпадающее со словарным» (Рецкер 1974:38).

В настоящее время существует множество классификаций переводческих трансформаций предложенных различными авторами. Рассмотрим одну из них, которую мы выбрали для нашего исследования.

Л.К. Латышев дает классификацию трансформаций по характеру отклонения от межъязыковых соответствий (Латышев 1981), в которой все переводческие трансформации подразделяются на:

• Морфологические - замена одной категориальной формы другой или несколькими;

• Синтаксические - изменение синтаксической функции слов и словосочетаний;

• Стилистические - изменение стилистической окраски отрезка текста;

• Семантические - изменение не только формы выражения содержания, но и самого содержания, а именно, тех признаков, с помощью которых описана ситуация.

Несмотря на то, что до сих пор понятие трансформации трактуется лингвистами неоднозначно, в общем виде, переводческая трансформация определяется как преобразование, с помощью которого можно осуществить переход от единиц оригинала к единицам перевода.

2.3.3 Проблемы перевода литературной сказки

К обычным трудностям, связанным с переводом иноязычного автора, отдаленного от нас временем, иными нравами, литературными установками и условностями, переводчик сталкивается и с другими проблемами. Для переводчика, который должен оперировать категориями иного языка, связанного с совершенно иным кругом образов и ассоциаций, что создает особые трудности. Переводчики стремятся приблизить сказки к русскому читателю-ребенку, для чего, следуя давней переводческой традиции, «транспонируют» весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву. Меняются не только имена, но и бытовые и исторические реалии, стихи и пародии. «Необходимо передать особый, то лукавый и озорной, то глубоко личный, лирический и философский, дух сказок, воспроизвести своеобразие авторской речи - сдержанной, четкой, лишенной «красоты фигур» (за исключением тех случаев, когда автор ставил перед собой специально иронические или «эксцентрические» задачи), зато предельно динамичной и выразительной» (Брауде 1977: 234).

Вместе с тем авторы переводов стремятся, не нарушая национального своеобразия подлинника, передать особую образность сказок, своеобразие его эксцентрических нонсенсов. Но перед ними возникает трудность: невозможно точно передать на другом языке, понятия и реалии, в этом другом языке не существующие. И все же они пытаются как можно ближе приблизиться к оригиналу, пойти путем параллельным, если нет такого же, передать если не органическую слитность буквы и духа, то хотя бы дух подлинника.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2

Рассмотрев во второй главе основные теоретические аспекты литературной сказки и перевода художественных текстов, а также перевода литературной сказки, мы пришли к следующим выводам:

• Вопрос об определении понятия «литературная сказка» остается открытым до сих пор. Литературная сказка - явление многомерное, с одной стороны сохраняющее, благодаря законам жанра, преемственность по отношению к сказке народной, а с другой - подверженное всевозможным влияниям, среди которых важнейшие - влияние исторической эпохи и влияние авторской воли. Мы согласны с понятием сказки Л.Ю. Брауде, понятие которой, на наш взгляд ближе других подходит к характеристике феномена литературной сказки, хотя и оно нуждается в некоторых уточнениях и поправках.

• Долгое время литературная сказка рассматривалась именно как результат прямого переноса фольклорного жанра в авторскую художественную систему. Однако эта точка зрения обнаруживает свою теоретическую несостоятельность или, во всяком случае, недостаточность.

• Литературная сказка заимствует стилистические особенности у народной сказки, но степень стилизации произведения зависит от автора. Чаще всего автор литературной сказки отказывается от разговорности речи, усложняет строение фраз и придает большое значение правильности их построения.

• Художественным переводом, согласно Т.А. Казаковой, называется перевод произведений художественной литературы. Произведения художественной литературы отличаются от всех других речевых произведений в связи с тем, что для всех них главной функцией является одна из коммуникативных, а именно художественно-эстетическая или поэтическая.

• Главная цель перевода - достижение адекватности. Основная задача переводчика при достижении адекватности - умело произвести различные переводческие трансформации для того, чтобы текст перевода как можно более точно передавал всю информацию, заключённую в тексте оригинала при соблюдении соответствующих норм переводящего языка.

• При переводе сказок, переводчики пытаются преодолеть все трудности, стремятся приблизить сказки к русскому читателю-ребенку, для чего, согласно переводческой традиции, изменяют весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву.

ГЛАВА 3 СУБСТИТУЦИЯ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ОБЩЕНИИ на основе немецких сказок и их переводов на русский язык

Значения субституционных типов складываются из элементарных отличительных черт той ситуации, в какой произносится речь. В своем общем значении класса субституты на один шаг дальше, чем обычные формы, уходят от практической действительности, поскольку они обозначают не реальные предметы, а грамматические формальные классы; субституты — это, так называемые, языковые формы второй степени (Блумфилд 1968). В своем значении субституты к тому же более примитивны, чем обычные языковые формы, поскольку они обозначают простые явления той непосредственной ситуации, в которой произносится речь.

На базе нашей выборки рассмотрим морфологическую типологию, которая, как указывалась выше, представляется нам более полной и адекватно отражающей суть самого явления. Классификация, предложенная Л.М. Михайловым, предусматривает деление всех субститутов на три вида: прономинальное замещение, проадвербальное замещение и провербальное замещение.

3.1 Прономинальное замещение

Прономинальное замещение осуществляется с помощью личных, указательных, притяжательных местоимений и прономинальных слов das и es. Замещаемый прономинальными элементами антецедент структурно представляет собой один компонент предложения, целую группу или все предложение. По своему виду субституты, как показывают данные анализа фактического материала, распадаются на прономинальное замещение, что составляет большую часть примеров нашей выборки. Для начала представлены примеры, определяющие позицию замещающего элемента. Антецедент слова-заместителя по отношению к нему может занимать позицию в предтексте и в посттексте. В зависимости от позиции антецедента различают анафорические и катафорические заместители. Рассмотрим каждый из них.

«Если речь идет о совокупности текстовых элементов сообщения к ранее сказанному, говорят об анафоре» (Михайлов 1986:197). В диалогической речи, анафора встречается чаще, чем катафора и не выходит за рамки текста, отсылая не к конкретному предмету или явлению, а к их названиям.

«Sobald der Knabe mit diesem Schreiben angelangt ist, soll er getötet und begraben werden, und das alles soll geschehen sein, ehe ich zurückkomme.»¹

В данном примере встречаются два замещения, субститутами которых являются анафоры. В первом случае антецедентом служит существительное der Knabe, а субститутом личное местоимение er. Во втором случае замещается конструкция soll er getötet und begraben werden на указательное местоимение das. В обоих случаях анафора базируется на предположении говорящего о том, что слушающий уже знает, то о чем он говорит. Прономинальное замещение служит стилистическим целям для избежания повторов в контексте.

«Как только малый принесет к тебе это мое письмо, приказываю его немедленно убить и схоронить, и все это чтобы было выполнено до моего возвращения домой.»²

В переводе П.Н. Полевого отмечены не только сохранение позиции и значения слов-заместителей, но и группа трансформаций, без которых перевод с одного языка на другой невозможен. При вариантном соответствии, выбор значения малый обусловлен контекстом, показывающее пренебрежительное отношение говорящего к мальчику. В переводе отмечена контекстуальная замена при помощи использования приёма смыслового развития. П.Н. Полевой заменяет следствие причиной и делает это на том основании, что дословный перевод "он должен умереть" неприемлем по стилистическим соображениям. Эта прием сопряжен одновременно с грамматической трансформацией добавления. Также используется замена на уровне частей речи: глагол zurückkomme заменяется существительным возвращения. С этим связано добавление существительного домой для сохранения смысла предложения.

В обоих языках наблюдается использование и сохранение замещения на одной и той же позиции.

Л.М. Михайлов называет катафорой, такое средство связи элементов текста, которое заключается в обращении к последующим элементам (Михайлов 1986).

(39) «Wo hast du die Ziege, Hans?»

«In die Tasche gesteckt.»

В данном примере катафорой, которое стоит до антецедента Hans, является личное местоимение du. Катафорическая система предупреждает слушающего о том, кому предназначено высказывание и подготавливает его к восприятию определенного отрезка текста.

«А где же у тебя козочка, Ганс?»

«В карман ее сунул.» (Гримм,1893)

При переводе автор не меняет позицию субститута и полностью сохраняет структуру предложения, используя только такой вид грамматической трансформации, как добавление частицы же, которая характерна для разговорной речи.

В дальнейших исследованиях мы будем ссылаться на результаты данных примеров, полученных про помощи анализа позиций замещающих элементов с целью определить их особенности.

Рассмотрим примеры прономинального замещения, которое осуществояется с помощью личных местоимений.

(4) « Mein Sohn, wohin so eilig, was hast du im Sinn? Bleib hier, du bist ein so schöner Mann, du sollst nicht wieder von mir. Ich gebe dir jetzt mein Reich halb, und nach meinem Tod bekommst du es ganz.»

В данном примере личные местоимения du и dir замещают имя существительное Sohn. Прономинальное замещение служит стилистическим целям для избегания повторения одних и тех же слов в контексте. Текст свидетельствует о волнении, в котором пребывает говорящий. Он всеми способами пытается уговорить молодого человека остаться в его королевстве. Усиление прагматического эффекта осуществляется несколькими словами-субститутами (Sohn-du-dir).

«Сын мой, куда ты спешишь, что ты задумал? Оставайся здесь, ты юноша красивый, и тебе уходить отсюда незачем. Я дам тебе половину своего королевства, а после моей смерти ты наследуешь все.» (Гримм,1893)

При переводе, предложенным П.Н. Полевым, также используется замещение существительного сын на личные местоимения ты и тебе с целью избежать лексических повторов. Помимо сохранения замещения, автор перевода применяет ряд трансформаций. Автор допускает в двух местах позиционную трансформацию, местоимение мой ставится после существительного сын и прилагательное красивый после существительного юноша для сохранения стилистической окраски, которая характерна языку 19 века, в котором и была написана сказка. Также используется замена на уровне частей речи: существительное с предлогом im Sinn на русский язык передано глаголом задумал, выбор которого обусловлен контекстом. Равным образом, П.Н. Полевой опускает модальный глагол sollst и наречие jetzt, которые являются избыточными в контексте при переводе с немецкого языка на русский.

В обоих языках отмечается определенное сходство в выборе замещаемого антецедента. П.Н. Полевой при переводе использует ту же лексическую единицу, что и автор оригинала. Вместе с тем, автор перевода, применяя незначительные трансформации, практически полностью сохраняет структуру и прагматический эффект, созданные авторами оригинала.

«Eselein, wie gefällt dir meine Tochter?»

«Аus der Maßen wohl, sie ist so schön, wie ich noch keine gesehen habe.»

В данном примере прономинальное замещение осуществляется с помощью антецедента Tochter и анафорой sie, которая выражена личным местоимением в третьем лице женского рода единственного числа, также как и замещаемый элемент.

«Ослик, а как тебе нравится моя дочь?»

«Чрезвычайно нравится, она такая прекрасная, что подобной я ни разу не видывал.» (Гримм,1893)

В переводе данного предложения, отмечается соответствие в выборе замещаемого компонента и его замещающей языковой единицы. Автор сохраняет не только анафорическую позицию элемента, но и число, род и падеж. Ряд трансформаций, который предпринимает автор перевода, помогают не только сохранить структуру и стилистические особенности оригинала, но и точно передать экспрессивную окраску текста. При помощи метода целостного преобразования, П.Н. Полевой преобразует конструкцию Аus der Maßen wohl в словосочетание, состоящее из глагола и наречия, то есть автор применяет грамматическую трансформацию, замена на уровне частей речи, для организации диалогического общения. Также в переводе используется вариантное соответствие, устаревшее значение которого указывает на период времени, в котором сложилась ситуация: gesehen habe переводится, как видывал.

В результате анализа обоих текстов наблюдается определенная аналогия в использовании прономинального замещения. Автор перевода стремится максимально близко сохранить структуру и точно передать прагматический эффект, которым наделен оригинал.

6) «Sei ohne Sorge, das Mädchen verirrt sich nicht, es ist zu klug und verständig; zum Überfluß will ich Erbsen mitnehmen und ausstreuen, die sind noch größer als Linsen und werden ihm den Weg zeigen.»

В данном примере встречается двойное использование прономинального замещения. В первом случае оно выражено личным местоимением es, которое является анафорой к антецеденту Mädchen, во втором случае антецедент проявляется в виде существительного Erbsen, а анафорой служит указательное местоимение die. Анафоры используются в том же числе, роде и лице, что и антецеденты.

«Не беспокойся! Эта девушка не заблудится. Она такая у нас разумница! Да к тому же я захвачу с собою гороху и стану его на моем пути разбрасывать... Горох чечевицы крупнее, как по ней не найти дороги?» (Гримм,1893)

При переводе П.Н. Полевой в первом случае полностью сохраняет прономинальное замещение и позицию его компонентов, а во втором он восстанавливает анафору, переводя ее также как и антецедент. Данное предложение претерпевает целый ряд преобразований, в особенности это связано с стилистически неадекватным количеством придаточных оборотов. Так как текст предназначен для определенного реципиента, в данном случае для русских детей, автор перевода стремится облегчить предложение и сделать его более понятным. П.Н. Полевой с помощью грамматической трансформации членения предложения разбивает его на независимые простые предложения. Также отмечена замена на уровне частей речи, когда конструкция Sei ohne Sorge переводится глаголом с отрицательной частицей Не беспокойся при помощи целостного преобразования. Для избежания избыточности П.Н. Полевой опускает один из парных синонимов klug und verständig , употребление которых совершенно не свойственно для русской речи и переводит как разумница, усилив его значение про помощи указательного местоимения такая. Также в данном тексте используется такая грамматическая трансформация, как добавление. Причиной, вызывающей необходимость добавлений в этом тексте перевода является то, что семантические компоненты формально не выражены в языке оригинала и требуется объяснение действий, то есть конструкция Erbsen ausstreuen дополняется словосочетанием на моем пути. Позиционная трансформация при переводе die sind noch größer als Linsen - Горох чечевицы крупнее сохраняет и показывает разговорный стиль данного предложения. Наряду с этими трансформациями, П.Н. Полевой заменяет повествовательное предложение на вопросительное для усиления прагматического эффекта.

Сделав сопоставительный анализ оригинала и его перевода, можно отметить, что автор перевода не всегда стремится сохранить замещение, а старается, главным образом, передать семантику и стиль данного текста.

В следующем примере рассмотрим прономинальное замещение, которое осуществляется с помощью указательных местоимений.

(9) «Wem gehören diese zwölf Hemden, für den Vater sind sie doch viel zu klein?»

«Liebes Kind, die gehören deinen zwölf Brüdern.»

В данном случае, авторы оригинала используют прономинальное замещение, антецедентом которого является конструкция zwölf Hemden, а к анафоре в данном примере относится указательное местоимение die, которое употребляется в том же числе что и замещаемый элемент. Указательное слово-субститут die заменяет ранее стоящее существительное с числительным zwölf Hemden.

«Чьи это рубашки, на отца ведь они слишком малы?»

«Милое дитя, это рубашки твоих двенадцати братьев.» (Гримм,1893)

Рассматривая проблему передачи субституции с одного языка на другой, нужно отметить, что авторы переводов не всегда сохраняют это явление и часто восстанавливают антецедент при переводе. При переводе же, П.Н. Полевой повторяет словосочетание это рубашки для усиления прагматического эффекта и эмоциональной оценки. В таком случае цель оправдывает средства, так как сохранение структуры оригинала имеет меньшее значение, чем производимый данным высказыванием эффект.

Одновременно с этим, при переводе применяются незначительные трансформации, которые помогают сохранить и точно передать семантику и стилистическую окраску данного текста. Опущение числительного zwölf, используемое автором для избежания повтора, компенсируется добавлением это рубашки. Добавление обусловлено необходимостью передачи экспрессии подлинника.

При переводе оригинала отмечено не сохранение субституции, которое привело к усилению прагматического эффекта и воздействию на получателя в нужном для говорящего направлении. Одновременно с этим, автор перевода применил ряд трансформаций, которые также послужили для увеличения экспрессивной окраски.

«Wenn ich nur wüßte, was dich vergnügt machen könnte: willst du meine schöne Tochter zur Frau? »

«Die möchte ich wohl haben. »

В примере под цифрой 2 наблюдается прономинальное замещение, антецедентом которого является существительное Tochter в форме третьего лица женского рода единственного числа. Анафорой в данном случае служит указательное местоимение die, которое обладает теми же характеристиками, что и антецедент.

«Если бы мне только знать, что могло бы тебя утешить! Хочешь мою красавицу-дочь в жены?»

«Ах, мне бы очень хотелось ее иметь. » (Гримм,1893)

В переводе первой реплики автор преобразует предложение, употребив позиционную трансформацию: порядок слов переносится по правилам русского языка. Во второй реплике в данном диалоге П.Н. Полевой переводит замещающий элемент die, который выражен притяжательным местоимением, личным местоимением ее и применяет замену на уровне членов предложения: активный глагол möchte заменяется на возвратный хотелось. Добавление междометия ах придает тексту разговорный характер и сообщает о чувствах говорящего.

Проанализировав данный текст, можно отметить, что при переводе допускается не сохранение замещающего элемента, которое выражено указательным местоимением и преобразование его в личное местоимение, но которое употребляется в том же числе, роде и лице, что и антецедент.

При сопоставительном анализе текстов было выявлено, что в большинстве случаев прономинальное замещение в переводе соблюдается. Автор перевода стремится полностью сохранить позицию антецедента и замещающего компонента, который выражен анафорой или катафорой, и передать их на русский язык при помощи прямого перевода или переводческих трансформаций. Но не исключены случаи, когда замещающий компонент восстанавливается и повторяет антецедент, что обусловлено стилистическими причинами данного текста. В ходе нашего исследования было определено, что прономинальное замещение осуществляется чаще всего с помощью личных местоимений. На втором месте находятся указательные местоимения, притяжательные в данных примерах не встретились.

3.2.Провербальное замещение

Провербальное замещение осуществляется с помощью гла­голов machen и tun - так называемых провербов. При этом провербы сопровождаются местоимениями das и es, являющимися инди­каторами замещения и составной частью анафорической структу­ры. В процессе замещения с помощью провербов tun и machen делается практически повторная номинация глагольного действия. Рассмотрим следующий пример:

(70) «Wir führen morgen in aller Frühe die Kinder hinaus in den Wald, wo er am dicksten ist: da machen wir ihnen ein Feuer an und geben jedem noch ein Stückchen Brot, dann gehen wir an unsere Arbeit und lassen sie allein. Sie finden den Weg nicht wieder nach Haus und wir sind sie los.»

«Nein, Frau, das tue ich nicht; wie sollt ichs übers Herz bringen, meine Kinder im Walde allein zu lassen, die wilden Tiere würden bald kommen und sie zerreißen.»

Провербальное замещение используется для сохранения структурной целостности предложения. Проверб tue замещает предикат führen. Оно употребляется в том же времени, что и антецедент. Более употребительным в диалогической речи является проверб tun, хотя обе глагольные единицы функционируют с почти абсолютной семантической идентичностью.

«Завтра ранёшенько выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся».

«Нет, женушка, этого я не сделаю. Невмоготу мне своих деток в лесу одних оставлять - еще, пожалуй, придут дикие звери, да и растерзают.» (Гримм,1893)

В переводе П.Н. Полевого часть анафорической структуры Завтра ранёшенько выведем детей в самую чащу леса… замещен глаголом сделаю, то есть автор перевода не использует ту же конструкцию, которая употреблялась ранее, для избегания повторного момента в одном контексте. В данном случае, сделаю представляет повторное глагольное действие. Для сохранения стилистической окраски автор выполняет следующие преобразования: в предложении меняется порядок слов, на первое место выносится обстоятельство времени Завтра ранёшенько и происходит замена на уровне частей речи. Существительное с прилагательным и предлогом трансформируется в наречие ранёшенько, которое обладает специфической стилистической окраской. При переводе конструкции с придаточным предложением in den Wald, wo er am dicksten ist, П.Н. Полевой применяет замену на уровне частей речи и передает данную конструкцию существительным в самую чащу леса с определительным местоимением для уточнения значения. В предложении автор допускает позиционную трансформацию, изменяя порядок слов, характерный для разговорной речи(geben jedem- каждому дадим). При переводе конструкции wie sollt ichs übers Herz bringen используется русское разговорное вариантное соответствие невмоготу при помощи замены на уровне частей речи. Наряду с этим, происходит добавление вводного слова пожалуй для сохранения стилистики разговорного языка.

В примерах наблюдается обусловленное сходство в употреблении субституции и при помощи нескольких трансформаций, автор перевода достигает одинаковой стилистической окраски с данным оригиналом.

(8) «Hast du auch nicht die dreizehnte Tür geöffnet?»

«Nein.»

«Hast du es gewiß nicht getan?»

«Nein.»

«Hast du es nicht getan?»

«Nein.»

В данном диалоге авторы дважды употребляют провербальное замещение. Один и тот же антецедент, который выражен целым предложением «Hast du auch nicht die dreizehnte Tür geöffnet?»,замещается провербом tun, который используется в том же времени и числе. Местоимение es является индикатором замещения и составной частью анафорической структуры.

«Не отпирала ли ты и тринадцатую дверь?»

«Нет.»

«Вправду ль ты этого не делала?»

«Нет.»

«Ты точно не делала этого?»

«Нет». (Гримм,1893)

При переводе П.Н. Полевой оставляет тот же самый антецедент, который представлен также целым предложением «Не отпирала ли ты и тринадцатую дверь?». Автор полностью сохраняет замещение и передает стиль текста при помощи грамматической трансформации, которая заключается в добавлении, в первом случае, разговорной конструкции Вправду ль, а во втором, наречия точно. В остальном П.Н. Полевой придерживается структуры и стилистической окраски оригинала.

В обоих языках отмечается сходство в выборе провербального замещения. Автор перевода достигает желаемого эффекта при помощи сохранения структуры и грамматической трансформации.

Рассмотрим пример с провербом machen, который практически не отличается от проверба tun,но встречается в тексте намного реже.

Da fing der erste wieder an und rief: «Was hilft ihm das! Wenn sie ans Land kommen, wird ihm ein fuchsrotes Pferd entgegenspringen, da wird er sich aufschwingen wollen, und tut er das, so sprengt es mit ihm fort und in die Luft hinein daß er nimmer mehr seine Jungfrau wiedersieht.»

Провербальное замещение используется для сохранения структурной целостности предложения. Анафора tut замещает предикат aufschwingen, где индикатором замещения служит местоимение das. Она употребляется в том же времени, что и антецедент. В этом примере проверб tut употребляется для образования формы настоящего времени.

Тогда опять первый повел речь: «А что проку? Чуть они причалят к берегу, ему навстречу выбежит конь золотисто-рыжей масти, и король захочет на него сесть, и если ему это удастся, то конь взмахнет с ним вместе на воздух и никогда ему не видать больше своей суженой.» (Гримм,1893)

В данном примере, П.Н. Полевой сохраняет провербальное замещение и его позицию. Автор старается перевести данную конструкцию, не повторяя глагол, время и число при этом остаются неизменными. Опущение глагола fing an и устаревшее значение вариантного соответствия повел речь полностью передают семантику и атмосферу данного высказывания. С этой же целью автор перевода преобразовывает и другие предложения в данном диалоге. С помощью метода целостного переосмысления, автор полностью изменяет конструкцию Was hilft ihm das?, для того, чтобы лучше передать стиль и особенности диалога. Конкретизировав значение kommen, П.Н. Полевой переводит его, как причалят. В словосочетании ein fuchsrotes Pferd опущен компонент семантической структуры, поэтому при переводе он восстанавливается и передается, как конь золотисто-рыжей масти. Совершив семантическую замену в сложном предложении, автор преобразовывает подчинительную связь сочинительной, что вызывается стилистическими причинами. Также при выборе вариантного соответствия, автор останавливается на значении суженой, которое характерно для периода времени, в котором происходит данная ситуация.

Проанализировав данные предложения, можно сделать вывод, что автор перевода стремится не только сохранить использование субституции и ее позиции, но и передать семантику и прагматику данного текста с помощью ряда трансформаций.

(11) «Liebes Kind, kann ich und mein Diener in dem Häuschen für die Nacht ein Unterkommen finden?»

«Ach ja, das könnt ihr wohl, aber ich rate euch nicht dazu; geht nicht hinein.» «Warum soll ich das nicht machen?»

В данном предложении отмечено провербальное замещение, которое выражено при помощи антецедента geht nicht hinein и провербом machen, который обозначает повторное действие антецедента.

«Голубушка, не могу ли я у вас в избушке приютиться на ночь с моим слугою?»

«О да, конечно, вы могли бы там приютиться, да я-то вам не советовала бы; лучше и не заходите туда».

«Почему бы так?» (Гримм,1893)

П.Н. Полевой сохраняет позицию провербального замещения, которое в оригинале выражено провербом machen. Как и авторы оригинала, он стремится не повторить действие, а замещает его конструкцией близкой по значению. Выбор значения вариантного соответствия обусловлен по контексту, только из перевода возможно понять, что слушателем является девушка. Также происходит замена на уровне частей речи Unterkommen-приютиться. Добавление частицы то к личному местоимению я вызвано особенностями разговорной речи. Последняя реплика, в которой содержится замещение, передано автором при помощи замены данной конструкции на близкую по значению, чтобы избежать повторов в тексте.

В обоих языках отмечается аналогия в использовании средств провербального замещения. Автор перевода сохраняет его позицию и переводит конструкцией близкой по значению. Для достижения одинаковой структуры и прагматического эффекта предпринимаются незначительные трансформации.

Сопоставляя оригинал сказок Братьев Гримм и текст, предложенный переводчиком П.Н. Полевым, мы определили, что провербальное замещение используется для сохранения структурной целостности предложения. Замещающий элемент употребляется в том же времени, что и антецедент. При переводе сохраняются не только его позиции, но и характеристики, такие как число и время. Более употребительным в диалогической речи данных примеров является проверб tun, хотя провербы tun и machen функционируют с почти абсолютной семантической идентичностью.

3.3 Проадвербальное замещение

Проадвербальное замещение имеет место в том случае, когда компонент предложения - субстантивная rpyппа, выступаю­щая в синтаксической функции дополнения или обстоятельства, т.е. антецедента, заменяется местоименным наречием, замещаю­щим сочетание предлога с существительным. Сюда относятся daran, darauf, darin, daneben, darunter, dadurch, damit и др. Антецедент также может быть замещен наречием места, например dort. Здесь при отсутствии повторной номинации самого антеце­дента его позиция замещается более абстрактной языковой едини­цей, служащей для вербализации семантического падежа. Рассмотрим следующий пример:

(8) «Mein liebster Benjamin, diese Särge hat dein Vater für dich und deine elf Brüder machen lassen, denn wenn ich ein Mädchen zur Welt bringe, so sollt ihr allesamt getötet und darin begraben werden.»

В данном случае антецендент Särge замещается на местоименное наречие darin.

«Мой милый Вениамин, эти гробы твой отец велел приготовить для тебя и твоих одиннадцати братьев. Если у меня родится на свет девочка, то все вы будете убиты и в них похоронены.» (Гримм,1893)

При переводе проадвербальное замещение сохраняется. Автор перевода не повторяет существительное, а использует местоимение, выступающее в синтаксической функции обстоятельства. Наряду с сохранением замещения, Полевой точно передает данное предложение на русский язык, заменив только немецкое сложное распространенное предложение на два распространенных русских предложения. Применение этого приема вызвано стилистическими причинами.

Полностью сохранив употребление проадвербального замещения, автор перевода точно передает стилистическую окраску и структуру переводимого предложения.

Антецедент также может быть замещен наречием места. Здесь при отсутствии повторной номинации самого антеце­дента его позиция замещается более абстрактной языковой едини­цей, служащей для вербализации семантического падежа. Рассмотрим следующий пример:

(52) «Aber, lieber Schwiegersohn, sage mir doch, woher ist das viele Gold? Das sind ja gewaltige Schätze!»

«Ich bin über einen Fluß gefahren und da habe ich es mitgenommen, es liegt dort statt des Sandes am Ufer.»

«Но скажи ты мне, милый зятек, откуда у тебя столько золота? Ведь тут немалое сокровище!»

«Да вот, переправлялся я через реку, так с той реки с собою прихватил: там оно заместо песку на берегу валяется». (Гримм,1893)

В данном предложении наблюдается два замещение einen Fluß,которое осуществляется с помощью наречий места da и dort, которые являются анафорами, согласно их позиции по отношению к антецеденту. В первом случае, антецедент einen Fluß замещается на анафору da, а во втором этот же антецедент замещается на анафору dort для избежания лексических повторов. Наряду с восстановлением субститута в первом случае и сохранением проадвербального замещения и его расположения во втором случае, автор перевода стремится максимально близко приблизить русского ребенка к содержанию сказки, подвергнув текст оригинала различным трансформациям. Позиционная трансформация, изменяющая порядок слов в предложении, усиливает экспрессивную окраску, которая характерна для разговорной речи. Конструкция sage mir doch в переводе выносится на первое место после союза но. П.Н. Полевой, используя вариантное соответствие зятек, выбирает значение, которое обусловлено контекстом и точно передает отношение говорящего к слушающему, во втором случае при переводе конструкции gewaltige Schätze выбор значения также определяется контекстом. Автор использует стилистически яркий вариант немалое сокровище для перевода этого словосочетания. В начале второй реплики употреблена грамматическая трансформация - добавление конструкции да вот, которое обусловлено чисто стилистическими соображениями для передачи разговорной речи, делая ее более яркой и стилистически окрашеной. Вариантное соответствие, которое употребляет автор в данном тексте определено особенностями разговорной речи и языка оригинала, например заместо и валяется, выбор значений которых обусловлен контекстом. В сравнении с немецким языком в русском тексте также отмечаются позиционные трансформации, которые усиливают прагматический эффект. В первой части сложного предложения сказуемое переправлялся ставится перед подлежащим я , а во второй части сказуемое валяется выносится на последнее место в предложении.

При сравнении текста на русском и немецком языках, отмечается несоответствие при переводе проадвербального замещения. П.Н. Полевой не точно следует структуре оригинала и в одном случае восстанавливает субститут для усиления эмоциональной окраски в переводе. Помимо этого, автор применяет ряд преобразований, с помощью чего полностью передает особенности разговорной речи и языка оригинала.

(10) «Diesen Spieß gebe ich dir, weil dein Herz unschuldig und gut ist: damit kannst du getrost auf das wilde Schwein eingehen, es wird dir keinen Schaden zufügen.»

В данном примере наблюдается использование проадвербального замещения, в котором антецедентом является Spieß, а анафорой служит местоименное наречие damit. Как и говорилось ранее, целью этого замещения служит избежание стилистических повторов в одном контексте.

«Это копьецо я даю тебе, потому что у тебя сердце простое и доброе; с этим копьецом смело выступай против кабана - от него тебе зла не приключится». (Гримм,1893)

П.Н. Полевой при переводе восстанавливает замещение и повторяет словосочетания это копьецо - с этим копьецом, которое необходимо для усиления прагматического эффекта. Вместе с этим, трансформации помогают точно и полностью передать всю эмоциональную окраску. Автор перевода использует вариантное соответствие, значение копьецо, которого предает тексту более разговорный характер. Опущение модального глагола kannst связано с тем, что он является избыточным в контексте. Также П.Н. Полевой употребляет позиционную трансформацию согласно правилам русского языка, где подлещащее стоит перед сказуемым: gebe ich dir- я даю тебе.

Сравнив оба текста, оригинал и его перевод, можно сделать вывод, что для усиления прагматического эффекта, необходимо восстанавливать субститут, как и сделал это автор перевода. Помимо этого, он произвел ряд трансформаций, которые помогли передать эмоциональную окраску данного текста.

(8) «In deinem Schatze liegen fünf Tonnen Goldes, laß eine von den Goldschmieden des Reiches verarbeiten zu allerhand Gefäßen und Gerätschaften, zu allerhand Vögeln, Gewild und wunderbaren Tieren, das wird ihr gefallen, wir wollen damit hinfahren und unser Glück versuchen.»

Рассматривая этот пример, можно выявить, что авторы оригинала используют проадвербальное замещение, антецедентом в котором заявлена целая группа allerhand Gefäßen und Gerätschaften, zu allerhand Vögeln, Gewild und wunderbaren Tieren, а анафорой является damit.

«У тебя в сокровищнице есть пять бочек золота; так прикажи твоим золотых дел мастерам одну из этих бочек золота перековать во всякую посуду и утварь, изготовить из этого золота всяких птиц, лесных и разных диковинных зверей. Ей это понравится, и мы с тобою все это захватим с собою и пойдем к ней попытать счастья».(Гримм,1893)

При переводе проадвербальное замещение сохраняется. Одновременно с этим, П.Н. Полевой старается полностью сохранить эмоциональную окраску, которой обладает оригинал данного текста. Для этого особую роль сыграли вариантные соответствия, значения которых наиболее подходят к периоду того времени, в котором описана данная ситуация. Существительное den Goldschmieden передано при помощи устаревшего значения золотых дел мастерам, так же как и Gerätschaften, значение которого утварь ближе всего подходит к этому тексту. Далее, автор производит замену на уровне членов предложения, притяжательное местоимение deinem преобразуется в личное местоимение тебя. В этом же предложении с помощью метода генерализации сказуемое liegen передается при помощи значения есть, которое обладает более абстрактным характером, чем переводимое слово. Грамматическая трансформация, которая повлекла за собой замену сложного распростроненного предложения двумя сложными, избавляет от нагруженности данный текст и делает его более понятным для русского рецепиента.

В обоих высказываниях наблюдается соответствие в использовании субституции. Автор перевода не только сохранил позицию антецедента и анафоры, но и полностью передал атмосферу событий, изменив для этого структуру предложения и воспользовавшись устаревшей лексикой.

(2) «Liebe Frau», sprach er zu ihr, «könnt Ihr mir nicht den Weg durch den Wald zeigen?»

«O ja, Herr König», antwortete sie, «das kann ich wohl, aber es ist eine Bedingung dabei, wenn Ihr die nicht erfüllt, so kommt Ihr nimmermehr aus dem Wald und müßt darin Hungers sterben.»

В примере используется проадвербальное замещение, где субстантивная группа выступает в функции обстоятельства. Анафорой служит местоименное наречие darin, синтаксической функцией которого также является обстоятельство, как и у антецедента den Wald.

«Бабушка, - сказал он ей, - не можете ли вы указать мне дорогу из лесу?»

«О, да, господин король,- ответила она,- это я могу, но с одним условием, если вы его не выполните, то не выйти вам из лесу никогда и пропадете вы тут с голоду.» (Гримм,1893)

В переводе данного примера автор сохраняет проадвербальное замещение и переводит его с помощью наречия места тут, которое также обладает функцией обстоятельства. Выбор вариантного соответствия Бабушка и пропадете делается на основе контекста. Во всем остальном автор перевода придерживается структуры предложений и семантической значимости оригинала. Также он точно передает атмосферу ситуации и прагматический эффект.

В обоих языках наблюдается определенное сходство в выборе замещающего компонента и антецедента. П.Н. Полевой стремится максимально близко приблизить перевод к оригиналу и подобрать значения, согласно контексту.

(7) «So sterb ich getrost und in Frieden.» Und sprach dann weiter: «Nach meinem Tode sollst du ihm das ganze Schloß zeigen, alle Kammern, Säle und Gewölbe und alle Schätze, die darin liegen. Aber die letzte Kammer in dem langen Gange sollst du ihm nicht zeigen, worin das Bild der Königstochter vom goldenen Dache verborgen steht. Wenn er das Bild erblickt, wird er eine heftige Liebe zu ihr empfinden und wird in Ohnmacht niederfallen und wird ihretwegen in große Gefahren geraten; davor sollst du ihn hüten.»

В данном примере, проадвербальное замещение выражено в первом случае при помощи антецедента Schloß, который выступает в функции дополнения,во втором случае – Gefahren с функцией обстоятельства. Анафорами служат местоименные наречия darin и davor,которые обладают теми же синтаксическими функциями.

«Ну, значит, я могу умереть спокойно и с миром.- И затем продолжал: - После моей смерти ты должен показать ему весь замок - все покои, залы и подвалы и все сокровища, какие в них хранятся; но самого крайнего покоя в длинном коридоре ты ему не показывай - того, в котором сокрыто изображение королевны с золотой крыши. Как только он увидит это изображение, он воспламенится к королевне страстной любовью; пожалуй, еще в обморок упадет да из-за нее во всякие опасности полезет. От всего этого ты обязан его оберечь». (Гримм,1893)

Автор перевода соблюдает проадвербальное замещение и его позицию в данном примере и переводит его предлогом с местоимением, обладающим теми же характеристиками, что и антецедент, то есть сохраняется число и падеж. Перевод художественного текста требует использования ряда трансформаций, который помогает приблизить текст к оригиналу. В первом же предложении П.Н. Полевой употребляет грамматическую трансформацию - добавление глагола значит, чтобы придать тексту разговорный характер. Позиционная трансформация sollst du- ты должен обусловлена правилами порядка слов русского языка. Вариантное соответствие, устаревшее значение покои которого выбрал автор перевода, определяется периодом, в котором сложилась ситуация. Также при переводе глагола liegen П.Н. Полевой использует конкретизацию, преобразовав его в более узкий по значению глагол хранятся. Наряду с этим автор объединяет предложения, одно из которых уточняет, дополняет другое, чтобы избежать повторов сходных конструкций и чрезмерной прерывистости повествования. Вариантные соответствия с устаревшими значениями verborgen steht – сокрыто и Liebe empfinden- воспламенится любовью передают особенности разговорной речи данного периода. В конце предложения в оригинале при переводе автор использует членение сложного предложения на самостоятельные, так как для стиля русской сказки характерно стремление к краткости предложений, которые будут понятны для реципиента.

При сопоставительном анализе данных фрагментов сказки, было выявлено, что при переводе позиция замещения сохраняется и автор преобразует текст оригинала для сохранения стилистической окраски. Для этого автор не только изменяет структуру, но и подбирает значения вариантных соответствий, которые свойственны данному периоду времени.

В представленных фрагментах оригинала и их переводе установлено, что проадвербальное замещение осуществляется с помощью местоименных наречий, замещаю­щим сочетание предлога с существительным. При переводе анафора или катафора, в зависимости от позиции компонента, как сохраняется, так и восстанавливается, что связано с передачей атмосферы или прагматического эффекта, которые стремится показать автор.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3

Проанализировав морфологическую типологию профессора Л.М. Михайлова, которая представляется нам более полной и адекватно отражающей суть самого явления, мы пришли к следующим выводам:

• По мнению Л.М. Михайлова замещение представляет собой «использование одной языковой единицы вместо другой», где замещаемый компонент является антецедентом, а замещающие языковые единицы - анафорой и катафорой.

• Л.М. Михайлов подразделяет субституты на следующие виды: прономинальное, провербальное и проадвербальное замещение.

• Прономинальное замещение, которое составляет большую часть примеров нашей выборки, осуществляется с помощью личных, указательных, притяжательных местоимений и прономинальных слов das,es. Замещаемый прономинальными элементами антецедент структурно представляет собой один компонент предложения, целую группу или все предложение.

• При сопоставительном анализе текстов было выявлено, что в большинстве случаев прономинальное замещение в переводе сохраняется. Автор перевода соблюдает позицию антецедента и замещающего компонента и передает их на русский язык при помощи прямого перевода или переводческих трансформаций. Восстановление замещающего компонента, который повторяет антецедент, обусловлено стилистическими причинами данного текста.

• В ходе нашего исследования было определено, что прономинальное замещение осуществляется чаще всего с помощью личных местоимений. На втором месте находятся указательные местоимения, притяжательные в данных примерах не встретились.

• Провербальное замещение осуществляется с помощью провербов machen и tun. При этом провербы сопровождаются местоимениями das и es, являющимися инди­каторами замещения и составной частью анафорической структу­ры.

• Сопоставляя оригинал сказок Братьев Гримм и текст, предложенный переводчиком П.Н. Полевым, выявлено, что провербальное замещение используется для сохранения структурной целостности предложения. При переводе сохраняются не только его позиции, но и характеристики, такие как число и время. Более употребительным в диалогической речи данных примеров является проверб tun, хотя провербы tun и machen функционируют с почти абсолютной семантической идентичностью.

• Проадвербальное замещение имеет место в том случае, когда компонент предложения - субстантивная rpyппа, выступаю­щая в синтаксической функции дополнения или обстоятельства, т.е. антецедента, заменяется местоименным наречием, замещаю­щим сочетание предлога с существительным. Сюда относятся daran, darauf, darin, daneben, darunter, dadurch, damit и др.

• При переводе проадвербального замещения, анафора или катафора, в зависимости от позиции компонента, как сохраняется, так и восстанавливается, что связано с передачей атмосферы или прагматического эффекта, которые стремится показать автор.

Явление замещения в диалогической речи немецких сказок встречается очень часто. Оно используется не только для избежания лексических повторов текста, но и для выражения экспрессивной окраски. При передаче замещения на русский язык автор перевода стремится сохранить не только само явление и позицию, но и характеристики, которыми наделен замещаемый компонент. Восстановление антецедента в переводе обусловлено рядом стилистических причин.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Цель данной работы состояла в рассмотрении явления субституции в диалогической речи и в изучении различных типов субститутов, встречающихся в диалогах немецких сказок и их перевод на русский язык.

В главе 1 нами были рассмотрены основные понятия диалога, его общие особенности и сделаны следующие выводы.

Исследуя понятие диалог, установлено то, что он обладает рядом определенных особенностей, такими как наличие как минимум двоих собеседников, непосредственно между которыми происходит обмен речевыми высказываниями; постоянное изменение языковой ситуации; представлены все разновидности повествовательных, побудительных, вопросительных предложений; преобладают предложения с минимальной синтаксической сложностью, широко используются частицы; обилие вопросительных и побудительных предложений среди стимулирующих реплик, наличие повторов и переспросов в реагирующих репликах, их синтаксическая неполнота, компенсируемая за счёт предыдущего высказывания.

Одновременно с изучением диалога и его особенностей мы пришли к выводу, что явление субституции понимается как «использование одной языковой единицы вместо другой». Морфологическая типология Л.М. Михайлова в разделении субститутов на следующие виды: прономинальное, провербальное и проадвербальное замещение была взята за основу нашего исследования.

В главе 2 раскрывается понятие литературной сказки, также мы выявили особенности перевода литературной сказки. Литературная сказка заимствует стилистические особенности у народной сказки, но степень стилизации произведения зависит от автора. Чаще всего автор литературной сказки отказывается от разговорности речи, усложняет строение фраз и придает большое значение правильности их построения.

Исследовав особенности перевода литературной сказки, мы пришли к выводу, что основная задача переводчика при достижении адекватности - умело произвести различные переводческие трансформации для того, чтобы текст перевода как можно более точно передавал всю информацию, заключённую в тексте оригинала при соблюдении соответствующих норм переводящего языка.

В ходе работы было замечено, что чаще всего в речи употребляется прономинальное замещение, которое осуществляется с помощью личных, указательных, притяжательных местоимений прономинальных слов das и es. В более чем 135 примерах из 150 в этой работе встречается прономинальное замещение, что составляет 90% . Провербальное замещение наблюдается в 11 примерах (7,3%), а проадвербальное замещение стоит на втором месте после прономинального и используется в более чем 14 примерах (9,3%).

Явление замещения в диалогической речи немецких сказок встречается очень часто. Оно используется не только для избежания лексических повторов текста, но и для выражения экспрессивной окраски. При передаче замещения на русский язык автор перевода стремится сохранить не только само явление и позицию, но и характеристики, которыми наделен замещаемый компонент. При сопоставительном анализе оригинала и текста перевода было выявлено, что чаще всего сохранение замещения употребляется при прономинальном замещении- 129 примеров, что составляет 96%, при проадвербальном замещении- 11 примеров, что составляет 78,5%, и реже всего при провербальном замещении- 5 примеров, что составляет 45,5%.

Восстановление антецедента в переводе обусловлено рядом стилистических причин. При сопоставительном анализе оригинала и текста перевода было выявлено, что чаще всего автор перевода использует восстановление антецедента при провербальном замещении - 6 примеров, что составляет 54,5% ,при проадвербальном замещении- 3примера, что составляет 21,5% и реже всего при прономинальном замещении- 6 примеров, что составляет 4%.

Подведя итог нашим исследованиям, мы выявили, что сохранение замещения при переводе немецких сказок встречается намного чаще. Автор использовал сохранение замещения в 145 примерах, что составляет 91%, восстановление антецедента в 15 примерах, что составляет 9%.

Практическая ценность субституции очень велика, так как она встречается намного чаще, чем любая другая из форм той же сферы.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Алимов В. В. Художественный перевод: практический курс перевода: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. - М: Академия, 2010.

2. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. - М.: Просвещение, 1990.

3. Бархударов Л. С. Язык и перевод. - М.: МО, 1975.

4. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. – Киев,1994.

5. Березко М.Д. К вопросу о функциональной характеристике субститутов. На материале указательного местоимения that и имен существительных  широкой семантики. - М.,1986.

6. Беркнер С.С. Проблемы развития разговорного английского языка в XVII-XX веках. – Воронеж,1978.

7. Блох М. Я. Вопросы изучения грамматического строя языка. - М.: МГПИ, 1976.

8. Блумфилд. Л. Язык.- М.: Прогресс,1968.

9. Брандес М.П. Стиль и перевод (на материале немецкого языка): Учеб. пособие. М.: Высшая школа, 1988.

10. Брауде Л. Ю. К истории понятия «литературная сказка» // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. — М.: Наука, 1977. — Т. 36. № 3// http: //feb-web.ru/feb/izvest/1977/03/773-226.htm (2011.4 апреля)

11. Брауде Л.Ю. Скандинавская литературная сказка.- М.: Наука,1979.

12. Вейхман Г. А. Новое в английской грамматике.- М.,1990.

13. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. – М.: Гослитиздат, 1959.

14. Виноградов B.C. Перевод: общие и лексические вопросы: Учеб. пособие. - М.:КДУ, 2004.

15. Винокур. Г. О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. - М.: Наука, 1990.

16. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981.

17. Гарбовский Н.К. Теория перевода / Н.К. Гарбовский. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 2004.

18. Домашнев А.И. Интерпретация художественного текста. - М.: Просвещение, 1989.

19. Дресслер В. Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. - М.:Наука, 1978.

20. Есперсен О. Философия грамматики.- М.: Изд-во иностр. лит., 1958.

21. Ефимова, М.Н. Языковые особенности немецкой авторской сказки, способы и приемы достижения смысловой адекватности при переводе. - Майкоп, 2004.

22. Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. - М.: Высш.шк., 1984

23. Иовенко В.А. О текстовом уровне адекватности перевода // Исследования целого текста. - М.: Наука, 1986.

24. История зарубежной литературы 19 века. Учебное пособие / Под ред. Я.Н. Засурского, С.В. Тураева. - М., 1982.

25. Казакова Т.А. Художественный перевод. Теория и практика. - М.: Инъязиздат, 2006.

26. Комиссаров В.Н. Слово о переводе.- М.: Международные отношения, 1973.

27. Кутузов Л. Практическая грамматика английского языка.- М., 1998.

28. Латышев Л.К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения. - М.: Международные отношения, 1981.

29. Леонова Т.Г. Русская литературная сказка XIX века в её отношении к народной сказке.- М., 1982.

30. Любавская, И.Ю. Репрезентация и субституция на синтаксическом уровне. - Ниж. Новгород, 1991.

31. Медрим Д.Н. О поэтике волшебной сказки //Проблемы детской и зарубежной литературы. - Волгоград, 1971.

32. Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода – М.: Московский лицей, 1996.

33. Михайлов Л.М. Грамматика немецкой диалогической речи: Учеб.пособие для студентов ин-тов и фак. иностр.яз.-М.:Высш.шк.,1986.

34. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. - Москва: Высшая школа, 1994.

35. Морозова, И.С.  Языковое замещение в тексте // Языковое сознание и текст. - Пермь, 2004.

36. Ривлина А.А. Теоретическая грамматика английского языка// http://www.bgpu.ru/site/content/kafs/engphil/rivlina/grammar/lectures/lectures%20UNIT%206.htm (2010. 03 мая).

37. Рецкер 1974: Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика.- М., Междунар. отношения, 1974.

38. Роганова З.Е. Пособие по переводу с немецкого на русский язык. - М., 1961.

39. Розен Е.В. Немецкая лексика: история и современность. - М., 1991.

40. Скребнев Ю.М. Функциональный аспект лингвистики текста // Лингвистика текста. - М., 1974.

41. Скурла Г. Братья Гримм: Очерк жизни и творчества: Пер. с нем. / (Предисл. А. Гугнина). - М.: Радуга, 1989.

42. Стрелковский Г.М. Пособие по переводу с немецкого языка на русский и с русского языка на немецкий. - М., 1973.

43. Федоров А.В. Основы общей теории перевода  (лингвистические проблемы): Для ин-тов и фак. иностр. яз. Учебное пособие – М.: Высшая школа. 1983.

44. Чахоян Л.П. Синтаксис диалогической речи современного английского языка. М., 1979.

45. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. - М., 1973.

46. Шендельс Е.И. Практическая грамматика немецкого языка. - М.: Высш. шк., 1988.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Гримм Я.и В. Бременские уличные музыканты (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0270.shtml (2011.24 апреля)

2. Гримм Я.и В. Верный Иоганн(Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0060.shtml (2011.24 апреля)

3. Гримм Я.и В. Волк и семеро маленьких козлят (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0050.shtml (2011.24 апреля)

4. Гримм Я.и В. Вошка и блошка (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 //http://az.lib.ru/g/grimm/text_0300.shtml (2011.24 апреля)

5. Гримм Я.и В. Гензель и Гретель (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0150.shtml (2011.24 апреля)

6. Гримм Я.и В. Госпожа Метелица (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0240.shtml (2011.24 апреля)

7. Гримм Я.и В. Девушка без рук(Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0310.shtml (2011.24 апреля)

8. Гримм Я.и В. Двенадцать братьев (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0090.shtml (2011.24 апреля)

9. Гримм Я.и В. Дитя Марии (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0030.shtml (2011.24 апреля)

10. Гримм Я.и В. Дружба кошки и мышки (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0020.shtml (2011.24 апреля)

11. Гримм Я.и В. Жених-разбойник (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0400.shtml (2011.24 апреля)

12. Гримм Я.и В. Загадка (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893.// http://az.lib.ru/g/grimm/text_0220.shtml (2011.24 апреля)

13. Гримм Я.и В. Король-лягушонок, или Железный Генрих (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0010.shtml (2011.24 апреля)

14. Гримм Я.и В. Красная Шапочка(Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0260.shtml (2011.24 апреля)

15. Гримм Я.и В. Лесной дом (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_1690.shtml (2011.24 апреля)

16. Гримм Я.и В. Ослик (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_1440.shtml (2011.24 апреля)

17. Гримм Я.и В. Поющая косточка (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0280.shtml (2011.24 апреля)

18. Гримм Я.и В. Прекрасная Катринель и Пиф-Паф-Полтри (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_1310.shtml (2011.24 апреля)

19. Гримм Я.и В. Разумный Ганс (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0320.shtml (2011.24 апреля)

20. Гримм Я.и В. Сказка о том, кто ходил страху учиться (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0040.shtml (2011.24 апреля)

21. Гримм Я.и В. Снегурочка (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0530.shtml (2011.24 апреля)

22. Гримм Я.и В. Старый Султан (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0480.shtml (2011.24 апреля)

23. Гримм Я.и В. Три брата (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_1240.shtml (2011.24 апреля)

24. Гримм Я.и В. Три перышка (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0630.shtml (2011.24 апреля)

25. Гримм Я.и В. Три пряхи (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0140.shtml (2011.24 апреля)

26. Гримм Я.и В. Три человечка в лесу (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0130.shtml (2011.24 апреля)

27. Гримм Я.и В. О рыбаке и его жене (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0190.shtml (2011.24 апреля)

28. Гримм Я.и В. Черт с тремя золотыми волосками (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0290.shtml (2011.24 апреля)

29. Гримм Я.и В. Шесть лебедей (Пер. П.Н. Полевой). - СПБ.: изд. Маркса, 1893 // http://az.lib.ru/g/grimm/text_0490.shtml (2011.24 апреля)

30. Grimm J.u.W. Das Eselein // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1072-das-eselein.htm (2011.24 апреля)

31. Grimm J.u.W. Das Mädchen ohne Hände // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/809-das-maedchen-ohne-haende.htm (2011.24 апреля)

32. Grimm J.u.W. Das Rätsel // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/812-das-raetsel.htm (2011.24 апреля)

33. Grimm J.u.W. Das Waldhaus // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1071-das-waldhaus.htm (2011.24 апреля)

34. Grimm J.u.W. Die Bremer Stadtmusikanten // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/5065-die-bremer-stadtmusikanten.htm(2011.24 апреля)

35. Grimm J.u.W. Die drei Brüder // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1464-die-drei-brueder.htm(2011.24 апреля)

36. Grimm J.u.W. Die drei Federn // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/2219-die-drei-federn.htm (2011.24 апреля)

37. Grimm J.u.W. Die drei Männlein im Walde // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/3792-die-drei-maennlein-im-walde.htm (2011.24 апреля)

38. Grimm J.u.W. Die drei Spinnerinnen//http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1350-die-drei-spinnerinnen.htm (2011.24 апреля)

39. Grimm J.u.W. Die schöne Katrinelje und Pif Paf Poltrie // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/942-die-schoene-katrinelje-und-pif-paf-poltrie.htm (2011.24 апреля)

40. Grimm J.u.W. Die sechs Schwäne // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/2132-die-sechs-schwaene.htm (2011.24 апреля)

41. Grimm J.u.W. Die zwölf Brüder // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/2468-die-zwoelf-brueder.htm (2011.24 апреля)

42. Grimm J.u.W. Der alte Sultan // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/833-der-alte-sultan.htm (2011.24 апреля)

43. Grimm J.u.W. Der Froschkönig oder der eiserne Heinrich // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1531-der-froschkoenig-oder-der-eiserne-heinrich.htm (2011.24 апреля)

44. Grimm J.u.W. Der gescheite Hans // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/851-der-gescheite-hans.htm (2011.24 апреля)

45. Grimm J.u.W. Der Räuberbräutigam // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/876-der-raeuberbraeutigam.htm (2011.24 апреля)

46. Grimm J.u.W. Der singende Knochen // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/880-der-singende-knochen.htm (2011.24 апреля)

47. Grimm J.u.W. Der Teufel mit den drei goldenen Haaren // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/884-der-teufel-mit-den-drei-goldenen-haaren.htm (2011.24 апреля)

48. Grimm J.u.W. Der treue Johannes.// http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/886-der-treue-johannes.htm (2011.24 апреля)

49. Grimm J.u.W. Der Wolf und die sieben jungen Geißlein // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/892-der-wolf-und-die-sieben-jungen-geisslein.htm (2011.24 апреля)

50. Grimm J.u.W. Frau Holle // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1156-frau-holle.htm (2011.24 апреля)

51. Grimm J.u.W. Hänsel und Gretel // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/6459-haensel-und-gretel.htm (2011.24 апреля)

52. Grimm J.u.W. Katze und Maus in Gesellschaft // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/983-katze-und-maus-in-gesellschaft.htm (2011.24 апреля)

53. Grimm J.u.W. Läuschen und Flöhchen.// http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/986-laeuschen-und-floehchen.htm (2011.24 апреля)

54. Grimm J.u.W. Marienkind // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/991-marienkind.htm (2011.24 апреля)

55. Grimm J.u.W. Rotkäppchen // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/6888-rotkaeppchen.htm (2011.24 апреля)

56. Grimm J.u.W. Schneewittchen // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/5461-schneewittchen.htm (2011.24 апреля)

57. Grimm J.u.W. Vom Fischer und seiner Frau // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1009-vom-fischer-und-seiner-frau.htm (2011.24 апреля)

58. Grimm J.u.W. Von einem, der auszog, das Fürchten zu lernen // http://www.1000-maerchen.de/fairyTale/1015-von-einem-der-auszog-das-fuerchten-zu-lernen.htm (2011.24 апреля)

СПИСОК СЛОВАРЕЙ

1. Словарь лингвистических терминов. / Гл. ред. Ахманова О.С. М.:Советская энциклопедия, 1966.

2. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. Ярцева. В.Н. М.:Советская энциклопедия, 1990.

3. Учебный немецко-русский русско-немецкий словарь / Гл. ред. Катаева С.Г.М.: Просвещение, 1992.

Приложение А

Примеры субститутов в

диалогическом общении на материале

Grimm J.u.W. «1000Märchen » и Гримм Я.и В. «Сочинения» (Пер. П.Н. Полевой)

Прономинальное замещение

DAS ESELEIN

1. « Eselein, wie gefällt dir meine Tochter?»

«Аus der Maßen wohl, sie ist so schön, wie ich noch keine gesehen habe.»

«Ослик, а как тебе нравится моя дочь?»

«Чрезвычайно нравится, она такая прекрасная, что подобной я ни разу не видывал.»

2. «Wenn ich nur wüßte, was dich vergnügt machen könnte: willst du meine schöne Tochter zur Frau? »

«Die möchte ich wohl haben. »

«Если бы мне только знать, что могло бы тебя утешить! Хочешь мою красавицу-дочь в жены?»

«Ах, мне бы очень хотелось ее иметь. »

3) «Ei, ist das Eselein schon munter! Du bist wohl recht traurig, daß du keinen ordentlichen Menschen zum Mann bekommen hast? »

«Ach nein, lieber Vater, ich habe ihn so lieb, als wenn er der allerschönste wäre, und will ihn mein Lebtag behalten.»

«О, вот наш ослик и повеселел! А тебе-то, пожалуй, грустно, ведь ты получила в мужья ненастоящего мужа!»

«Ах, нет, милый отец, я его так люблю, будто он самый красивый на свете, и хочу с ним прожить всю свою жизнь. »

4) « Mein Sohn, wohin so eilig, was hast du im Sinn? Bleib hier, du bist ein so schöner Mann, du sollst nicht wieder von mir. Ich gebe dir jetzt mein Reich halb, und nach meinem Tod bekommst du es ganz. »

«Сын мой, куда ты спешишь, что ты задумал? Оставайся здесь, ты юноша красивый, и тебе уходить отсюда незачем. Я дам тебе половину своего королевства, а после моей смерти ты наследуешь все. »

Das Waldhaus

5) «Ich habe keine Schuld, das Mädchen ist mit dem Mittagessen hinausgegangen, es muß sich verirrt haben; morgen wird es schon wiederkommen.»

«Не моя в том вина, я послала к тебе дочку с обедом, верно, она заблудилась, так авось придет завтра.»

6) «Sei ohne Sorge, das Mädchen verirrt sich nicht, es ist zu klug und verständig; zum Überfluß will ich Erbsen mitnehmen und ausstreuen, die sind noch größer als Linsen und werden ihm den Weg zeigen.»

«Не беспокойся! - сказал дровосек. - Эта девушка не заблудится. Она такая у нас разумница! Да к тому же я захвачу с собою гороху и стану его на моем пути разбрасывать... Горох чечевицы крупнее, как по ней не найти дороги?»

Die zwölf Brüder

7) «Liebe Mutter, warum bist du so traurig?»

«Liebstes Kind, antwortete sie, ich darf dir n icht sagen.»

«Милая матушка, отчего ты такая печальная?»

«Милое дитятко, — ответила она, — я об этом сказать тебе не могу.»

8) «Hier wollen wir wohnen, und du, Benjamin, du bist der jüngste und schwächste, du sollst daheim bleiben und haushalten, wir andern wollen ausgehen und Essen holen.»

«Мы поселимся здесь; ты, Вениамин, как самый младший и самый слабый, будешь оставаться дома и вести хозяйство, а мы будем ходить на охоту и добывать пищу.»

9) «Wem gehören diese zwölf Hemden, für den Vater sind sie doch viel zu klein?»

«Liebes Kind, die gehören deinen zwölf Brüdern.»

«Чьи это рубашки, на отца ведь они слишком малы?»

«Милое дитя, это рубашки твоих двенадцати братьев.»

10) «Wo sind meine zwölf Brüder, ich habe noch niemals von ihnen gehört.»

«Das weiß Gott, wo sie sind; sie irren in der Welt herum.»

«А где же мои двенадцать братьев, я никогда о них ничего не слыхала.»

«Бог весть, где странствуют они теперь по свету.»

11) «Diese Särge waren für deine Brüder bestimmt, aber sie sind heimlich fortgegangen, eh du geboren warst.»

«Liebe Mutter, weine nicht, ich will gehen und meine Brüder suchen.»

«Эти гробы были приготовлены для твоих братьев, но они тайно ушли из замка, когда ты родилась.»

«Не плачь, милая матушка, я пойду и разыщу своих братьев.»

12) «Wo kommst du her, und wo willst du hin?»

«Ich bin eine Königstochter und suche meine zwölf Brüder und will gehen, so weit der Himmel blau ist, bis ich sie finde.»

«Ты откуда пришла и куда идешь?»

«Я королевна, — ответила она, — ищу своих двенадцать братьев и буду искать их повсюду на свете, где есть только синее небо, пока не найду их.»

Die drei Brüder

13) «Nun sollt Ihr sehen, Vater, was ich kann.»

«Du bist ein ganzer Kerl, du machst deine Sachen so gut wie dein Bruder; ich weiß nicht, wem ich das Haus geben soll.»

«Вот вы, батюшка, сейчас увидите, что я умею делать.»

«Ты парень ловкий, дело свое ты исполняешь не хуже, чем твой брат; я уж и не знаю, кому мне дом отдать-то.»

14) «Was soll das erste sein?»

«Daß du mir einen Ring herbeibringst, den ich ins Rote Meer habe fallen lassen.»

«А какая же будет твоя первая задача?»

«Ты должен достать мне мое кольцо, что уронила я в Красное море.»

15) «Die erste Aufgabe ist nicht leicht, ein Ring soll aus dem Roten Meer geholt werden, nun schafft Rat.»

«Ich will sehen, wo er liegt.»

«Первая задача не из легких: надо достать из Красного моря кольцо. Ну, как поступить?»

«Я посмотрю, где оно лежит.»

Die sechs Schwäne

16) «Liebe Frau», sprach er zu ihr, «könnt Ihr mir nicht den Weg durch den Wald zeigen?»

«O ja, Herr König», antwortete sie, «das kann ich wohl, aber es ist eine Bedingung dabei, wenn Ihr die nicht erfüllt, so kommt Ihr nimmermehr aus dem Wald und müßt darin Hungers sterben.»

«Бабушка, -сказал он ей, - не можете ли вы указать мне дорогу из лесу?»

«О, да, господин король,- ответила она,- это я могу, но с одним условием, если вы его не выполните, то не выйти вам из лесу никогда и пропадете вы тут с голоду.»

17) «Was ist das für eine Bedingung?» fragte der König.

«Ich habe eine Tochter», sagte die Alte, «die so schön ist, wie Ihr eine auf der Welt finden könnt, und wohl verdient, Eure Gemahlin zu werden, wollt Ihr die zur Frau Königin machen, so zeige ich Euch den Weg aus dem Walde.»

«А какое же условие?» - спрашивает король.

«Есть у меня дочь, -говорит старуха, - она такая красавица, какой вам и на свете нигде не сыскать, и заслуживает она вполне того, чтобы стать вашей женой; если вы согласны сделать ее королевой, то я укажу вам дорогу из лесу.»

18) «Wo sind deine Brüder? « fragte der König.

«Ach, lieber Vater», antwortete es, «die sind fort und haben mich allein zurückgelassen».

«А где же твои братья?» - спросил он у нее.

«Ах, милый отец, - отвечала она, - они улетели и оставили меня одну.»

Die drei Federn

19) «Ich soll die schönste Frau heimbringen.»

«Ei,die schönste Frau! Die ist nicht gleich zur Hand, aber du sollst sie doch haben.»

«Я должен привести домой самую красивую девушку.»

«Самую красивую? Ой, что ты! Такой сейчас нету, но ты ее все-таки получишь.»

Die drei Männlein im Walde

20) «Hör, sage deinem Vater, ich wollt ihn heiraten, dann sollst du jeden Morgen dich in Milch waschen und Wein trinken, meine Tochter aber soll sich in Wasser waschen und Wasser trinken.»

«Was soll ich tun? Das Heiraten ist eine Freude und ist auch eine Qual.»

«Послушай, скажи-ка своему отцу, что я хочу выйти за него замуж, и уж будешь ты у меня каждый день в молоке купаться да вино попивать, а дочь моя пусть в воде купается и пьет одну только воду.»

«Как же мне быть? Женишься раз, а плачешься век, - оно ведь и радость и горе.»

21) «Nimm diesen Stiefel, der hat in der Sohle ein Loch, geh damit auf den Boden, häng ihn an den großen Nagel und gieß dann Wasser hinein. Hält er das Wasser, so will ich wieder eine Frau nehmen, läuft»s aber durch, so will ich nicht.»

«Возьми-ка этот сапог - в нем подошва дырявая, отнеси его на чердак, и повесь на большой гвоздь, и налей в сапог воды. Коль вода из него не просочится, то придется мне во второй раз жениться, а просочится — так не стану жениться.»

22) «Du lieber Gott», sagte das Mädchen, «im Winter wachsen ja keine Erdbeeren, die Erde ist gefroren, und der Schnee hat auch alles zugedeckt. Und warum soll ich in dem Papierkleide gehen? Es ist draußen so kalt, daß einem der Atem friert; da weht ja der Wind hindurch, und die Dornen reißen mir vom Leib.»

«Willst du mir noch widersprechen? «, sagte die Stiefmutter. «Mach, daß du fortkommst, und laß dich nicht eher wieder sehen, als bis du das hast. «

«Господи, да ведь зимой земляника не растет, — молвила девушка, — земля-то ведь вся промерзла и снегом покрыта. И как пойду я в бумажном платье? На дворе ведь так холодно, что дух захватывает, ветер продует меня насквозь, а колючий терновник разорвет мне платье.»

«Ты что это? Перечить мне вздумала? — сказала мачеха. — Ступай живей и не смей мне и на глаза показываться, пока не наберешь полное лукошко земляники.2

23) «Was machen meine Gäste?»

«Sie schlafen feste.» 

«А как мои гости, сидят?»

«Нет, они крепко спят.»

24) «Was macht mein Kindelein?»

«Es schläft in der Wiege fein.»

«А как родимый сыночек?»

«Он спит себе в люльке всю ночку.»

Der Wolf und die sieben jungen Geißlein

25) «Liebe Kinder, ich will hinaus in den Wald, seid auf der Hut vor dem Wolf! Wenn er hereinkommt, frisst er euch alle mit Haut und Haar. Der Bösewicht verstellt sich oft, aber an der rauen Stimme und an seinen schwarzen Füßen werdet ihr ihn schon erkennen.»

«Милые детки, надо мне в лесу побывать, так вы без меня берегитесь волка! Ведь он, если сюда попадет, съест вас всех и со шкурой, и с шерстью. Этот злодей часто прикидывается, будто они не волк, но вы его сейчас узнаете по грубому голосу и по его черным лапам».

26) «Liebe Mutter, wir wollen uns schon in acht nehmen, du kannst ohne Sorge fortgehen.»

«Милая матушка, уж мы поостережемся, и вы можете идти, о нас не тревожась.»

Vom Fischer und seiner Frau

27) «Hör mal, Fischer, ich bitte dich, laß mich leben, ich bin gar kein richtiger Butt, ich bin ein verwünschter Prinz. Was hilft dir»s, wenn du mich totmachst? Ich würde dir doch nicht recht schmecken; setz mich wieder ins Wasser und laß mich schwimmen!»

«Слышь-ка, рыбак, прошу тебя, отпусти меня на волю: я не настоящая камбала, я - завороженный принц. Ну, что тебе в том, что ты меня съешь? Я тебе не по вкусу придусь; лучше брось меня опять в воду, отпусти меня на простор».

28) «Mann», sagte die Frau, «hast du heute nichts gefangen?»

«Что же, муженек, - сказала жена, - или ты сегодня ничего не поймал?»

29) «Ich fing einen Butt, er wäre ein verwunschener Prinz, da hab ich ihn wieder schwimmen lassen.»

«Я сегодня изловил камбалу, и она мне сказала, что она не камбала, а завороженный принц; ну, я и отпустил ее опять в море.»

30) «Ach», sagte der Mann, «ich hab dich doch gefangen gehabt; nun sagt meine Frau, ich hätt mir doch was wünschen sollen. Sie mag nicht mehr in ihrer Hütte wohnen, sie will gern ein kleines Häuschen.»

«Да вот, - сказал рыбак, - я-то тебя сегодня изловил, так жена-то моя говорит, будто я должен у тебя что-нибудь себе выпросить. Не хочет, вишь, она больше жить в лачужке, в избу хочет на житье перейти».

31) «Ach, Frau», sagte der Mann, «warum willst du Kaiser werden?»

«Ах, женушка! Ну, на что тебе быть кайзером!»

32) «Frau», sagte der Mann und sah sie so recht an, «bist du nun Papst?»

«Женушка, - сказал рыбак, посмотревши на жену, - да ты, видно, папа?»

Der Räuberbräutigam

33) «Ach, du armes Kind, antwortete die Alte, wo bist du hingeraten! du bist in einer Mördergrube.»

«Ах ты, бедняжка, - отвечала ей старуха, - куда ты это попала!»

34) «Nun, mein Herz, weißt du nichts? Erzähl uns auch etwas.»

«Ну, а ты, голубушка, разве ничего не знаешь? Расскажи нам что-нибудь.»

Der gescheite Hans

35) «Guten Tag, Hans. Was bringst du Gutes?»

«Здравствуй, Ганс. Что принес хорошенького?»

36) «Wo hast du die Nadel, Hans?»

«In Heuwagen gesteckt.»

«Das hast du dumm gemacht, Hans, mußtest die Nadel an den Ärmel stecken.»

«Tut nichts, besser machen.»

«А где у тебя иголка, Ганс?»

«В воз сена ее воткнул.»

«Ну, это ты глупо сделал, Ганс, тебе бы иголку-то на рукав приколоть.»

«Ну, ничего - другой раз лучше сделаю.»

37) «Guten Abend, Hans. Wo bist du gewesen?»

«Bei der Gretel gewesen.»

«Добрый вечер, Ганс. Где побывал?»

«У Гретель побывал.»

38) «Das hast du dumm gemacht, Hans, mußtest das Messer in die Tasche stecken.»

«Tut nichts, besser machen.»

«Глупо ты это сделал, Ганс; тебе бы нож-то в карман было сунуть.»

«Ну, ничего; в другой раз лучше сделаю.»

39) «Wo hast du die Ziege, Hans?»

«In die Tasche gesteckt.»

«А где же у тебя козочка, Ганс?»

«В карман ее сунул.»

40) «Wo hast du den Speck, Hans?»

«Ans Seil gebunden, heim geführt, Hunde weggeholt.»

«Das hast du dumm gemacht, Hans, mußtest den Speck auf dem Kopf tragen.»

«А где же у тебя сало, Ганс?»

«Привязал на веревку, домой поволок, собаки и съели.»

«Глупо ты это сделал, Ганс; тебе бы сало-то на голове принести.»

41) «Wo hast du das Kalb, Hans?»

«Auf den Kopf gesetzt, Gesicht zertreten.»

«А где же у тебя теленок?»

«Да вот, на голове его нес, он мне ногами все лицо помял.»

Der Teufel mit den drei goldenen Haaren

42) «Es ist in diesen Tagen ein Kind mit einer Glückshaut geboren: was so einer unternimmt, das schlägt ihm zum Glück aus. Es ist ihm auch vorausgesagt, in seinem vierzehnten Jahre solle er die Tochter des Königs zur Frau haben.»

«Родился на этих днях ребенок в рубашке; а уж кто так-то родится, тому во всем удача! Вот ему уж и вперед предсказано, что на четырнадцатом году король ему свою дочь отдаст в жены.»

43) «Ihr armen Leute, überlaßt mir euer Kind, ich will es versorgen.»

«Бедняки вы горемычные, отдайте мне вашего ребенка, я уж о нем позабочусь.»

44) «Es ist ein Glückskind, es muß doch zu seinem Besten ausschlagen.»

«Это ведь счастливчик родился, у него и так во всем удача будет.»

45) «Nein, » antworteten sie, «es ist ein Findling, er ist vor vierzehn Jahren in einer Schachtel ans Wehr geschwommen, und der Mahlbursche hat ihn aus dem Wasser gezogen.»

«Нет, - отвечали они, - это найденыш; лет четырнадцать тому назад его в ящике к нашей плотине принесло, а наш работник его из воды вытащил».

46) «Ihr guten Leute, könnte der Junge nicht einen Brief an die Frau Königin bringen, ich will ihm zwei Goldstücke zum Lohn geben?»

«Wie der Herr König gebietet.»

«А что, милые, не снесет ли ваш паренек от меня письмецо к королеве - я бы ему два золотых за это дал?»

«Отчего же, коли твоей милости угодно.»

47) «Sobald der Knabe mit diesem Schreiben angelangt ist, soll er getötet und begraben werden, und das alles soll geschehen sein, ehe ich zurückkomme.»

«Как только малый принесет к тебе это мое письмо, приказываю его немедленно убить и схоронить, и все это чтобы было выполнено до моего возвращения домой.»

48) «Ich komme von der Mühle und will zur Frau Königin, der ich einen Brief bringen soll: weil ich mich aber in dem Walde verirrt habe, so wollte ich hier gerne übernachten.»

«Иду с мельницы, - отвечал он; - а путь держу к королеве - письмо ей передать должен; да вот заблудился в лесу, так нельзя ли мне здесь переночевать?»

49) «Du armer Junge,» sprach die Frau, «du bist in ein Räuberhaus geraten, und wenn sie heim kommen, so bringen sie dich um.»

«Ах ты, бедняга! - сказала ему старушка. - Ведь ты зашел в разбойничий притон, и когда разбойники вернутся, они тебя убьют».

50) «Ach,» sagte die Alte, «es ist ein unschuldiges Kind, es hat sich im Walde verirrt, und ich habe ihn aus Barmherzigkeit aufgenommen: er soll einen Brief an die Frau Königin bringen.»

«Ах, - сказала старушка, - это невинное дитя - в лесу, вишь, заблудился, и я его впустила сюда из состраданья: а послан он с письмом к королеве».

51) «Tötet die Maus, die an seiner Wurzel nagt, so wird er wieder goldene Äpfel tragen.»

«Убейте мышь, которая гложет корень дерева, и оно опять станет приносить золотые яблоки.»

52) «Aber, lieber Schwiegersohn, sage mir doch, woher ist das viele Gold?Das sind ja gewaltige Schätze!»

«Ich bin über einen Fluß gefahren und da habe ich es mitgenommen, es liegt dort statt des Sandes am Ufer.»

«Но скажи ты мне, милый зятек, откуда у тебя столько золота? Ведь тут немалое сокровище!»

«Да вот, переправлялся я через реку, так с той реки с собою прихватил: там оно заместо песку на берегу валяется».

Rotkäppchen

53) «Komm, Rotkäppchen, da hast du ein Stück Kuchen und eine Flasche Wein, bring das der Großmutter hinaus; sie ist krank und schwach und wird sich daran laben. Mach dich auf, bevor es heiß wird, und wenn du hinauskommst, so geh hübsch sittsam und lauf nicht vom Wege ab, sonst fällst du und zerbrichst das hat nichts. Und wenn du in ihre Stube kommst, so vergiß nicht guten Morgen Glas, und die Großmutter zu sagen und guck nicht erst in allen Ecken herum!»

«Ну, Красная Шапочка, вот, возьми этот кусок пирога и бутылку вина, снеси бабушке; она и больна, и слаба, и это ей будет на пользу. Выходи из дома до наступления жары и, когда выйдешь, то ступай умненько и в сторону от дороги не забегай, не то еще, пожалуй, упадешь и бутылку расшибешь, и бабушке тогда ничего не достанется. И когда к бабушке придешь, то не за- будь с ней поздороваться, а не то чтобы сначала во все уголки заглянуть, а потом уж к бабушке подойти.»

54) «Wer ist draußen?» - «Rotkäppchen, das bringt Kuchen und Wein, mach auf!» - «Drück nur auf die Klinke!» rief die Großmutter, «ich bin zu schwach und kann nicht aufstehen.»

«Кто там?» - «Красная Шапочка; несу тебе пирожка и винца, отвори-ка!» - «Надави на щеколду, - крикнула бабушка, - я слишком слаба и не могу вставать с постели».

55) «Ei, Großmutter, was hast du für große Ohren!» - «Daß ich dich besser hören kann!»

«Бабушка, а бабушка? Для чего это у тебя такие большие уши?» - «Чтобы я тебя могла лучше слышать».

56) «Ei, Großmutter, was hast du für große Augen!» - «Daß ich dich besser sehen kann!»

«Ах, бабушка, а глаза-то у тебя какие большие!» - «А это, чтобы я тебя лучше могла рассмотреть».

57) «Ei, Großmutter, was hast du für große Hände!» - «Daß ich dich besser packen kann!»

«Бабушка, а руки-то какие у тебя большие!» - «Это для того, чтобы я тебя легче обхватить могла».

58) «Aber, Großmutter, was hast du für ein entsetzlich großes Maul!» - «Daß ich dich besser fressen kann!»

«Но, бабушка, зачем же у тебя такой противный большой рот?» - «А затем, чтобы я тебя могла съесть!»

Frau Holle

59) «Hast du die Spule hinunterfallen lassen, so hol sie auch wieder herauf.»

«Умела веретено туда уронить, сумей и достать его оттуда!»

60) «Was fürchtest du dich, liebes Kind? Bleib bei mir, wenn du alle Arbeit im Hause ordentlich tun willst, so soll dir gut gehn. Du mußt nur achtgeben, daß du mein Bett gut machst und es fleißig aufschüttelst, daß die Federn fliegen, dann schneit es in der Welt; ich bin die Frau Holle. «

«Чего испугалась, красавица-девица? Оставайся у меня, и если всю работу в доме хорошо справлять станешь, то и тебе хорошо будет. Смотри только, постель мне хорошенько стели да перину мою взбивай постарательнее, так, чтобы перья во все стороны летели: когда от нее перья летят, тогда на белом свете снег идет. Ведь я не кто иная, как сама госпожа Метелица».

Die drei Spinnerinnen

61) «Ich höre nichts lieber als spinnen und bin nicht vergnügter, als wenn die Räder schnurren. Gebt mir Eure Tochter mit ins Schloß, ich habe Flachs genug, da soll sie spinnen, soviel sie Lust hat.»

«Я более всего люблю прясть и более всего бываю довольна, когда кругом меня шуршат колеса самопрялок: отпустите вашу дочь со мною в мой замок - там у меня льну довольно, может себе прясть, сколько душе угодно».

62) «Ich habe drei Basen», sprach das Mädchen, «und da sie mir viel Gutes getan haben, so wollte ich sie nicht gern in meinem Glück vergessen. Erlaubt doch, daß ich sie zu der Hochzeit einlade und daß sie mit an dem Tisch sitzen.»

«У меня есть три тетки, - сказала девица королеве, - и я от них много добра видела, так я и не могу забыть о них в счастье; а потому позвольте их пригласить на свадьбу и посадить с нами за один стол». Королева и жених сказали: «Почему бы нам это не дозволить?»

Katze und Maus in Gesellschaft

63) «Aber für den Winter müssen wir Vorsorge tragen, sonst leiden wir Hunger», sagte die Katze. «Du, Mäuschen, kannst dich nicht überallhin wagen und gerätst mir am Ende in eine Falle.»

«Да, вот к зиме нужно бы нам наготовить припасов, а не то голодать придется, - сказала кошка. - Ты, мышка, не можешь ведь всюду ходить. Того гляди, кончишь тем, что в мышеловку угодишь».

64) «Ich weiß keinen Ort, wo es besser aufgehoben wäre, als die Kirche; da getraut sich niemand etwas wegzunehmen. Wir stellen es unter den Altar und rühren es nicht eher an, als bis wir es nötig haben.»

«Я не знаю места для хранения лучше кирхи: оттуда никто не отважится украсть, что бы то ни было; мы поставим горшочек под алтарем и примемся за него не прежде, чем нам действительно понадобится».

65) «Was ich dir sagen wollte, Mäuschen, ich bin von meiner Base zum Gevatter gebeten. Sie hat ein Söhnchen zur Welt gebracht, weiß mit braunen Flecken, das soll ich über die Taufe halten. Laß mich heute ausgehen und besorge du das Haus allein!»

«Вот что я собиралась тебе сказать, мышка: звана я к сестре двоюродной на крестины; она родила сынка, белого с темными пятнами - так я кумой буду. Ты пусти меня сегодня в гости, а уж домашним хозяйством одна позаймись».

66) «Komm, Katze, wir wollen zu unserm Fettopf gehen, den wir uns aufgespart haben! Der wird uns schmecken.»

«Пойдем, кисонька, проберемся к припасенному нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем».

Hänsel und Gretel

67) «Weißt du was, Mann,» antwortete die Frau, «wir führen morgen in aller Frühe die Kinder hinaus in den Wald, wo er am dicksten ist: da machen wir ihnen ein Feuer an und geben jedem noch ein Stückchen Brot, dann gehen wir an unsere Arbeit und lassen sie allein. Sie finden den Weg nicht wieder nach Haus und wir sind sie los.»

«А знаешь ли что, муженек, - отвечала жена, - завтра ранёшенько выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся».

68) «Hänsel, was guckst du da und bleibst zurück, hab acht und vergiß deine Beine nicht.»

«Гензель, что ты там зеваешь и отстаешь? Изволь-ка прибавить шагу»

69) «Nun sammelt Holz, ihr Kinder, ich will ein Feuer anmachen, damit ihr nicht friert.»

«Ну, собирайте, детки, валежник, а я разведу вам огонек, чтобы вы не озябли».

70) «Nun legt euch ans Feuer, ihr Kinder, und ruht euch aus, wir gehen in den Wald und hauen Holz. Wenn wir fertig sind, kommen wir wieder und holen euch ab.»

«Вот, прилягте к огоньку, детки, и отдохните; а мы пойдем в лес и нарубим дров. Когда мы закончим работу, то вернемся к вам и возьмем с собою».

71) «Ihr bösen Kinder, was habt ihr so lange im Walde geschlafen, wir haben geglaubt, ihr wolltet gar nicht wiederkommen.»

«Ах вы, дрянные детишки, что вы так долго заспались в лесу? Мы уж думали, что вы и совсем не вернетесь».

72) «Die Kinder müssen fort, wir wollen sie tiefer in den Wald hineinführen, damit sie den Weg nicht wieder herausfinden; es ist sonst keine Rettung für uns.»

«Ребят надо спровадить; мы их еще дальше в лес заведем, чтобы они уж никак не могли разыскать дороги к дому. А то и нам пропадать вместе с ними придется».

73) «Hänsel, was stehst du und guckst dich um,» sagte der Vater, «geh deiner Wege.»

«Гензель, что ты все останавливаешься и оглядываешься, - сказал ему отец, - ступай своей дорогой».

74) «Ich will ein Stück vom Dach essen, Gretel, du kannst vom Fenster essen, das schmeckt süß.»

«Я вот съем кусок крыши, а ты, Гретель, можешь себе от окошка кусок отломить - оно, небось, сладкое».

75) «Ei, ihr lieben Kinder, wer hat euch hierher gebracht? Kommt nur herein und bleibt bei mir, es geschieht euch kein Leid.»

«Э-э, детушки, кто это вас сюда привел? Войдите-ка ко мне и останьтесь у меня, зла от меня никакого вам не будет».

76) «Steh auf, Faulenzerin, trag Wasser und koch deinem Bruder etwas Gutes, der sitzt draußen im Stall und soll fett werden. Wenn er fett ist, so will ich ihn essen.»

«Ну, поднимайся, лентяйка, натаскай воды, свари своему брату чего-нибудь повкуснее: я его посадила в особую клетку и стану его откармливать. Когда он ожиреет, я его съем».

77) «Hänsel, streck deine Finger heraus, damit ich fühle, ob du bald fett bist. «

«Гензель, протяни-ка мне палец, дай пощупаю, скоро ли ты откормишься?»

78) «Heda, Gretel,» rief sie dem Mädchen zu, «sei flink und trag Wasser: Hänsel mag fett oder mager sein, morgen will ich ihn schlachten und kochen.»

«Эй ты, Гретель, - крикнула она сестричке, - проворней наноси воды: завтра хочу я Гензеля заколоть и сварить - каков он там ни на есть, худой или жирный!»

79) «Hier fährt auch kein Schiffchen» antwortete Gretel, «aber da schwimmt eine weiße Ente, wenn ich die bitte, so hilft sie uns hinüber.»

«И кораблика никакого нет, - сказала сестричка. - А зато вон там плавает белая уточка. Коли я ее попрошу, она, конечно, поможет нам переправиться».

Der Froschkönig oder der eiserne Heinrich

80) “Was du haben willst, lieber Frosch”, sagte sie, “meine Kleider, meine Perlen und Edelsteine, auch noch die goldene Krone, die ich trage.”

“Да все, что хочешь, милый лягушонок, отвечала королевна, мои платья, жемчуг мой, каменья самоцветные, а еще в придачу и корону золотую, которую ношу”.

81. “Ach ja”, sagte sie, “ich verspreche dir alles, was du willst, wenn du mir nur die Kugel wiederbringst.”

“Да, да, отвечала королевна, обещаю тебе все, чего хочешь, лишь бы ты мне только мячик мой воротил”.

81. Sie dachte aber: “Was der einfältige Frosch schwätzt, der sitzt im Wasser bei seinesgleichen und quakt und kann keines Menschen Geselle sein. “

А сама подумала: “Пустое городит глупый лягушонок! Сидеть ему в воде с подобными себе да квакать, где уж ему быть человеку товарищем.”

81. “Warte, warte”, rief der Frosch, “nimm mich mit, ich kann nicht so das wie du.”

“Постой, постой! закричал лягушонок. Возьми ж меня с собой. Я не могу так бегать, как ты”.

81. «Mein Kind, was fürchtest du dich, steht etwa ein Riese vor der Tür und will dich holen?»

«Дитятко мое, чего ты боишься? Уж не великан ли какой стоит за дверью и хочет похитить тебя?»

81. «Ach nein», antwortete sie, «es ist kein Riese, sondern ein garstiger Frosch.» «Was will der Frosch von dir?» «Ach lieber Vater, als ich gestern im Wald bei dem Brunnen saß und spielte, da fiel meine goldene Kugel ins Wasser. Und weil ich so weinte, hat sie der Frosch wieder heraufgeholt, und weil er es durchaus verlangte, so versprach ich ihm, er sollte mein Geselle werden, ich dachte aber nimmermehr, daß er aus seinem Wasser heraus könnte. Nun ist er draußen und will zu mir herein.»

«Ах, нет! отвечала она. Не великан, а мерзкий лягушонок!» «Чего же ему нужно от тебя?» «Ах, дорогой отец! Когда я в лесу вчера сидела у колодца и играла; упал мои золотой мячик в воду; а так как я очень горько плакала, лягушонок мне достал его оттуда; и когда он стал настойчиво требовать, чтобы нам быть отныне неразлучными, я обещала; но ведь никогда я не думала, что он может из воды выйти. А вот он теперь тут за дверью и хочет войти сюда».

81. «Nun wirst du Ruhe haben, du garstiger Frosch.»

«Чай теперь уж ты успокоишься, мерзкая лягушка!»

81. «Heinrich, der Wagen bricht.» «Nein, Herr, der Wagen nicht, es ist ein Band von meinem Herzen, das da lag in großen Schmerzen, als Ihr in dem Brunnen saßt, als Ihr eine Fretsche (Frosch) wast (wart).»

«Что там хрустнуло, Генрих? Неужто карета?»

«Нет! Цела она, мой повелитель... А это

Лопнул обруч железный на сердце моем:

Исстрадалось оно, повелитель, о том,

Что в колодце холодном ты был заключен

И лягушкой остаться навек обречен.»

Marienkind

81. «Ich bin die Jungfrau Maria, die Mutter des Christkindleins: du bist arm und dürftig, bring mir dein Kind, ich will es mit mir nehmen, seine Mutter sein und für es sorgen. »

«Я Дева Мария, мать младенца Христа. Ты беден, обременен нуждою. Принеси мне свое дитя: я возьму его с собою, буду ему матерью и стану о нем заботиться.»

81. «Liebes Kind, ich habe eine große Reise vor, da nimm die Schlüssel zu den dreizehn Türen des Himmelreichs in Verwahrung: zwölf davon darfst du aufschließen und die Herrlichkeiten darin betrachten, aber die dreizehnte, wozu dieser kleine Schlüssel gehört, die ist dir verboten: hüte dich, daß du sie nicht aufschließest, sonst wirst du unglücklich.»

«Милое дитя, предстоит мне путь неблизкий; так вот, возьми ты на хранение ключи от тринадцати дверей царства небесного. Двенадцать дверей можешь отпирать и осматривать все великолепие, но тринадцатую дверь, что вот этим маленьким ключиком отпирается, запрещаю тебе отпирать! Не отпирай ее, не то будешь несчастною!»

81. «Die Königin ist eine Menschenfresserin, sie muß verurteilt werden.»

«Королева людоедка! Ее следует казнить!»

81. «Wer seine Sünde bereut und eingesteht, dem ist sie vergeben,»

«Кто сознается и раскаивается в своем грехе, тому грех прощается!»

Der treue Johannes

81. «Es wird wohl das Totenbett sein, auf dem ich liege. Laßt mir den getreuen Johannes kommen!»

«Видно, лежу я на смертном одре, и не подняться уж мне с него. Позовите ко мне моего неизменно верного Иоганна!»

81. «Getreuester Johannes, ich fühle, daß mein Ende herannaht, und da habe ich keine andere Sorge als um meinen Sohn. Er ist noch in jungen Jahren, wo er sich nicht immer zu raten weiß. Und wenn du mir nicht versprichst, ihn zu unterrichten in allem, was er wissen muß, und sein Pflegevater zu sein, so kann ich meine Augen nicht in Ruhe schließen. »

«Ich will ihn nicht verlassen und will ihm mit Treue dienen, wenn auch mein Leben kostet. »

«Вернейший Иоганн, я чувствую, что мой конец приближается, и нет у меня никакой иной заботы, кроме заботы о сыне: он еще совсем юноша и не всегда сумеет жить по разуму, и если ты мне не пообещаешь наставить его всему, что он должен знать, да не захочешь быть ему опекуном, то мне не придется закрыть глаза спокойно».

«Я его не покину и буду служить ему верой и правдой; хотя бы пришлось за то поплатиться жизнью»

81. «So sterb ich getrost und in Frieden.» Und sprach dann weiter: «Nach meinem Tode sollst du ihm das ganze Schloß zeigen, alle Kammern, Säle und Gewölbe und alle Schätze, die darin liegen. Aber die letzte Kammer in dem langen Gange sollst du ihm nicht zeigen, worin das Bild der Königstochter vom goldenen Dache verborgen steht. Wenn er das Bild erblickt, wird er eine heftige Liebe zu ihr empfinden und wird in Ohnmacht niederfallen und wird ihretwegen in große Gefahren geraten; davor sollst du ihn hüten.»

«Ну, значит, я могу умереть спокойно и с миром.- И затем продолжал: - После моей смерти ты должен показать ему весь замок - все покои, залы и подвалы и все сокровища, какие в них хранятся; но самого крайнего покоя в длинном коридоре ты ему не показывай - того, в котором сокрыто изображение королевны с золотой крыши. Как только он увидит это изображение, он воспламенится к королевне страстной любовью; пожалуй, еще в обморок упадет да из-за нее во всякие опасности полезет. От всего этого ты обязан его оберечь».

81. Der eine rief: «Ei, da führt er die Königstochter vom goldenen Dache heim.» «Ja», antwortete der zweite, «er hat sie noch nicht.» Sprach der dritte: «Er hat sie doch, sie sitzt bei ihm im Schiffe.»

Один ворон воскликнул: «Эге, вот он и везет к себе королевну с золотой крыши». - «Да, - сказал другой, - везет-то везет, да довезет ли?»Третий вступился: «А все же она у него в руках и сидит у него в каюте».

81. «Ich weiß noch mehr, wird das Brauthemd auch verbrannt, so hat der junge König seine Braut doch noch nicht. Wenn nach der Hochzeit der Tanz anhebt und die junge Königin tanzt, wird sie plötzlich erbleichen und wie tot hinfallen, und hebt sie nicht einer auf und zieht aus ihrer rechten Brust drei Tropfen Blut und speit sie wieder aus, so stirbt sie. Aber verrät das einer, der es weiß, so wird er ganzen Leibes zu Stein vom Wirbel bis zur Fußzehe.»

«Я больше того знаю! Если даже женихова рубаха и будет сожжена, все же ему не видать своей невесты: когда после свадьбы начнется пляска и юная королева станет танцевать, она вдруг побледнеет и упадет замертво, и если кто-нибудь не догадается поднять ее и из правой ее груди высосать три капли крови и выплюнуть их, то она умрет. Ну, а если кто, проведавши, выдаст эту тайну, тот весь окаменеет, от маковки до мизинчика на ноге».

81. «Wie schändlich, das schöne Tier zu töten, das den König in sein Schloß tragen sollte ! »

Aber der König sprach: «Schweigt und laßt ihn gehen, es ist mein getreuester Johannes, wer weiß, wozu das gut ist !»

«Какой срам - убить такого красивого коня! Ведь он назначен был везти короля с берега в замок!»

Однако же король сказал: «Извольте молчать и оставьте его в покое; это вернейший мой Иоганн, и кто знает, почему он так поступил?»

81. «Oh, mein treuester Johannes Gnade! Gnade! Führt ihn herunter !»

«О, мой вернейший Иоганн, ты помилован! Помилован! Сведите его поскорее сюда!»

81. «Ach, könnt ich dich wieder lebendig machen, mein getreuester Johannes!»

«Ах, если бы я мог вновь оживить тебя, мой преданнейший слуга Иоганн!»

Der singende Knochen

81. «Was für ein wunderliches Hörnchen, » sagte der Hirt, «das von selber singt, das muß ich dem Herrn König bringen.»

«Что за диковинный рожок: сам от себя песни распевает! - сказал пастух. - Надо бы мне показать его королю».

Die Bremer Stadtmusikanten

81. «Nun, was ist dir in die Quere gekommen, alter Bartputzer? », sprach der Esel.

«Wer kann da lustig sein, wenn einem an den Kragen geht», antwortete die Katze,

«Ну, тебе что не по нутру пришлось, Усатый?» - спросил осел.

«Небось не очень развеселишься, когда до твоей шкуры» добираться станут! - отвечал кот.

81. «Du schreist einem durch Mark und Bein», sprach der Esel.

«Da hab ich gut Wetter prophezeit», sprach der Hahn, «weil unserer lieben Frauen Tag ist, wo sie dem Christkindlein die Hemdchen gewaschen hat und sie trocknen will. Aber weil am Sonntag Gäste kommen, so hat die Hausfrau doch kein Erbarmen und hat der Köchin gesagt, sie wollte mich in der Suppe essen und da soll ich mir heute Abend den Kopf abschneiden lassen. Nun schrei ich aus vollem Hals, solang ich noch kann.»

« Ei was, du Rotkopf», sagte der Esel

«Чего ты это орешь во всю глотку так, что за ушами трещит?» - спросил его осел.

«Да вот я предсказал на завтра хорошую погоду, - сказал петух, - потому что завтра Богородицын день; но из-за того, что завтра, в воскресенье, к нам гости будут, хозяйка все же без жалости велела меня заколоть на суп, и мне сегодня вечером, наверно, свернут шею. Ну, и кричу я во все горло, пока могу».

«Ишь ведь, что выдумал, красная головушка! - сказал осел

81. «Was siehst du, Grauschimmel?» fragte der Hahn.

«Was ich sehe? Einen gedeckten Tisch mit schönem Essen und Trinken und Räuber sitzen daran und lassen es sich wohl sein.»

«Das wäre was für uns», sprach der Hahn. Ja, ja, ach, wären wir da!»

«Ты что там видишь. Серый?» - спросил петух.

«Что вижу? Накрытый стол, а на нем и яства, и питье, и разбойники за столом сидят и угощаются».

«Это бы и для нас не вредно было!» - сказал петух.

«Да, да, хорошо бы и нам быть там!» - сказал осел.

81. «Ach, in dem Haus sitzt eine greuliche Hexe, die hat mich angehaucht und mit ihren langen Fingern mir das Gesicht zerkratzt. Vor der Türe steht ein Mann mit einem Messer, der hat mich ins Bein gestochen! Auf dem Hof liegt ein schwarzes Ungeheuer, das hat mit einer Holzkeule auf mich losgeschlagen und oben auf dem Dache, da sitzt der Richter, der rief: «Bringt mir den Schelm her.» Da machte ich, daß ich fortkam.»

«В доме там поселилась страшная ведьма! Она мне в лицо дохнула и своими длинными пальцами поцарапала! А у дверей стоит человек с ножом - мне им в ногу пырнул! А на дворе дрыхнет какое-то черное чудище, которое на меня с дубиной накинулось. А на самом-то верху сидит судья да как крикнет: «Давай его, плута, сюда!Едва-едва я оттуда и ноги уволок!»

Das Mädchen ohne Hände

81. «Das kommt von einem fremden Manne, der mir im Walde begegnet ist und mir große Schätze verheißen hat; ich habe ihm dagegen verschrieben, was hinter der Mühle steht: den großen Apfelbaum können wir wohl dafür geben.»

«Ach, Mann,» sagte die Frau erschrocken, «das ist der Teufel gewesen: den Apfelbaum hat er nicht gemeint, sondern unsere Tochter, die stand hinter der Mühle und kehrte den Hof.»

«Богатство у нас получилось от одного незнакомца, который мне повстречался в лесу и посулил большие сокровища, а я ему за это передал по уговору то, что у нас позади мельницы стоит: ведь эту большую яблоню мы ему, конечно, можем отдать за его сокровища».

«Ах, муженек, - в испуге ответила мельничиха, - да ведь это, верно, сам дьявол был! И не яблоня у него была на уме, а наша дочка: она в ту пору была за мельницей и подметала двор!»

81. «Hau ihr die Hände ab, sonst kann ich ihr nichts anhaben.»

Der Müller entsetzte sich und antwortete «wie könnt ich meinem eigenen Kinde die Hände abhauen!»

Da drohte ihm der Böse und sprach «wo du es nicht tust, so bist du mein, und ich hole dich selber.»

«Отруби ей руки, а не то я с ней ничего поделать не могу!»

Мельник пришел в ужас и отвечал ему: «Как я могу отрубить руки моему родному детищу!»

Но нечистый пригрозил ему и сказал: «Коли не отрубишь, так ты за нее будешь в ответе, и я тебя самого унесу!»

81. «Mein Kind, wenn ich dir nicht beide Hände abhaue, so führt mich der Teufel fort, und in der Angst hab ich es ihm versprochen. Hilf mir doch in meiner Not und verzeihe mir, was ich Böses an dir tue.»

«Дитя мое, если я тебе не отрублю обеих рук, то дьявол унесет меня, и я со страха обещал ему, что это сделаю. Так помоги же мне в моей беде и прости то зло, которое я тебе причиняю».

81. Sie antwortete «lieber Vater, macht mit mir, was Ihr wollt, ich bin Euer Kind. »

«Милый батюшка, делайте со мною, что хотите, ведь я ваше детище».

81. Da antwortete der Gärtner «vorige Nacht kam ein Geist herein, der hatte keine Hände und aß eine mit dem Munde ab.» Der König sprach «wie ist der Geist über das Wasser hereingekommen? Und wo ist er hingegangen, nachdem er die Birne gegessen hatte?

«Прошлою ночью приходил сюда какой-то дух без рук и грушу прямо с дерева съел, не срывая». Король сказал: «Как же этот дух перешел через воду? И куда он ушел, съевши грушу?»

81. «Es kam jemand in schneeweißem Kleide vom Himmel, der hat die Schleuse zugemacht und das Wasser gehemmt, damit der Geist durch den Graben gehen konnte. Und weil es ein Engel muß gewesen sein, so habe ich mich gefürchtet, nicht gefragt und nicht gerufen. Als der Geist die Birne gegessen hatte, ist er wieder zurückgegangen.»

«Сошел кто-то с неба в белоснежной одежде, запер шлюз, и воду остановил, и дал этому духу перейти через ров посуху. А так как тот, что в белой одежде был, вероятно, ангел, то я побоялся его расспрашивать или закричать. Когда же дух съел грушу, он опять удалился».

81. «Gib dich zufrieden, sie lebt noch. Ich habe eine Hirschkuh heimlich schlachten lassen und von dieser die Wahrzeichen genommen, deiner Frau aber habe ich ihr Kind auf den Rücken gebunden, und sie geheißen, in die weite Welt zu gehen, und sie hat versprechen müssen, nie wieder hierher zu kommen, weil du so zornig über sie wärst.»

«Утешься, она жива! Это я велела тайно убить лань и от нее добыла язык и очи; а твоей жене я привязала ее дитя за плечи, сказала ей, чтобы шла куда глаза глядят, и взяла с нее обещание, что никогда более сюда не вернется, потому что ты так против нее озлоблен».

81.   Da sprach der König «ich will gehen, so weit der Himmel blau ist, und nicht essen und nicht trinken, bis ich meine liebe Frau und mein Kind wiedergefunden habe, wenn sie nicht in der Zeit umgekommen oder Hungers gestorben sind.»

Тогда король сказал: «Пойду же и я хоть на самый край света белого и ни пить, ни есть не стану, пока не отыщу моей милой жены и ребенка, если только они тем временем не погибли или не умерли с голоду».

81. «Ich bin bald sieben Jahre umhergezogen, und suche meine Frau mit ihrem Kinde, ich kann sie aber nicht finden.»

«Вот скоро уж семь лет тому минет, как я по белу свету скитаюсь, ищу жену мою с ребенком, но нигде не могу ее отыскать».

81. «Liebe Mutter, wie kann ich meinem Vater das Gesicht zudecken, ich habe ja keinen Vater auf der Welt. Ich habe das Beten gelernt, unser Vater, der du bist im Himmel; da hast du gesagt, mein Vater wär im Himmel und wäre der liebe Gott: wie soll ich einen so wilden Mann kennen? Der ist mein Vater nicht.»

«Милая матушка, как это ты говоришь, чтобы я прикрыл лицо моему отцу, когда у меня нет вовсе отца на свете? Я учился молитве: «Отче наш, сущий на небесах», - и тогда ты сказала, что отец у меня на небе и что это - Бог милосердный! А этого чужого человека я не знаю - это не отец мне».

81. «Meine Frau hatte silberne Hände.»

Sie antwortete «Die natürlichen Hände hat mir der gnädige Gott wieder wachsen lassen;»

«У моей жены руки были серебряные».

Она отвечала: «Эти руки отросли у меня по великой милости Божией».

Von einem, der auszog, das Fürchten zu lernen

81. «Was willst du hier? Sprich, wenn du ein ehrlicher Kerl bist, oder ich werfe dich die Treppe hinab! » Der Küster dachte: «Das wird so schlimm nicht gemeint sein».

«Чего тебе нужно здесь? Отвечай, если ты честный малый; а не то я тебя сброшу с лестницы!» Дьячок подумал: «Ну, это ты, братец мой, только так говоришь»,

81. «Weißt du nicht, wo mein Mann geblieben ist? Er ist vor dir auf den Turm gestiegen ».

«Не знаешь ли, где мой муж? Он ведь только что перед тобой взошел на колокольню».

Schneewittchen

81. «Hüte dich vor deiner Stiefmutter, die wird bald wissen, daß du hier bist; laß ja niemand herein.»

«Берегись своей мачехи! Она скоро прознает, где ты находишься, так не впускай же никого в дом, кроме нас».

81. «Schneewittchen soll sterben, » rief sie, «und wenn es mein eignes Leben kostet. »

«Снегурочка должна умереть! - воскликнула она. - Если бы даже и мне с ней умереть пришлось!»

81. Da sprach er zu den Zwergen «laßt mir den Sarg, ich will euch geben, was ihr dafür haben wollt. » Aber die Zwerge antworteten «wir geben ihn nicht um alles Gold in der Welt. »

Тогда и сказал он гномам: «Отдайте мне гроб, я вам за него дам все, чего вы пожелаете». Но карлики отвечали: «Мы не отдадим его за все золото в мире».

81. Da sprach er «so schenkt mir ihn, denn ich kann nicht leben, ohne Schneewittchen zu sehen, ich will es ehren und hochachten wie mein Liebstes.»

Но королевич не отступал: «Так подарите же мне его, я насмотреться не могу на Снегурочку: кажется, и жизнь мне без нее не мила будет! Подарите - и буду ее почитать и ценить как милую подругу!»

Der alte Sultan

81. «Den alten Sultan schieß ich morgen tot, der ist zu nichts mehr nütze.»

«Старого Султана надо завтра пристрелить - он ни на что не годен стал».

81. «Höre, Gevatter», sagte der Wolf, «sei guten Mutes, ich will dir aus deiner Not helfen. Ich habe etwas ausgedacht. Morgen in aller Frühe geht dein Herr mit seiner Frau ins Heu, und sie nehmen ihr kleines Kind mit, weil niemand im Hause zurückbleibt. Sie pflegen das Kind während der Arbeit hinter die Hecke in den Schatten zu legen.»

«Слышь, куманек, - сказал волк, - подбодрись, я тебе в твоей беде помогу. Я кое-что придумал. Завтра ранехонько твой хозяин с женою пойдут на сенокос; они и малютку своего возьмут с собою, потому что в доме некого с ним оставить. Они обычно укладывают его спать около изгороди, в тени; и ты ляжешь там же, как бы для того, чтобы его оберечь».

81. «Geh gleich heim und koche dem alten Sultan einen Weckbrei, den braucht er nicht zu beißen, und bring das Kopfkissen aus meinem Bette, das schenk ich ihm zu seinem Lager.»

«Ступай скорее домой да свари старому Султану жидкой кашицы, которую бы он мог есть не пережевывая, и принеси ему головную подушку с моей кровати, я дарю эту подушку ему на постель».

81. «Aber, Gevatter, du wirst doch ein Auge zudrücken, wenn ich bei Gelegenheit deinem Herrn ein fettes Schaf weghole. Es wird einem heutzutage schwer, sich durchzuschlagen.»

«Однако же, надеюсь, куманек, что ты станешь сквозь пальцы смотреть, если я при удобном случае сцапаю у твоего хозяина жирную овечку. Времена нынче тяжелые, и нелегко бывает иногда пробиться».

Die schöne Katrinelje und Pif Paf Poltrie

81. «Wo ist dann die Mutter Malcho?»

«Sie ist im Stall und melkt die Kuh.»

«А где же мать Доилица?»

«Во хлеву коровушку доит.»

81. «Wo ist dann der Bruder Hohenstolz?»

«Er ist in der Kammer und hackt das Holz.»

«А где же брат находится?»

«Дрова рубит, как водится.»

81. «Wo ist dann die Schwester Käsetraut?»

«Sie ist im Garten und schneidet das Kraut.»

«А где же сестра Востра?»

«Она траву косит с утра.»

81. «Wo ist dann die schöne Katrinelje?,

«Sie ist in der Kammer und zählt ihre Pfennige.»

«А где же Катринель-красавица?»

«Она у себя в комнате деньги считает.»

81. «Hüte dich vor deiner Stiefmutter, die wird bald wissen, daß du hier bist; laß ja niemand herein.»

«Берегись своей мачехи! Она скоро прознает, где ты находишься, так не впускай же никого в дом, кроме нас».

81. «Schneewittchen soll sterben, » rief sie, «und wenn es mein eignes Leben kostet. »

«Снегурочка должна умереть! - воскликнула она. - Если бы даже и мне с ней умереть пришлось!»

81. Da sprach er zu den Zwergen «laßt mir den Sarg, ich will euch geben, was ihr dafür haben wollt. » Aber die Zwerge antworteten «wir geben ihn nicht um alles Gold in der Welt. »

Тогда и сказал он гномам: «Отдайте мне гроб, я вам за него дам все, чего вы пожелаете». Но карлики отвечали: «Мы не отдадим его за все золото в мире».

81. Da sprach er «so schenkt mir ihn, denn ich kann nicht leben, ohne Schneewittchen zu sehen, ich will es ehren und hochachten wie mein Liebstes.»

Но королевич не отступал: «Так подарите же мне его, я насмотреться не могу на Снегурочку: кажется, и жизнь мне без нее не мила будет! Подарите - и буду ее почитать и ценить как милую подругу!»

81. «Ich bitte dich, Brüderchen, trink nicht, sonst wirst du ein wildes Tier und zerreißt mich.»

«Прошу тебя, братец, не пей, не то оборотишься лютым зверем и меня растерзаешь».

81. «Brüderchen, ich bitte dich, trink nicht, sonst wirst du ein Wolf und frissest mich.»

«Братец, прошу тебя, не пей, не то обернешься волком и съешь меня».

Провербальное замещение

Hänsel und Gretel

1) «Wir führen morgen in aller Frühe die Kinder hinaus in den Wald, wo er am dicksten ist: da machen wir ihnen ein Feuer an und geben jedem noch ein Stückchen Brot, dann gehen wir an unsere Arbeit und lassen sie allein. Sie finden den Weg nicht wieder nach Haus und wir sind sie los.»

«Nein, Frau, das tue ich nicht; wie sollt ichs übers Herz bringen, meine Kinder im Walde allein zu lassen, die wilden Tiere würden bald kommen und sie zerreißen.»

«Завтра ранёшенько выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся».

«Нет, женушка,этого я не сделаю. Невмоготу мне своих деток в лесу одних оставлять - еще, пожалуй, придут дикие звери да и растерзают.»

Läuschen und Flöhchen

2) «Was knarrst du, Türchen?»

«Soll ich nicht tun?»

«Что ты скрипишь, дверочка?»

«А как же мне не скрипеть?»

3) «Was kehrst du, Besenchen?»

«Soll ich nicht tun?»

«Чего ты так метешь, метелочка?»

«А как же мне не мести?»

4) «Was rennst du, Wägelchen?»

«Soll ich nicht tun?»

«Чего ты, тележка, катаешься?»

«Как мне не кататься?»

5) «Mistchen, warum brennst du?»

«Soll ich nicht tun?»

«Катышек, чего ты разгорелся?»

«Как мне не разгореться?»

6) «Bäumchen, was schüttelst du dich?»

«Soll ich mich nicht tun?»

«Деревце, чего ты раскачалось?»

«Как же мне не раскачаться?»

7) «Mädchen, was zerbrichst du dein Wasserkrügelchen?»

«Soll ich mein Wasserkrügelchen nicht tun?»

«Девочка, чего это ты разбила кружечку?»

«Как же мне не разбить кружечку?»

Marienkind

8. «Hast du auch nicht die dreizehnte Tür geöffnet?»

«Nein.»

«Hast du es gewiß nicht getan?»

«Nein»

«Hast du es nicht getan?»

«Nein.»

«Не отпирала ли ты и тринадцатую дверь?»

«Нет».

«Вправду ль ты этого не делала?»

«Нет»

«Ты точно не делала этого?»

«Нет».

8. «Könnt ich nur noch vor meinem Tode gestehen, daß ich die Tür geöffnet habe.» Da kam ihr die Stimme, daß sie laut ausrief «ja, Maria, ich habe es getan!»

«О, если б я могла хоть перед смертью покаяться в том, что отворяла дверь!» Тогда вернулся к ней голос, и она громко воскликнула: «Да, Пресвятая Мария, я совершила это!»

Der treue Johannes

8. Da fing der erste wieder an und rief: «Was hilft ihm das! Wenn sie ans Land kommen, wird ihm ein fuchsrotes Pferd entgegenspringen, da wird er sich aufschwingen wollen, und tut er das, so sprengt es mit ihm fort und in die Luft hinein daß er nimmer mehr seine Jungfrau wiedersieht.»

Тогда опять первый повел речь: «А что проку? Чуть они причалят к берегу, ему навстречу выбежит конь золотисто-рыжей масти, и король захочет на него сесть, и если ему это удастся, то конь взмахнет с ним вместе на воздух и никогда ему не видать больше своей суженой».

Das Rätsel

8. «Liebes Kind, kann ich und mein Diener in dem Häuschen für die Nacht ein Unterkommen finden?»

«Ach ja, das könnt ihr wohl, aber ich rate euch nicht dazu; geht nicht hinein.» «Warum soll ich nicht machen?»

«Голубушка, не могу ли я у вас в избушке приютиться на ночь с моим слугою?»

«О да, конечно, вы могли бы там приютиться, да я-то вам не советовала бы; лучше и не заходите туда».

«Почему бы так?»

Проадвербальное замещение

Die zwölf Brüder

1) «Mein liebster Benjamin, diese Särge hat dein Vater für dich und deine elf Brüder machen lassen, denn wenn ich ein Mädchen zur Welt bringe, so sollt ihr allesamt getötet und darin begraben werden.»

«Мой милый Вениамин, эти гробы твой отец велел приготовить для тебя и твоих одиннадцати братьев. Если у меня родится на свет девочка, то все вы будете убиты и в них похоронены.»

Die sechs Schwäne

2) «Liebe Frau», sprach er zu ihr, «könnt Ihr mir nicht den Weg durch den Wald zeigen?»

«O ja, Herr König», antwortete sie, «das kann ich wohl, aber es ist eine Bedingung dabei, wenn Ihr die nicht erfüllt, so kommt Ihr nimmermehr aus dem Wald und müßt darin Hungers sterben.»

«Бабушка, -сказал он ей, - не можете ли вы указать мне дорогу из лесу?»

«О, да, господин король,- ответила она,- это я могу, но с одним условием, если вы его не выполните, то не выйти вам из лесу никогда и пропадете вы тут с голоду.»

Der Teufel mit den drei goldenen Haaren

3) «Aber, lieber Schwiegersohn, sage mir doch, woher ist das viele Gold?Das sind ja gewaltige Schätze!»

«Ich bin über einen Fluß gefahren und da habe ich es mitgenommen, es liegt dort statt des Sandes am Ufer.»

«Но скажи ты мне, милый зятек, откуда у тебя столько золота? Ведь тут немалое сокровище!»

«Да вот, переправлялся я через реку, так с той реки с собою прихватил: там оно заместо песку на берегу валяется. «

Rotkäppchen

4) «Komm, Rotkäppchen, da hast du ein Stück Kuchen und eine Flasche Wein, bring das der Großmutter hinaus; sie ist krank und schwach und wird sich daran laben. Mach dich auf, bevor es heiß wird, und wenn du hinauskommst, so geh hübsch sittsam und lauf nicht vom Wege ab, sonst fällst du und zerbrichst das hat nichts. Und wenn du in ihre Stube kommst, so vergiß nicht guten Morgen Glas, und die Großmutter zu sagen und guck nicht erst in allen Ecken herum!»

«Ну, Красная Шапочка, вот, возьми этот кусок пирога и бутылку вина, снеси бабушке; она и больна, и слаба, и это ей будет на пользу. Выходи из дома до наступления жары и, когда выйдешь, то ступай умненько и в сторону от дороги не забегай, не то еще, пожалуй, упадешь и бутылку расшибешь, и бабушке тогда ничего не достанется. И когда к бабушке придешь, то не за- будь с ней поздороваться, а не то чтобы сначала во все уголки заглянуть, а потом уж к бабушке подойти.»

Marienkind

5. «Liebes Kind, ich habe eine große Reise vor, da nimm die Schlüssel zu den dreizehn Türen des Himmelreichs in Verwahrung: zwölf davon darfst du aufschließen und die Herrlichkeiten darin betrachten, aber die dreizehnte, wozu dieser kleine Schlüssel gehört, die ist dir verboten: hüte dich, daß du sie nicht aufschließest, sonst wirst du unglücklich.»

«Милое дитя, предстоит мне путь неблизкий; так вот, возьми ты на хранение ключи от тринадцати дверей царства небесного. Двенадцать дверей можешь отпирать и осматривать все великолепие, но тринадцатую дверь, что вот этим маленьким ключиком отпирается, запрещаю тебе отпирать! Не отпирай ее, не то будешь несчастною!»

5. «Ganz aufmachen will ich sie nicht und will auch nicht hineingehen, aber ich will sie aufschließen, damit wir ein wenig durch den Ritz sehen.» «Ach nein,» sagten die Englein, «das wäre Sünde: die Jungfrau Maria hats verboten, und es könnte leicht dein Unglück werden.»

«Совсем отворять я ее не стану и входить туда не буду, а лишь приотворю настолько, чтобы мы хоть в щелочку могли что-нибудь увидеть». «Ах, нет! отвечали ангелы. Это был бы грех: Дева Мария запретила, это может грозить нам великим несчастьем».

Der treue Johannes

5. «So sterb ich getrost und in Frieden.» Und sprach dann weiter: «Nach meinem Tode sollst du ihm das ganze Schloß zeigen, alle Kammern, Säle und Gewölbe und alle Schätze, die darin liegen. Aber die letzte Kammer in dem langen Gange sollst du ihm nicht zeigen, worin das Bild der Königstochter vom goldenen Dache verborgen steht. Wenn er das Bild erblickt, wird er eine heftige Liebe zu ihr empfinden und wird in Ohnmacht niederfallen und wird ihretwegen in große Gefahren geraten; davor sollst du ihn hüten.»

«Ну, значит, я могу умереть спокойно и с миром.- И затем продолжал: - После моей смерти ты должен показать ему весь замок - все покои, залы и подвалы и все сокровища, какие в них хранятся; но самого крайнего покоя в длинном коридоре ты ему не показывай - того, в котором сокрыто изображение королевны с золотой крыши. Как только он увидит это изображение, он воспламенится к королевне страстной любовью; пожалуй, еще в обморок упадет да из-за нее во всякие опасности полезет. От всего этого ты обязан его оберечь».

5. «In deinem Schatze liegen fünf Tonnen Goldes, laß eine von den Goldschmieden des Reiches verarbeiten zu allerhand Gefäßen und Gerätschaften, zu allerhand Vögeln, Gewild und wunderbaren Tieren, das wird ihr gefallen, wir wollen damit hinfahren und unser Glück versuchen.»

«У тебя в сокровищнице есть пять бочек золота; так прикажи твоим золотых дел мастерам одну из этих бочек золота перековать во всякую посуду и утварь, изготовить из этого золота всяких птиц, лесных и разных диковинных зверей. Ей это понравится, и мы с тобою все это захватим с собою и пойдем к ней попытать счастья».

Das Rätsel

5. «Ein Rabe, der von einem toten und vergifteten Pferde fraß und davon starb.»

«Weiter fragte sie «und schlug doch zwölfe, was ist das?»

«Das sind zwölf Mörder, die den Raben verzehrten und daran starben.»

«Один - это ворон; поел он отравленной конины и оттого подох».

«А от него двенадцать пали? Это что?»

«А это двенадцать разбойников, которые мясо того ворона отведали и, отравившись им, померли».

Der singende Knochen

5. «Diesen Spieß gebe ich dir, weil dein Herz unschuldig und gut ist: damit kannst du getrost auf das wilde Schwein eingehen, es wird dir keinen Schaden zufügen.»

«Это копьецо я даю тебе, потому что у тебя сердце простое и доброе; с этим копьецом смело выступай против кабана - от него тебе зла не приключится».

Die Bremer Stadtmusikanten

5. «Was siehst du, Grauschimmel?», fragte der Hahn.

«Was ichg sehe? Einen gedeckten Tisch mit schönem Essen und Trinken und Räuber sitzen daran und lassen es sich wohl sein.»

«Das wäre was für uns», sprach der Hahn. Ja, ja, ach, wären wir da!»

«Ты что там видишь. Серый?» - спросил петух.

«Что вижу? Накрытый стол, а на нем и яства, и питье, и разбойники за столом сидят и угощаются».

«Это бы и для нас не вредно было!» - сказал петух.

«Да, да, хорошо бы и нам быть там!» - сказал осел.

Das Mädchen ohne Hände

5. «Tu ihr alles Wasser weg, damit sie sich nicht mehr waschen kann, denn sonst habe ich keine Gewalt über sie.»

«Убери от нее всю воду, чтобы она не могла больше мыться, а то не будет у меня над ней никакой власти».

5. «Es kam jemand in schneeweißem Kleide vom Himmel, der hat die Schleuse zugemacht und das Wasser gehemmt, damit der Geist durch den Graben gehen konnte. Und weil es ein Engel muß gewesen sein, so habe ich mich gefürchtet, nicht gefrat und nicht gerufen. Als der Geist die Birne gegessen hatte, ist er wieder zurückgegangen.»

«Сошел кто-то с неба в белоснежной одежде, запер шлюз, и воду остановил, и дал этому духу перейти через ров посуху. А так как тот, что в белой одежде был, вероятно, ангел, то я побоялся его расспрашивать или закричать. Когда же дух съел грушу, он опять удалился».

Von einem, der auszog, das Fürchten zu lernen

5. «Siehst du, dort ist der Baum, wo siebene mit des Seilers Tochter Hochzeit gehalten haben und jetzt das Fliegen lernen. Setz dich darunter und warte, bis die Nacht kommt, so wirst du schon das Gruseln lernen.»

«Видишь, вон там стоит дерево, на котором семеро с веревочной петлей спознались, а теперь летать учатся. Садись под тем деревом и жди ночи не оберешься страху!»

Приложение Б

Результаты сплошной выборки субститутов в

диалоге на материале 150 фрагментов из немецких сказок

В результате сплошной выборки примеров использования субститутов по морфологической типологии Л.М. Михайлова были сделаны следующие выводы:

Виды замещения

Количество

Процентное содержание, %

Прономинальное замещение

135

90

Провербальное замещение

11

7,3

Проадвербальное замещение

14

9,3

Вывод: в диалогической речи немецких сказок наиболее употребительно прономинальное замещение, наименее – провербальное.

Приложение В

Результаты анализа переводов субституции в

диалоге на материале 150 фрагментов из немецких сказок

1. Сохранение замещения

Виды замещения

Количество

Процентное содержание, %

Прономинальное замещение

129

96

Провербальное замещение

5

45,5

Проадвербальное замещение

11

78,5

Вывод: При сопоставительном анализе оригинала и текста перевода было выявлено, что чаще всего сохранение замещения употребляется при прономинальном замещении- 129 примеров, что составляет 96%, при проадвербальном замещении- 11 примеров, что составляет 78,5%, и реже всего при провербальном замещении- 5 примеров, что составляет 45,5%.

2.Восстановление антецедента

Виды замещения

Количество

Процентное содержание, %

Прономинальное замещение

6

4

Провербальное замещение

6

54,5

Проадвербальное замещение

3

21,5

Вывод: При сопоставительном анализе оригинала и текста перевода было выявлено, что чаще всего автор перевода использует восстановление антецедента при провербальном замещении - 6 примеров, что составляет 54,5% ,при проадвербальном замещении- 3примера, что составляет 21,5% и реже всего при прономинальном замещении- 6 примеров, что составляет 4%.

3. Результат анализа примеров перевода субституции в

диалоге на материале 150 фрагментов из немецких сказок

Способы перевода

Количество

Процентное содержание, %

Сохранение замещения

145

91

Восстановление антецедента

15

9

Вывод: При сопоставительном анализе оригинала и текста перевода было выявлено, что сохранение замещения при переводе немецких сказок встречается намного чаще. Автор использовал сохранение замещения в 145 примерах, что составляет 91%, восстановление антецедента в 15 примерах, что составляет 9%.

1 Здесь и далее по тексту все цитаты на немецком языке из Grimm, J. u. W.  Grimm, J. u. W.1000 Märchen. – München: Wilhelm Goldmann Verlag, 1957.

2 Здесь и далее по тексту все цитаты на русском языке из Гримм Я. и В. Сочинения ( Пер. П.Н. Полевой).-СПБ.: изд. Маркса, 1893.

104

Краткое описание документа:

Практическая ценность данной работы состоит в возможности использования ее основных положений в курсах стилистики и интерпретации текста, в спецкурсах по лингвистике текста, для составления учебных пособий, при написании курсовых работ. Представленный в работе материал и результаты его анализа могут использоваться в практике преподавания английского языка, в частности на занятиях по аналитическому чтению и практической грамматике.