Описание презентации по отдельным слайдам:
Хатынь-это небольшая белорусская деревня в 26 дворов, прикрытая от ветров белоствольными берёзками и соснами, уютная и компактная, с журавлями над колодцами возле хат, с густыми кустами сирени в палисадниках. Под её крышами справляли свадьбы, звучал весёлый детский смех. Мужчины пахали поля и косили луговые травы, женщины вели хозяйство, растили детей.
Но случилась беда: Это произошло 22 марта 1943 года. Озверевшие фашисты ворвались в деревню Хатынь и окружили ее. Жители деревни ничего не знали о том, что утром в 6 км от Хатыни партизанами была обстреляна автоколонна фашистов и в результате нападения убит немецкий офицер. Но ни в чем не повинным людям фашисты уже вынесли смертный приговор.
22 марта 1943 года Хатыни не стало. Не стало 149 хатынцев, 76 из них были детьми. Карательный отряд сжёг людей в сельском амбаре, слепо веря, что в огне сгорели не только хозяева и летописцы Хатыни, но и её будущее. Глядя, как истлевали на земле последние угли, нацистские головорезы тешились уверенностью, что ничто уже не взойдёт здесь после них- ни колос, ни цветок, ни песня, что никто и не вспомнит о хатынцах.
Все население Хатыни от мала до велика — стариков, женщин, детей выгоняли из домов и гнали в колхозный сарай. Прикладами автоматов поднимали с постели больных, стариков, не щадили женщин с маленькими и грудными детьми.
Всех жителей Хатыни загнали в амбар. Ни один взрослый не смог остаться незамеченным. Когда все население деревни было в сарае, фашисты заперли двери сарая, обложили его соломой, облили бензином и подожгли. Деревянный сарай мгновенно загорелся. В дыму задыхались и плакали дети. Взрослые пытались спасти детей.
Из находившихся в сарае детей остались в живых семилетний Виктор Желобкович и двенадцатилетний Антон Барановский. Витя спрятался под телом своей матери, которая прикрыла сына собой. Ребёнок, раненый в руку, пролежал под трупом матери до ухода карателей из деревни. Антон Барановский был ранен в ногу пулей, и эсэсовцы приняли его за мёртвого. Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень.
Антон был ранен в ногу разрывной пулей.Гитлеровцы приняли его за убитого. После войны Антон воспитывался в детском доме в посёлке Плещеницы.
Единственный взрослый свидетель хатынской трагедии 56-летний деревенский кузнец Иосиф Каминский, обгоревший и израненный пришел в сознание поздно ночью, когда фашистов уже не было в деревне. Ему пришлось пережить еще один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашел своего израненного сына. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги. Он скончался на руках у отца.
И.Каминский пережил на 30 лет свою деревню, своего сына Адася, которого , ещё живого, поднял на руки, чтобы выйти с ним навстречу людям. Невысокий, неразговорчивый, Иосиф лёг в землю недалеко от своих односельчан.
А бронзовый Иосиф Каминский с сыном на руках остался, чтобы вечно вглядываться с тревогой в каждого, кто идёт к нему, вечно напоминать о своём отцовском горе, чтобы стоять неотрывно от кладбища деревень, от трёх зелёных берёзок. Там суровые надписи, холодные цифры. А тут он- человек, измученный, обессиленный, но не покорённый и живой.
Рядом с памятником «Непокоренный человек» и братской могилой погибших жителей Хатыни, расположено «Кладбище невозрожденных деревень». На нем захоронены урны с землей 185 белорусских деревень, которые, как и Хатынь, были сожжены гитлеровцами вместе с их жителями, и никогда больше не возродились.
Установка капсул с песком из сожжённых деревень
На месте каждого сгоревшего в Хатыни дома стоит колокол. Стою у Хатыни, три берёзки, Они живые, им цвести, Звонят колокола над мёртвым полем, Какого на карте не найти.
Мало где в мире бывает такая задумчивая, напряжённая тишина, как в Хатыни,- только шорох шагов по бетонным тропинкам, только глухие удары колоколов. И приглушённые голоса людей, и сдержанные всхлипы.
Памятник сгоревшим жителям Хатыни
Единственное в мире кладбище сожжённых деревень.186 белорусских деревень были сожжены гитлеровцами вместе с жителями, как Хатынь, и уже не воскресли- некому было поднимать их к жизни, не с кем было заново ставить хаты и сажать сады.
Список сожжённых деревень. Прочтите их названия: Коренево, Задобрие. Весёлово, Братки, Зелёный Гай… Какие мирные названия! И за всеми ними- люди, старые и молодые, весёлые и грустные, пасмурные и улыбчивые. Их испепелили фашисты вместе с их хатами и родственниками, с их мечтами и талантами. Испепелили только за то, что они любили свободу и родной край, верили в любовь, достойно жили и трудились.
Памятник детям Хатыни.
Созданный мемориал повторяет планировку сожженной деревни. На месте каждого из 26 сожженных домов – первый венец сруба из серого бетона. Внутри обелиск в виде печной трубы – все, что оставалось, от сожженных домов. Обелиски увенчаны колоколами, которые звонят каждые 30 секунд.
209 городов и городских посёлков, 9200 сёл и деревень сровняли с землёй фашисты в Белоруссии, уничтожили 2 миллиона 230 тысяч её сыновей и дочерей- погиб каждый 4-й житель.
«Люди добрые, помните: мы любили жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть траур и печаль обернутся мужеством и милосердием, чтоб смогли увековечить вы мир и покой на Земле. Чтоб нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!» Эти слова начертаны на Венце памяти из белого мрамора, возложенном на горке, в которой похоронены останки жителей Хатыни.
Для белорусов это до сих пор знаковое место: поклонения и скорби. Колокола вот уже 76 лет звучат набатом с точностью метронома. Как напоминание о том страшном времени, которое не должно повториться.
Хатынь стала не только памятником самой себе, но и символом жуткой народной трагедии, неопровержимым доказательством бесчеловечности фашизма, его технологии обезлюживания, тяжёлым напоминанием и предупреждением.
Эта память, верьте, люди, Всей Земле нужна: Если мы войну забудем- Вновь придёт она. Р.Рождественский
Вам будут интересны эти курсы:
