100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Антон
Чехов Хамелеон
Через базарную площадь идет полицейский надзиратель
Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с
решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На
площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как
голодные пасти; около них нет даже нищих. – Так ты кусаться, окаянная? – слышит
вдруг Очумелов. – Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А… а!
Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из
дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит
собака. За ней гонится человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой
жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и
хватает собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!»
Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно
из земли выросши, собирается толпа.
–
Никак беспорядок, ваше благородие!.. – говорит городовой.
Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около
самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке
и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На
полупьяном лице его как бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!», да и самый
палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает золотых дел
мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом,
сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенок с острой мордой и
желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса.
–
По какому это случаю тут? – спрашивает Очумелов, врезываясь в
толпу. – Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал?
–
Иду я, ваше благородие, никого не трогаю… – начинает Хрюкин,
кашляя в кулак. – Насчет дров с Митрий Митричем, – и вдруг эта подлая ни с того
ни с сего за палец… Вы меня извините, я человек, который работающий… Работа у
меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому – я этим пальцем, может, неделю не
пошевельну… Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть…
Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете…
–
Гм!.. Хорошо… – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями.
– Хорошо… Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак
распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться
постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит
собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!.. Елдырин, –
обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй
протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она, наверное, бешеная… Чья это
собака, спрашиваю?
–
Это, кажись, генерала Жигалова! – говорит кто-то из толпы.
–
Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас
как жарко! Должно полагать, перед дождем… Одного только я не понимаю: как она
могла тебя укусить? – обращается Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до
пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть,
расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб соврать.
Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!
–
Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она – не
будь дура и тяпни… Вздорный человек, ваше благородие!
–
Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их
благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как
перед Богом… А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе
сказано… Нынче все равны… У меня у самого
Антон Чехов «Хамелеон»
брат в жандармах… ежели хотите
знать… – Не рассуждать!
–
Нет, это не генеральская… – глубокомысленно замечает городовой. –
У генерала таких нет. У него всё больше легавые… – Ты это верно знаешь?
–
Верно, ваше благородие…
–
Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта – черт
знает что! Ни шерсти, ни вида… подлость одна только… И этакую собаку
держать?!.. Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то
знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально – не дыши! Ты,
Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй… Нужно проучить! Пора…
–
А может быть, и генеральская… – думает вслух городовой. – На
морде у ней не написано… Намедни во дворе у него такую видел.
–
Вестимо, генеральская! – говорит голос из толпы.
–
Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто… Что-то ветром
подуло… Знобит… Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел
и прислал… И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу… Она, может быть, дорогая, а
ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить.
Собака – нежная тварь… А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец
выставлять! Сам виноват!..
–
Повар генеральский идет, его спросим… Эй, Прохор! Поди-ка, милый,
сюда! Погляди на собаку… Ваша?
–
Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!
–
И спрашивать тут долго нечего, – говорит Очумелов. – Оно
бродячая! Нечего тут долго разговаривать… Ежели сказал, что бродячая, стало
быть, и бродячая… Истребить, вот и все.
–
Это не наша, – продолжает Прохор. – Это генералова брата, что
намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч…
–
Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? – спрашивает
Очумелов, и все лицо его заливается улыбкой умиления. – Ишь ты, господи! А я и
не знал! Погостить приехали?
–
В гости…
–
Ишь ты, господи… Соскучились по братце… А я ведь и не знал! Так
это ихняя собачка? Очень рад… Возьми ее… Собачонка ничего себе… Шустрая такая…
Цап этого за палец! Ха-ха-ха… Ну, чего дрожишь? Ррр… Рр… Сердится, шельма,
цуцик этакий…
Прохор зовет собаку и идет с ней от
дровяного склада… Толпа хохочет над Хрюкиным.
–
Я еще доберусь до тебя! – грозит ему Очумелов и, запахиваясь в
шинель, продолжает свой путь по базарной площади.
1884
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.