Презентация по литературе Поэты золотого века

Александр Сергеевич Пушкин

Пушкин Александр Сергеевич [26.5(6.6).1799, Москва, — 29.1(10.2).1837, Петербург], первый русский писатель мирового значения, общепризнанный основатель русской литературы нового времени и канонизатор русского литературного языка. Родился в семье небогатого дворянина, потомка старинного боярского рода. Правнук (по материнской линии) абиссинца А. П. Ганнибала, военного деятеля петровской эпохи. Ранние годы проводил в Москве и в подмосковном имении Захарове, принадлежавшем его матери.

В 1811 г. поступил в Царскосельский лицей — привилегированное высшее учебное заведение для дворянских детей, учрежденное по указу императора Александра I. Лицейские годы — период интенсивного творческого развития Пушкина. Используя каноны французской и русской классицистской, рокайльной и сентименталистской поэтики XVIII — начала XIX вв., требующей непременного соответствия между темой, стилем и жанром, он создает ряд стихотворений, выдающих недюжинный талант (в том числе «Воспоминания в Царском Селе», 1814; «Городок», «Лицинию», 1815; и др.). Поэты-предшественники, на чьи достижения прежде всего опирается юный Пушкин — Батюшков и Жуковский; доминирующие жанры — элегия и дружеское послание. Приметы индивидуального пушкинского стиля проявляются уже в стихотворениях 1815—1816 г. (таких, как «Мое завещание. Друзьям», «Сон», «Желание»).

На Пушкина обращают внимание Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Он участвует в литературном обществе карамзинистов «Арзамас», которое объявило борьбу с эстетическими взглядами «архаистов», объединившихся в «Беседе любителей русского слова». Очень скоро, однако, Пушкин откажется от стилистической узости арзамасцев и синтезирует в своей поэтике и стилистике основополагающие черты двух антагонистических литературных направлений — младокарамзинизма (с его установкой на средний стиль и разговорную речь образованного общества, ориентированную на усвоение новоевропейских заимствований) и младоархаизма (с его установкой на соединение высокого и низкого стилей, предполагающей ориентацию на книжно-церковную литературу и одическую традицию XVIII в., с одной стороны, и народную словесность, с другой). Ценность тех или иных языковых средств у зрелого Пушкина не предписана внешними эстетическими нормативами, а определяется их художественной выразительностью в рамках данного замысла. Новизна и необычность пушкинского стиля поражали современников. Отказавшись от априорного деления стилистических регистров на «низкие» и «высокие», Пушкин не только создал принципиально новую эстетику, но и решил важнейшую национально-культурную задачу — синтез языковых стилей и создание нового национального литературного языка.

В 1817 г. Пушкин окончил лицей, получив чин коллежского секретаря и назначение в Коллегию иностранных дел. В стихах 1817—1820 гг. находит отражение бурная петербургская жизнь молодого поэта, участие в литературном кружке «Зеленая лампа» — одном из центров политического, религиозного и эротического вольнодумства (либертинажа). Пафос революционного вольнолюбия и обличения переплетается в стихотворениях этих лет с мотивами вакхического упоения жизнью, публицистичность — с лиризмом, традиционность — с новыми романтическими веяниями («Кривцову», «К Чаадаеву», 1818; «Дорида», 1819; и др.). Наиболее значительным произведением этого периода стала сказочная поэма с национально-исторической тематикой «Руслан и Людмила», ознаменовавшая начало перелома в русской поэзии (опубликована в 1820 г.). Основный принцип ее построения — контрастное соположение несовместимых жанрово-стилистических отрывков — вызвал яростные споры и неприязнь литературных «староверов».

Политическая лирика Пушкина 1817—1820 гг. («Вольность», «К Чаадаеву», «Деревня») и его эпиграммы расходились во множестве копий. Не будучи членом тайного общества декабристов, Пушкин стал выразителем устремлений целого поколения дворянских оппозиционеров. Его неподцензурные тексты и скандальная репутация вызвали крайнее недовольство императора, но под влиянием Карамзина Александр принял относительно мягкое решение: в мае 1820 г. Пушкин, под видом служебного перемещения, выслан на юг России.

Посетив по дороге к месту службы Кавказ и Крым, Пушкин поселился в Кишиневе, где прожил около трех лет, выезжая оттуда в Каменку (под Киевом), в Одессу и в Аккерман. В начале июля 1823 г. перевелся на службу в Одессу. Во второй половине 1820 г. написаны романтические «южные» элегии («Погасло дневное светило...», «Нереида», «Редеет облаков летучая гряда...»), отразившие влияние антологической лирики Андре Шенье. Пушкин мыслит себя поэтом-изгнанником, подобным Овидию, сосланному в те же края из Рима («К Овидию», 1821). В жизни Пушкина назревает духовный и психологический кризис, отраженный в стихах, исполненных мрачного скепсиса («Свободы сеятель пустынный», «Демон», 1823).

Южная ссылка — период расцвета пушкинского байронизма, сильнее всего проявившегося в созданных здесь поэмах, которые прочно утвердили за Пушкиным славу первого русского стихотворца («Кавказский пленник», 1820—1821; «Бахчисарайский фонтан», 1823; «Цыганы», 1824). Структура романтической поэмы создавалась путем перенесения принципов элегии в эпический жанр с добавлением жанровых элементов «описательной поэзии». Элегический герой попадал в ситуацию культурной инакости: подобно «восточным поэмам» Байрона, «южные поэмы» Пушкина отвечали на один из главных запросов романтизма — запрос на экзотизм и «местный колорит» (couleur local). Там же, на юге, была написана поэма «Гавриилиада» (1821), которая представляла собой кощунственно пародическое изложение библейских событий, смешанных с откровенной эротикой, и по своей жанрово-стилистической манере продолжала традицию «Орлеанской девственницы» Вольтера и «Войны богов» Эвариста Парни.

28 мая 1823 г. Пушкин начал работать над своим главным произведением — «романом в стихах» «Евгений Онегин», ставшим одним из ключевых текстов русской литературы. Работа над романом продлилась более семи лет (он печатался отдельными главами с 1825 по 1832 г.; первое полное издание — 1833). «Евгений Онегин» опирался на всю полноту европейской культурной традиции (от французской психологической прозы XVII—XVIII вв. до романтической поэмы), в том числе опыты пародической литературы, «остраняющей» литературный стиль (от ирои-комической и бурлескной поэзии до байроновского «Дон Жуана») и сюжетное повествование (от Стерна до Гофмана и того же Байрона). Вместе с тем роман был итогом всего предшествующего пушкинского пути: «Кавказский пленник» и романтические элегии подготовили тип героя, «Руслан и Людмила» — стилистические контрасты и иронию, дружеские послания — интимность авторского тона. Оставалось только изобрести специфическую строфу, без которой онегинское повествование немыслимо.

Но «Евгений Онегин» был не только продолжением, но и преодолением предшествующего опыта. Читатель не найдет в тексте традиционных жанровых признаков: начала (ироническое «вступление» находится в конце седьмой главы), конца, традиционных признаков романного сюжета и привычных героев. Все виды и формы литературности обнажены, открыто явлены читателю и иронически сопоставлены друг с другом, условность любого способа выражения насмешливо продемонстрирована автором. Основой построения текста стали принципы совмещения противоречий и множественности точек зрения (реального автора, повествователя и персонажей), что было новым этапом по сравнению с романтическим слиянием точек зрения автора и повествователя в едином лирическом «я». За такой организацией текста лежало представление о принципиальной невместимости жизни в литературу, о неисчерпаемости возможностей и бесконечной вариативности действительности.

В июле 1824 г. Пушкина, вследствие конфликтов с начальством, исключили из службы и высылали в родовое псковское имение село Михайловское, под надзор местных властей. В Михайловском Пушкин пишет центральные (3—6) главы «Евгения Онегина», комическую поэму «Граф Нулин», изучает историю России, записывает народные песни и сказки. Здесь же был создан ряд лирических шедевров («Сожженное письмо», «Я помню чудное мгновенье...», «19 октября», 1825) и цикл «Подражания Корану» (1824), где звучит тема пророческой миссии поэта. Манифестом такого понимания поэтического творчества явилось стихотворение «Пророк» (1826). Решающим моментом творческой эволюции Пушкина стала историческая трагедия «Борис Годунов» (1825, полностью опубликована в 1831). Новый эстетический ориентир для Пушкина — уже не Байрон, а Шекспир.

В начале сентября 1826 г., вскоре после восстания, казни и ссылки декабристов, за Пушкиным «по высочайшему повелению» прибыл фельдъегерь, сопроводивший его в Москву. Первые дни, проведенные в Москве, были днями торжества и триумфа. Здесь Пушкин лично убедился в своей популярности в русском обществе. 8 сентября между поэтом и новым царем произошла беседа, в которой Николай I объявил Пушкину «прощение» и пообещал быть его единственным цензором. В «Стансах» («В надежде славы и добра...», 1826) Пушкин советует Николаю следовать примеру царя-преобразователя Петра I и призывает проявить милосердие к ссыльным. В начале 1827 г. он тайно отправляет в Сибирь послание своему лицейскому другу декабристу И. И. Пущину («Мой первый друг...») и стихотворение «Во глубине сибирских руд»; в стихотворении «Арион» (1827) иносказательно говорит о себе как о певце декабризма. В конце 1820-х годов углубляется интерес Пушкин к истории Российского государства и преобразовательной деятельности Петра I. Петровской эпохе Пушкин посвятил первый крупный опыт в прозе — неоконченный роман о своем предке «Арап Петра Великого» (1827) и поэму «Полтава» (1828).

Слава Пушкина в это время достигает своего зенита. Однако постепенно раскрывается сложность его политического и общественного положения: он получает от властей выговор за чтение в кругу друзей неопубликованного «Бориса Годунова», испытывает трудности, связанные с «высочайшей цензурой», и стеснения в свободе передвижения. В 1827 г. началось следственное дело об элегии «Андрей Шенье», в котором подозревали отклик на расправу с декабристами, хотя оно было написано до восстания. В 1828 г. было возбуждено дело о принадлежности Пушкину «Гавриилиады», ходившей в анонимных списках. Спасло его лишь чистосердечное объяснение с императором Николаем I, который установил, тем не менее, тайный надзор за поэтом.

В 1829 г. Пушкин самовольно отправился на Кавказ, где шла война с Турцией; дневник поездки (переработанный позже в «Путешествие в Арзрум») сыграл важную роль в дальнейшем формировании принципов Пушкина-прозаика, утверждавшего «точность и краткость» как «первые достоинства прозы». На 1830—1831 гг. приходится период активной деятельности Пушкина-критика (главным образом в «Литературной газете», издававшейся его лицейским другом Дельвигом и закрытой в 1831 г.).

С наступлением духовной зрелости пришла тяга к размеренному трудовому быту и семейным радостям. В 1829—1830 гг. Пушкин дважды сватался к Н. Н. Гончаровой и добился согласия на брак. За несколько месяцев до свадьбы, осенью 1830 г. он приехал по имущественным делам в свое нижегородское имение Болдино, где задержался из-за угрозы эпидемии холеры. «Болдинская осень» отмечена беспримерным размахом творческого вдохновения: за 3 месяца (с 3 сентября до 30 ноября) Пушкин создал около 50 выдающихся произведений разных родов и жанров. Здесь был в основном завершен «Евгений Онегин» (приведенный в окончательный вид через год, в октябре 1831 г.) и начата литературно-полемическая автопародийная поэма «Домик в Коломне», написан прозаический цикл «Повести Белкина» и драматический цикл так называемых «маленьких трагедий» («Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы»), создан ряд критических и публицистических статей и заметок, а также около 30 лирических стихотворений, в том числе «Бесы», «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье...»), «Румяный критик мой...», «Заклинание», «Для берегов отчизны дальной...», «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» и др. Стихотворной «Сказкой о попе и о работнике его Балде» в Болдине начат цикл сказок (1830—1834), в которых Пушкин впервые в полной мере продемонстрировал возможности художественного освоения фольклора. Следующая завершенная пушкинская сказка («Сказка о царе Салтане») была написана в 1831 г.

18 февраля 1831 г. в Москве Пушкин обвенчался с Гончаровой, а 15 мая молодая семья переехала в Петербург. Намереваясь продолжить занятия историей, Пушкин вновь поступил на государственную службу, чтобы добиться доступа к историческим архивам, в частности, к архивным документам петровской эпохи и времен Емельяна Пугачева. В 1832—1833 г. работал над романом «Дубровский», но не окончил его. Оставив роман, обратился к эпохе пугачевского восстания и приступил к исторической повести «Капитанская дочка». Параллельно работал над историческим трудом о пугачевщине, собирал документы, изучал архивные материалы; в августе и сентябре 1833 г. посетил Оренбург, Казань и другие «пугачевские» места, беседовал с очевидцами.

1 октября 1833 г., на обратном пути с Урала, Пушкин вновь приехал в Болдино. Полтора месяца «второй болдинской осени» — период нового творческого подъема. Здесь Пушкин закончил «Историю Пугачева», написал поэму «Анджело» (перевод шекспировской комедии «Мера за меру»), начал переводить стихами замечательную псевдофольклорную мистификацию Проспера Мериме «Гузла» — подражание иллирийским народным песням (присоединив к ним переводы с сербского и несколько собственных композиций на юго-славянские темы, Пушкин объединил их в цикл «Песни западных славян»). Там же в Болдине написаны две стихотворные сказки («Сказка о рыбаке и рыбке» и «Сказка о мертвой царевне») и созданы такие вершинные произведения, как поэма «Медный Всадник» (опубликована посмертно), повесть «Пиковая дама», стихотворение «Осень».

1833—1834 годы начинают последний, исключительно тяжелый период жизни писателя. Художественные открытия зрелого Пушкина расцениваются публикой, критикой и даже некоторыми друзьями как признаки «упадка» (лишь немногие, в том числе Гоголь, понимают их значение). Уже «Полтава», которую Пушкин считал наиболее зрелой из своих поэм, по выходе в свет не имела успеха. «Повести Белкина» не произвели почти никакого впечатления в критике, отнесшейся к этим опытам сжатого иронического повествования пренебрежительно. С переездом Пушкина в Петербург начинается его личная трагедия, связанная с его отношением к императорскому двору. Несмотря на обещание Николая I быть единственным цензором Пушкина, цензура постепенно становится многослойной. Рождение детей и светские обязанности потребовали больших расходов; Пушкин взял займы из государственной казны, которые поставили его в унизительную зависимость от властей. На просьбы об отставке и о разрешении уехать на время в деревню для поправки имущественных дел царь ответил угрозой опалы и запрещения доступа в архивы.

Художественное творчество Пушкина в последние годы отодвигается на второй план, уступая место занятиям журналистикой и историческими темами. Он готовит материалы для «Истории Петра», в 1836 г. начинает издавать журнал «Современник». Поэзию в значительной степени вытесняет проза. Пушкин пишет философскую повесть «Египетские ночи» (1835), заканчивает «Капитанскую дочку» (1836). Единственный поэтический плод «третьей болдинской осени» (1834) — «Сказка о золотом петушке». Стихотворения последних лет — медитативная лирика нового рода, отличающаяся трезвой повествовательной интонацией, лишенная традиционных поэтических «украшений» («Пора, мой друг, пора!..», 1834; «Полководец», «Странник», «...Вновь я посетил...», 1835; «Когда за городом, задумчив, я брожу...», 1836). Особое место в творчестве последнего пушкинского года занимает «каменноостровский» философский лирический цикл («Отцы пустынники и жены непорочны...», «Как с древа сорвался предатель ученик...», «Мирская власть», «Из Пиндемонти») и примыкающее к нему стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотоворный...» — вольное подражание оде Горация «К Мельпомене», ставшее поэтическим кредо и завещанием Пушкина.

В ноябре 1836 г. Пушкин получил по почте анонимный пасквиль, оскорбительный для чести его жены и его самого. У него были серьезные основания подозревать, что это плод великосветской интриги, в которой замешан поклонник его жены, французский эмигрант Жорж Дантес. 27 января 1837 г. в предместье Петербурга, на Черной речке, между Пушкиным и Дантесом состоялась дуэль. Получив неизлечимое ранение в живот, после двух суток мучений Пушкин умер. Тело его перевезено было в Святогорский монастырь (село рядом с Михайловским, ныне поселок Пушкинские Горы Псковской области), где он и был погребен 6 февраля.
И. П.
По материалам «Энциклопедического словаря Русского библиографического института Гранат»
(статьи Б. В. Томашевского и Ю. Н. Тынянова), 3-го издания «Большой советской энциклопедии»
(статья В. С. Непомнящего) и «Истории всемирной литературы» (статья Ю. М. Лотмана)

Михаил Юрьевич Лермонтов

ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич

[3 (15) октября 1814, Москва 15 (27) июля 1841, подножье горы Машук, близ Пятигорска; похоронен в селе Тарханы Пензенской области], русский поэт. 

Неведомый избранник 

Брак родителей Лермонтова богатой наследницы М. М. Арсеньевой (1795-1817) и армейского капитана Ю. П. Лермонтова (1773-1831) был неудачным. Ранняя смерть матери и ссора отца с бабушкой Е. А. Арсеньевой тяжело сказались на формировании личности поэта. Лермонтов воспитывался у бабушки в имении Тарханы Пензенской губернии; получил превосходное домашнее образование (иностранные языки, рисование, музыка). Романтический культ отца и соответствующая трактовка семейного конфликта отразились позднее в драмах Menschen und Leidenschaften ("Люди и страсти", 1830), "Странный человек" (1831). Значимы для формирования Лермонтова и предания о легендарном основоположнике его рода шотландском поэте Томасе Лермонте. К сильным впечатлениям детства относятся поездки на Кавказ (1820, 1825). 

С 1827 Лермонтов живет в Москве. Он обучается в Московском университетском благородном пансионе (сентябрь 1828 март 1830), позднее в Московском университете (сентябрь 1830 июнь 1832) на нравственно-политическом, затем словесном отделении. 

Ранние поэтические опыты Лермонтова свидетельствуют об азартном и бессистемном чтении предромантической и романтической словесности: наряду с Дж. Г. Байроном и А. С. Пушкиным для него важны Ф. Шиллер, В. Гюго, К. Н. Батюшков, философская лирика любомудров; в стихах масса заимствованных строк (фрагментов) из сочинений самых разных авторов от М. В. Ломоносова до современных ему поэтов. Не мысля себя профессиональным литератором и не стремясь печататься, Лермонтов ведет потаенный лирический дневник, где чужие, иногда контрастные формулы служат выражением сокровенной правды о великой и непонятой душе. Пережитые в 1830-32 увлечения Е. А. Сушковой, Н. Ф. Ивановой, В. А. Лопухиной становятся материалом для соответствующих лирико-исповедальных циклов, где за конкретными обстоятельствами скрывается вечный, трагический конфликт. 

Одновременно идет работа над романтическими поэмами от откровенно подражательных "Черкесов" (1828) до вполне профессиональных "Измаил-бея" и "Литвинки" (обе 1832), свидетельствующих об усвоении Лермонтовым жанрового (байроновско-пушкинского) канона (исключительность главного героя, "вершинность" композиции, "недосказанность" сюжета, экзотический или исторический колорит). К началу 1830-х гг. обретены "магистральные" герои поэтической системы Лермонтова, соотнесенные с двумя разными жизненными и творческими стратегиями, с двумя трактовками собственной личности: падший дух, сознательно проклявший мир и избравший зло (первая редакция поэмы "Демон", 1829), и безвинный, чистый душой страдалец, мечтающий о свободе и естественной гармонии (поэма "Исповедь", 1831, явившаяся прообразом поэмы "Мцыри"). Контрастность этих трактовок не исключает внутреннего родства, обеспечивающего напряженную антитетичность характеров всех главных лермонтовских героев и сложность авторской оценки. 

Смутное время 

Оставив по не совсем ясным причинам университет, Лермонтов в 1832 переезжает в Петербург и поступает в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров; выпущен корнетом Лейб-гвардии гусарского полка в 1834. Место высокой поэзии занимает непечатное стихотворство ("Юнкерские поэмы"), место трагического избранника циничный бретер, сниженный двойник "демона". В то же время идет работа над романом "Вадим" (не закончен), где ультраромантические мотивы и стилистические ходы (родство "ангела" и "демона", "поэзия безобразности", языковая экспрессия) сопутствуют тщательной обрисовке исторического фона (восстание Пугачева). "Демоническая" линия продолжается в неоконченном романе из современной жизни "Княгиня Лиговская" (1836) и драме "Маскарад". Последней Лермонтов придавал особое значение: он трижды подает ее в цензуру и дважды переделывает. 

Поэт поколения 

К началу 1837 у Лермонтова нет литературного статуса: многочисленные стихотворения (среди них признанные в будущем шедеврами "Ангел", 1831; "Парус", 1831; "Русалка", 1832; "Умирающий гладиатор", 1836; поэма "Боярин Орша", 1835-36) в печать не отданы, романы не закончены, "Маскарад" не пропущен цензурой, опубликованная (по неподтвержденным сведениям без ведома автора) поэма "Хаджи Абрек" (1834) резонанса не вызвала, связей в литературном мире нет (значима "невстреча" с Пушкиным). Слава к Лермонтову приходит в одночасье со стихотворением "Смерть поэта" (1937), откликом на последнюю дуэль Пушкина. Текст широко распространяется в списках, получает высокую оценку как в пушкинском кругу, так и у публики, расслышавшей в этих стихах собственную боль и возмущение. Заключительные строки стихотворения с резкими выпадами против высшей аристократии вызвали гнев Николая I. 18 февраля Лермонтов был арестован и вскоре переведен прапорщиком в Нижегородский драгунский полк на Кавказ. 

Ссылка продлилась до октября 1837: Лермонтов изъездил Кавказ, побывал в Тифлисе, лечился на водах (здесь произошло знакомство со ссыльными декабристами, в том числе поэтом А. И. Одоевским, а также с В. Г. Белинским); изучал восточный фольклор (запись сказки "Ашик-Кериб"). Публикация в 1837 стихотворения "Бородино" упрочила славу поэта. 

С апреля 1838 по апрель 1840 Лермонтов служит в Лейб-гвардии гусарском полку, уверенно завоевывая "большой свет" и мир литературы. Устанавливаются связи с пушкинским кругом семейством Карамзиных, П. А. Вяземским, В. А. Жуковским (благодаря посредничеству последнего в "Современнике" в 1838 печатается поэма "Тамбовская казначейша") и А. А. Краевским (публикация "Песни про царя Ивана Васильевича..." в редактируемых Краевским "Литературных прибавлениях к "Русскому инвалиду", 1838; систематическое сотрудничество с возглавленным Краевским в 1839 журналом "Отечественные записки"). Лермонтов входит в фрондерско-аристократический "кружок шестнадцати". 

В зрелой лирике Лермонтова доминирует тема современного ему общества безвольного, рефлексирующего, не способного на деяние, страсть, творчество. Не отделяя себя от больного поколения ("Дума", 1838), высказывая сомнения в возможности существования поэзии здесь и сейчас ("Поэт", 1838; "Не верь себе", 1839; "Журналист, читатель и писатель", 1840), скептически оценивая жизнь как таковую ("И скучно, и грустно...", 1840), Лермонтов ищет гармонию в эпическом прошлом ("Бородино", "Песня про царя Ивана Васильевича...", где демонический герой-опричник терпит поражение от хранителя нравственных устоев), в народной культуре ("Казачья колыбельная песня", 1838), в чувствах ребенка ("Как часто пестрою толпою окружен...", 1840) или человека, сохранившего детское мировосприятие ("Памяти А. И. О<доевского>", 1839; <М. А. Щербатовой>, 1840). Богоборчество ("Благодарность", 1840), мотивы невозможности любви и губительной красоты ("Три пальмы", 1839; "Утес", "Тамара", "Листок", "Морская царевна", все 1841) соседствуют с поиском душевной умиротворенности, связываемой то с деидеологизированной национальной традицией ("Родина", "Спор", оба 1841), то с мистическим выходом за пределы земной обреченности ("Выхожу один я на дорогу...", 1841). То же напряженное колебание между полюсами мироотрицания и любви к бытию, между земным и небесным, проклятьем и благословением присуще вершинным поэмам Лермонтова последней редакции "Демона" и "Мцыри" (обе 1839). 

В 1838-40 написан роман "Герой нашего времени": первоначально составившие его разножанровые новеллы печатались в "Отечественных записках" и, возможно, не предполагали циклизации. В романе пристально исследуется феномен современного человека; тщательно анализируются антиномии, присущие и поэтическому миру Лермонтова. Появление отдельного издания романа (апрель 1840) и единственного прижизненного сборника "Стихотворения М. Лермонтова" (октябрь 1840; включены "Мцыри", "Песня про царя Ивана Васильевича...", 26 стихотворений) стали ключевыми литературными событиями эпохи, вызвали критическую полемику, особое место в которой принадлежит статьям Белинского. 

Неожиданный финал 

Дуэль Лермонтова с сыном французского посла Э. де Барантом (февраль 1840) привела к аресту и переводу в Тенгинский пехотный полк. Через Москву (встречи со славянофилами и Н. В. Гоголем на его именинном обеде) поэт отбывает на Кавказ, где принимает участие в боевых действиях (сражение на речке Валерик, описанное в стихотворении "Я к вам пишу случайно, право..."), за что представляется к наградам (вычеркнут из списков императором Николаем I). 

В январе 1841 отбывает в Петербург, где, просрочив двухмесячный отпуск, находится до 14 апреля, вращаясь в литературных и светских кругах. Лермонтов обдумывает планы отставки и дальнейшей литературной деятельности (известен замысел исторического романа; есть сведения о намерении приняться за издание журнала); в Петербурге и после отъезда из него одно за другим пишутся гениальные стихотворения (в. т. ч. указанные выше). 

Возвращаясь на Кавказ, Лермонтов задерживается в Пятигорске для лечения на минеральных водах. Случайная ссора с соучеником по юнкерской школе Н. С. Мартыновым приводит к "вечно печальной дуэли" (В. В. Розанов) и гибели поэта.

Николай Алексеевич Некрасов

Николай Алексеевич Некрасов родился на Украине, неподалеку от Винницы, в местечке Немиров, где в то время квартировал полк, в котором служил отец Некрасова. 
Отец Николая, Алексей Сергеевич Некрасов, очень нравился женщинам. Его полюбила Александра Андреевна Закревская, варшавянка, дочь богатого посессионера Херсонской губернии. Родители не соглашались выдать прекрасно воспитанную дочь за небогатого, мало образованного армейского офицера и брак состоялся без их согласия. Он не был счастлив. Поэт всегда говорил о матери как о страдалице, жертве грубой и развратной среды. В целом ряде стихотворений, особенно в «Последних песнях», в поэме «Мать» и в «Рыцаре на час», Некрасов нарисовал светлый образ той, которая скрасила своей благородной личностью непривлекательную обстановку его детства. Обаяние воспоминаний о матери сказалось в творчестве Николая Некрасова необыкновенным участием его к женской доле. Никто из русских поэтов не сделал столько для апофеоза жен и матерей, как именно суровый, мнимо-«черствый» представитель «музы мести и печали». 
Детство Николая Некрасова протекло в родовом имении Некрасова, деревне Грешнева, Ярославской губернии и уезда, куда отец, вышедши в отставку, переселился. Огромная семья (у Некрасова было 13 братьев и сестер), запущенные дела и ряд процессов по имению заставили его взять место исправника. Во время разъездов он часто брал с собой Николая Алексеевича. Приезд исправника в деревню всегда знаменовал собой что-нибудь невеселое: мертвое тело, выбивание недоимок и т. п. — и много, таким образом, залегло в чуткую душу мальчика печальных картин народного горя. 
В 1832 г. Некрасов поступил в ярославскую гимназию, где дошел до 5-го класса. Учился он плоховато, с гимназическим начальством не ладил (отчасти из-за сатирических стишков), и так как отец всегда мечтал о военной карьере для сына, то в 1838 г. 16-летний Николай Некрасов отправился в Петербург, для определения в дворянский полк. Дело было почти налажено, но встреча с гимназическим товарищем, студентом Глушицким, и знакомство с другими студентами возбудили в Некрасове такую жажду учиться, что он пренебрег угрозой отца оставить его без всякой материальной помощи и стал готовиться к вступительному экзамену. Он его не выдержал и поступил вольнослушателем на филологический факультет. 
С 1839 по 1841 г. пробыл Некрасов в университете, но почти все время уходило у него на поиски заработка. Николай терпел нужду страшную, не каждый день имел возможность обедать за 15 коп. «Ровно три года», рассказывал он впоследствии, «я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь». Не всегда даже у Некрасова была квартира. От продолжительного голодания он заболел и много задолжал солдату, у которого снимал комнатку. Когда, еще полубольной, Николай Некрасов пошел к товарищу, то по возвращении солдат, несмотря на ноябрьскую ночь, не пустил его обратно. Над ним сжалился проходивший нищий и отвел его в какую-то трущобу на окраине города. В этом ночлежном приюте Некрасов нашел себе и заработок, написав кому-то за 15 к. прошение. 
Дела его скоро устроились: Николай давал уроки, писал статейки в «Литературное прибавление к Русскому Инвалиду» и в «Литературной Газете», сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, ставил водевили на Александринской сцене (под именем Перепельского). У него начали появляться сбережения, и он решился выступить со сборником своих стихотворений, которые вышли в 1840 г., с инициалами Н. Н., под заглавием «Мечты и звуки». Полевой похвалил дебютанта, по некоторым известиям к нему отнесся благосклонно Жуковский, но Белинский в «Отечественных Записках» отозвался о книжке пренебрежительно, и это так подействовало на Некрасова, что, подобно Гоголю, некогда скупавшему и уничтожавшему «Ганса Кюхельгартена», он сам скупал и уничтожал «Мечты и звуки», ставшие поэтому величайшей библиографической редкостью (в собрание сочинений Некрасова они не вошли). 
Мы видим здесь Некрасова в сфере совершенно ему чуждой — в роли сочинителя баллад с разными «страшными» заглавиями («Злой дух», «Ангел смерти», «Ворон» и т. п.). «Мечты и звуки» характерны не тем, что являются как бы низшей стадией в творчестве Николая Некрасова, а тем, что они никакой стадии в развитии таланта Некрасова собой не представляют. Некрасов автор книжки «Мечты и звуки» и Некрасов позднейший — это два полюса, которых нет возможности слить в одном творческом образе. 
В начале 40-х годов Некрасов становится сотрудником «Отечественных Записок», сначала по библиографическому отделу. Белинский близко с ним познакомился, полюбил его и оценил достоинства его крупного ума. Он понял, однако, что в области прозы из Некрасова, ничего, кроме заурядного журнального сотрудника, не выйдет, но восторженно одобрил стихотворение его: «В дороге». 
В 1843 — 46 годах Николай Некрасов выпустил в свет ряд сборников: «Статейки в стихах без картинок», «Физиология Петербурга», «1 апреля», «Петербургский Сборник». Особенный успех имел последний, в котором появились «Бедные люди» Достоевского. Издательские дела Некрасова пошли настолько хорошо, что в конце 1846 г. он, вместе с Панаевым, приобрел у Плетнева «Современник». Многие сотрудники «Отечественных Записок» бросили Краевского и присоединились к Некрасову, Белинский также перешел в «Современник» и передал Некрасову часть того материала, который собирал для затеянного им сборника «Левиафан». Этим был обеспечен успех нового предприятия. 
Со смертью Белинского и наступлением реакции, вызванной событиями 1848 г., «Современник», оставаясь лучшим и распространеннейшим из тогдашних журналов, пошел на уступки духу времени. Начинается печатание в «Современнике» бесконечно длинных, наполненных невероятными приключениями романов: «Три страны света» и «Мертвое озеро», писанных Некрасовым в сотрудничестве с Станицким (псевдоним Головачевой-Панаевой). Около середины 50-х годов Некрасов серьезно, казалось, смертельно, заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии отклонило катастрофу. Выздоровление Некрасова совпадает с началом новой эры русской жизни. В творчестве Николая Некрасова также наступает счастливый период, выдвинувший его в первые ряды литературы. Он попал теперь в круг людей высокого нравственного строя: Николай Чернышевский и Николай Добролюбов становятся главными деятелями «Современника». Благодаря своей замечательной чуткости Некрасов становится поэтом-гражданином по преимуществу. С менее отдавшимися стремительному пороку передового движения прежними друзьями своими, в том числе с Тургеневым, он постепенно расходился, и около 1860 г. дело дошло до полного с ними разрыва. 
Развертываются лучшие стороны души Некрасова; только изредка его биографа печалят эпизоды вроде того, на который сам Некрасов намекает в стихотворении: «Умру я скоро». В 1866 г. «Современник» был закрыт, но Николай Некрасов сошелся со старым врагом своим Краевским и арендовал у него с 1868 г. «Отечественные Записки», поставленные им на такую же высоту, какую занимал «Современник». В начале 1875 г. Некрасов тяжко заболел, и скоро жизнь его превратилась в медленную агонию. Напрасно был выписан из Вены знаменитый хирург Бильрот; мучительная операция ни к чему не привела. Вести о смертельной болезни поэта довели популярность его до высшего напряжения. Со всех концов России посыпались письма, телеграммы, приветствия, адресы. Они доставляли высокую отраду больному в его страшных мучениях. 
Написанные за это время «Последние песни» по искренности чувства, сосредоточившегося почти исключительно на воспоминаниях о детстве, о матери и о совершенных ошибках, принадлежат к лучшим созданиям его музы. В душе умирающего поэта ясно вырисовывалось и сознание его значения в истории русского слова. В прекрасной колыбельной песне «Баю-баю» смерть говорит ему: «не бойся горького забвенья: уж я держу в руке моей венец любви, венец прощенья, дар кроткой родины твоей… Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой»… 
Николай Некрасов умер в 1877/78 г. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодежи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения в Новодевичьем монастыре. Похороны Некрасова, сами собой устроившиеся без всякой организации, были первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Уже на самых похоронах Некрасова завязался или, вернее, продолжался бесплодный спор о соотношении между ним и двумя величайшими представителями русской поэзии — Пушкиным и Лермонтовым. Достоевский, сказавший несколько слов у открытой могилы Некрасова, поставил (с известными оговорками) эти имена рядом, но несколько молодых голосов прервали его криками: «Некрасов выше Пушкина и Лермонтова». 
Спор перешел в печать: одни поддерживали мнение молодых энтузиастов, другие указывали на то, что Пушкин и Лермонтов были выразителями всего русского общества, а Некрасов — одного только «кружка»; третьи с негодованием отвергали самую мысль о параллели между творчеством, доведшим русских стих до вершины художественного совершенства, и «неуклюжим» стихом Некрасова, будто бы лишенным всякого художественного значения. Все эти точки зрения односторонни. Значение Некрасова — результат целого ряда условий, создавших как его обаяние, так и те ожесточенные нападки, которым он подвергался и при жизни, и после смерти. Конечно, с точки зрения изящества стиха Николай Некрасов не может быть поставлен рядом с Пушкиным и Лермонтовым. Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих. Но, не всегда достигая внешних проявлений художественности, Некрасов ни одному из величайших художников русского слова не уступает в силе. С какой бы стороны ни подойти к Некрасову, он никогда не оставляет равнодушным, всегда волнует. И если понимать «художество» как сумму впечатлений, приводящих к конечному эффекту, то Некрасов — художник глубокий; он выразил настроение одного из самых замечательных моментов русской исторической жизни. 
Главный источник силы, достигнутой Николаем Некрасовым, — как раз в том, что противники, становясь на узкоэстетическую точку зрения, особенно ставили ему в укор: в его «односторонности». Только эта односторонность и гармонировала вполне с напевом «неласковой и печальной» музы, к голосу которой Некрасов прислушивался с первых моментов своего сознательного творчества. 
Все люди сороковых годов в большей или меньшей степени были печальниками горя народного; но кисть их рисовала мягко, и когда дух времени объявил старому строю жизни беспощадную войну, выразителем нового настроения явился один Некрасов. Настойчиво, неумолимо бьет он в одну и ту же точку, не желая знать никаких смягчающих обстоятельств. Муза «мести и печали» не вступает в сделки; она слишком хорошо помнит старую неправду. Пускай наполнится ужасом сердце зрителя; это — благодетельное чувство: из него вышли все победы униженных и оскорбленных. Некрасов не дает отдыха своему читателю, не щадит его нервов и, не боясь обвинений в преувеличении, достигает вполне активного впечатления. Это сообщает пессимизму Некрасова весьма своеобразный характер. Несмотря на то что большинство его произведений полно самых безотрадных картин народного горя, основное впечатление, которое Некрасов оставляет в своем читателе, несомненно бодрящее. Поэт не пасует перед печальной действительностью, не склоняет перед нею покорно выю. Он смело вступает в бой с темными силами и уверен в победе. Чтение Некрасова будит тот гнев, который в самом себе носит зерно исцеления. 
Звуками мести и печали о народном горе не исчерпывается, однако, все содержание поэзии Некрасова. Если может идти спор о поэтическом значении «гражданских» стихотворений Некрасова, то разногласия значительно сглаживаются и порою даже исчезают, когда дело идет о Некрасове как об этике и лирике. Первая по времени большая поэма Николая Некрасова, «Саша», открывающаяся великолепным лирическим вступлением — песней радости о возвращении на родину, — принадлежит к лучшим изображениям заеденных рефлексией людей 40-х годов, людей, которые «по свету рыщут, дела себе исполинского ищут, благо наследье богатых отцов освободило от малых трудов», которым «любовь голову больше волнует — не кровь», у которых «что книга последняя скажет, что на душе сверху и ляжет». Написанная раньше тургеневского «Рудина», некрасовская «Саша» (1855), в лице героя поэмы Агарина, первая отметила многие существеннейшие черты рудинского типа. В лице героини, Саши, Некрасов тоже раньше Тургенева вывел стремящуюся к свету натуру, основными очертаниями своей психологии напоминающую Елену из «Накануне». 
Поэма «Несчастные» (1856) разбросана и пестра, а потому недостаточно ясна в первой части; но во второй, где в лице сосланного за необычное преступление Крота Николай Некрасов отчасти вывел Достоевского, есть строфы сильные и выразительные. «Коробейники» (1861) мало серьезны по содержанию, но написаны оригинальным слогом, в народном духе. 
В 1863 г. появилось самое выдержанное из всех произведений Некрасова — «Мороз Красный Нос». Это — апофеоз русской крестьянки, в которой автор усматривает исчезающий тип «величавой славянки». Поэму рисует только светлые стороны крестьянской натуры, но все-таки, благодаря строгой выдержанности величавого стиля, в ней нет ничего сентиментального. Особенно хороша вторая часть — Дарья в лесу. Обход дозором воеводы-Мороза, постепенное замерзание молодицы, проносящиеся перед нею яркие картины былого счастья — все это превосходно даже с точки зрения «эстетической» критики, написано великолепными стихами и дает все образы, все картины. 
По общему складу к «Морозу Красному Носу» примыкает раньше написанная прелестная идиллия: «Крестьянские дети» (1861). Ожесточенный певец горя и страданий совершенно преображался, становился удивительно нежным, мягким, незлобивым, как только дело касалось женщин и детей. Позднейший народный эпос Николая Некрасова — написанная крайне оригинальным размером огромная поэма «Кому на Руси жить хорошо» (1873 — 76), уже по одним размерам своим (около 5000 стихов) не могла удастся автору вполне. В ней не мало балагурства, не мало антихудожественного преувеличения и сгущения красок, но есть и множество мест поразительной силы и меткости выражения. Лучшее в поэме — отдельные, эпизодически вставленные песни и баллады. Ими особенно богата лучшая, последняя часть поэмы — «Пир на весь мир», заканчивающаяся знаменитыми словами: «ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь» и бодрым возгласом: «в рабстве спасенное сердце свободное, золото, золото, сердце народное». 
Не вполне выдержана и другая поэма Николая Некрасова — «Русские женщины» (1871 — 72), но конец ее — свидание Волконской с мужем в руднике — принадлежит к трогательнейшим сценам всей русской литературы. Лиризм Некрасова возник на благодарной почве жгучих и сильных страстей, им владевших, и искреннего сознания своего нравственного несовершенства. До известной степени живую душу спасли в Некрасове именно его «вины», о которых он часто говорил, обращаясь к портретам друзей, «укоризненно со стен» на него смотревших. Его нравственные недочеты давали ему живой и непосредственный источник порывистой любви и жажды очищения. Сила призывов Некрасова психологически объясняется тем, что он творил в минуты искреннейшего покаяния. Ни у кого из наших писателей покаяние не единственный русский поэт, у которого развита это чисто русская черта. Кто заставлял его с такой силой говорить о своих нравственных падениях, зачем надо было выставлять себя с невыгодной стороны? Но, очевидно, это было сильнее его. Поэт чувствовал, что покаяние вызывает лучшие перлы со дна его души, и отдавался всецело душевному порыву. 
Покаянию обязан Никалай Некрасов лучшим своим произведением — «Рыцарь на час», которого одного было бы достаточно для создания первоклассной поэтической репутации. И знаменитый «Влас» тоже вышел из глубокого чувства очищающей силы покаяния. Сюда же примыкает и великолепное стихотворение: «Когда из мрака заблужденья я душу падшую воззвал», о котором с восторгом отзывались даже такие мало расположенные к Некрасову критики, как Борис Алмазов и Аполлон Григорьев. Силы чувства придает непреходящий интерес лирическим стихотворениям Некрасова — и эти стихотворения, наравне с поэмами, надолго обеспечивают ему первостепенное место в русской литературе. Устарели теперь его обличительные сатиры, но из лирических стихотворений и поэм Некрасова можно составить том высокохудожественного достоинства, значение которого не умрет, пока жив русский язык.

• 1 слайд

  Поэты и писатели XIX века «Золотой век» русской культуры Подготовила: Галяутдинова Лейсан

• 2 слайд

  Александр Сергеевич Пушкин (1799 -1837 ) величайший русский поэт и писатель, родоначальник новой русской литературы.

• 3 слайд

  Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841) Русский поэт, прозаик, драматург, художник, офицер  .

• 4 слайд

  Николай Алексеевич Некрасов (1821-1878) русский поэт, писатель и публицист, революционер-демократ,

• 5 слайд

  Федор Иванович Тютчев  (1803—1873)  Русский поэт, дипломат, консервативный публицист, член-корреспондент Петербургской Академии Наук

• 6 слайд

  (1820-1892) Русский поэт-лирик немецкого происхождения, переводчик, мемуарист Фет Афанасий Афанасьевич

• 7 слайд

  Литература: http://russian-authors.ru/poety-zolotogo-veka/

Федор Иванович Тютчев 

Тютчев Фёдор Иванович (1803—1873) — один из крупнейших русских поэтов. Происходил из родовитой, но небогатой дворянской семьи. Получил уже в юности широкое гуманитарное, в частности литературное, образование (домашнее — под руководством Раича, затем в Московском университете), которое неустанно пополнял, живя за границей. В 1822 получил назначение чиновником русского посольства в Мюнхене. За границей (в Германии, Италии и др.) прожил 22 года, лишь изредка наезжая в Россию. Не будучи усердным чиновником, Т. медленно продвигался по службе, а в 1839 был отставлен от должности за проступок против дисциплины. В качестве очень образованного, умного и остроумного человека Тютчев пользовался большим успехом (как позднее в России) в среде мюнхенской интеллигенции и аристократии, был дружен с Шеллингом, Гейне (Тютчев стал первым переводчиком Гейне на русский язык). В 1844 Т. возвратился в Россию, был восстановлен в правах и званиях и до конца жизни служил в цензурном ведомстве. 
Тютчев не был плодовит как поэт (его наследие — около 300 стихотворений). Начав печататься рано (с 16 лет), он печатался редко, в малоизвестных альманахах, в период 1837—1847 почти не писал стихов и, вообще, мало заботился о своей репутации поэта. Впервые поэзия Тютчева обратила на себя внимание после публикации ряда его стихов в пушкинском «Современнике» в 1836—1837. В дальнейшем ознакомлению с Тютчевым значительно помогли статья Некрасова (в «Современнике», 1850) и первое собрание стихов, выпущенное в 1854 Тургеневым. Однако прижизненная известность Тютчева ограничивалась кругом литераторов и знатоков; широкую популярность его поэзия приобрела лишь с конца XIX в. 
Как в России, так и в бытность за границей, Тютчев был связан с тем литературным направлением, которое, с одной стороны, ориентировалось на «архаистику», традиции XVIII в., с другой стороны, чуждаясь радикально-оппозиционного (французского, английского) романтизма, осваивало воздействия немецкой романтической поэзии и философии (кружок Раича, «любомудров», Погодин, Шевырев, И. Киреевский, В. Одоевский, Веневитинов и др.). Параллельно с русскими «консервативными романтиками», шеллингианцами, от умеренного либерализма 20-х гг. Т. к 40-м гг. эволюционировал в сторону славянофильства, панславизма, к православию, к «просвещенному консерватизму». Крушение полуфеодального порядка в Европе остро переживалось Тютчевым. Он живо чувствовал грозовые заряды революции в атмосфере капиталистического Запада, жил в напряженном ожидании «банкротства целой цивилизации», ее «самоубийственного» конца в грядущем социальном катаклизме. Катастрофическое мироощущение свойственно и Тютчеву-поэту и Тютчеву-политику. Но у политика-Тютчева решительно перевешивал страх перед революцией, поиски спасения в реакционных утопиях об особом пути России, в «византийско-русской» неподвижности, в славянофильстве, стремившемся затормозить капиталистическое развитие в России и во всей славянской Европе. Романтические искания «народной души» привели Тютчева к утверждению христианского смирения, терпения и самоотвержения, как основы «русской души». Эти «русские устои» Тютчева противополагал тому «апофеозу человеческого Я», «самовластию человеческого Я, возведенному в политическое и общественное право», которые составляли для Тютчева принцип буржуазных революций Запада. Идеи охранительной и панславянской «миссии» России, отвечавшие международной политике Николая I, Тютчев излагал как в статьях «Россия и революция», «Папство и римский вопрос» (1848—1849), так и в художественно-слабых политических стихотворениях на случай. С классово-ограниченными реакционными утопиями Тютчева перекликались в дальнейшем подобные же построения Данилевского, Достоевского, Вл. Соловьева, славянофилов. Но не этот круг политических идей определял значимость -Тютчева - поэта. Значительность поэзии Тютчева коренилась в том, что он живо и чутко ощущал бурление подспудных взрывчатых сил под «блистательным покровом» буржуазной государственности и культуры Запада, что он жил в предвидении грандиозного социального переворота, «страшного суда» над современным ему миром. Свои социальные переживания Тютчев переключал гл. обр. в план натурфилософских умозрений, навеянных романтической философией Шеллинга (особенно «Разысканиями о сущности человеческой свободы», 1809). В некоторых стихах сам Тютчев приоткрывал связь между своими космическими и социальными темами («Как птичка раннею зарей», «Бессонница»); в замечательном стихотворении «Цицерон» он слагает гимн критическим эпохам истории, когда в грозе и буре решаются и прозреваются судьбы человечества («Блажен, кто посетил сей мир / В его минуты роковые»). Поэзия Тютчева впитала в себя и то лучшее, прогрессивное, что заключалось в догегелевской философии объективного идеализма. Лаконические стихи Тютчева заключают в себе необычайно концентрированное выражение глубокой философской мысли, выступающей не в виде голой рефлексии и сухих понятий, но растворенной в животрепещущих образах и эмоциях. Поэзия Т. содержит субъективистские элементы, свойственные романтикам. Таковы напр. мотивы замкнутости, изолированности личности, невыразимости внутренней жизни индивидуума («Silentium») или же выдвижение субъективных элементов в процессе восприятия («Вчера в мечтах обвороженных»). Однако не эти моменты определяют основную направленность и своеобразие поэзии Тютчева. Поэт стремится передать не свои особенные, индивидуальные переживания или произвольные фантазии, но постичь глубины объективного бытия, положение человека в мире, взаимоотношения субъекта и объекта и т. д. Психологические состояния, личные душевные движения Т. дает как проявления жизни мирового целого. В духе романтизма Тютчев изображает постижение поэтом сущности бытия за призрачными явлениями как «пророческое» сверхрассудочное озарение — интуицию («Проблеск», «Видение»). Также в соответствии с поэтикой романтизма Тютчев излагает свои «прозрения» на языке нового мифотворчества, устраняя старую, чисто декоративную мифологию классицизма. Вместо метонимического (сжатого) описания, господствовавшего в ампирной поэзии «пушкинской плеяды», у Тютчева основа поэтического языка — сгущенная метафора. 
Космос, «дневной» мир ограниченных, твердых форм сознания, оформленного индивидуального бытия, у Тютчева — лишь остров, окруженный безликой, хаотической стихией «ночи», бессознательного, беспредельного, из которого все возникло и которое угрожает все поглотить. Эта постоянная угроза бытию вызывает у Тютчева острое ощущение хрупкости, неповторимости, мимолетности всех форм, сочувствие всему увядающему, закатывающемуся. Но Тютчева не ограничивается пониманием «хаоса» как зла, небытия; в нем сказывается то «тайное тяготение к хаосу, борющемуся всегда за новые поражающие формы», которое Ф. Шлегель считал отличительным свойством романтизма. 
У Тютчева нет статики, отрешенности от борьбы, нет христианской идиллии, как у иных романтиков вроде позднего Жуковского. Мировая жизнь видится Тютчеву «Среди громов, среди огней, / Среди клокочущих зыбей, / В стихийном, пламенном раздоре», в напряженной борьбе противоположных сил, в единстве противоположностей «как бы двойного бытия», в непрерывной смене. И Тютчев слагает пламенные, неистовые гимны «животворному океану», неустанным превращениям бурной стихии, все созидающей, все поглощающей. Хаос, отрицание вводится Тютчевым как необходимая, действенная сила мирового процесса. Вместо эстетики прекрасного, гармонического, завершенного, у Тютчева — эстетика возвышенного, динамического, грандиозного, даже ужасающего, эстетика борьбы, мятежных порывов, гигантских стихийных сил. Наличие «хаотического», «отрицания» в изображении Тютчева придает явлениям особую жизненность, свободу и силу. Противоположности переходят друг в друга, перекрещиваются в различных измерениях. Добро переходит в зло; любовь раскрывается как «поединок роковой» и приводит к гибели любящего; «жизни преизбыток» порождает влечение к самоуничтожению; личность, страшащаяся хаоса в мире, в то же время носит хаос в себе как «наследье родовое»; индивидуум страстно самоутверждается, но одновременно хочет «вкусить уничтоженья» и с «беспредельным жаждет слиться»; первооснова бытия — это и мрачная «всепоглощающая бездна», и «животворный океан». В особенности обостряется диалектика Тютчева на проблеме отношений индивидуума, «я», и мирового целого. В борьбе с индивидуализмом буржуазной культуры Тютчев развенчивает личность, которая есть лишь «игра и жертва жизни частной»; индивидуальное бытие иллюзорно, в нем дисгармония и зло; поэтому Тютчев призывает индивидуум к самоотречению, растворению в целом. В условиях русской жизни эти мотивы звучали реакционно. Но в то же время в самом Тютчеве был жив тот «принцип личности, доведенный до какого-то болезненного неистовства», против к-рого он восставал; с крайней силой и сочувствием Тютчев раскрывает трагизм индивидуального бытия, субъективно законные претензии индивидуума (чей «неправый праведен упрек»), «души отчаянный протест», мятежный голос человеческой личности в согласном «общем хоре» равнодушной природы. 
В поэзии Тютчева заключается переход от барокковой поэзии XVIII в. к романтизму, диалектическому идеализму. Направленность поэзии Тютчева решительно отлична от пушкинского движения к реализму. Наиболее близкие аналогии Тютчеву дает философская поэзия Шевырева, отчасти Хомякова, Вяземского. Тютчев ориентировался на Державина, с которым его сближает натурфилософская тематика, мотивы ночи, угрожающие блистательному дню, установка на всеобщность, барокковая роскошь образов и метафор, грандиозность, возвышенная патетика ораторской проповеди, «витийственной» оды, пышная звукопись и т. д. Но Тютчев отбрасывает все эпические элементы оды XVIII в., дает лишь сгусток многозначительных образов, насыщенных философской мыслью и отлитых в форму сжатого, блещущего афоризмами, стихотворения. В то же время ораторские построения и интонации соединяет с музыкальностью Жуковского, создает стих, одновременно величавый, стремительный и плавный, ритмически Тютчев необычайно богатый и утонченный. Тютчев широко применяет архаистическую лексику и вообще стилистику XVIII в., но последняя становится для него в значительной мере способом романтической свободы выражения: свободная расстановка ударений (Зе`фир, по`рхай), слов (трудные инверсии вроде «в пророческих тревожат боги снах»), свободные согласования («сквозь слез», «свидетель быв»), переосмысления («колесница мироздания открыто катится»), опущение гласных (стебль). Та же романтическая вольность индивидуального выражения проявляется в построении стиха у Тютчева: асимметрия нетождественных строф, свободное чередование стихов с разным числом стоп, с различными метрами, введение дольников в духе Гейне и т. д. Композиция стихотворений Тютчева отражает также характер их содержания. Она является обычно двухчастной, развертывается в два параллельных плана; при этом обнаруживается или тождество обоих рядов («В душном воздухе молчанье», «Фонтан»), или противоположность («День и ночь», «Яркий снег сиял в долине»), или происходит метаморфоза явлений, переживания, переход в противоположность («Венеция», «Твой милый взор»). Влияние поэзииТютчева на русскую литературу в XIX в. было невелико. Большое воздействие как своим содержанием, так и своей формой она оказала на философскую лирику позднего Фета и особенно на символистов — Брюсова, Вяч. Иванова, Сологуба и др.

Фет Афанасий Афанасьевич

1820 — 1892 

Русский поэт (настоящая фамилия Шеншин), член- корреспондент Петербургской Академии Наук (1886). Насыщенная конкретными приметами лирика природы, мимолетные настроения человеческой души, музыкальность: "Вечерние огни" (сборники 1— 4, 1883 — 91). Многие стихи положены на музыку. 

Биография 

Родился в октябре или ноябре в селе Новоселки Орловской губернии. Его отцом был богатый помещик А. Шеншин, мать — Каролина Шарлотта Фёт, приехавшая из Германии. Родители не состояли в браке. Мальчик был записан сыном Шеншина, но когда ему было 14 лет, обнаружилась юридическая незаконность этой записи, что лишало его привилегий, дававшихся потомственным дворянам. Отныне он должен был носить фамилию Фет, богатый наследник внезапно превратился в "человека без имени", сына безвестного иностранца сомнительного происхождения. Фет принял это как позор. Вернуть утраченное положение стало навязчивой идеей, определившей весь его жизненный путь. 

Учился в немецкой школе-пансионате в городе Верро (ныне Выру, Эстония), затем в пансионе профессора Погодина, историка, писателя, журналиста, в который поступил для подготовки в Московский университет. Окончил в 1844 словесное отделение философского факультета университета, где сдружился с Григорьевым, своим сверстником, товарищем по увлечению поэзией. "Благословение" на серьезную литературную работу Фету дал Гоголь, сказавший: "Это несомненное дарование". Первый сборник стихотворений Фета "Лирический пантеон" вышел в 1840 и получил одобрение Белинского, что вдохновило его на дальнейшее творчество. Его стихи появились во многих изданиях. 

Ради достижения своей цели — вернуть дворянское звание — в 1845 он покинул Москву и поступил Да военную службу в один из провинциальных полков на юге. Продолжал писать стихи. 

Только через восемь лет, находясь на службе в гвардейском лейб-уланском полку, он получил возможность жить вблизи Петербурга. 

В 1850 в журнале "Современник", хозяином которого стал Некрасов, публикуются стихотворения Фета, которые вызывают восхищение критиков всех направлений. Он был принят в среду известнейших писателей (Некрасов и Тургенев, Боткин и Дружинин и др.), благодаря литературным заработкам улучшил свое материальное положение, что дало ему возможность совершить путешествие по Европе. В 1857 в Париже он женился на дочери богатейшего чаеторговца и сестре своего почитателя В. Боткина — М. Боткиной. 

Афанасий фет 
В 1858 Фет вышел в отставку, поселился в Москве и энергично занимается литературным трудом, требуя от издателей "неслыханную цену" за свои произведения. 

Трудный жизненный путь выработал в нем мрачный взгляд на жизнь и общество. Его сердце ожесточили удары судьбы, а его стремление компенсировать свои социальные нападки делало его тяжелым в общении человеком. Фет почти перестал писать, стал настоящим помещиком, работая в своем имении; он избирается мировым судьей в Воробьевке. Так продолжалось почти 20 лет. 

В конце 1870-х Фет с новой силой начал писать стихи. Сборнику стихотворений шестидесятитрехлетний поэт дал название "Вечерние огни". (Более трехсот стихотворений входят в пять выпусков, четыре из которых вышли в свет в 1883, 1885, 1888, 1891. Пятый выпуск поэт подготовил, но не успел издать.) 

В 1888, в связи с "пятидесятилетием своей музы", Фету удалось добиться придворного звания камергера; день, в который это произошло, он посчитал днем, когда ему вернули фамилию "Шеншин", "одним из счастливейших дней своей жизни". 

Умер А. Фет 21 ноября (3 декабря н.с.) 1892 в Москве.