М. Я. Cулима
КУЛЬТУРНО-
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНОВЕНИЯ МОСКОВСКОГО ТЕАТРА ПОД РУКОВОДСТВОМ
ОЛЕГА ТАБАКОВА
В
марте Московскому театру под руководством Олега Табакова, или просто
«Табакерке», исполнилось 25 лет. Речь идет только о периоде официального
существования театра-студии, но идея его создания зародилась гораздо раньше. В
связи с этим возникает ряд вопросов: что предшествовало
организации самостоятельного театра, - и что стало решающим моментом для его
открытия? Почему путь к официальному театру был
таким долгим?
Идея
создания лаборатории молодых актеров зародилась у О. П. Табакова в начале 70-х
гг, в период, когда он был директором «Современника». Причем на начальном этапе
Олег Павлович не собирался создавать отдельный театр, он просто хотел при
помощи «молодой крови» вывести «Современник» из состояния кризиса. Молодые
таланты, по идее Табакова, надо было воспитать самим, набрав школьников старших
классов и обучив их профессии. Олег Павлович поделился своей идеей с молодыми
сотрудниками театра, в числе которых были: Константин Райкин, Авангард
Леонтьев, Андрей Дроздин, Валерий Фокин. Они с энтузиазмом восприняли идею
«взращивания талантов» [2, с. 280].
В
1974 г. Табаков и его единомышленники набрали группу старшеклассников в детскую
театральную студию при Бауманском доме пионеров. Затем, в 1976 г., он набирает
курс в ГИТИСе, основой которого становятся наиболее талантливые ученики студии.
Студенты этого курса становятся труппой нового театра. Это Елена Майорова, Андрей
Смоляков, Игорь Нефедов, Марина Овчинникова, Кирилл Панченко, Владимир
Шендерович и другие. Так же немало важно и то, что среди сочувствующих людей
были власти Бауманского района Москвы. Причем они не просто сочувствовали, но и
всячески помогали.
Но
мечте Олега Павловича не суждено было осуществиться. Корифеи «Современника»
отвергли идею вхождения в труппу молодых воспитанников Табакова. Во-первых, они
не считали что «Современник» находится в кризисе. Во-вторых, они не разделяли
творческих исканий Олега Павловича, и не были готовы к вхождению в труппу
большого числа молодых талантливых людей.
Поэтому
Табаков основывает полулегальный театр-студию со своим уставом, помещением и
т.д. В 1978 г. в подвале на улице Чаплыгина, 1а, состоялась премьера. Это
спектакль по пьесе Алексей Казанцева «С весной я вернусь к тебе» в постановке
Валерия Фокина, затем были поставлены «Две стрелы», «Прощай, Маугли!», «Страсти
по Варваре», «Прищучил». Театр-студию начинают признавать власть, критика, сюда
на спектакли министром культуры П. Н. Демечевым часто приглашались люди из министерств
культуры социалистических стран, «неожиданные» гости, например, председатель
Национального Собрания Франции Ж. Шабан-Дельмас. Летом 1980 г. студию отправили
на гастроли в Венгрию, которые прошли с оглушительным успехом. Но по
возвращении с гастролей власти города Москвы не разрешили открытие театра,
мотивируя это «политической незрелостью» и «непредсказуемостью поведения»
Табакова [1, 268]. И если на начальном этапе отношение партийных и советских
властей к театру можно охарактеризовать как «попустительство» [2, с. 296], то с
этого момента начинается притеснение студии.
Первая
студия просуществовала до января 1982 года. Причиной распада труппы стало полулегальное существование. Студийцы после окончания ГИТИСа были
распределены по разным театрам Москвы, и, следовательно, они не могли уделять
студии столько же времени как раньше.
После
выпуска курса в ГИТИСе Олег Павлович не смог набрать новый, потому что ему было
запрещено заниматься преподавательской деятельностью. Это тоже повлияло на
затихание студийной жизни, так как новый курс мог стать импульсом к дальнейшему
развитию, так сказать продолжением рода.
Осенью
1981 г. Табакову удалось набирать заочный курс в ГИТИСе, через год он
превратился в «нормальный курс дневного отделения» [3, с. 321]. Так зародилась
вторая студия, которая через шесть лет стала настоящим театром с официальным
статусом. Среди актеров второй студии были известные сейчас люди. Например, Евдокия
Германова, Алексей Серебряков, Сергей Шпаликов, Сергей Беляев, Александр Мохов,
Марина Зудина, Владимир Машков, Евгений Миронов и многие другие.
Почему
в 1987 г. стало возможно то, что не было возможно в 1974? На мой взгляд,
главный ответ на этот вопрос заключается в том, что изменилось время,
изменились исторические условия, изменились культурные вызовы, и вдобавок ко
всему изменилась власть. Мне кажется, что культурная среда, не смотря на все
успехи табаковцев, в конце 70-х гг. не была готова к открытию нового театра,
также как и власти.
Но
в середине восьмидесятых изменились условия для творчества, нужны были новые
подходы, новые средства выражения, и, наконец, нужны были новые герои и новые
лица. Кто может ответить на новые творческие и театральные тенденции? Конечно, молодежь!
Не случайно одновременно с «Табакеркой» открылись еще два театра-студии.
Студийная
форма общения со зрителем стала популярна, на мой взгляд, потому, что она более
интимная. Если в литературной части мало что поменялось, только то, что
репертуар стал более разнообразным, то в постановочной появилась тенденция сближении
артиста и зрителя. Так как театр-студия обычно обладает не большим помещением,
актер воздействует на зрителя напрямую, он говорит буквально с каждым, проникает
в сердце каждому. Зритель не только наблюдает со стороны за происходящим
действием, но и отчасти участвует в нем, так как оно происходит в
непосредственной близости. Все это заставляет творческий коллектив
экспериментировать, искать новые сценические решения, разрабатывать новые
средства выражения, художественные формы.
Большинство
театральных критиков не считали создание театра на основе студии делом стоящим
[3, с. 411], потому что такая форма считалась не долговечной. Критика
первоначально не воспринимала студию Олега Табакова всерьез. На мой взгляд, для
этого был ряд причин: во-первых, у него не было педагогического и режиссерского
опыта; во-вторых, в тот период Табаков был в большей степени актером кино, чем
театра, и, в-третьих, он основывал свою студию на беспрецедентном опыте
реформирования театра К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Все это
вызывало недоверие к лидеру и подозрение в несостоятельности студии. Но она смогла
преодолеть барьер не понимания и недоверия у критики, а также доказать всем,
что «Табакерка» имеет право на существование [1, с. 275].
Открытие
«Табакерки» стало возможным, во-первых, потому что изменилось время и власть. Во-вторых,
все эти годы Табаков опирался на сплоченную команду единомышленников. В-третьих,
идея Олега Павловича была взвешенной, со временем стала актуальной, и смогла
доказать свою состоятельность. И, наконец, в-четвертых, Табаков не просто
обучил профессии один курс, он, постоянно набирал курсы в Школе-студии МХАТ.
Все это помогло воплотить в жизнь мечту о «театре-семье», доказать всем, что
только в таких условиях и может рождаться творчество.
Литература:
1)
Смелянский А. М. Предлагаемые
обстоятельства: Из жизни русского театра второй половины ХХ века / А. М.
Смелянский. – М.: Артист. Режиссер. Театр, 1999. – 351 с.
2)
Табаков О. П. Моя настоящая жизнь:
Автобиографическая проза / О.П. Табаков. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. – 496 с.
3)
Табаков О. П. Прикосновение к чуду / О.П.
Табаков. – М.: АСТ: Зебра Е, 2008. – 352 с., 48 с. вкл. – (Актерская книга).
