Дмитрий Владимирович Гусев
место
работы: МКОУ Аннинская СОШ №3 с УИОП
должность:
учитель истории и обществознания
тел.
8-920-21-93-854
е-mail:
annaschool3@yandex.ru
адрес:
396250 Воронежская обл. Аннинский р-он
пгт
Анна ул. Коммунальная д.122в кв. 22
Размышления учителя истории об образовании
Реформа отечественного образования
идёт уже много лет. Чем дальше она идёт, тем более широкие общественные слои
включаются в дискуссию на тему: а каким, собственно, мы хотим видеть наше
образование? Так как однозначного ответа на этот вопрос слышать как-то не
приходилось, выскажу своё мнение на этот счёт.
Для ответа на этот вопрос нужно чётко
выделить основное звено в образовании. Им, бесспорно, является школа. Во всём
мире школа является одним из самых устойчивых и консервативных общественных
институтов. Это легко объяснимо, ведь школа - это своеобразная «генетическая
матрица» культуры, в соответствии с этой матрицей воспроизводятся последующие
поколения. Поэтому тип школы, выработанный той или иной культурой, является
важнейшим фактором формирования и воспроизводства цивилизации. Школа –
механизм, сохраняющий и передающий от поколения к поколению культурное наследие
данного общества. В то же время, это идеологический механизм, с позволения
сказать, «производящий человека» данного общества.
В условиях кардинального изменения
общественного строя, политического системы и экономических отношений (всё это
Россия переживает вот уже более четверти века) неизбежен мировоззренческий
кризис. То, что ещё вчера считалось единственно верным и правильным, стало
устаревшим, отжившим и даже смешным, и наоборот, дела и поступки,
представлявшиеся аморальными (а порой и предусматривавшие уголовную
ответственность), стали необходимым условием успешности в новых экономических
реалиях. Разумеется, не мог не затронуть мировоззренческий кризис и школу.
Более того, он поставил в тупик всю систему образования. Может ли идти речь о
передаче опыта предыдущих поколений, если образ жизни советских людей подвергся
тотальной критике (а порой и осмеянию) с телеэкранов и газетных полос страны?
Как осуществлять передачу культурного наследия, если прежние основы культуры
быта, потребления, поведенческой культуры и общественных отношений устарели, а
новых просто нет? И как, наконец, «производить человека» для данного общества,
если непонятно, что оно из себя представляет и главное, каким оно будет уже в
ближайшем будущем?
Возникает вопрос: а чего мы
собственно хотим от нашей школы? Ведь для любой человеческой деятельности
должно быть свойственно целеполагание, иначе она теряет смысл. Прежде чем
говорить о том, что нужно делать для образования, надо осознать: к какому
результату мы хотим прийти. Мировая педагогическая мысль знает два основных
типа школы, которых с различными оговорками придерживаются системы образования
по всему миру. Добуржуазная школа, основанная на христианской традиции,
вышедшая из монастыря и университета, ставила задачей «воспитание личности»
— личности, обращенной к Богу (шире — к идеалам). Для нового, буржуазного (уж
извините за марксистский архаизм, но более удачного определения никто не
придумал) общества требовался манипулируемый человек массы,
сформированный в мозаичной культуре. Известный американский психолог и педагог
Ури Бронфенбреннер, в течение многих лет руководивший большим проектом по
международному сравнению школьного образования в разных странах, пишет в своей
книге, переведенной на многие языки: "Основное различие между
американскими и советскими школами состоит, на наш взгляд, в том, что в
последних огромное значение придается не только обучению предметам, но и воспитанию;
для данного термина в английском языке не существует эквивалента". Чем
отличается выросшая из богословия «университетская» школа от школы «мозаичной
культуры»? Тем, что она на каждом своем уровне стремится дать целостный свод
принципов бытия. Здесь видна связь университета с античной школой, которая
особенно сильно выразилась в типе классической гимназии. Спор об этом типе
школы, которая ориентировалась на фундаментальные дисциплины, гуманитарное знание
и языки, идет давно. Нам много приходилось слышать упреков в адрес советской
школы, которая была построена по типу гимназии — за то, что она дает
«бесполезное в реальной жизни знание». В действительности задача школы,
конечно, не только в том, чтобы дать человеку навыки и информацию для решения
частных практических задач, а в том, чтобы «наставить на путь». Об этом
говорили деятели русской культуры в XIX и ХХ веках. Не уставали об этом
предупреждать и те ученые и философы, которые заботились о жизнеспособности
культуры Запада.
«Школа не имеет более важной задачи,
как обучать строгому мышлению, осторожности в суждениях и последовательности в
умозаключениях», — писал Ницше. Человек массы этого, как правило, не
понимал, и Ницше добавил: «Значение гимназии редко видят в вещах, которым там
действительно научаются и которые выносятся оттуда навсегда, а в тех, которые
преподаются, но которые школьник усваивает лишь с отвращением, чтобы стряхнуть
их с себя, как только это станет возможным». Через полвека эту мысль продолжает
В.Гейзенберг: «Образование — это то, что остается, когда забыли все, чему
учились. Образование, если угодно, — это яркое сияние, окутывающее в нашей
памяти школьные годы и озаряющее всю нашу последующую жизнь. Это не только
блеск юности, естественно присущий тем временам, но и свет, исходящий от
занятия чем‑то значительным». (Сознательно не цитирую отечественных
мыслителей).
Иными словами, первый тип объясняет
«высокий смысл» твоей будущей жизни и деятельности, второй тип – даёт
конкретные навыки для выполнения строго определённых манипуляций, ничего особо
не объясняя. Буржуазное общество нуждалось в массе людей, которые должны были
заполнить, как обезличенная рабочая сила, фабрики и конторы. Школа,
«фабрикующая субъектов», не давала человеку стройной системы знания, которое бы
его освобождало и возвышало. Той системы знаний, которая учит человека свободно
и независимо мыслить. Из школы должен был выйти «добpопоpядочный гражданин,
работник и потребитель». Для выполнения этих функций и подбирался ограниченный
запас знаний, который заранее раскладывал людей «по полочкам». Таким образом,
эта школа оторвалась от университета, суть которого именно в целостности
системы знания. Возникла «мозаичная» (в противовес «университетской») культура.
Возник и ее носитель — «человек массы», наполненный сведениями, нужными для
выполнения контpолиpуемых операций. Человек самодовольный, считающий себя
образованным, но образованным, чтобы быть винтиком, «специалистом».
Духовную сферу жизни нашего
современного общества нельзя, на мой взгляд, сравнивать ни с чем. Ведь культура
народа порождена его историей, а у России (так уж сложилось) постоянно был пресловутый
«свой путь», отличный и от стран Запада и от стран Востока. Поэтому и в
образовании мы не можем (и это было бы преступно) бездумно копировать
«импортные» образцы. Я считаю, что наше образование должно идти по пути синтеза
двух основных типов школы. То есть, ни в коем случае не отказываясь от
воспитания и развития личности детей, ориентироваться всё же и на рынок труда
(шире – на запросы современного общества).
Как же нам достичь этого синтеза? Вот
тут-то мы и добрались, наконец, до конкретных мероприятий.
Первое (оно же главное): для школы
необходимо чётко сформулировать её задачи (какими их вижу я – смотри выше). В
противном случае образовательная деятельность остаётся бессмысленной (а кого
мы, собственно, готовим в школе?).
Второе: чтобы заниматься воспитанием,
учитель должен обладать авторитетом, способностью внушить уважение. В наше
время основным мерилом успешности человека в жизни является его материальное
состояние. Но дело не только в зарплате. Чрезвычайно распространён в
многочисленных фильмах, рекламных роликах (да в том же «Ералаше», наконец)
образ учителя-посмешища, учителя, который в лучшем случае некомпетентен в
современных реалиях, а в худшем – он просто идиот. Создание положительного
образа учителя (при том влиянии, которое имеют СМИ на сознание людей вообще, а
детей – в особенности) является немаловажной частью модернизации нашего
образования.
Третье: чтобы дать детям необходимый
объём знаний, учитель должен (как минимум) сам обладать этим объёмом.
Совершенно недопустима ситуация, когда в школу (особенно в сельскую) идут
работать по остаточному принципу, то есть те выпускники вузов, которые не
смогли найти себе никакую другую работу. Для молодых специалистов в образовании
должны быть созданы условия наибольшего благоприятствования, прежде всего – в
материальном отношении. Но кому много дано, с того много и спросится: если
молодых специалистов наделять жильём и достойной зарплатой, надо быть
уверенным, что это действительно специалисты. Тут уже затрагиваются проблемы
высшего образования. В условиях демографического кризиса во многих
педагогических (да и классических) вузах конкурс при поступлении практически
исчез как явление. Кое-где экзамены и зачёты покупаются чуть ли не в открытую.
Таким образом, мы имеем серьёзную проблему наличия интеллектуального багажа
молодых специалистов. В нынешней ситуации школы порой рады любым кадрам, но
если обеспечить учителям достойную жизнь, то нужно и усилить контроль за их
интеллектуальным уровнем.
Впрочем, речь идёт не только об
учителях. В своё время бывший министр образования В. Филиппов следующим образом
мотивировал разрушение системы высшего образования и переход к бездумной
имитации (присоединение РФ к Болонской конвенции об унификации системы высшего
образования в Европе): «Российские дипломы должны быть понятны западному
работодателю». С какой стороны ни посмотри – нелепость: во-первых, нелогично
ломать веками формировавшуюся систему ради мелкого формального удобства 1,5%
выпускников; во-вторых, сотни тысяч выпускников советских и российских вузов
уже уехали на запад и хорошо там устроились, как раз потому, что суть их
дипломов «была понятна западному работодателю» (капиталисты – люди прагматичные,
их интересуют знания и навыки, а не форма бумажек).
Четвёртое: нельзя заваливать учителя
бумагами, превращая его в бюрократа. О результатах работы учителя нельзя судить
по многочисленным отчётам, и от увеличения их числа качество работы не
улучшится. Меж тем, количество требуемых от нас бумаг с каждым годом растёт и
конца, и края этому не видно. Когда и как будет готовиться к урокам учитель,
которому (причём нередко срочно) приходится раз в 2-3 недели заниматься
сочинением очередного отчёта (именно сочинением, потому что каждый год требуют
что-нибудь новое)?
Рассуждать на эту тему можно
бесконечно, но, на мой субъективный взгляд, именно с решения вышеперечисленных
проблем нужно начать оздоровление нашего образования.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.