Рецензия
на цикл стихотворений Светланы Севриковой
«Иллюстрации
к роману»
Падерина
И.А.,
учитель
русского языка и литературы
МКОУ
«Раскатихинская СОШ»
Притобольного
района
Мы
живем в ужасающий век.
Все
прошедшее тянется снова.
Но
запомните, что Человек
Начинается
там, где Слово.
А.А.
Реформатский
Роман
М.Булгакова «Мастер и Маргарита» - вершинное произведение, роман – миф,
сокровищница разнообразных красок и стилевых приемов. Писатель пользуется и
романтическим стилем, и щедринской сатирой, и гоголевской фантастикой, и
народной буффонадой. Это роман – загадка… Роман о вечных истинах бытия – о
Добре и Зле, о Страшном суде, о Любви, о подлинных нравственных ценностях. И
сегодня произведение вызывает споры. Роман М.Булгакова будоражит души читателей,
восхищает истинных ценителей Слова, учит нас быть Человеком. Герои и события
булгаковского детища находят отражение в современной литературе и в других
видах искусства.
Цикл
стихотворений молодой поэтессы Светланы Севриковой «Иллюстрации к роману» привлек
меня яркостью описаний, простыми романтическими сюжетами, сочетанием
искренности и красоты человеческих отношений, воспеванием вечности и
незыблемости нравственных законов. Стихи
заинтересовали меня при первом чтении, они заворожили, возвратили к
страницам романа, хотя имя С. Севриковой мне раньше
не было известно. Возможно, открыв для себя нового поэта, хочется вновь и вновь
перечитывать «Иллюстрации к роману».
Композиция цикла оригинальна и многопланова: «Маргарита», «Мастер»,
«Рукопись», «Эпизоды», «Другое». Вслед за романом в цикле Севриковой сложно
взаимодействуют две сюжетные линии - повествование о жизни Мастера и
созданный им роман о Понтии Пилате. Поэтесса ведет рассказ о московской жизни
персонажей в первом стихотворении цикла «Моя
соседка очень любит брокера...», соединяя реалии изображенного в романе времени
и современности: «записки пишет маркером»,
«уик-энд», «оплатил расходы по мобильному», «явитесь в офис». Перед нами
возникает мир фальши, мещанства, обывательщины, лжи и обмана, притворства и
лести. Мысль о бездуховности человека в этом мире подчеркивается упоминанием «об
ананасах, рябчиках, рубинчиках». Двуличность героини, ее неспособность любить,
неискренность подчеркивается авторской иронией: «и, запивая капуччиной окорок,
с гадальными сидит на кухне картами», несколько экспрессивно оценивает автор
героиню «ее молитвы - куры обхохочутся», образ «спаниеля-коккера,
привыкшего быть в доме за хозяина» подчеркивает одиночество людей в мире зла и
равнодушия. Любой ценой соседке нужна любовь, ради нелепых отношений она готова
на все: «ночью спать под маской молодильною, чтоб он всегда считал ее
студенткою», «голою, но в соболе». Совсем другая Маргарита. Она не вписывается
в рамки того мира, где лгут, наушничают, калечат свою судьбу. Маргарита — идеал
женщины, прежде всего потому, что она способна на глубокую, преданную,
самоотверженную любовь: «А Я люблю, как прежде, Мастера...» Вопросно-ответная
форма в стихотворении помогает остро ощутить, что персонаж, олицетворяющий
любовь и милосердие, — это Маргарита.
Неоднозначность образа Маргариты раскрывается во втором
стихотворении цикла «Крем Азазелло». Маргарита — ведьма, она вступает в сговор с нечистой силой: «Я всегда была зеленоглазой. Ясноглазой – сроду не была.»
Крем манит героиню, очаровывает ее: «Пьяно тиной пахнущая масса…» Стремление стать свободной, желание
быть любимой – и дарованный крем сделал свое дело: «нежной стала кожа», «Белоснежка
в профиль и анфас», «брови- птички», «ласточки в полёте, вьются пряди, что
кудрявый хмель». Нет ни малейших сомнений, что для Светланы Севриковой Маргарита—любимейший
женский образ, женский идеал. Поэтому поэтесса сравнивает героиню с Мадонной.
Красота и молодость Маргариты, легкость и свобода только для любимого, для
Мастера. Риторические вопросы, обращенные к Мастеру, («Сердце зорко? Хочешь – обману?») подчеркивают уязвимость героя, его незащищенность. Мы понимаем, что Маргарита нужна Мастеру, что он пропадёт без
неё. А Маргарита, как любая женщина, оплакивает свою судьбу, своего любимого: «
Всю зацеловав, не разглядит он слез, вчера пролитых по нему».
Она вступает в сговор с сатаной, но это для того, чтобы спасти Мастера. Ею
движет любовь. И потому она нравственно неуязвима. Наконец-то, она обретает
долгожданную свободу и надежду на встречу с Мастером: «Ай-да крем! Пьянящий
душу зело, телу давший лёгкость и покой…» И все-таки использованный автором
оксюморон: «Ангел озверелый ошалело пляшет над Москвой», подчеркивает
неповторимость героини и владеющего ею чувства любви, доходящей до полного
самопожертвования и гибели ее души.
В стихотворении «Полёт Маргариты» рефреном повторяются слова «Невидима и свободна». Сбылась мечта Маргариты. «Весенний ветер –
влюбленных лукавый сводник» несет героиню к Мастеру, от ненавистного им мира
«коммунальных кухонь», «вскипающих желчью примусов, «арбатских окон». Светлана
Севрикова – поэт, пропускающий через призму сердца страдания своей героини. Маргарита, мстя за Мастера, разносит в пух и прах квартиру
злополучного критика Латунского: «Караю тебя
потопом. Купи себе, гад, ходули!» Злобный и холодный тон в обращениях (бесы,
писака, зубастый), неполные предложения, риторические восклицания, просторечия
помогают понять смысл действий Маргариты, ее желание мести: «Как славно лупить
по окнам летучей кудрявой щеткой!» Любовь к Мастеру сочетается в ее душе с
ненавистью к его гонителям, но даже ненависть не в состоянии подавить в ней
милосердия. «Вдруг…… чей-то ребёнок плачет, как мой гениальный Мастер!»
Маргарита успокаивает ребенка: «Не бойся кошмаров, мальчик!» Поэтесса
использует сравнение «светлый, как лунный зайчик», обращение «люблю я тебя,
курносый», чтобы подчеркнуть, что сила Добра побеждает в сердце Маргариты силу
Зла. Город безбожников («Молились ли на ночь, бесы? Конечно же, не молились!»),
город ненавистников, «сумасшедший город, сводящий с ума героев» остался
позади, а впереди - Вечный покой с Мастером.
Образ Маргариты – олицетворение образа всех женщин. В
стихотворении «Наташа после бала» звучит женская просьба о сострадании, мечта о
счастье, о любви: «Из беды, из бабьей – выручи!» Когда нет счастья в любви,
когда хочется остаться женщиной, пусть даже «на плече клейменой лилией»,
когда кругом «старые боровы», «аспиды», когда «не найти мне пары по сердцу», то
«пусть меня оставят ведьмою!» Ведьма – колдунья, волшебница. Может, наколдует
счастья и любви?
В стихотворениях второй части «Два рассказа Мастера в Доме Скорби»
мы видим героя в психиатрической лечебнице, где он нашел приют. Но рядом с ним
та, кто всегда в сердце. Маргарита… Встреча с ней перевернула всю жизнь
Мастера, наполнила сердце любовью, надеждой и творчеством. Они оба не любили
желтые цветы: «Бросила безжалостно в канаву». Желтый цвет в стихотворении несет
негативную смысловую нагрузку, потому что «на стеблях – пупырышки желты», « жёлтой
ряби бисерную кисть». Мне кажется, это цвет желчи, болезни, страданий, выпавших
на долю героев. А вот синее небо – символ надежды и чистоты: «казалось – все
уже не важно». И все же любовь героев омрачена горьким расставанием: «Звёзды,
как холодные мурашки,
щекотали небо вдоль спины». В последних строчках отчаяние Мастера, неверие в
счастье подчеркивается ярко и надрывно. Образ жены, подруги, соратника, друга,
возлюбленной предстает перед нами в следующем стихотворении цикла.
Отличительной чертой поэзии С.Севриковой, я думаю, является
глубокая философская основа, обращаясь к русской классике, поэтесса пытается
объяснить мир, а религиозный подтекст стихов учит его принимать.
И именно в этом заключен замысел и предназначение цикла стихов – духовный поиск
и взращивание души, приучение любить и принимать жизнь, отыскивать
Божественное. В бытовых зарисовках («Печеный
картофель», «размазав золу по щекам») мы видим Мастера и Маргариту, склонившихся
над романом, который рожден Гением. Образ Иешуа похож на Мастера, им обоим
присущи подлинные нравственные ценности. Это идеал – воплощение спокойной и
твёрдой убежденности в силе Добра. Иешуа, который ничего не боится потерять и
ни в чём не уступает Злу, - идеал для человека. Не боится зловещей «стаи
прожорливых оводов», презирает «зудящее, жирное, жалкое зло». Потому и дорог
роман и Мастеру, и Маргарите, потому что это «роман про людей, про богов и про
нас». Отсюда и такое бережное отношение к рукописи романа как святыне: «Она, как младенцев, тетради мои пеленала. И свертки тугие к груди
прижимала, смеясь». И самой Маргарите в романе отведена роль не только
возлюбленной Мастера («Любила и верила, ведала и понимала»), но и сурового
Судьи («Слезами поила распятых, и смехом сносила») и Ангела – хранителя («Она в
этой повести – стала небесною силой»). Очевидно, так воспринимая героев
романа, поэтесса сравнивает их с богами, их пристанище с раем, а роман,
рожденный в любви и счастье, называет «некрещенное наше дитя». Так в
стихотворение входит важная тема творчества. Мастеру противостоит равнодушная
толпа завистников, критиков, которые «силой ехидного слова разрушили храм, а на
зодчих спустили собак». Роман опять сравнивается с «младенцем чудесным», крови
которого «возжаждал и строки, как вены прогрыз» редактор, которого откровенно
ненавидит и Мастер, и поэтесса. «Редактор как Ирод», «вурдалак», бездарь травит
Мастера и заставляет отказаться от своего детища – романа. «Над трупом
младенца рыдала моя Маргарита, Он умер, когда испытал настоящую жизнь». Мастер
разбит, измучен, ничего не радует его: «И камнем на шее безрадостный август
повис». Роман, имеющий незыблемую ценность, полный истины и правды, принесен в
жертву. В стихотворении звучит снова библейский мотив: «Ребёнка кладу как
ягненка в огонь… И молчу». Мастер сдался, устал бороться, «наивно поверил в
бессмертье», «позволил коснуться себя палачу».
Не сдалась Маргарита. С ее образом в стихотворении «Писательская
жена» связана тема любви к семейному очагу. Комната Мастера с приходом туда
Маргариты, музы Мастера, превратилась в рай: « Я понимаю, что это тот самый
шалаш…», «кривобокий, в аду нагороженном». Светлана Севрикова видит своих
героев выше быта, им чужды «истерики, жгучие нежности…» Потому и дорог им этот
зыбкий мирок, их «карточный домик». Любовь и жизнь друг для друга превращает
их в даму и джокера, противостоящих миру Зла и Тьмы. И сразу мир стал не таким:
комнатка в подвальчике стала обителью, джокер становится «стойким, но хрупким,
как вазочка из хрусталя», появляется на его голове корона – символ величия. А
веру в собственные силы, веру в талант дает дама, ею держится свет: «Ей не докажешь. И я примеряю
венец». Она умеет любить – это ее главный талант. А раз любить, то и прощать. В
стихотворении звучит тема всепрощения: «свечи за Каина вечно горят». Прощение грехов дает право на
бессмертие, это подчеркивается метафорой «Жаркая печь полыхает уютом
бессмертия». Простые человеческие радости героев делают их счастливыми, и
рождается «роман на бумаге, не терпящей ложь».
Роман в романе… У С.Севриковой иллюстрации созданного Мастером
романа о Понтии Пилате объединены в главе «Рукопись». Сюжет стихотворения
«Начало» переносит нас в Ершалаим. Нещадно палит солнце, «знойный день тревожно
пахнет розой», «ветер – необъявленной войной». Перед нами вершитель судеб
виновных, человек, наделенный властью, - Понтий Пилат, прокуратор. С.Севрикова
подчеркивает одну важную деталь: «Белый плащ с кровавою каймой» Понтий Пилат
носит, словно флаг, но покорно. Идет не гордо, как подобает сильным мира сего,
а шаркая; сладкий аромат его раздражает, он мечтает о тишине и о собаке… Этому
есть объяснение: прежде всего он человек, «человек, по имени Пилат», и ничто
человеческое ему не чуждо. Ему хочется быть понятым и любимым, хочется Истины.
И эту истину он слышит Га Ноцри, «облаченного в голубой хитон, грязного,
рваного, Крысобоем битого». Кто же он? «Свидетель или зритель? Арестант…
Мошенник или бог?»… Истина заставила забыть о боли, заставила внимать ее,
породила страх перед принятием решения – вершить судьбу этого святого: «Жития
писать я не привык!»
О смятении римского наместника говорят односоставные предложения:
«А здесь так душно. Тесно. Тошно. ( Больно.)» Свою ошибку Пилат пытается
исправить, муки совести заставляют его просить о помиловании Га-Ноцри: « Преступником Га Ноцри сроду не
был». Но поздно…Природа заставляет людей думать о своих грехах: «Ершалаим ершистый
словно ёж, щетинится лучистым знойным небом», « вдали шумит гроза». В
стихотворении Иешуа противостоит Пилату как его антипод и в то же время идеал –
воплощение спокойной и твёрдой убежденности в силе Добра. Поэтому навсегда
Пилат запомнит Философа: «Его большие детские глаза в мои смотрели дерзко и
спокойно». Читая стихи этой главы, я испытываю
абсолютно искреннее чувство восхищения — от интонации, словесной игры,
риторических восклицаний и удивительного образа Иешуа…
В стихотворении «Казнь» поэтесса использует окказионализмы: «тысячьеголосьем»,
«пилачат», иногда неточную рифму: ласкали – руками, жестоко – пророком. Это
дает возможность подчеркнуть подлинную жалость и горе потери, страдания Левия и
его слезы. Сравнения позволяют почувствовать приближение смерти: «небо,
молчащее, как рот покойника». Мотив расплаты за Зло показан через числовую
символику: «трижды небо проклято пророком». В этом стихотворении Светлана
называет Иешуа, принявшего смерть за Истину, Богом. Может быть, за это
перевоплощение лучи солнца «опомнившись, ласкали
Разбойников и Бога». Думается, это и есть особенность мировоззрения поэтессы –
изобразить человека с воплощением Добра.
Воплощением Зла в «Цикле иллюстраций» является Иуда. Этот образ
показан С. Севриковой двойственно: осудить и простить. Иуда заслуживает
наказания, людского суда, но муки его совести страшнее: «стыд терзает сердце
тёмное…
Что-то сделал я ужасное». Простить Иуду мы готовы уже потому, что он способен
любить, называет Низу хорошей, чудесной, частицей совести, звездным
сиятельством, женщиной, богиней светлой. В этот момент он превращается в
трагического героя. Важно, что именно женщине он признается в преступлении и
клянется ее не предать: «Лишь любовь твою заветную серебром, скупец, не меряю».
Женское сердце сумеет простить и отпустить душу на покаяние, но может и
предать: «И, целуя в губы трепетно, как иуда бога – выдала?!» Так появляется в
цикле тема Возмездия и расплаты.
Эта тема раскрывается в главе «Эпизоды», в которой С. Севрикова
рисует московские сцены. В обществе, в
той Москве, которую изображает поэт, царствуют подлецы и ничтожества, лицемеры
и приспособленцы: «Уставшая звенеть
протяжной фальшью струна». Они лгут,
наушничают, воруют, берут взятки, и до тех пор, пока не сталкиваются с
подручными сатаны, им это вполне удаётся. Доносчику Берлиозу автор задает
риторические вопросы о смысле жизни. Но ответа на них нет, потому что «рождённый Берлиозом –
не может стать героем этой книжки!» Стихотворение «Плач по Берлиозу» написано
иронически: «Пускай себе бедный лежит», « до крокодиловых слёз». Ирония
направлена не только на бесцельную жизнь Берлиоза, но и на бездуховное
существование жителей Москвы, для которых важнее судачки, стопки, икорка,
квартирный вопрос, стерлядь, яйца – коккот, пюре, филе, « бекасы, вальдшнепы, гаршнепы…
Живот-то живёт!» В стихотворении используется анафора «Ему не поможешь», чтоб
подчеркнуть равнодушие людей, их цинизм, безбожность. Поэтесса подводит своих
читателей к выводу, что так жить нельзя, что наступит свет, а тьма будет
побеждена, несмотря на людские пороки: «Слишком горячая ночь». Так рождается
тема Возмездия.
В стихотворении «Финал» Севрикова выражает слабую надежду, что
когда-нибудь изменится жизнь: люди поймут Истину, поверят в свое высокое
предназначение, научатся любить. Но все это будет потом: «И жизни смысл, и
смерти суть она поймёт когда-нибудь…»
Зло господствует потому, что нет в обществе силы, способной его
разоблачить и наказать, а наказать надо.
Свита Воланда, таким образом, воплощает в романе принцип справедливости,
возмездия. «Властитель тьмы, великий
Воланд, благословляет Третий Рим и перепуганных людей». Свита Воланда расчищает
место для добра, обуздывая зло, но самого добра не создаёт. Добро в романе
воплощено в Иешуа, Левии, Мастере и Маргарите. «Смеясь и плача от тоски,
любуется маэстро Воланд,
плеснувший маслица в огонь за Мастеров и Маргарит».
Борьба света и тьмы, черных туч и огня завершится победой света –
к этой мысли приводит нас и автор романа М.Булгаков и поэтесса С.Севрикова.
Благополучный исход – это великая тайна жизни. В главе «Другое» поэтесса
раскрывает тему любви к людям и милосердия. Добро воплощено в Иешуа, Левии,
Мастере и Маргарите. В стихотворении «Не тот Пилат» поэтом подчеркивается мысль
о том, что Понтий Пилат в момент принятия решения о казни Иешуа думал о
собственных интересах, проявил слабость, потому что в нем нет извечных
нравственных законов. А можно было поступить по-другому: «Значит - к черту Закон! На
кону – моя совесть, Га Ноцри.
Я порву протокол, и скажу, что тебя – не отдам». Ведь если восторжествует
Истина, то победит Добро. Символом
добра стал тот, кого Евангелие называет Иисус Христос, Булгаков называет его
иудейским именем Иешуа.
Сила Добра – в самом факте его существования, несмотря на все
ухищрения Зла , в его неколебимом противостоянии Злу, несгибаемой стойкости, в
его отказе от подчинения Злу и компромиссов с ним, в его духовной красоте и
готовности идти до конца за свои убеждения.
В стихотворении «Иуда» мы вновь пытаемся разобраться, что
происходит в душе предателя. Иуда глубоко несчастен: «После тебя – началась пустота.
Нет, не пустыня, не бездна, не боль». Отрицательные частицы усиливают ощущение
мук совести Иуды. «Я бы не вытерпел… Я бы не смог...» - слова, подтверждающие
страдания предателя, зависть и утверждение - я хуже. Цена предательства - «тридцать
монеток». Хочется плевать от отчаяния, но слова: «Ты бы – не вытерпел. Ты бы –
не смог», возвращают к мукам совести.
Последнее стихотворение цикла названо символически, можно дать
разные названия, поразмышлять, поспорить. Коровьев-Фагот - персонаж романа
«Мастер и Маргарита», старший из подчиненных Воланду демонов, черт и рыцарь.
Интонацию плутовской почтительности Коровьев-Фагот сохраняет и в разговоре с
Никанором Босым, и в обращении к дамам на сеансе черной магии в Театре Варьете.
Коровьевское "Маэстро! Урежьте марш!" явно восходит к
"Музыканты! польку!". В сцене же с дядей Берлиоза Поплавским
Коровьев-Фагот "жалостливо" и "в отборных словах-с" ломает
комедию скорби. Но в сцене бала у Воланда именно он дает совет Маргарите: «Если
кто-нибудь не понравится, нужно полюбить его, полюбить, королева». Человек
достоин любви, если в нем проснулось малейшее человеческое качество. Может,
поэтому так названо стихотворение? Мысль о существовании в человеке
противоположных нравственных устремлений, духовного и бездуховного проводится в
стихотворении, но звучит и вера в свет и добро. Каждый должен поверить, «что
можно выше, если всё равно задумал вышить крестиком мечту свою средь звёзд…»
Вот
и прочитано последнее стихотворение цикла Светланы Севриковой «Иллюстрации к
роману»… Считаю, что это откровение, тернистый путь. Жизненный, философский,
человеческий, поэтический. Собственный. Пропустив через себя, переработав и
переиначив текст романа М.Булгакова, автор переводит представления писателя
на язык своего внутреннего мира, в котором слились и персонажи, и собственное
интуитивное знание, и игра воображения. Стихи этого цикла представляют собой
сплав личных представлений и интерпретации глав романа. Потому и незабываемы,
и удивительны…
…
-
.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.