Реферат "Двуязычие или диглоссия: вопросы полемики в работах учёных"

ООО Учебный центр

«ПРОФЕССИОНАЛ»

Реферат по дисциплине:

«Теория и история русского литературного языка»

По теме:

«Двуязычие или диглоссия: вопросы полемики в работах учёных»

Исполнитель:

Кожевина Марина Николаевна

Москва 2018 год

Содержание……………………………………………………..….……………...…2

Введение…………………………………………………………………...………... 3

1. Понятия: двуязычие и диглоссия………..………………..…………………….. 3

2. В Киевской Руси было двуязычие (Ф.П. Филин)……………………………… 8

3. В Киевской Руси была диглоссия (А.В. Исаченко, Б.А.Успенский) ………... 9

4. В Киевской Руси было два типа литературного языка (В.В. Виноградов)… 13

Заключение………………………………………………………………………….14

Список литературы…………………………………………………………………15

2

Введение

Вопрос о языковой ситуации, господствовавшей на территории средневековой Руси, является одним из проблемных в отечественном языкознании. Основная дискуссия сосредоточена вокруг соотношения между книжным и народно-разговорным языками. На протяжении более двух столетий ученые выдвигают различные теории и предположения, было ли это церковнославянско-русское двуязычие или типы одного языка. Проблема соотношения языков между собой разрешается учеными с разных позиций. Одна из них – концепция церковнославянско-древнерусского двуязычия была сформулирована еще М.В. Ломоносовым, указывающим на замкнутость церковнославянского языка в сфере церковных книг. Об этом же писал и Ф.И. Буслаев, четко разграничивая особенности употребления названных языков. Он утверждал, что в сочинениях духовного содержания, например, в проповедях, в поучениях духовных лиц, в постановлениях Церкви преобладает язык церковнославянский, а в сочинениях светского содержания: в летописях, в юридических актах, в древних русских стихотворениях, пословицах и т.п., преобладает язык русский, разговорный.

В данной работе нами будут рассмотрены основные научные подходы к выделенной проблеме и проанализированы полярные концепции двуязычия и диглоссии. Таким образом, цель нашего исследования заключается в анализе полярных концепций двуязычия и диглоссии. Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1. Понятия: двуязычие и диглоссия.

Естественные языки принципиально неоднородны. Они существуют во многих разновидностях, формирование и функционирование которых

3

определяются социальной дифференцированностью общества и разнообразием его коммуникативных потребностей.

У некоторых из этих разновидностей есть свои носители, т. е. совокупности говорящих, владеющие только данной подсистемой национального языка (территориальным диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения. Например, студент пользуется студенческим жаргоном главным образом в "своей" среде, в общении с себе подобными, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литературного языка. То же верно в отношении профессиональных жаргонов: программисты и операторы ЭВМ используют компьютерный жаргон в непринужденном общении на профессиональные темы, а выходя за пределы своей профессиональной среды, они употребляют слова и конструкции общелитературного языка.

Подобное владение разными подсистемами одного национального языка и использование их в зависимости от ситуации или сферы общения называется внутриязыковой диглоссией (диглоссия – от греч. δι – дву(х)и γλοσσα, – язык; буквально – 'двуязычие').

Помимо этого, диглоссия может обозначать и владение разными языками, тогда термин употребляется без определения "внутриязыковая".

Понятие и термин диглоссия в 1959 г. ввел в научный оборот американский исследователь Ч. Фергюсон . До этого в лингвистике использовался (и продолжает использоваться сейчас) термин двуязычие – как русский перевод интернационального термина билингвизм. А для ситуаций, в которых могут функционировать несколько языков, принят термин многоязычие (ср. англ, multilingualism, фр. plurilinguisme).

                                             4

Прежде чем выяснять, для чего потребовалось новое понятие диглоссия, рассмотрим более детально, что скрывается за термином двуязычие.

Двуязычие и многоязычие, как следует из буквального значения терминов, – это наличие и функционирование в пределах одного общества (обычно – государства) двух или нескольких языков. Многие современные страны двуили многоязычны: Россия (ср. существование на ее территории, наряду с русским, таких языков, как башкирский, татарский, якутский, бурятский, осетинский и мн. др.), страны Африки, Юго-Восточной Азии, Индия и др.

Функционирование двух и более языков в обществе было бы невозможно без двуязычия отдельных членов языкового сообщества (даже если индивид владеет несколькими языками, его часто называют билингвом, а само явление – билингвизмом, или двуязычием).

Различаются три основных типа индивидуального билингвизма. При субординативном билингвизме говорящие воспринимают второй язык через призму родного: понятия соотносятся с лексическими единицами родного языка, а последние – с единицами второго языка. В силу естественного различия семантических структур двух языков при порождении и восприятии текста на втором языке неизбежны ошибки типа анекдотического перевода русского диалога: Который час? – Два часа. – Так много? – Кому как. – Which watch? – Two watch. – Such much? – Whom how.

При координативном (чистом) билингвизме два языка совершенно автономны, каждому соответствует свой набор понятий, грамматические категории двух языков также независимы. Смешанный билингвизм в идеале подразумевает единый механизм анализа и синтеза речи, а сосуществующие языки различаются лишь на уровне поверхностных структур. Л. В. Щерба

                                                      5

называл такую коммуникативную систему одним языком с двумя терминами.

Разумеется, реально полного изоморфизма грамматических систем двух языков не наблюдается, происходит лишь их большее или меньшее уподобление. Словарь же действительно может быть единым в плане содержания, различаясь только планом выражения.

Три выделенных типа билингвизма, конечно, представляют собой идеальные упрощения; у реального билингва преобладает один из них. Субординативный билингвизм по своей природе означает вторичное, неполное владение вторым языком и характерен для начинающих билингвов, но уже на ранних стадиях овладения языком ему сопутствуют элементы координативного и смешанного двуязычия. При эффективном двуязычии реально сосуществуют координативное и смешанное двуязычие (а часто и элементы субординативного) с преобладанием одного из них.

Обычно двуязычие продуктивно, т. е. билингв способен активно использовать второй язык. Особый случай двуязычия представляет пассивный (рецептивный) билингвизм – такое владение вторым языком, когда индивид его понимает, но сам текстов на нем практически не порождает. Для "двустороннего" пассивного билингвизма, когда каждый из коммуникантов пользуется своим языком, но понимает язык другого, иногда используется термин дуалингвизм (англ, dual-lingualism). Такое явление чаще встречается на границах распространения различных (как правило, родственных) языков.

В норме билингвы владеют хотя бы одним языком в полном объеме. Однако возможны случаи, когда общение индивида с носителями его родного языка ограничено, а уровень коммуникативного взаимодействия с носителями

                                                6

языка, доминирующего в языковом сообществе, невысок. В подобной ситуации адекватное знание родного языка утрачивается, а второй язык осваивается в ограниченных пределах. Это явление получило название полуязычия (англ. semilingualism). Лексический состав обоих языков оказывается ограниченным, а грамматическая структура упрощена . Особые формы полуязычия образуются в условиях, когда контактирующие языки близкородственны. Так, в результате смешения украинского и русского языков возникает так называемый суржик , а смесь белорусского и русского языков получила название трасянка.

Для полуязычия, как и для субординативного билингвизма, переключение кодов нехарактерно.

В отличие от двуязычия, диглоссия обозначает такую форму владения двумя самостоятельными языками или подсистемами одного языка, при которой эти языки и подсистемы функционально распределены: например, в официальных ситуациях – законотворчестве, делопроизводстве, переписке между государственными учреждениями и т. п. – используется официальный (или государственный) язык, если речь идет о многоязычном обществе, или литературная форма национального языка (в одноязычных обществах), а в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении – другие языки, не имеющие статуса официальных или государственных, иные языковые подсистемы – диалект, просторечие, жаргон.

Важным условием при диглоссии является то обстоятельство, что говорящие делают сознательный выбор между разными коммуникативными средствами и используют то из них, которое наилучшим образом способно обеспечить успех коммуникации. Из этого ясно, что двуязычие не обязательно

                                                 7

 сопровождается диглоссией – хотя и редко, но языки билингва могут никак не распределяться в соответствии с коммуникативной ситуацией. Кодовый репертуар одноязычного индивида может быть чрезвычайно ограничен, и в различных коммуникативных ситуациях он будет использовать одну и ту же языковую подсистему. В этом случае можно говорить о его моноглоссности.

1. В Киевской Руси было двуязычие (Ф.П. Филин)

Ф.П. Филин считал, что в Древней Руси было два литературных языка , т. е. что в Киевской Руси было двуязычие: «С переносом литературы и старославянского (древнеболгарского в своей основе) литературного языка в культурной сфере Древней Руси начинается двуязычие, сыгравшее огромную роль в становлении и развитии собственно русского литературного языка. Главным в этом двуязычии было то, что оба близкородственных языка оставались самими собою и имели особую историю своего развития и в то же время они активно взаимодействовали друг на друга, элементы одного языка проникали в другой, ассимилировались в нем или отторгались. В разных письменных произведениях обычно брала верх одна из этих языковых стихий, но в конечном итоге решающую победу одержала русская народная речь».

По подсчетам Ф.П. Филина, «формально-генетических церковнославянизмов… в современном русском литературном языке оказалось что-то около 10 %». Других заимствований 17 %, то есть три четверти словаря «составляет исконно русская по происхождению лексика. Исконно русская лексическая основа нашего литературного языка значительно превосходит исконную основу английского языка, в котором около половины словарного состава романского происхождения» .

                                                      8

Ф.П. Филин предлагает такую схему:

1. церковнославянский литературный язык с двумя типами:

• собственно церковнославянский – язык богослужебной и примыкающей к ней литературы, переведенной или созданной в Болгарии и других славянских странах и бытующей на Руси в виде более или менее точных списков (с некоторыми восточнославянскими напластованиями);
• славяно-русский язык – язык оригинальных русских произведений на церковнославянском языке (в них присутствует восточнославянский субстрат);

2. древнерусский литературный язык:

• язык деловой письменности и частной переписки (мало церковнославянизмов);
• язык повествовательной литературы с широким использованием церковнославянизмов.

«На древнерусском (не на старославянском) языке написаны древнейший русский свод законов «Русская правда», дошедшие до нас грамоты, «Слово о полку Игореве», основная часть сочинений Владимира Мономаха, большая и важнейшая часть древнерусской летописи и некоторые другие произведения».

2. В Киевской Руси была диглоссия (А.В. Исаченко, Б.А.Успенский)

«Диглоссия – это относительно устойчивая языковая ситуация, при которой кроме диалектов того или иного языка (а у него могут быть стандартизованные

                                                  9

формы, распространенные повсеместно или в отдельных областях) существует

 также сильно отличающаяся строго кодифицированная (часто более сложная в грамматическом отношении) и занимающая более высокое положение форма. Она является носителем большого и авторитетного корпуса письменных текстов, сложившихся или в более ранний период, или в пределах другого языкового коллектива. Изучается эта форма обычно в ходе формального обучения и используется в большинстве письменных и официальных устных коммуникативных ситуаций, но не используется никакой частью этого общества для бытовых разговоров» .       Ч.А. Фергюсон рассматривает диглоссию как явление, противопоставленное билингвизму, хотя другие языковеды считают ее разновидностью двуязычия. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» указано, что, в отличие от билингвизма, диглоссия «предполагает обязательную сознательную оценку говорящими своих идиомов по шкале «высокий – низкий» («торжественный – обыденный»)». Компонентамидиглоссии могут быть разные языки, или разные формы одного языка (литературный – диалекты), или разные стили одного языка («три штиля»)».

     Концепцию диглоссии поддерживает Б.А. Успенский: «такой способ сосуществования двух языковых систем в рамках одного языкового коллектива, когда функции этих систем находятся в дополнительном распределении, соответствуя функциям одного языка в обычной (недиглоссийной) ситуации. Если в обычном случае одна языковая система выступает в разных контекстах, то в условиях диглоссии разные контексты (речевые ситуации) соотнесены с разными языковыми системами». 

Успенский считает, что члены языкового коллектива воспринимают эти два языка как один – в его «правильном» книжном, высоком виде и                                                   

                                                                                                10

«неправильном» обиходном. Он утверждает также, что элементы «высокой» системы проникают в «низкую», но не наоборот.

     Концепция диглоссии возникла в рамках социолингвистики, поэтому прежде всего нужно выявить языковой коллектив. Церковнославянским языком («высоким вариантом» диглоссийнойситуации) активно владели всего несколько десятков, максимум пару сотен человек – церковных писателей, переводчиков, редакторов, сосредоточенных в нескольких монастырских и владычных скрипториях, а позже при Печатном дворе. Остальное население владело церковнославянским языком пассивно: знало молитвы, понимало тексты, но не могло их производить. Это касается и священников.

    Согласно Ч.А. Фергюсону, «высокий вариант» «используется в большинстве письменных и официальных устных коммуникативных ситуаций». Но церковнославянский язык использовался только для текстов Священного писания, литургики, гимнографии, агиографии, гомилетики, церковно-канонической письменности. И даже в сфере церковно-канонической письменности может использоваться собственно русский. Например, в специальном постановлении по литургическим вопросам 1164–1168 гг. новгородский архиепископ Илья пишет по-русски: «Ожеся пригодить у служьбы, любо попу, ли дьякону забыти влити вина или воды…» (далее встречаются одна потирь, молвяче и под.; по списку Кормчей XIII в.). Государственные акты, духовные завещания писались по-русски, хотя это официальная коммуникативная ситуация, да еще письменная.

Были попытки изменения статуса церковнославянского языка. С распространением религиозно-политической доктрины «Москва – третий Рим»

11

появились публицистические произведения на церковнославянском языке внецерковного значения. Династия Романовых изначально проявила интерес к    

применению церковнославянского языка в государственных целях: частная переписка царя Михаила Федоровича с отцом, патриархом Филаретом, и матерью, инокиней Марфой; отчеты о венчании на царство Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Но в XVII в. древнерусская ситуация в корне изменяется: происходит обращение к культуре северной Европы, в духовных школах вводится устное употребление церковнославянского языка, усиливается влияние этого языка на речь приказного сословия. То есть именно в это время возникает ситуация, напоминающая диглоссию, но одновременно происходит подготовка к введению новой формы литературного языка – полифункционального и на национальной основе. Из вышесказанного видно что «дополнительного распределения» функций двух языков не было ни в один период. А о влиянии «низкого» древнерусского языка на «высокий» старославянский общеизвестно.

     Теория старославянско-древнерусской диглосии развивается А.В. Исаченко, который утверждает, что в петровскую эпоху, когда старославянский язык потерял авторитет, наступило время «безъязычия», ведь «бесхитростный язык московских дьячков, разумеется, не отвечал растущим интеллектуальным и эстетическим потребностям формирующейся европейской Империи и ее элиты». «На обломках «глубокословныяславянщизны», на беспорядочной куче разношерстных иноязычных слов и понятий, на сыром материале бесцветного разговорного языка правящего класса с вкраплениями деревенского просторечия нельзя было создать тот язык, с которым Пушкин вступил в русскую и мировую литературу. Тут понадобились именно «посторонние струи», способные растворить в себе все эти столь неоднородные элементы…

                                                     12

Французский язык явился основным организующим началом при создании языка Фонвизина, Карамзина, Пушкина  и его поколения».

3. В Киевской Руси было два типа литературного языка (В.В. Виноградов)

Наиболее распространенной является теория В.В. Виноградова о двух типах литературного языка: «…Проникновение на Русь старославянского языка и формирование на его основе книжно-славянского типа древнерусского литературного языка не могло ни стеснить, ни тем более подавить передачу на письме и дальнейшую литературную обработку восточнославянской народно-поэтической и историко-мемуарной речевой традиции (ср. язык Начальной летописи, «Слова о полку Игореве», «Моления» Даниила Заточника) и т. д. Литературно обработанный народный тип литературного языка не отграничивался и необособлялся от книжно-славянского типа как особый язык. Вместе с тем это – не разные стили одного и того же литературного языка, так как они не умещаются в рамках одной языковой структуры и применяются в разных сферах культуры и с разными функциями».

Выделяются три типа (стиля):

• церковно-книжный, книжно-славянский, язык церковных памятников;
• деловой, язык светских деловых памятников (ряд ученых считают его фактом письменной речи, но не литературного языка);
• светско-литературный, народно-литературный, язык светских неделовых памятников.

Хорошо противопоставлены первые два, а третий не имеет устойчивых

13

самостоятельных признаков. Основная масса грамматических форм и лексики совпала  в старославянском и восточнославянских, поэтому основа была общая. В. Д. Левин считает, что в первый период литературный язык был единым и тесно связан был с живой речью. А вот в средневековье был жёсткий разрыв между книжной и живой речью, то есть собственно «двуязычие».  И.И. Срезневский писал об этом: «До тех пор, пока в языке народном сохранились еще древние формы, язык книжный поддерживался с ним в равновесии, составлял с ними одно целое… Действительное отделение языка книг от языка народа началось уже с того времени, когда в говоре народа более и более стали ветшать древние формы, когда язык народа стал решительно превращаться в строе своем».

Заключение.

Вопрос о языковой ситуации, господствовавшей на территории средневековой Руси, является одним из наиболее обсуждаемых в отечественном языкознании. При этом до сих пор он остается до конца не разрешенным. . На протяжении более двух столетий ученые так и не пришли к единогласному выводу, было ли это церковнославянско-русское двуязычие или типы одного языка.  В пределах статьи мы попытались изложить основные вехи научной разработки вопроса о лингвистической ситуации древнерусской эпохи.

На основании всего вышесказанного можно заключить, что наряду с церковнославянским языком, обслуживающим религиозную и связанную с ней научную сферу, в Киевской Руси употреблялся исконный древнерусский литературный язык, функционировавший в деловой и повествовательной письменности. За этими языками стоял разговорный язык местного населения,

                                                14

часто со специфическими диалектными особенностями. Таков характер рассматриваемой ситуации, требуещей дальнейшей разработки вопроса на базе широкого круга имеющегося фактического материала.

Список литературы

1. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка / В.В. Виноградов // История русского литературного языка. Избранные труды. – М.: Наука, 1978. – С. 65-151.

2. Мельничук А.С. Обсуждение проблемы языковой ситуации в Киевской Руси на IХ Международном съезде славистов / А.С. Мельничук // Известия АН СССР. Серия лит. и яз., 1984. – Т.43, № 2. – С. 120-127.

3. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935-1940.

4. Успенский Б.А. К вопросу о семантических взаимоотношениях системно противопоставленных церковнославянских и русских форм в истории русского языка. – Wiener slavistisches Jahrbuch, 1976, Bd XXII, S. 93.

5. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (ХІ-ХІХ) / Б.А. Успенский. – М.: Гнозис, 1994. – 240 с.

6. Филин. Ф.П. Происхождение и развитие русского языка. – Л., 1954. – 47 с.

7. Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. – М.: Наука, 1981; с. 250.

8. Ferguson C.A. Diglossia / С.A. Ferguson. – Word 15, 1959. – Р. 325-340. 

9. Щерба Л. В. К вопросу о двуязычии. — Л., 1974. — С. 313—318.

                                                       15