В.Бианки. Анюткина Утка
От осенних дождей разлилась вода в запруде.
По вечерам прилетали дикие утки. Мельникова
дочка Анютка любила слушать, как они плещутся и возятся в темноте.
Мельник часто уходил на охоту по вечерам.
Анютке было очень скучно сидеть одной в избе.
Она выходила на плотину, звала: "Уть-уть,
уть!" — и бросала хлебные крошки в воду.
Только утки не плыли к ней. Они боялись Анютки
и улетали с запруды, свистя крыльями.
Это огорчало Анютку.
"Не любят меня птицы, — думала она. — Не
верят мне".
Сама Анютка очень любила птиц. Мельник не
держал ни кур, ни уток. Анютке хотелось приручить хоть какую-нибудь дикую
птицу.
* * *
Раз поздним осенним вечером мельник вернулся с
охоты. Он поставил ружьё в угол и сбросил с плеч мешок.
Анютка кинулась разбирать дичь.
Большой мешок был набит стреляными утками
разных пород. Анютка всех их умела различать по величине и блестящим зеркальцам
на крыльях.
В мешке были крупные кряковые утки с
фиолетово-синими зеркальцами. Были маленькие чирки-свистунки с зелёными
зеркальцами и трескунки — с серыми.
Анютка одну за другой вынимала их из мешка,
считала и раскладывала на лавке.
— Сколько насчитала? — спросил мельник,
принимаясь за похлёбку.
— Четырнадцать, — сказала Анютка. — Да там
будто ещё одна есть!
Анютка запустила руку в мешок и вытащила
последнюю утку. Птица неожиданно вырвалась у неё из рук и быстро заковыляла под
лавку, волоча разбитое крыло.
— Живая! — вскричала Анютка.
— Давай её сюда, — велел мельник. — Я ей живо
шею сверну.
— Тятенька, отдай утку мне, — попросила
Анютка.
— На что она тебе? — удивился мельник.
— А я её вылечу.
— Да это ж дикая! Она не станет жить у тебя.
Пристала Анютка: отдай да отдай, — и выпросила
утку.
Стала кряква жить в запруде. Анютка привязала
её за ногу к кусту. Хочет утка — в воде плавает, захочет — на берег выйдет. А
больное крыло Анютка ей чистой тряпочкой перевязала.
Подошла зима. По ночам воду стало затягивать
ледком. Дикие утки больше не прилетали на запруду: улетели на юг.
Анюткина кряква стала тосковать и мёрзнуть под
кустом.
Анютка взяла её в избу. Тряпочка, которой
Анютка перевязала утке крыло, приросла к кости да так и осталась. И на левом
крыле кряквы теперь было не синее с фиолетовым отливом зеркальце, а белая
тряпочка. Так Анютка и назвала свою утку: Белое Зеркальце.
Белое Зеркальце больше не дичилась Анютки. Она
позволяла девочке гладить её и брать на руки, шла на зов и брала еду прямо из
рук. Анютка очень была довольна. Ей не было теперь скучно, когда отец уходил из
дому.
* * *
Весной, как только растаял лёд на реке,
прилетели дикие утки.
Анютка опять привязала Белое Зеркальце на
длинную верёвку и пустила в запруду. Белое Зеркальце верёвку стала щипать
клювом, кричала и рвалась улететь с дикими утками.
Анютке стало жалко её. Но жалко было и
расставаться с ней. Однако Анютка рассудила так: "Что ж силком её держать?
Крыло у ней зажило, весна, она хочет детей выводить. А вспомнит меня, так
вернётся".
И отпустила Белое Зеркальце на все четыре
стороны. А отцу сказала:
— Ты, как будешь уток бить, зорко гляди, не
мелькнёт ли на крыле белая тряпочка. Не застрели Белое Зеркальце!
Мельник только руками всплеснул:
— Ну, хозяйка! Сама своё хозяйство разоряет. А
я думал: вот съезжу в город, селезня куплю, — Анюткина утка детей нам выведет.
Смутилась Анютка.
— Ты ничего мне про селезня не говорил. Да
ведь, может, не поживётся Белому Зеркальцу на воле, так она ещё назад
воротится.
— Дура ты, дура, Анютка! Где ж это видано,
чтобы дикая птица назад в неволю ворочалась? Как волка ни корми, он всё в лес
смотрит. Попадёт теперь твоя утка ястребу в когти — и поминай как звали!
* * *
Тепло прибывало быстро. Река разлилась,
затопила кусты на берегу. Полилась вода дальше, затопила лес.
Уткам плохо пришлось в тот год: пора нестись,
а земля вся в воде — негде гнезда выстроить.
Зато Анютке весело: лодка есть — плыви куда
хочешь.
Поплыла Анютка в лес. Увидела в лесу старое
дуплистое дерево. Стукнула веслом по стволу, а из дупла кряковая утка — шасть!
— и прямо на воду у самой лодки. Повернулась боком. Анютка глядит — и глазам не
верит: на крыле белая тряпочка! Хоть грязная стала, а всё заметна.
— Уть, уть! — кричит Анютка. — Белое
Зеркальце!
А утка от неё. Плещется в воде, словно
подшибленная.
Анютка за ней на лодке. Гналась-гналась — уж
из лесу выбралась. Тут Белое Зеркальце поднялась на крылья жива, здоровёшенька
— и назад в лес.
"Хитришь ты! — думает Анютка. — Да меня
не проведёшь: ведь это ты от гнезда меня отводишь!"
Вернулась назад, разыскала старое дерево.
Заглянула в дупло, — а там, на донышке,
двенадцать продолговатых яиц зеленоватого цвета.
"Ишь хитрая! — думает Анютка. — Ведь вот
где догадалась гнездо устроить, чтобы водой не достало!"
Вернулась Анютка домой, отцу рассказала, что
Белое Зеркальце в лесу видела, а про дупло — молчок. Побоялась, как бы мельник
гнезда не разорил.
Скоро вода спала.
Анютка приметила, что Белое Зеркальце в
полдень летает на реку кормиться. Тепло в этот час, и яйца в гнезде не стынут.
Чтобы не пугать даром птицу в гнезде, Анютка
забегала прежде на реку. Знала уж, где в камышах любила кормиться Белое
Зеркальце. Уверится, что утка здесь, и бежит в лес глядеть, — не вывелись ли в
дупле утята?
Раз Анютка только высмотрела на воде Белое
Зеркальце, — вдруг мчится по воздуху большой серый ястреб — и прямо на утку.
Вскрикнула Анютка, да уж поздно: ястреб впился
когтями в спину Белому Зеркальцу.
"Пропала моя уточка!" — думает
Анютка.
А Белое Зеркальце нырк под воду и ястреба за
собой потащила.
Ястреб окунулся с головой. Видит — дело плохо:
не совладать ему под водой с уткой. Разжал когти и улетел.
Анютка так и ахнула:
— Ну умница! Что за умница! Из ястребиных
когтей вырвалась!
* * *
Ещё прошло несколько дней.
Прибежала Анютка на реку, — нет Белого
Зеркальца!
Спряталась в кусты, набралась терпенья — ждёт.
Наконец летит утка из лесу; в лапах у неё
жёлтенький комок. Спустилась на воду.
Глядит Анютка: рядом с Белым Зеркальцем
пушистый жёлтенький утёнок плавает.
"Вывелись утятки! — обрадовалась Анютка.
— Теперь Белое Зеркальце всех из дупла на речку перетаскает!"
Так и есть: утка поднялась и полетела в лес за
другим птенцом.
Анютка всё сидит под кустом, — ждёт, что
дальше будет.
Вылетела из лесу ворона. Летит, по сторонам
поглядывает, — где бы чего на обед промыслить?
Заметила у берега утёнка — стрелой к нему.
Раз, раз! — клювом по голове, убила, разорвала на куски и съела.
Анютка остолбенела — и крикнуть не догадается.
Ворона опять в лес — и спряталась на дереве.
А Белое Зеркальце летит уж со вторым утёнком.
Спустила его на реку, ищет первого, крячет —
зовёт. Нет нигде!
Плавала-плавала, все камыши обшарила, — нашла
только пух. Поднялась на крылья и помчалась в лес.
"Ах, глупая! — думает Анютка. — Опять
ведь ворона прилетит, твоего утёнка разорвёт".
Не успела подумать, глядит: утка круг дала,
подлетела из-за кустов назад к реке, шмыгнула в камыш — и спряталась там.
Через минуту летит ворона из лесу — и прямо к
утёнку.
Тюк носом! — и давай рвать.
Тут Белое Зеркальце выскочила из камыша,
коршуном налетела на ворону, схватила за горло и тащит под воду.
Закружились, заплескали птицы крыльями по воде
— только брызги летят во все стороны!
Анютка выскочила из-под куста, глядь: Белое
Зеркальце в лес улетает, а ворона мёртвая на воде лежит.
Долго не уходила Анютка с реки в тот день.
Видела, как Белое Зеркальце остальных десять утят в камыш перетаскала.
Успокоилась Анютка:
"Теперь, — думает, — не боюсь я за Белое
Зеркальце: она и за себя постоять умеет, и детей своих в обиду не даст".
* * *
Пришёл август месяц.
С утра на реке палили охотники: начиналась
охота на уток.
Весь день Анютка не находила себе места:
"А ну, как убьют охотники Белое Зеркальце?"
С темнотой палить перестали.
Анютка забралась на сеновал спать.
Только заснула, вдруг голоса на дворе.
— Кто тут? — мельник кричит из избы.
— Охотники! — отвечают.
— Чего вам?
— Пусти на сеновале переночевать!
— Ночуйте, пожалуй. Да смотрите, как бы огня
не заронить в сено!
— Не бойсь, некурящие!
Заскрипели двери сарая, и охотники полезли на
сено.
Анютка забилась в угол, сама слушает.
— Здорово набили! — говорит один охотник. — У
тебя сколько?
— Шесть штук, — отвечает другой. — Все
шлепунцы.
— У меня восемь. Одну было матку чуть не
стукнул. Собака нашла выводку. Матка поднялась, гляжу: что-то будто белое у неё
на крыле, вроде бы тряпочка. Рот разинул, да и прозевал. Двух молодых собака
задавила с этой выводки. Айда утром опять на то место: матку убьём — шлепунцы
все наши будут!
— Ладно, пойдём.
Лежит Анютка в сене ни жива ни мертва. Думает:
"Так и есть! Нашли охотники Белое
Зеркальце с утятами. Как быть?"
Решила Анютка ночь не спать, а чуть свет
бежать на реку, — не дать охотникам Белое Зеркальце убить.
Полночи ворочалась, сон от себя гнала.
А под утро сама не заметила, как заснула.
Просыпается, а уж на реке палят.
— Нет больше моего Белого Зеркальца! Убили
тебя охотники!
Идёт к реке, ничего перед собой не видит:
слезы свет застилают. Дошла до плотины, думает:
"Вот тут моя уточка плавала. И зачем я её
отпустила?"
Глянула на воду, — а по воде Белое Зеркальце
плывёт и восемь утяток за собой ведёт.
Анютка: "Уть, уть, уть!"
А Белое Зеркальце: "Ваак! Ваак!" — и
прямо к ней.
Палят на реке охотники. А утка с утятами у
самой мельницы плавает. Анютка хлеб крошит, в воду им бросает.
Так и осталась Белое Зеркальце жить у Анютки в
запруде. Поняла, видно, что Анютка в обиду её не даст.
Потом птенцы подросли, летать выучились,
разбрелись по всей речке.
Тогда и Белое Зеркальце с запруды улетела.
А на следующий год, только вывела жёлтеньких
утят, сейчас привела их в запруду — и к Анютке.
Теперь уже все охотники кругом Белое Зеркальце
знают, не трогают её и зовут Анюткиной уткой.
- КОНЕЦ –
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.