Сценарий спектакля «Я еще не хочу умирать»
По
мотивам произведений: Людмила Никольская «Должна остаться живой», Олег
Шестинский «Блокадные новеллы»
Левая
часть сцены: уголок ленинградской квартиры-кровать, застеленная тонким одеялом,
старенький ковер на стене, стол, 3 стула, в углу печь-буржуйка. Светомаскировка.
Правая часть сцены: конструкция-«лестница», закрытая темной тканью.
Песня
«Дети войны»
Сцена
1. Пролог.
Рассказчик
1: Это история о детях военной поры. О маленьких жителях города Ленинграда. У
них было особое, опаленное войной, блокадное детство. Им было гораздо хуже, чем
взрослым! Часто они, из-за своего маленького возраста, не понимали, что
происходит вокруг: почему за окном взрываются снаряды, почему так страшно воет
сирена и нужно бежать в бомбоубежище, почему рядом больше нет папы, и почему
все время хочется есть ...Много детского «Почему?», на которые нельзя дать
ответ.
Сцена
2 «Сентябрь 1941»
Фонограмма
№2: Радио Ленинграда «Отбой воздушной тревоги»
* На
сцену быстро входит Мама. В одной руке у нее маленькая рубашка. Садиться на
ступеньку лестницы, на которой лежит детский чемоданчик.
Мама:
(громко) Таня! Таня!! Ты не видела рубашку Шурика? Белую..мы с папой на
Первомайские праздники покупали..(копается в чемодане) *выходит Таня
Таня:
(берет рубашку с колен матери) Мама, вот Шуркина рубашка. Ну что же ты?
Мама:
Действительно (утыкается лицом в рубашку)..
Таня:
Мама, не плачь. Он ведь не один едет - весь садик в Волхов эвакуируют! Вот
скоро война кончиться и мы с тобой поедем и заберем Шурку!
Мама:
Таня, Таня! Как же ты не понимаешь - фашисты уже у Ладожского озера, они уже
бомбят Ленинград! Война, дочка, скоро не закончиться - наши войска пока
отступают.
Таня:
Ну вот! А в эвакуации безопасно! Шурик и так плачет постоянно - боится взрывов
снарядов. Мама, ты подумай!
Мама:
(решительно бросает рубашку в чемодан, закрывает его) Я уже подумала, Таня! Мы
останемся в Ленинграде все вместе - ты, я и Шурка. Кончится же однажды война,
вернется папа..
Таня:И
будем мы опять жить одной дружной семьей!
*Таня
уходит за кулисы с чемоданом. Мама выходит на авансцену
Фонограмма№3:
Д.Шостакович «Симфония №7»
Мама:На
следующий день, рано утром, я поехала в порт одна, что бы предупредить
воспитателей, что Шура не едет в эвакуацию. На пристани собралось много
народа-мамы, бабушки: слезы, последние наставления.. И все на пристани долго
махали вслед уплывающей барже, вслед уплывающим белым панамкам детей.
Сцена
3 « Декабрь 1941»
Фонограмма:
Д.Шостакович «Симфония №7»
Рассказчик
2: 8 сентября 1941 года немцы замкнули кольцо окружения вокруг Ленинграда.
Гитлеровская армия остановилась в 10 километрах от города, и в первые дни
окружения разбомбила продовольственные склады. Началась блокада. В город еще
пробивались баржи с мукой, крупами, которые раздавали жителям по карточкам, но
норма постоянно уменьшалась-350 грамм хлеба на взрослого, 200 грамм- на
ребенка.
Рассказчик
1:В первую, самую страшную блокадную зиму 41-42 года, в городе умерло около 780
тысяч человек.. В первую очередь погибали старики, дети. И чаще всего-от
голода.
Единственной
ниточкой, связывающей блокадный Ленинград с Большой землей стала «Дорога
жизни»-сначала по воде, потом по льду Ладожского озера везли в осажденный город
продовольствие, а оттуда-раненных и больных людей.
Фонограмма
№4: Ленинградский метроном
Рассказчик
2: Вместо супа - бурда из столярного клея,
Вместо
чая - заварка сосновой хвои.
Это
б все ничего, только руки немеют,
Только
ноги становятся вдруг не твои.
Только
сердце внезапно сожмется, как ежик,
И глухие
удары пойдут невпопад..
Сердце!
Надо стучать, если даже не можешь.
Не
смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.
Бейся,
сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь,
город клянется, что враг не пройдет!
…Сотый
день догорал. Как потом оказалось,
Впереди
оставалось еще восемьсот. (Ю.Воронов)
Фонограмма:
метроном (продолжается)
*Таня
выводит на сцену Шурика, усаживает рисовать за стол
Таня:
Вот сиди у «буржуйки», рисуй.
Шурик:
(рисует)А почему печку назвали буржуйка? Потому что ее буржуи придумали?
Таня:
Потому что жрет дров много, а толку от нее мало. Как и от буржуев-врагов
мирового пролетариата!
Шурик:
Таня!
А ты чего больше боишься - Гитлера или крыс? Я-крыс. Их теперь стало так
много..
Таня:
Я
больше всего боюсь карточки хлебные потерять. Тогда нам всем, Шурка, будет
полный капут. Месяц без еды мы точно не продержимся!
Шурик:
Не продержимся. Я вот все время есть хочу. Витька с третьего этажа сказал, что
его мама может варить студень из столярного клея. Жаль, что у нас клея нет!
Таня:
(ставит кружку на стол)
Ты,
Шурик, кипяточку попей, все меньше о еде думать будешь!
Шурик:
(пьет из кружки) Помнишь, Таня, я раньше молоко не любил с пенкой? Эх, сейчас
бы целую кастрюлю выпил бы!!!
*Входит
мама в валенках, встряхивает платок от «снега», подходит к столу, кладет на
него сверток
Таня:
Мама пришла!!
Мама:
(устало садится на стул) Как вы тут?
*
Шурик подходит к ней с рисунком
Шурик:
Смотри, что я нарисовал!
Мама:
(крутит рисунок) Ничего не пойму, сынок. Что это за черные каракули, а
посередине белый кругляш в крапинку?
Шурик:
(объясняет на рисунке) Черное-это война. А белое-это булка!.. Я просто больше
ни о чем другом думать не могу. А у тебя ничего нет поесть? Случайно-преслучайно?
Мама:
Случайно - преслучайно есть! Вот! *разворачивает сверток - в нем две маленькие
картофелины
Мама:
(гладит сына по голове) Ешьте детки - это вам подарок от зайчика.
*Шурик
жадно накидывается на еду
Таня:
Какой зайчик, мама? Я уже не маленькая. Опять свой паек с фабрики нам принесла?
Мама:
Я ела, Таня, ела. Это вам.
Таня:
(делит свою картофелину пополам)
Тогда
пополам, иначе есть не буду! И не спорь со мной! *едят молча картошку
Фонограмма
№5: метроном
Сцена
4 «За хлебом»
*Заходит
соседка-Софья Константиновна в лохматой заячьей шапочке, с лентами,
болтающимися под подбородком, и в сером элегантном пальто, затянутом широким
мужским ремнём, к груди прижимает сумочку. Таня уводит Шурика, возвращается.
Софья
Константиновна: (к матери, тараторит) Здравствуй, Наталья Васильевна. Я там, у
булошной очередь вам заняла - всех предупредила, что сейчас придет девочка в
красном пальто, хорошенькая такая.
Таня:
У меня пальто синего цвета, Софья Константиновна!
Софья
Константиновна: Правда? Ну, не важно, Танечка. Ты будешь стоять за женщиной в
чёрном пальто. Оно буквально ей до пят. Знаете, чересчур длинное пальто. И с
опущенными ушами.
Таня:
У неё уши опущенные?
Мама:
(укоризненно)
Таня!!
Сходи, пожалуйста! Карточки в комоде.
Софья
Константиновна: Ты не поняла меня. Опущены уши у мужской шапки, которая на
женщине. Которая в черном пальто до пят..Уф! Какая непонятливая девочка.
*Таня
уходит за кулисы, возвращается с одеждой и карточками
Софья
Константиновна: (к матери)
А
может быть, это не дама, а мужчина? Люди стали странным образом на себя не похожи.
Все почему-то на одно лицо. Многие ходят не мытыми.
Мама:
Откуда же мытыми то быть? Воду отключили еще в ноябре. А с реки в ведре много
не принесешь.
Софья
Константиновна: Да, о чём это я? Танечка, ты её или его разглядишь запросто. У
тебя буквально кошачьи глазки.
Таня:
(одеваясь) Кого разглядишь?
Софья
Константиновна: Непонятливая девочка. Конечно, даму. А может быть, она всё-таки
мужчина? Но сзади тебя определённо стоит дама. На её ногах фетровые ботики. Но
дама почему-то в саже, ботики тоже. Может, у неё «буржуйка» коптит? Или зеркало
разбомбили? Ведь не работает же она этим… как его…(задумалась)
Таня:
Трубочистом!
Софья
Константиновна: Точно! Трубочисткой! А с виду такая интеллигентная дама. ( к
матери) Не следить за чистотой -это потеря бдительности. Сколько
предостерегают по радио, что надо быть начеку от происков врагов.
Таня:
А может она фугасные бомбы на крыше во время налета гасит? Вот и измазалась!
Мама:
Таня, иди уже!
Софья
Константиновна: Будь осторожна, деточка, когда с хлебом назад пойдешь. Сегодня
какой-то мальчишка прямо на моих глазах вырвал у девчонки хлеб - несла,
растяпа, в руках, неспрятанным, незавернутым.
Мама:
Как вырвал?
Софья
Константиновна: А вот так! Тут же запихал его весь в рот. С таких лет никакой
моральной выдержки. Он меня буквально чуть не уронил в снег.
Мама:
И никто не задержал?
Софья
Константиновна: А кто? Я должна задержать?! Мне больше всех надо? Вы меня
удивляете, милочка!
Мама:
(тревожно) Никто не догнал! Что же это с людьми делается?
Софья
Константиновна: Может быть, его за углом дружки ждут? А у меня в сумочке лежит
паёк. А мальчишка грязный до невозможности, замаранный до последней степени.
Беспризорник, наверное!
Таня:
А девочка что?
Софья
Константиновна: Она стоит и глазами хлопает. Как пень стоит. Люди поохали и
разошлись. Буквально, как растаяли в тумане. По своим норам.
Мама:
Бедная девочка! Она же теперь умрет.
Софья
Константиновна: Умрет, конечно. Голод кругом. Вы знаете, что в городе собак и
кошек переели.
*
Таня уходит. Соседка замечает платье, висящее на спинке кровати. Подходит,
берет в руки
Софья
Константиновна:
Что
я вижу? Это же ваше любимое платье!!
Мама:
Завтра хочу сходить на базар, попробую поменять на что-нибудь съедобное.
Софья
Константиновна: Фи!!!!Вам, Наталья Васильевна, не жаль менять такую красоту на
кусок вульгарной конины. Или малосъедобной, полусгнившей свеклы?
Мама:
Мне, Софья Константиновна, детей кормить надо. Вот кончится война, вернется
Коля с фронта, тогда и будем наряжаться.
*забирает
платье у соседки, вешает себе на плечо
Софья
Константиновна: Надо бодриться, не веселить печалью наших врагов. Лично я не
могу решиться что-либо променять. Дивные вещи отдавать за невесть что! Ладно,
заболталась я с вами, пойду. *уходит. Мама собирает посуду со стола, тоже
уходит
Фонограмма
№6: Вивальди «Tosco Fantasy»(отрывок)
Сцена
5 «Карточки»
*Выходит
Таня в зимней одежде. Присаживается на ступеньки лестницы. Замечает что-то на
земле, наклоняется и поднимает потерянные кем-то карточки. Достает свои,
сравнивает.
Таня:
Хлебные карточки!!! Рабочие! Еще целые. 350 граммов хлеба в день!!! Ой…
Кто-то
потерял, бедолага!
*Залезает
повыше на ступеньки, оглядывает вокруг. Появляется Юрка.
Таня
быстро прячет карточки в карман
Юрка:
Танька, дура, в сосульку превратишься! Сейчас фашист прилетит и бомбу тебе
прямо на макушку ка-а-а-к сбросит! (садиться на нижнюю ступеньку)
Танька:
(растерянно)
Это
ты дурак, Юрка. А я где хочу, там и стою! Может у меня тут дела?
Юрка:
Де-ла-а? Может, тебе по шее дать, чтоб в башке прояснилось? Иди отсюда, а то
как дам!
Таня:
(быстро спускается на сцену, стоит перед Юркой, уперев руки в бока)
Это
не твой дом! Вот. Человек может стоять, где захочет. Вот. Думаешь, я забыла,
как ты мне ножку в буфете подставил, и я вся в киселе вымазалась? И чуть не
упала. А когда косичку между дверей зажал. Думаешь, я всё забыла? Иди, куда
шёл, и не мешай мне тут стоять.
Юрка:
(примирительно) Да ладно, ладно, что завелась?
Танька:
(придумывает на ходу) У меня, видишь, сумка в снег свалилась. Вот чищу. *садится
на ступеньку рядом с Юркой, старательно отряхивает чистую сумку.
Таня:
(осторожно) Юрка, а твоя мама получает рабочую или иждивенческую карточку?
Нет, я хотела спросить, выкупали уже хлеб? Нет, я хотела…(смутилась)
Юрка:
А что это ты спрашиваешь?
Таня:
(преувеличенно равнодушно) Я просто так спросила.
Юрка:
Ха, стоит просто так, про хлеб спрашивает просто так. А знаешь, по законам
военного времени нельзя ни про что выспрашивать. Я-то знаю, что ты не шпионка.
А другие? Как они посмотрят, что их нагло выспрашивают?
Таня:
Я не нагло. И не про военные тайны - зачем они мне? Я про хлеб. Ты сегодня
ходил хлеб получать?
Юрка:
(грустно) Хм. Сегодняшнюю норму хлеба я ещё вчера съел. Мать на работе
кормят.(агрессивно) Тебе какое дело?
Таня:
А у матери твоей иждивенческая карточка?
Юрка:
Ты, Танька, или идиотка, или что-то скрываешь!
Таня:
Да ничего я не скрываю! Вот что же ты будешь есть, если съел завтрашний хлеб?
Сухари у вас есть?
Юрка:
(замялся) Ну..Есть. Немного. Я на фронт бы убежал, но бабушка слабая стала
совсем. Как её оставить? Ворчит все время: «Кому влетело в башку, что немощной
старушке и подростку надо давать хлеба поровну? Хотят угробить будущее
страны!» И мне половину своей пайки подсовывает.
Таня:
И ты берешь?
Юрка:
Беру, Тань, беру..Есть очень хочется. Эх! Сбежать бы на войну! Сиди себе в
окопе, стреляй фашистов. Разве из фашистского окопа видно, что стреляет человек
маленького роста? Лишь бы хорошо научиться стрелять. Знаешь, сколько бы я
фрицев мог прикончить?! Ты куда идёшь?
Таня:
В булочную. Только хлеба, наверное, сегодня уже не будет.
*Юрка
вздохнул, пригорюнился
Таня:
(неожиданно) Юрка, а ты подвал под нашим домом знаешь?
Юрка:
Я все подвалы в нашем доме знаю. Чего спрашиваешь?
Таня:
(самозабвенно врет)
В
подвале лежит себе банка. Почти целая, с конфетками монпансье. Я своими глазами
видела, как Алька-Барбос из пятой квартиры уронил её туда. Начал он её
открывать, чтобы достать штучку. А она как вырвется из рук — и прямо по
ступенькам в подвал загремела. Подвал открытым стоял, для проветривания.
Алька-Барбос запыхтел, хотел лезть в подвал, но там темно, и он струсил. Его
мать тоже не полезла, дала ему по шее, и дело с концом. Он так орал от злости,
так орал! Монпансье какое вкусное! Можно одну конфетку облизывать целый день.
А там целая банка!!!
Юрка:
Её давно крысы съели.
Таня:
Она железная. Крысы разве железо прокусывают?
Юрка:
(солидно)
Дура
ты, Танька! Надо же такое придумать - монпасье в подвале! Ты бы еще сказала,
что булка с маслом там с осени лежит! Дура.
Таня:
Ну, не хочешь, не верь! Сам дурак! * показывает Юрке язык, уходит, размахивая
сумкой
Сцена
6 «Котька и Колька»
*Появляются
Коля и Котька. У Коли в руках санки.
Юрка:
Эй, мелюзга! Куда это вы с санками собрались?
Котька:
Кататься!
Юрка:
(подскакивает к ним, хватает за шивороты)
Эй,
ври, да не заливай! Кто сейчас с горки катается?
Колька:
(вырывается)
Что
пристал?! Дела у нас!
Юрка:
Ага, дела.. (жалобно) А вы не за едой случайно едете? Ну, там, склад какой
разбомбило или магазин?
Колька:
Ты, кроме еды, о чем-нибудь думать можешь?
Юрка:
А вы можете?!
Котька:
(присаживается на ступеньки)
Можем!
Расскажи ему, Колька, все равно не отвяжется. А мы опоздаем!
Колька:
Ну, слушай, прилипала! Мамка наша на Васильевском острове работает, это
километров за пять отсюда. А трамваи уже с лета не ходят.
Юрка:
Ну. И что?
Котька:
И то! Она по два часа на дорогу тратит! Домой приходит совсем уставшая. Мы ей с
Колькой тазик с горячей водой ставим, что бы опухоль с ног прошла. А она все
равно час сидит, как неживая.
Коля:
И вот мы с Котькой придумали - какой день уже ходим ее встречать с санками -
пусть хоть обратно будет не идти, а ехать!
Юрка:
Ничего себе! А что мать?
Котька:
(усмехнулся) Первый раз, когда нас увидела на Васильевском, чуть по шее не
дала. Да сил не было. А Колька так строго ей: «Садись! Будем тебя возить.
Мужики мы или нет?»
Колька:
(засмущался) А кто о ней позаботиться, если не мы? Папка на войне погиб еще в
июне.
Юрка:
Ну, вы молодцы, мелюзга..
Котька:
(толкает брата в бок)
Помнишь,
она обмануть нас хотела: Говорит утром: «Не встречайте сегодня, у меня
сверхурочная работа!» Но нас не проведешь!
Коля:
Не, ну все-таки обманула нас. Два раза. Другим путем пошла с работы, через мост
Строителей.
Юрка:
А вы что?
Коля:
Мы разделились - я дежурил на Строителя, а Котька - на улице Тучкова. Потом
вместе домой поехали.
Котька:
Она даже испугалась, когда меня одного с санками увидела - думала что Колька в
бомбежке погиб.
Коля:
Ладно, пора, Бывай, Юрка!
Юрка:
Пока, мелюз..мужики! *жмет им руки. расходятся
Сцена
7 «Месяц жизни»
Фонограмма
№7: завывание вьюги
*Юрка
присел на ступеньки лестницы, закутался поплотнее в пальтишко. Появляется Таня.
Таня:
Ты что, Юрка, до сих пор тут сидишь?
Юрка:
Танька, а у тебя санки дом есть?
Таня:
Есть. (подозрительно) А зачем тебе?
Юрка:
Мамку в морг отвезти. Семеныч, дворник, пообещал помочь на улицу вынести.
Таня:
(тихо садится на ступеньку) Ох! Когда она…умерла?
Юрка:
Три дня назад. Там, в своей комнате и лежит.
Таня:
Как в комнате?
Юрка:
(обреченно) Там все окна давно уже выбиты, снег кругом.. Остались мы с бабкой
теперь без довольствия - у нее иждивенческая карточка на 200 грамм хлеба в
день, и у меня детская. А я уже сегодняшний хлеб вчера съел.
Таня:
Ты говорил, что сухари у вас есть..
Юрка:
Какие сухари?! Я весь хлеб до крошки съедаю. За один раз! Нет терпения на три
части делить - завтрак, обед, ужин.
Таня:
(садится рядом, трогает его за плечо) Как же вы теперь, Юра?
Юрка:
(горько) Да никак, Тань.. Нас с бабкой и вывозить будет некому. (встает) Санки
дашь?
Таня:
(тихо) Дам. И санки дам, Юрка, и..вот это.. *достает из кармана найденные
карточки, протягивает Юрке
Юрка:
(растерянно) Это что? Ты что это? Это как?!
Таня:
Нашла я их вот здесь, когда в булочную шла. Если бы ты раньше меня здесь был,
то ты бы их нашел. Бери, Юрка!
Юрка:
(осторожно берет карточки) Ты знаешь, что это такое, Танька?!
Таня:
Карточки. Рабочие. На целый месяц.
Юрка:
Это месяц жизни, Танька.. Для меня и бабули моей. (отворачивается, смахивает
слезы)
Таня:
Идем, Юра, я тебе саночки дам. Отвезешь тетю Валю в морг. *уходят
Фонограмма
№8: Фонограмма №6:Вивальди «Tosco Fantasy»(окончание)
Сцена
8 « Декабрь 1942»
Рассказчик
2:
К
лету 42-го года вокруг Ленинграда немцы развернули огромное количество
артиллерийских батарей. Они составили схему города и наметили несколько тысяч
самых важных целей, которые обстреливали ежедневно. Все попытки советской армии
прорвать блокаду заканчиваются неудачей. Декабрь 42-го. До окончания блокады
оставалось 13 месяцев.
Рассказчик
1:
Наш
город в снег до пояса закопан.
И
если с крыш на город посмотреть,
То
улицы похожи на окопы,
В
которых побывать успела смерть…
Но в
то, что умер город наш, - не верьте!
Нас
не согнут отчаянье и страх.
Мы
знаем от людей, сражённых смертью,
Что
означает: «Смертью смерть поправ».
Мы
знаем: клятвы говорить непросто.
И
если в Ленинград ворвётся враг,
Мы
разорвём последнюю из простынь
Лишь
на бинты, но не на белый флаг! (Ю.Воронов)
Фонограмма
№9: воздушная тревога
*
Входит. Таня в свитере, юбке. В руках два полешка. Подходит к буржуйке. Входит Мама
с Маней. Мама - в пальто, ботиках. Маня - в старой шубейке, за плечами торба.
Мама:
(Тане) Почему не в бомбоубежище?
Таня:
Да ладно, мам! Пока оденешься, спустишься- уже отбой.
Мама:
Вот, принимай подружку. Стоит у дверей, плачет. Постучать стесняется..
Таня:
(подбегает к подруге, помогает снять торбу)
Маня!
Ты что? Проходи, скорей, раздевайся - только «буржуйку» растопила. Ты что так
поздно по городу ходишь? Как тебя отпустили-то?
Маня:
Некому отпускать. Страшно одной в квартире…
Мама:
(присела на кровать, вытянула усталые ноги) А бабушка?
Маня:
(присаживается к столу, вытирает нос) Умерла бабушка… Ночью так страшно было,
просто жутко одной. Я с головой дрожу под одеялом, а мне слышится, будто
мёртвая бабушка ходит по комнате и всё свою брошку разыскивает, которую еще в
41-ом на хлеб сменяла. А потом ко мне наклоняется…Бррр.. Она добрая, а всё
равно я её боюсь. Ты когда-нибудь ночевала с умершим?
Таня:(вешает
мамину одежду на спинку кровати)
Они
же мёртвые, они же не могут по дому разгуливать.
Маня:
(оглядывается вокруг) Вам хорошо, у вас коммуналка. Вон, соседи за стенкой
живут.
Таня:
Не соседей, Маня. Одна наша семья во всей квартире осталась - кто в эвакуации,
кто от голода умер давно.
Таня:
(матери) И когда эти сверхурочные смены кончатся? Есть будешь? Там немного
хлеба я оставила. *присаживается рядом с матерью
Мама:
Сил даже на еду нет.
Маня:
(встает у стула, обращается к Маме) Тетя Наташа, а возьмите меня к себе жить,
а? Дров на четверых надо будет меньше, у меня еще вот (кладет торбу на стол,
показывает Тане содержимое) продукты кой-какие остались. *Мама с Таней
переглядываются
Мама:
Да оставайся уж. И Тане все повеселей будет, а то я до ночи на работе.
Маня:
(радостно) А еще я готовить умею! Я однажды такой суп сварганила с отцовского
кожаного ремня-наваристый, ух! (усмехнулась) Меня папаня этим ремнем до войны
бывало так охаживал, неделю сидеть не могла. Я так этот ремень ненавидела! А
голодуха пришла, сгодился - кожа то настоящая, свиная!
Таня:
Сейчас, наверное, жалеешь, что у отца только один ремень был.
Маня:
(вытирает нос) Ага. Вот вернется папанька с войны, а я ему: «Тю-тю твой ремень,
мы с бабкой его съели! И добавки попросили». Хотя, он меня уже бить не сможет!
Таня:
Почему это?
Маня:
А мы –блокадники! (сжимает кулак) Нас немец ломал, да не сломал. Мы-кремень!..А
я стихи научилась сочинять. Сказать?
Мама:
(поправляет) Прочитать.
Маня:
Не, они не на бумаге, они вот тут (показывает пальцем на лоб)
В
новых галошках, в рубашке горошком
Воробей
Тимошка скачет по дорожкам.
И
ещё:
Мышка
в кружечке коричневой
Наварила
каши гречневой…
Дальше
не успела. Нравятся?
Таня:
Эх! Хорошо бы сейчас каши поесть гречневой. Не надо больше сытых стихов писать,
Маня, а то сразу есть захотелось. Пойдем, приготовим что-нибудь поесть?
Маня:
(подхватывает торбу, одежду) Поесть это мы завсегда, Два раза звать не
приходится!
*уходят
на кухню. Мама устало встает, собирает свою одежду.
Мама:
(с улыбкой) Мышка в кружечке коричневой наварила каши гречневой… *уходит
Фонограмма
№10: Ленинградское радио «Отбой воздушной тревоги»
Слайд:
Сцена
9 « Декабрь 1943»
Рассказчик
2: 1943 год. Советская Армия пыталась прорваться через окружение, но фашисты
отбивали все атаки. И лишь в январе, самом начале 43-го, через 16 месяцев с
начала блокады, удалось пробить коридор, шириной 10 километров. За две недели
на этом месте были построены автомобильная и железнодорожная дороги, по которой
в город пошли спасительные грузы с продовольствием. Увеличились нормы питания.
Теперь люди умирали не от голода, а от бомбовых ударов.
Наступила
третья блокадная зима. Декабрь 43-го. До окончательного прорыва окружения
оставался еще 1 месяц.
Фонограмма
№11: гул бомбежки
*В
комнату заходит Таня с двумя тетрадками в руках, за руку ведет Шурика.Он в
свитере, валенках, шапке
Таня:
Шурик, тетя Галя говорит, что вы опять с Мишкой во двор гулять бегали! Вдруг
налет?
Шурик:
(деловито, усаживаясь на стул) Ты такая глупая Таня! Думаешь, если налет мы
будем стоят и смотреть, как на нас бомбы падают? Мы сразу в бомбобежище
побежим!
Таня:
(снимает с него шапку) БомбоУбежище. Второй год в блокаде, все слово выучить не
можешь!
Шурик:
(листает тетради Тани) Как в школе дела?
Таня:
В школе? Нас из всего класса, из 32-х человек, только пятеро осталось. Иван
Васильевич, математик нас называет «зимовщики».В классе холодно, как на
Северном полюсе.
Шурик:
(грустно) Жаль, что я еще в школу не хожу. Вам суп без карточек дают.
Таня:
Ты опять голодный? Я же тебе свою пайку оставляла!
Шурик:
Тетя Галя сказала, что у нас с Мишкой это..(гордо) растущий организм!
Таня:
(улыбается) Растущий, растущий
*заходит
Софья Константиновна. Она заметно встревожена.
Софья
Константиновна: Здравствуйте, детки!
Таня,
Шурик: Здравствуйте, Софья Константиновна.
Таня:
А мамы нет, она с фабрики поздно возвращается.
*Софья
Константиновна смотрит на Шурика
Софья
Константиновна: (притворно) Шурик!.. (копается в сумке) Смотри, что у меня
есть!
*протягивает
фантик
Шурик:
(подбегает) Что это?
Софья
Константиновна: Это был сахарин. Тут еще немного крошек осталось. Кушай,
деточка. Только водичкой запей.
Шурик:
Ой, спасибо!!! *убегает
Таня:
(медленно садится на стул) Что случилось, Софья Константиновна? Вы же не
зря Шурку отослали?
Софья
Константиновна: Деточка.. Танечка.. (закрывает глаза руками)
Таня:
(строго) Говорите, Софья Константиновна. Мне уже 12 лет. Я уже взрослая.
Софья
Константиновна: Таня! Сегодня приходил милиционер, тебя искал. Хорошо, что
Шурки дома не было. Сегодня немцы обстреляли фабрику. Ваша мама… погибла. Прямое
попадание бомбы.
*
Таня сидит окаменелая. К ней подходит Софья Константиновна
Софья
Константиновна: Таня, ты заплачь, закричи.. Легче будет!
Таня:
(окаменело) Шурику не говорите. Я сама.
Софья
Константиновна: Деточка, тебе что-то надо решать. У вас теперь только две
детские карточки, не проживете. Езжайте в эвакуацию, вас, как сирот, быстро
отправят.
Таня:
(отрицательно машет головой)
Папа
придет с фронта, а нас нет. Квартира пустая.
Софья
Константиновна: Тогда отдай Шурика в детский дом. Там кормят и тебе полегче
будет.
Таня:
Нет. Мама говорила: «Мы должны держаться все вместе». Идите, Софья
Константиновна, мне надо побыть одной.
Софья
Константиновна: Да, деточка, да.. (вытирает глаза) Горе -то какое!
*Таня
резко закрывает глаза руками и утыкается в колени. Появляется Шурик, он
облизывает бумажку.
Шурик:
Таня, я бумажку уже давно облизываю, а она все равно сладкая. Ты что?
*
Таня резко выпрямляется, быстро вытирает слезы
Таня:
Ничего. Иди ко мне, Шурка.*Шурик подходит к ней, обнимает
Шурик:
Мама скоро придет?
Таня:
(осторожно подбирая слова) Наша мама, Шурик, не придет.
Шурик:
Она что, в ночную смену осталась?
Таня:
Нет, Шурик. Она.. она уехала далеко, далеко..
Шурик:
(встревожено) В эвакуацию? А как же мы?
Таня:
Нет, не в эвакуацию.. Она..она.. Она теперь будет сидеть на облачке и смотреть
на нас с высоты…
Шурик:
(смотрит внимательно в глаза сестре) Таня, наша мама умерла?*Таня тихо кивает
головой и обнимает Шурика
Песня
«Мама, мама, где ты, мама?»
Левитан
о снятии блокады (начало)
Паганини
«Каприччо»
Слайд:
*Таня и Шурик уходят, держась за руки
Сцена
10 « Январь 1944»
Фонограмма:
Левитан о снятии блокады (начало)+ Паганини «Каприччо»
Рассказчик
2: В конце января 44-го полностью снята блокада Ленинграда.
Почти
2,5 года, почти 29 месяцев, долгих 872 дня город жил в осаде.
От
голода, холода, бомбежек погибло более полумиллиона ленинградцев. Но город
выстоял!
В
этот день, 27 января в Ленинграде прогремел салют Победы!
Видеоряд:
салют.
Рассказчик
1:
За залпом
залп. Гремит салют
Ракеты
в воздухе горячем
Цветами
пестрыми цветут
А
ленинградцы тихо плачут.
Ни
успокаивать, ни утешать людей не надо.
Их
радость слишком велика-
Гремит
салют над Ленинградом!
* На
сцену поднимаются все дети
Рассказчик
2:
Их
радость велика, но боль..
Заговорила
и прорвалась:
На
праздничный салют с тобой
Пол-Ленинграда
не поднялось..
Рыдают
люди и поют,
И
лиц заплаканных не прячут.
Сегодня
в городе-салют!
Сегодня
ленинградцы плачут..(Ю.Воронов)
Фонограмма №14: Vangelis «La pettie fille de la
mer»
1
детсадовец: Я мечтал был водителем трамвая. Что бы люди по утрам мне улыбались
и говорили: «Спасибо!»
2
детсадовец: А я хотела быть портнихой и шить красивые платья и рубашки! Первое
платье я бы сшила своей мамочке!
3
детсадовец: А я хотел быть летчиком. Потому что я очень люблю смотреть на небо!
4
детсадовец: У меня была мечта-стать врачом. Детским. Я был бы очень добрый, как
доктор Айболит!
5
детсадовец: А я мечтал быть инженером..
Нас
расстреляет немецкий самолет. В сентябре 41 года.
Котя:
Мы с братом хотели стать строителями. Как наш папа.
Коля:
Мы погибнем в декабре 41-го под артобстрелом на Васильевском.
Юрка:
Я мечтал сначала стать геологом, потом решил стать поваром. Что бы никогда
больше не голодать. Я умру в феврале 42-го. От истощения.
Маня:
А я мечтала стать артисткой! Как Любовь Орлова. Бабушка говорила, что у меня
талант.
Я
погибну в октябре 42-го. Не успею добежать до бомбоубежища.
Таня:
(обнимает Шурика) Мы с Шуриком останемся живы..
И теперь
у нас с ним одна мечта - пусть больше никогда.. НИКОГДА не повторится война.
Пусть больше никогда не повторится блокада!
Песня
«Я хочу, чтобы не было войны»
Видеоряд
«Ленинград: сегодня и вчера»
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.