Статья на тему "Русские народные сказки" Андрея Платонова

               «Русские народные сказки» Андрея Платонова.

        Исследование платоновских сказок – переложений пока может дать лишь приблизительные результаты.

        Сказки разительно отличаются от других текстов художника. Они слишком традиционны, в них мало тех странностей, которые стали знаком не только раннего, но и позднего периода его творчества. В сказках предстает совсем иной Платонов – нравоучительный и понятный.

        Таким он вошел в эпоху 50-х годов. Тираж его детских книжек был достаточно велик. Лишь один его сборник «Волшебное кольцо» под редакцией М.Шолохова за два десятилетия со времени его первого выхода претерпел не менее пятнадцати изданий.

        В 1947 году выходит первое платоновское переложение русской народной сказки «Финист – ясный сокол», а спустя три года и сборник «Волшебное кольцо», в который вошли следующие  тексты: «Умная внучка», «Финист – ясный сокол», «Иван Бесталанный и Елена Премудрая», «Безручка», «Морока», «Солдат и царица», «Волшебное кольцо».

        Они несут в себе главные мотивы платоновского творчества. Волшебная сказка в большей степени интересует писателя как способ раскрытия отношений между людьми, а не отношения к вымышленным фольклорным образам

        Пересказанные Андреем Платоновым русские сказки – это своеобразные новеллы, написанные по народным сказочным мотивам в духе лучших литературных традиций. Для пересказа им взяты наиболее популярные волшебные сказки, что сделало эти произведения интересными и для детей, и для  взрослых. Следуя своему убеждению, Андрей Платонов существенно обогащает сказки, над которыми работает. При этом он нередко детализирует и развивает отдельные  моменты, которые в народной сказке иной раз лишь намечены. Такая детализация всегда оказывается  мотивированной и оправданной художественно, так как внимание писателя в этих случаях привлекает именно то, что объясняет поступки и характеры героев, усиливает или подчеркивает в дальнейшем одну из главных мыслей сказки. Но почему-то именно это вызывает основные замечания и возражения критиков, упрекающих писателя как в чрезмерном проявлении творческой индивидуальности, так и в нарушении сказочных традиций.

         При этом сравнение традиционных вариантов и соответствующих им по сюжетам пересказов А.Платонова показывает, что писатель всегда придерживается одной сюжетной линии народного варианта, выбирая из них самые главные сведения и обогащая их деталями, подробностями, которые сразу же вводят читателя в жизнь, атмосферу сказки. Для сравнения возьмем два  традиционных варианта сказки «Финист - ясный сокол», опубликованные в сборнике А.Н.Афанасьева (№234, 235). Начало

этих двух вариантов состоит буквально из одной – двух фраз. Первый из них начинается так:

        «Жил – был старик, и у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела».

        Второй вариант несколько отличается:

       «Жил – был старик со старухою. У них было три дочери; меньшая была такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать».

        Андрей Платонов в своей сказке сохраняет основу сказки, разворачивая ее в картину крестьянской жизни, сосредоточив при этом внимание на младшей дочери:

         «Жили в деревне крестьянин с женой; было у них три дочери. Дочери выросли, а родители постарели, и вот пришло время, пришел черед –умерла у крестьянина жена. Стал крестьянин один растить своих дочерей. Все его три дочери были красивые и красотой равные, а нравом – разные.

        Старый крестьянин жил в достатке и жалел своих дочерей. Захотел он было взять во двор какую ни есть старушку-бобылку, чтобы она по хозяйству заботилась. А меньшая дочь, Марьюшка, говорит ему:

-         Не надобно, батюшка, бобылку брать, я сама буду по дому заботиться…»

       При сравнении можно отметить, что начало сказки Андрея Платонова существенно отличается от начала вариантов сборника А.Н.Афанасьева. И все же мы можем указать на один из вариантов, который значительно

ближе и по размеру и по общей направленности к сказке Платонова. Записан он был от воронежской сказительницы А.Н.Корольковой.

        У Корольковой «Финист – ясный сокол» начинается так:

         «Жил да был один крестьянин. У него умерла жена, осталося три дочери. Жили они хорошо, а потому хотел старик нанять работницу – в хозяйстве помогать, но меньшая дочь Марьюшка сказала:

-         Не надо, батюшка, нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести…»

       Но в начальной части повествования среди «наследуемых» мотивов оказываются смерть матери и принятие на себя обязанностей хозяйки дома младшей дочерью; наследует героиня Платонова и имя главного персонажа – Марьюшка. Отметим еще и то, что Платонов взял ту часть текста Корольковой, где совмещаются характерные для творчества писателя мотив смерти матери, сиротства, и образ работящей дочери, «который мог бы послужить примером для начинающего жизнь поколения» (ст. Вьюгина Ю.В., №23, стр.44). Последний становится основным для большинства платоновских сказок.

        Основная часть  сказки открывается эпизодом поиска перышка Финиста – ясна сокола отцом героини. По некоторым деталям платоновский  эпизод можно соотнести с эпизодом Корольковой. У Платонова, например, отец привозит сестрам героини  подарки:

        «- Купи мне, батюшка, полушалок, да чтоб цветы на нем большие были и золотом расписанные».

        Это те же самые подарки, что и в варианте сказительницы:

        «- Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные»

         Конечно, пересказ А.Платонова отличается от последнего варианта профессиональным мастерством, особым изяществом.

         Вместе с тем, в этой части платоновского текста представлены цитаты из текстов Афанасьева:

         Такова, например, одна из реплик Марьюшки, с которой она обращается к отцу после того, как он не смог для нее найти перышко.

          «-Ништо, батюшка. В иной раз поедешь, тогда оно и купится, перышко мое.»(Платонов А.П. «Финист – Ясный сокол»)

         « – Ништо, батюшка; может, в иное время посчастливится.» ( Афанасьев, 11, 236).

         И все же между ними много общего в трактовке начального эпизода сказки. Обращает на себя внимание и то, что, в отличие от вариантов сказки в сборнике Афанасьева, Платонов тоже наделяет главную героиню сказки ласковым именем Марьюшка, хотя не исключено, что имя было подсказано автору другой сказкой – «Волшебное зеркальцо» (№22, стр )

        В то же время есть у Платонова и расхождения с Корольковой. Например, сказительница сразу же показывает непривлекательность и отрицательные качества характера сестер Марьюшки, а Платонов это делает более осторожно, постепенно, через поступки и рассуждения раскрывая образы сестер. Но это нисколько не противоречит предположению, что Андрей Платонов использовал вариант именно современной ему сказительницы, а лишний раз подчеркивает творческий подход автора к материалу. В частности, в сказке А.Н. Корольковой Марьюшка дважды отправляется на поиски Финиста, дважды переносит самые тяжелые  испытания и только после этого вновь соединяет, и уже навсегда, свою судьбу с Финистом. У Платонова же Марьюшка один раз подвергается тяжелым испытаниям поиска своего возлюбленного, но показано это так ярко, художественно, что этого вполне достаточно для характеристики образа главной героини, которая до конца предана своему любимому и  готова на самые тяжелые испытания во имя любви.

         Одним  из ключевых моментов в сказке Платонова являет сцена приобретения перышка Финиста – ясна сокола. При сравнении четырех соответствующих фрагментов текста ( платоновского, корольковского, и

двух афанасьевских) не оставляет сомнений в том, кому писатель отдавал предпочтение в собственной трактовке народного сюжета.

         В сказке Афанасьева (№234) перышко покупается. В сказке же Корольковой оно достается случайно:

        «Для доброго человека, куда ни шло, - отдам.»

        В варианте Афанасьева (№ 235) оно дарится с условием выполнения завета: кому перышко достанется, та должна выйти замуж за дарителя.

           И именно этот вариант использует в своей сказке Платонов.  Перышко у него превращается в некий символ ситуации, в которой еще до знакомства оказываются Марьюшка и Финист. Оно становится знаком родства героев. Для них он является «средством узнать повторно то, что уже известно и предрешено. Добавляя подобную коннотацию, отсутствующую в явном виде в перечисленных фольклорных текстах, писатель следует закономерности собственного художественного мира, которая была сформулирована еще в середине 20-х годов в повести «Строители страны»: «Неизвестное полюбить нельзя» (или, говоря иначе, любовь – это всегда воспоминание; а любовь к женщине – это переносное чувство любви к матери)[1]»(Творчество А.Платонова, № 24, стр. 70).

         Сколько бы мы ни приводили эпизодов для сравнения их с соответствующими местами в народных сказках, у Андрея Платонова почти всегда обнаруживаешь какие-то подробности, детали, которыми

 писатель обогащает пересказываемый народный вариант сказки, оставляя неизменным лишь сюжет.

        Таким образом, Андрей Платонов, сохраняя все важное из фольклорных источников, создает пересказы, существенно отличающиеся от народных вариантов. Любая из сказок приобретает свою классическую форму, а детали, трактовка отдельных образов, обрисовка эпизодов сближают сказки с лучшими из его рассказов. Другими словами, заслуга писателя в том, что он отнесся к пересказам народных сказок с такой же ответственностью с какой он подходил к своим собственным произведениям.

       К работе над пересказами русских народных сказок Андрей Платонов отнесся чрезвычайно серьезно. Убедительным примером может служить сравнение первоначальных и окончательных текстов одних и тех же сказок. В качестве образца возьмем первую публикацию сказки «Финист – Ясный сокол» («Мурзилка», 1947, №11 и 12) и последнюю в сборнике «Волшебное кольцо» (М., 1956). 

        Прежде всего следует отметить авторскую поправку, в результате которой заменяются формы того или иного слова и его звуковое оформление. «При этом порой изменяются и слова, которые первоначально совпадали с текстом Афанасьева, а в последнем издании они приобрели соответствующий традициям народной поэзии вид. Например, в издании 1947 года, было: «станешь кудель прясть – золотая нитка потянется» (№11 стр.22), а стало: «прясти» (стр.24); было: «А вот тебе подарок», стало «подарочек» и т.д.» (№11, стр. 25).

       Только в некоторых случаях писатель вносит изменения в окончательный текст, соответствующие варианту Афанасьева. «Отдельные упущения первоначального издания и подвергались исправлению. Так,    

если в сказке 1947 года было: «Припала она к его белой груди и причитает», то теперь стало: «причитывает» (№11, стр. 90).

        Влиянием традиционных вариантов сказки можно объяснить и упоминание о коробочке, в которой старик нес перышко Финиста. Сначала у Платонова он доставал перышко прямо из заплечного мешка, но в окончательном варианте писатель тоже вводит эту деталь, известную по вариантам сборника Афанасьева. Можно предполагать, что под влиянием традиционного варианта сокращает Платонов и эпизод, в котором третья старуха рассказывает Марьюшке и Финисте и трудностях, ожидающих ее. Платонов предпочел избрать в качестве персонажей – помощников героини не Бабу – ягу и ее сестер, а трех старушек, как это было у Корольковой или у Афанасьева в варианте №235. «Волшебная сказка в большей степени интересует писателя как способ раскрывать отношения между людьми, а не их отношения к вымышленным фольклорным образам» (Творчество А.Платонова, № 24, стр. 37) Большинство же изменений, внесенных автором в последнее издание, сделано безотносительно к варианту Афанасьева или Корольковой.

         Если говорить о кульминационной сцене сказки – о пробуждении Финиста от вынужденного сна, - у Платонова и на этот раз все определяется присущей его творчеству системой постоянных мотивов. Для него важным является то, что причиной пробуждения становится не булавка, случайно выпавшая из волос героя, а горючие слезы Марьюшки, скатившиеся на грудь и лицо Финиста, что соответствует варианту Афанасьева № 234.

         Финал платоновской сказки не находит параллелей в перечисленных сюжетах сказки. Платонов значительно дополнил сказку несколькими сценами, в которых на первый план помимо главных героев выходит народ, где он предлагает читателю жизнеутверждающее нравоучение: «Свадьба кончилась, и свадебный пир гости позабыли, а верное, любящее сердце Марьюшки навсегда запомнилось в русской земле». Ни в одном из вариантов мы не встретим такого итога, поскольку у Афанасьева сказка заканчивается так:

         «Все бояре и князья и всякого чину люди  в один голос решили: взять ему ту, которая выкупала, а ту, что его продавала, повесить на воротах и расстрелять. Так и сделал Финист ясен сокол, цветные перышки!» (Афанасьев, 11, 246).

         Или же у Корольковой:

         «-Согласились все, что жена Финиста – ясна сокола Марьюшка.

        И стали они жить – поживать да добра наживать. Приехали в свое государство, пир собрали, в трубы затрубили, в пушки запалили, и был пир такой, что и теперь помнят».

         В качестве главных героев у Платонова выступают простые люди, крестьяне, в то время как в народной сказке часто выступают люди иных

сословий. Положительные и отрицательные персонажи относятся к противостоящим классам. И с этой точки зрения тексты Платонова вполне уложились в принятые представления о культе народа.

        Таким образом, сопоставление сказки Платонова с ее возможными фольклорными источниками позволяет сделать вывод о том, что писатель мог пользоваться многими источниками. Но он всегда брал лишь основу фольклорной сказки, дополнял деталями, важными для него,делая тем самым фольклорную сказку литературной. Даже в собственным авторский текст в разных изданиях писатель вносил важные для него правки, приближая тем самым сказку к народному восприятию. В сказках он точно знал, о чем надо говорить с читателем.

Сказка Андрея Платонова Безручка» в сопоставлении с                                      фольклорными источниками.

        В этой главе я сравню платоновский «пересказ»  русской народной сказки «Безручка» (в книге издания 1950 года, подписанной к печати за несколько месяцем до смерти самого Платонова А.П. и вышедшей под редакцией М.А.Шолохова) – с подобными фольклорными текстами, которые так или иначе могли быть известны писателю при работе над этой сказкой.

      Сам сюжет сказки мог быть известен писателю по многим сборникам, – например, по сборнику сказок А.Н.Афанасьева (четыре варианта под общим названием «Косоручка»), по сборнику Н.Е.Ончукова (ск. «Девять братьев», «Безручка – безножка», «Василий и Аннушка»), по сборнику И.А.Худякова (СПб, 1901), Д.К.Зеленина (Великорусские сказки Вятской губернии, Петроград 1915 г.: «Девица с отрубленными руками») и мн.др. По сравнению со многими другими вариантами бытования сказки, «числом более дюжины» (Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка. Л., 1979), у Платонова обнаруживается множество отличий.

       Варианты общего развития сюжета в сказке из разных сборников можно представить следующим образом[2]:

        После смерти  родителей в доме остаются жить вместе старшая сестра с братом: :

        «Старик со старухой померли и оставили своим детонькам свое богатство» (№7,стр.88)  (а),

        в вариантах они либо купеческие, либо царские дети (аа). Некоторое время дети живут дружно, потом брат (по совету сестры) женится (б); причем сам он по началу против этого, возражая сестре:

        «Как – то я буду жониччя, жона как – да попадет сердитая, негожая и я тебе повиновиччя не буду» (бб),

        что предваряет дальнейший ход сюжета. Опасения брата не напрасны: сноха начинает на золовку «зубы точить», желая, по-видимому, остаться хозяйкой дома (в). в варианте сказки Зеленина неприязнь снохи к золовке усилена тем, что последняя дважды отваживает у первой поклонника, ее «хахеля» (№7, стр89), приходившего в дом во время отлучки мужа – хозяина (вв).

        В результате трех попыток оболгать золовку перед мужем (перебитая посуда, зарезанная лошадь, убитый сын хозяина : в двух первых вариантах возможна убитая «горнешня» собачка жены, изрезанный на куски товар в лавке) главная героиня (ее зовут или сестрица Аленушка, или Аннушка – царская дочь – или же чаще всего она без имени, просто «сестра» или «золовка»)  оказывается изгнанной из дому по наговору (г).

          Ее брат сначала дважды отказывается слушать обвинения, говоря жене:

         «Поди ты, невежая, с базару, меня не срами!» или «не срами меня при народе, не говори про сестру» (гг).

        Тут он представлен как купец, и его нежелание принимать во внимание обвинения мотивированно тем, что  он «при исполнении обязанностей»: жена прибегает жаловаться к нему на базар. Но на третий раз брат вынужден поверить – зарезан его собственный сын.  Сестра как будто до самого последнего момента ничего не знает про свои «преступления», поскольку каждое утро брат перед отправлением на торги просил благославления у сестры, как старшей в доме:

        «Ну, сестра, я поехал опять» (ггг).

        Во всяком случае брат ей о них не говорит (д). Вот  и в третий раз, этот крайне не многословный брат как бы просто приглашает ее:

        «Пойдем, сестра, катаччя» – и увозит ее в лес (дд), где заставляет положить голову на пенек: «Клади голову на пенек, я буду рубить» (е).                           Только в лесу он предъявляет сестре обвинение, в котором у него самого сомнений нет (ё) и возможности оправдаться у сестры нет. Сестра  только лишь и отвечает:

        «Есъ я твое детиччо зарубила, так вот будича отсекай мои руки по локоть».

         То есть, таким образом героиня хочет сказать, что  «еслибы я зарубила твое дитя, то ты за это должен не голову рубить, а только руки». Что брат воспринимает как приемлемую замену и отрубает ей руки, бросая после этого ее в лесу одну (ж).

        В екатеринбургском варианте в сборнике Зеленина, кроме того, сноха наказывает брату жестоко казнить сестру, говоря, чтобы тот отрубил ей не только голову, но и вырезал бы ей сердце и привез показать в доказательство осуществленной казни (ее). Но для «психологически правильного» хода сюжета оправдание перед братом отвергается. Здесь можно сравнить с гуманными действиями пушкинской Чернавки («Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»):

        «Не убила, не связала. Отпустила и сказала: «Не кручинься, Бог с тобой». А сама пошла домой…» (жж).

       Блуждая по лесу, голодная молодая девушка оказывается в чудесном («царском») саду и начинает есть висящие там на деревьях яблоки (з). Но тут ее хватает караульщик сада и отдает «на расправу» сыну своего хозяина, который сразу же за красоту лица влюбился в девушку (й). Это или «царский сын», или королевич, или сын богатого купца, у Платонова же просто крестьянский сын. В иных вариантах молодой человек, услышав ее завлекательные речи в саду (про то, кого она обещает родить своему будущему мужу), совершенно независимо от караульщика идет прямо к родителям просить разрешения на свадьбу (йй). Сын женится, не смотря на ее видимое уродство и несогласие родителей (к).

       Через некоторое время после свадьбы ( когда «жена уже понесла»),  муж вынужден уехать из дому по торговым делам или же уйти на войну (и) – Платонов выбирает именно этот вариант.  В это время жена рожает замечательного ребенка (м). В наиболее близком сюжетном варианте сказка «Чудесные дети» (№707), который чаще рассматривается с сюжетом «Безручки» (№ 706).

         После чудесного рождения родители мужа посылают гонца к отцу с известием (н), но гонец по случайному стечению обстоятельств попадает к снохе, которая теперь подменяет его письмо:

        «что твоя…со зверями» (о).

        Муж в ответном письме родителям распоряжается во что бы то ни стало дожидаться его возвращения и ничего без него не предпринимать (п), как и предполагалось в подобном случае, - сравним действия царя Салтана у Пушкина, но злой сопернице и на его обратном пути удается перехватить гонца и подменить письмо (р); в результате чего родители сына вынуждены, опять против своей воли, выгнать обоих в лес, привязали ребенка к груди матери (с) или  же поместив ей его на спину (сс). Согласно же близкой Платонову по времени выхода сказке Корольковой, подложенное письмо царя получают «вельможи да бояре дворовые», которые не любят героиню из-за ее «простого звания». В упрощенном карельском варианте злая сноха вообще не доносит записку до царя, а приносит подмененный ответ:

        «Отвези в лес и жену и сына».

        Скитаясь по лесу, Безручка набредает на колодец, нагибается над ним, чтобы напиться, и роняет ребенка в воду (т). тут появляет чудесный помощник – старичок, который увещевает ее попытаться протянуть руки (которых у нее нет!), что мать без колебания и делает (у). И совершается чудо – ее руки исцеляются, она благополучно достает сына, но затем руки опять становятся как были, отрубленными по локоть.

        Вслед за этим, уже по прошествии нескольких лет, мать с сыном под видом нищих, умеющих рассказывать сказки ( или специально нарядившись ими) приходят на постоялый двор, где живут брат с женой и куда неожиданно приезжает сам муж героини. Ни муж, ни брат не узнают героиню, одетую в нищенское платье. В некоторых вариантах сюжета героиня сразу забирается на печь и до конца рассказа оттуда не показывается (шш).

        Далее Безручка начинает рассказывать повесть о своих скитаниях и мучениях (щ). Все с интересом слушают ее рассказ (предварительно героиня ставит условие: штраф тому, кто ее перебьет), так и не узнавая ее (Платонов вовсе отвергает это «излишество»).

        В иных вариантах рассказчиком может выступать сын главной героини (щш).

        Почти во всех вариантах рассказчику приходится рассказывать историю до того момента, когда мать с сыном пустили в дом под видом нищих – то есть повествование проходит по второму кругу (ь), пока муж не узнает супругу (э).

        В шокшозерском варианте сказки «Василий и Аннушка» к тому же и самого брата «взяли на выстрел в поле» (яяя). А рассказчик после этого разъясняет: «А имущество осталось за Анной».

        Платонов использует именно этот сюжетный ход сказки, но еще усиливает его осознанием брата вины и принятием наказания на себя. В финале брат благодарит сестру за историю: «Спасибо тебе за рассказ, а зло на посев не оставляется» (а1), и ночью тайно выводит из конюшни кобылицу, привязывает к ее хвосту скрученными вожжами себя со своей женой и пускает кобылицу вскачь, после чего она, естественно, «растрепала их насмерть о землю» (яя1). Также Платонов изменяет и фигуру мужа Безручки. Это уже пожилой человек (полководец), ведущий многолетнюю войну и , наконец, выигрывающий ее (благодаря участию собственного сына и жены).

        Но Платонов меняет и некоторые другие мотивы сказки. Во всех фольклорных вариантах виновником однозначно выступает сноха. Платонов же дает возможность своей героине (Безручки) оправдаться от возводимого обвинения, чем она не пользуется.

        Но когда сноха по нечаянности заспала своего младенца, а вину возложила на золовку, брат приходит в отчаяние и бросает сестре жестокие слова:

        «Не увидишь ты завтра белого света!».

        Наутро он отвозит сестру в лес и, собираясь рубить голову, предъявляет обвинение. На это «сестра хотела вымолвить слово в ответ, да брат от молодости и от горя своего не стал ее слушать» (ё1). То есть Платонов вводит дополнительную мотивировку поступка героя. Сестра хотела объяснить брату, что произошло, сказать, что вовсе не виновата в смерти ребенка, «однако брат хотел поскорее отделаться от этой уже решенной им в глубине души тяжелой обязанности (возмездия) и заносит топор»(№12, стр ). В самый последний момент девушка слышит, как «воскликнула на ветке малая птичка», и поднимает голову (ж1). В результате брат отсекает ей руки по локоть:

         «Ступай, - говорит, - куда глаза твои глядят, ступай от меня, скорее…» – при этом он плачет (ж2).

        Дальнейшее развитие сюжета в сказке Платонова отличается от приведенных выше вариантов сказок. Сын хозяина влюбляется в Безручку, не смотря на ее уродство:

        «ветер причесал ей волосы, …, а как известно, кого любишь, того и калечество не портит» (и1).

        Они женятся, хотя одинокий (здесь у Платонова отличие от фольклорных сюжетов, где не одинокий отец, а родители) отец жениха возражает против женитьбы. Вслед за этим молодой муж уходит на войну, а жена рожает сына – «руки у младенца золотые,. Во лбу светел месяц сияет, а где сердце – там красное солнце горит». Но Платонов делает при

этом оговорку, как бы снимающую чудесные приметы ребенка:

        «Да, гляди, для матери и для дедушки иных детей и внуков не бывает» (м1).

        Старик (караульщик) пишет письмо отцу ребенка  и сам же берется доставить его по месту назначения (н1); но по дороге попадает на ночлег к жене брата героини – где происходит подмена письма.

        Далее Платонов добавляет в традиционный сюжет желание сохранить любого, даже безобразного реденка. Братова жена, естественно, подменяет и ответное письмо. В результате старик – свекор вынужден по получении письма выгнать героиню со двора, при этом извиняясь перед ней:

        «Видимо, переменилось у него сердце к тебе» (с1).

        Итак, Безручка берет сына и уходит из дома, но через какое – то время старик-свекор начинает скучать по героине и посылает караульщика отыскать ее, чтобы упросить вернуться обратно. Но старик вынужден вернуться ни с чем, он не находит ее в лесу. В результате «старый содовник стал томиться  и тосковать, а однажды лег спать и вовсе не проснулся – он умер во сне от своей печали» (е3).

        Следующий эпизод, в котором героиня роняет сына в колодец, «перекликается по смыслу со сценой сказки «Сестра Аленушка и братец Иванушка» (№12, стр). Но чудо, которое происходит с героиней, Платонов как бы специально скрывает:

         «отчаявшись было женщина видит вдруг в своем отражении в воде» (№4, стр. ), как «руки у нее выросли» (ф1).

        Сын Безручки через какое – то время становится прекрасным юношей и уходит на войну, на которой давно воюет его отец. Но от тоски по сыну сама мать через какое – то время, одевшись в солдатское платье, отправляется на поле битвы (ц2): там ее никто не узнает. В поисках сына она начинает «утешать больных и умирающих 2 (ц3). Наконец, она видит своего сына в бою, бьющегося в одиночку и погибающего и бросается ему на помощь (ц5). Материнское сострадание и желание помочь порождает чудо: руки у нее вырастают вновь, она спасает сына, после чего руки опять исчезают (х1).

        Итак, сопоставление сюжетов платоновской сказки с аналогичными сюжетами из разных фольклорных сборников убеждают, что автор намеренно усиливает мотив чудесного отрастания отрубленных рук у женщины, делая это троекратно: ради спасения сына из воды, второй раз – в бою и в третий раз – ради любви к мужу, «а в конце даже оставляя руки навечно при ней» (№4, стр. ), чего нет ни в одном варианте сказки.

        В отличие от финалов всех вариантов, Платонов делает кульминационным эпизод многократного чуда. Рассказ же Безручки о своих злоключениях только упоминается Платоновым для того, чтобы раскаяние брата и его «покаянного принесения себя в жертву» (там же), что так же резко выделяет платоновский сюжет на фоне фольклорных вариантов.

        Соединение поколений отцов и детей, на которое всегда уповал Платонов, осуществилось в  сказке «Безручка». Образ матери по-прежнему наделен вечным для Платонова смыслом, который можно выразить известной платоновской формулой «всюдю мать»; это символ, заключающий в себе особое  значение во всех произведениях Андрея Платоновича.

Заключение.         Русская литература 19 и 20 веков широко обращалась к народной сказке как к источнику идей, сюжетов, образов авторских сказок. На основе фольклора создавали свои произведения и А.С.Пушкин, и Жуковский, и Ершов, и Мамин – Сибиряк, и Л.Толстой, и многие другие авторы 19 века. В 20 веке эту традицию продолжали А.Толстой, А.Платонов, М.Пришвин и другие писатели – сказочники.          Исследование платоновских сказок – переложений пока может дать лишь приблизительные результаты. Сложная ситуация с рукописным наследием писателя и полное отсутствие сведений об истории создания текстов делают проблематичным их изучение. Но в данной работе была предпринята попытка проанализировать образы и структуру народной культуры, переосмысленные Платоновым Андреем Платоновичем.  В ходе данного исследования можно сделать вывод о том, что художник брал лишь основу одного из хорошо известных вариантов сказки, дополнял ее деталями, сам дописывал некоторые сцены. В результате из-под пера художника выходил текст, который был максимально приближен к фольклорному тексту, приэтом сохраняя особенности художественного мира писателя.         Как уже говорилось, сказки Платонова просты, внешняя простота позволяет читателю легко понимать замысел писателя. Обратившись к фольклорному жанру, Платонов в определенной степени достиг своей цели, в сказках он точно знал, о чем говорить с читателем.         Мысль о необычности поэтики Андрея Платонова, о его особом месте в русской литературе 20 века уже в течение многих лет общепринята в литературоведении. Искусство писателя настолько самобытно, что ему трудно найти какой – лобо аналог в русской литературе. Платонов создавал свой собственный мир – мир, своеобразно соотносящийся с реальностью, преображающий ее.                                                     Библиография. 1.     Афанасьев А.Н. Народные русские сказки,-М.,1957 2.     Баршт К.А. Поэтика прозы А.Платонова.-СПб.,2000г 3.     Васильев В.А. Платонов: Очерки жизни и творчества.-М.,1980 4.     Вьюгин Ю.В. Творчество А.Платонов/Материалы к биографии.-М.,2000. 2-е издание 5.     Замятин Е.И. Уездное; Мы; (Романы)…/А.Платонов. – М., 2002 6.     Из творческого наследия русских писателей 20 века: М.Шолохов, А.Платонов и др. – СПб., 1995 7.     Зеленин Д.К. Великорусские сказки Вятской губернии. – Петроград., 1915 8.     Корниенко Н.В. «Сказано русским языком..»: А.Платонов и М.Шолохов: Встречи в русской литературе., -М., 2003 9.     Корниенко Н.В. «Страна философов» А.Платонова.- М., 1995 10.  Сказки А.Н.Корольковой: Запись, вступительная статья и комментарии В.Н.Тонкова. – Воронеж, 1941 11.  Кретов А.И. А.Платонов в работе над сборником сказок «Волшебное кольцо» – Статья в сборнике «Творчество А.Платонова». – Воронеж, 1970 12.  Малыгина Н.М. Типология языка А.Платонова, - М., 1995 13.  Мотяшова . А.Платонов. Цветок на земле: повести, рассказы, сказки, статьи. – М., 1983 14. Платонов А.П. Сказки русского народа. «Огонек», № 26, - М., 1947 15. Платонов А.П. «Творчество народов СССР».// «Литературное обозрение», №4, 1938 16. Платонов А.П. Пушкин и Горький. «Литературный критик», №6, - М., 1937 17. Платонов А.П. Взыскания погибших: повести рассказы… -М., 1995 18. Платонов А.П. Собрание сочинений в 3-х томах/т.1, 3. – М., 1984 19. Платонов А.П. Живя главной жизнью: Повести. Рассказы. Пьеса. Сказки.. – М., 1989 20.  Платонов А.П. Записные книжки: Материалы к биографии. – М., 2000 21. Платонова М.А. Платонов А.П./Возвращение. – М., 1989 22. Сказки и предания Северного края. Запись, вступительная статья и комментарии И.В.Карноуховой. Предисловие Ю.М.Соколова. – М.-Л., 1934 23. Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка. – Л., 1979 24. Творчество А.Платонова. Исследования и материалы. Кн. 2. – СПб., 2000 25. Сергеева Е.Н. Народное художественное сознание и его место в поэтике А.Платонова/концепция героя и его художественный мир/. Автореферат на соискание ученой степети. – Воронеж, 1996 26. Сучков Ф. На красный свет/ об Платонове – мастере прозы/. В книге А.Платонова: Избранное. – М., 1966 27. Творчество А.Платонова: Статьи и сообщения. – Воронеж, 1970 28. Фрезер Дж. Золотая ветвь. –М., 1980 29. Чалмаев В.А. А.Платонов. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. 2-е изд. – изд. Московского университета, 2002    30. Шубин Л. Поиски смысла отдельного и общего существования. – М., 1987[11]

---

[1] «Чем больше наблюдала Софья Александровна Копенкина, тем интереснее и ближе она вспоминала. Неизвестное полюбить нельзя, поэтому любовь входила в Софью Александровну по дороге воспоминаний» («Строители страны», 362)

[2] Условно помечаемые мотивы сказки будем помечать буквами русского алфавита, их варианты – удвоенными буквами, а отступления от них в сказках Платонова соответствующей буквой с цифровым индексом.

---

 [11]