Статья на тему "Возвращение к истокам"

О.Р.Попова

Современное прочтение русской классик в школе, или возвращение к истокам.

Внимание к «внутреннему человеку» отличает лермонтовский роман «Герой нашего времени». Духовное путешествие Печорина, человека с романтическим складом ума и характера, проходит по разным мирам русской жизни. Но во всех этих мирах Печорин остается без приюта и без пристанища. Через судьбу Печорина- романтика Лермонтов разоблачает изнутри неизбывный драматизм романтического мироощущения, уже не

способного дать удовлетворяющий ответ на вопрос о смысле человеческого существования.

В «Бэле» писатель разоблачает ограниченность романтической мечты героя, попытавшегося вернуться в «природное» состояние. Искренний, естественный, простой и понятный мир горцев кажется Печорину привлекательным, цельным. Но вслед за кратким увлечением наступает отрезвление и строгий самоанализ, охлаждающий вспыхнувшее на мгновение чувство: «Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барышни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как кокетство другой». В своем развитии Печорин ушел дальше этих «природных» людей и потому ему с ними становится неинтересно. «Прорыв» дутпиПечорина к Бэле оказался иллюзорным.

В повести «Тамань» Лермонтов разоблачает ограниченность романтической страсти. Герой втягивается в новую, небезопасную для него игру, пытается разгадать тайну жизни контрабандистов. Он ведет себя по законам этой среды, испытывает романтическую страсть к загадочной девушке, увлекается неподдельным чувством. Однако отрезвление приходит очень быстро - ирония и самоанализ разрушают все.

В «Княжне Мери» читателя ждетеще одно разоблачение печоринского романтизма - гордыни человеческого разума. По словам Белинского, « в нем неумолчно раздаются внутренние вопросы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения». Но не слишком ли много размышлений? В таком случае не остается места для искреннего чувства, которого все же не лишен герой. Вспомним последнее объяснение с княжной Мери: самодовольный разум подсказывает Печорину, что никаких сердечных чувств он не питает, но прилив неподконтрольных разуму чувств расшатывает внутренний мир героя: «Это становилось невыносимо; еще минута, и я бы упал к ногам ее...». Не трудно заметить, что разум Печорина не всегда справляется с чувствами. И чем самоувереннее претензии героя на полное знание себя и людей, тем острее столкновение его с тайной, царящей как в мире, так и в человеческой душе.

Бескрылый разум героя, плененный сиюминутными, преходящими явлениями жизни, теряет одухотворяющее и возвышающее начало. Такой самопознание не собирает мир в органическое целое, а дробит его на куски, не объединяет человеческую личность, а раскалывает ее. Внутренняя раздвоенность печоринского «я» подтачивает полноту человеческого чувства, опустошает душу, превращает жизнь героя в

бесконечную игру, не приносящую удовлетворения и успокоения.

Путь к спасению - в обретении мудрости духовной, а не мирской, ведь в православной духовной традиции не существовало противоречия между умом и сердцем, чувствами и волей. Становление личности должно совершаться «в единстве мыслящего существа и чувствующей мысли».

В повести «Фаталист» Лермонтов разоблачает ограниченность романтического представления о предопределении человеческой судьбы. «Странная» осечка пистолета Вулича, сбывшееся предчувствие Печорина, прочитавшего на его лице роковую обреченность убеждают: судьба любого человека фаталистически предопределена Богом и записана на небесах. Но что спасло жизнь Печорину в его собственном эксперименте: предопределение или трезвый расчет? Финал романа звучит открыто и неразрешенно. Пройдя сквозь искус фатализма, Печорин говорит: «Я люблю во всем сомневаться: это расположение ума не мешает решительности характера - напротив; что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, то меня ожидает. Ведь хуже смерти не случится - а смерти не минуешь!»

     Повестью «Максим Максимович» Лермонтов пытается ответить,      возможно, на главный вопрос: какие животворящие силы русской жизни, близкие писателю, остались чужды Печорину и привели его к трагическому одиночеству, осознанию своей ненужности? Простодушный штаб-капитан, не способный понять глубины романтической натуры Печорина, «чудесная душа и золотое сердце» - это воплощение русской натуры. Своей сердечностью, братской любовью к ближнему Максим Максимович рельефно оттеняет изломанность и болезненную раздвоенность характера героя. А.С.Долинин обращал внимание на то, что неслучайно « Максим Максимович нарисован раньше, и когда потом проходят действующие лица из «Дневника Печорина», то им все время противостоит его великолепная фигура во всей своей чистоте, неосознанном героизме и смиренномудрии - с теми чертами, которые нашли свое дальнейшее углубление у Толстого в Платоне Каратаеве, у Достоевского в смиренных образах из «Идиота», «Подростка», «Братьев Карамазовых». Русский интеллигент второй половины XIX века откроет в этих «смиренных» людях религиозную глубину и ресурсы для своего обновления. Лермонтовский Печорин встретился с таким человеком и - прошел мимо».