Некоторые аспекты художественных особенностей
«Сказки о попе и о работнике его Балде»
А.С.Пушкина
И забываю мир, и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем.
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться, наконец, свободным проявленьем-
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей …
А.С.Пушкин
Любовь к Пушкину!
Любовь вечная и всегда новая! Любовь благодарная и
нежная, возвышенная и необыкновенно простая в своем естественном ощущении
Пушкина как живого знакомого нашего человека и величайшего из поэтов.
Здравствуй, Пушкин!
Просто страшно это –
Словно дверь в другую жизнь открыть –
Мне с тобой, поэтом всех поэтов,
Бедными стихами говорить.
Ярослав Смеляков писал:
«Среди Пушкинского лукоморья, как маяк в безбрежных
просторах, живут сказки, соединяя прошлое и настоящее, освещая мудрость нашего
народа и великого гения – А.С. Пушкина».
Одна из любимых всеми – его «Сказка о попе и о
работнике его Балде». На истории ее создания, фольклорной основе, сюжете и
образах я и хочу остановиться в своей работе.
Пушкин жил в пору процветания устной сказки и, несомненно,
общался с разными сказочниками, видел разную творческую манеру исполнителей. В
детстве он слушал сказки от бабушки Марии Алексеевны Ганнибал, от дворового
Никиты Козлова, возможно, от крестьян подмосковного Захарова. Но самым близким,
самым любимым человеком в доме для маленького Пушкина стала, конечно, его няня
Арина Родионовна. Захватывающие дух нянины сказки, напевные колыбельные
оставили яркий след в душе и творчестве Пушкина, а няня до конца своих дней
оставалась для него родным и близким человеком.
Сохранились свидетельства и о дальнейшем глубоком
интересе Пушкина к живому народному языку и фольклору. На Украине (в Каменке)
он выходил на торговую площадь, чтобы послушать народных певцов-кобзарей и
лирников, беседовал со старушками о прошлом, слушал протяжные песни девушек. На
юге поэт также проявил интерес к молдавским, цыганским, турецким народным
песням и отчасти использовал их в своем творчестве.
В 1830-х годах поэт наблюдал живую фольклорную
традицию Поволжья (в нижегородском Болдине) и более пеструю по национальному
составу в Южном Приуралье и Оренбургском крае, где, собирая материалы о
пугачевском движении, он сделал записи около 30 пословиц и поговорок,
нескольких песен и калмыцкой сказки об орле и вороне.
Но воистину художественный талант он открыл у своей
няни во время ссылки в селе Михайловском. Именно там мир устной народной поэзии
наполнил Пушкина богатыми впечатлениями, и самым ярким была среди них сказка.
Сестра поэта Ольга Сергеевна Павлищева писала о том,
что Арина Родионовна «мастерски говорила сказки, знала народные поверья и
сыпала пословицами, поговорками». Пушкин слушал в ее исполнении и народные
песни. От нее поэт узнал семейные предания о своих предках Ганнибалах, рассказы
о разбойниках, привидениях, домовых.
Самобытный русский художник первой трети ХХ века Ефим
Честняков писал, что «мечта – это та же реальность» и что «каждому человеку в
жизни воздается по его мечте – сказке». Такие мечты – сказки создавал Пушкин.
Они хранят неповторимый почерк их создателей – поэта и народа, у которого они
«подслушаны».
Сказки в русском народном духе Пушкин писал на
протяжении почти всего своего творчества, с 1814 до 1834 года. Они разделяются
на две группы: ранние (до 1825 года) и поздние. Ранние сказки лишены подлинной
народности. Пушкин использует в них лишь отдельные элементы народной поэзии:
сказочный сюжет, имена сказочных персонажей, отдельные обороты народного стиля
и языка.
С1830 по 1834 год поэтом было написано пять народных
сказок в стихах, а одна («О медведихе») осталась незаконченной. Самым
существенным отступлением пушкинских сказок от типа народной сказки была
стихотворная форма, которую придал поэт этому прозаическому народному жанру.
Например, в «Сказке о попе …», «Сказке о медведихе» и «Сказке о рыбаке и рыбке»
Пушкин стремился воспроизвести не только дух, сюжеты и образы народного
творчества, но и народные формы стиха (песенного, поговорочного, раешного),
языка и стиля. Мы не найдем в этих стихах ни одного слова, ни одного оборота,
чуждого подлинно народной поэзии.
Сказки Пушкина – не простое переложение в стихи
подлинных сказок, а сложный по своему составу жанр. Поэт выступает в них и как
реконструктор испорченной в устной народной передаче народной сказки, и как
равноправный участник в ее создании.
В фольклоре Александр Сергеевич видел не
«археологическое» достояние, а живую эстафету огромного художественного опыта,
обогащенного на своем многовековом пути. Набросок статьи «О русской
словесности» (1830) он начинает со слов: «Уважение к минувшему – вот черта,
отличающая образованность от дикости». А завершает таким рассуждением:
«Словесность наша явилась вдруг в ХVIII столетии, подобно русскому дворянству, без
предков и родословной».
Тридцать первого августа 1830 года Александр
Сергеевич Пушкин выехал из Москвы в сторону Нижнего Новгорода. Перед тем как
сесть в кибитку, он запечатал конверт с письмом Петру Александровичу Плетневу,
который был для него «всем: и родственником, и другом, и издателем, и
кассиром». Пушкин сообщал, что едет в село Болдино. Настроение было грустное.
Свадьба откладывалась день ото дня далее. Перед свадьбой отец Сергей Львович
выделил поэту небольшое имение в родовой вотчине.
И вот оно, Большое Болдино! Пушкин зашел в дом,
который наводил уныние. Все обветшало. Вид из окна тоже не радовал. Но из-за
туч выбилось низкое солнце, и все ожило: и зелень кустов, и колокольня, и даже
серые домишки.
Пушкин пошел через сад. Все вокруг стало радовать в
это сентябрьское утро. Шум толпы усиливался по мере того как поэт, миновав сад,
приближался к базарной площади. Здесь жизнь кипела вовсю. Не менее тридцати
возов и люди занимали большую площадь. Пушкин пробирался среди товара,
разложенного на рогожках, а то и прямо на земле, присматривался, прислушивался,
отличая и живописные фигуры крестьян, и их ядреные словечки. Речь болдинского
базара отличалась своеобразием, напевностью, усеченностью слов. Пушкин жадно
схватывал эти интонации здешней речи. Повстречался Пушкину поп – остановился,
на приветствие благословил. Батюшка был дороден, радушен, шел в сопровождении
бабы, у которой на каждой руке висело по пустой корзине.
Вечером дома Александр Сергеевич разобрал привезенные
с собой книги и бумаги. Среди них попался ему листок с записью сказки,
услышанной еще от Арины Родионовны в Михайловском. Тогда поэт законспектировал
семь народных сказок (Михайловская тетрадь), рассказанных няней. Вспомнилась
утренняя встреча с попом, по-болдински зазвучали старые строчки.
«Поп поехал искать работника. Навстречу Балда.
Соглашается Балда идти ему в работники, платы требует только три щелка в лоб
попу. Поп радехонек, попадья говорит: «Каков будет щелк». Балда дюж и работящ,
но срок уж близок, а поп начинает беспокоиться …».
Известный фольклорист Азадовский верно заметил о
Пушкине: «Его влекла не только сказочная фантастика, но он остро чувствовал и
социальную природу сказки, и ее связь с реальной жизнью». В фольклоре
социальная тема прежде всего развита в сатирической сказке. Схема повествования
соответствует очень распространенному типу сюжета: договор, заключенный между
двумя неравноправными сторонами (у Пушкина между попом и работником), и
стремление одной из сторон к невыполнению невыгодной для себя части этого
договора (поп хочет лоб от расправы избавить и Балду-то без расплаты
отправить).
Сюжет о жадном попе и перехитрившем и наказавшем его
батраке очень распространен в народных сказках. Конспективная запись Пушкиным
сказки, услышанной в Псковской губернии, представляет сюжет, объединяющий
несколько повествовательных мотивов: хозяин (поп) нанимает батрака (за три
щелка в лоб); порча хлева (медведь в хлеву); угроза морщить озеро веревкой
(работник вьет веревку, чтобы озеро морщить и чертей корчить); кто понесет
лошадь: человек садится верхом, состязание в беге; человек вместо себя
запускает младшего брата – зайца; кто дальше бросит дубину: человек ждет
облако, чтобы забросить на него дубину, - черт признает себя побежденным;
бегство от работника (от дурака); он прячется в мешке с провизией, хозяева
забирают мешок, а вместе с ним и работника; хозяйка (поп) брошена в воду вместо
работника; лечение царской дочери, одержимой бесом; игра в карты на орехи,
щелчки: человек обыгрывает черта; кто раскусит камень: вместо камня человек
раскусывает орехи, горох; железный человек и черт: солдат бьет черта с помощью
железного человека.
Все мотивы скреплены в сюжет образом работника: в
центре – его невероятные проделки. В фольклорном тексте были объединены в одном
лице два основных типа героев русской сатирической сказки: дурак и шут. Пушкин
это понял и выделил в своем конспекте имя героя – Балда.
Пушкин представил болдинского дородного батюшку,
который соблазнился на дешевизну и заставил Балду выполнять три разных дела:
плотничать по дому, поварничать и конюшничать. За то и назначил ему Балда три
щелка – за каждую службу отдельно.
С первого щелка
Прыгнул поп до потолка;
Со второго щелка
Лишился поп языка;
А с третьего щелка
Вышибло ум у старика.
Старый поп, а ума не нажил. Балда виделся Пушкину уже
реальным героем, молодым мужиком, мастером на все руки, болдинцем.
Широко распространенное просторечное слово «балда»
имеет много значений. Даль в толковом словаре отмечает с пометой «вологодское»
- дылда, болван и балбес; долговязый и неуклюжий дурень, а без указания на
местность: большой молот, молотище, кувалда; кулак от 8 до 15 фунтов.
Есть предположение, что слово «балда», как, наверное,
и «балбес», пришло в русскую речь из татарского языка. Но «балбес» скорее всего
происходило от татарского «бельмес», что означает невежду. А «балда» должно
было идти от «балдак»; это слово означало рукоятку сабли или сабельный эфес.
Эти значения имеют отношение к образу, созданному Пушкиным: работник с виду
глуп, соглашается работать почти даром, но щелк щелку ведь «розь», особенно
если у Балды огромный кулак. Щелчки будут простые, но не безобидные, под стать
тяжелому удару сабельной рукоятки. И обалдеет от этих ударов поп, и вылетят из
него последние остатки разума. Будет знать, как подставлять свой толоконный лоб
Балде.
Ах, он умница этот Балда! Он, конечно же, родился
здесь, в Болдине. Недаром в старину слово «балда» стояло еще «ближе» к Болдину:
в ХVII веке писалось «болда». У Пушкина память была цепкая,
документы и рукописи, относящиеся к этому столетию, к смутному времени, он
читал, когда писал «Бориса Годунова».
Сказочный сюжет сам просился на бумагу. Тринадцатого
сентября 1830 года поэт закончил «Сказку о попе и о работнике его Балде». Она
представляет собою во многом близкую к подлиннику обработку народной сказки.
Это сатира на обманывающих народ служителей православной церкви. В ней
высмеиваются их жадность, глупость, лицемерие. В своей обработке Пушкин усилил
социальный смысл антипоповской сказки и очистил ее от всего лишнего. Он
сохранил только рассказ о собирании оброка с чертей в пользу попа («деловые»
связи служителя церкви с чертями). Пушкин прекрасно уловил в записанной им
сказке это уравнение церковных и бесовских сил: «Поп посылает Балду с чертей
оброк собирать». С точки зрения религии это - кощунство. С точки зрения народа
– святая правда, уличающая служителей церкви.
Недаром Пушкин провозглашал себя афеем (так сам поэт
называл себя атеистом). Он и попа, и беса делает в своей сказке посмешищем. Поп
жаден и глуп. Старый бес с бесенятами смешны и бессильны. Разве им тягаться с
Балдою? Поэт одухотворил его, сгладил грубые эпизоды. Сказка словно снимала тот
фатальный страх перед чертовщиной, который присутствовал в стихотворении
«Бесы».
Схема повествования «Сказки о попе и о работнике его
Балде» такова:
1.
Балда и поп заключают
договор.
2.
Балда соблюдает его
условия, но поп не желает выполнять своей части договора. Он дает Балде
невыполнимое поручение.
3.
Балда с ним справляется
(утроенный мотив).
4.
Поп вынужден подчиниться
условиям договора.
У Пушкина, в отличие от фольклорных вариантов, образы
работника и попа имеют равное значение, так как поэт сосредоточил внимание на
изображении социального конфликта.
В народной сказке действия героев направлены по
отношению к сюжету. В источнике читаем: Поп поехал искать работника. Навстречу
ему Балда. В сказке Пушкина поведение героев приобретает психологический смысл.
Согласно народной сказке, и поп, и Балда ведут себя
нелогично. Поп отправляется за товаром и вдруг заявляет: «Нужен мне работник».
Балда прогуливается без дела (идет, сам не зная куда) и вдруг соглашается пойти
в работники без корысти для себя. Но в ироническом подтексте видим, что поп
пошел не на базар, а по базару, не купить, а посмотреть неизвестно чего:
кой-какого товару. Жадный поп вышел «на промысел». Это смекнул Балда и решил
предложить себя в качестве выгодного товара. Попу нужен работник для всех работ,
но не слишком дорогой. Это укрепило подозрения Балды, и он формирует условия
сделки. Поп чувствует подвох: призадумался, стал себе почесывать лоб; но лоб-то
толоконный, а жадность велика («не будет нам обоим накладно»). Поп соблазняется
дешевизной. Логика действий заменяется у Пушкина логикой характеров.
Балде свойственно русское «лукавство ума» (Балда
мыслит: «Этого провести не шутка!», засмеялся Балда лукаво; Глядь – а Балда
братца гладит, приговаривая: «Братец мой любимый, устал, бедняжка. Отдохни,
родимый»). Его он маскирует простодушием и глупостью. А вот поп, считая себя
умным и хитрым, надеется на русский авось. Характеры приобретают национальную
конкретность. Психологичны и образы попадьи, старого беса и бесенка. В эпизоде
состязания с бесенком (утроенном) мы видим Балду как плута, шута, ум которого
противопоставлен окружающей его глупости. Это – смеховая основа сюжета.
В конце мы слышим: «Не гонялся бы ты, поп, за
дешевизной». Это выражение стало употребляться в русском языке как пословица.
Пушкин развил образ работника Балды, подчеркнув не
только его хитрость и ум, но и трудолюбие («работает за семерых»), умение
заслужить любовь всех окружающих (кроме попа).
Все это делало сказку Пушкина нецензурной политически,
и она была напечатана уже после смерти поэта, в 1840 году, в переработке
В.А.Жуковского в журнале «Сын Отечества». В этом издании поп был заменен купцом
(»Жил-был купец Кузьма Остолоп по прозванию осиновый лоб»). В первоначальном
виде «Сказка о попе и о работнике его Балде» была опубликована только в 1887
году. Здесь уже не нежная и грустная ирония, но сатира, которая больно щелкает
по лбу любителей прокатиться за чужой счет на чужом горбу.
Исследователи «Сказки о попе …» давно установили, что
особенности этого стиха связаны с фольклорной традицией: со стихотворными
формами раешника, т.е. народного театра, а также сказочных прибауток
(присказок, концовок), т.е. с формами «балагурного» стиля, развитого
скоморохами. Этот стиль проявляет себя в малых жанрах фольклора: пословицах, поговорках,
загадках, скороговорках, пустобайках, присловьях. Для него характерна
отчетливость рифмы и «пословичная» рифма.
Исследователь А.Желанский составил своеобразный
«макет» рифм «Сказки о попе …», подтвердив их выдержками из фольклора: по лбу –
полбу (каша, сваренная из крупы колосового растения между пшеницей и ячменем»
(В,И,Даль), ладно – накладно, морщить – корчить (заимствование из народного
варианта сказки), подыми-ка ты полверсты, сладит – гладит. Он пришел к выводу,
что здесь «царит нераздельно рифма. Ассонанс (1 – повторение в строке, строфе,
фразе однородных гласных звуков; 2 – неточная рифма …) здесь угнетен, вынужден
таиться. Пушкин благоволит к ассонансам, только если они подделываются под
рифму (морщить – корчить, полбы – полный)». Текст распадается на двустишия,
которые лишены стихотворного размера, но связаны внутри четкой рифмой. Рифму
подкрепляет параллелизм построения:
Ест за четверых,
Работает за семерых;
Или:
Бесенок по берегу морскому,
А зайка в лесок до дому;
Понатужился,
Понапружился.
Особенности стиха позволили Пушкину самому
сконструировать афоризмы в национальной форме: идет сам не зная куда; чего ты
взыскался; стал себе почесывать лоб; щелк щелку ведь розь; да понадеялся он на
русский авось; не будет нам обоим накладно; все у него пляшет; ни ест, ни пьет,
ночи не спит.
В «Сказке о попе …» есть авторское присутствие. С
первых слов поэт в подтексте называет попа дураком (Даль дает слово как
единственное значение выражения «толоконный лоб». Толокно – овсяная мука). Поэт
говорит о бесшабашности русского характера (русский авось), о женском лукавстве
(ум у бабы догадлив, на всякие хитрости повадлив). Выражая свои симпатии Балде,
автор презрительно смеется над бесенком (ножки протянул) и над попом (со страху
корячится), которые вздумали тягаться с самим Балдою. Автор выступает и как
народный рассказчик. Этому служат и просторечные выражения: по дому, двух
зайков. От фольклорного сказочного стиля сохраняется зачин «жил-был»,
измененная композиционная формула – связка: «Время идет, и срок уж близенько»,
ср.: «Долго ли, коротко ли …», и итоговый характер последней фразы: «А Балда
приговаривал с укоризной: «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной»». Здесь ясно
выражено отношение народа к попам.
Пушкинский стих в «Сказке о попе …» полон движения.
Поэт порою целые строфы строит преимущественно из существительных и глаголов:
Живет Балда в поповом доме,
Спит себе на соломе,
Ест за четверых,
Работает за семерых;
До светла все у него пляшет,
Лошадь запряжет, полосу вспашет,
Печь затопит, все заготовит, закупит,
Яичко испечет да сам и облупит …
Сменяются поколения. Но Пушкин по-прежнему остается
солнцем нашей поэзии, по которому ориентируются все начинающие и уже известные
поэты. «Мой Пушкин», - назвал свою книгу Валерий Брюсов. «Мой Пушкин», - вторит
ему поэтесса Марина Цветаева. Смогу ли я потом сказать: «Мой Пушкин». Не знаю.
Для этого нужно стать и выше, и чище, и богаче …
Взволнованные входят люди в Концертный зал Московской
консерватории: Бах ли это, Бетховен; с волнением переступают порог Третьяковской
галереи. С волнением открывают и томик Пушкина. Поэзия Пушкина солнечная,
жизнерадостная! И поэт Александр Блок с полным правом мог сказать: «Наша память
хранит с малолетства веселое имя – Пушкин». Поэт приходит к нам с детства
вместе с первыми сказками и остается на всю жизнь. Помните:
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей
Или:
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны плещут,
Тучка по небу идет,
Бочка по морю плывет …
От гениальной простоты этих строк трудно дышать.
Литература:
1.
Азадовский М. Пушкин и
фольклор. – В кн.: Литература и фольклор.- М.,1936г.
2.
Бонди С. Комментарий к
сказкам Пушкина.– В кн.: Пушкин А.С. Собрание сочинений: в 10- ти т. – М., 1960
г.,т.3.
3.
Даль В.И. Большой
иллюстрированный толковый словарь русского языка. – М.: Астрель: АСТ:
Хранитель, 2006г.
4.
Попов П. История Болдина
// Пушкин в Болдине. – Горький, 1937г.
5.
Словарь языка Пушкина: в
4-х т.- М., т.1.
6.
Шарапова Л.А. Стих «Сказки
о попе и о работнике его Балде» // Пушкин. Исследования и материалы, т.13.-Л.,
«Наука», 1989г.
7.
Энциклопедический словарь
юного литературоведа // Составитель Новикова В.И. – М.:Педагогика, 1988г.
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.