Статья "Современная литература последнего пятилетия: что читать сегодняшнему старшекласснику "

"Современная литература последнего пятилетия: что читать сегодняшнему старшекласснику "

Я люблю читать, особенно книги. Когда я их читаю,

я задаю себе разные вопросы. Например, почему в книге написано то,

что в ней написано, а не что-нибудь другое.

И сам же на эти вопросы мысленно отвечаю.

Потом я запоминаю свои ответы

и пересказываю их студентам.

Такое времяпрепровождение называется «филологией»,

и за него даже платят деньги. Правда, совсем небольшие.

        Андрей Аствацатуров «Осень в карманах»

   Что читать сегодняшнему старшекласснику, кроме признанной всеми классики?  Как ответить ученику на вопрос, произведениями каких авторов представлена литература последнего пятилетия и существует ли она вообще?

   Современная литературная критика всё чаще заявляет об упадке в области литературы, отмечая её коммерческую направленность. Всё больше разговоров о том, что сколько-нибудь серьёзных писателей мало и круг их почитателей узок, а литература массовая чаще всего некачественна, выполняет функцию развлекательную, уводит современного читателя от действительности, не даёт пищи ни уму юному, ни уму зрелому. Иначе говоря, современную литературу ругают.

   За примерами обратимся к произведениям, номинированным на последнюю прошедшую российскую литературную премию «Национальный бестселлер».

Так, жизненная история героев романа Елены Котовой «Период полураспада» начинается в Тамбове, а заканчивается на песчаном пляже Нью-Йорка.

   Роман Ольги Погодиной-Кузминой «Герой» написан по сценарию одноимённого фильма: главные герои киноленты – княжна и поручик, в роли поручика – Дмитрий Билан.

   Действие рукописи Михаила Харитонова «Золотой ключ, или Похождения Буратины» происходит, как и положено, на Аппенинах. «Вот представь, что про тебя пишут роман, - принялся объяснять Пьеро. - А ты в нём ничего не делаешь, только сардельки жаришь. На шести страницах подряд жрёшь сардельки. Стал бы ты такое читать?» Кажется, что этот вопрос персонаж задаёт не только своему собеседнику, но и самому Михаилу Харитонову, выражаясь на сей раз цензурно, так как вольностей подобного рода, а именно нецензурных выражений, в произведении множество.

Героиня повести Валентины Назаровой «Девушка с плеером» учится, конечно, в Лондоне.

   Безрадостная картина.  Однако вспомним…

«А всё-таки пьес ваших я терпеть не могу. Шекспир скверно писал, а вы ещё хуже!» - это Л.Н.Толстой   А.П.Чехову.

Обратимся и к классическому – к лекции «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», прочитанной в 1892 году Д. Мережковским.

Или перечитаем эти известные строки А. Куприна, относящиеся к 1908 году: «Я верю в великое будущее русской литературы; ни реакция, ни декаденты, ни символисты новой формации, ни городовые - никто не может загубить ее, помешать ее цвету. Как ни будут портить русский язык господа модернисты – он никогда не утратит своей силы и красоты… Скоро снова явятся писатели, о которых станет говорить мир».

Ощущение такое, будто и не пролетело целое столетие: на повестке дня всё те же вопросы.

   Быть может, это не свидетельство упадка, разложения, а напротив знак стремления к развитию и обновлению, постоянному и настойчивому? Знак попытки постичь вечное, к чему тысячелетиями стремилось мировое искусство?

Так книга автора и художника Светланы Дорошевой «Книга, найденная в кувшинке» - отзвук существовавшего именно тысячелетия назад древнего синкретизма - не просто литературное произведение и, может быть, даже не совсем литературное произведение. А именно книга, в которой слово писателя неотделимо от кисти художника и заметок на полях, в которой за одной фразой скрываются и труды Платона и Блеза Паскаля, и строки М. Твена, И. Ильфа и Е. Петрова, братьев Стругацких, и высказывания Бенджамина Франклина. Книга, изображающая человека так, будто его и мир, в котором он живёт, мы видим впервые. Книга, в которой стихи А. Рембо переплетаются с лучами солнца и лепестками акварельных роз. Книга о красоте мира и человека. Книга о микрокосме и макрокосме человеческой души. Её неудобно читать в метро, коротая время в пути от станции к станции. Она искажается на дисплее планшета: это книга не для гаджета. С ней надо удобно расположиться в кресле домашней библиотеки, в тишине, и это что-то да значит.

О чтении, о себе как о читателе пишет в своей повести «Осень в карманах» филолог и писатель Андрей Аствацатуров, внук Виктора Максимовича Жирмунского. И за строчками о самом себе, о родных, об истории, о Петербурге в его повествовании видится вся мировая литература, а в литературе – человеческая судьба. И вместе с тем автор задаётся вопросом: кто есть человек; ведёт читателя к мысли, что этот вопрос, возможно, самый главный.

«Один восточный мудрец задал царскому вельможе вопрос: «Кто ты?» Вельможа ответил: «Я великий визирь». – «Я тебя не спрашиваю, кем ты трудишься, я спрашиваю тебя, кто ты?» – «Ну, – задумался визирь, – я высокий, хорошо сложенный мужчина, с курчавой бородой, крепкими руками и…» – «Я не спрашиваю тебя, как ты выглядишь, – перебил мудрец, – я спрашиваю, кто ты?» – «Я верю: мир создал Аллах». – «Я тебя не спрашиваю, во что ты веришь, я спрашиваю, кто ты?».

   Извечная попытка отделить зёрна от плевел, определить, что для человека первично. Что важнее для ребёнка: научиться писать букву «м» или, радуясь летнему солнцу, плескаться в реке? Что важнее для взрослого: написать диссертацию об Иммануиле Канте или отвлечься на замечание в школьном дневнике девятилетнего сынишки? А может быть, для человека первично не остыть, как в октябре остывает гранит Петербурга?

Извечная попытка определить, в чём смысл жизни. «Есть ли какой-нибудь смысл во всем этом, кроме того, что она продолжается?»

Ещё отрадно, что в книге есть слово, слово русское, слово художественное, которое для большинства сегодняшних юношей не является реалией их жизненного пространства.

Вы скажете: «Всего лишь две книги из сорока четырёх номинированных на премию? Немного!»

Конечно, не две. Но, кажется, суть и не в этом.

Вспомним классическое из Маяковского:

Поэзия — та же добыча радия.

В грамм добыча, в годы труды.

Разве труд читательский не такой же тяжёлый и кропотливый? И любой ли читатель, особенно школьник, добывает свой грамм радия, читая Пушкина, Гоголя, Достоевского?

Литература любого столетия неоднородна и неоднозначна, и перед читателем, как и перед писателем, стоит задача осмыслить «тысячи тонн словесной руды». И если читатель не возьмёт на себя этот труд, то литература действительно может потерять и эстетическую, и воспитательную, и аксиологическую, и познавательную ценность.

Возможно, именно это стоит объяснить ученику, интересующемуся современным литературным процессом.