Стилевое новаторство
Крылова-баснописца
Басня
оказалась тем жанром, в котором впервые смогли слиться в единой языковой
системе слова разных стилей и жанров. Основой мастерства Крылова-баснописца
стали простота и ясность языка и стиля его басен. Басенный язык Крылова
включает все богатство и разнообразие народной речи различных языковых слоев.
«Характер басни, принципы её композиционного построения и ведения повествования
у Крылова весьма разнообразны, не терпят шаблона. То это рассказ от лица самого
автора, умудренного житейским опытом, то это краткая драматическая сценка, в
которой её герои сами раскрывают содержание и сатирический смысл басни, то это
краткая и острая эпиграмма», - писал Степанов Н.Л. (54, с. 177).
В
языке Крылова можно выделить многочисленное обращение к пословицам и
поговоркам. Крылов первый обратился к живому разговорному языку, к говору
народа. Крылов насыщает свои басни образными, яркими выражениями устной -
народной речи, меткими и запоминающимися:
Пора тебе за ум хватиться… («Мельник»).
Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу...
(«Лебедь, Щука и Рак»).
Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова... («Музыканты»).
Рыльце у тебя в пуху («Лисица и Сурок»).
А Ларчик просто открывался («Ларчик»).
А Васька слушает да ест (Кот и Повар»).
Особенно наглядно связь с
народной речью, с народным творчеством проявилась в баснях Крылова в обилии
пословиц и поговорок. Он включал их как в речь басенных персонажей, так и в авторские
моралистические наставления:
Хоть говорят, что
бедность не порок... («Откупщик и Сапожник»).
Не попусту в народе говорится:
Не плюй в колодезь, пригодится
Воды напиться
(«Лев
и Мышь»).
Образные
выражения, пословицы, специфические устные обороты обогащают язык басен Крылова,
придают ему ту многокрасочность, которая и позволила ему передать свои мысли в
столь совершенных, на века сохраняющихся словесных формулах.
Особенно
любимой жанровой формой повествования у баснописца стал рассказ от своего лица.
Рассказ мог прерываться репликами персонажей, которые иногда отодвигают самого
рассказчика на второй план, тем не менее, присутствие рассказчика ощутимо, по
его отношению к повествуемому.
По
определению В.В. Виноградова: «Сказ - это своеобразная литературно-
художественная ориентация на устный монолог соответствующего типа, - это
художественная имитация монологической речи, которая, воплощая в себе
повествовательную фабулу, как будто строится в порядке её непосредственного
говорения» (14, с.144). Исходя из этого определения, можно утверждать, что
образ рассказчика в крыловской басне является тем идеологическим центром, через
который раскрывается весь смысл произведения, а не только лишь самые речевые
формы.
«Вопрос об образе
рассказчика, - констатирует В.В. Виноградов, - иначе говоря, вопрос об
экспрессивных красках и тональностях басенного сказа является центральным в
стилистике басни. В басне Крылова образ рассказчика органически слился с
образом всего русского народа». Образ рассказчика басни у Крылова «погружен в
сферу народного русского мышления, национального русского психологического
уклада, народных экспрессивных оценок» (14, с.37).
Баснописец - это как бы
народный мудрец, который передает поучительные истории самого народа и часто от
его имени. Художественная индивидуальность автора проявляется в манере самого
рассказывания. А.В. Десницкий имел основание утверждать: «Крылов писал не для
детей — это ясно из острополитического характера его творчества. Однако
благодаря ясному, превосходному языку и высокохудожественной образностью его
хорошо воспринимаются и запоминаются детьми, обогащая их речь и поэтическое
сознание. Само по себе это, конечно, превосходно» (23, с. 154).
В своих баснях Крылов
подчас подчеркивает роль рассказчика, наделенного большим жизненным опытом.
Чаще всего это сказывается в его обращениях к читателю, в начальных или
заключительных нравоучениях, в которых он выступает как умудренный опытом,
знающий жизнь человек:
Я столько раз видал, приметьте
это сами...
(«Мышь и Крыса»).
Читатель, не дивись!
Кто добр поистине, не
распложая слова,
В молчанье тот добро творит...
(«Добрая лисица»).
Видал я на своем веку,
Что так же с правдой поступают...
(«Гребень»).
Примером басни-монолога у Крылова
является «Фортуна в гостях». Повествование в этой басни ведется от первого
лица. Этот авторский монолог в ней все время подчеркивается обращением к
читателю, превращая басню в беседу со слушателями:
На укоризну мы Фортуне тароваты:
Кто не в чинах, кто не богат,
За все, про все ее бранят,
А поглядишь, так сами виноваты...
Читатель, будь ты сам судьею,
Кто ж в этом виноват? (1,т.3,с.98)
Речь рассказчика естественна,
изобилует теми устно-повествовательными формами, которые подчеркивают
непринужденность разговорность рассказа:
У Мельника вода плотину прососала;
Беда б не велика сначала,
Когда бы руки приложить;
Но кстати ль? Мельник мой
не думает тужить;
А течь день ото дня сильнее становится...
(«Мельник»).
Здесь
чувствуется словоохотливый рассказчик, повествующий о том, свидетелем чего он
является. Рассказчик особенно охотно останавливается на подробностях и мелочах,
добавляя изредка свои суждения, так что создается впечатление непосредственного
обращения к слушателям.
Крылову в своих баснях
удалось передать непосредственность авторского отношения, создать запомнившийся
облик умудренного жизненным опытом рассказчика.
С обликом народного
мудреца тесно связана мораль, нравственно- воспитательный смысл басни. Именно в
моральных, поучительных зачинах и концовках своих басен Крылов выступает со
своим мнением, откровенно и впрямую выражает свое осуждение и порицание, свой
нравственный идеал.
Мораль в басне «Крестьянин и
Лиса» восходит к пословице «Дай вору хоть золотую гору - воровать не
перестанет, а честного хоть засыпь золотом, не украдет». Этот смысл вкладывает
Крылов в свою басню, формулируя его в заключительных стихах:
В ком
есть и совесть и закон,
Тот не украдет,
не обманет,
В какой бы нужде
ни был он;
А вору дай хоть миллион-
Он воровать
не перестанет.(1,т.3,с.29)
Мораль басни «Слон и
Моська» ясна сама по себе из всей логики образов, из заключительного признания тщеславной
Моськи:
«Эх, эх! — ей Моська отвечает,-
Вот то-то мне и духу придает,
Что
я, совсем без драки,
Могу попасть в большие
забияки.
Пускай же говорят собаки:
«Ай, Моська! Знать, она сильна,
Что лает на Слона!»(1,т.3,с.120).
Крылов предоставляет читателю самому
сделать вывод, самому применить его к людским отношениям и характерам. Типичная
сила и угаданность его образов таковы, что не только заключительные стихи, но и
само название басни «Слон и Моська» стали пословицей.
«Мораль», авторский приговор — здесь
результат сложного, многостороннего изображения. Автор стоит как бы за
кулисами, управляя нитями, определяющими поведение его персонажей», - писал
Н.Л. Степанов (56, с. 378).
Подлинным оружием Крылова-баснописца
является юмор. Его юмор связан кровно со стихией народного комизма. Об этом
национальном характере юмора Белинский писал: «Этим-то умением чисто по-русски
смотреть на вещи и схватывать их смешную сторону в меткой иронии владел Крылов
с такою полнотою и свободою» (8,т.4, с.379).
Повествуя о забавных проделках своих
басенных персонажей, баснописец сохраняет ту серьезность, то «простодушное»
доверие к происходящему, которое отнюдь не соответствует реальному положению
вещей. Еще современник Крылова, баснописец А. Е. Измайлов в своем трактате о
басне особую главу назвал «О простодушии», определяя его следующим образом:
«Простодушие состоит в том, когда мы, по простоте своей, либо по
неосторожности, говорим то, что для собственной нашей выгоды должны бы были
скрыть от других – или когда забавляем других нашею простотою и легковерием»
(цит. по: 36, с. 73).
В басне «Мартышка и Очки» все её
действия показаны автором как нелепые, демонстрируя глупость и самонадеянность
невежды:
То к темю их прижмет, то их
на хвост нанижет,
То их понюхает,
то их полижет;
Очки не действуют
никак.
«Туфу, пропасть! —
говорит она, — и тот дурак,
Кто слушает
людских всех врак:
Все про очки мне
лишь налгали;
А проку на волос
нет в них».(1,т.3,с.90)
Герои басен
Крылова самонадеянные, глупые Ослы, тщеславные и лицемерные Львы, алчные и
бесцеремонные хищные Волки, хитрые и бессовестные Лисы все время ставятся
баснописцем в такие положения, в которых они возбуждают нашу насмешку над нелепостью,
безобразием своих действий.
«Мастерство Крылова особенно ярко
сказалось в драматической насыщенности его басен, являющимися как бы небольшими
сатирическими сценками», - писал Н.Л. Степанов (56, с.386).
Крылов создает характеры, сценки, в
которых полностью раскрываются персонажи хоть и сжато намеченные, но наделенные
жизненной убедительностью. Баснописец зорко подмечает людские недостатки и
слабости, высмеивает лживость, тщеславие, тупое упрямство, криводушие, глупость
и вероломство. Все эти недостатки и слабости не только не имеют житейский
характер, но и чаще всего становится социальным злом, порождаются
несправедливостью самих общественных отношений.
Нередко басня у Крылова
превращается в разговорную сценку, полностью лишенную авторского комментария.
Ярким примером подобного рода басни служит басня «Два Мужика». В ней Крылов
характеризует каждого героя краткими репликами. В конечном итоге разговор двух
мужиков выявляет истинную суть обоих собеседников, вопреки их собственным
утверждениям, что несчастье, постигшее каждого из них, - «Божье» наказание:
«Здорово,
кум Фаддей!» - «Здорово, кум Егор!»-
«Ну, каково, приятель,
поживаешь?» -
«Ох, кум, беды моей, что вижу,
ты не знаешь!
Бог
посетил меня: я сжег дотла свой двор
И
по-миру пошел с тех пор».(1,т.3,с.167)
Крылов иронически передает «идиотизм» мужицкой жизни,
церемонную вежливость двух кумовьев, их уверенность в том, что они не жертвы
пьянки, а наказаны за то, что «прогневали Бога».
Мастерство Крылова в том и состоит, что в своем сжатом до
предела тексте он умеет нарисовать целую картину, типическую обстановку, в
которой происходит действие его басни.
«Объем басни, - отмечает В. В. Виноградов, - своеобразие ее
конструкции, беглая обобщенность ее рисунка содействовали быстроте и
лаконичности диалогической речи в ее составе. Крылов довел эти качества
драматического диалога до высшего совершенства. Богатство экспрессивных красок
в чередующихся репликах лишь выиграло при их сжатии и сгущении» (14,с. 35).
Мастерство
Крылова сказалось в том, что он при раскрытии смысла и «морали» басни сохраняет
в репликах героев разговорную непосредственность, при этом реплики кажутся
будто выхваченными из жизни. Так, например, в басне «Свинья под Дубом» Ворон
предупреждает Свинью, подрывающую у дерева корни:
«Коль корни обнажишь, оно засохнуть может».
Эти слова
Ворона звучат как книжное рассуждение. Противоположно звучит ответ Свиньи,
которая в грубой форме заявляет:
«Пусть сохнет,
- говорит Свинья,-
Ничуть меня то не
тревожит,
В нем проку мало
вижу я;
Хоть век его не будь,
ничуть не пожалею;
Лишь
были б желуди: ведь я от них жирею».(1,т.3,с.41)
В этой реплике выражен характер эгоистичной Свиньи. Она
даже не пытается прикрыть или смягчить свою неблагодарность и невежество.
Сюжеты басен Крылова взяты из жизни, отличаются своей
конкретностью, остротой ситуации, положенной в их основу. Вместе с тем эти
сюжеты настолько ясно и отчетливо передают сатирический смысл басни, ее
«мораль», что почти не нуждаются в авторском пояснении.
А. А. Потебня писал, что басня делится на две части: первую,
образную, - «поэзию», составляющую содержание самой басни, и вторую – «мораль»,
обобщение, которую Потебня считал «прозою»: «… образ или ряд действий,
образов), - писал Потебня, - рассказанный в басне, - это поэзия; а обобщение,
которое прилагается к ней баснописцам, - это проза» (45, с.58). Потебня
отмечает различие в самой манере повествования между содержанием басни,
раскрываемых в образах, и нравоучением, преподносимым в виде логической
отвлеченной формулы.
Сатирический и моральный смысл басни чаще всего раскрывается
в заключительной реплике, для которой весь предшествующий рассказ служит как бы
предисловием, подготовкой (45, с.89).
Так, басню «Кот и Повар» - о незадачливом поваре - Крылов
заканчивает выводом:
А я бы повару иному
Велел
на стенке зарубить:
Чтоб там речей не тратить по-пустому,
Где нужно власть употреблять. (1 ,т.3,с.22)
Нередко «мораль» у Крылова сводится к
краткой, но выразительной реплике автора, столь же точной и исчерпывающей, как
пословица, которой она обычно и становится. Такова, например, «мораль» басни
«Музыканты»:
А я скажу: по мне
уж: лучше пей,
Да дело разумей.
У Крылова нет готового стандарта для
моральных концовок. В одних случаях такая концовка является, как бы,
дополнительным штрихом, проясняющим смысл басни. Таково, например, заключение
басни «Лиса»:
Мне кажется, что смысл не темен басни сей.
Щепотки волосков Лиса не пожалей —
Остался б хвост у ней(1,т.3,с.87)
В других случаях заключительная
мораль басни приобретает характер самостоятельного истолкования, раскрытия ее
сатирического смысла, обобщения, приводимого в басне. Такова, например,
концовка басни «Осел»:
И у
людей в чинах
С плутами та ж беда: пока чин
мал и беден,
То плут не
так ещё приметен;
Но важный чин на плуте как звонок:
Звук от него и громок и далек. (1,т.3,с.35)
Таким образом, во всех случаях
«мораль» басни выражена в лаконической, эпиграмматической формуле, точно и
уверенно передающей мнение автора, оценку им тех явлений жизни, которые
показаны были в самой басне.
H.JI. Степанов заметил: «обычно Крылов стремиться достигнуть в своих
нравоучительных концовках максимальной сжатости... Но, как и в других случаях,
он и здесь избегает шаблона». (54, с.99).
Именно поэтому, по словам Степанова,
«мораль» в баснях Крылова не является скучным резонерским поучением или
рассуждением, как это нередко бывает у других баснописцев, а становится меткой
эпиграммой, разящей не в бровь, а в глаз, легко запоминается, превращаясь в
пословицу» (55, с.397).
Мастерство баснописца сказалось в
том, что он сумел придать безличному облику рассказчика совершенно конкретные
черты мудрого «дедушки Крылова». Ему удалось передать в своих баснях
непосредственность авторского отношения, создать запомнившийся облик
умудренного жизненным опытом рассказчика.
С обликом народного мудреца тесно
связана мораль, нравственно- воспитательный смысл басни. Именно в моральных,
поучительных зачинах и концовках своих басен Крылов выступает со своим мнением,
откровенно и впрямую выражает свое осуждение и порицание, свой нравственный
идеал.
