Судьба человека: Казанин Ф.А.

Г. Вена Австрия 22.02.1946г.

Ну, что ж, сынок, школа позади. Пора определяться. Не вздумай дома оставаться – что тут в лесу увидишь ты! Хватит того, что мы с отцом век в лесопункте проживали.

Услышит  такое материнское наставление Фёдор Андреевич ( а слышать приходилось не раз), и заноет , заболит душа. Оно вроде и приятно, ведь какая мать не хочет своему дитяти счастливой доли. А с другой стороны, лесное дело кому оставить-передать? И тесно от дум в голове, и вспоминается прожитое. «А если бы меня в своё время берегли от трудностей? Какой была бы моя жизнь?» - сам себе задаёт вопрос Фёдор Андреевич. И мысли невольно возвращаются к далёким , полузабытым дням.

…Раннее утро оглашается перезвоном колокольчиков и от их весёлой трели Федя просыпается. Мимо дома пастух гонит стадо коровёнок на луг. Так ещё рано, можно поспать, думает Федя. И вдруг вспоминает: ой, да сегодня же ехать. От предвкушений сокрытых перемен сон улетает напрочь. Федя бежит на кухню, где хлопочет, собирая сына в дорогу, мама. Шанежки, картошка, молоко уже на столе. Готов и мешок с нехитрой одеждой про запас- едет парнишка из дому на долго, будет учиться у тётки в Пермилово. И когда за березником  скрылись маковки церквушки, что-то в сердце сжалось, Федя вдруг осознал, что родительский дом и детство оторваны навсегда.

Учился в Пермиловской школе Казанин хорошо. Шустрый, общительный нрав расположил к нему ребят. Феде и самому всё было интересно, особенно потянулся он к комсомольцам. Робея, подал заявление. Его приняли. Так что вернулся домой уже как бы облечённый особым доверием.

Леспромхоз как раз подбирал людей на заготовку древесины. Мастер леса Суханов спросил бригадира Тараканова: «Есть у вас комсомольцы?» Тот назвал Казанина. Вот и взяли Фёдора сцепщиком - на лошади трелевать хлысты. С лошадью то Фёдору управляться не впервой, а вот сцепку делать – этому пришлось поучиться. Старался не подводить , не задерживать других. И уж совсем наладился, освоил дело, да не повезло. Не поберёгся вовремя и упала на него лесина – ногу сломал. Долго, пока кость не срослась, работать на заготовках не мог. Но работать то надо! «Вот что, парень, - сказали, - ты грамотный, доверяем тебе почту.»

Нога, конечно, прибаливала, да за день надо было разнести газеты, журналы, письма, переводы, посылки по всей округе. Ничего, до свадьбы заживет- утешал он сам себя. А с наступлением вечера шел в избучитальню. Он сразу полюбил этот дом,в котором узнавал так много нового. К тому же Федю избрали секретарем комсомольской  ячейки, и появиться перед другими просто так , с  пустыми руками ,он не считал возможным. Рылся в газетах ,выискивая самую важную информацию. Комсомольскую правду читал от начала до конца ,молодежь тянулась к производству ,жажда знаний была огромная,Казанин же порой чувствовал себя таким неподкованным политически. И самообразование стало для него необходимостью.Умение работать над собой в будущем сослужило  добрую дружбу. Сколько было курсов повышения  квалификации ,он всегда кончал их лучше других. В его «корочках» чаще всего стояли оценки «отлично».
А вечера в избе читальне остались в памяти как светлый праздник юности . народу собиралось много . Хоть на громкие читки газет,хоть на спектакли. Организовывали их сами. Феди тоде в спектаклях играл. Очень помогали учителя Петухова ,Нина Александровна Селиванова ,Пирогов,Перов-они,случалось,менялись, но никогда ни один на учителей не оставался в стороне от дел  избы читальни. Пьесы показывали и в Коневе. Зрители от души смеялись над врагами революции ,которых с таким сарказмом высмеивали самодеятельные артисты.  
АРМИЯ
а тут подошло время срочной службы в армии. Было это в  апреле 1941 года ,привезли новобранцев в городок Бельск , что в Западной Белоруссии  Казаннн и еще двое парнейс их же задне-Дубровского  сельсовета вместе служить попали в мото. часть. В ней как раз началось перевооружение . Получили ребята автоматы,. Карабины со штыками ,10 мая  передислоцировались под Минск. Как-то командир вызвал: «На велосипеде ездили?». А ведь они тогда были  редкостью ,Федору и тут повезло : в Коневе научился ездить на велосипеде . да еще когда сцепщиком был ,так тракторист и трактор и доверял. Вот и взяли Казанина на мотоцикл .Ежедневные тренировки на мотоцикле шли по два часа.
В субботу ,21 июня был  Федор с товарищами на дежурстве ,потом в бане намылись. В воскресенье надеялись отдохнуть ,а с  понедельника должны были быть сборы окружные начаться. Еще в пятницу на построение объявили Казанину благодарность стрельбы . Не уступил ленинградцам,свердловчанам даром  что из глуши.
а пусть они , городские  ,  не думают о себе много , и мы не лыком шиты – эта тщеславная мыслишка все-таки не раз в  этот день приходила ему  в голову. Да и почему бы и не погордиться? Ведь не в худом деле отличился . К тому же на границе было не спокойно. 
Глядел несколько лет назад Федор Андреевич фильм « Государственная граница». До чего же правдиво показано все . Словно он сам и его товарища сидели у баньки в  белоснежных тельниках отирая  полотенцем лицо . Словно знали,чувствовали парни ,что завтра придется кому-то умереть и по обычному оделись во все чистое. Ведь уж и население вовсю предупреждало , что вот-вот  фашисты начнут военные действия  и стычки –провокации были, и перебежчиков принимали , которые также несли тревожные вести : немец наготове!
Значит ,были все основания у приозерного паренька для гордости . В бой он пошел бы,умело владея оружием . Все ж таки нее зря брал дома в руки вонтовку. Да и других собирал на стрельбы, посколько были председателем ОСОАВИАХИМА . Сначала стреляли в церкви . Да старник ругаться начали : « Вы что, еретики, другого места не нашлось?» А куда еще пойти?  В лес? Там люди по грибы ,ягоды ходят ,скот пасется . А церковь стояла заброшенная ,службу там давно отменили , вот и приспособили под хранения зерна. Пока была старая мельница, в не тир устраивали . но мельницу снесли ,,опят стало некому приткнуться. Кто-то и предложил церковь : « Помещение большое, не промахнетесь». Теперь то, по прошествии лет знает Федор Андреевич ,что старики те были правы в своем гневе . Не из-за  веры (хотя это и было) молодежь ругали. Жалели ,что к чуду рукотворному ,памяти о мастеровых русских людях не было светлого отношения
Ну, как бы там ни было, но и бог послужил на пользу: именно в церквушке набил руку будущий боец  Казанин, стал ворошиловским стрелком  I и II степеней. Он выбивал 49 очков из пятидесяти возможных.
Потому и покойно, радостно было у парня на душе.
Война.
А в четыре часа утра на землю обрушилась лавина огня. Как выжил Фёдор, и сам не понимает. Первые дни войны были так страшны, столько потерь понесла наша армия, что казалось, выстоять невозможно. Отступление , выход из окружения ( пять раз!), контузию и плен – всё пережил Фёдор Казанин. Какие-то женщины подобрали его, измученного, оглушенного, голодного. Двигаться он не мог, ничего не слышал, да и не видел- песком при контузии глаза запорошило. Женщины промыли глаза, и тогда он увидел, что это старушки, причитая над Фёдором, как над покойником, они отпаивали его травами, старались чем-нибудь подкормить, берегли от облав. И всё же его схватили.  В фашистском лагере сполна изведал муки ада. Первые три дня вообще не кормили, давала только воду. Заставляли кирпичи таскать. И каждый день убивали, шагая в колоние с работы, пленные старались поддерживать друг друга, знали: упадёшь- пристрелят.
 Казанин видел, как из лагеря понесли девчонок и мальчишек. Он знал, что военнопленных увозят на работы в германию. « Нас-то ладно, а детей зачем?» - спрашивал. « Ты поменьше болтай»- предупредил его кто-то,- «у немцев тоже есть понимающие по-русски, живо переведут тебя из любопытных в мертвяки».
 Да, первое время страха было много, а потом как деревянные  стали: и боишься, и нет. Хотя не убить, так покалечить в любой час могли.
 Потом вместе с другими Казанина увезли в Польшу. Там он первый раз сделал попытку бежать. Удалось! Но кто-то на него донёс. И снова лагерь, снова переброска, говорили, во Францию. Трясся в вагоне, набитом людьми, так что ни сесть, ни встать было  невозможно, и думал с тоской, что не видать больше родного дома. Исчезла из души надежда,  да и стоило ли цепляться за такую жизнь- полураба, полуската. И вдруг- счастье нежданное- негаданное! Поезд подорвали, видимо, партизаны действовали. Все кто не погиб, бросились врассыпную. Казанин и ещё четверо плутали вместе. Плутали долго и вышли к чехам. Они-то  и помогли перейти к нашим. Это уже был конец сорок четвертого.
 Победа.
 Весил Фёдор сорок восемь килограммов- вот каким «щедрым» был фашистский стол. И хоть помышлял о мести врагу, понимал, что в таком состоянии никакой он не вояка. Надо было силёнок набраться. И потом… Как многие сотни других, побывавших в плену, он подлежал проверке.
 Ничего против проверки Фёдор не имел, все же время военное. Но слова « искупать вину кровью» царапали сердце. В чём виноват? Что не успели перевооружать часть? Что не верили предупреждениям о начале войны? Правда, Фёдора восстановили в комсомоле, вернули звание командирское. А все ли тогда поверили?
  В первый же день, как вступил Фёдор в бой, убило командира отделения. Вместо него назначили Казанина. Он сражался так, как будто каждый бой был последним - всю страсть души, всю ненависть выкладывал без остатка. Иначе не мог - из-за мальчишек и девчонок, что на его глазах угнали в неволю. Из-за их матерей, чье горе не измерить никакой мерой. Из-за своей матери, что надрывалась на колхозном поле, взяв на себя не по се силам мужской труд. И из-за себя, из-за своей поруганной молодости

Воевал в Венгрии, видел пылающий Дрезден, шёл на Прагу, на подкрепление восставшим. Да и после 9 мая, хотя Германия капитулировала, не расставался с оружием – их часть была  брошена под Лейпциг на уничтожение фашистских группировок. Вот тогда страшно и было. Войны то нет, кончилась! И очень обидно было бы погибнуть. Один бой особенно запомнился. Из бункера строчил пулемёт. Подкрался, бросил туда гранату и уже бросился вниз, как снова раздалась пулемётная очередь. Все попадали. Ведь какая-то секунда и  - погибли бы!

Только в сорок шестом  вернулся Казанин домой. И сразу пошёл в леспромхоз. Попросился на курсы трактористов. Год только и проработал – снова послали на курсы, теперь уже механиков: оценило руководство его хорошее знание техники и умение организовать работу.

С того времени Казанин и сам попал в руководители, с семью то классами образования! «Да вы знаете, иной специалист  и с вузом, таким как Казанин, в подмётки не годится, - убеждённо говорит председатель профкома Северного леспромхоза В.Б. Зяблов – Это ж замечательный практик! Дай Казанину отстающий лесопункт – он вытащит его.»

Да так и есть. Был Казанин механиком, техноруком, затем возглавлял Ухабский лесопункт. В 1962 году его объединили с Чаженьгским, часть аппарата нужно было куда-то определять.

Казанину позвонили из «Онеголеса»: «Срочно выезжай, Балуев тебя требует. Откуда он тебя знает?»

А как не знать, если с Балуевым  - начальником производственного отдела комбината внедряли хлыстовую выволку древесины в Пермилове, Сазе, Лужме. В деле проверил Балуев Казанина, вот и стал звать в Северный леспромхоз. И Казанин согласился. Стал техноруком в Летнеозерском лесопункте. Года не прошло, вызвал директор. «Поезжай в Швакино, прими лесопункт – всё там расстроилось, развалилось. Помоги!»

Отказаться Фёдор Алексеевич не сумел. Досталось же там ему! Вроде в Ухабском после войны было не легче.

 Ребята на производство с войны пришли нервные, уставшие. И он как-то быстро понял, что с ними не приказом, не криком надо. Может в первую очередь, помочь чем-то. Например, в семье у человека не ладится , так и на работе он себе места не найдет. И помогал людям, поддерживал, успокаивал… Но в Швакино положение казалось безвыходным, да что говорить, если за пять лет здесь три начальника сменилось. «Думал , не выдержу,- вспоминает тот злополучный год Федор Андреевич- Дороги нет, а запас леса огромный. Надо было его вывозить» . Взялся за дорогу, ведь «везет» она только в хорошем состоянии. На ремонт ее выделил дополнительно людей. Усы не сделаны, пни не спилены, так бригады с делянок снял, чтобы трассу наладить. Сам не раз ездил с водителями, дорогу показывал да учил, как цеплять на одну ездку хлыстов побольше.  А уж лодырям, прогульщикам  спуску не давал! Коммунистов – через партком вразумлял, беспартийных профком брал в оборот. Вывезли-таки весь запас! Годовой план выполнили, премию получили, знамя… тогда и поверили ему люди, вастрой стал совсем другой. Агитировали остаться в Швакино насовсем, да пожалел жену, не каждый год ей скарб с места на место перевозить. Возвратился в Летнеозерский.

Летнеозерский стал его другой трудовой «высоткой». Года полтора прошло, как приступил  к исполнению обязанностей  начальника, чувствует не идет дело!  Ночами бессонница замучала- как поправить положение? С инженерами, мастерами советовался. И все сходилось к тому, что нужна материально-техническая база, нельзя же все вручную, только на рабочие руки полагаться. Не было нижнего склада в Малиновке – «пробил» склад, сам потом в монтаже оборудования участвовал. Внедрил и хлыстовую вывозку древесины. Кран козловой поставили.  Заработки повысили. Быть может, орден Трудового Красного Знамени, которым был награжден Казанин в 1974 году, особенно дорог ему. Ведь все верили ему, когда начинал новшества, бухгалтера так и кричали: «Больно размахнулись! Глядите, как бы все не потерять!»  Потом только убедились, что лесопункт на верном пути.
 Кстати, у Казанина всегда было обострённое чувство нового, особенно в технике. Он смело брался за  внедрение электропил в лесопилке, тракторов нового типа. И шло всё не гладко, по сей день в Лельме вспоминают частушки того времени. Например, такую Лесоруб Петров Федотка тока испугался.
Бросил электропилу,
За лучковку взялся.
 Но побеждало новое.
 В 1976 году Фёдор Андреевич перебрался в Обозерский, поручили ему кадров. Для фронтовика пережившего фашистские концлагеря и потерявшего там здоровье, эта работа была полегче. С другой стороны, кому как не Казанину и было поручить этот участок, ведь  с людьми он работать умел. Отсюда и на заслуженный отдых провожали.
 Так доволен ли жизнью своей Фёдор Андреевич? Испытать довелось немало. « Да, жизнь моя легкая не была, - говорит ветеран.- Но она не была лёгкой для всего моего поколения. Обиды? Одна лишь. До сих пор не могу без горечи вспоминать, как, отступая, оставляли раненых, покалеченных, не могли предать земле погибших. Какой жестокий урок дала нам война! Не хочется, чтобы наши внуки пережили хоть что-то подобное. И наш долг, коммунистов, ветеранов- допустив эту горькую истину до молодых. Мир и труд неразделимы. Надо жить, трудиться так, чтобы к любым испытаниям быть готовым».
                                                                                                                        Н. Семьина.