Творческая работа на тему: Семья – «труднейшее и важнейшее дело в жизни» (Л. Толстой)

Творческая работа на тему: Семья – «труднейшее и важнейшее дело в жизни» (Л.Толстой)

  Среди книг домашней библиотеки моего деда есть одна, которая постоянно притягивает к себе мое внимание. Эта книга «Лев Толстой в фотографиях». Рассказ о жизни великого писателя сопровождают фотографии – черно-белые, слегка, матовые, несущие на себе отпечаток времени. Но это не мешает их выразительности. Наоборот, они своей выразительностью поражают. И эту пронзительную силу им придает взгляд запечатленного на них человека, масштаб личности, которую смогли передать фотографы конца IXX – начала XX веков.

        Искусство фотографии тогда только развивалось. Первые фотографы не имели такой технической роскоши, как современные фотолюбители. Поэтому к объекту фотосъемки относились избирательно, фотографировали особенно значимых и особо почитаемых людей. И таким был  Толстой. Интересно, что первая цветная фотография в России  - это фотография Льва Николаевича Толстого.

        Мастерство фотографов удивляет. Они   смогли остановить мгновение жизни. Благодаря этому мы словно оказываемся рядом с Толстым, сопереживаем событиям его жизни.

        Мы видим, как менялся Толстой, как с годами его взгляд становился все более сосредоточенным, как росла его семья.

        Семья…  До этой книги я не задумывалась о том, какая у Толстого была семья, какое значение она имела для писателя.

        Я знала, что Толстой в конце жизни уехал из Ясной поляны, что это был своеобразный разрыв с родственниками. Но, пролистав альбом, я поняла, какой это был мучительный для Толстого шаг. Это было событие, подобное катастрофе, и мы не можем судить этого человека. Как не можем представить Л.Толстого вне семьи.

        Семья была оной из основных сфер жизни великого писателя на всех ее этапах. Она определяла способности личности, хранила от невзгод, была даже источником боли, но помогала постигать жизнь.

        Духовность матери, ее религиозность и искренность; мужество, независимость и доброта отца; самоотверженность и любовь тетушки Т.А, Ергольской создали ту семейную атмосферу, в которой рос Л.Толстой. Он формировался не только под воздействием взрослых, но и в постоянном общении с братьями и сестрой.  Юному Льву было особенно интересно со своим братом Николаем, рассказывал ли он страшные или веселые истории, рисовал ли забавных чертей или придумывал игры – в «муравейных братьев» и «зеленую палочку».

        Дети забирались под стулья, загораживали их подушками, завешивали платками и сидели там, в темноте, тесно прижавшись друг к другу. Эта игра нравилась своей таинственностью, она напоминала о муравейной кочке. Как завороженные, слушали младшие о тайне, которую написал Николенька на зеленой палочке и зарыл ее на краю оврага в лесу Старый Заказ. Кто найдет ее, сразу сделает всех людей счастливыми.

        На всю жизнь запомнил лев Толстой сказки Николеньки, а в зеленую палочку, в любовь всех людей, которая уничтожит зло, верил в старости тал же свято, как и в детстве.

        Рядом с этой святыней он завещал похоронить себя рядом с символом братской любви, с символом детства и родства. Именно из детской игры выросло толстовское стремление к самосовершенствованию, искание истины, постижение братской любви к ближнему.

        Особым событием для Толстого стала его женитьба на С.А.Берс. По словам Толстого, когда с желанием у него «совпали все условия счастья», он вступил в новый, самый плодотворный период своей жизни.  Теперь на протяжении долгой его жизни всегда с ним рядом будет жена. Она подарит ему … детей. Переписывая его рукописи, Она будет создавать атмосферу, в которой рождались и детища Толстого – его произведения. Глядя на фотографии семьи Толстого, понимаешь, что  Софья Андреевна совершила свой материнский подвиг – материнский, женский, человеческий.

        Толстого нельзя представить вне семьи … Образы Толстого нельзя представить вне отношения к семье…

        Один из биографов писателя – В.Жданов – утверждает, что «Война и мир» «создана в семье, она вышла из нее». В книге В. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого» можно прочитать и такие строки: «Кто не узнает в Софье Андреевне Наташу Ростову после замужества?.. Ее быструю перемену, когда пошли дети, ее ревность ко всему, что не относилось к семье, ее сочувствие к работе мужа, пока она была тоже в семье, наконец,

ее поглощение детской… - все это узнал Толстой в своей жене и перенес в роман. Толстой оценил Наташу и признал ее жизнь единственно правильной жизнью женщины».

Многое из жизни Л.Толстого в его произведениях нашло воплощение. Члены его семьи узнавали себя в героях романа «Анна Каренина».

        Хотя Софья Андреевна прекрасно разбиралась в том, что такое художественное обобщение, она узнавала себя в образе Кити.

        В романе есть эпизод, когда Кити по начальным буквам, которые пишет Левин на ломберном столике, угадывает значение слов. Это очень напоминало Софье Андреевне ее объяснение с Толстым.

         - Я следила за его большой, красной рукой и чувствовала, что все душевные силы и способности, все мое внимание были сосредоточены на том мелке, на руке, державшей его, - писала она в своем дневнике.

        При чтении романа в памяти вспыхивали и другие эпизоды семейной жизни, известные только домашним. Так, например: «он (Левин) был поражен той определенностью, с которой она (Кити) отказалась от поездки за границу и решила ехать в деревню». Софья Андреевна записала:

        - Когда мы с Львом Николаевичем говорили о будущем, он предлагал мне избрать. Что я хочу: т.е. где хочу быть после свадьбы; остаться пожить в Москве с родными, или ехать за границу, или прями на жизнь в деревне Ясная Поляна. И я избрала последнее, чтобы сразу начать серьезную семейную жизнь».

Конечно, нельзя думать, что отношения супругов были простыми и безмятежными.

Такого вообще не может быть, если речь идет о человеке.  Тем более о человеке противоречивом, ищущем, сомневающемся, о человеке, который считает, что «нужно бороться и искать, начинать и бросать, снова начинать и бросать, а спокойствие – душевная подлость».

        Созвучны были и взгляды на семью.  По мнению писателя-философа брак, семья были «труднейшим и важнейшим делом жизни», в котором есть взлеты и падения, и счастье, и горе. Позднее Лев Николаевич запишет в дневнике: «У нравственного человека семейные отношения сложны, у безнравственного все гладко».

        Сложность этих отношений отразили и семейные фотографии.

        Вот одна из них – Л.Н. и С.А. Толстые в 48-ю годовщину свадьбы 25 сентября 1910 года. Постоянно задерживаюсь на этой фотографии – она вызывает  все новые и новые вопросы. Два человека рядом, вместе, но словно врозь. Он в черной простой рубахе, подчеркнуто не светский, она в белом, праздничном платье.  И положение рук тоже разное: он будто снисходительно позволяет жене держать его за руку, она держится двумя руками, словно боится потерять, словно надеется удержать все время удаляющийся от нее мир.

И взгляд каждого из супругов. Различное  выражение глаз, отраженного в них несхожего настроения нельзя не заметить.

Именно по поводу этой фотографии Толстой записал в «Дневнике

для одного себя»: «Опять просьба  стоять для фотографирования в позе любящих супругов. Я согласился, и все время стыдно».

Именно «согласился» и «просьба» - слова, выражающие состояние каждого из супругов.

О чем с надеждой просит Софья Андреевна своего мужа? Читая книгу о жизни писателя, мы понимаем: это просьба не просто о позировании перед камерой,  это попытка сблизиться, защитить перед посторонними взглядом тяжелую семейную драму, это стремление быть вместе, пусть и на краткий миг. Удивительно, что именно этот миг, который Толстой считал фальшивым, останется запечатленным для потомков.

А еще останутся дневники и письма. И в них будет та же боль и та же просьба о человеческом тепле, об участии, о любви:

- Живу в деревне охотно, всегда радуюсь на тишину, природу и досуг. Только бы  к т о – н и б у д ь,  кто относился бы ко мне поучастливее! Проходят дни, недели, месяцы – мы слова друг другу не скажем. По старой памяти я разбегусь со своими интересами, мыслями – о детях, о книге, о чем-нибудь – и вижу удивленный, суровый отпор как будто он хочет сказать: А ты еще надеешься и лезешь ко мне с своими глупостями?.. Возможна ли еще эта жизнь вместе душой между нами? (Дневник, 20 ноября 1890г.)

Невольно мы сочувствуем этой женщине. Но вместе с этим мы не можем обвинять или даже упрекать Толстого. Он иначе переживал разногласия в семье, но он тоже испытывал душевную боль.

Причина ее в неразрешимых внутренних противоречиях Толстого, противоречиях между новыми убеждениями Толстого и интересами его же семьи.

 В. Жданов пишет: «Семья, дети были одной из главных причин мрачного настроения Толстого… Он особенно болезненно относился к неприятным для него проявлениям барской жизни».

Чтобы отказаться от привилегий «барской жизни», Толстой соглашается на раздел имущества среди детей и отказывается от своих литературных прав. Толстой никак не мог примириться,  что его произведения последнего периода, мысли о духовном поиске, о развращении души материальными благами, делались для его семьи средством обогащения и, как считал писатель-философ, тем самым умножали зло, подрывали  значение его нравственной проповеди. 

Толстой, действительно, оказывается в тяжелейшей ситуации. «То, что служило Толстому во благо, теперь обратилось для него во зло. То, что делало семью счастливой, - духовная, творческая жизнь Льва Николаевича – теперь делает семью несчастной. Прежде он и семья взаимно питали друг друга, теперь их интересы противоположны,  и они вступили в борьбу, защищая каждый свои права на жизнь, временами ожесточаясь, временами примиряясь и срываясь опять». (В.Жданов)

        Опять возвращаюсь к юбилейной фотографии Толстых… Может быть, его взгляд выражает то же состояние, которые в дневнике он выразил словами: «Скучно. Тяжело. Праздность. Жир. Музыка. Тяжело, тяжело… Тоскую очень о несообразности жизни».

И все же, несмотря на душевную тяжесть, на чувство фальши, Толстой не может порвать с родными.  Из книг мы узнаем, что жизнь в семье Толстой считает лучшей формой служения добру. Он пишет друзьям: «…причины, препятствующие этой перемене, из тех самых основ

любви, во имя которых эта перемена желательна и вам и мне… Не могу сделать горе, несчастье, вызвать раздражение, зло в женщине, которая … исполняет все выпавшее на ее долю…»

        Читая о последнем десятилетии жизни Льва Толстого, мы узнаем о переживаемых этим великим человеком страданиях.  И все же, мне кажется, можно сказать, что даже в  эти тяжелые годы в жизни писателя был свет. Это, конечно, поиск истины, желание помочь бедным людям, стремление к добру. А еще этот свет излучала внучка Льва Толстого Танечка Сухотина, дочь Татьяны Львовны. 

        Рассматривая фотографии Толстого, нельзя не остановиться на тех, где он с внучкой. Особенно поражает та, что сделана зимой 1908 года.

Ясная Поляна. Холодная русская зима.     И два человека – Он, пожилой человек, одетый в черный тулуп, и Она, трогательное существо в белой шубке. Он - большой, в черном, смотрит сверху. Она – маленькая, в белом, смотрит снизу вверх. Но они не разделены, а объединены.  Их взгляды направлены друг на друга и смотрят друг в друга. Он для нее не граф, не великий философ, не автор «Войны и мира», а - дедушка.  Дедушка большой, необыкновенный и при этом свой, родной.  Она для него – не просто внучка, а серьезный, заслуживающий пристального внимания человек. Он с ней не играет, а словно общается на равных, на понятном им обоим языке.

 И Она смотрит на него прямо, ясными, распахнутыми глазами, словно изучает его, что-то спрашивая, ведет с ним важный, серьезный разговор.  И в нем не может быть фальши, притворства, корысти.  Дедушка и внучка крепко держатся за руки.

Их  объединяет доверие друг другу, родство душ. Они друг для друга опора и поддержка.

Наверное,  в Танечке Сухотиной Толстой видит проявление детскости – того состояния души, которое нравственный человек забирает с собой из детства и которое всю жизнь помогает ему любить «добро, простоту и правду».

Еще раз пролистываю любимую книгу. Фотографии… Документы… Очерк из жизни Льва Толстого. Благодаря этой книге я теперь другими глазами смотрю на своего деда. Наверное, и в его жизни были душевные страдания, боль, поиски смысла жизни. Ведь не случайно он всегда любил чтение, собрал библиотеку и хранит ее как одну из важных ценностей своей жизни.

Благодаря книге о судьбе великого писателя я иначе смотрю на свою семью. Мне кажется, что семья – это огромное счастье, которое мы не всегда замечаем. И пусть в нашей семье, как в любой другой, бывают споры, разногласия, мы счастливы тогда, когда мы вместе. А еще я поняла, что семья - это хрупкий мир. Его надо хранить любовью.