ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА В ШКОЛЬНОМ И ВУЗОВСКОМ ИЗУЧЕНИИ

ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА В ШКОЛЬНОМ И ВУЗОВСКОМ ИЗУЧЕНИИ

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению отдельных аспектов творче- ства М.Ю.Лермонтова и призвана помочь учителю-словеснику, а также ву- зовскому преподавателю в активизации интереса школьников и студентов к изучению личности великого русского поэта и постижению его художе- ственного наследия.

Ключевые слова: творчество, духовность, культурное наследие, лирика, поэтика, учитель-словесник, ученик, личность, урок, лекция.

Abstract. The article considers certain aspects of M.Y.Lermontov’s art and is designed to help the teachers and university professors to enhance students’ in- terest to study the personality of the great Russian poet and comprehend his ar- tistic heritage.

Keywords: creativity, spirituality, heritage, poetry, poetics, teacher, student, person, lesson, lecture.

М.Ю.Лермонтов актуален всегда. Это ак- сиома. И очередное обращение к личности и творчеству поэта в год его двухсотлетия мне показалось важным и, как никогда, необходи- мым. Попытаюсь хотя бы пунктирно подчерк- нуть актуальность и неоценимую роль творче- ства Лермонтова и для далеко не простых реалий дня сегодняшнего.

К сожалению, сейчас и школьный курс словесности, и вузовский проходят стоиче- ское испытание на прочность. Никогда учи- тель литературы не оказывался в столь слож- ном положении, как сегодня. Мы привыкли воспринимать как незыблемый постулат суж- дение о приоритетности филологических дисциплин. Сама мысль об их сокращении до недавнего времени казалась нам проти- воестественной. В прежние времена учите- лю-словеснику не приходилось особо утруж- дать ни себя, ни учеников объяснениями того, какую роль в жизни человека играют чтение и книга. Сказывалась прочная рос- сийская традиция: литература всегда была у нас не только средоточием высокой поэзии и чувственности, но и выражением обще- ственной мысли. Роман, повесть, стихотво- рение были для нас и лирической исповедью, и философским трактатом, и психологиче- ским текстом. Литература рассматривалась как важнейшее средство формирования ду- ховности, эстетического вкуса, речевой и интеллектуальной культуры.

Сегодня, к нашему большому сожалению, ситуация совершенно иная. У изящной сло- весности потихоньку отвоёвывают свои плац- дармы и сферы влияния дисциплины, прежде даже не помышлявшие о таком вторжении в

«святая святых». Получается, что литературе сегодня нужно как бы подтверждать свою кон- курентоспособность.

Политические и экономические катаклиз-

А.Белюкин. Илл. к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Тучи». 1981

мы последних двух десятилетий язык и лите- ратуру как основную линию обороны авто- номной личности начали взламывать одной из первых. При этом опрометчиво забыва- лось, что результат этого взламывания может

2 Литература в школе. 2017. № 2.

оказаться совершенно неожиданным и со- вершенно противоположным. Ведь недаром Достоевский в своё время писал, что в об- щечеловеческую семью мы можем попасть только как национальная определённость и

сохранённость: да, собственно, этим мы ин- тересны и значимы.

Современный старшеклассник совершен- но искренне не понимает, зачем ему нужна книга и почему такое количество времени он

вынужден тратить, скажем, на постижение существа спора между Базаровым и Кирса- новым, а Татьяна Ларина, к примеру, могла бы просто «скинуть» Евгению Онегину коро- тенькую эсэмэску и не утруждать себя напи- санием длинного признательного послания. Современный старшеклассник будет убеждать вас, что жизнь по рецептам, ска- жем, Наташи Ростовой или Пьера Безухова абсолютно несостоятельна, а книга — это устаревший и неудобный носитель инфор- мации. Да и вообще, что такое книга в сравне- нии с Интернетом! Многочисленные гаджеты куда эффективнее, современнее, «круче». Та- ким образом, получается, что классический императив «нужно больше читать» сейчас нуждается в куда более серьёзной аргумен-

тации, нежели ранее.

Сегодня учителю литературы всё труднее достучаться до сердца подростка, очень ча- сто классический художественный текст остаётся непрочувствованным, даже не бегло и формально прочитанным, а спешно и по диагонали просмотренным и пролистанным в планшетнике.

Поэтому современному учителю-сло- веснику отводится в наши дни, как никогда, важная миссионерская роль. Его задача — вернуть уважение к книге, к той самой до- стопочтимой книге, которая на протяжении своей долгой истории становилась средо- точием Божественного глагола и дьяволь- ских происков, лучом спасительного света и сгустком искушений. Задача учителя-сло- весника — наглядно показать и убедительно доказать, что если речь идёт о формирова- нии умственной и духовной культуры лично- сти, об истинном самостоянии человека, то литература здесь по-прежнему вне конку- ренции. Такое наставническое предназначе- ние Учителя-словесника, не побоюсь пре- увеличения, сродни подвижничеству и Божь- ему Промыслу. Однако вернусь к теме предлагаемой статьи.

Лермонтов — один из самых любимых поэтов юношества. Его стремительный порыв к свободе, бескомпромиссность и, наконец, личная трагедия особо привлекают молодое поколение. И в связи с этим биография, лич- ность, творчество поэта, как единое целое, оказывают огромное эмоционально-воспи- тательное воздействие и на школьников, и на студентов. Лирические произведения прежде всего воспринимаются сердцем; знакомство с ними и разбор их помогают развивать куль- туру чувств юношества, культуру пережива- ний, обогащать духовную жизнь молодёжи, помогают ей узнавать нечто новое о жизни, человеке, сложности и в то же время радости человеческих взаимоотношений.

Воспитание читателя, тонко восприни-

мающего поэзию, умеющего постигать внут- ренний строй мыслей и чувств лирического произведения, — одна из первостепенных задач как школьного учителя, так и вузовского преподавателя литературы. Нравственное воздействие лирики Лермонтова на учащихся зависит в значительной степени от целена- правленного развития у них эстетического

чувства, интереса и любви к поэзии. Этому способствует соблюдение ряда психолого- педагогических, методических условий: пси- хологическая настроенность на восприятие произведения, глубина эмоционально-об- разного впечатления, включённость в сопе- реживание лирическому герою, осмысление художественного своеобразия произведе- ния, обретение лично дорогого в нём.

В развитии этих ценных слагаемых лич- ности большое значение имеет создание и в школьном классе, и в студенческой аудито- рии особого лирического настроения, кото- рое можно было бы определить как поэтиче- ское, помогающее обучающимся наиболее органично вступить в сопереживание с лири- ческим героем. Возникновение творческой атмосферы в классе или аудитории зависит не только от чтения самих произведений, но и от всего содержания, структуры, темпа, эмоциональной наполненности занятия, ха- рактера взаимоотношений между учащимися и учителем, студентами и вузовским препо- давателем. Важно помочь юношам и девуш- кам войти в поэтический мир лермонтовской лирики, раскрыть многообразие авторских переживаний, мир высоких мыслей и чувств. Этому будет способствовать и лекция о свое- образии личности поэта, и выразительное чтение его стихотворений, и проведение ли- тературно-музыкального вечера, и экскур- сии, и часы поэзии, и, конечно же, самостоя- тельная работа самих учащихся.

Многогранное развитие личности школьника во многом осуществляется в про- цессе самостоятельной деятельности: вот почему такую большую роль играет правиль- но организованная учителем самостоятель- ная работа учащихся. Изучая те лирические произведения, которые указаны в програм- ме, следует стимулировать и более широкое ознакомление школьников с лирикой поэта, пробуждать интерес к ней, и с этой целью необходимо отобрать для самостоятельного анализа стихотворения, не изучаемые в классе.

От урока к уроку нужно усложнять как

фронтальные, так и индивидуальные задания, повышать степень самостоятельности школь- ников, сделать задания более разнообраз- ными, учитывая при этом особенности лич- ности учащихся: уровень их литературного развития, возникший интерес к поэзии Лер- монтова, их индивидуальные возможности. Каждое из заданий должно пробуждать у уча- щихся желание самостоятельно подойти к решению поставленной учителем задачи, проявить познавательную активность, и, главное, повышать интерес и к лирике поэта, и к его личности.

Задания с установкой на развитие вооб-

ражения учащихся могут сменяться задания- ми, требующими не только воспроизведения картин, но и их осмысления, сопоставления с уже известными по другим стихотворениям, от анализа отдельного стихотворения — к циклу стихотворений, объединённых одной темой и т. д. Среди различных видов само- стоятельных работ видное место может за-

нимать сравнительный анализ стихотворе- ний, близких по тематике: например, В.Бене- диктов и Лермонтов о назначении поэзии («Пиши, поэт, слагай для милой девы…» и

«Поэт»); «Пророк» Пушкина и «Пророк» Лер- монтова; образ поэта-гражданина в стихо- творениях Рылеева, Пушкина и Лермонтова; тема любви в лирике Пушкина и Лермонтова. Поэзия Лермонтова, насыщенная фило- софскими, остросоциальными проблемами, контрастными чувствами, сложна для само- стоятельного чтения подростков и может вы- звать у них противоречивые нравственные представления. Это обстоятельство ведёт к необходимости соотносить каждое изучае- мое стихотворение с проблематикой, пафо- сом всего творчества Лермонтова, выявлять

нравственно-эстетический идеал поэта.

Сегодня творчество М.Ю.Лермонтова снова приобретает своё предельно острое звучание и переживает новый виток актуаль- ности и востребованности. Показателен так- же и тот факт, что произведения Лермонтова менее всего поддаются конъюнктурному ан- гажированию и ситуативным «подгонкам». Поэзия Лермонтова щедро одаряет нас вы- сокой человечностью, пониманием своей жизни как частички неугасаемой вечной силы, именуемой духовностью, обогащает нас осо- знанием своей личной значимости и, стало быть, ответственности за свои поступки, ибо только продуманные действия ведут к добру, утверждению жизни, что для самого поэта являлось высшей целью земного существо- вания:

В толпе людской и средь пустынь безлюдных В нём тихий пламень чувства не угас:

Он сохранил и блеск лазурных глаз,

И звонкий детский смех, и речь живую,

И веру гордую в людей, и жизнь иную [1: 34].

(Памяти А.И.Одоевского, 1839)

Приведённые строчки были посвящены Лермонтовым А.И.Одоевскому по случаю его ранней смерти. Но вместе с тем они в значи- тельной степени характеризует и те импуль- сы, которые мы воспринимаем сегодня от самого Лермонтова. Обращаясь к нему, мы как бы заряжаемся энергией жизни, заклю- чённой в его спрессованном стихе, часто облитом «горечью и злостью».

Поэзия Лермонтова в силу своей гро- мадной смысловой концентрированности не может восприниматься как некое расхожее чтиво, для того чтобы скоротать, или хуже того — «убить время»: она требует серьёзной работы мысли и души. И это счастье! Счастье, что есть творчество, требующее такой рабо- ты. Есть поэзия, через которую умнеет и до- бреет всё, что только может поумнеть и по- добреть. Однако это же определяет и неко- торые трудности сегодняшнего изучения творчества Лермонтова (причём не только его одного) как в вузе, так и школе.

Попробую обозначить, в чём они состоят. Прежде всего, полагаю, в том, что и школь- ники, и студенты лишь частично восприни- мают глубочайший смысл и богатейший под-

3

текст того, что заключено в произведениях Лермонтова. А поскольку истинное искусство всегда человечно, то, стало быть, молодые поколения недобирают именно в этой сфере, а конкретнее — в нравственности, что, в свою очередь, порождает другие перекосы в быту, в экономике и т. д.

Причин происходящего много. И нам, филологам, необходимо, я считаю, посмот- реть на это дело со своих «цеховых» позиций и осознать свои недоработки. А они, не будем скрывать, есть, и весьма существенные, не- смотря на известные достижения отечествен- ного лермонтоведения в целом.

На мой взгляд, одним из основных недо- статков массового, в особенности школьно- го, обучения является тот факт, что, сосре- доточившись на выявлении природы лер- монтовского отрицания, мы как-то забыли о другой стороне творчества — утверждении, гармонии, что было заветною мечтою тос- кующего и бунтующего поэта. В итоге очень многое из того, что связано с нравственно- философским и эстетическим содержанием в творчестве Лермонтова, остаётся как бы в тени, на обочине. Поэтому не только на уро-

Л.Непомнящий. Илл. к стихотворению М.Ю.Лермонтова

«Она не гордой красотой…». 1987

ках, но и на страницах серьёзных литерату-

роведческих изданий подчас всё сосредо- точено вокруг борьбы поэта с самодержави- ем, пошлой дворянско-аристократической средой. Разумеется, всё это было в творче- ской практике поэта, но диктовалось оно, в конечном счёте, не целями политической борьбы как таковой, а стремлением отыскать пути духовного и социального возрождения человека. Именно в этом стержень, суть и главные смысловые сгустки поэзии Лермон- това, они-то и остаются, к сожалению, не- востребованным кладом на занятиях и в шко- ле, и в вузе. Да и наставникам молодёжи по- рою самим нелегко добраться до этого клада вследствие несовершенства методик, коли- чества отведённых на изучение часов (осо- бенно в последнее время), непоследова- тельности и изменений учебных программ, несоответствия учебного материала возрас- ту школьников и т. п.

Кроме того, трудно согласиться с до-

вольно распространённой традицией, когда почти вся характеристика творчества Лер- монтова сводится подчас к раскрытию моти- вов борьбы великого поэта с окружающей действительностью. Не стремясь к искус- ственному утрированию, замечу, что и в про- грамме, и в учебниках есть соответствующие посылки о нравственно-эстетическом свое- образии произведений Лермонтова. Но всё это нередко остаётся посылками. Главная же работа идёт в плане откатки и отшлифовки весьма усечённого и дистиллированного об- раза великого поэта, который будто бы только то и делал, что «ненавидел», «пылал револю- ционной страстью» и беспрерывно «боролся с самодержавием».

Безусловно, не следует отрицать объ-

ективной роли творчества Лермонтова в деле возбуждения демократических на- строений. Но ведь нельзя же всё сводить к политическому сопротивлению поэта, уре-

4 Литература в школе. 2017. № 2.

зая другие аспекты его творчества, не сле-

дует заковывать Лермонтова в латы исклю- чительно бунтаря-ниспровергателя само- державно-крепостнического режима. Разве этическое, философское содержание лири- ки поэта не является чудесной силой, кото- рая может «выпрямлять» человека? И разве в восприятии природы Лермонтов менее ве- лик, чем в своём общественном максима- лизме? Да и максимализм его был порождён необходимостью отстоять незамутнённость человека, сохранить его вечно целительные связи с естеством, с природой. И, я думаю, для всех является очевидным сегодня, что если прервутся эти связи, то прервётся и сама жизнь человека на этой земле. А это значит, что и «ландыш серебристый», кото- рый радовал глаз великого поэта, и «мали- новая слива», и «свежий ветерок», который ласкал поэта, и многие другие метафориче- ские образы сегодня уже нельзя интерпре- тировать только как знаки умиротворения человека, уставшего в борьбе с самодержа- вием. В первую очередь для нас это знаки жизни, которая выше и прекраснее любых временных и конъюнктурных отношений и зависимостей. Научить юношество воспри- нимать тайну и красоту мироздания, как она выражена во многих произведениях Лер- монтова, — значит помочь юным поколениям стать носителями, а не разрушителями са- мой этой жизни.

Или, допустим, взять, к примеру, такую хрупкую и деликатную сферу нашей жизни, как интимно-этические отношения. Не скажу, что порнография совершенно захлестнула нас, но в то же время всё учащающиеся и справедливые негодования многих извест- ных мастеров нашей культуры, искусства и самих зрителей по поводу иных слишком вольных интерпретаций и слишком «зазем- лённых» приёмов изображения «любви» в не- которых театральных и киноактёрских кол-

лективах заставляют задуматься. И невольно

мысль вновь возвращается и обращается к классикам, которые завещали нам целомуд- ренное отношение к красоте, женщине, от- стаивали святость интимного чувства. И Лер- монтов стоит здесь в первом ряду:

Кто объяснит, что значит красота:

Грудь полная, иль стройный гибкий стан, Или большие очи? — Но порой

Всё это не зовём мы красотой:

Уста без слов — любить никто не мог; Взор без огня — без запаха цветок!

О небо, я клянусь, она была Прекрасна!.. я горел, я трепетал, Когда кудрей, сбегающих с чела, Шёлк золотой рукой своей встречал, Я был готов упасть к ногам её, Отдать ей волю, жизнь, и рай, и всё,

Чтоб получить один, один лишь взгляд

Из тех, которых всё блаженство — яд! [1: 259] (Она была прекрасна, как мечта…», 1832)

В приведённом отрывке легко заметить, что духовное начало («один лишь взгляд») в любви не только первично, но и едва ли не абсолютно, во всяком случае, вне его лю- бовь — не любовь, суррогат. Уж и не знаю, можно ли сегодня надеяться на то, чтобы та- кое понимание вернулось к нам в полном объёме? Но очень бы хотелось.

Возможно, в таком рассуждении и со- держится недооценка известного тезиса о том, что доминирующей чертой творчества Лермонтова является мятежность (этот вы- вод поддерживал в своё время ещё Белин- ский) и с «небом гордая вражда». В целом считаю данный тезис справедливым, но при- менять его, как мне кажется, следует гибче. Во всяком случае, не так, как мы делали до сих пор.

Прежде всего необходимо уяснить, в чём смысл и причины лермонтовской «мятежно-

сти», его «вражды», что он хотел утвердить в человеческом сознании и людских отноше- ниях. Отмечу, что ответы на эти вопросы и в аудитории, и в классе зачастую звучат пре- дельно категорично, иногда даже недопусти- мо прямолинейно, вследствие чего, вольно или невольно с опорой на Лермонтова, при- вивается мысль о том, что главное достоин- ство человека состоит в его умении посто- янно бороться, побеждать, не смиряться, протестовать, отрицать и т. д. Мы так при- способили поэзию Лермонтова ко всей этой работе, что уже и не замечаем того, что дан- ные мотивы присутствуют в поэзии Лермон- това как условие всеобъемлющей любви, любви к жизни и человеку. Позволю себе привести две цитаты из Лермонтова, которые хорошо известны специалистам, но которых нет ни в одном существующем ныне учебнике по литературе как вузовском, так и в школь-

ном, а ведь в них, по сути, квинтэссенция лермонтовского пафоса:

Я не могу любовь определить,

Но это страсть сильнейшая! — любить Необходимость мне; и я любил

Всем напряжением душевных сил [1: 176].

(«1831-го июня 11 дня»)

Эти строчки были написаны в 1831 году и относятся не только к чувственной любви, любви к женщине. Второе стихотворение было создано поэтом уже в зрелую пору его творческого пути, а если быть точным, то в 1839 году:

Есть речи — значенье Темно иль ничтожно, Но им без волненья Внимать невозможно.

Как полны их звуки Безумством желанья! В них слёзы разлуки,

В них трепет свиданья.

Не встретит ответа Средь шума мирского Из пламя и света Рождённое слово;

Но в храме, средь боя И где я ни буду, Услышав, его я

Узнаю повсюду.

Не кончив молитвы, На звук тот отвечу, И брошусь из битвы

Ему я навстречу [1: 40].

(1839)

И.Архипов. Илл. к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Бородино». 1973

Возникает вполне закономерный и ре- зонный вопрос: что же это за звуки такие, что за речи такие, заслышав которые поэт готов оставить не только битву, но и молитву? Мне трудно согласиться с мнением уважаемого исследователя Л.Г.Фризмана, автором статьи об этом стихотворении в «Лермонтов- ской энциклопедии» (М., 1981), что «именно в звуках, а не в их значении, пустом и «ни- чтожном», кроется для Лермонтова истинная причина покоряющей силы слова» [2: 158]. Получается, что в этих звуках нет содержания или, во всяком случае, оно ничтожно для ав- тора. Считаю, что это не так. С моей точки зрения, ничтожно лишь травестийное вос- приятие данного содержания, но не оно само в своей истинности. Для поэта оно огромно и значимо, хотя и не поддаётся адекватному и точному в своём словесном эквиваленте вы- ражению. Безусловно, это содержание свя- зано с любовью в самом многомерном и ши- роком смысле слова. И именно на них, на

«звуки» любви, добра, красоты, истины, и го-

тов откликнуться поэт всегда и всюду — даже если бы пришлось броситься для этого из са- мой что ни на есть напряжённой и героиче- ской битвы. Значит, с «небом гордая враж- да» — это лишь начало характеристики лер- монтовского пафоса, сопрягающегося в конечном счёте с устремлениями к идеалу («ищу земного упоенья»).

Однако с раскрытием лермонтовского идеала дело обстоит, как мне кажется, ещё хуже, чем с толкованием основной доминан- ты творчества поэта.

Подходить к рассмотрению этого крайне непростого вопроса с набором каких-то од- нозначных и линейных суждений, конечно, не следует. Но вот когда знакомишься с некото- рыми популярными изданиями и даже от- дельными научными работами, то невольно складывается впечатление, будто бы у Лер- монтова вообще нет идеала как такового. А вот «отрицание», «тоска», «жалобы на дей- ствительность» — этого пожалуйста, сколько угодно. Что же касается идеалов, то тут, из- вините, всё в тумане, зыбко, неопределённо очень, тем более что убит в двадцать шесть с

5

небольшим лет — какие могут быть идеалы у разочарованного и измученного человека?!

Что можно сказать на это? Конечно, если под идеалом подразумевать прописные ис- тины, сдобренные высокопарной риторикой, то такого идеала у Лермонтова искать не следует. Но так сегодня (как некий катехи- зис), кажется, никто идеалы уже и не трактует. Поэтому истинный идеал Лермонтова, я ду- маю, нужно усматривать в самой сущности его творений, в философско-этических прин- ципах его отрицания, в порывах (очень раз- нообразных с точки зрения форм поэтиче- ского воплощения) к высокому, совершенно- му. Но вот незадача: дети командных и, можно сказать, регламентированных эпох, мы и сами разучились реагировать на тре- петное излучение чувств в лирике Лермонто- ва, — да и не только Лермонтова! Скажем, искренность. С этим чувством люди частень- ко попадали (и попадают теперь), мягко го- воря, впросак. А милосердие или верность дружбе? Последнее вообще считается семи- степенным делом в нашей «инновационной» и быстротекучей жизни. Были бы успехи по службе, в бизнесе, материальный достаток да хорошие отношения с «начальством», а уж без дружбы как-нибудь проживём!

Говорить о тоске по идеально-прекрас- ному не стану. К чему она нам, когда мы при- выкли поклоняться прагматике, рацио, удач- ливости? Вот так и усреднилась поэзия Лер- монтова в нашем восприятии, так затуманилась линия и мера высокого идеала в его лирике. В школьном же преподавании она подчас и вовсе отсутствует.

По всей видимости, именно из этого же корня идёт также и долгая, перманентно то возникающая, то прекращающаяся полемика о том, кем был Лермонтов по сути своего творчества: романтиком или реалистом? Ведь если романтиком, то, стало быть, не только таинственное, психологически про- тиворечивое, но и мистическое в поэзии ги- ганта как-то надо объяснять. Проще оказа- лось «выпрямить» поэта, свести все его устремления к борьбе за свободу и всё это связать с реализмом, а зыбкое, многопод- вижное и противоречивое — с романтизмом, затем негласно и как бы ненамеренно ото- двинуть в разряд не самого существенного. Стремление как можно больше найти у Лер- монтова «реалистического» и, значит, более совершенного, к сожалению, и сейчас при- сутствует в отдельных исследованиях. Всё это не могло не сказаться на составлении методик и пособий, в которых постепенно приоритеты духовного подвижничества Лер- монтова стали подменяться приоритетами социального противоборства, и тем вольно или невольно приглушалось многоцветье лермонтовских образов. Между тем какая широкая перспектива открывается для мо- лодых поколений в усвоении таких человече- ских качеств, как духовная наполненность интимных отношений, умение слушать голос своего сердца, желание деятельных свер- шений как условия нравственного формиро- вания личности, несовместимость подлин-

6 Литература в школе. 2017. № 2.

ного достоинства с унижением других, ме- лочных желаний — с истинными потребно- стями души и т. д.!

Пробиться к этому мешают также плохой стиль, заумный язык, дурные приёмы, с по- мощью которых приступаем подчас к анализу лермонтовских произведений.

Я уже говорил о том, какой серьёзный вред изучению творчества Лермонтова (и не только его) приносит чисто социологизатор- ский подход и анализ, оторванный от нрав- ственных, философско-эстетических про- блем творчества. В то же время есть и другая крайность: вольное или невольное отключе- ние эстетического анализа от социального. В этом случае преобладающей тенденцией становится формально-эстетический разбор, вследствие чего убивается и форма, и со- держание. Не часто, правда, но иногда такие анализы встречаются и в «Лермонтовской энциклопедии», которую, безусловно, можно и нужно рассматривать как значительный вклад и в изучение жизни и творчества поэта, и в развитие отечественного лермонтоведе- ния в целом.

Не могу не сказать также и о том, что в

последние годы нас просто заполонили вся- кого рода «концепты», «уровни», «синтагмы»,

«амбивалентности», «парадигмы», «про- странственно-временные модусы», «некон- венкциональная метафоризация» и десятки других подобных определений и терминов, засилье которых буквально глушит в иных

«учёных» сочинениях живое содержание лер- монтовской лирики. Но дело не только во внедряемой терминологии. Куда как большую опасность, с моей точки зрения, представ- ляет стиль (иногда его называют «структу- ральным»), сознательно ориентированный на изобретение и демонстрацию заведомо

«усложнённых», а чаще абстрактных наукооб- разных понятий. Внутренне они между собой не связаны, не отражают и не вскрывают так- же и суть образа или поэтического пафоса, что в первую очередь, очевидно, и должно составлять цель и объект литературоведче- ского анализа. Однако за «прогонкою», экви- либристикой слов не почувствуешь и юдоли той муки, того стона души, которыми прони- зана поэзия Лермонтова, поэтому в подобных случаях очень сложно вести речь о каком-то там приближении лирики поэта к уму и сердцу современного читателя.

Подобный квазиучёный язык находит широкое распространение в диссертациях магистрантов и аспирантов, что в особенно- сти тревожит научную общественность. Ведь сегодняшние магистранты и аспиранты — завтрашние преподаватели вузов, от них идёт учитель, oт учителя — ученик, ученик становится студентом и т. д. Возникают, та- ким образом, целые пласты и зоны, где гос- подствует омертвлённый, ничего общего не имеющий с живой сутью литературы «ана- литический» язык.

Таким образом, получается, что про-

блем, связанных с более качественным из- учением творчества Лермонтова, как и всей отечественной литературы, хоть отбавляй.

И, отдавая дань памяти великому поэту, надо отказаться от привычного представле- ния о том, что с изучением его наследия у нас всё в порядке. Отнюдь. И если мы уже однажды бросили клич: «Вперёд, к Пушки- ну!», — то ещё с большей силой эта потреб- ность ощущается сейчас по отношению к творчеству Лермонтова. К Лермонтову надо идти, подниматься на уровень его сознания, чувствований. Следует обновлять методо- логию литературоведческих анализов в та- кой плоскости, чтобы раскрылись, наконец, и неповторимость, и духовное богатство, и поэтическое очарование, и нравственная притягательность его лирики, и сила креа- тивного потенциала бессмертных творений Лермонтова. И в этом контексте очень акту- ально, я считаю, звучат слова современного поэта Г.Ростовского:

Не классиком, закованным в кольчугу Проржавленных критических статей, А нашим современником и другом

Войдите в класс мой, Лермонтов, скорей!

В наше время, которое так истончило грани добра и зла, греха и святости, что они, по сути, перестают быть антиподами, когда размыты многие моральные критерии, когда порог нравственности отдельных членов об- щества понижен практически до нуля, юному незрелому уму трудно определить, «кто есть кто» и «что есть что» в окружающем его мире. И великая русская литература, обладающая огромным духовным и дидактическим потен- циалом, остаётся чуть ли не единственным нравственным ориентиром, и роль учителя- словесника в первую очередь и заключается в приобщении молодых людей к этому нрав- ственному роднику, и творчество Лермонтова является одним из таких духовно оберегаю- щих и духовно сберегающих источников. Кро- ме того, литература опять-таки является едва ли не единственным предметом, который ориентирован прежде всего на воспитание чувств, художественного мышления, форми- рование нравственных устоев и жизненных позиций молодого человека.

И если школьный учитель-словесник, ву-

зовский преподаватель хотят добиться серь- ёзных результатов в своей работе, то они должны отдавать себе отчёт в «стратегиче- ских» целях преподавания литературы, они должны знать ответы не только на вопросы

«что?» и «как?», но и на вопрос «зачем?». При этом необходимо, чтобы смысл упомянутого вопроса «зачем?» был ясен и ученику. В про- тивном же случае и преподавание, и сама

«прелестная роскошь словесности», как вы- разился Батюшков, превращаются в схола- стику и буквоедство.

ЛИТЕРАТУРА

1.            ЛЕРМОНТОВ М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. — M., 1952. — Т. 1. — С. 34.

2.            Лермонтовская энциклопедия. — М., 1981. — С. 158.