Урок "Исторические памятники в селе Троицкое"

В степи необъятно широкой

Курганы-могилы стоят

И тайну эпохи глубокой

Великую в недрах хранят.

А каменные бабы чуть надменно

На все взирают молча и лукаво.

О, сколько бы могли они поведать,

Но уст не разомкнуть.  Ах, боже правый!

Евграф Савельев.

Исторические памятники в нашем селе.

    О том, что наш край никогда не был безлюдным, говорят многочисленные курганы, разбросанные по сте­пи, да каменные бабы, стоявшие, как стражи, на их вершинах... Еще несколько десятилетий назад эти ка­менные изваяния, столь же загадочные, как и статуи острова Пасхи, можно было встретить не только в музеях, но и в нашем крае.

     На территории нашего села есть исторический памятник 10 века - это каменная фигура половецкой бабы. Половцы появились на Дону в 10 веке. Они пришли с острогов Алтая и принесли с собой особые, отличавшиеся от местных, обычаи и религиозные верования. Ученые считают, что на вершинах холмов они устраивали святилища, территорию вокруг которых обкладывали камнями, а в центре ставили каменную фигуру. Название такого места на их языке звучало как «баба», отсюда - и название памятника.

         

   Вокруг нашего села на самых высоких точках в степи, расположены одиночные или групповые курганы. Может они представляли   могилы или военно-наблюдательные пункты. Правда, иногда в уже готовом кургане хоронили какого-нибудь кочевника, мусульманина или казака, но главное назначение курганов—удобство наблюдения за скотом, рассыпавшимся по степи. Скотоводство — древнейшее занятие здешнего населения. Поэтому для обозрения окрестностей приходилось насыпать несколько курганов один близ другого. «Тайны донских курганов» В. Л. Моложавенко. – Ростов н/Д: Книжное издательство, 1967.

   Длительное время казаки были единственной силой на юге страны, которая не только оборонялась, но и атаковала базы турецко-татарской агрессии против России.   Много было пролито казачьей крови, по всей степи раньше стояли братские могилы, но время сравняло их с землей. Немало интересных людей видел наш край, много историй, печальных и веселых, героических и обыденных пережили наши предки за два с половиной века. Воспоминания и легенды передавались от поколения к поколению.

 В казачьих поверьях степную ковыль - траву считают травой мертвых, растущей на костях наших предков –казаков. Поэтому казаки никогда не рвут ковыль и не вносят ее в дом. Наши предки, веками жившие рядом с ковылем, никогда его не рвали ради простого интереса. Может быть из - за того, что с незапамятных времен в народе существовало поверье, кто сорвет ковыль и принесет его в жилище, того в скором времени постигнет несчастье. Это поверье сохранилось с тех времен, когда как только зацветал ковыль, на нашу землю устремлялись иноземные конники. И стоял тогда плач и стон на многие версты. Так ковыль началом цветения предупреждал о надвигающемся несчастье. Это растение и помогало бороться с врагами. Во время цветения ковыля в степи было недостаточно корма для лошадей. Вместе со скудным кормом вражеские лошади поедали и часть ковыля. Острые зерна этого растения втыкались в языки лошадей. После чего развивалось заболевание, которое очень трудно лечилось. Лошади не могли уже полноценно питаться. В результате слабели и погибали. Так ковыль помогал от набегов врагов.

 В народе это растение называют шелковой травой, травой-защитницей, травой горя, травой - печали. Нам рассказали такую легенду:
 «Вышли воины-русичи в бескрайнее поле степное, разноцветьем укрытое, начали с ворогом биться, да и полегли все, но басурманов побили...
А когда пришли люди на потоптанное, разрытое копытами поле, пособирали врагов мертвых и в ту речку покидали, что во вражью сторону текла, а своих похоронили, но не стали могильных холмов делать-разровняли все поле, чтоб ромашки на нем выросли и другие цветы вешние...
Только чудная стала трава на поле расти-жесткая, стеблистая, а под осень каждая травинка выбросила белые волосы. Поседело, выходит, поле от горя великого.
С той поры и повелось: погибнет казак в сече за землю родную, ляжет в нее костьми- и вырастет еще одна седая травинка, стоит да плачет под ветром.
И Ярославна, причитая по милому, поминает ковыль-траву: "О ветре, ветрило! Чему, господине, мое веселие по ковылю развея..."
  В старину на Дону ковыль за украшение считали-букет не был букетом без белой шелковистой метелки ковыля...
И еще ковыль- это растение -барометр. Его ость, как часовая пружина, при изменении влажности воздуха то скручивается, то раскручивается. По ковылю казаки предсказывали погоду, причем, круглый год! А вообще его назвали ковылем, потому что ковыляет, колышется под степными ветрами... 

               Есть еще одно поверье о “лазоревом цветке” - дикий степной красный тюльпан, распускающийся на короткое время в весенней степи. Не алые головки тюльпанов колышет ветер – это души казаков, погибших в боях, походах на чужбине, распускаются на несколько дней в родной стороне, поэтому цветок лазоревый похож цветом на кровь, пролитую казаками. И сейчас, весной, в нераспаханной степи цветут тюльпаны, потому и называют казаки степь лазоревой, и исстари не рвут в степи цветок лазоревый

  О лазоревом цветке существует такая легенда: «Край наш казачий славится своей красотой. Благодать летом у нас такая! Цветут лазоревые цветики. Уж очень они любы. И сказка о них такая. В очень давние, незапамятные времена, при первом из Романовых царе Михаиле Федоровиче случилось. Наши казаки не в ладах жили тогда с турками, бились с басурманскою их силой. Очень уж казакам они докучали, чинили разбойничьи набеги, разоряли казачьи городки. В самом устье Дона, загораживая ход в море, стояла их крепость Азов, с каменными стенами, с высокими башнями. Казакам была она как кость поперек горла. На войсковом кругу не раз судили-рядили и порешили взять ее с боя. Снарядились честь-честью. Под Азовом объявились нежданно-негаданно. Спохватились турки, да поздно, казаки идут на приступ. Сеча была превеликая, дрались врукопашную. Дрогнула, не устояла басурманская рать. Казаки осилили, взяли Азов. Глядят, не прошло недели – от вражеских парусов все синее море стало белым-бело. Турецким кораблям нет счета. Казаки к царю Михаилу Федоровичу шлют гонцов. Просят помощь. Но он отписал казакам, чтобы они не забижали басурман-турок, зря не ходили в море, не гневили бы турецкого султана. Казаки прочли эту грамотку и пустили ее с крепостной стены в степь, кинули туркам на смех. Сами же стали биться пуще. Осаду казаки выдержали, но их осталось горстка, да и те переранены. Не могли держаться больше, взорвали башни и крепостные стены, ушли к себе на Дон. Много в Азове-крепости полегло казаков. О погибших плакали их жены, невесты и матери. На утренних зорях, до восхода солнца они выходили в степь, кликали своих ненаглядных. Лились на землю горькие, как полынь-трава, слезы. А по весне там, где они упали, расцвели цветы лазоревые. Слышал я обо всем этом от своего деда, а теперь вот и вам рассказал… Глядя на эти цветочки, вспоминайте, внучата, о героях-казаках, что жизни своей не пожалели, чтоб защитить Россию-матушку!»

 «В истории Примиусья известны и редкие природные явления, о которых хочется сказать особо. 11 января 1838 года в холодное раннее утро жители Примиусья и всего Приазовья услышали, как в домах загремела посуда, стали подпрыгивать стулья и столы, в сараях замычал скот, во дворах метались перепуганные собаки. Это было землетрясение. Затем землетрясение было отмечено ещё раз в начале Первой мировой войны, но значительно меньшей силы. На этот раз в ночной тишине только позвякивала посуда.

 А 17и 18 июня 1908 года жители Примиусья наблюдали красивое, но очень редкое в наших географических широтах явление - северное сияние. Об этом необыкновенном явлении писала газета «Приазовский край» от 5 июля 1908 года.  Затем оно повторилось только летом 1941 года. Как видно из статистики, в наших краях аномальные явления повторяются примерно один раз в сто лет».