Урок моделирующего типа по произведениям С.Войцеховски и Р.П.Эванса

                             УРОК МОДЕЛИРУЮЩЕГО ТИПА ПО ПРОИЗВЕДЕНИЯМ

СЬЮЗАН ВОЙЦЕХОВСКИ «РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЧУДО МИСТЕРА ТУМИ» И РИЧАРДА ПОЛА ЭВАНСА

«РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ШКАТУЛКА».

ЦЕЛИ:

образовательные –  приобретение учащимися более высокого уровня знаний;

                                      совершенствование навыка анализа текста, в частности сопоставительного;

развивающие –         развивать творческие способности учащихся, логическое и критическое

                                      мышление;

воспитательные -     на этой благодатной почве (рождественские рассказы) закрепить понятие о

                                      нравственных добродетелях,  способность отличать истинные  ценности   от

                                      мнимых;

                                      учить отстаивать собственную  позицию.

                                                                             - 1 -

1 этап урока:  разработка концепции

  «Мои романтические друзья, верящие в Санта-Клауса, высказывали предположения, что эта темно-коричневая, украшенная затейливым орнаментом рождественская шкатулка была сделана святым Николаем из ствола самого первого рождественского дерева (вероятно, кедра),

который он много-много веков назад, холодным декабрьским днем, принес из заснеженного леса. Другие считают, что шкатулку искусно изготовили (а затем отполировали) из куска грубого растрескавшегося дерева, из которого изготовили крест, и на этом кресте распятый Господь Иисус явил свою бесконечную любовь к людям.

Моя жена Кери придерживается мнения, что магия шкатулки не имеет ничего общего с ее материальным обликом, а обусловлена исключительно содержимым».

      Что же такое «рождественская шкатулка»? Красиво упакованная коробка с подарками, кото  -

рую не терпится поскорее раскрыть детям?  Почему она стала символом Рождества?

       В наш  прагматичный век ко многим праздникам порой чисто утилитарный подход: еще один

Выходной, купить- подарить -получить и т.д.   Неоднозначно отношение к Рождеству на Западе,

празднование его там имеет более глубокую историю, чем у нас в России. Один публицист заме –

тил: «Мне кажется, что Христос в России еще не родился по-настоящему» - мысль героя Н.Лескова

Но и на  Западе шире  празднуют вовсе не  Рождество  Христово, а  Кристмас, праздник с христиан-

Ским названием, но по происхождению вполне языческий, как писал Я.Кротов. «Рождество в пост-

христианском  мире  никак не может отделиться от  Кристмаса, -  продолжает священник и публи-

цист. – В России не понимают своего счастья – Рождество отдельно, Новый год  отдельно.  Это

исключительно правильно. Новый год  и  есть Кристмас - добрая древность,  когда  мир  спокойно

представляли в  виде  огромного  дерева,  на  верхушке которого птичка, а под корнями  гномы,

посередине  же  олешки  с  дедушкой…  В Кристмасе  Христу нет места куда больше, чем в Вифле-

еме. Там хотя бы в хлеву место нашлось…

         Единственный формально общий элемент между Кристмасом и Рождеством – подарки.

Кристмас – детский праздник, поэтому его герой старик. Сравнение мира с елкой…многое  объяс –

няет.  Маленький ребенок  смотрит на  елку  снизу вверх… верхушки ребенок  вообще не видит.

Да ему это и неинтересно, ведь для ребенка главное в елке- игрушки… инфантильное отношение к

Елке Мироздания.

        Авторы рождественских рассказов мечтают, чтобы человек  по  возможности     без нравственных

потерь преодолел  « пирамиду потребностей»  Маслоу:  от низшего уровня – физиологических  к

высшему – духовным.  Чтобы никого не убивал духом…

           Растет человек и перерастает  фазу игрушек и подарков, зависти  и восторгов, от искушения

                                                                            - 2 -

идет к благодеянию.

      Если следовать по ветвям-годам  елки- мироздания, нижний ярус ее(его) уже не виден

(«что там свалили под нижние лапы»).  «А вот небо видно теперь легко, верхушка совсем

Близко, и никаких украшений на этой верхушке не полагается… на самой верхушке ничего,

кроме звезды… но вот эта звезда – не Кристмаса, а Рождества… на кончике елочной иглы не

ведьмы и не ангелы, а совсем-совсем Другой. И он всегда будет там – на острие, которое точка

без высоты и ширины, где уже небо, и еще земля».

      Авторы помогают читателю добраться до нравственной высоты.

2 этап:  отбор произведений

        Приобщая учащихся к чтению, можно  предложить (и был предложен) достаточно большой

список произведений  по данной теме. Обширность списка вооружает их необходимым мате –

риалом для ведения дискуссии, для убедительной аргументации, позволяет свободно ориенти-

роваться в теме.

        Вот этот список:

1. Розамунда Пилчер "В канун Рождества"

2. Фэнни Флэгг "Рождество и красный кардинал"

3. Юстейн Гордер "Рождественская мистерия"

4. Даниэль Глаттауэр "Рождественский пес"

5. Джон Гришэм "Рождество с неудачниками"

6. Агата Кристи "Рождество Эркюля Пуаро"

7. Кристофер Мур "Самый глупый ангел"

8. Сьюзан Войцеховски "Рождественское чудо мистера Туми"

9. Кливленд Эмори "Кот на Рождество"

10. Ричард Пол Эванс "Рождественская шкатулка"

11. Чарльз Диккенс "Рождественская песнь в прозе"

12. Николай Васильевич Гоголь "Ночь перед Рождеством"

13. О'Генри "Дары волхвов"

        На уроке для анализа будут привлечены два произведения: «Рождественское чудо мистера

Туми» Сьюзан Войцеховски и «Рождественская шкатулка» Ричарда Пола Эванса.

                                                                   - 3-

3 этап: планирование работы по группам

1-ая группа: -- презентация о Рождестве

                        --репродукции

                        --музыкальный ряд

                        --презентация об авторах

2-ая группа: --что сближает оба произведения (оформить таблицу)

3-я группа: --сквозной образ двери

4-ая группа: --образ-символ шкатулки/коробки/ящика

5-ая группа: --образ колыбели и ее текстуальная параллель с Евангелием

6-ая группа: --в чем смысл традиционной для рождественского рассказа образной

оппозиции «отец-ребенок»

7-ая группа: -- роль колокольного звона в «Рождественском чуде…»

8-ая группа: -- в чем дух Рождества?

4 этап: ход урока – выступление групп, обсуждение

1 группа – использование ТСО

2-ая группа --  ЧТО РОДНИТ ОБА ПРОИЗВЕДЕНИЯ?

                                                           - 4 -       

«Рождественское чудо Джонатана Туми»

«Рождественская шкатулка»

ИСХОДНАЯ Потеря семьи – жены и крохи сына                                                 СОСТОЯНИЕ Одиночество мистера Туми (горевал, замкнут, угрюм)                                  ВЗАИМООТНОШЕНИЯ Отъединенность от мира, помогает без Участия сердца (вначале)                                                               ОБРАЗЫ- Ящик комода, коробка с фигурками, коло – кольный звон                                                              ОБРАЗ Дверь всегда открывается, но какой лик проступает в ней                                              ОППОЗИЦИЯ Потеря родного сына (евангельская параллель), нашел в себе силы впустить в сердце чужого сына                                                ФИНАЛ На следующее утро в дверь вдовы Макдауэлл постучали. На пороге стоял резчик. В руках он держал коробку… В церковь на рождественскую службу Джонатан Туми шел вместе с нарядно оде – той вдовой Макдауэлл и Томасом Образ-символ колокольного звона – предвестника рождественского чуда

СИТУАЦИЯ Потеря трехлетней дочери Андреа (сюжетная линия миссис Мэри Паркин) ГЕРОЕВ Одиночество миссис Мэри (скорбь, скрываемая за  сердечностью) С ОКРУЖАЮЩИМИ Открытость миру, желание помочь другим не совершать ошибки (настойчиво, но ненавязчиво) СИМВОЛЫ Рождественская шкатулка, колыбель  ДВЕРИ «Теория» двойных дверей  «ОТЕЦ – РЕБЕНОК» Путь навстречу дочери, обретение настоящего отцовства ПРОИЗВЕДЕНИЯ Я всегда вспоминаю о чистой родительской любви и в первую очередь — о любви нашего Отца, пославшего на землю Своего возлюбленного Сына и подарившего нам Рождество. И пока существует наша планета, великая радость этого послания не умрет. Человеческие сердца порой стынут и каменеют под холодными ветрами жизни, но это послание способно их отогреть и защитить от житейских невзгод. Волшебство, обитающее внутри рождественской шкатулки, будет сопровождать меня всю жизнь. Оно никогда не умрет. Что окончательно разбудило отцовские чувства Ричарда?

3-я группа – роль сквозного образа двери

                                               МАТЕРИАЛ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ

                                      «РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЧУДО МИСТЕРА ТУМИ»

1.       Первый визит вдовы Макдауэлл и Томаса –

«…в дверь … постучали. С обычным своим ворчанием он двинулся к двери…

Пробубнил и захлопнул дверь

2.       На следующее утро в дверь резчика снова постучали. Недовольно фыркая, он зашаркал к

двери… Мистер Туми пробурчал что-то себе в бороду и посторонился, пропуская их в дом.

3.       Прошло несколько дней.  В дверь мистера Туми тихо постучали.  С глухим ворчанием он

пошел на стук.

4.        Спустя несколько дней в дверь резчика постучали. Он расправил бороду, пригладил волосы и пошел на стук… Он молча впустил их.

5.       Миновало еще несколько дней. Резчика оторвал от работы негромкий стук… Он поспешил

к двери.

6.       Прошло еще несколько дней, и Джонатан услышал привычный стук в дверь. Он стряхнул с фартука опилки и стружки и поспешил к двери.

7.       На следующее утро в дверь вдовы Макдауэлл постучали. На пороге стоял резчик.

- Мистер Туми! – всплеснула руками вдова. – Заходите, заходите! С веселым Рождеством!

- Заказ готов, - коротко сказал Джонатан.

Войдя в дом, он раскрыл коробку.

    В «Рождественском чуде…» дверь всегда открывается, но какой лик проступает на пороге?

«На угрюмом лице мистера Туми никогда не появлялось и подобия улыбки, а уж смеха его никто и

подавно не слышал. Только и знал он, что уныло ворчать, сердито бурчать, недовольно брюзжать

да бубнить что-то неясное себе под нос. Вечно его что-нибудь раздражало. То колокола трезвонят

без конца, покою не дают, то птицы назойливо щебечут, то дети шумят да тараторят без умолку».

     Из лексического ряда видно, как на протяжении (не)определенного времени («несколько дней

…спустя несколько дней… миновало еще несколько дней… прошло еще несколько дней») – пред –

рождественских дней – менялся мистер Туми: «с обычным ворчанием… недовольно фыркая…про-

бурчал что-то под нос…с глухим ворчанием».   И вот здесь наступает рубеж его отчуждения:  начи-

нается с внешнего прихорашивания: «расправил бороду, пригладил волосы и пошел на стук» (ср: в

начале рассказа: «…лохматой, клокастой бородой, в которой застряли древесные стружки и остат-

ки его скупого завтрака – крошки хлеба да кусочки вареной картошки») и заканчивается реакцией,

выраженной эмоционально окрашенным глаголом  «поспешил». Повторенный дважды автором,

скорее всего, намеренно, он говорит о скрытом, вероятно, для него самого желании видеть этих 

людей     (а раньше было «зашаркал к двери»).               Не описывая скрупулезно состояние своего

героя, автор отдельными штрихами передает перемены в нем. К лучшему.  Чем удалось  перело-

мить настрой мистера Туми?

      Открывая/закрывая двери (принцип светового фонаря) – это уже жизненная позиция, -  Туми,

желая того или нет, двигался навстречу людям, изживая в себе угрюмость, обиду,   вольную    или

невольную, принимая (пока только вдову и ее сына) их в свою душу.

      Апогеем его второго вхождения в жизнь (читай: рождения, воскресения) является ответный ви-

зит к  Макдауэллам.  Он не стал ждать их прихода, а поспешил им навстречу.

       Разве это не пример рождественского чуда – чуда воскресения из «живых мертвецов»?

      В символической модели мира дом рассматривается как упорядоченное, освоенное простран-

тво. Дверь – неотъемлемая часть жилища, связанная с символом границы и с семантикой входа и

выхода. Мистер Туми закрылся, отгородился от мира, но у него есть возможность выхода  (в пря-

мом и переносном смысле).

Открытая дверь (как двойная дверь в особняке миссис Мэри Паркин) – предоставляющаяся воз –

можность, освобождение, встреча, приглашение к открытию.  Хотя  нормальным,  по  народным

поверьям,  считается положение закрытой двери  (ибо дверь еще и оберег:  дверь запирали, та  -ким образом защищаясь от « злого духови и ворови»), в «Рождественском чуде мистера Туми»

 это переосмыслено:  открывание двери  - надежда на исцеление, вхождение в отринутый ранее

мир. Разрешение войти в жилище – символ признания своим (как в случае с семьями  вдовы и

Ричарда, с некоторыми нюансами).

                                                                           - 7 -

Закрытая дверь – тайна, отвержение, исключение, заключение (себя добровольное – мистер Туми

в своей одинокой мастерской), изоляция, защита от опасностей и неведомого.

На уровне символизма дверь является переходом в новый для нас мир, в другое состояние. Распа-

хнутая дверь символизирует открытие тайны (мистер Туми никого не хочет посвящать в свою тра –

гическую тайну.  Отсюда и его пугающий/отпугивающий сумрачный лик.  У миссис Мэри тоже есть

горестное прошлое, но она ведет себя по-другому.), освобождение не только физического тела,но

и духа.

Дверь находит параллель в христианской трактовке. Христос говорит: «Я  - дверь».  Его слова обоз-

начают именно духовное познание жизни через него, через веру. Три двери в  Храме символизиру

ют милосердие, веру, надежду.

По теории фэн-шуй двери ассоциируются с «ртом» жилища, через который проникает благоприят-

ная энергия Ци, и чем больше ее проникает через дверь, тем лучше энергетическое состояние  че-

ловека. Вдова Макдауэлл, как новый человек в этих краях, не имела предубеждений против резчи

ка. Незамутненный взгляд располагает к общения и постепенно возникающему доверию. Она не

поддалась этому в какой-то мере вампиру ( в силу его нелюдимости и даже грубости в отношении

ее и сына), стоически преодолела его вражду и победила. Своей кротостью, смирением, незлиби-

востью. Удивительный источник благоприятной энергии.

                                                  МАТЕРИАЛ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ

                                                 «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ШКАТУЛКА»

   «Мы поднялись по ступеням и оказались возле  двойных  дверей.  Внешние двери со стеклянны -

ми филенками почему-то были открыты»

«— Сейчас уже не строят таких домов, как этот, — задумчиво произнесла она. — Вы обратили внимание на двойные входные двери? Как по-вашему, зачем они сделаны?

— Чтобы сберечь тепло, — предположил я.

Мэри улыбнулась и покачала головой.

— Не забывайте: эти дома строились, когда телефонов вообще не было либо они были редкостью. Я ведь достаточно стара и помню те дни.

Мы тоже улыбнулись.

— Внешние двери показывали посетителям, расположены хозяева принимать сегодня гостей или нет. Если двери открыты, можно смело звонить в звонок. А если закрыты — значит, хозяева не настроены никого видеть. Так вот: на все время рождественских праздников внешние двери оставались открытыми. — Мэри рассмеялась с оттенком грусти по ушедшим временам. — Наверное, вам это кажется полнейшей чушью…»

       Ричард получил ответ на свой вопрос: почему. У многих народов накануне Рождества двери

открывали или хотя бы оставляли незапертыми, чтобы души умерших могли прийти на совмест –

ный  семейный ужин. А миссис Мэри было кого ждать и пустить в дом в Рождество.  Богородицу

(символ всех матерей) именуют «Дверь спасения».  Параллель более чем очевидна.

4-ая группа: образ-символ шкатулки-коробки-ящика

«Рождественское чудо…»	«Рождественское чудо…»	«Рождественская шкатулка»
«Джонатан…медленно выдвинул тот самый ящик буфета, который строго-настрого запретил трогать вдове. Он достал скатерть, вышитую ландышами и маргаритками. Он вынул потертую шерстяную шаль и кружевной платочек. Он вынул крошечное белое одеяльце и пару  маленьких носочков…Потом…извлек красиво вырезанную из каштана темно-коричневую рамку. Под стеклом в рамке оказался набросок углем молодой женщины, сидящей в кресле-качалке с ребенком на руках».	«В руках он держал деревянную коробку…Войдя в дом, он раскрыл коробку..»	«Шкатулку возьмите себе. Это мой рождественский подарок».

    В чем ценность даров Рождества?  Какие образы-символы используют авторы произведений,

чтобы раскрыть  смысл  главного рождественского дара?

    Когда-то Мэри спросила Ричарда: «Ричард, вы когда-нибудь задумывались о том, каким был

первый рождественский дар?»

     Иронично-прагматичный ответ отца семейства не устроил Мэри: «Это отнюдь не праздный

вопрос, - с непривычной твердостью в голосе сказала она. – Понимание первого дара Рождест-

ва очень важно».

     Вдова Макдауэлл, вероятно,  тоже могла задать этот вопрос мистеру Туми,  видя его,   мягко

говоря, неучастие в жизни: «Остался Джонатан Туми один-одинешенек на все белом свете». Но

она была для этого слишком робкой, деликатной, кроткой. Да и мистер Туми все-таки не Ричард

по уровню развития.

      Аналогия этих образов-символов  коробка/шкатулка/ящик (или, говоря библейским языком,

«ларец») с евангельскими образами несомненна. И «рождественское чудо» мистера Туми (в од-

ном из смыслов), и «рождественская шкатулка» Мэри отсылает нас к текстуальной параллели с

Евангелием.

      Деревянная коробка с фигурками – не те же ли это дары волхвов.  Мистер Туми, как те волхвы,

несет  свой дар пусть не Сыну Божьему, но сыну человеческому (с неоскорбительной маленькой

буквы).  Герой перерождается в рождественскую  (удачная тавтология!)  ночь – вот оно  второе

значение рождественского чуда.

       На более глубоком значении подарка Мэри настаивает Кери,  объясняя мужу,  что миссис Пар-

кин пытается ему что-то сказать, но не напрямую, натолкнуть на какую-то мысль: «Магия шкатулки

не имеет ничего общего с ее   материальным обликом,  а обусловлена  исключительно  содержи-

мым – тем, что хранилось внутри шкатулки…»

       Священность того, что лежало в ящике буфета в доме Джонатана Туми,  для теперь просто рез-

чика, а когда-то отца и мужа, ставит этот ящик в один ряд  с другими образами-символами и не яв-

ляется обидной параллелью для евангельского образа.

        Но это не только и не столько предметная, атрибутная рождественская асссоциация, сколько

духовная. Шкатулки-то с нравственным секретом.  Героям он не до конца понятен.  Ричарду пона-

добилось нравственное усилие, чтобы разгадать его, а молчаливому мистеру Туми помог Томас.

       И вот здесь следует поговорить о типично рождественском архетипе «отец – младенец»(сын

или дочь). Но прежде еще об одном сквозном образе -  колыбели.  Это тоже аналогия коробки/

шкатулки/ларца. В приземленном виде – ящика, следовательно, она тоже содержит дар.

                                                                       - 10 -

5-ая группа: образ колыбели и его текстуальная параллель с Евангелием

Ясли Христа	Колыбель Андреа	Колыбель Дженны
Что такое ясли новорож-денного Христа? Ящик из грубого рассохшегося дерева, заполненный сеном. Символ бедности, аскетизма, необустроенности   (Скептический комментарий: «Легче поверить в то, что положенный в гробницу мертвый человек подымется, чем в то, что Бог ляжет в кормушку для скота»)	- Откуда здесь колыбель? – спросил он, снимая пыльную тряпку,  закрывавшую колыбель с пологом. Давно забытый на чердаке детский атрибут. Довольно странно при таком трепетном отношении к умершей дочери. Может быть, чтобы избежать дополнительного источника боли. Достаточно могилы на кладбище?	Нашей дочери было почти четыре года, однако покупка детской кроватки означала бы изрядную дыру в семейном бюджете, поэтому Дженна спала в колыбели. Узилище (узник) для девочки, выросшей из колыбели

  Колыбель,  в трактовке рассказчика «Рождественской шкатулки»,  начало круговорота человечес-

кой жизни, радостный атрибут детства. Она проста, как у Христа, порой бывает прихотлива, имеет

плетеный верх или особый полог, как у Андреа, ведь родители ее богаты. «Но эта коробка будит в

нас только  радостные чувства и надежды на будущее».

    Но смотрите, сколь часто у малышей, вышедших из нее, нет будущего. Андреа, пятилетний маль

чик…  Даже Иисус Христос спустя относительно малое время. Говорят, кого возлюбил Бог, умирает

молодым…    «Тех, кто завершил свой земной путь, тоже кладут в ящик.  Только вид у этого ящика

совсем иной, и чувства, связанные с ним (полагаю, вы уже догадались, что я имею в виду гроб), со-

всем иного свойства».

    Но и этот мрачный ящик несет свой дар. Считается, через него мы уходим в бессмертие,

лучшую часть нашего существования. «А когда Господь Иисус кровью своей искупил грехи

человечества и Его сняли с креста,   Он был положен в каменный ящик,  который,  как мы

знаем, оказался пуст, и в дар нам досталась лишь плащаница.

    Миссис Мэри вторит этой легенде,  обращаясь к умершей дочери:  «Как бы я желала

найти твою могилу пустой, как мать Господа нашего нашла пустой гробницу, в которую поло-

жили Его. И в этом, любовь моя, заключена надежда… Эту надежду дает мне великий дар Ро-

ждества. Он пришел в наш мир. Первое рождественское приношение  от родителя своим детям,

поскольку он любил их и хотел, чтобы они вернулись назад».

                                                                   - 12 -

6-ая группа: в чем смысл традиционной для рождественского рассказа образной оппозиции

«отец – ребенок»

                                                              МАТЕРИАЛ  ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ

«Рождественское чудо…»

«Рождественская шкатулка»

Мальчик Томас – Джонатан Туми Маленький мальчик Похвастал Томас Умолял пойти к вам Я буду сидеть тихо-тихо Сидел не шелохнувшись Молчал, молчал, терпел, терпел Пискнул застоявшимся голоском Подождал и прошептал: «Овечка у вас неправильная» Упрямо твердил Томас Языком молоть не буду Замер, сжавшись в комок

Ричард-отец – дочь Дженна Кери родила нашу первую дочь Дженну – очаровательное создание весом в 7 фунтов и две унции Нашей дочери было почти 4 года…Дженна по-прежнему спала в колыбели Ежедневные привычные диалоги отца и дочери: - Папочка, ты мне почитаешь? – спросила дочка. –Не сегодня, моя радость. Сегодня у папы очень много работы. В другой раз. Дженна горестно вздохнула и свернулась калачиком в новой кровати, мечтая, чтобы «другой раз» наступил поскорее.  Дженна тихо играла в детской. И то, что мы находились в разных комнатах, ничуть не уменьшало чувство семейного единения.

                                                                                   - 13 -

Пытался беззвучно проглатывать сладкое Снова затих Забывшись, стал покачивать ногой, но под строгим взглядом тут же замер (нога застыла в воздухе, будто деревянная) Вкрадчиво начал он Судорожно сглотнул Они промолчали до самого вечера Сдержанное сопение Томас вспомнил о своей торчащей, как деревяшка, ноге… прихрамывая, пошел за матерью -А молчать ты умеешь? – Нет. -Научите вырезать из дерева, - выпалил Томас Резчик держал руку Томаса в своей огромной лапище Томас гордо протягивал грубо выструганную птичку Они  упоенно строгали, резали и полировали крохотную птичку Обратился за советом к мальчику Солидно промолвил мальчик До самого вечера, не отрываясь, смотрел за работой Неумело вырезанный из сосновой чурочки щегол. Мгновенная улыбка мелькнула в усах Джонатана Поставил птичку так, чтобы со своего места видеть ее

Расскажите лучше о вашей очаровательной трехлетней малышке. До сих пор Дженна сидела смирехонько и ковыряла в своей тарелке. Великолепие столовой потрясло ее не меньше, чем нас. В следующую субботу у Дженны репетиция рождественского выступления. Ты сможешь присутствовать? Я наморщил лоб. — Едва ли. Сейчас субботы — самые напряженные рабочие дни. Помимо рождественских торжеств в декабре устраивают много свадеб. — Самая горячая пора для вашего бизнеса, — улыбнулась Мэри. — Да. А в январе наступает спад. — Тебе нравится новый дом? — Мне нравится моя кровать, — с детской непосредственностью сказала наша дочь. — А я знаю, почему мухи прилетают в дом, — неожиданно провозгласила наша малышка. Мы удивленно повернулись к ней. — И почему же? — спросила Мэри. — Они прилетают, чтобы найти своих друзей, — серьезным тоном произнесла Дженна. Мы весело смеялись над ее словами, как вдруг она буквально сразила нас продолжением своих рассуждений: — …и тогда мы их убиваем. — Ах ты, маленькая мыслительница, — сказала Мэри и обняла девочку.

                                                                              - 14 -                                                              

ИТОГИ     НАБЛЮДЕНИЙ       Маленький мальчик, на первый взгляд робкий, боящийся ослушаться хмурого резчика, в нужный момент мо-жет проявить упрямое упорство в отста-ивании своего видения вещей, заставив прислушаться к своим советам: «Моя овечка была еще и счастливая… Они ведь были рядом с младенцем Иисусом, а это для них такое счастье… Коровка моя была гордой. Она знала, что в ее хлеве родился Иисус. Разве этим не стоит гордиться?.. Мой ангел… он был самым важным ангелом. Ведь Бог послал его к младенцу Иисусу». И все это солидно и в то же время по-дет-ски непосредственно.                                        Незаметно, пошагово забрался в душу мастера, вероятно, подкупив (ненаме-ренно) желанием научиться вырезать из дерева.                                                 Отцовская жилка мистера Туми застав-ляет его взять руку мальчика в свою ог-ромную лапищу и не обратить (наконец-то!) внимание на прозвучав –ший шестой удар церковного колокола, направляя нож вдоль изогнутого крыла деревянной птички.                                      Недетская мудрость советов заставила «самого лучшего резчика на свете» счи-таться с Томасом.  Верхом признания мастером авторитета мальчика являет –ся обращение за рекомендацией, как вырезать фигурки Марии и младенца. Желание угодить (хочется надеяться) мальчику не сразу воплотилось в жизнь Почему произошел сбой в работе мастера? Почему он сразу не может вырезать фигуры Святого семейства? Может быть, потому, что не пускает в свое сердце вдову и ее сына? Слишком большая нравственная дистанция между его отношением к реальности и священной темой. Сердце его не готово. «В этот вечер резчик забыл и про ужин. Он без устали рисовал фигурки Марии и Иисуса. Вот он набросал Марию, но, по-морщившись, скомкал рисунок и швырнул его на пол. Следом полетел и бумажный комок с рисунком младенца. Раз за разом он чиркал угольком по бу –маге и комкал рисунок. Вскоре у его ног выросла гора смятых бумажек. Он взял в руки деревянный брусок и попытался начать резать сразу. Но на этот раз нож не слушался его руки, то срывался, то скользил по поверхности, а то вгрызал-ся в податливое дерево, и вместо  тон-кой, мягко струящейся стружки от брус-ка откалывались неровные щепки. Джо-натан в сердцах ( делает,а не с сердцем  – замечание наше)  швырнул   искром –санную деревяшку в камин и застыл надолго, глядя на пляшущие языки пла-мени». Что еще сгорело в этом огне? Когда Томас отвечал на вопрос резчика: - Завтра я примусь за фигурки Марии и младенца. Ты помнишь, какими были твои? – он со свойственной ему уверен-ностью сказал:                                               -- О, они были особенными!  Иисус улы-бался и тянул ручки к маме. А Мария сильно-сильно  его любила. Как же он забыл «красиво вырезанную из каштана темно-коричневую рамку»? «Под стеклом в рамке оказался набросок углем молодой женщины, си-дящей в кресле-качалке с ребенком на руках.  Ручонки младенца тянулись к склоненному лицу матери. Женщина с улыбкой смотрела на ребенка…» Именно этот сюжет  подсказал ему ма-льчик для вырезания фигурок! Вечная тема… Мать и дитя. Ее аналогия и про –должение в судьбе его жены и крохот –ного  ребенка, в истории вдовы и ее сы-на. Вечный сюжет. «Джонатан грузно опустился в кресло-качалку, прижав рисунок к груди. Он качался и качался, а из  прикрытых глаз его скатились и пропали в густой боро –де две слезинки.                                         Он не помнил, сколько времени прош-ло. Но когда, поставив рисунок в кашта-новой рамке на верстак, он принялся за работу, пальцы его сами собой двигались проворно и уверенно. Он ре-зал всю ночь». Рождественский звон, призывающий на службу, разбудил его душу и сердце,   а скупые слезы размягчили их. Когда две картины наложились друг на друга, случилось рождественское чудо: «Потом показались Мария и бородатый Иосиф.   Он заботливо склонился  над Марией, а юная женщина, закутанная в грубо связанную шаль, с любовью гля-дела на своего драгоценного сыночка. Иисус улыбался и доверчиво тянул ру –чонки к лицу матери». Как в сказке с ее любовью к троичности, дается трижды описание библейского сюжета, усиливающее чудо рождения младенца Христа. Ребенок спасает душу взрослого. И этот «перевернутый»  сюжет  (чаще наобо –рот) не перестает быть  символом рож-дественского чуда. Может быть, дейст-вительно,  «аще не будете яко дети, не внидете в Царство Божие»,  как пропо-ведовал Спаситель.  *     *    *        ИТОГИ  НАБЛЮДЕНИЙ Когда миссис Паркин дала объявление в газете о сдаче дома вкупе с «необреме –нительны уходом за домом и двором и приготовлением пищи», она сразу оговорила, что «ищет супружескую пару… Наличие детей (в том числе) мале-ких приветствуется». Удивляет то, что она разрешила наличие детей, в то время  как другие  квартиро –сдатчики  часто ставят условием отсутст –вие  оных. По понятным причинам. И еще больше квартирантов удивило, что с особенной «заботой Мэри уберегала их от любых дел, которые могли показаться утомительными или поглощающими много времени. Но были еще дела семейные, и их Мэри с радостью возлагала на нас. Одним из таких дел, конечно же, являлась покупка рождественской елки. На елочном базаре Мэри разыскала самую большую и красивую елку. Однако этого ей показалось мало, и она предложила купить вторую елку для нас. Кери вежливо отклонила предложение: зачем нам две елки, если мы можем вместе собраться возле одной? Эти слова несказанно обрадовали Мэри. Мы привезли елку в особняк и установили в маленькой гостиной. Неудивительно, что эта комната стала нашим любимым местом, где мы все собирались после ужина. Мы наслаждались обществом Мэри ничуть не меньше, чем она нашим, а Дженна радовалась, что у нее наконец-то появилась бабушка.» Дух семейной атмосферы она ценила бо-лее всего, особенно накануне семейного праздника Рождества, и отвела себе роль бабушки. И когда она увидела типичную ошибку молодого отца, занятого больше работой, нежели ребенком, у которого в общении с ним принцип «не сейчас», а глаголы-действие стоят только в  буду –щем времени, она настойчиво (при всей внешней деликатности) заставляет пере-нести действие в план настоящего време-ни, хотя и использует форму категориче-ского императива: «Не обманывайте ее ожидание. Почитайте ей сейчас, на сон грядущий».  — Конечно, Мэри. Но не именно сейчас. — А откуда вы знаете, что важно именно сейчас? — резко спросила она, после чего встала и покинула комнату.  Исходя из своего трагического опыта,она лучше Ричарда понимает, «что важно именно сейчас».  У некоторых наших дел, чувств, мыслей и т.д. может не быть завт-ра, послезавтра… будущего, а ведь «ино-гда  мы забываем, что дом и семья  важ –нее любого дела». *  *  * ИТОГИ        Мистер Туми отринул Рождество. Речь зашла о наборе рождественских фи-гурок, которые он согласился вырезать для вдовы Макдауэлл и ее сына.                – И когда они будут готовы?                          - Когда будут, тогда и будут, - ответил этот брюзга.                                                       – Но нам они нужны к Рождеству. Как же Рождество без них?                                       Подумаешь, куколки, чурочки-печурочки! Рождество и без них придет,- пробубнил Джонатан и захлопнул дверь. Его диалоги с Туми о «неправильных» фигурках свидетельствуют о том, что резчик не помнит духа Рождества и не задумывается о его сути. Вот его реакция на рождественские подарки: - Веселого Рождества!                                                           Джонатан спрятал руки за спину. - Какие еще подарки? Не надо! – отстра –нился он. - Не какие-то, а рождественские, - вдова положила свертки на стол и ушла. Но и подарки в том числе отогрели душу угрюмого резчика, хотя по-прежнему не считает, что Рождество им отношение к нему. - Завтра Рождество. Вы успеете все сде –лать? – спросила  вдова Макдауэлл, кро-тко глядя на Джонатана. - Когда сделаю, тогда и сделаю! – буркнул резчик. Что произошло в рождественскую ночь, мы уже знаем (за исключением одного нюанса, о котором речь впереди). «На следующее утро в дверь вдовы Макдауэлл постучали. - Заказ готов, -  коротко  (хочется прочи –тать «кротко») сказал Джонатан.» Но путь его к постижению сути Рождества не был коротким (через потери и обрете-ния). Путь к Храму Джонатан Туми проделал «вместе с празднично одетой вдовой Макдауэлл и Томасом». В этой традиции семейного праздника присутствует имен-но рождение Христа, который имеет от –ношение к каждому человеку. В каждом сердце он рождается ежегодно. Когда рождается человек, в мире совершается чудо – необъяснимое, неповторимое, не-воспроизводимое никакими средствами, помимо самого новорожденного и его жизни. Но если человек нашел в себе силы возродиться к жизни во второй раз, разве это не чудо? *  *  *

Сколько раз я видел печальные глаза дочери, когда она снова слышала, что папа очень занят. Я успокаивал себя тем, что тружусь во имя семьи — ради того, чтобы Кери и Дженна смогли сполна вкусить плоды моей неустанной работы. Оглядываясь назад, я с грустью констатирую: эти плоды часто оказывались горькими. — Постой, — задержала меня Кери. — Разве можно уходить на работу, не поцеловав Дженну? Я торопливо вбежал в детскую. Дженна сидела на полу и что-то вырезала детскими ножницами с закругленными краями. Вокруг валялись обрезки бумаги. — Пап, ты поможешь мне правильно вырезать? — спросила она. — Не сейчас, дорогая. Я опаздываю на работу. Уголки Дженниных губ печально опустились. — Я помогу тебе, когда вернусь домой, — поспешно добавил я. Я поцеловал застывшую Дженну, выскочил из дому. В предрождественские дни она обычно читала Евангелия — те места, где рассказывалось об обстоятельствах рождения Иисуса и самом рождении. Как-то утром, воспользовавшись тем, что Кери была занята, в гостиную забрела Дженна. — Доброе утро, дорогая, — приветствовала ее Мэри. Дженна замерла в дверях. Она была в своей любимой красной фланелевой ночной рубашке. Оглянувшись по сторонам, Дженна бросилась к Мэри. Та крепко обняла малышку. — Ты что читаешь? Сказку? — поинтересовалась Дженна. — Рождественскую сказку. У Дженны заблестели глаза. Она взобралась к Мэри на колени и принялась листать тяжелую книжку, надеясь увидеть там картинки с изображением Санта-Клауса, едущего на оленях. Но картинок почему-то не было. — А где картинки? — спросила разочарованная Дженна. — Где Санта-Клаус? Мэри улыбнулась. — Видишь ли, это немного другая сказка. Санта-Клаус появился позже. А это рассказ о самом первом Рождестве. О том, как родился младенец Иисус. Дженна тоже улыбнулась. Она знала об Иисусе. — Мэри! — Да, радость моя. — А папа будет с нами на Рождество? — Обязательно будет, дорогая. Мэри откинула волосы и поцеловала Дженну в лоб. — Скучаешь по нему? — Я почти не вижу папу. — У твоего папы новое дело. А это всегда требует много времени и много работы. Дженна грустно вздохнула. — Разве работа лучше, чем дом? — Нет, конечно. Говорят: нет места милее дома. — Тогда почему папа все время на работе, а не дома? Вопрос заставил Мэри задуматься. — Иногда мы забываем, что дом и семья важнее любого дела, — сказала она, притягивая девочку к себе. — Почитайте вашей малышке, — предложила Мэри. Я взял книгу. Это было «Рождество каждый день» Уильяма Дина Хоуэллса. [6] — Спасибо, Мэри. Обязательно почитаю, когда будет время. Я улыбнулся хозяйке, отложил книгу в сторону и вернулся к изучению каталога. Однако Мэри продолжала внимательно смотреть на меня. — Ваша дочь часто слышала эти слова — «когда будет время». Не обманывайте ее ожиданий. Почитайте ей сейчас, на сон грядущий. В голосе Мэри звучала настойчивость. Чувствовалось, эта женщина умела быть решительной. Мне не оставалось ничего иного, как отложить каталог, взять книгу и встать. Мэри внимательно смотрела на меня, и этот взгляд красноречиво свидетельствовал о важности ее просьбы. — Иду читать, — успокоил я Мэри. Я поднимался наверх, думая, когда же успею сделать все, что запланировал на вечер. Что за магия содержится в этой книге, если деликатная Мэрианн Паркин буквально заставила меня читать ее Дженне? Малышка не спала. Она тихо лежала в темной детской. — Ты еще не спишь, радость моя? — на всякий случай спросил я. — Пап, а ты не поцеловал меня на ночь. Я включил свет. — Вот я и пришел исправить ошибку. Но сначала я почитаю тебе книжку. Не возражаешь? Дженна радостно запрыгала на кровати. В отличие от ее книжной ровесницы, Дженна заснула, не дослушав историю. Я понял это по ее ровному дыханию. Дочь кротко улыбалась во сне. От нее веяло удивительным покоем. Я укрыл ее, осторожно поцеловал в щеку и вышел из детской. Визит отца, потерявшего сына осетитель впервые поднял на меня глаза. — Уже не вырастет. В этом костюме мы будем его хоронить, — тихо сказал он. Его слова оглушили меня, как удар молота. Я отвел глаза. Было тяжко выдерживать безжизненный взгляд отца, потерявшего ребенка. Без Мэри особняк опустел, а мы впервые почувствовали себя здесь чужими. Мы съели незатейливый ужин. Разговор не клеился. Притихшая Дженна не просила меня почитать ей.  — Ты приляг, — предложил я Кери. — Я сам покормлю Дженну и уложу ее спать. Кери улеглась на диване. Я покормил дочку и хотел уложить спать, но Дженна упросила меня дать ей посмотреть на елочные огоньки. В маленькой гостиной, куда я принес Дженну, было темно. На наряженной елке перемигивались цветные огни гирлянды. Одни нити гасли, другие вспыхивали, и все это сплеталось в причудливые узоры, которые тут же сменялись новыми. Я молча стоял, держа на руках притихшую Дженну. — Пап, а Мэри отпустят из больницы на Рождество? — вдруг спросила она. Я погладил ее волосы. — Нет, маленькая моя. Ты же знаешь, Мэри очень больна. — Так больна, что умрет? Я не представлял, как детский разум Дженны воспринимает смерть. — Да, дорогая. Скорее всего, Мэри умрет. — Тогда мне нужно успеть. Я должна отдать ей подарок. Дженна слезла с моих рук и достала из-под елки неумело упакованную коробочку. — Я сделала для Мэри ангела. Дочь открыла коробочку. Внутри лежал картонный ангел, сооруженный с помощью клея, липкой ленты и канцелярских скрепок. — Пап, а ведь Мэри любит ангелов. Правда? Я не смог сдержать слезы. — Да, радость моя. Я тоже так думаю. Мы молча стояли и смотрели на весело мигающие рождественские огоньки. Как Мэри ждала этого Рождества…  Мэри тяжело дышала. Она была в сознании. Дженна подбежала к кровати с откидными бортами и вложила в руку Мэри свой подарок. — Вот. Это мой рождественский подарок для тебя, — с гордостью объявила малышка. Мэри поднесла картонного ангела к глазам, улыбнулась и крепко стиснула ручонку Дженны. — Спасибо тебе, дорогая, — сказала она, борясь с кашлем. — Он просто прекрасен. И ты такая красивая. Мэри погладила Дженну по щеке. — Ричард, вы когда-нибудь задумывались о том, каким был первый рождественский дар? — спросила она меня в один из таких вечеров. Сложная цепочка расчетов, которые я производил в уме, распалась. — Честно говоря, не задумывался, — ответил я, отрываясь от расходной книги. — Вероятно, золото, ладан или смирна. Если последовательно, то золото. Чувствовалось, что Мэри недовольна моим ответом. — Это отнюдь не праздный вопрос, — с непривычной твердостью в голосе сказала она. — Понимание первого дара Рождества очень важно. — Конечно, Мэри. Но не именно сейчас. — А откуда вы знаете, что важно именно сейчас? — резко спросила она, после чего встала и покинула комнату. Я опешил. — Тогда почему она отвлекает меня от работы? Почему задает эти странные вопросы? — Рик, по-моему, она пытается тебе что-то сказать. Но не напрямую. Натолкнуть тебя на какую-то мысль.  Ты когда-нибудь видел третью Библию, которую Мэри читает в маленькой гостиной? Я покачал головой. — Там на страницах — следы пролитых слез. — Кери отвернулась, собираясь с мыслями. — Думаю, мы не просто так попали в этот дом. Мэри все время пытается тебе что-то сказать. А ты не слышишь. Ну что, Рик? Вы поняли? Теперь вы знаете, что такое первый дар Рождества? Я стиснул ее руку. — Вы поняли? Да? — спросила она. — Да, теперь я понял. Я знаю, о чем вы тогда пытались мне сказать. У меня потекли слезы. Я проглотил их, стараясь не показывать Мэри своего состояния. — Спасибо, Мэри. Спасибо за ваш дар. — Вы нашли письма в рождественской шкатулке? — Да. Простите, что прочел их. — Не надо извиняться. Я рада, что вы прочли эти письма. — Она замолчала. — Шкатулку возьмите себе. Это мой рождественский подарок вам. — Спасибо, Мэри. Я буду бережно ее хранить. Я находился где-то между ангелом Мэри и маленькой гостиной. И внезапно я ощутил первый дар Рождества. Он вошел в мое сердце. Первым даром Рождества была любовь. Родительская любовь. Чистая, как первый рождественский снег, ибо так возлюбил Бог детей Своих, что послал Сына Своего, дабы все мы когда-нибудь смогли вернуться в отчий дом. Теперь я понимал, чему Мэри пыталась меня научить. Дженна уже спала. Под елкой, где все так же перемигивались разноцветные гирлянды, Кери разложила подарки. Впервые мне было грустно смотреть на эти нарядные мешочки и пакеты. Я сел в кресло-качалку, опустив голову на руки. Я находился где-то между ангелом Мэри и маленькой гостиной. И внезапно я ощутил первый дар Рождества. Он вошел в мое сердце. Первым даром Рождества была любовь. Родительская любовь. Чистая, как первый рождественский снег, ибо так возлюбил Бог детей Своих, что послал Сына Своего, дабы все мы когда-нибудь смогли вернуться в отчий дом. Теперь я понимал, чему Мэри пыталась меня научить. Я встал, поднялся на второй этаж и вошел в детскую, где спал мой маленький ангел. Осторожно поднял спящую Дженну и перенес ее в гостиную. Мои слезы падали ей на волосы. Моя малышка. Моя драгоценная малышка. Каким же глупцом я был — променял ее удивительное, быстротечное детство на расходные книги и каталоги! Ведь оно уходит навсегда. Конечно, я был слишком молодым отцом и не замечал скоротечности времени, как будто моя маленькая девочка всегда будет маленькой. Время неумолимо доказывало, как я ошибался. Однажды она вырастет. Однажды она уйдет в свою жизнь, а мне останутся лишь воспоминания о ее детском смехе и секретах, которыми она со мной делилась. Всего этого могло быть намного больше. Я убеждал себя, что работаю во имя ее будущего, и… лишал себя настоящего. Дженна о чем-то вздохнула во сне. Я еще крепче прижал к себе спящую дочку. Никогда раньше я не задумывался о том, что ждет каждого отца. Каким бы любящим и заботливым он ни был, однажды его маленькая девочка вырастет и уйдет. Уйдет в свою собственную взрослую жизнь. И никакими мольбами, никакими заклинаниями не остановить вечно бегущее время. Но только не сегодня. Не в эту ночь. Сегодня Дженна была только со мной, и никто не мог отобрать у меня волшебство рождественской ночи. Я вновь поразился мудрости Мэри. Ей была ведома боль Отца, пославшего Своего Сына в мир в то первое рождественское утро, зная, какой путь Его ожидает. Мэри понимала смысл Рождества, и лучшим доказательством была Библия, обильно политая ее слезами. Мэри умела любить чистой, светлой материнской любовью — настолько глубокой, что она стала для меня аллегорией любви вообще. Эта необыкновенная женщина знала: в погоне за мирским успехом я бездумно менял алмазы на никчемные камешки. Мэри видела это и своей любовью помогла увидеть мне. Она преподнесла мне величайший из рождественских даров — детство моей дочери.                               ИТОГИ Этот отец, поменяв в силу обстоятельств белоснеж-ное Рождество на зеленое, «все равно ждал прихо-да Рождества почти с тем же религиозным трепе –том». Он мог бы подписаться под каждым словом Мэри, передающей атмосферу праздника: — Мне нравится все, связанное с Рождеством, — продолжала Мэри. — Но в особенности — звуки. Звон колокольчиков уличных Санта-Клаусов, записи любимых праздничных мелодий, искренние детские голоса, исполняющие рождественские гимны. Шум центральных улиц становится иным. А как вкусно шуршит бумага в магазинах, когда упаковывают подарки! Люди становятся приветливее, и любой незнакомец может поздравить вас с Рождеством. И конечно же, непередаваемая прелесть рождественских историй. Мудрость Диккенса и других писателей, умевших просто и задушевно рассказать о Рождестве. Ричард дорисовывает картину: —  Меня всегда завораживали запахи Рождества. В младших классах мы делали рождественские гирлянды. Достаточно было добавить туда несколько капелек гвоздичного или апельсинового масла, и гирлянда пахла долго-долго. Я и сейчас помню этот запах. А запах рождественского эля или какао со сливками, особенно когда за окном холодно! Ароматические свечи. Еще помню запах промокших кожаных сапог, когда мы с братьями возвращались после катания на санках. Запахи Рождества — это запахи детства. Мои слова погрузили всех нас в сладостные рождественские воспоминания. Мэри тихо кивнула, будто я сказал что-то мудрое. Но Мэри воспринимала праздник глубже, а он нет. Поэтому она и задает  ему вопрос о первом даре Рождества (ей кажется, что он, как отец, даст ей ответ на этот вопрос, но он отшутился, ибо не знал его) и о двойных дверях. Он начинал понимать смысл вопроса, который за –дала ему Мэри. Первый дар Рождества. Истинное значение Рождества. - Ну что, Рик? Вы поняли? Теперь вы знаете, что такое первый дар Рождества? Я стиснул ее руку. — Вы поняли? Да? — спросила она. — Да, теперь я понял. Я знаю, о чем вы тогда пытались мне сказать. У меня потекли слезы. Я проглотил их, стараясь не показывать Мэри своего состояния. — Спасибо, Мэри. Спасибо за ваш дар.   Духовный путь Ричарда к постижению сути Рождества и отцовства не был легким. «Я находился где-то между ангелом Мэри и маленькой гостиной. И внезапно я ощутил первый дар Рождества. Он вошел в мое сердце. Первым даром Рождества была любовь. Родительская любовь. Чистая, как первый рождественский снег, ибо так возлюбил Бог детей Своих, что послал Сына Своего, дабы все мы когда-нибудь смогли вернуться в отчий дом. Теперь я понимал, чему Мэри пыталась меня научить.»  *  *  *

7-ая: --роль образа-символа  колокольного звона в «Рождественском чуде мистера Туми»

                         МАТЕРИАЛ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ

1.       Колокола без конца трезвонят, покою не дают

Раздражающая триада: колокола -  птицы (назойливо щебечут) -  дети (шумят и тараторят без умолку)

2.       Церковный колокол пробил шесть раз – Туми  пробубнил, что вот, мол, покою нет от этого трезвона

3.       На церковной колокольне пробило шесть часов -  мистер Туми… проворчал в бороду что-то о надоедливом звоне-перезвоне

4.       Когда прозвучал шестой удар церковного колокола, резчик даже не сдвинулся с места. Он держал руку Томаса в своей огромной лапище, направляя вдоль изогнутого крыла деревянной птички

5.       Колокольный звон, возвещающий начало полуночной рождественской службы, заставил его очнуться. Джонатан встал…  выдвинул тот самый ящик буфета, который запретил трогать вдове

Ю. Сологуб определяет символ  как материальную сущность,  знак,  означаемое  которого

значительно сложнее, глубже, шире и многограннее, чем то обычное содержание, которое закре-

плено в повседневной практике за данным означающим как обычным знаком.

               В «Краткой энциклопедии символов»  указывается, что  символические восприятие коло-

кола  восходит  к  античности.  Это и музыкальный  инструмент,  и культовый объект.  Основное

значение этого символа: созидающая сила, (вы)зов, предостережение, небо, посвящение, движе –

ние элементов, колдовство против сил разрушения, полярные оппозиции.

               Символ «колокол» характеризуется многозначностью.  Он обладает способностью к слож -

ному  языковому  моделированию  и характеризуется  текстообразующей  функцией. С этим мы и

имеем дело в   «Рождественском чуде мистера Туми».   Указанный  символ  выступает здесь как

как транслятор концептуально значимого  для автора смысла. Символ «колокол» служит важней-

шей  семантической составляющей текста,  реализуя широкий круг тем: веры, жизненных этапов

 человеческой жизни,  творчества и творческих  исканий.  Идея  гармоничного    мироустройства

ассоциируется со звучащим колоколом.

               Колокольный звон раздается в определенные моменты Богослужения и имеет особое си-

мволическое значение.

                Сам по себе колокол является знаком архангельской трубы, воспевающей величие Божие,

побуждающий нас  к бодрствованию духа, к непрестанной молитве.

                 В особых случаях – перед началом  Божественной литургии  (главное  христианское бого-

служение, то же, что обедня), а также вечером накануне праздничных и воскресных дней – благо-

вест (возвещает о начале Богослужения) переходит в  трезвон,  выражающий особую радость   во

славу Божию.

           Мистер Туми, раздражающийся по поводу непрестанно звучащего колокола, оказывается,

хорошо ориентируется в религиозной терминологии («колокола трезвонят», «покою нет от этого

трезвона»). Трезвон – несколько одновременно звонящих колоколов . Значит, он когда-то был не

чужд лона церкви. Кстати, на Рождество Христово полагается трезвонить весь первый день празд-

ника от  Литургии  до вечерни.  Глубину познаний его в такой области религии, как  колокольный

звон,  подчеркивает и употребление в его речи слов  «звон-перезвон».  А это поочередные  удары

(от 1 до 7 в каждый колокол) от большого к малым.

               Колокольный звон, будучи частью Богослужения (считается, что с него начинается служба),

напоминает нам о вышнем, небесном мире. В христианстве святой колокол возвещает о присутст-

вии  Христа на богослужении.  Люди твердо верили в то, колокол – голос Бога,  называя его «звон -

кой иконой», «говорящей молитвой».

                В богословской терминологии колокол предстает нам как инструмент, с помощью которо-

го осуществляется диалог  человека  с Богом.  Видно, нечего  было мистеру Туми  сказать  Господу,

кроме как высказать свою обиду . Но об этом он никому не говорил , даже  Ему,  поэтому и не сос-

 тоялся  диалог.   Хотя возможно, что именно в этот трудный для резчика  жизненный момент  Бог

нес его на руках, как в той известной притче. Но он, вероятно, думал, что Творец его оставил.

               В самом общем смысле колокол – символ времени,  поэтому  мистер Туми  воспринимает

звон колоколов чисто практически: «на церковной колокольне пробило шесть часов», для него это

знак окончания работы и прощания с вдовой и ее сыном.  Но это не просто ход ходиков (часы-ми-

нуты). Это время постепенной метаморфозы его сознания и его роли в жизни других людей. Разве

это  не говорящие  уста, когда колокол дает  нам знать  о каждом часе,  о течении его,  напоминая

вместе с тем о вечности, когда времени уже не будет.

                 Какими скорбными, удручающими, а чаще всего раздражающими тонами отзывается ко-

локольный звон в душе злого, нечестивого отступника. «Злой», «нечестивый»… Нет, это не о мис  -

тере Туми,  а отступник – да.  Все его гневные тирады по поводу звучащих колоколов говорят о его

душевном нездоровье. Думается, ему неуютно от этих звуков, потому что в нем возникает чувство

беспокойства (жизнь-то его не налажена, холодна, одинока) , душевного томления. Имей он душу

верующую,  живущую в мире  с Господом, колокольный звон возбуждал бы в нем светлое, радост-

ное, мирное настроение. А гармония утеряна (по известным причинам).  Может быть, Бог его и не

наказывает за еретические слова, ибо понимает и принимает причину скорби.   Так что по отноше-

нию к колокольному звону мы можем определить состояние души человека.

       Есть самоубийство физическое и духовное. Мистер Туми, утомившийся в борьбе с житейскими

горестями,  впавший в уныние и отчаяние,  не пошел на физическую расправу  над собой.  Он выб-

рал второй путь. Но вот в рождественскую ночь его слуха достиг церковный звон, и резчик прини –

мает единственно правильное решение – вернуться к людям , вспоминает об  Отце Небесном, Ма-

рии и младенце, и в душе его возникают новые, добрые чувства, -  и погибший  было навеки воз  -

рождается к жизни.

        По мысли автора,  в ударах церковного колокола  скрывается дивная сила, глубоко проникаю-

щая в сердца человеческие.

         Из двух  «моделей  реализации семантического потенциала  символа – модель зрительного и

модель слухового восприятия» -  С.Войцеховски  выбирает второе.  А как же иначе, если свое жиз-

ненное пространство Джонатан Туми ограничил мастерской, а дорогу к храму забыл.

          Звуки одного церковного колокола представляют собой нечто возвышенное, торжественное,

а если раздается  звон нескольких  более или менее  согласованных  между  собой  колоколов, то

происходит еще более величественное благозвучие.  Мощный колокольный звон, действуя на на-

ше внутреннее чувство, пробуждает наши души от усыпления духовного.

           В.Ильин писал: «…колокольный звон есть символ церковной духовности. Холодный металл

прорезывая своими колебаниями слои воздуха, отзывается в человеческом сердце высокими, чи-

стыми голосами – духовно согревает его». Душа колокола врачует душу человека.

             «Колокольный звон, возвещающий начало полуночной рождественской службы, заставил

его очнуться.  Джонатан встал, медленно  выдвинул тот самый ящик буфета, который строго-наст-

рого запретил трогать вдове…» А дальше мы уже знаем. Рождественское чудо-откровение  снизо-

шло на него.

               Как поменялось художественное пространство?

      Раньше мистер Туми с неохотой пускал к себе вдову и мальчика и вел себя как нерадушный хо-

яин.  Он лелеял свое одиночество, нес в себе память об утрате, никого не подпуская к сокровенно-

му (эпизод со скатертью).

      В   ночь  Рождества он  изменился.  Вдохновение,  сошедшее на  него  («…он резал всю ночь»),

сделало его открытым миру. Он вышел из скорлупы, искусственно созданной. «На следующее ут-

ро в дверь вдовы Макдауэлл постучали».  На радушие хозяйки : «С веселым Рождеством!»  он от-

вает  «коротко». Негатива (ср. : «буркнул») уже нет.  «Войдя в дом,  он раскрыл коробку», а на са-

мом деле себя, свою душу.  И воплотились чаяния Томаса: «Джонатан вынул двух кудрявых ове –

чек, конечно же, счастливых, потому что они были рядом с Иисусом. Следом появилась гордая

корова  и важный  ангел,  распростерший свои  крылья над  широкими  складками свободного

одеяния. Бережно одного за другим поставил резчик рядышком трех волхвов в богатых, оторо-

ченных мехом одеждах.

           Потом показались  Мария и  бородатый  Иосиф.  Он  заботливо  склонился над  Марией, а

юная женщина, закутанная в грубо связанную шаль, с любовью глядела на своего драгоценного

сыночка. Иисус улыбался и доверчиво тянул ручонки к лицу матери». Более чем прозрачная ана-

логия: мать с ребенком из каштановой рамки. И это не кощунство. Все матери мира с младенцем

достойны быть олицетворенными со святым семейством.

            Финал – рождественский: счастливый: «Деревенские дети с удивлением разглядывали Джо-

натана,  шагавшего с высоко поднятой головой.  Впервые они видели его  ясные,  как августовское

небо, глаза  и слышали смех этого прежде хмурого человека. Больше никто не называл его мисте-

ром Угрюми».

            Помните  ненавистную ему триаду:  раздражающие  колокола – назойливые  птицы – шумя-

щие дети?  Измените угол зрения, и колокола станут спасительными, птичка (красногрудый щегол)

станет трогательным, душевным подарком, а дети окажутся имеющими зоркое сердце.

              Таким образом, очень ненавязчиво  (стиль такой ) Сьюзан Войцеховски  изложила свое ви-

дение значения колокольного звона в судьбе человека и сути духа Рождества.

                8-ая группа: в чем дух Рождества?

     Герой произведения  Ричарда                        «Рождественская шкатулка» видит его в непрерывно

увеличивающемся числе заказов в своей  фирме по прокату одежды, поэтому возрастали не толь-

ко доходы, но и его загруженность на работе.

       Поздние возвращения домой сводят к минимуму общение с дочерью.

        Какой первый звоночек прозвучал, намекая ему на возможность не застать, проглядеть детс-

тво дочери?

         В магазин  однажды  зашел  молодой мужчина,  покупавший костюм мальчику не на вырост

(хотя  родители обычно  делают наоборот),  а на сейчас,  потому что он «уже не вырастет.  В этом

костюме его будут хоронить».  Его слова оглушили Ричарда, как удар молота (какой уж там звоно-

чек): «Было тяжко выдержать безжизненный взгляд отца, потерявшего ребенка».

            Что довершило отрезвление отца, который не понаслышке знает такое понятие,  как «цена

возможности».  Возможности изыскивает бизнесмен, а цену платят близкие, в частности дети:

«Сколько раз я видел печальные глаза дочери, когда она слышала, что папа очень занят. Пло –

ды неустанной работы отца часто оказывались горькими».

        Вторая трагическая история связана с Мэри и ее рано умершей дочерью Андреа,  которую

мать называла «мой ангел».  «Я находился где-то между ангелом Мэри и маленькой гостиной. И внезапно я ощутил первый дар Рождества. Он вошел в мое сердце. Первым даром Рождества была любовь. Родительская любовь. Чистая, как первый рождественский снег, ибо так возлюбил Бог детей Своих, что послал Сына Своего, дабы все мы когда-нибудь смогли вернуться в отчий дом. Теперь я понимал, чему Мэри пыталась меня научить».

         С возвращением, Ричард-отец.  «Я встал, поднялся на второй этаж и вошел в детскую, где спал мой маленький ангел. Осторожно поднял спящую Дженну и перенес ее в гостиную. Мои слезы падали ей на волосы. Моя малышка. Моя драгоценная малышка. Каким же глупцом я был — променял ее удивительное, быстротечное детство на расходные книги и каталоги! Ведь оно уходит навсегда. Конечно, я был слишком молодым отцом и не замечал скоротечности времени, как будто моя маленькая девочка всегда будет маленькой. Время неумолимо доказывало, как я ошибался. Однажды она вырастет. Однажды она уйдет в свою жизнь, а мне останутся лишь воспоминания о ее детском смехе и секретах, которыми она со мной делилась. Всего этого могло быть намного больше. Я убеждал себя, что работаю во имя ее будущего, и… лишал себя настоящего.

Дженна о чем-то вздохнула во сне. Я еще крепче прижал к себе спящую дочку. Никогда раньше я не задумывался о том, что ждет каждого отца. Каким бы любящим и заботливым он ни был, однажды его маленькая девочка вырастет и уйдет. Уйдет в свою собственную взрослую жизнь. И никакими мольбами, никакими заклинаниями не остановить вечно бегущее время.

Но только не сегодня. Не в эту ночь. Сегодня Дженна была только со мной, и никто не мог отобрать у меня волшебство рождественской ночи. Я вновь поразился мудрости Мэри. Ей была ведома боль Отца, пославшего Своего Сына в мир в то первое рождественское утро, зная, какой путь Его ожидает. Мэри понимала смысл Рождества, и лучшим доказательством была Библия, обильно политая ее слезами. Мэри умела любить чистой, светлой материнской любовью — настолько глубокой, что  она стала для меня аллегорией любви вообще. Эта необыкновенная женщина знала: в погоне за мирским успехом я бездумно менял алмазы на никчемные камешки. Мэри видела это и своей любовью помогла увидеть мне. Она преподнесла мне величайший из рождественских даров — детство моей дочери».

          И свидетельством серьезности урока, вынесенного из первого опыта воспитания  дочери,

стало наличие в семье четверых детей.

         4 этап: подведение итогов

      Что роднит книги  Сьюзан Воцеховски  «Рождественское чудо мистера Туми»  и  Ричарда Пола

Эванса «Рождественская шкатулка»?

       В комментарии к своему рассказу  писательница рассказывала: «…неодолимое желание напи-

сать историю, повествовать о том, что означает для меня Рождество, дарующее великую надежду.

Когда-то,  в самое первое  Рождество,  явился младенец,  который принес в мир  свет и  надежду.

Вот я решила написать о ребенке, вошедшем в жизнь несчастного человека и принесшего

в эту одинокую  жизнь свет надежды».  Ричард Пол Эванс открыл еще одну грань Рождес-

тва: любовь родительская  дает  детям  крылья.

       Эти книги не только о любви родительской, но и о прозрении не запоздавшем, об иску-

плении не грехов, но досадных заблуждений. Они о мудрости не только некоторых взрослых,

но и детей.

         В ходе текстуального прочтения произведений приходим к выводу: Рождество – празд-

ник победы добра, любви, единения…  Рождество теплое, хотя и отмечается зимой. Рожде-

ство – праздник  Божий.  Рождество  не победа над злом  (над заблуждением,  может быть,

потому что злодеев в рождественских  рассказах не бывает. [ «…зло  продолжает  свое  беспут-

ство, по-прежнему пытается озарить (? – наш вопрос) мир своим мраком…»]

           «Человек не рожден побеждать  зло, человек рожден участвовать в победе добра…  Бог

побеждает добром».  Человек должен « обязательно соучаствовать  в Божьем добре, а первое

и главное  из всех Божьих  добрых дел – это человек, ближний и не очень ближний».

            Веками христианство учило, что Христос «должен родиться не только в Вифлееме, но и в

душе каждого… дело за малым – увидеть новорожденного Христа в душе другого, пусть трижды

не крещенного вертепного злодея.  И праздновать.  Дело человека – радоваться  добру  даже в 

злодее, а злодея победить – не наша забота, а Божия работа».

          Д.З.     Дать развернутый ответ-мнение по высказанной атором книги С.Войцеховски оценке

работы иллюстратора П. Дж. Линча:  « Мощь и красота  рисунков настолько  меня поразили,  что

буквально исторгли из глаз слезы восторга».

                                                                  - 29 -