Урок "Правление Габсбургов" (6 класс)

Габсбурги - королевская династия, которая была одной из самых могущественных в Европе в средние века и в эпоху Нового времени. Габсбурги - австрийская династия. Кроме того, они также были императорами Священной римской империи германской нации с 1438 по 1806 годы (с кратким перерывом в1742—1745 годах).

Помимо Австрии и Священной Римской империи, Габсбурги также были правителями следующих государств:

• Венгрии в 1437—1439, 1445—1457, 1526—1918 годах;
• Чехии в 1306—1307, 1437—1439, 1453—1457, 1526—1618, 1621—1918 годах;
• Хорватии в 1437—1439, 1445—1457, 1526—1918 годах;
• Испании в 1516—1700 годах;
• Португалии в 1580—1640 годах;
• Неаполитанского королевства в 1516—1735 годах;
• Мексики в 1864—1867 годах;
• Трансильвании в 1690—1867 годах;
• Тосканы в 1790—1859 годах;
• Пармы в 1814—1847 годах;
• Модены в 1814—1859 годах.

а также целого ряда более мелких государственных образований

Появление  Габсбургов на европейской политической сцене  неразрывно связано  с именем Рудольфа IV (1218—1291). Который  присоединил к землям  Габсбургов огромное  княжество Кибург, а также стал  избранным, германскими князьями, королём Германии. После коронации, приняв имя  - Рудольф I. Он старался централизовать  власть в Священной Римской империи однако его главным достижением стала победа над Пржемыслом Оттокаром II являвшимся тогда королем Чехии.  В результате этой победы  Рудольф  I стал контролировать герцогства Австрия и Штирия.

В 1282 году эти владения наследовали дети короля Альбрехт I и Рудольф II. Так Габсбурги стали править обширным придунайским государством.

Имперские Габсбурги

Императорский престол в XVI—XVII веках практически беспрерывно занимали представители младшей ветви дома Габсбургов — потомки Фердинанда I и Анны Ягеллонской. В начале XVII века позиции Габсбургов в империи были ослаблены конфликтом между внуками Фердинанда — безумным Рудольфом II, штатгальтером Маттиасом и кардиналом Альбрехтом. За это время в габсбургских владениях наметилось очередное разделение: младшие ветви рода получили в управление Штирию и Тироль.

После смерти Рудольфа и братьев, не оставивших по себе наследников мужского пола, их короны, включая императорскую, отошли к представителю штирийской ветви, который принял имя Фердинанда II.

Новый монарх не смог поладить с протестантами, мятеж которых в Богемии вылился в Тридцатилетнюю войну, кардинальным образом изменившую баланс сил в Европе. Боевые действия окончил Вестфальский мир (1648 год), который укрепил позиции Франции и больно ударил по интересам Габсбургов (в частности, они теряли все владения в Эльзасе).

В 1659 году французский король Людовик XIV нанёс по престижу Габсбургов новый удар — Пиренейский мир оставил за французами западную часть Испанских Нидерландов, включая графство Артуа. К этому времени стало очевидно, что Бурбоны выиграли противостояние с Габсбургами за первенство в Европе.

Внук Фердинанда II, император Леопольд, правил почти полвека, с 1658 по 1705 годы. К числу его заслуг относится завершение консолидации габсбургских земель в Центральной Европе путём брака с наследницей тирольской ветви. К войне Аугсбургской лиги против Людовика XIV (1688—1697 годы) император привлёк даже старинных врагов Габсбургов — протестантско-либеральные Англию и Голландию.

Двое сыновей Леопольда, Иосиф и Карл, по очереди занимали императорский престол; второму из них поначалу предполагалось передать и выморочную испанскую корону. К 1711 году, когда Карл был избран императором, он оставался единственным Габсбургом мужского пола — как когда-то его предок Максимилиан. Реально замаячила перспектива скорого угасания дома Габсбургов.

 Прагматическая санкция

Восшествие Карла на императорский престол лишило его поддержки союзников по Войне за испанское наследство, которые опасались объединения Австрии и Испании под единым скипетром. Эта война разгорелась за наследие испанских Габсбургов после того, как умер считавшийся наследником испанской короны баварец Иосиф Фердинанд из рода Виттельсбахов — сын австрийской принцессы Марии Антонии. По Утрехтскому миру (1713 год) из владений испанских Габсбургов за императором Карлом закреплялись только Испанские Нидерланды и Неаполитанское королевство (вскоре утраченное по результатам войны за польское наследство). Среди итальянских приобретений императора были герцогство Мантуя и остров Сардиния (который он в 1717 году променял на Сицилию).

С целью передачи дедовских владений дочерям и их потомству Карл — строго говоря, последний из Габсбургов — в 1713 году принял закон о престолонаследии, известный как прагматическая санкция. В 1736 году он выбрал в мужья Марии Терезии, своей старшей дочери и наследнице, герцога Лотарингского Франца Стефана из древнего владетельного дома. Несмотря на меры, предпринятые императором Карлом для обеспечения международного признания Прагматической санкции, вслед за его смертью разгорелась Война за австрийское наследство, в ходе которой Марии Терезии и Францу Стефану удалось отстоять все габсбургские владения, за исключением части Силезии и недавно перешедшего к ним итальянского герцогства Парма и Пьяченца. После избрания Франца императором в Священной Римской империи воцарилась Лотарингская династия, удержавшая за собой название Габсбургов.

Габсбургско-Лотарингский дом

Династия Габсбургов со времён заключённого в 1736 году династического союза с Лотарингским домом именуется Габсбургами-Лотарингскими.

Первым императором этой династии был сын Франца Стефана и Марии Терезии, Иосиф II. Он прирастил габсбургские владения за счёт разделов Польши (по которым к Австрии отошло т. н. королевство Галиции и Лодомерии со столицей в Львове), однако не преуспел в своём плане захвата Баварии (пфальцских Виттельсбахов планировалось компенсировать за счёт Австрийских Нидерландов, см. война за баварское наследство).

В эпоху наполеоновских войн Священная Римская империя была распущена, на её руинах возникла Австрийская империя, при этом Габсбурги утратили последние осколки наследия Марии Бургундской (из них было составлено новое государство — Бельгия).

В XIX веке Габсбургско-Лотарингский дом распался на пять основных ветвей (не считая морганатического рода графов Меранов, происходящих от эрцгерцога Иоганна):

• Императорскую — сюда относятся все потомки последнего императора Священной Римской империи и первого австрийского императора Франца II, включая его сына императора Фердинанда и внуков, мексиканского императора Максимилиана и австрийского — Франца Иосифа. Сын последнего, кронпринц Рудольф, совершил самоубийство со своей 17-летней возлюбленной, Марией фон Вечера. Оставшись без прямого наследника, престарелый Франц Иосиф завещал престол сначала племяннику Францу Фердинанду, а после убийства последнего в Сараево — внучатому племяннику, будущему Карлу I. C 1922 по 2011 года дом Габсбургов возглавлял сын последнего — кронпринц Отто (при возвращении в послевоенную Австрию отказался от приставки «фон» и всех титулов). Сейчас главой дома Габсбургов является Карл Габсбург-Лотаринген, сын Отто.
• Тосканскую — потомки младшего брата Франца II, Фердинанда Австрийского, которому было передано в управление великое герцогство Тосканское, вымененное на Лотарингию его дедом Францем I. Эта ветвь — самая многочисленная из всех — продолжается по сей день. В период Рисорджименто (1860) герцоги Тосканские были принуждены сдать свою столицу (Флоренцию) отрядам Джузеппе Гарибальди и обосновались при венском дворе. В XX веке представители данной ветви рассматривались как претенденты на восстановленный испанский престол, однако в конце концов отказались принять трон, уведомив регента (генерала Франко) что уступают свои права в пользу графа Барселонского (который одновременно был потомком Габсбургов и Бурбонов), а тот, в свою очередь, в момент интронизации, в 1975 году, отрёкся от престола в пользу своего сына Хуана Карлоса.
• Тешенскую — потомство ещё одного брата Франца II, эрцгерцога Карла Иоганна, прославленного в наполеоновских войнах полководца. Титул герцога Тешенского он получил от усыновившего его дяди, Альберта Саксонского. Его внучка Мария Кристина Австрийская — королева Испании и регент во время малолетства своего сына Альфонса XIII (с 1885 по 1902 годы). Современные представители тешенской ветви Габсбургов происходят от морганатических союзов.
• Венгерскую — многочисленные и по сей день потомки шестого по счёту брата Франца II, эрцгерцога Иосифа, служившего в Венгрии наместником (или палатином) и снискавшего среди венгров большую популярность. Первой супругой эрцгерцога была великая княжна Александра Павловна (единственный брак между Габсбургами и Романовыми, правда, бездетный). От третьей жены у него была дочь Мария Генриетта Австрийская — впоследствии королева Бельгии, супруга Леопольда II.
• Моденскую — потомки эрцгерцога Фердинанда Австрийского и его сына Франческо IV д’Эсте. Эти представители Габсбургов-Лотарингских унаследовали от угасшего дома д’Эсте права на герцогство Моденское, где до Рисорджименто и правили как абсолютные монархи. Данная ветвь династии в прямом наследовании пресеклась в 1876 году на внучке Франческо IV, Марии-Терезии Моденской, которая в 1868 году вышла замуж за последнего короля Баварии, Людвига III.

·         Титул и фамилия Эсте последним герцогом Моденским были завещаны племяннику Франца Иосифа, эрцгерцогу Францу Фердинанду. В 1914 году он был убит в Сараево, а его потомки от морганатического брака с графиней Хотек исключены из престолонаследия. Они называются не Габсбургами, а Гогенбергами и на какие-либо престолы не претендуют (хотя в законодательстве ряда габсбургских владений, например, Венгрии, понятия морганатического брака никогда не существовало). Представители двух других ветвей (Австрийской и Тосканской) пользуются краткой титулярной формой — «Эрцгерцог Австрийский (Эрцгерцогиня Австрийская), Принц (Принцесса) Венгрии и Богемии». В 2010 году в выборах президента Австрии участвовал Ульрих Габсбург, троюродный племянник Отто Габсбурга. Он не набрал достаточное количество голосов и выбыл из гонки. Он выступал за разрешение Габсбургам выдвигатся в кандидаты в президенты.

Начало XVII в. ознаменовалось для дома Австрийских Габсбургов кризисом как во внутренней, так и во внешней политике. Недовольство сословий централизаторской и религиозной политикой Габсбургов, разлад в самой правяш,ей династии, затяжные, разорительные и неудачные войны с Османской империей, которые не прекращались даже после заключения мирных договоров - все эти факторы играли вшную роль в социально-политической жизни земель, находящихся под властью австрийской ветви семьи Габсбургов.

Необходимо отметить, что глава дома Австрийских Габсбургов выступал в нескольких качествах: он был эрцгерцогом наследственных земель Австрии (куда входили Нижняя, Верхняя и Передняя Австрия, Тироль, Штирия, Каринтия), правителем Нидерландских владений, императором Священной Римской Империи Германской нации и, наконец, выборным королем Чехии и Венгрии. К моменту описываемых событий Венгрия и земли Чешской короны находились в руках Габсбургов меньше столетия. Чехия й Венгрия сохранили свой статус королевств и составляли часть владений Габсбургов лишь на основе династической унии. Габсбурги, заняв чешский и венгерский престолы, всеми силами старались закрепить их за своей династией. Они стремились к централизации своих владений и созданию в них единых органов управления. В конце XVI в, усиливаются абсолютистские устремления династии в подвластных ей землях: Австрии, Чехии и Венгрии.

В начале XVII в. сословия габсбургской монархии, недовольные политикой Габсбургов, объединили свои усилия в борьбе с ними и создали Конфедерацию. Конфедерации возникали в габсбургских владения на протяжении всего XVII в. Со временем менялся состав, задачи, способы достижения поставленных целей.

Сословная оппозиция существовала в Чехии, Венгрии и Австрии еще и в XVI в., но была раздроблена по землям и действовала безуспешно. Условия для объединения сословий, а, главное, осознание необходимости союза сложились лишь в начале XVII в. Успех к Конфедерации пришел сразу же. Габсбурги не смогли устоять перед таким сильным давлением со стороны подданных. Однако, объединяя свои силы в борьбе с Габсбургами, конфедераты не предполагали, что их деятельность, в конечном счете, будет способствовать централизаторской и абсолютистской политике династии, стремившейся к созданию единой монархии. То, что ранее силой не удавалось насадить Габсбургам, сословия сделали по доброй воле: отбросив противоречия и разногласия.

В работе для обозначения земель, находящихся под властью австрийских Габсбургов, используется условное название «Дунайская монархия». Это понятие, введенное в научный оборот зарубежными историками, в первую очередь, венгерскими, австрийскими и немецкими учеными, включает в себя центрально-европейские владения Австрийских Габсбургов, ядро которых лежало в Дунайско-Карпатском бассейне.

После Вестфальского мира австрийские Габсбурги, которые, как упоминалось, были и императорами Священной Римской империи германской нации, обладали эрцгерцогство Австрия, Штирия, Тироль, Северо-Западной Венгрией и еще рядом территорий. До конца ХVIII в. владения Габсбургов значительно увеличились. Габсбурги, хотя и потерпели поражение в Тридцатилетней войне, все же оставались одними из самых могущественных властителей Европы. Особенностью владений австрийских Габсбургов было то, что кроме австрийцев, здесь жили чехи, словаки, хорваты, венгры, итальянцы и др. Все народы разговаривали на разных языках, имели самобытную культуру, обычаи. Каждая из земель владений Габсбургов жила по своим законам, имела свою казну и своего главного министра - Канцлера, хранились сословно-представительные собрания (чины) из местных дворян, духовенства, горожан. Чины утверждали налоги с населения. Монархию Габсбургов для удобства называют Австрией, хотя к тому времени Австрия была лишь одной из составляющих государства, которая называлась "Наследственными владениями австрийского дома "Габсбургов.  Католическая церковь имела огромное влияние. Протестанты преследовались.

Госудаство Габсбургов (Австрия, Чехия, Венгрия) во второй половине XVII и в XVIII в.

1. Австрия

Габсбургская монархия, образовавшаяся в XV—XVI вв. в бассейне среднего Дуная, представляла собой многонациональное государство, включавшее в свой состав немецкие, славянские и венгерские земли Центральной Европы. В течение всего этого периода Габсбургской монархии приходилось обороняться от грозных турецких вторжений. Только к концу XVII в. турецкая опасность была ликвидирована. После того как вторжение турок в 70—80-х годах этого столетия закончилось полным их поражением, Габсбурги сами перешли в наступление на восточных границах. Теперь руки у них были развязаны и для активизации своей политики в Западной Европе.

Расширение владений Габсбургского дома

По Карловицкому миру 1699 г. с турками австрийские Габсбурги получили Восточную Венгрию и Трансильванию, а также Хорватию и часть Словении — славянские земли, получившие наименование «военной границы». Несколько позже, по Утрехтскому и Раштаттскому миру, в результате войны за Испанское наследство к Австрии отошли испанские Нидерланды, а также обширные владения в Италии: Ломбардия с Миланом, Неаполь и Сардиния. Южноитальянские провинции к середине XVIII в. были полностью утеряны Габсбургами, но североитальянские владения оставались в их руках вплоть до второй половины XIX в. По Пожаревацкому (Пассаровицкому) миру 1718 г. Австрия получила от Турции еще ряд земель — Банат, остальную часть Славонии, Северную Боснию, значительную часть Сербии с Белградом и часть Валахии. Большая часть этих земель, правда, была вскоре тоже потеряна (по Белградскому миру 1739 г.), но влияние Австрии на Балканском полуострове все же сохранилось и в последующие десятилетия.

В результате первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. к многочисленным владениям Габсбургов прибавились еще польские и украинские земли. В итоге всех этих присоединений национальный состав Австрийского государства стал отличаться необычайной пестротой. По крайней мере до двух десятков различных народов входило в состав Австрийской монархии в XVIII в.: немцы, чехи, словаки, словены, карпатские и галицийские украинцы, поляки, сербы, хорваты, венгры, румыны, итальянцы и другие, причем в общей массе населения первое место по численности занимали славянские народы.

Прагматическая санкция

Владения Габсбургов представляли собой конгломерат земель, долгое время лишенных единообразия в управлении. Государство Габсбургов даже не имело определенного названия. Под Австрией разумелась лишь Австрия в узком смысле, т. е. бывшая Восточная, или Австрийская, марка. Для обозначения всей Габсбургской монархии употребляли описательное выражение: «Наследственные владения дома Габсбургов». Не было и определенного закона о наследовании этих владений. Неясен был вопрос, что будет с землями монархии в случае прекращения Габсбургской династии. Вопрос этот приобрел особую остроту в начале XVIII в., когда император Карл VI (1711 — 1740), не имея сыновей, должен был узаконить переход своих владений к потомкам по женской линии. Новый закон о престолонаследии, изданный в 1713 г., получил название Прагматической санкции. Он устанавливал, что «наследственные земли дома Габсбургов» являются нераздельными и переходят в целом по наследству к старшему сыну умершего короля либо, за отсутствием сыновей, к его старшей дочери. На основании этого закона старшая дочь Карла VI Мария Терезия была провозглашена наследницей престола, а ее муж Франц I Стефан, герцог Лотарингский, был избран императором Священной Римской империи под именем Франца I.

Карл VI принимал все меры к тому, чтобы Прагматическая санкция была признана всеми сословными представительными собраниями в землях Австрийской монархии, а также иностранными правительствами. Тем не менее новый порядок наследования дал повод прусскому королю Фридриху II напасть на Силезию и захватить ее. Так началась в 1740 г. война за Австрийское наследство, протекавшая для Австрии неудачно.

Ахенский мир 1748 г. гарантировал Австрии Прагматическую санкцию, но Пруссия получила международное признание ее прав на большую часть Силезии. Последовавшая вскоре после этого Семилетняя война против Пруссии (1756—1763) закончилась отторжением от Австрии всей этой провинции. Феодальная раздробленность и слабость связей между различными землями Габсбургской монархии явились одной из главных причин ее военных неудач. Отсутствие единой армии, нэупорядоченность финансовой организации, недостаточное развитие промышленности, феодально-крепостнический строй в большинстве провинций, нескрываемая ненависть угнетенных народов к господству Габсбургов и австрийских феодалов — все это неизбежно должно было привести к поражению.

2. Чехия

Экономическое развитие Чехии во второй половине XVII в.

Тридцатилетняя война нанесла Чехии серьезный ущерб. Во время военных действий многие города были разорены, а те, которые уцелели, находились в упадке. Феодальная реакция, начавшаяся после 1620 г., привела к массовой эмиграции из Чехии. Страну покинуло много квалифицированных мастеров-ремесленников, оставшиеся же на родине были разорены конфискациями и военными контрибуциями и влачили жалкое существование, не имея достаточного рынка для сбыта своих товаров ни в городах, ни тем более в опустошенных деревнях. В условиях крепостничества и господства натуральных хозяйственных отношений крестьянство обладало весьма низкой покупательной способностью. Привилегии феодалов, положение которых в период реакции укрепилось, также наносили ущерб интересам городов.

Прямым нарушением древнейших прав городов была организация торгов в панских местечках. Некоторые паны проложили к этим торгам новые дороги и запрещали крестьянам под угрозой сурового наказания продавать сельскохозяйственные продукты в городах.

Горожане были обложены многочисленными государственными налогами (постоянная берна, получившая в XVII в. также название контрибуции; пошлина с ремесла и торговли, установленная в 1654 г., и др.). Весьма обременительным был налог, уплачиваемый городами с принадлежащих им земель.

В политическом отношении чешские города были совершенно бесправны. Городское самоуправление сохранилось лишь формально. Вся полнота власти в городах была сосредоточена в руках королевских чиновников, большей частью немецкой национальности.

С конца XVII в. в чешской деревне появляются централизованные мануфактуры с применением труда вольнонаемных рабочих. Раньше всего такие мануфактур возникают в текстильном и стекольном производствах. Но наиболее широко распространена в этот период рассеянная мануфактура. Многие крестьяне ввиду недостатка земли, непосильных налогов и поборов вынуждены были искать подспорья в неземледельческом труде, в частности в домашнем ткацком производстве. Наиболее богатые крестьяне (сельские старосты, трактирщики и т. п.) скупали у деревенских прядильщиков и ткачей их продукцию для перепродажи. Доставляя ткачам сырье в кредит и авансируя их, скупщики экономически подчинили себе мелких товаропроизводителей. Они заключали договоры с феодалами на право продажи полотна в их владениях при условии отчисления известной пошлины в пользу пана. Таким образом, в период возникновения капиталистической промышленности в Чехии огромную роль играла эксплуатация крестьян скупщиками-капиталистами.

Во второй половине XVII в. наряду с упадком мелкого дворянства продолжался интенсивный рост крупного помещичьего землевладения. Феодальное поместье все более втягивалось в процесс товарного производства. Чешские феодалы экспортировали свои товары (зерно, шерсть) в различные страны Европы, особенно в Северную Германию. В то же время они стремились предотвратить проникновение иностранных купцов в Чехию, устраивая торги главным образом на границах государства.

3. Венгрия

Венгрия под властью Габсбургов н Османской империи

К середине XVII в. земли средневекового Венгерского королевства все еще оставались раздробленными на три части в соответствии с территориальным разделом, установившимся вскоре после битвы при Мохаче: центральная, большая часть была захвачена турками; западная и северо-западная часть, населенная венграми и словаками, подпала под господство Габсбургов; наконец, в восточной и юго-восточной части, где значительную часть населения составляли молдаване и валахи, возникло зависевшее от турецкого султана Трансильванское княжество. Во второй половине XVII в. эти земли являлись ареной кровопролитных австро-турецких войн, в результате которых к концу столетия почти все они вошли в состав Габсбургской монархии.

В период турецких войн Габсбурги были заинтересованы в поддержке со стороны венгерских магнатов и поэтому предоставляли тогда своим венгерским владениям видимость некоторой самостоятельности: время от времени созывался венгерский сословный сейм, дворянство сохраняло за собой безраздельное господство в местных органах управления — комитатских собраниях. Положение, однако, стало существенно меняться во второй половине XVII в., когда началось постепенное превращение государства Габсбургов в абсолютную монархию. Габсбурги наложили на венгерские и словацкие земли новое тяжелое налоговое бремя. Ответственность за сбор податей была возложена на помещиков. Последние использовали это право для еще большего усиления своей власти над крестьянами, но тем не менее были недовольны как налоговой политикой венского правительства, так и ущемлением своих сословных прав и привилегий, прекращением созыва сеймов и т. п. Попытки Габсбургов установить в венгерских землях абсолютистский режим в ущерб интересам венгерских феодалов привели к ряду дворянских заговоров во второй половине XVII в.

Распространение власти Габсбургов на всю Венгрию и Трансильванию

В последующие два года габсбургские войска заняли венгерскую столицу Буду, а затем вытеснили турок из Трансильвании, которая была теперь поставлена в вассальную зависимость от Австрии. В 1690 г., после смерти трансильванского князя Михаила Апофи, его престол захватил Тёкёи, но ненадолго. Трансильвания не могла устоять перед военной мощью Габсбургской монархии и вскоре окончательно утратила независимость.

Таким образом, к концу XVII в. турецких угнетателей сменили австрийские. Завоевание Габсбургами всех земель бывшего Венгерского королевства сопровождалось кровавой расправой над куруцами и протестантами. По свидетельству современников, казни руководителей венгерского освободительного движения совершались ежедневно в течение целого месяца тридцатью палачами. Венгерское население должно было содержать на свой счет габсбургские войска, продолжавшие военные действия против турок. Войска собирали налоги и при этом грабили крестьян, обрекая целые селения на голод и разорение; богатые города Венгерской низменности пришли в полный упадок.

Захваченные Габсбургами в ходе австро-турецкой войны 1683—1699 гг. венгерские земли распродавались австрийским придворным и генералам; венгерским феодалам, сохранившим верность Австрии, были отданы земельные владения, находившиеся ранее в руках турок. Венгерские магнаты провозгласили в 1687 г. династию Габсбургов носительницей наследственной королевской власти. Из «Золотой буллы» был исключен параграф о праве на сопротивление незаконным действиям короля. Таким образом, венгерские феодалы примирились с Габсбургами, чтобы сохранить при их помощи неограниченную власть над своими крепостными.

Стремясь превратить Венгрию в обычную провинцию, Габсбурги пытались осуществить здесь политику централизации и насаждения католицизма. В проведении этой политики важная роль отводилась немецким колонистам.

В конце XVII в. крепостные крестьяне вновь поднялись на борьбу против австрийских захватчиков и венгерских феодалов. Отряды беглых крепостных совершали многочисленные налеты на поместья магнатов. По всей стране прокатились крестьянские восстания; крупнейшим из них явилось вспыхнувшее в 1697 г. вооруженное восстание валашских и венгерских крепостных в Северо-Западной Трансильвании. Его руководителями являлись крестьяне Ференц Токаи, Дьердь Салонтаи и Мартин Кабаи. Вскоре восстание перекинулось на соседние земли. Повстанцы заняли крепости Шарошпатак и Токай и в течение трех с лишним месяцев успешно отражали атаки австрийских войск. Когда же восстание с помощью крупных военных сил было подавлено, множество беглых крестьян долго еще скрывалось в лесах и болотах Тисской долины, продолжая борьбу партизанскими методами.

Хорватия

2.1 Хорватские земли под властью Габсбургов и борьба с османами в ХVI—ХVIII вв.

Политическим последствием битвы при Мохаче в 1526 г. явилось признание Фердинанда Габсбурга венгерским и хорватским королем (1527). Это историческое событие сопровождалось длительной (до 1538 г.) гражданской войной между двумя претендентами на престол — трансильванским воеводой Яношем Запольяи и братом германского императора, австрийским эрцгерцогом Фердинандом Габсбургом.

В ХVI в. основные хорватские земли, ранее составлявшие два королевства: Хорватию (с фактически утерянной Далмацией) и Славонию, именовались Триединым королевством — «Хорватией, Славонией и Далмацией». В государственно-правовом отношении Фердинанд именовался королем этих территорий, под его властью и властью его преемников находилась лишь небольшая территория, которую сами хорваты называли «остатками остатков» некогда славного хорватского королевства. А геополитическое наименование Хорватия стало означать область с центром в Загребе, где находился бан, епископ и временами собирался сабор. Эта территория простиралась сравнительно узкой полосой от Хорватского Приморья до Дуная и управлялась баном. Такое состояние хорватских земель явилось следствием междоусобной войны и постоянного вторжения турок как в венгерские, так и в хорватские области. Для османов хорватские и венгерские земли были главным препятствием на пути в Европу.

После падения Боснии (1463) хорваты реально оказались лицом к лицу с великой державой турецких султанов и вели героическую борьбу против их наступления, неослабевавшую до конца ХVI в. Хорватию называли форпостом христианского мира. Вся Европа была изумлена героической обороной венгерской крепости Сигет (1566), объединенным отрядом хорватов и венгров под командованием бана Николы Зринского. В течение месяца этот отряд, насчитывавший 600 человек, отражал атаки 100- тысячной армии султана. Не получив подкрепления, Никола Зринский попытался вырваться из окружения, но во время ожесточенного сражения погиб вместе со своим отрядом. В конце 70-х гг. ХVI в. туркам удалось захватить еще несколько хорватских крепостей.

Реальная угроза хорватским и венгерским землям, а также возможное продвижение османов в глубь австрийских владений вынудило Фердинанда перейти к реальной помощи Хорватии. В первой половине ХVI в. Габсбурги организовали специальные территориальные единицы «капетании» две в Хорватии и три в Славонии. С середины ХVI в. капетании в междуречье Савы и Дравы стали называться Славонской границей, а от Савы до моря — Хорватской. Таким образом, эти административно-территориальные единицы подчинялись непосредственно австрийским властям и отделяли владения Габсбургов от Османской империи. Хорвато-Славонская Крайна, или Военная Граница, не представляла собой компактной, обособленной территории. В распоряжении капетанов (командиров) находились лишь крепости, где были размещены военные гарнизоны. Земля, расположенная вокруг этих крепостей, принадлежала хорватским феодалам. Наемные войска в Военной Границе содержались главным образом на средства, собранные в соседних землях (Штирии, Крайне, и Каринтии), которые были особенно заинтересованы в создании защитной полосы вблизи своей восточной границы. Однако средств не хватало, жалование наемным солдатам выплачивалось нерегулярно. В середине ХVI в. в Военной Границе появилась такая категория войск, как военные поселенцы, беженцы из находившихся под властью Турции Сербии, Боснии и восточной части Хорватии. Их иногда называли ускоками, а в более поздний период, в ХVII—ХIХ вв., всех поселенцев стали называть граничарами. В отличие от наемных солдат, для большинства военных поселенцев основным источником средств существования было не жалование, а собственное хозяйство.

Военная помощь, которую оказывали Габсбурги, была явно недостаточной, хотя благодаря Военной Границе в ХVI в. продвижение турок было замедлено. Так, австро-турецкая война 1593—1606 гг. началась для турок крупным поражением у крепости Сисак, хорваты наголову разбили их 10-тысячный отряд. Это была первая значительная победа хорватов над турками, положившая начало освобождению хорватских земель от турецкой агрессии. Известная в истории как «Долгая война», она завершилась австро-турецким договором, который одновременно закрепил территориальные приобретения Габсбургов в Хорватии.

После 1606 г. Военная Граница была выделена в особую территорию, административно не связанную с «гражданской Хорватией», которая полностью исключалась из сферы влияния бана и собора. К этому же периоду относятся первые попытки Габсбургов централизовать управление подвластных им земель, которые существенно отличались как в экономическом плане, так и по своему внутреннему устройству.

Политика Габсбургов была направлена на ущемление сословных привилегий хорватской знати. Вопреки обещаниям сохранять ее прежние права и привилегии Фердинанд начал постепенно их урезать. Особенно явно этот процесс происходил в период правления императора Рудольфа II (1576—1612). В условиях борьбы с турками особо важное значение имело создание сильной армии с единым центром военного управления. В 1578 г. он передал верховное командование войсками в Хорвато-Славонской Крайне своему наместнику эрцгерцогу Карлу. В непосредственном ведении бана оставались лишь военные силы так называемой Банской Крайны. Венское правительство мечтало о превращении Венгрии и Хорватии в обычные провинции империи, подобные наследственным землям.

Абсолютистские и централизаторские тенденции Габсбургов заставили венгерское и хорватское дворянство задуматься о своей политической самостоятельности, что в итоге привело к антигабсбургскому заговору. Заговорщики составили план отделения венгерских и хорватских земель от габсбургской монархии и восстановления в них прежних «свобод» местной знати. Свою идею воссоздания венгеро-хорватского государства они связывали с помощью других государств. В Хорватии во главе оппозиции находились бан Никола Зринский и его брат Петр (позднее присоединился Франкопан). Они обратились за поддержкой к Франции, Польше, Венеции, наконец, отправили посланца в Турцию. Однако все их усилия были напрасны, заговор был раскрыт, Петр и Франкопан были казнены. Их громадные земельные владения, составлявшие около половины Банской Хорватии, стали собственностью Австрийского государства. Экономике Хорватии был нанесен удар, от которого она долго не могла оправиться, а власть Габсбургов в хорватских землях еще больше укрепилась.

После расправы с оппозицией австрийский император Леопольд I в течение 10 лет оставлял незамещенной должность хорватского бана, а вскоре уничтожил одну из главных привилегий венгерских и хорватских феодалов — право избрания короля. В 1687 г. он добился от Пожунского государственного собрания (сейма) признания наследственных прав Габсбургов на венгерский и тем самым на хорватский престол.

ИСПАНИЯ

Габсбургская Испания или Королевство Испания под управлением Габсбургской династии — период в истории Испании в XVI—XVII веках (1516—1700 годы), когда королевство находилось под управлением династии Габсбургов, игравшей важную роль в истории Центральной Европы. Эпоха следовала сразу за эпохой правления католических королей (объединившими под своим скипетром королевства Арагона и Кастилии и Леона) и началась с правления короля Карла I, ставшего испанским монархом в 1516 году и закончилась в 1700 году со смертью короля Карла II не оставившего наследников, что повлекло за собой войну за Испанское наследство и воцарение на испанском престоле Бурбонов.

В первую половину эпохи, известной также как эпоха Экспансии, Испания достигла пика своего могущества. В эту эпоху, одновременно с Великими географическими открытиями, зарождалась и строилась испанская империя. Под ее контролем помимо испанской части Пиренейского полуострова находились обширные земли в Америке, Ост-Индии, в Европе под их властью находились Испанские Нидерланды, большая территория современной Италии и другие территории на Средиземном море, такие как Мальта, небольшие анклавы в Северной Африке: Сеута, Оран. В период 1580—1640 годов согласно Иберийской унии, Испания владела Португалией и всей ее обширной колониальной империей.

После достижения статуса самой могущественной страны Европы при правлении Габсбургов Испания испытала относительное сокращение своего политического и экономического влияния при правлении поздних королей династии, главным образом во второй половине XVII века.

Габсбургский период был также золотым веком испанской культуры. Среди наиболее значительных деятелей искусства этого периода были Диего Веласкес, Эль Греко, Тереза Авильская, Мигель де Сервантес, Педро Кальдерон и Франсиско Суарес.

«Бог — испанец» (1596—1626)

Одновременно ведя войну с Францией, Англией и в Нидерландах, в каждом случае имеющих способных главнокомандующих, уже ранее перенесшая банкротство Испания оказалась в тяжелейшем положении. Ни серебро Нового Света, ни постоянно растущие налоги не могли покрыть расходы на ведение этих войн, поэтому правительство снова объявило банкротство в 1596 году. Чтобы спасти государственную казну были сокращены контингенты войск, принимавших участие в военных кампаниях, а высвободившиеся войска стали выполнять главным образом оборонительные задачи. В 1598 году, незадолго до своей смерти, Филипп II, зная, что его конец близок, заключил мир с Францией, отведя свои войска с французских территорий и прекратив финансирование Католической лиги, а также признав Генриха IV законным королём Франции (после его перехода в католичество). Тем временем Кастилию охватила эпидемия чумы, унесшая жизни полумиллиона человек. Но несмотря на то, что XVII столетие Испания встретила в очень тяжёлом положении, она по прежнему была безусловно доминирующим европейским государством.

Филипп III унаследовал трон своего отца в 1598 году, и поскольку был избалован своим отцом, был слабым человеком, не интересующимся политикой и правлением государством, предпочитая расточительные придворные увеселения и религиозные службы. Он нуждался в ком-то, кто мог бы за него исполнять его обязанности, и он выбрал для этого герцога Лерму, человека амбициозного, и, из-за неспособности Филиппа III контролировать государственные дела, коррумпированного. Комбинация Филиппа III и Лермы имела весьма негативные последствия для государства на протяжении всего времени правления Филиппа III.

Под влиянием Лермы правительство Филиппа III прибегло к тактике, которой противился Филипп II, покрывать дефицит бюджета за счёт массового выпуска всё более и более низкопробных биллонов, что вызвало неконтролируемую инфляцию. В 1607 году правительство снова оказалось перед лицом банкротства, но, несмотря на обещания Филиппа, биллоны продолжали периодически выпускаться.

Мир с Англией и Францией позволил Испании сосредоточиться на восстановлении её прав на правление голландскими провинциями. Голландцы под предводительством Морица Оранского, сына Вильгельма Молчаливого и, возможно, лучшего стратега своего времени, после 1590 года захватили ряд приграничных городов, в том числе крепость Бреду. Так как с Англией был заключен мир, новый испанский главнокомандующий Амброзио Спинола направил все усилия против восставших голландцев. Спиноле, военачальнику талантом сравнимому с Морицем, помешало захватить Нидерланды только очередное банкротство Испании в 1607 году. К счастью, к тому времени испанская армия в такой степени обладала военной инициативой, что Соединённые провинции были вынуждены пойти на подписание Двенадцатилетнего перемирия в 1609 году.

Испания получила возможность восстановиться во время перемирия, поправить финансовое положение и многое сделать для поднятия престижа и восстановления стабильности; это было последнее перемирие в большой войне, в которой она могла выступать как сильнейшее государство. В Нидерландах правила дочь Филиппа II, инфанта Изабелла Клара Евгения, и её муж, эрцгерцог Альбрехт, которым удалось восстановить стабильность в южных Нидерландах и смягчить антииспанские настроения. Однако Филипп III и Лерма не обладали должными способностями к ведению внешней государственной политики. Они продвигали абсурдную идею посадить инфанту Изабеллу на английский трон после смерти королевы Елизаветы и отправили ограниченный экспедиционный корпус в Ирландию на помощь поддерживающих Испанию мятежников. Английская армия легко их разбила, но затяжная война (англ.)русск. стоила Англии больших денежных затрат, военных потерь и снижению духа нации: наследник Елизаветы Яков I захотел начать своё правление с чистого листа. Война, продолжавшаяся между двумя странами с 1585 года, наконец завершилась. В 1610 нависла угроза войны с Францией, однако вскоре Генрих IV погиб от руки религиозного фанатика, и в стране опять разразилась гражданская война. До 1630 года в Испании сохранялась внутренняя стабильность, и она занимала доминирующее положение в Европе, во многом благодаря тому, что её враги были дезорганизованы и разделены. Тем временем враги Лермы сместили его с должности в 1617 году, а Бальтасар де Суньига (англ.)русск. стремился проводить более агрессивную внешнюю политику..

В 1618 году после Пражской дефенестрации Австрия и император священной Римской империи Фердинанд II начали кампанию против Протестантской унии и Богемии. Суньига подстрекал Филиппа вступить в войну на стороне Австрийских Габсбургов, и Амброзио Спинола, восходящая звезда испанской армии, был отправлен во главе Фламандской армии для участия в конфликте. Таким образом, Испания вступила в Тридцатилетнюю войну.

В 1621 году Филипп III умер и на престол взошёл его сын Филипп IV. Военная партия получила такое сильное влияние, как никогда до этого. На следующий год Суньигу сменил Гаспар де Гусман Оливарес, талантливый государственный деятель, считавший, что причина всех неудач Испании кроется в Голландии. Спустя некоторое время, которое понадобилось Испании для вступления в войну, богемцы были разбиты на Белой Горе в 1621 году и при Штадтлоне в 1623 году. Война с Нидерландами возобновилась в 1621 году, а в 1625 Спинола захватил крепость Бреда после осады. Вступление в войну датского короля Кристиана IV вызвало большое беспокойство (Кристиан был одним из немногих европейских монархов, не имевших проблем с финансами), но победы имперского генерала Альбрехта фон Валленштейна над датчанами при Дессау и при Луттере в 1626 году ликвидировали угрозу. У Мадрида возникла надежда, что Нидерланды могут снова влиться в империю, а после поражения Дании протестанты в Германии казались покорёнными. Во Франции снова возникла внутренняя нестабильность (в 1627 году началась знаменитая осада Ла-Рошели), и положение Испании снова, казалось, достигло прежних высот. Граф-герцог Оливарес в те дни сказал: «Сегодня бог сражается на нашей стороне, потому что он — испанец!» ^[3] и многие противники Испании могли бы с этим согласиться.

На пути к Рокруа (1626—1643)

Оливарес был человеком, значительно опередившим своё время; он осознавал, что Испании необходимы реформы, а для реформ нужен мир. Уничтожение Объединённых провинций Нидерландов был одним из необходимых шагов, так как любая антигабсбургская коалиция финансировалась на голландские деньги: голландские банкиры стояли за ост-индскими купцами Севильи, и повсюду в мире голландские предприниматели и колонисты подрывали гегемонию Испании и Португалии. Спинола во главе испанской армии сфокусировал свои усилия в Нидерландах, и казалось, что война закончится в пользу Испании.

В 1627 году кастильская экономика находилась в состоянии упадка. Испанцы прибегли к порче монет для оплаты военных расходов, и в Испании цены взлетели, как и годом ранее в Австрии. До 1631 года в результате валютного кризиса в Кастилии получила развитие бартерная экономика, и правительство не смогло собрать значимую сумму налогов с крестьян, оказавшись в полной зависимости от колониального (Серебряного флота). Испанские армии в Германии прибегли к практике самостоятельной добычи всего необходимого в землях, где они стояли. Оливареса, который поддержал определённые меры по сбору налогов в Испании на время войны, впоследствии обвиняли за сомнительную и бесплодную войну в Италии. Голландцы, которые во время Двенадцатилетнего перемирия получили значительное превосходство на море, продолжали разрушать испанскую и (особенно) португальскую морскую торговлю, от которой Испания полностью зависела после экономического коллапса. Испания, ресурсы которой истощились, всё больше и больше была уязвима к морским угрозам. Испанские победы в Германии и Италии более не играли большого стратегического значения, а их флот начал нести особенно тяжёлые потери.

В 1630 году шведский король Густав II Адольф, один из лучших военачальников своего времени, высадился в Германии и снял осаду с порта Штральзунд, который был последней твердыней на континенте, удерживаемой германскими войсками, враждебными Императору. Затем Густав двинулся на юг, одержав победы в битвах при Брейтенфельде и при Лютцене, оказав делу протестантов большую поддержку, продвинувшись так далеко. Ситуация для католиков улучшилась со смертью Густава под Лютценом в 1632 году и сокрушительной победой имперских войск под командованием Фердинанда Австрийского и Фердинанда II Венгерского в при Нёрдлингене в 1634 году. Используя положение более сильной стороны, в 1635 году император предложил уставшим от войны германским государствам мир; его многие приняли, включая два самых могущественные, Бранденбург и Саксонию.

Кардинал Ришельё являлся сильным союзником голландцев и протестантов с самого начала войны, помогая им финансово и вооружением в стремлении остановить рост могущества Габсбургов в Европе. Ришельё решил, что подписанный Пражский мир противоречит интересам Франции и объявил войну императору Священной Римской империи и Испании через несколько месяцев после подписания мирного договора. Более опытным испанским войскам в начале кампании сопутствовал успех; Оливарес молниеносно начал наступление в северной Франции из Испанских Нидерландов, рассчитывая пошатнуть решимость министров Людовика XIII и сместить Ришельё до того как война истощит испанские финансы и французы смогут использовать все свои военные ресурсы. В 1636 году, «année de Corbie», испанские войска продвинулись на юг до Амьена и Корби (англ.)русск., создав угрозу Парижу и едва не завершив войну в столь краткие сроки.

Тем не менее, после 1636 года Оливарес, опасаясь нового банкротства страны, остановил продвижение. Испанская армия за всю свою историю не проходила так далеко. Французы получили передышку, которой воспользовались для мобилизации своих войск. В Сражение у Даунса (англ.)русск. в 1639 году испанский флот потерпел сокрушительно поражение от голландцев, и испанцы не смогли перебрасывать подкрепления и снабжение для своей армии в Нидерландах. Испанская Фламандская армия, в рядах которой были лучшие испанские солдаты и командиры, встретилась с французским авангардом под командованием принца де Конде в северной Франции у Рокруа в 1643 году. Испанцы, которыми командовал Франсиско де Мело, были разбиты наголову. Одна из лучших и самых известных армий потерпела полное поражение на поле боя. Миф о непобедимости испанцев был разрушен.

Последние испанские Габсбурги (1643—1700)

В 1640-е годы при поддержке французов каталонцы, неаполитанцы и португальцы подняли восстания против Испании. Испанские Нидерланды требовалось обеспечить надёжной защитой, так как после битвы под Лансом в 1648 году они оказались зажаты между голландскими и французскими войсками, поэтому Испания заключила Вестфальский мир с голландцами, в котором признала независимость Соединённых провинций; этим мирным договором закончились Восьмидесятилетняя и Тридцатилетняя войны.

Оливарес попытался погасить каталонское восстание интервенцией в южную Францию, которая не имела иной цели, кроме того, чтобы вынудить каталонцев объединиться с правительством Испании против традиционного врага. Однако каталонцы не пошли на поводу у Оливареса и отказались принимать участие в кампании. Расквартировывание испанских солдат в Каталонии только усугубило ситуацию, каталонцы приняли решение отделиться от Испании и объединиться с Францией, как это было уже однажды в средние века. Вскоре французские войска прибыли в Каталонию, но когда возобновилась гражданская война (Фронда) они вернулись обратно, их разрозненные силы были вытеснены в 1652 году войсками каталонцев и испанских Габсбургов. Французское правление оказалось даже более жестоким, чем правление испанских Габсбургов, и каталонцы предпочли к ним вернуться при условии соблюдения их прав и автономии. Испанские Габсбурги могли даже выйти из борьбы, когда каталонцы были на вершине успеха, но последние упустили возможность подписания очень выгодного мирного договора в 1656 году. Вместо этого, вместе с возвратом большей части Каталонии и более ранними успехами в Италии, а также воспользовавшись временными внутренними неурядицами во Франции из-за Фронды, каталонцы только вдохновили их продолжать борьбу за возврат оставшихся утраченных территорий, несмотря на очевидное истощение обеих сторон.

В войну вступила Англия и оккупировала Ямайку. Длительная, сумбурная и изнуряющая борьбы завершилась Битвой в дюнах (1658), в которой французская армия под командованием виконта де Тюренна (с английской помощью) нанесла поражение остаткам испанской армии в Нидерландах. Испания в 1659 году подписала Пиренейский мир, по которому уступила Франции Руссильон, Фуа, Артуа и большую часть Лотарингии.

Тем временем португальцы воспользовались каталонским восстанием, объявив независимость в 1640 году. 60 лет унии Испании и Португалии не были для последней годами процветания. Если Филипп II посещал Португалию дважды, то Филипп III и Филипп IV никогда не пересекали её границы. Португальское дворянство могло извлекать выгоды от унии, но низшие сословия и духовенство всегда ненавидели испанцев. Испанцев, испытывавших трудности во всех своих владениях, упрекали за неспособность обеспечить защиту португальских заморских колоний от голландцев (аннексировавших часть Бразилии) и за то, что во время экономического спада испанские колонии не стремились торговать и жестко конкурировали с португальскими контрагентами. Более того, степень автономности Португалии как равной в унии снизилась после Филиппа II и Португалия всё более превращалась в в обычную провинцию империи. Во время объявления Португалией независимости и восхождения на португальский трон герцога Брагансы под именем Жуана IV Испания была была занята усмирением беспорядков в Андалузии и ничего не могла противопоставить этому.

Португальская революция была одним из факторов, вынудивших Испанию заключить мир с Францией в 1659 году. Однако из-за того, что правительство объявляло о банкротстве в 1647 и 1653 годах, знать ничего не сделала для финансовых и налоговых реформ. Португальцы своими победами в 1663 году при Амейшьяле (англ.)русск. и в 1665 у Вила-Висозы (англ.)русск. защитили свою независимость, и в 1668 году Испания признала суверенитет Португалии. Война с Португалией снова привела к массовой штамповке порченных монет.

Филипп IV, который на протяжении всей своей жизни наблюдал упадок Испанской империи, со временем впал в депрессию после отставки своего фаворита Оливареса в 1643 году. В 1646 его старший сын Бальтазар Карлос умер в возрасте 16 лет. Филипп к концу жизни всё более впадал в мистику и умер в 1665 году, надеясь, что его единственный выживший сын сможет быть более счастлив, чем он. Этот сын, Карлос, отличался уродством и умственной неполноценностью, что был связано с тем, что Габсбурги уже очень долгое время заключали близкородственные браки между собой, и в итоге он всю свою жизнь был объектом манипулирования различных политических сил. На короткое время его валидо Хуан Австрийский Младший смог поднять престиж Испании. Однако большинство валидо были малокомпетентны и корыстны, редким исключением был граф Оропеса (исп.)русск., который смог (несмотря на разрушительные последствия дефляции) стабилизировать валюту. Кроме того, он пытался ослабить власть инквизиции (которая, однако, просуществовала до 1808 года) и стимулировать экономическое развитие.

Так или иначе, испанская экономика (особенно кастильская) пребывала в глубоком кризисе, население страны в течение XVII века уменьшилось на около 2 миллионов человек. Отчасти причиной тому были вспышки чумы, отчасти — непрерывные войны. Кроме того, уровень жизни крестьян был настолько низким, что они не стремились заводить много детей. Период 1677—1686 годов был наихудшим: голод, чума, природные катастрофы и хаос в экономике. Росла эмиграция в Новый Свет.

Франция к этому времени была сильной и объединённой под властью короля Людовика XIV, и после Пиренейского мира (1659) сместила Испанию с места сильнейшей державы Европы. За этот период произошло три военных конфликта: Деволюционная война (1667—1668), Франко-голландская война (1672—1678) и война Большого альянса (1688—1697). Несмотря на то, что Испания в результате этих войн потеряла только Франш-Конте, они продемонстрировали её слабость, и Людовик XIV (а также другие европейские правители) вынашивали планы получения её территорий после смерти Карла II, так как у него не было детей и линия испанских Габсбургов прерывалась на нём. Карл умер 1 ноября 1700 года в возрасте 39 лет.

Испанское общество и инквизиция (1516—1700)

Испанская инквизиция формально начала работу при правлении Католических королей и продолжалась при наследовавших им Габсбургах, прекратила существование только в XIX веке. При правлении Карла I Инквизиция стала отдельным департаментом испанского правительства, и её влияние в течеине XVI века всё увеличивалось.

Несмотря на то, что практика применения пыток в Европе была вполне обычной, инквизиция в Испании поощряла коррупцию и предательство, что стало важнейшим фактором упадка испанского могущества. Донос в инквизицию был обычным методом действия врагов, ревнивых друзей и даже способом усилить воё влияние или завладеть чужим имуществом. Обвинение, даже если оно было голословным, приводило к долгому и мучительному испытанию, которое могло растянуться на годы до того, как будет оглашён вердикт, за это время репутация обвиняемого уже была разрушена. Аутодафе было поучающим зрелищем публичного унижения кающихся до того, как их передавали светским властям для проведения казни.

Филипп II значительно расширил возможности инквизиции, важнейшей целью его политики стало укрепление ортодоксальной церкви. В 1559 году, на третий год правления Филиппа, испанским студентам было запрещено путешествовать за границей, на инквизицию были возложены полномочия по цензуре и выл введён запрет на ввоз книг. Филипп решительно пресекал любые попытки развития протестантизма на подконтрольных Испании территориях, проводил неисчислимые мероприятия по запрету и уничтожению лютеранской и кальвинистской литературыв стране, надеясь избежать хаоса, который в то время имел место быть во Франции.

Филипп был даже более фанатичным в вопросе религии. чем его отец, и был убеждён, что если протестанты прибегают к применению оружия, он обязан ответить тем же. Он шёл на любые меры в делах борьбы с еретиками и укрепления испанской гегемонии, даже вмешиваясь в выборы папы, поддерживая происпанских кандидатов. В последнем случае ему трижды способствовал успех: при его поддержке были избраны Урбан VII, Григорий XIV и Иннокентий IX. Однако в четвёртый раз на выборах избрали профранцузского кандидата, будущего папу Климента VIII.

В испанской церкви в XV веке при кардинале Хименесе была проведена чистка: были изгнаны многие священнослужители, чьё поведение не соответствовало церковным требованием, а инквизиция послужила для искоренения многих наиболее радикальных реформаторов, которые хотели внести изменения в богословие по образцу протестантских реформаторов. Таким образом Испания встала на путь контрреформации после периода реконкисты. В Испании сложились два отдельных направления контрреформации, связанные с именами св. Терезы Авильской и баска Игнатия де Лойола. Тереза отстаивала требования строгого монашества и возвращения древних традиций покаяния. Она испытывала мистический экстаз (англ.)русск., оказавший впоследствии большое влияние на испанскую культуру и искусство. Игнатий де Лойола, основатель ордена Иезуитов, со своими религиозными качествами и умственными способностями пользовался большим влиянием во всём христианском мире и распространял своё учение по всей Европе. В 1625 году, на вершине испанского могущества, граф-герцог Оливарес основал иезуитскую Colegia Imperial (англ.)русск. в Мадриде для обучения испанского дворянства гуманитарным и военным наукам.

Изгнание морисков из Валенсии

Морисков южной Испании заставили принять христианство в 1502, в дальнейшем, при правлении Карла I, со стороны власти отношение к ним было относительно толерантным. Они занимались своими прежними занятиями, носили традиционную одежду, сохранили язык, а религиозные предписания для них не были слишком жёсткими. (Тем не менее, Карл следовал Limpieza de sangre (англ.)русск., закону, который запрещал занимать государственные должности тем, кто относился к новым христианам (англ.)русск., морискам и марранам). Филипп II начал возвращать в практику дискриминационные законы, что привело в восстанию морисков в 1568 году. Восстание было подавлено итальянскими войсками под командованием Хуана Австрийского, и даже после этого мориски отступили на плоскогорье и продержались до 1570 года. Последствием восстания стало массовое переселение, во время которого 12 000 христианских поселенцев сменили морисков. В 1609 году по совету герцога Лермы Филипп III изгнал из Испании около 300 тысяч морисков.

Изгнание трудолюбивых евреев, мавров и морисков оказало разрушительный эффект на экономику Испании. Небольшие разрозненные группы морисков жили в большей степени натуральным хозяйством в предгорных бесплодных землях или занимались неквалифицированным трудом по всей стране, где было много безработных.

Испанское государственное управление (1516—1700)

Испания получила большое, но кратковременное вливание золота из колоний Нового Света, захваченного у побеждённых народов, большую часть которого Карл I использовал для ведения войн в Европе. В 1520-х годах серебро начали добывать на богатых месторождениях Гуанахуато, но только в 1540-е, с началом добычи в Потоси и Сакатекасе, серебро стало настоящим источником богатства, обросшим легендами. Испанцы оставили добычу серебра частным предприятиям, но установили налог, известный как «quinto real», то есть каждый пятый реал поступал в государственную казну. Испанцы преуспели в сборе налогов в своей обширной империи в Новом Свете; все биллоны проходили через Торговый дом (англ.)русск. в Севилье, и их потоки контролировались Советом Индий. Через контроль поставок альмаденской ртути, необходимой для получения серебра из руды, государство контролировало налоги и управляло фискальной политикой.

Причиной инфляции — как в Испании, так и во всей Европе — в первую очередь был государственный долг, однако величина этого долга постоянно возрастала по мере роста импорта серебра; Карл I вёл большую часть своих войн в кредит, и в 1557 году, через год после его отречения, Испания впервые была вынуждена объявить мораторий на выплату долгов, создав прецедент, который впоследствии неоднократно повторялся с весьма разрушительными для экономики государства последствиями.

Некоторые испанцы с самого начала предполагали осуществлять массовые убийства, порабощение и насильственное обращение в христианство американских индейцев, с другой стороны, такие люди как Бартоломе де Лас Касас отстаивали необходимость более гуманного обращения с ними. Это приводило к многочисленным спорам и правительственным решениям. Бургосские законы, Новые законы (англ.)русск. и другие законодательные и институциональные изменения несколько облегчили условия жизни американских индейцев, в том числе освободили всех индейцев от рабства, но фактическое исполнение этих законов было сложно проконтролировать из-за большой удалённости колоний.

Столкнувшись с растущей угрозой пиратства в 1564 году Испания ввела систему морских конвоев, передовую для своего времени, теперь Серебряный флот отплывал из Америки в апреле и августе. Такая технология оказалась весьма успешной. Только два конвоя было захвачено; в 1628 году конвой перехватили голландцы, а в 1656 англичане, однако в это время конвои были лишь тенью тех богатых флотов, которые приходили на пике своей славы в конце предыдущего столетия. Несмотря на то, что конвои никогда не захватывали полностью, они часто подвергались нападениям, в которых несли определённые потери. Но не всё судоходство обширной империи могли защитить большие конвои, поэтому голландские, английские и французские каперы и пираты всегда имели возможность нападать на торговые суда, курсирующие вдоль берегов Америки и Испании и грабить изолированные поселения. Такое пиратство стало особенно бесчеловечным в 1650-е годы, когда жестокость всех противостоящих сторон достигла уровня, запредельного даже по стандартам того времени. Испания также ответила выдачей каперских свидетельств, используя отвоёванный город Дюнкерка в качестве базы дюнкеркских пиратов для нападения на голландские, английские и французские торговые суда. Еще с большими сложностями столкнулась португальская часть империи, в её африканских и азиатских фортах хронически не хватало людей, и защитить в достаточной мере эти колонии не представлялось возможным: при том, что Испания постоянно вела войну на многих фронтах, она мало что могла сделать для своей обороны. Испании также приходилось иметь дело с Османской империей, поддерживавшей берберское пиратство в Средиземноморье — намного большей угрозой, чем карибское пиратство и азиатское и голландское пиратство в водах Филиппин.

Вопросы, связанные с расширением Испанской империи в Новом Свете, решались в Севилье, без прямого руководства из Мадрида. Карл I и Филипп II были заняты главным образом исполнением своих обязанностей в Европе, поэтому управление американскими колониями было возложено на вице-королей и колониальные администрации, которые имели определенную автономию. Габсбурги рассматривали свои колонии как феодальные ассоциации, а не как составные части Испании. Ни один из испанских королей никогда не посещал свои колонии. Габсбурги, чья семья традиционно управляла разрозненными, не имеющими смежных границ доменами, и была вынуждена предоставлять широкие полномочия местным администраторам, повторяли такую же политику и в Испании, особенно в Стране басков и Арагоне.

Это означало что налоги, развитие инфраструктуры и внутренняя торговая политика определялись независимо в каждом регионе, что приводило к созданию множества внутренних таможенных барьеров и сборов, при этом множество противоречий возникало даже между доменами Габсбургов. Карл I и Филипп II благодаря своей неистощимой политической энергии могли контролировать эти различные местные органы управления, но при более слабых Филиппах III и IV эта система стала разрушаться, а Карл II вообще не был способен ничем управлять. Развитие испанских территорий затрудняло то, что Карл I и Филипп II проводили много времени за границей; большую часть XVI столетия Испания управлялась из Брюсселя и Антверпена, и только во время Нидерландской революции, когда Филипп вернулся в Испанию, он стал проводить большую часть времени в уединении в монастырском дворце Эскориал. Лоскутная империя, удерживающаяся вместе под властью одного короля, имела раздутый бюрократический аппарат, который переставал эффективно работать, когда на трон восходил слабый правитель. Филипп II не доверял знати и отвергал все инициативы, исходящие от них. В то время как поступали предложения по решению таких проблем Испании как ирригация в сельском хозяйстве или стимулирование экономической активности, дворянство, которое никогда не занималось производством, не помышляло о серьёзных реформах.

Карл I, взойдя на трон, вступил в борьбу со своими дворянами во время восстания комунерос, когда он попытался ввести в правительство более эффективных голландских и фламандских чиновников. Это было расценено как попытка воспользоваться ресурсами Кастилии для решения проблем отдалённых владений Габсбургов. Филипп II столкнулся с сильным сопротивлением, когда он попытался укрепить свою власть над Нидерландами, спровоцировав начало революции. Граф-герцог Оливарес, глава правительства Филиппа IV, всегда стремился к централизации управления Испанией, так как в этом видел единственный путь спасения единства страны; Оливарес даже поддерживал окончательное объединение Португалии и Испании, не имея, однако, возможности этот проект осуществить. Без крепкой руки и усердия Карла I и Филиппа II бюрократический аппарат сильно раздулся и стал коррумпированным, а после отставки Оливареса в 1643 году его функционирование стало крайне неэффективным.

Испанская экономика (1516—1700)

Как и вся Европа, в течение XIV—XV веков Испания страдала от чумы и голода. К 1500 году Европа начала восстанавливаться от этих демографических катастроф, и население начало быстро расти. Например, в Севилье, в которой в 1500 году насчитывалось 60 тысяч жителей, к концу века население перевалило за 150 тысяч. Это был переломный период для испанских городов, у которых появились новые возможности для развития судостроения и торговли в связи с быстрым ростом колониальных владений Испанской империи. XVI век стал временем развития в Испании сельского хозяйства и расцвета торговли. В это время возрастало производство кастильского зерна и шерсти. Кастильское зерно обеспечивало пропитание всё возрастающего населения, а шерсть использовалась в местном текстильном производстве и была объектом выгодной торговли с Нидерландами. Кастильские города Бургос, Сеговия, Куэнка и Толедо процветали благодаря развитию текстильной и металлургической промышленности. Сантандер, расположенный на атлантическом побережье севера страны, разбогател за счёт порта, соединявшего внутренние районы Испании с Северной Европой и судостроения. Южные города, такие как Кадис и Севилья, быстро разрастались за счёт торговли и судостроения в связи с тем, что через них шло сообщение с американскими колониями. Барселона, уже бывшая одним и важнейших европейских торговых портов в средневековье, продолжала развиваться. К 1590 году население Испании стало намного больше, чем сто лет тому назад. Однако в последнее десятилетие века Кастилию преследовали неурожаи и эпидемия чумы (англ.)русск. в 1596 году, что привело к первому значительному сокращению численности населения; этот цикл будет повторяться несколько раз на протяжении XVII столетия в разных регионах страны.^[4]

На протяжении XVI столетия инфляция в Испании (в результате большого государственного долга и, что более важно, притока огромного количества серебра и золота из Нового Света) понизила реальный уровень жизни крестьянства. Средняя стоимость товаров в Испании в XVI веке выросла в пять раз вслед за шерстью и зерном. По сравнению с XX столетием цены в XV веке оставались относительно стабильными, и европейская экономика испытала настоящий шок от так называемой революции цен. Испания, наряду с Англией бывшая крупнейшим производителем шерсти в Европе, сначала получила выгоды от быстрого роста. Однако, как и в Англии, в Испании начались огораживания, из-за которых сократилось производство продовольствия и целые деревни были вынуждены переселиться в города. Высокая инфляция, обременительные войны Габсбургов и множество таможенных пошлин, ограничивающих торговлю внутри страны и с колониями Нового Света, затормозили рост промышленности, которая могла стать альтернативным источником дохода городов. Еще одним важным фактором был воинственный характер кастильской знати, который сложился в течение столетий реконкисты на Иберийском полуострове. Они стремились делать карьеру на государственной службе, в армии или церкви, избегая ведения хозяйства. Более того, Испания растрачивала своё богатство и человеческие ресурсы на бесконечные войны. При правлении Филиппа II эти войны были направлены в первую очередь против протестантизма, однако в XVII веке стало ясно, что мир больше не будет таким, каким он был до 1517 года. Испанские войны на протяжении всего столетия служили в большей степени сохранению гегемонии Габсбургов и их союзников в Европе; однако необходимо отметить, что альянсу Габсбургов удалось достигнуть определённых успехов для защиты католической церкви от быстро распространяющегося протестантизма.

Овцеводство было характерно в большей степени для Кастилии, с ростом цен на шерсть и при поддержке короля оно продолжало быстро распространяться. Мериносы ежегодно перегонялись с гор севера страны на тёплый юг на зимовку, не обращая внимание на то, что овцы по пути уничтожали урожай на сельскохозяйственных землях. Жалобы крестьян и землевладельцев на гильдию овцеводов, Месту, игнорировались Филиппом II, который получал большой доход от шерсти. В конечном итоге обременённая высокими налогами Кастилия стала бесплодной, а Испания (и Кастилия особенно) стала зависеть от импорта зерна для покрытия дефицита урожая собственного, кроме того, из-за высокой стоимости транспортировки и рисков, связанных с пиратством, товары первой необходимости в Испании стали дороги как никогда. В результате население Испании, и Кастилии в особенности, и так никогда не проживавшее плотно на в целом очень сухом, покрытом горами полуострове, росло намного медленнее, чем во Франции; во времена Людовика XIV население Франции было больше, чем в Испании и Англии вместе взятых.

Кредит получил распространение в Испании в XVII столетии. Город Антверпен в Испанских Нидерландах стал главным европейским коммерческим центром и его банкиры финансировали большую часть войн Карла I и Филиппа II. Использование векселей становилось обычной практикой по мере того как антверпенские банки становились всё более сильными и принимали участие в торговых операциях, способствуя поддержанию высоких цен. Несмотря на то, что эти тенденции способствовали зарождению капитализма в Испании и во всей Европе в целом, отсутствия государственного регулирования и всепроникающая коррупция приводили к тому, что мелкие землевладельцы часто теряли всё нажитое при одном-единственном неудачном стечении обстоятельств. Имения в Испании, и особенно в Кастилии, очень быстро увеличивались в размерах и экономика становилась всё более неконкурентной, особенно при правлении Филиппов III и IV, когда повторяющиеся спекулятивные кризисы сотрясали Испанию.

Ещё со средневековья католическая церковь оказывала большое влияние на испанскую экономику. Особенно её роль возросла при правлении Филиппов III и IV, которые передавали в дар церкви большие территории в стране. Последние Габсбурги не сделали ничего для перераспределения земли. К концу правления Карла II большая часть Кастилии находилась в руках отдельных землевладельцев, крупнейшим из которых была католическая церковь. По оценкам в конце XVII века испанская церковь владела около 20 % кастильских земель, а священники составляли около 10 % взрослого населения Кастилии. Государственная политика при последующей Бурбонской династии была направлена на сокращение церковных землевладений, которые рассматривались как препятствие для развития экономики страны.

Неаполитанское королевство под властью иностранных держав

С 1503 по 1734 годы Неаполитанское королевство, формально сохранившееся, потеряло независимость. Королями Неаполя последовательно были Фердинанд II Арагонский (в Неаполе Фердинанд III) и его наследники испанские Габсбурги (Карл V, Филипп II, Филипп III, Филипп IV, Карл II). В этот период Южная Италия и Средиземноморье все более превращались во второстепенную для мировой политики сцену. Завоевание огромных владений в Америке, конфликт с Францией, локализованный, в основном, в Северной Италии и Нидерландах, Нидерландская революция, Тридцатилетняя война и последовавшие за нею другие общеевропейские войны поглощали внимание испанских монархов, Южная же Италия стала глухой провинцией «всемирной империи».

О ничтожной роли Южной Италии во «всемирной империи» Габсбургов можно сделать вывод хотя бы из того, что из всех испанских Габсбургов один только Карл V посетил Неаполь и Сицилию в 1535 году, и то лишь с кратковременным визитом. Неаполем управлял от имени отсутствующего монарха вице-король, задача которого сводилась к выкачиванию денег из страны для грандиозных планов своего повелителя. Экономическое развитие Неаполитанского королевства затормозилось. Единственным крупным восстанием неаполитанцев против испанской деспотии стало восстание Мазаньелло в 1647 году, не без труда подавленное испанцами.

После смерти Карла II (1700) Неаполь, в числе других владений испанских Габсбургов, оказался предметом общеевропейскогого конфликта — войны за Испанское наследство. В её ходе в 1707 году Неаполь был захвачен австрийцами. По условиям Утрехтского мира Неаполитанское королевство вошло в состав владений австрийского императора Карла VI. По результатам Войны четверного альянса в число австрийских владений вошло и Сицилийское королевство.

Румынские земли в составе империи Габсбургов в 18 веке

Пути двух дворянских олигархий востока Европы – Польши и Венгрии – разошлись в первый раз в начале 16 века, когда венгры были разгромлены турками, а поляки вступили в период наибольшего расцвета своей экономики и своей свободы. В начале 18 века они вновь встретились, идя в противоположных направлениях. Польша вошла в длинную полосу бедствий, в то время как для Венгрии начались полтора столетия мира, стабильности и пусть неторопливого, но прогресса. За эти блага приходилось платить венгерской свободой, но плата вносилась постепенно и на щадящих условиях, так что в большинстве случаев оказывалась посильной.
Если турки были великими мастерами власти через силу, Габсбурги были великими мастерами власти через дипломатию. Век за веком им приходилось лавировать в пестром месиве наций и сословий средневековой Центральной Европы, находя общие интересы и играя на противоречиях. Общий интерес, сплотивший европейские народы вокруг Габсбургов, нам хорошо известен – противостояние турецкой опасности. Так что подчас поразительная неспособность армий сильной и высокоразвитой империи пробить оборону Турции на Балканах и дойти до Константинополя, отчего турецкая угроза продолжала маячить на австрийском горизонте, может быть неким промыслом Судьбы, до поры хранившей дунайскую монархию.
Но турецкая опасность не была достаточным условием сохранения единства даже в грозные 16 и 17 века, а в спокойном восемнадцатом тем более необходим был постоянный поиск компромисса. Шаги Вены навстречу сербам и румынам на первых порах мало что изменили в положении, когда главным партнером Габсбургов оставалось венгерское дворянство.
Австрийской империи было нужно от Венгрии согласие на формирование единого административного аппарата и армии. Были созданы придворные канцелярии по делам Венгрии, Трансильвании и Тимиша, но полномочия венской бюрократии по-прежнему серьезно ограничивались местными парламентами. Кстати, венгерский парламент требовал объединения этих провинций, но верный принципу «разделяй и властвуй» венский двор отказывал. Трансильванский парламент тоже выступал против объединения – стремление сохранить местную автономию было сильнее общевенгерской солидарности. Согласившись с существованием регулярной армии, венгерское дворянство в значительной степени освободило себя от обязанности ходить на войну, при этом еще и наотрез отказавшись платить налоги. Помня о том, что новый Ракоци может явиться в любой момент, австрийское правительство согласилось, возложив расходы империи на богатых буржуа Чехии и Силезии, и на бедных крестьян Венгрии и Трансильвании.
Взошедший на престол в 1711 г. император Карл считал жизненно важным сплочение империи вокруг идеалов католической веры, что было достигнуто без грубости, путем длительной и терпеливой работы. Венгерские законы о веротерпимости продолжали действовать, так что гонений за веру не было, но протестанты были обложены плотной цепью запретов на занятие государственных и общественных должностей. Так что рядовой саксонский горожанин или тихо сидящий в своей усадьбе венгерский помещик мог без ущерба для себя оставаться лютеранином или кальвинистом, но элита империи безраздельно контролировалась католиками. В результате такой политики протестантские конфессии в Трансильвании почти полностью утратили политическое влияние, но их существование продолжилось во вполне терпимой среде.
Такой умеренный, более или менее приемлемый для обеих сторон компромисс мог бы и не удержаться долго. К началу 1720-х годов император, победивший и куруцев, и французов и турок, был очень силен и вероятно способен пересмотреть соглашение с венграми в свою пользу. Но вмешалось неожиданное обстоятельство. Несмотря на все усердие Карла в служении католической вере, Бог так и дал ему сына, а по закону наследовать престол немецкой Римской империи мог только мужчина. Другие европейские монархи с удовольствием начали планировать раздел богатого наследства Габсбургов.
Карлу пришлось менять законы. Подписанная им прагматическая санкция утверждала неделимость владений Габсбургов и возможность наследования престола женщинами. Парламенты венгерских провинций воспользовались утверждением этого крайне важного для императора документа для торга, в ходе которого из династии выбивались новые уступки. Трансильвания поддалась первой, утвердив прагматическую санкцию в 1721 г. Венгрия последовала за ней в 1722 г. Но признание прагматической санкции внутри империи еще не являлось окончательным решением вопроса.
Когда в октябре 1740 г. император Карл умирает, только что ставший королем Пруссии Фридрих Великий и состоящие в родстве с Габсбургами герцоги Саксонии и Баварии предъявляют права на участие в разделе владений австрийской династии. Начало разразившейся после этого войны за австрийское наследство было для Вены катастрофическим. Не встречая серьезного сопротивления, войска антигабсбургской коалиции быстро заняли Силезию, Чехию и даже часть наследных австрийских владений Габсбургов – вспомним, что по причине налогового иммунитета венгерского дворянства именно эти провинции оплачивали львиную долю счетов империи.
Судьба Габсбургов повисла на волоске, перерезать который вполне могли венгры. Пруссия могла бы стать для них великолепным союзником – ее сильная армия была вполне способна нейтрализовать бывшие столь страшными для куруцев регулярные войска Габсбургов, а на венгерскую территорию Фридрих не стал бы претендовать, так как ему хватило бы добычи в северо-западной части империи. При этом за свой тыл венгры могли не опасаться – румыны и другие подвластные народы оставались покорными.
11 сентября 1741 г. новая императрица Мария Терезия в последней надежде на спасение выступила перед венгерским парламентом и получила в ответ единодушное сочувствие и дружное обещание отдать жизнь за королеву. Это событие стало переломным моментом в продолжавшейся до 1748 г. войне, в результате которой обширная и богатая империя уцелела, хотя и потеряв Силезию. Почему венгры не использовали шанс освободиться? Во-первых, Мария Терезия была девушкой красивой и обаятельной, послушать ее и посмотреть на нее венгерским парламентариям было приятно. Во-вторых, нет худа без добра – недавнее поражение в войне с Османской империей напомнило венграм о том, что турки по-прежнему не за горами. И, наконец, в-третьих, похоже, многие из венгерских дворян к тому времени пришли к убеждению, что ничем не ограниченная республика на польский манер может привести к анархии и бессилью государства, а власть наподобие австрийской, минимально вмешивающаяся во внутренние дела страны, но гарантирующая ее стабильность и безопасность, вполне им подходит.
Венгерские дворяне не прогадали. Длительное (1740 – 1780 гг.) царствование первой и до настоящего времени последней женщины, управлявшей Венгрией, оставило вполне приятные воспоминания. В самом деле, венгерский помещик тех времен по-прежнему не платил налогов с тех вполне приличных, а иногда и просто огромных доходов, которые давали земли уже давно не видевшей войн страны. Если дворянин желал славы, он, конечно, мог пойти офицером в австрийскую армию, но насильно его на войну никто не гнал – границы империи и без того надежно прикрывала регулярная армия. Безопасность страны делает ненужным мрачноватый древний замок, и помещик, благо денег хватает, сооружает изящную виллу, окруженную парком. Дом, разумеется, нужно обставить английской мебелью, приобрести богемскую посуду и одеть его обитателей по французской моде. Теперь можно сесть в новую карету и поехать в Вену или в великолепный дворец семьи Эстерхази послушать Моцарта или Гайдна.
Кстати о каретах. Знакомый нам валашский князь Морузи во время послевоенной разрухи и голода 1790-х, хотя сам и спекулировал мукой, принял меры для того, чтобы бояре не роскошествовали – запретил им покупать иностранные повозки. При том политическом статусе, каким обладало венгерское дворянство, никто, естественно, и помыслить не мог о какой-либо регламентации его потребления. Стремительное развитие Европы порождает все больше соблазнов, погоня за которыми делает помещиков все более жестокими в отношении своих крепостных. В середине правления Марии Терезии с целью защиты национальной экономики повышаются пошлины на ввоз товаров в Австрию, но рост цен на западные предметы роскоши только разжигает страсть помещиков к наживе.
Барщина для большинства населявших Венгрию крестьян в 18 веке составляла четыре дня в неделю. И оброк помещику, и налоги государству, которые надо было платить из дохода, даваемого работой на своем наделе в оставшиеся три дня недели, тоже никто не отменял. Кроме того, в отличие от воевавшей силами дворян, гайдуков и секеев Трансильвании, Австрийская империя ввела всеобщую воинскую повинность. Поэтому не удивительно, что для Трансильвании 18 века постоянной проблемой было бегство населения в Валахию и Молдавию, хотя там во времена фанариотов тоже жилось не сладко.

Неторопливое просвещение
Но в остальном румынские (как и словацкие, и собственно венгерские) крестьяне несли свое бремя тихо и безропотно. По прошествии полувека по заключении религиозной унии 1698 г. для трансильванских румын так и остался без ответа вопрос о проведении жизнь диплома о равноправии униатов. Имперское правительство радовалось успешному обращению своих новых подданных в католичество, но предпочитало не вспоминать об обещании равноправия для румын – как мы могли убедиться, заинтересованность в лояльности венгерской аристократии была слишком сильна.
В 1730-х годах униатский епископ Инокентие Мику-Кляйн поднял вопрос о выполнении данных румынам обещаний, но его выступления остались гласом вопиющего в пустыне. Впрочем, Мику-Кляйн стал первым в истории румыном-депутатом трансильванского парламента. С этого момента униатский епископ всегда был депутатом, но остальным румынам путь в законодательную власть был закрыт. Кроме того, благодаря Мику-Кляйну румыны, которым венгры и немцы веками не давали селиться в городах, получают пусть маленький, но зато свой городок – епископскую резиденцию Блаж. Люди, прошедшие через созданные в Блаже школы, впоследствии заложат основы светского национального движения румын.
Действительно массовое румынское сопротивление – возможно первое предупреждение венграм о грядущей трагедии 1918 г. – приходит со стороны другой конфессии. Православие, которого в Трансильвании после 1698 г. как бы не существовало, создает свою катакомбную церковь. Мрачные и экзальтированные, вроде русских староверов, бродячие монахи ходят по отдаленным деревням и обличают униатских слуг Антихриста. В 1750-е, после неудачи выступлений Мику-Кляйна, румыны отворачиваются от унии, и поддержка православия оказывается всеобщей. Православные монахи становятся предводителями отрядов мятежников, громящих униатские приходы. Представители этого чисто румынского движения однажды разграбили и первый румынский город Трансильвании – Блаж.
В 1760 г. Мария Терезия поручает губернатору Трансильвании Буккову беспристрастно разобраться в сложившейся ситуации. В 1761 г. проводится опрос, в ходе которого выясняется, что 90% трансильванских румын считают себя православными и только 10% - униатами. Австрийские власти разрешают создание в Трансильвании православного епископства, справедливо сочтя, что дальнейшее усиление неподконтрольной катакомбной церкви опасно для империи. Вместе с тем, по приказанию Буккова австрийская армия разрушает десятки отдаленных православных монастырей Трансильвании, дабы они не могли стать рассадниками мятежа.
Помимо бродячих православных монахов, тяжелое положение румынских (как впрочем, и остальных живущих на венгерских землях) крестьян вызывает озабоченность и у других людей – камералистов. Так называли австрийских государственных служащих, составлявших высший слой имперской бюрократии. Камералисты напоминали Марии Терезии что, несмотря на всю важность хороших отношений венского двора с венгерским дворянством, нужно принимать меры и для того, чтобы сделать восточную часть империи более динамичной и богатой.
В Европе 18 века, достигшей наивысшего уровня развития традиционного аграрного общества и подходившей к порогу индустриальной революции, все более значимым становился фактор успешного экономического развития. Камералисты направляют усилия Австрии в этом направлении – в частности, государство способствует созданию в Банате и Трансильвании металлургической промышленности. Но самым эффективным двигателем экономического развития являлся, как в этом можно было убедиться на примере Англии и Голландии, класс мелких и средних собственников. И если буржуазия западных владений Габсбургов тянет империю вперед, то восточные провинции, по мнению камералистов, лежат на ней тяжким и бесполезным грузом по вине венгерского дворянства, держащего своих крепостных в таком рабском и нищенском положении, что никакого класса предпринимателей из них возникнуть не может.
В принципе Мария Терезия согласна с такими доводами, но, будучи правительницей ответственной и осторожной она не решается нарушить внутреннее равновесие пока империя ведет войны – вначале за австрийское наследство, потом семилетнюю. В 1760-х годах наступает мир, и тогда же сведения о почти единодушном отторжении румынами греко-католичества становятся подтверждением зреющего на востоке империи недовольства. В 1764г. Мария Терезия предлагает венгерскому парламенту патент об урбарии, налагающий обширный свод ограничений на произвол помещиков в отношении крестьян – барщина ограничивается одним - двумя днями в неделю, оброк - одной девятой дохода крестьянского хозяйства, отменяется монополия дворян на производство спиртных напитков и прочее. Через венгерский парламент эти законы не проходят.
Императрица дожидается завершения сессии и больше не созывает Государственное собрание Венгрии. Должность палатина остается вакантной, а наместником Венгрии назначается эрцгерцог Альбрехт. Венгерское дворянство не бунтует. Тогда в 1767 г. патент об урбарии утверждается указом императрицы. Поначалу он саботируется, но в ответ правительство создает службу императорских комиссаров. Вносится и еще одно, почти революционное новшество – крестьяне получают право подавать властям жалобы на землевладельцев. В результате этих мер к исходу правления Марии Терезии ее законы, призванные облегчить положение крестьянства, начинают таки исполняться.
Несколько раньше, под впечатлением движения в защиту православия, императорское правительство делает еще один шаг навстречу румынам. В 1762 г. создаются три румынских (а также два секейских) пограничных полка. Если для секеев такая мера была лишь подтверждением их привычного статуса, то для живших в приграничных областях румын освобождение от повинностей в пользу помещиков в обмен на обязанности по патрулированию пограничной горной местности стало величайшим счастьем.
В 1774 г. австрийское правительство принимает еще одну программу реформ, обещающую угнетенным и невежественным подданным империи лучшее будущее. Система образования изымается из-под контроля церкви, а государство вкладывает в ее развитие невиданные до той поры средства. Совсем невероятной мерой становится введение всеобщего начального образования, и хотя на достижение столь амбициозной цели средств у империи не хватило, уровень грамотности крестьян (у которых после начала применения патента об урбарии к тому же появилось чуть больше свободного времени) возрос на несколько порядков.

Румыны и добрый царь
Иосиф II, взошедший на императорский престол после смерти Марии Терезии в 1780 г., вырос в один из тех периодов, когда быстрые перемены к лучшему заставляли людей верить, что еще одной умной мысли или еще одного героического усилия достаточно для того, чтобы распахнулись ворота рая. Расчистить дорогу прогресса от средневекового хлама должен был просвещенный монарх, лишенный сословных предрассудков, проникнутый сочувствием к угнетенным и окруженный преданными чиновниками.
Иосиф был соправителем Марии Терезии с 1765 г. и участвовал в осуществлении реформ второй половины ее правления. Но он cчитал, что его мать действует слишком медленно. Головокружительному началу его правления, пожалуй, могли позавидовать даже деятели уже близкой Великой французской революции. В 1781 году вышли императорские патенты о равноправии всех подданных империи, о веротерпимости, и об отмене крепостного права в западной части владений Габсбургов. Для Трансильвании это означало, что в одночасье были выброшены на свалку истории создававшиеся веками системы избранных наций и избранных религий. Казавшиеся немыслимыми перемены вдруг пришли сами собой, в виде очередной правительственной бумаги присланной из Вены. Эта легкость и в самом деле оказалась обманчивой.
Первоначально радикализма Иосифа II все же не хватило на отмену крепостного права в землях венгерской короны. Зато вскоре в Трансильвании произошло событие, потрясшее румынских крепостных, скорее всего, сильнее, чем бумаги, в которых было написано, что теперь они имеют равные права со своими помещиками. В 1783 г. Иосиф предпринял путешествие по Трансильвании, задавшись целью как можно лучше узнать жизнь простого народа. Снисхождение небожителя в убогие румынские деревни потрясло самых нищих и смиренных подданных империи, для которых новый правитель отныне стал героем легенд. Под впечатлением увиденного император совершает первый из двух самых неожиданных и эмоциональных поступков своей жизни. Выслушав румынских просителей в городе Сибиу, он сразу же провозглашает отмену в Трансильвании крепостного права. Дворянство отвечает, что в условиях путешествия это решение не было должным образом оформлено, а потому исполнению не подлежит. Такой вихрь событий не мог не привести умы трансильванских румын в смятение, что бывает опасно.
В 1784 г. в области Цара Моцилор, где на склонах Западных Карпат румыны веками чувствовали себя немного более независимыми от венгерских хозяев, чем их равнинные собратья, появляется крестьянин Хория. До того он побывал в Вене, где просил аудиенции у императора и был принят Иосифом II. Пугачеву, воевавшему с Российской империей десятилетием раньше, пришлось придумать, что он является чудом спасшимся императором Петром III – аудиенция человека такого положения у русской императрицы была делом немыслимым. Да и если бы Пугачев приписал Екатерине те слова, которые Хория вложил в уста Иосифа, ему бы не поверили.
А вождю румынских мятежников поверили, когда он объявил, что во время встречи в Вене император Иосиф поручил ему поднять восстание против аристократов, не слушавшихся указов доброго царя. Сознание вечно смирных румын как бы вывернули наизнанку – восстание было представлено как высшее проявление лояльности монарху. И результат оказался впечатляющим – в ноябре 1784 г. под знаменами трех предводителей восстания Хории, Клошки и Кришана за считанные дни собралось 30 000 человек.
Они смели местную власть в Цара Моцилор и как могли отвели душу на помещиках из окрестностей Алба Юлии и Девы. Аристократов и чиновников убивали, их поместья жгли, дочек насиловали (но во многих случаях достаточно вежливо, предварительно проведя венчание по православному обряду), а попавших в руки повстанцев простолюдинов католического, протестантского или униатского исповедания насильно обращали в православную веру. Мятежники заявили, что хотят разделить дворянские земли между крестьянами и заставить дворян жить исключительно доходами с государственной службы. Хотя некоторые венгерские крепостные тоже приняли участие в восстании, подавляющее большинство мятежников были румынами и провозглашали намерение очистить Трансильванию от венгров.
Вскоре выяснилось, что доброта царя не простирается так далеко, чтобы безропотно позволить повстанцам разрушить государство. В распоряжении у Хории, Клошки и Кришана не было таких просторов, да и таких лихих людей, какие имелись у Пугачева, так что все кончилось быстро. В начале декабря правительственные войска нанесли повстанцам два поражения, а 14 декабря крестьяне заявили своим вождям, что им пора заняться зимними хозяйственными делами, и разошлись. Через месяц зачинщики бунта были схвачены. Кришан покончил с собой, а Хорию и Клошку казнили способом, приличествующим скорее средневековью, чем веку Просвещения – четвертовали. Но кроме них не было казнено ни одного участника восстания. В августе 1785 г. император Иосиф подписывает повторный патент об отмене крепостного права в восточной части империи.
Иосиф разделил судьбу многих реформаторов, испытав яростные атаки радикалов (румынских повстанцев) и упорное сопротивление консерваторов (венгерских дворян). Перед лицом нарастающих трудностей его правление становится все более сумбурным и деспотичным. Ликвидируются все органы местного самоуправления – в иные времена это вызвало бы немедленный мятеж в Венгрии, но венгерское дворянство слишком изнежено миром и благополучием времен Марии Терезии и потому медлит.
Но, кажется, сама судьба повернулась против философа на троне. Наряду с множеством других преобразований Иосиф активно проводит военную реформу, а вскоре затем, не дождавшись завершения переустройства армии, в 1787 г. начинает войну против турок. Находящаяся в хаотическом состоянии австрийская армия терпит позорные поражения, включая сражение при Себеше, когда вследствие неразберихи различные австрийские части несколько часов сражались между собой, истребив 9 000 солдат империи без малейшего участия турок.
В разгар войны, в 1789 г. Иосиф, наконец, решается ввести налогообложение венгерского дворянства. Ненависть последнего к императору доходит до белого каления, и восстание кажется неизбежным. Но необходимости в нем не возникает – император совершает второй в своей жизни неожиданный эмоциональный поступок. В январе 1790г., за месяц до смерти, он объявляет об интегральной реституции – отменяет все указы, изданные за годы своего правления. Для Венгрии это означало восстановление сословного строя, налоговых иммунитетов и старинной олигархической системы правления. Но из реституции Иосиф сделал два исключения, благодаря которым царствование хофбургского мечтателя осталось важным этапом австрийской истории – в неприкосновенности сохранились патенты о веротерпимости и отмене крепостного права.
Было и еще одно достижение времен правления Иосифа II, пережившее, хотя и ненадолго, этого монарха – свобода слова. Благодаря униатской церкви, румыны оказались готовы воспользоваться этой милостью властей. В созданных греко-католиками школах к тому времени сформировалась интеллигенция, которая смогла сформулировать румынскую национальную идею в терминах европейского национализма нового времени.
На период правления Иосифа II приходится расцвет творчества историков и публицистов трансильванской школы – Самуила Мику-Кляйна (сына униатского епископа Инокентие Мику-Кляйна), Георге Шинкая и Петру Майора. Они пишут книги по румынской истории, где проводится идея о латинском происхождении румын, а, следовательно, их родстве с французами и итальянцами - народами более древними и культурными чем немцы, не говоря уже о венграх, и об их постоянном проживании в Трансильвании.
Труды молдаван и валахов рубежа 17 и 18 веков, где высказывались те же мысли, не получили широкого распространения в румынской среде. Но теперь и само время предоставляло лучшие возможности, и трудолюбивые румынские разночинцы проявляли куда больше старания и последовательности в пропаганде своих идей, чем их аристократические предшественники. Их труды издавались и переиздавались, их читателями стали несколько поколений священников, учителей, а иногда и крестьян (вспомним австрийскую программу развития образования) в Трансильвании, помещиков и чиновников в Валахии и Молдавии, погружавшихся в грезы о великом прошлом и прекрасном будущем своего бедного и всеми обижаемого народа.
Исходя из своих исторических концепций, писатели трансильванской школы и их последователи прилагают усилия по завершению романской деассимиляции румын. Они работают над латинизацей языка, стараясь по возможности убрать славянские элементы, и предлагают перейти с кириллицы на латиницу. Для румынского языка на латинице создается новая грамматика на основе итальянской.
Между тем, новый император Леопольд, стремясь предотвратить взрыв недовольства, поспешил возобновить деятельность парламентов Венгрии и Трансильвании. Этот поступок соответствовал духу времени – Европа отвернулась от абсолютизма как от средства модернизации. Французские революционеры провозгласили, что только демократические правительства способны вести человечество к открываемым рациональным мышлением и наукой новым горизонтам. Прошедшие годы кое-чему научили венгерское дворянство, и теперь оно звало не назад, а к продолжению модернизации, только осуществляемой не монархом, а под контролем сословных представительных учреждений. Другое дело, что очень быстро представился случай убедиться, что у этой модернизации есть жесткие ограничения, в том числе касающиеся румын.
В 1791 г. Мику-Кляйном при участии других румынских общественных деятелей составляется петиция с требованием признать румын четвертой (наряду с венграми, немцами и секеями) трансильванской нацией и обеспечить им представительство в парламенте пропорционально количеству румынских налогоплательщиков. Первым пунктом в документе стояло требование перестать называть румын «пришлой» и «терпимой» в Трансильвании нацией. Император Леопольд наложил на румынское прошение осторожно благоприятную резолюцию, но в парламенте Трансильвании документ вызвал бурю негодования и, разумеется, был отвергнут. Тем не менее, в последующие месяцы были направлены еще два меморандума о правах румын. В истории с румынскими петициями получила дальнейшая развитие трансильванская традиция межконфессионального согласия. Эти составленные светскими интеллектуалами документы подписывали представители как униатской, так и православной церквей – вражда середины 18 века была преодолена, и впредь православные и униаты будут вместе бороться за национальную идею.
В ответ император издал декрет о равноправии православной церкви. Это была скорее отписка, так как православие было восстановлено в правах более ранними решениями Марии Терезии и Иосифа, но все же Габсбурги подтвердили, что при всей важности хороших отношений с венграми, румын они готовы, по меньшей мере, внимательно выслушать. А затем и венгры, и румыны успокоились.
В 1792 г. император Леопольд II умер, ему наследовал Франц. Новый правитель империи дал понять, что в условиях начинавшейся войны с революционной Францией никаких вольностей внутри своих владений он не потерпит. И венгерское дворянство не стало возражать. Лишь несколько сотен радикалов объединились в «Общество свободы и равенства» с целью вести Венгрию по французскому пути, но в 1794 г. оно было без особого труда разгромлено полицией. Венгерские дворяне и в самом деле имели несколько причин, чтобы испугаться. И империи, которым пришлось бы бросить вызов, были слишком сильны – как раз в эти годы русская армия подавила последнюю попытку сохранить Польскую республику. И революционная альтернатива вызывала все больше сомнений – во Франции республиканцы отняли земельную собственность у аристократии и начали гонения на традиционную религию. Если предположить, что помимо прочего покладистости венгерской аристократии способствовал испуг от восстания Хории, Клошки и Кришана и выступлений Мику-Кляйна с единомышленниками, скорее всего это будет преувеличением. Историческая традиция учила венгров презирать румын, а заглядывать в будущее людям не дано.
В лице доброго царя Иосифа румыны впервые встретились с силами западной модернизации. И этот контакт дал им неожиданно много. В то время как их соплеменники за Карпатами в своих полунезависимых государствах пребывали во власти фатализма и апатии, трансильванские румыны на рубеже девятого столетия венгерского владычества два раза громко заявили о себе. Темные мужики поднялись на свирепое средневековое восстание, а выросшая под крылом униатской церкви румынская интеллигенция в те же годы положила начало идеологии и политическому движению современного образца. Соединение этих двух сил обещало трансильванским румынам большие перемены в их судьбе.

Литература

• Андрей Шарый; Ярослав Шимов «Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи» (2011)
• Ярослав Шимов «Австро-Венгерская империя» (2003)

Ссылки

• Габсбурги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Родословие дома Габсбургов

• «Габсбурги (1913)»

, книга (eLib Austria Project)